MrFortune

Все эпосы, а в особенности эпосы фентезийные, представляют собой крайне благодатное поле для всякого рода интерпретаций. Главный эпос современной популярной культуры, эякулировавший на днях разочаровавшим многих финалом, почему-то пока избегает участи своих предшественников. В игре престолов если и пытаются найти скрытый смысл, то зачастую в плоскости сюжетных поворотов и завихрений, что вполне объяснимо, именно неожиданностью и непредсказуемостью сериал и завоевал внимание армии зрителей. А вот идеологический посыл в ИП ищут редко. Возможно искать аллюзии на современные политические и философские течения в возможно главном произведении поп-культуры 21 века действительно занятие бесполезное, сериал явно снимали не для пропоганды "кассовой борьбы" или "идеалогического просвещения", используя порой чуждые застрявшему в состоянии "войны всех против всех" миру феномены (напр. национального  самосознания у северян или гражданского национализма у Вариса) скорее из-за того, что они интуитивно понятны и близки, как современному зрителю, так и самим авторам.

Однако, последний сезон оставил после себя ряд вопросов, поступки и развитие некоторых персонажей вызвали недоумение у фанатов. Дейенерис, тихонько намекавшая нам на будущее психическое расстройство в течение 7 сезонов, вдруг резко сорвалась с петель. Конечно, в то, что Дени, на протяжении сериала беспощадная и жестокая к врагам, но милосердная к простому люду и всем жертвам "колеса", может с методичностью газонокосилки и спокойствием Доктора Лектора выжигать город полный гражданских аккуратными дорожками, после двух-трех нервных сигарет можно и поверить. Но в то, что сценаристы случайно забыли прописать пару важных деталей в арку персонажа, и вообще показать, как она дошла до жизни такой верится с трудом. Миссандея, разумеется, близкий и дорогой для Дени человек, но внезапность с которой королева драконов поссорилась с собственной высшей психической деятельностью, намекает, что казненный Варис не только строил козни за её спиной, но и налаживал для нее поставку медикаментов из лекарен Браавоса.

Сам Варис, хитроумный и осторожный, мастер интриг и слухов, затевая свой маленький дворцовый переворот, прогорает на нем будто Нэд Старк, выкладывая сначала Тириону, потом Джону, как на духу все свои мысли и планы. Джон, идеально верный, верно преданный и преданно рыцарственный, гневающийся на любые попытки усадить его на Железный трон вместо Дейенерис, после двух разговоров (в которых тоже при желании обнаруживаются проблемы с логикой) вонзает нож в сердце возлюбленной. Неуверенно, но точно. Ожидаемо, но не убедительно. Так же не убедительно, как призыв к демократии от Сэма, разумнейшего и первейшего из убийц Иных, в душевном порыве поверившего в возможность спущенного сверху народовластия в суровом мире Лордов и Леди, калечащих друг друга за крупицы власти. Вероятно, долгое пребывание в закрытых сообществах и глубокое погружение в литературу дурно повлияло на его ощущение окружающей действительности.

Разумеется, все резкие диссонансы между тщательно выписанными характерами героев, их постепенным развитием и тем, какими мы их видим в концовке саги, можно списать на укороченный формат 8го сезона, стремление скорее дорассказать историю, разрешить уж как получится все завязанные ранее конфликты, подсчитать прибыль, а как накопятся силы и потратятся деньги взяться уж за спин-офф. Возможно, сценаристам просто надоело возиться с одним и тем же миром на протяжении десятилетия. Но нарушение логики всегда даёт пространство для догадок "а что автор хотел сказать" или возможно "что в мире вокруг нас так повлияло на повествование, что логика была нарушена" и может быть в неадекватных поступках персонажей на самом деле больше правды, чем кажется на первый взгляд.

Дейенерис Таргариен из сезона в сезон росла как персонаж и менялась наверное больше, чем кто либо из ключевых персонажей ИП. Забитая обстоятельствами, в которые её погрузили жизнь и Мартин, угнетенная и подавленная социопатом братцем в первом сезоне, преодолевая невзгоды и превозмогая вызовы автора-садиста, она растёт в уверенную в себе личность, убежденную в собственном предназначении "сломать колесо", освободить мир от тиранов, построить новый мир. Методы, которыми она пользуется, не вызывают у зрителя ни отвращения, ни ужаса. Они не отличаются от методов на вооружении у остальных персонажей, борющихся за Железный трон, а её цели  кажутся высокими. Да, эти методы чужды Джону Сноу, но до определённого момента он не может считаться претендентом на корону, да и после разоблачения тайны его рождения, он не жаждет власти, хотя и нехотя, потупив глазки, принимает её раз за разом, то над Ночным Дозором, то над Севером. Наше восприятие поступков Дейенерис резюмирует Тирион в финальной серии: мы признаем за ней право на насилие, потому что насилие совершается над неприятными нам людьми,классово чуждыми тем симпатичным угнетенным рабам и наемникам, которые идёт за ней. Ну кто действительно пожалеет богатого увольня, чья семья веками отъедалась, эксплуатируя несчастных невольников и торгуя агрессивными кастратами? В контексте левых идей, царственно популярных в наши дни в американских как академический, так и культурных кругах, цель установления нового, разумного и справедливого, миропорядка, кажется настолько чистой и идеаллистически привлекательной, что мы не видим предассудительного в распятии ста человек на верстовых столбах или сожжении вождей кочевых кланов (последнее так и вовсе самозащита, да и снято красиво). Дейенерис создаёт идеально преданную, лично верную ей армию, сплаченную общей идеей, ненавистью к "людям в железных одеждах", харизмой предводительницы. Но в решающий момент и королева и верная ей армия без сомнения кладёт на алтарь нового мира тысячи невинных жизней. Ну, положим, не невинных, после 8ми сезонов странно искать праведников в Вестеросе. Но умирают тысячи "гражданских", а столица превращена в руины. Для чего? В назидание оставшимся врагам? Или потому что идеалогия ненависти и тоталитарная государственность не может выживать без подобных жертв?

