WindAugust

Аккурат на Старый Новый Год пришла посылища на 2 кг из далекого Барнаула.

За фото оооочень извиняюсь, ну нет у меня фотоаппарата, а похвастаться хочется.

Итак.

Сама посылка.

А внутри, как и у многих, газеты.

Сотрим дальше.

Термокружка! Давно на них облизываюсь, сама в своём подарке отправляла, а себе любимой купить всё жаба душит. Теперь кофе на работе остывать не будет, а то это вечная проблема.

Пакетик откладываем в сторону, посмотрим последним.

Вот она, красавица.

Сотрим дальше. Конфеты. Не, не так. КОНФЕТИЩИ! Просто огромное количество всяких разных, и почему-то в основном в красных обертках.

Среди конфет был обнаружен белый лазутчик. Как я поняла, это брошка-значок.

Ах да, на предыдущем фото не видно, но кроме конфет были ещё печеньки, которые я всё мечтала попробовать, но всё никак не покупала. Совсем как с кружкой.

Открываем пакетик. Там прекрасные объемные магниты на холодильник, и...

И кофе. КОФЕ.  Ещё не успела попробовать, но аромат - это что-то. Обожаю его больше всех чаев, вместе взятых (за исключением пуэра).

Отличнейший подарок.

Спасибо тебе огромное, дедушка. Мне никогда не дарили ничего на Старый Новый Год, а тут такой праздник.

Как тебя зовут здесь, я, к сожалению, не знаю. Но мне везёт на людей с таким именем, все они очень хорошие люди.

Спасибо, тайный дедушка из Барнаула. Надеюсь, ты узнал свой подарок в моих корявых фотографиях.

P.S. Ура, я всё-таки была хорошей девочкой! *убежала пить кофе с конфетами*

Ты знаешь, там, наверху, есть седьмое небо, расположенное сразу над шестым.*

Всё началось как всегда. Неожиданность - это твоё второе имя.

Я проснулась в собственной кровати от длииииинного и занудного звонка. Кто-то пришёл. Судя по звукам - лучший друг, кто же ещё то может прийти летом в такую рань?

- Иду я уже, иду, блин, да почему тебе не спится то в это время!

Скидываю одеяло, на ходу накидываю халат и ползу к двери.

Опа. Стоишь. Ты. А рядом туристический рюкзак.

- Как, ты ещё спишь? А ну, быстро собирайся! Едем!

Одним движением руки ты отталкиваешь меня в сторону спальни.

- Куда едем, зачем едем, ты на время смотрел? А кофе выпить?

- Кофе я тебе сейчас сварю. А всё остальное - страшная тайна. Давай-давай, собирайся. Спальник не забудь. И пенку. И оденься нормально, ночью холодно!

Вот так всегда. Ничего толком не объяснит. Ладно хоть кофе сварит. Он в его руках получается божественным.

Через час мы уже стоим на трассе.

А ещё через много часов (про часы то благополучно все забыли) езды на машинах, пеших переходов и даже пролезаний через поломаные деревья, мы вышли к обрыву.

Закатные лучи укутывали всё вокруг. Внизу размеренно текла речка, сзади распахнул свои объятия лес.

Я сбросила рюкзак и потеряла уставшее плечо.

- Ух ты. Это же здорово.

- Да. Пойдём дрова соберем, пока не стемнело.

Ещё чуть позже мы сидели у огня. Друг достал варган и ночная тишина наполнилась берущими за душу звуками.

К костру вышла собака. Тихонько уселась и мирно вслушалась в песню свободы.

Друг оторвался от музыки и тихонько потрепал её по ушам.

- Третий раз за это лето здесь, и третий раз она вот так слушает.

- А вообще ты как давно здесь?

- Несколько лет. Друг показал это место. С тех пор и приезжаю. Он сейчас в другой стране живёт. А душа его так здесь и осталась. Хорошо ему здесь было. И мне хорошо. И вот собаке этой, раз приходит. Надеюсь, и тебе так же. А другу моему его друг показал. Так это место и переходит от человека к человеку. И все здесь оказываются словно в детской сказке, где всё всегда заканчивается добром. Ты тоже передай потом кому-нибудь этот лес и речку. У каждого в этом мире должно быть своё светящееся окошко, где его ждут. Пусть даже этим окошком оказывается костёр, палатка, да тёплая мохнатая собака.

