Morganek

Купили кресло-мешок для уютного рукоделия. Теперь созерцаем ежедневные сражения за теплое место.

Сэр Макс победил в этот раз.

Брат написал картины прямо на шкафчиках в рабочей раздевалке, сперва на своем, потом на двух соседних. На первом фото стёрла фамилии со шкафов. Брат мой, тэг моё.

Ну не всех прям детей, а меня и тех, кто лежал со мной в далёких восьмидесятых. Это на меня нахлынуло с постом про Мендельсона https://pikabu.ru/story/mendelson_v_operatsionnoy_ili_daleko...

Детство моё, прямо скажу, было счастливым вопреки всему. Примерно лет с семи за меня взялись, засучив рукава, врачи разных специальностей. Жила я в районном центре на краю Подмосковья, чем поселковые врачи пользовались и постоянно засылали меня в МОНИКИ и Областную детскую больницу в Москве. Сколько очередей я там пересидела! Впрочем, я не про то.

Операций, хвала Магистрам, в жизни моей было всего три на сей момент, две из них происходили в детстве, лет в 9 и в 11, если память не изменяет. И обе в МОНИКИ, в многоэтажном корпусе. Первыми мне решили удалить гланды, они не слишком сочетались с вменённым мне тогда пороком сердца. Ангиной я так никогда и не болела. Положили меня планово, отделение наше было на 4 этаже, а операционные этажи - 12 и 13. Или 13 и 14, не помню точно. На операцию я ехала в лифте вместе с врачом. Накануне палатные ребята нарассказывали мне баек про привязывание к креслу и битьё доктора по яйцам, я была впечатлена.

Мы шли по пустому коридору к операционной, и я тихонько умирала от ужаса. Было тихо, словно в тот момент ничего там не происходило. Кресло действительно имелось, оно было похоже на стоматологическое. Я села в него сама, без слёз, но в отчаянии. Мама-папа-братик были далеко-далеко, их нужно было дожидаться. А металлические предметы и холодные подлокотники - тут. Большим шприцом через рот доктор, постоянно балагуря и подшучивая, обколол мне горло. Было невкусно и неприятно. И кстати, меня действительно привязали к креслу! Запястья, лодыжки, поперек живота.

А потом мы ждали, пока заморозка подействует. И доктор шутил про то, что бояться нечего, что ничего плохого не случится, а даже наоборот. Потом он показал мне инструмент - металлическая ручка-трубочка с тросиком-петелькой на конце. Засунул мне ее в рот, дернул и вынул окровавленную и с каким-то мясным комочком в петле. "Гадость какая!" - воскликнул и со смачным шлепком стряхнул комок в эмалированный тазик у моих ног, залил гороковатой жидкостью рот, велел сплюнуть, а затем точно так же удалил второй комочек, предварительно повертев у меня перед носом. Замороженными губами почти без голоса я спросила - всё? Ага, весело кивнул врач, запрокинул мне голову и закапал чем-то нос. Горьким и мерзким. А потом нажал чем-то резко на нёбо. Что-то хрустнуло в голове, и из носа и рта хлынула кровь потоком. Я дико испугалась, что вся кровь польётся в меня, но доктор наклонил меня вперед, всё текло в тазик. Потом кровь остановилась, доктор мне дал прополоскать рот, отвязал. И на лифте же мы вернулись в отделение.

Нужно сказать, что тогда же, видимо, прооперировали всю палату, потому что я хорошо помню, как мы питались одинаково жидкой едой, колотили об стену бананы, чтобы превратить их в пюре и высосать из кожуры, как каждое утро буфетчица приносила нашему палатному столу сырые яйца, которые мы выпивали в палате.

После операции выписали меня спустя, наверное, неделю. Мама приехала всего однажды, и это было очень грустно. А ещё из окон не было видно ничего, кроме деревьев.

Вторую операцию в МОНИКИ меня отправили делать случайно и, так получилось, экстренно. Летом у бабушки меня продуло, ужасно болело горло. Я не могла говорить, глотать, есть и пить. Казалось, что так теперь будет всегда. Но однажды утром я встала и поняла, что всё прошло. Зеркало в ванной приветствовало меня странным отражением - под моим подбородком голова продолжалась странным утолщением почти до груди. Мама пошла на работу, а я отправилась в поликлинику в стоматологию на осмотр. Врач пощупала этот мешок (я была похожа на пеликана), прописала мне мазь Вишневского и повторно прийти через неделю. Кто когда-либо пользовался линиментом Вишневского, тот поймёт, в каком смраде я жила целую неделю. Обилоно смазанную марлю мне привязывали к подбородку. На повторном осмотре врач стихийно решила вскрыть созревший по её мнению абсцесс через рот. Меня никто не спрашивал, маму, понятное дело, тоже. Укололи, не подождав, разрезали под языком, заправили туда широкий кусок резинки и отпустили с миром. Резинка из-под языка выпала, пока я в шоке, пошатываясь, брела домой. Дома дождалась маму, разревелась и всё рассказала. Мама ушла крыть врачей матом. Через день мы ехали с направлением на осмотр в Москву. Где врач, едва глянув на мою смешную голову, предложила вскрыть прямо в смотровой или положить меня в отделение лицевой хирургии. От мысли, что резать меня будут в этом кресле, я выразительно заорала, и меня госпитализировали. Прям как есть - в красивом немецком плиссированном костюмчике и сандалях. Мама сдала меня медсестре, заполнила документы и ушла "за тапками и фломастерами". А мне выдали голубой застиранный халатик, рваные тапки большого размера и положили матрас на кушетку в переполненной палате. Там лежали и взрослые, и дети. Примерно через час зашёл молодой врач кучерявый и смуглый и велел лечь на каталку.

