Grafomaniac

Глава 28

Мое по праву. Часть 1/2

- Континенталь.

Змей остановился напротив высокого здания, облицованного серым камнем. Отбросив в сторону недоеденный кусок дешевого чебурека с мясом, он осмотрелся вокруг. Вокруг здания шел забор трехметровой высоты, увенчанный двумя рядами шипов. Он знал это место. Континенталь принадлежал к сети отелей расположенных в самых крупных городах мира. У них была собственная система телепортов между отелями, чародеи обслуживающие эти телепорты и высококлассная охрана. Вход только по приглашениям, проход через два кордона - рамки техномантов, реагирующие на металл и пост чародеев ищущих наличие артефактов. В такой отель мог бы зайти учитель Змея, но, по слухам, Леон погиб лет десять назад, унеся с собой жизни целого наркокартеля.

Змей сжал в руке кинжал.

Энтропия. Связи.

Слепое пятно. Отель невозможно было просветить Связями. То есть кто-то внутри поддерживал барьер. Канализацию они наверняка тоже перекрыли. Впрочем, оно и понятно. Континенталь был построен в старом районе города, наверняка они не меняли дислокацию с момента основания. Вокруг них стояли высокие, но ветхие здания. Облупившаяся штукатурка, покосившиеся стены с трещинами, на полу валялись куски черепицы упавшей с крыш. Многочисленные крысы кишели в подвалах.

Жизнь, Материя.

Шипы на заборе были чем-то смазаны. Вряд ли это было масло. Континенталь серьезно относился к безопасности своих посетителей.

Обойдя отель по кругу, Змей нахмурился. Слухи оказались правдивы. Никакого черного входа. Прислуга, по всей видимости, не выходит отсюда месяцами, а поставки фуража ведутся централизованно во все отели через все ту же систему порталов.

Он закрыл глаза и представил план.

Вытащить все оружие, избавиться от него. Зайти в близлежащий магазин музыкальных инструментов и магазин посуды, купить пару вещей на те деньги что нашлись в притороченном к поясу кошельке. С помощью Энтропии и Материи найти приглашение. Зайти внутрь, пройти мимо охраны. Найти священника. Фарфоровые ножи, сделанные из тарелок с помощью Материи будут резать не хуже стали, хотя и не так долговечны. Струна из рояля тоже не обнаруживается детектором металла, а чтобы не порезать руки можно обмотать их салфетками. Убить… как потом выходить не понятно.

Змей открыл глаза и осмотрел здание еще раз. Была бы Таня, она превратила бы канцелярский клей в превосходную версию цианоакрилата чтобы можно было склеить вместе простыни и сделать импровизированный парашют. Изменить свойства обычного клея мог бы и сам Змей с помощью Материи, однако ритуалы чародеев, пусть и узконаправленные, имели лучший эффект. В любом случае, этот план был нежизнеспособен. Слишком много «но». Охрана священника, возможные свидетели, незнание плана здания, скорость с которой охрана поймет, что в здании кто-то был убит, в конце концов. С таким же успехом можно было кидать в отель камни и надеяться, что один из ни убьет этого Андерсона.

«Исцеление безумия»

Фраза всплыла в сознании. Эль Вечный говорил об этом священнике еще тогда. И вот второй раз, заказ на него же.

- Это знак.

Второй заказ от Эфтанатос. Змей чувствовал мягкое вмешательство руки Судьбы направляемой самой Энтропией. Все жизненные коллизии лишь приближали его к обреченной цели. Любое де

Он хмыкнул и направился напрямую к входу в Континенталь. Что бы он ни сделал – цель будет еще на один шаг ближе к нему.

- Имя?

- Меня зовут Алексей.

- Имя. – повторил страж, держащий в руке однозарядный пистоль. Оружие не дальнобойное, но с совершенно невменяемым калибром и убийственной силой.

- Старинов Алексей, также известный как наемный убийца Змей. – Змей равнодушно смотрел на стражника. – Я здесь чтобы увидеть мистера Андерсона, священника из Кастили. Увидеть и убить его. Однако в здание проникнуть я не могу. Поэтому прошу его выйти наружу. Передайте ему мои слова.

Охрана Континенталя не делала лишних движений. Змея под прицелом держали как минимум пятеро сотрудников службы безопасности. Двое с оружием техномантов и трое с жезлами и амулетами чародеев. Мужчина невозмутимо смотрел как воробьи клюют брошенный им кусок чебурека.

- На что ты рассчитываешь? – спросил кто-то.

- На то что вы передадите ему мои слова. А вы передадите их, потому что как гость отеля он имеет полное право знать, что происходит.

Змей был прав. Андерсон не мог не получить известие о визитере, стоящем на проходной, уж слишком ситуация была необычной.

