Интервью.
Эта идея вылезла сама собой, ничего изобретать не пришлось.Что такое психология и кто такой психолог, скорее даже для чего он нужен, иногда сами психологи не знают. Чего тогда ждать от Елены Олеговны, человека, увлеченного инстаграмом, работой и своими проблемами. И в попытках эти самые проблемы решить периодически чего только не предпринимающей. В ход идет все: книги и выступления популярных психологов, лидеры мнениеграма, советы всех, до кого можно дотянуться, тренды, статьи космополитан, эксперты студийных диванов телеканала «Домашний», мораль сериалов. Словом, шведских стол с шедеврами международной кухни с блюдами посвежее и не очень. Но ведь не попробуешь, не узнаешь, так? Да и узнаешь-то далеко не всегда.
Мне захотелось рассказать маме, подруге, Елене Олеговне, кто такие психологи. Как их отличить во всем обилии предложений, порой навязчивого и гарантирующего все, что угодно.
Чего от них ждать, а чего нет. И самое главное: психологи тоже люди. С плохим и хорошим настроением, с незнанием и опытом, со своими потребностями и историями.
И первый гость – Сергей Петрушин. С ним я уже была знакома, мы встречались в залах его мастерской во время Фестиваля психодрамы. После я как-то еще заглядывала на тусовку психологов. Такой немногословный вдумчивый сенсей, взращивающий армию своих последователей.
Об интервью мне удалось договориться довольно быстро. Спонтанно началась работа: в кратчайшие сроки из машины, которая на этот день стала переговорной и офисом, нашла оборудование, помощника, распределила задачи, изучили для досье все, что могли найти в интернете. Думаю, так далеко по ленте соцсетей едва ли кто-то спускался.
Над этим проектом работали мы вместе с коллегой, кроме задач мне еще приходилось объяснять срочность, важность и всячески мотивировать. Совместными усилиями мы все приготовили. В нужный день у меня жутко разболелся живот, да я еще и была в ярком платье с красной помадой. И жара.
Он встретил нас во дворе дома. Пока мы поднимались в подъезд, спускался его клиент, горячо благодаривший метра. Мы еще тогда улыбнулись, что зря не включили камеру сразу. Расположившись на диване, мы стали задавать свои вопросы. Помню, я держалась как оловянный солдатик: держаться в кадре, не показывать боль, заряжать кадр энергетикой, участливо и внимательно слушать интервьюируемого, контролировать все происходящее на шумы, на реплики, на последовательность вопросов, на призыв к прямой спине коллеги, сидевшего ближе к камере энд мор, энд мор, энд мор.
К концу интервью я поняла, что раскашляюсь. Это когда ты в классе отвечаешь и сейчас начнешь задыхаться от того-самого-кашля, который не кончается просто так. Я держу его. Горло першит. Я улыбаюсь. В горле свербит маленькая бензопила. Я отсчитываю минутки до конца. В конце концов, уже чуть не плача разливаюсь сухим кашлем, не в силах остановиться, что-либо объяснить или попросить воды, вскакиваю, жестикулирую, пытаясь между залпами вставить «А», «можно», «пить».
Коллега метра вежливо и щедро угощает меня стаканом спасения, жадно глотаю, успокаивая моторчик. Сажусь в кресло, продолжаем . Последние пару фраз. Отсняли. Благодарности.
Особенно горжусь небольшими шутливыми вставками конкурсов, розыгрышей, творческих заданий, форматом общения довольно неформальным, о простом, о понятном каждому.
Еще с час после ухода Сергея Владимировича мы снимали его картины под истории, которые рассказывала Элла Совитова.
После уже, когда мы сложились в машину, я выдохнула и почувствовала себя титаном, сдвигающим глыбы. Хотя стоит признаться, самое интересное и глыбосдвигательное было на монтаже. Сначала было неладно с тем, чтобы забрать часть материала у Сергея Петрушина. Сроки поджимали, в день отъезда решили скачать все на флешку. Не так просто. На флешку не идет. На яндекс диск? Не так просто. Не успели. Формат не тот. Самолет через час. Поездка до осени. Не так просто. Не так просто. Не так просто. Это уже какой-то абсурд. Попытки решить вопрос шли очень долго, откладывались, заваливались новыми обстоятельствами. Словно в фильмах с Джеки Чаном, где он побеждает парочку злодеев, на смену которым новой волной очередные. И так бесконечно. Ладно, конечно. Материал скачала. Дальше была возня с форматированием, моими техническими мощностями (или немощами сказать лучше?). А потом монтаж, монтаж, монтаж. Я раз за разом отсматривала материал: сокращала, сдвигала, меняла местами – все почти вслепую.
В тот день, когда все было готово, я прислала коллеге открытку, что вечером мы смотрим наш фильм, у нас Петрушин-party. Мы сидели в его кабинете в жару в темноте с наггетсами и прочей едой из мака, с комарами и моими надеждами на светлое будущее. Оказалось, что звук все еще тихий, нужно было вновь повозиться, оказалось, что многое можно было убрать и сократить, оказалось, что нужно было сделать подинамичнее, оказалось, что нужен нормальный путь записи звука и несколько хороших камер.. Но мне было плевать (конечно же нет), но когда ты возишься со всем этим, когда многое на кону (сон, здоровая спина, общение, нервы), советы и оценка сторонних людей уже говорит о непонимании. Было ощущение, что меня не поняли, да и могли ли?
Видео лежит на ютуб-канале. Если набрать имя и фамилию психолога в ютуб, то выйдут две мордашки (в красном платье – это я) и метр, наверное. Ссылок оставлять не хочу. Для меня это абсолютная возможность тет-а-тет и довольно интимно поговорить с мастером, не спеша, погружаясь в его историю, в его личность. И такое неспешное увлекательное плавание.
И самое важное, однозначно, фраза: «Психолог тоже человек».