На ней меня перевезли в гнойную перевязочную. Она была прямо напротив палаты, покататься не удалось. Я была в шоке. Мамы нет, меня сейчас будут резать!!!

- Я буду спать? - спросила я.

- Нет, мы сейчас тебе просто укол сделаем.

Это сказал врач гораздо старше того, смуглого. Молодой стал колоть мне уколы в подбородок, пять штук. Игла ужасно скрипела об кость, было больно. Немного подождав (лицо основательно онемело), не помню, кто из них провёл скальпелем по коже. Кожа шуршала, лопаясь, но боли не было. Больно стало, когда они выдавливали гной из большого абсцесса. Я сорвала голос и потом молчала еще пару дней. Рану не зашили, промыли, вставили широкую полоску резины. Оглохнув от собственного крика, я еле расслышала заданный мне вопрос - тебе уши прибинтовывать? Нет, покачала головой. Сил совсем не было. Меня забинтовали и отвезли в палату, где освободилась нормальная кровать. Минут через пять пришла перепуганная мама - ей разрешили зайти и принести мне вещи. Она тоже не думала, что меня вот так прооперируют.

Лежала я там недели две. Сперва рану промывали ежедневно, просто отрывая присохшую повязку и поливая чем-то спиртосодержащим. Потом зашили. И выписали. Мама приезжала всего два раза и это было всегда так мало!

А шрам от этой операции остался со мной навсегда, молодой интерн Карлос из Колумбии, кажется, хреново зашил мне рану, она после снятия швов развалилась в широкий плоский шрам.

Истории все максимум из вторых рук. Прозависть, обострения и прочие причуды мысли человеческой.

Однажды, году, кажется, в 1986, нам дали квартиру в коттедже. Предприятие построило четыре дома и поселило в них семьи. Состав жильцов оказался смешанным: в нашем коттедже жили две обычные семьи среднего достатка, семья директора карьероуправления и полумаргинальная многодетная семья. Папа - алкаш-разнорабочий, но тихий и старательный, мама - лентяйка каких свет не видывал. И трое пацанов. Про эту самую маму и речь. Сейчас это называется яжмать.

Дама ходила занимать к нам ВСЁ. Если спички - брала пару спичек, уходила, через полчаса могла вернуться за новой партией. Если соль - щепотку пальцами из солонки. Если хлеб - пару кусочком, мы ж не нищие, просто хлеб кончился". Любимой присказкой у неё было - "Вам хорошо, вы ж начальники". Убедить в обратном даму было никак, хотя мама моя на тот момент в Автодоре чертила чертежи, а папа работал аж машинистом грохота в том самом карьероуправлении. Этот её слоган прилагался абсолютно ко всему. "Вам хорошо, вы же начальники, вам вон и асфальту привезли..." - "Валя, но асфальт привезли всем, его нужно было самим развезти и разровнять, мы всей семьёй таскали". "Вам хорошо, у вас вон и огород больше" - "Смотри по документам - у тебя на два метра больше огород". А апогеем стал случай, когда она однажды зашла и ядовито заметила, что у начальников-то по блату даже электричества в проводах больше - вон как лампы ярко горят. Совет вкрутить лампы не на 40 ватт, а на 60, она проигнорировала и на месяц обиделась на нашу блатную семью.

Второй случай мама принесла с работы. Она тогда уже работала диспетчером в аварийной службе газа. На их начальника пришла жалоба, что он, пользуясь служебным положением, носит с работы газ вёдрами. Оказалось, написала жалобу его знакомая, жившая в многоквартирном доме напротив такого же дома начальника. В доме жалобщицы была проверка газопровода с заменой соединений, повесили объявление и на два дня отключили в доме газ. Встретила дама начальника горгаза и спросила, мол, газ у тебя в квартире есть? Да, говорит начальник, есть. А откуда, если у нас нету?! - удивилась соседка. А мужик взял да и пошутил - домой, говорит, с работы ведро приношу, на день хватает. Вот и написала обиженная женщина заявление в верхние органы управления с просьбой пресечь хищение социалистической собственности.

Третий случай обсуждала, помню, вся школа  - наша учительница истории, старая дева лет шестидесяти написала жалобу в райисполком на молодую пару, соседей по площадке. Они нещадно нарушали ежевечерне покой преподавательницы скрипом старого дивана. В жалобе женщина требовала применить к ним меры общественного порицания, пристыдить и купить молодым новую нескрипучую кровать.

[Убрала историю, так как выяснилось, что это байка и баян, увы, не знала.]

Делитесь, у кого ещё чего интересное было?

https://valkiriarf.livejournal.com/1674494.html