Вася Сюсякин к своему тридцатипятилетию внезапно осознал, что никогда не был за границей. Максимум, куда он ездил купаться, была речка Каковка, которая находилась в двадцати километрах от его родного провинциального города, рядом с одноименной деревней.
Почему Каковку называли речкой, ему было не понятно. Скорее, это был ручей с толстым слоем ила на дне. Воды было по щиколотку. Брассом можно было проплыть всего метров десять, а потом прикладывать лопухи к ободранным коленям и ладоням.
Десять лет Сюсякин работал обычным менеджером в офисе. На вопрос, чем он занимается, Вася отвечал так: «Айти технологии, искусственный интеллект».
Сюсякин был женат на своей коллеге. Звали ее Виолетта. Такое редкое имя он слышал лишь один раз в юности. Так звали его соседку проститутку. Ночью «бабочка» работала «по профессии», а днем иногда оставалась с Васей, как няня, когда родители были на работе. Она была очень красива, и Вася мечтал на ней жениться, когда вырастет. Вася вырос, а тетя спилась. Вася женился на Виолетте, но на другой. И жена в плане внешности, мягко сказать, была немного похуже.
С женой Вася познакомился так: она работала бухгалтером, считала зарплату, постоянно глядя в монитор, мечтая о принце. Через год мечта осуществилась, и на пороге ее кабинета неожиданно появился Сюсякин – небритый, в желтой отцовской кофте. Он спросил:
– Где здесь туалет?
Это был его первый рабочий день. Он изучал местность, знакомился с коллегами.
От такой бестактности и наглости Виолетта растерялась и сразу же влюбилась. Она покраснела, а из глаза выкатилась слеза счастья и умиления.
– Ясно, – сказал Сюсякин и исчез так же внезапно, как и появился.
Через месяц они поженились. Свадьба была скромная, по банальной причине отсутствия денег. Праздновали дома у Виолетты, как это часто бывает, в большой комнате. Обычная обстановка: непонятного цвета длинный стол, дырявая скатерть, шатающиеся ножки, древний сервиз, пьяный тесть. Все перешло по наследству. Наконец-то то, что так долго берегли, пригодилось.
– К этой вилке, – говорил тесть, показывая на засаленный прибор, – прикасался сам Николай Второй!
Были приглашены только самые близкие люди, но гостей пришло в три раза больше. Выгонять их было неудобно. Дверной звонок беспрерывно трезвонил. В дверях появлялись незнакомые люди, извинялись, что без подарка. Теща Сюсякина, полноватая женщина, похожая на спившегося спаниеля, говорила:
– Вася, хочешь узнать, какой будет твоя жена в будущем? Посмотри на меня и все поймешь. В нас течет голубая кровь.
Мест на всех, конечно же, не хватило. То тут, то там постоянно возникали очаги конфликта из-за стульев. Дед Матвей, например, сел на ковер в позе лотоса и поглощал пищу по-узбекски: пытался руками есть оливье. Оттуда же через два часа затянул песню: «Ты неси меня, река». Во время произнесения тоста за новобрачных, он сладко уснул, попросив шерстяной плед.
Виновники торжества немного захмелели. Виолетта сняла фату и начала пользоваться ею как салфеткой. Вася поссорился с родным братом жены и при всех заявил, что подает на развод.
Все радостно чокнулись и закричали: «Горько!»
После этого события прошло девять лет. Сюсякин сидел за рабочим столом и теребил мышку. Думал об отдыхе. Вспоминал, куда он в последний раз возил жену отдыхать. На ум приходило лишь слово Каковка.
Время поездки на автобусе от города до Каковки составляло около получаса. Вася брал с собой пару бутылок вина, покрывало, бутерброды и зачем-то маску с трубкой. Они с женой ездили туда летом примерно раз в месяц – подышать воздухом, покормить комаров. Покусанные, они лежали в мокрой от росы траве на берегу и мечтали.
– Как ты думаешь, Вась, – спрашивала Виолетта, ковыряя слегка обгоревшую на солнце кожу, – а есть ли жизнь после жизни? В смысле нормальная.
– Нет, – отвечал Сюсякин, – нету…
Зарабатывал он совсем немного, как и его жена. В день зарплаты Вася приходил домой и скромно клал заработок на стол перед Виолеттой. Она говорила:
– Убери этот стыд с моих глаз.
Вася забирал обратно свою скомканную зарплату, состоящую из нескольких купюр, и относил ее в ящик с нижним бельем. Прятал от воров.
Сюсякин твердо решил начать копить деньги на отдых. В интернете изучал места, в которые можно поехать и выбрал Египет. Цена – качество. Море чистое, лететь недалеко, пирамиды, солнце, мягкий песок, как в детстве в песочнице. Но самое завораживающее, что приводило его в восторг, это было слово «олл инклюзив». Волшебство какое-то, думал Вася. Бесплатно пить и есть. Такого не бывает. Даже теща иногда просила его расплатиться с ней на кухне. Но это она в шутку. Так сказать, привычка работника на кассе в столовой.
Вася решил пойти к своему директору и разузнать про этот «инклюзив». Ведь «дирик» постоянно приходил в офис загорелым. Никто не знал естественный цвет его кожи. Вот насколько часто Игнат Игнатьевич путешествовал.
Он громко постучал в дверь кабинета, сплюнул и зашел.
Когда говорят «кабинет директора», чаще всего представляется белая кожаная мебель, персидские ковры, в которых можно утонуть, огромный письменный стол из редкого красного дерева, золотые ручки «Паркер» и сидящая рядом полуголая секретарша. У Васиного директора кабинет был площадью метров десять, с мебелью, состоящей из маленького письменного стола, табуретки и ободранного кошкой дивана, который вонял мочой.
На диване расположился уже слегка лысеющий мужчина, в коричневом пиджаке из замши и брюках времен Второй мировой – директор Васи, Игнат Игнатьевич Ганон. В кулуарах его прозвище соответствовало фамилии. «Гандон на месте?» – спрашивали сослуживцы друг у друга.
Сюсякин сел напротив директора, покрутил обручальное кольцо и спросил:
– Гнат Гнатич, расскажите про «все включено», что это такое?
Директор слегка улыбнулся и сказал:
– Это рай, малыш!
Продолжение следует…
