figvamushka

Ник открыл глаза. Ему это далось с большим трудом: веки были тяжелыми, а свет больно отдался в голове. Нику хотелось пить, как будто он уже пару дней бродил по пустыне, время от времени перебиваясь редкими кактусами с их горьким вяжущим соком. Попытка пошевелиться также оказалась не лучшей идеей. Движения давались тяжело, к тому же привели Ника к неутешительному выводу: он лежал на полу.
Стиснув зубы, Ник приподнялся. Голова загудела сильнее прежнего, зато Ник, наконец, понял, где он. Нет, не в пустыне, не в плену и не в тюрьме. Он всего-навсего лежал у себя дома на коврике в спальне. На кровати же расположился его пес Куст. Это странное имя прижилось как-то само, скорее всего, ключевым фактором здесь была ярко рыжая шерсть. Красиво, но не практично. Конечно, это не белый линяющий кот, удобно устроившийся на твоем единственном свежем черном свитере, однако хлопот и так хватало. Когда Куст линял в последний раз, Нику даже пришлось выбросить пылесос: бедняга не справился с поставленной задачей и решил покинуть этот мир, спалив при этом всю проводку в доме. Как холостяк Ник не стал обзаводиться новым, ему вполне хватало веника, но он с ужасом ждал следующей линьки.
Куст сладко посапывал, и казалось, его не волновало, что его хозяин, да еще и с сильнейшем похмельем, лежит на полу. Ник прикрикнул на пса, но тот лишь сердито дернул ухом.
«Замечательно», - пробормотал Ник и стал аккуратно подниматься на ноги. С похмелья это не так-то просто, однако он удачно справлялся с задачей, когда внезапно коврик предательски выскользнул из-под ног, и Ник рухнул на пол с возмущенным воплем. Застонав, он перевернулся на спину. Из-за грохота Куст проснулся, сладко зевнул, но встретившись с многозначительным взглядом хозяина, спрыгнул с кровати и поспешил на кухню в надежде на завтрак.
А Ник, лежа на полу, размышлял, как может закончиться день, начавшийся с похмелья и предательства лучшего друга. Он подозревал, что хорошо такие дни не проходят. Как говорится, беда не приходит одна.
Предчувствия его не обманули. После того, как Ник опоздал на работу и получил нагоняй от начальства, он убедился окончательно в том, что такой день ни к чему хорошему не приведет.
Бедняга еще не знал, что его ждет впереди. Начальник, все еще злившийся из-за опоздания, гонял Ника целый день по мелким поручениям. Когда ему понадобилось дойти до бухгалтерии, располагавшейся на четыре этажа выше, Ник решил, что и так настрадался сегодня достаточно, и лучше будет, если он поедет на лифте, а не полетит кубарем вниз по лестнице, сметая на своем пути цветы в горшках, пепельницы и ни в чем невинных коллег. Однако, сломанный лифт, в котором Ник просидел полтора часа, пока ленивый ремонтник, куря одну за другой и непрерывно матерясь, не вызволит его из заточения, заставил несчастного сильно пожалеть о своей лени.
Вернувшись на рабочее место, Ник услышал громкие и недобрые по тону выкрики и без того разозленного начальника. «В любом случае виноват не я. Не может столько всего свалиться на одного человека. Сейчас он покричит, успокоится, и все придет в норму» - собирал Ник крупицы оставшегося оптимизма. Не тут-то было. Когда среди неразборчивых завываний из кабинета директора послышалось его имя, Ник был готов банально убежать, может быть даже из страны, на всякий случай. Кусая губы, он сидел на рабочем месте, стараясь не высовываться, но это не помогло. Начальник его нашел, прокомментировал всех его многочисленных родственников, особенно пройдясь по характеристике матери, а завершил он свое выступление тем, что выкрикнул слова, которые заставили Ника поверить в истории о днях «Ноль»: «Ты уволен!».
Сначала он постоял в ступоре, пытаясь осмыслить происходящее. А потом вспомнил то, что заставило его обхватить голову руками и медленно сползти на пол: вчера Ник, перебрав в баре, нацарапал на машине своего начальника, с которым и до этого был в не особо теплых отношениях, нехорошее слово. Настолько нехорошее, что на телевидении, кроме отдельных каналов, на него тщательно накладывали писк. И судя по всему, его начальник узнал своего подчиненного на записи ночного наблюдения за стоянкой возле его дома, которую получил только сейчас.
Вечером дома Ник решил больше ни на что не нарываться и сознательно не стал включать плиту или тостер, ограничившись включенным торшером и ноутбуком. В такие дни самое приятное было написать брату. Он, конечно, посмеется, может быть, даже вместе с их общими друзьями над этим неудачником, зато потом обязательно заявится к нему с парой вкусного пива «поднимать моральный дух». Когда, излив все неудачи этого дня, что, надо сказать, заняло два стандартных листа, Ник уже печатал «Всего доброго, Пол», в доме помигал пару раз свет и, наконец, окончательно погас. Экран ноутбука потух спустя пару секунд.
В пустой темной квартире раздался продолжительный душераздирающий вопль Ника, что даже Куст поспешил скрыться под столом, от греха подальше. У Ника сдали нервы. Конечно, по сравнению со всеми остальными злоключениями, вылетевшие пробки были едва ли не самым малым, но это и добило Ника окончательно.
Он лежал на диване, крепко зажмурив глаза и пытаясь успокоиться, когда в дверь кто-то постучал. Ник вздрогнул. Он был готов к тому, что за дверью будет стоять сам Дьявол, и, тем не менее, пошел открывать.
На пороге стояла молодая девушка. Она жила этажом ниже, и Ник иногда засматривался на нее, но никогда не решался поздороваться и заговорить. Для себя он решил, что она просто милая девушка, с которой не стоит заводить знакомство, ведь оно может испортить все впечатление.
- Извините, что я так поздно. У вас не найдется спичек? – спросила она.
Через год, когда Ник держал новорожденного мальчика на руках, он тихо произнес: «День, когда я встретил твою маму, был самым удачным в моей жизни, сынок»