Как можно заметить выше по тексту, то движение народных масс, идеологом и главой которого стала Дейенерис, имеет некоторые сходства с коммунистическим движением. Оно питается "классовой ненавистью", риторика его полна призывами к свежению старого и построению нового миропорядка. В победой речи перед своей армией, королева так же говорит о необходимости "мировой революции", что характерно, достигать её предлагается теми же методами, что и в Королевской Гавани. Тоталитарное устройство армии Дени, глубокая идеалогизированность не даёт возможности не ей, ни её последователям усомниться в правильности применяемых методов. Кроме того, чётко прослеживается разделение свой-чужой. Северяне помогли королеве в битве, все они героически выстояли плечом к плечу против орды мертвецов, но свою речь Дейенерис произносит на валирийском, обращаясь лишь к тем, кто прошёл с ней весь путь, к тем, кто идеалогически и классово близок её борьбе. Изначальная мотивация вернутся домой и забрать то, что принадлежит ей по праву, испарилась. Теперь важна лишь Цель и представляют ценность лишь те, кто так же предан этой Цели. Подобная идеалогия, оправдывающая любое зверство, предполагающая жёсткое подчинение и ноль сомнений, неизбежно приводит к трагедиям, подобным битве за Королевскую Гавань, как только берётся на вооружение силой, обладающей правом и возможностью совершать насилие. Не только методы, применяемые Дейенерис становятся все более чудовищны, но и цель её теряет объективную ценность. Освобождение народов от власти тиранов превращается в ещё большую тиранию, обесчеловечивающую всех и видящую в человеке лишь средство к власти и ресурс.

Для американского сознания любое коммунистическое движение неразрывно связанно с историческим примером СССР. Здесь открывается ещё одна дверца в пространство интерпретационного хулиганства: для 7 королевств все дотракийцы и безупречные это пришельцы откуда-то с востока, либо супердисциплинированные машины для убийства (у которых, как и по слухам в СССР, даже секса нет), либо кочевники-варвары из далёкой степной "тартарии". Допускаю, именно таким западное коллективное бессознательное видит наших предков начала 20 века. Это, конечно, малозначимо, но пожалуй добавляет красок в общую картину. Если продолжить хулиганить, то Джон, представленный нам в начале как бастард Неда Старка (вполне себе британского классического рыцаря, из самых упоительных представлений Англии о себе самой и своей истории), является этакими старыми Штатами в атмосфере идей отцов-основателей или правого поворота Рейгана. Гордый, независимый, не стремящийся к власти (читай: демократичный, децентрализованный, свободный) но всегда зарабатывающий авторитет и власть своими способностями и героизмом, он даже с Вольным Народом быстро налаживает контакт. При этом верный чести и долгу, сильный и искусный боец. Не зря именно он без злобы и ненависти повергает коммунизм, после чего ссылается обратно на обочину истории. Уж коллективное бессознательное точно знает, времена Рейгана прошли и вряд ли они скоро вернутся из-за Стены. Зато теперь правит бессильный, но всезнающий Бранн, ведь как мы недавно узнали, и с инвалидной коляски в современном мире можно не только писать популизирующие науку книги, но и статьи в телеграмм и твитер на огромную аудиторию. Власть теперь в руках знания. Логика средневековоподобного мира тут уже не работает, в ход идёт логика того мира, что окружает нас сегодня.

Но если пресечь наконец хулиганство и мракобесие, расплескавшееся выше, остаётся ещё один  момент, ещё одна зацепка, убеждающая меня в неслучайности симметрии идей Дейенерис и коммунизма, их целей, методов, результатов. Именно Денни в союзе с Джоном, его дозорными и одичалыми (США), с Севером (Англией) победили абсолютное зло, жаждущее уж совсем тоталитарного единообразия, идеально дисциплинированное и превосходящие по силам и технологиям (уж копье короля Ночи, его скилл воскрешение и  супер Дракон это лучше того, что имеют союзники). Конечно, если бы имела право на жизнь полная историческая аналогия, то на роль Серсеи пришлось бы брать азиатку, но исчерпывающие аналогии скучны, не интересны и потому не существуют. А хулиганские интерпретации имеют право на жизнь, хотя бы на правах игр разума.

Извиняюсь за орфографию и иные ошибки, писал по дороге с работы