TrainEveryDay

Внезапно выпавший снег активировал у детей плагин "хотим на горки". Мы заехали в гараж за прошлогодней ватрушкой, но она исчезла. Благодаря моему прогрессирующему плюшкинству на верхней полке нашлась винтажная ватрушка 200х года выпуска.

Насос пыхтел минут 40 и напыхтел вполне рабочую, чуть деформированную, сине-зеленую баранку с плесневелым днищем. Нипель проржавел и травил тонко попискивая, но катание прошло успешно. Китайка уверенно мчала по склону Олежу, Кирюху и меня. По одиночке и в разных комбинациях.
Но самое интересное она приберегла на потом.

Уже попав в тепло салона автомобиля, где расслабленные дети мирно дремали, отпустив взрослых за огурцами в магазин, ватрушка внезапно самоустранилась, громко и басовито бабахнув напоследок всей своей мощью в одну атмосферу. Повергнув детей в шок таким скоропостижным и громким уходом.
Прощай, наш друг! Мы будем помнить твои округлые бока и скользкое днище!

В детстве у меня было много развлечений, непонятных современным детишкам. Например: собирание наклеек и оберегание их от наклеивания.

Самым важным в этом бессмысленном процессе было сохранить наклейку в первозданном виде. Не допускались замахривания уголков, сгибы и повреждения от пачкающе-зловонных субстанций. Хранил я богатства в стерильной коробочке, где веками лежали не наклеенные наклейки, сохраняя свою девственность и чистоту. Я чах над ними, как наклеечный Кощей, оберегая от воздействия солнечных лучей, повышенной температуры и влажности.

Большую часть наклеек составляли безумные рекламные коллажи на непонятных языках, привезенные роднёй с выставок. От мамы коробочка наполнялась анонсами садистских медицинских приборов середины 80-ых годов, от папы - агитационными листовками о том, что фотопленка AGFA - это круто. Однако, наклейки ORWO FILM это тут же опровергали и пытались перетянуть одеяло советского фотолюбителя на себя.

Однажды, к родителям приехали незваные друзья из города Х. Их отпрыск был старше меня и не испытывал трепета перед красотой моей умопомрачительной коллекции. Он бегло ознакомился с содержимым коробки и сделал страшное. Отклеив часть защитной бумажки с задней части одной из наклеек, он обнажил клеящий слой. Затем медленно потрогал эту нежную бумажную плоть пальцем, несколько раз отклеивая его и приклеивая обратно.

Я перестал дышать, парализованный ужасом. Каждое его движение отзывалось агонией в моем разуме и теле. Даже в самых смелых снах я не позволял себе таких актов вандализма. Ненависть смешалась во мне с отвращением. Ярость с отупением. Безысходность и апатия расползлись с поверхности немытой головы до стоптанных пяток.

Закончив мацать чувствительную поверхность, он, как ни в чем не бывало, вернул защитную бумажку на место, бросил наклейку в коробочку и убежал жрать эклеры с тыквенным соком.

Дрожащими руками я принялся прижимать и придавливать бумажку к клеевому слою, но она уже там не держалась. Наклейка стала похожа на полураздетый банан. На облезающего кота. Оскверненная, испорченная, самая любимая. Будто Ленин, лежала она в своем картонном мавзолее на протяжении всего периода моего взросления.

Сегодня мне довелось зайти в #отделение Сбера, чтобы пообщаться с банкоматом. Аккуратная бабушка, женщина средних лет, мужчина в спецовке, хипстер и курьер в желтом сформировали вежливую очередь перед финансовым агрегатом. Я встал за курьером и начал терпеливо ждать.

Находясь в состоянии легкой прострации, обусловленной послеобеденной вялостью и осенней хандрой, я не заметил первых признаков того, что мой организм придумал чихнуть. Осознание этого пришло уже в тот момент, когда алгоритм рефлекса чихания оказался запущен.Будучи вежливым и законопослушным россиянином, я никогда не чихаю по максимуму, находясь с незнакомыми людьми в тесном и замкнутом пространстве. Сдерживанию чиха я хорошо обучен и мне не составляет труда подавить его в зародыше. Но в текущей ситуации ценный момент был упущен, легкие начали расширение на вдох, а мои выпученные глаза красноречиво свидетельствовали о том, что сейчас что-то будет.

Однако, мой мозг не согласился с вердиктом и дал команду голосовым связкам сомкнуться. Произошло это в самом разгаре вдоха. Всем известно, что голосовые связки человека - это парные структуры, расположенные в гортани, чуть выше трахеи, которые вибрируют и соприкасаются во время фонации. Так вот, фонация, которой мне удалось добиться в этот момент на вдохе, была похожа на очень громкий вопль раненого павлина в разгар брачной ночи. Причем, раненого в самую важную для брачной ночи часть. После этого навалилась тревожная тишина. А сам я испугался настолько, что чихать мне резко расхотелось.

Представшая передо мной картина словно вышла из под кисти Иеронима Босха: аккуратная бабушка завалилась на женщину средних лет; женщина выставила перед собой руку с кредиткой, закрывая ей себя и бабушку, словно щитом; мужчина обхватил голову руками и встал на колени, а хипстер сбежал. И только курьер в желтом даже не пошевелился, так как был в наушниках. Но взгляд его распахнувшихся среднеазиатских глаз, устремленный на, еще секунду назад обычную, очередь, невозможно забыть. Я повернулся, посмотрел вслед сбежавшему хипстеру, пожал плечами и сообщил четырем удивленным парам глаз: "А мне он сразу показался каким-то странным!"