WindAugust (Августовский Ветер)

*слова из песни Виктора Третьякова "Седьмое Небо"

- Опоздаем ведь! Последний трамвай в 20.34. И как тогда?

- Да не опоздаем, не бойся. Ну, давай побежим?

- Да ничего это не даст. Хоть как беги, а за пять минут четыре квартала не преодолеешь. Тем более в гору.

Вдали прогрохотал тот самый последний трамвай.

Парень резко остановился и притянул к себе девушку.

- Ну вот. Я же говорил. Пойдем с тобой, погуляем по трамвайным рельсам?

- Посидим на трубах у начала кольцевой дороги...

И они пошли. Медленно взбираясь на холм. Сверху город выглядел ненастоящим, даже каким-то игрушечным.

- Кто придумал так ставить шпалы? Неудобно же.

- Поверь, шпалы сделаны вовсе не для того, чтобы по ним ходить.

- Ну да, скажешь тоже. А для чего же ещё?

- Смотри! Трамвай. Ещё один. Быстрее!

Ярко-алый трамвай с надписью "в депо" сердито проскрежетал, но всё же остановился. Хотя ему ой как не хотелось это делать.

Дверь приоткрылась и из неё выглянул седой дядька в тельняшке, больше похожий на боцмана, чем на вагоновожатого.

- Эй, молодежь! Гуляем или на дежурный опоздали?

- Опоздали...

Дверь открылась пошире.

- Ну так прыгайте, подброшу. Я сегодня добрый. Далеко вам?

- Не очень. До площади.

- А что там?

- А там нас друзья ждут.

Парень с девушкой зашли в трамвай и устроились на жестких сидениях.

Трамвай дернулся и поехал, сердито ворча на кочках. Ему явно не хотелось никуда ехать.

- Молодежь! А хотите, фокус покажу?

Парень с девушкой переглянулись. Фокусов явно не хотелось. Одни в пустом трамвае со странным вагоновожатым... Да и какой фокус он может показать?

- Не бойтесь, не страшный. Скорее даже наоборот.

- Ну... Ну покажите...

- Тогда держитесь крепче!

Трамвай поехал быстрее. Быстрее и быстрее, быстрее... И тут, когда подъем на холм прекратился и начался спуск, трамвай дернулся, качнулся влево и... полетел. Как ему удалось оторваться от рельс и не порвать провода неизвестно. Но он совершенно точно поднялся над холмом и над всем городом.

Город сверху выглядел ещё забавнее, чем раньше. Ещё более игрушечный, он светился оранжевыми огоньками фонарей. Уютно устроившись в йогуртовом тумане он весь словно искрился добротой и душевностью.

Крошечные дворики, крошечные церквушки и памятники, крошечные коты на крышах крошечных домов...

Трамвай летел и летел. И всем вокруг было хорошо. И вагоновожатому, который устроил чудо. И парню с девушкой, которые уже никуда не торопились, а просто грелись в лучах света. Друзьям этой пары, которые на всю жизнь запомнят летящий сквозь звезды трамвай.

И самому трамваю тоже было хорошо. Ведь он наконец-то вырвался из оков в виде рельс и проводов и взлетел.

(Августовский Ветер)

Может ли быть, что скалезубый волк вновь становится самым желанным существом на земле?

(Запись на стене дома)

Мало кто знает, что сквозь миры пролегает Дорога. На неё уходят все те, кому слишком грустно жить. Обратной дороги нет, можно идти лишь вперед и остановится там, где жизнь станет чуть лучше.

Дорога всегда и у всех разная: для одних это широкая трасса автостопщика, для других - узкая проселочная колея, поросшая мягкой травой. На Межзвездном тракте случаются и города, и поля, и леса, и горы. Там есть всё и вся.

И вот на одном из обрывов Дороги каждую ночь сидит Белая Волчица. Днём она отсыпается, уткнув свой черный нос в лапы, а ночью выходит, чтобы успеть сосчитать Время. Так уж повелось, что за ходом времени следят волки-одиночки. У них есть на это нюх.

Сумерки. На Дорогу нежно стелется тёмно-сиреневый отблеск ночи. Белая Волчица идёт по земле, аккуратно переступая лапами. Ей хорошо. Ей спокойно. Сделав последний шаг, она замирает. На её насиженном месте сидит незваное существо. Или... званое? Это волк-подросток. Его шерсть серая, но концы шерстинок отливают белесым. Взъерошенный затылок. Он сидит и таращится в безмолвную даль, ещё не понимая, что происходит. Сердце стучит чуть быстрее, чем надо: стук-стук-стук... А значит, и время потекло чуть быстрее. Это мало кто заметит или ощутит, просто весна наступит чуть раньше, влюбленных станет чуть больше, а количество злобы в мире наоборот, уменьшится.

Волчица стоит и смотрит. Сейчас её стало даже немного грустно: пора на покой, пришла новая смена. Пора уходить. Развернуться и зашагать по Дороге, навстречу бесконечности. Когда-нибудь и она обретет себе место в жизни, когда-нибудь и она найдет свой Дом.

Но ей почему-то не хочется уходить. Даже наоборот. Забыв о правилах, она подходит и молча утыкается носом в волчье плечо.

И наступает Весна.

(Августовский Ветер)

Свою жизнь я помню очень плохо. Не знаю, что тому виной. Быть может, плохая память. А может быть и то, что действительно интересного было очень мало. Вот всё и помнится - кусками. И тем не менее...

Зарисовки из жизни. Детство.

Зима. Раннее утро - семь часов. Для меня это вообще не утро, это почти ночь. На улице темень. Я накормлена ненавистным завтракам, напоена молоком, нагружена портфелем и отправлена в школу. Первый класс. Тот самый обожаемый мной первый класс, в котором я была отличницей. Немудрено - я уже читала запоем, сносно, хоть и криво, писала и с огромным удовольствием рисовала и лепила из пластилина. В руках сменка, легкая, но безумно неудобная. До уроков час. За полчаса я дойду до школы, разуюсь-разденусь и стану примерной ученицей. А сейчас я путешественник. И пусть я наизусть знаю эту улицу, по которой иду, пусть вокруг ходят взрослые и не очень люди. А я - путешественник. И мне ничего не страшно. Путь до школы лежал через (как это ни странно) военный квартал. Городок у нас маленький. Этот самый квартал уже давно не был военным, там жили обычные люди. Но название осталось. Славно это место было металлическим забором вокруг и чуть ли не парком, в котором стояли маленькие двухэтажные дома. А ещё там был фонарь. Высоченный столб в виде буквы "Л" и оранжевый фонарь наверху. Понимаете, оранжевый! Это сейчас все города залиты этим мягким светом, а раньше по глазам били ослепительно-противные белые лучи. И только этот фонарь был оранжевым. Сверху сыпал мягкий пушистый снежок. Я подходила ближе и вставала в самый центр веселой и дружелюбной карусели света и снега. Мы были единым целым. Я и мой друг фонарь. Постепенно вокруг начинали собираться люди: одни стояли в очереди возле машины с молоком, другие бежали на работу (о которой потом обязательно дома плакались и говорили, что нет денег), третьи ещё куда-то. А я стояла и смотрела вверх. Сейчас очень многие пишут, мол, как это здорово - ловить снежинки на язык. Не знаю. Может быть. Тогда мне это не приходило в голову, ведь как так можно - есть всю эту красоту и дружелюбие? А потом я прощалась с моим другом и шла в школу. И знала, что завтра, да-да, завтра утром мы встретимся снова. Обязательно же встретимся, правда, Фонарь? Ты будешь ждать меня?..

Вот уже несколько лет как я не живу в этом городе. Но он там живет до сих пор. Мой Фонарь. Мой верный спутник, мой друг и товарищ. И, наверное, он как и раньше ждет меня. Только я вряд ли уже приду. Просто потому, что боюсь разочароваться. Боюсь, что всё будет совсем не так, как было в детстве. Ведь после встречи с Фонарем я уже не пойду в первый класс, не буду пинать нелюбимую сумку со сменной обувью и по дороге домой не буду жевать ещё горячую булочку за пятьдесят копеек, с песочной посыпкой сверху...

(Августовский Ветер)

Раньше в лесу рассвет пах земляникой.

Теперь пахнет водкой, а разницы, в принципе, нет.

Кошка Сашка

Когда обрывают крылья - это всегда больно. Но гораздо больнее, когда крылья облетают сами. Совсем как листья с деревьев темными осенними вечерами. Осыпаются по перышку, медленно опадая.

Утром встаёшь с кровати - а на подушке ворох перьев, уже переломанных и примятых. Сначала пугаешься, как так? Пытаешься выправить, вставить их обратно в крылья. А никак.

Идешь на кухню ставить чайник, а за тобой размеренная цепочка, белая, с красными точками крови.

Крылья не опадают сразу. Сначала они темнеют по краям, каждая частичка будто раскрашена черной акварелью, раскрашена неумелым художником, он мазал кисточкой и молился, чтобы хоть что-то получилось. А всё никак...

А потом ты пересекаешься в лифте со своим соседом. Ты идешь на работу, он - от любовницы. У тебя в плеере грустная и тоскливая музыка о смерти, у него - такая глупая и никому ненужная попса. Он смеётся и подмигивает тебе, замечая, какая хорошая нынче погода - наконец-то пошел первый снег. А ты киваешь и ссылаешься на занятость, ведь тебе уже безразлично, снег и снег, это в детстве он имел какое-то значение, а сейчас что? И вот вы расходитесь в разные стороны. А напоследок ты оглядываешься, случайно, просто так, тебе ведь показалось что-то, просто показалось, этот отблеск света под фонарем... Но да. За спиной соседа легкие, искрящиеся серебром крылья, так маняще притягательны. Их хочется вырвать от бессильной злобы, от того, что у него есть, а у тебя уже нет, нет, почему? Этакая детская злоба на весь мир, когда не понимаешь, что происходит.

Точнее, они ещё есть, но что-то с ними уже не так, они висят за спиной двумя грязными тряпочками и потихоньку осыпаются, осыпаются...

Ты боишься, стесняешься, пытаешься накинуть какой-нибудь плащ, только чтобы никто их больше не видел. Но крылья - не порезанные вены на руках, их цветными фенечками не скроешь.

А всего через месяц ты всё так же просыпаешься утром, протягиваешь руку, чтобы отряхнуть подушку и вдруг с ужасом понимаешь, что перьев то там давно уже и не было, и отряхивать то нечего. Ты бросаешься к зеркалу и... всё. Их больше нет. А как жить дальше?

Ещё некоторое время ты как-то живешь, мучаешься, пытаешься отрастить новые. Но вот прошло уже полгода, а крыльев твоих больше нет. Хотя всё так же, всё как и раньше было, те же друзья, та же любовь, тот же город. Может, это просто ты изменился?

А потом ты взбираешься на многоэтажный дом и в надежде шагаешь вниз с крыши. В надежде, что вот сейчас, совсем немножко осталось, и крылья распрямятся, вырвутся из под одежды, ведь на самом деле они есть, есть! Но их нет. И ты летишь вниз. Летишь. Летишь...

(Августовский Ветер)

Я мастерю ловушки для котов.

Эти мелкие комки пуха опять разбежались по всей квартире. А я гоняйся за ними, ищи их.

Ну и ладно.

Стою на кухне. Одной рукой варю кофе, другой - ловушку для котов. На самом деле всё просто.

Берем кастрюльку. Наливаем туда молоко. В расчёте четыреста миллилитров на одного котенка. Ставите на мааааленький огонь. Ни в коем случае не на средний, и упаси вас на большой! Обязательно на самый маленький, чтобы молоко даже не грелось, а просто постепенно становилось на полградуса теплее. Добавляете четверть чайной ложки корицы, немножечко ванили и самую малость муската. Затем аккуратно, чтобы не расплескать, добавляете в молоко цветные сны. Обязательно цветные, и чем ярче, тем лучше. Потихоньку, по одному сну укладываете в молоко и сразу же перемешиваете ложкой. Тут же. В противном случае сны начнут шипеть и распадаться, а оно нам не надо. Как только молоко покроется полосами цвета радуги, добавлять сны прекращаем. Помешиваем несколько минут и засыпаем ласковость. Только разберите сначала, а то ласковость разная бывает, ещё замаслите нашу ловушку. Если у вас кошка - сыпем чуть больше, кот - чуть меньше. Когда добавили - кладем щепотку хитрости, щепотку грациозности и мурлыкание на кончике ножа.

Смотрите из пристрастий своих котов, рассчитывайте на них. Возможно, понадобится чуть больше или чуть меньше того или иного ингредиента.

Затем резко прибавляем огонь, греем ровно четыре минуты и двадцать одну секунду. Снимаем с огня. Осторожно, не обожгитесь!

Вот и всё. Ловушка для котов готова. Осталось только разлить вкусноту по мискам и оставить открытой дверь на кухню.

Удачи вам.

А я пошла пить свою собственную ловушку - свежесваренный черный кофе.

(Августовский Ветер)