- Мистер Андерсон, вы…

За воротами послышался удивленный голос кого-то из администрации Континенталя.

- С божьей книгой в одной руке и клинком в другой, мы вразумляем безумцев. – ответил громовой рык.

Легкий толчок рукой распахнул тяжелые ворота настежь.

- Узри же, грешник, свое спасение и свою погибель. Александр Андерсон!

Не так Змей представлял себе священника с Истинной Верой. Двухметровый мужчина с коротко стриженными светлыми, почти белыми волосами и трехдневной щетиной смотрел на Змея сверху вниз сквозь круглые стекла очков.

- Это ты собирался убить меня? – поинтересовался священник.

Змей кивнул. В следующий момент он нырнул вниз, уклоняясь от взмаха массивного клинка непонятным образом оказавшегося в руке у Андерсона.

«Кость. Костяной кинжал. Он его прятал в рукаве? Нет, судя по углу - оно выросло прямо из предплечья.»

- Стой смирно пока принимаешь покаяние. – прорычал Андерсон бросаясь вперед, не обращая внимания на стоящих вокруг солдат.

Мысль о том, чтобы запутать противника и сократить дистанцию Змей отбросил сразу же. Перед ним был мастер боя холодным оружием, двигающийся ничуть не медленнее самого Змея, но при этом обладавший более длинными руками и значительно более длинным оружием. Парируя один удар за другим, Змей пятился назад, отступая все дальше и дальше. Боковым зрением он отметил как воробей схватил последний кусочек жареного теста и взлетел с ним наверх, чтобы поесть где-нибудь в одиночестве.

- Ты ведь хотел убить меня, так чего ты ждешь?!

Змей сделал прыжок в сторону. Еще десяток шагов до этого переулка. Пять. Два.

Энтропия, Материя.

Сокол заметил того воробья еще когда тот был на земле. Сложив крылья, хищник камнем упал вниз, вытягивая вперед лапы со смертоносными когтями. У воробья не было ни единого шанса – удар был такой силы, что обе птицы врезались в крышу, сталкивая вниз остатки черепицы.

С высоты пятого этажа на Андерсона обрушился каменный град. Даже одного трехкилограммового куска хватило бы чтобы расколоть взрослому человеку череп как пустой орех. Александр упал как подкошенный.

Змей подошел к священнику.

Жизнь.

Священник был жив. Жив и быстро регенерировал. Все три сердца бились как бешенные, перекачивая кровь в жилах нелюдя.

У Змея не было времени удивляться. Присев на корточки, он нанес три быстрых удара. Каждый удар заканчивался глухим стуком.

- Не думаю, что это принесет результат.

В переулке был третий и несмотря на постоянное отслеживание Связей и Жизни, Змей его не почувствовал.

- Его сердца заключены в костяные клетки закрепленные в скелете, так что их трудно поразить. Кроме того, его кровеносная система является полусамостоятельным организмом, так что даже вы перережете артерии, они сами соединятся. Инстинктивно.

Говорящий мужчина тоже носил сутану священника. Удлиненное, благородное лицо, небрежная борода и усы, длинные волосы.

- Кроме того, я полагаю, что вам был нужен я.

- Андерсон? – уточнил Змей.

- У меня было много имен. Джон, Константин… Томас Андерсон одно из них.

Жизнь.

Магия не видел этого парня. Змей прыгнул вперед, распрямившись как пружина. Томас перехватил вытянутую вперед руку с ножом и отклонил в сторону, заставив убийцу покатиться по грязной мостовой.

- Александр мой охранник, но он лишь формальность. – пояснил Томас. – Я умею защищать себя от… себе подобных.

Змей перехватил кинжал лезвием к себе и вновь бросился вперед. Томас встретил его ударом тыльной части ладони и Змей вновь отступил, тряся головой и пытаясь избавиться от звона в ушах. Тем не менее, дело было сделано.

Связи. Жизнь.

Воздух загудел от бесчисленных крыльев. Мухи, комары, гнус… насекомые бросали свои помойки и летели туда, туда, еда… она там.

Томас посмотрел на облака насекомых, затем оглядел свою сутану. На правом рукаве темнело кровавое пятно, оставленное Змеем во время последней атаки.

- Сам себя порезал и меня пометил как наводку для вот их всех? Изобретательно.

Насекомые искали еду. Они чуяли запах, но не видели ее. Не было ничего, ничего похожего на еду, даже отдаленно.

Змей смотрел на мириады насекомых игнорирующих и Томаса и его телохранителя. Он не понимал. Этот священник казался… его не брала магия, даже чтобы попытаться ударить его Змею приходилось делать над собой усилие. Он был иным, он нарушал все законы мироздания. Он был ненормальным.

- Я вижу что тебе нужна помощь. – промолвил Томас. – Именно поэтому я и решил прийти сюда. Думал спасать тебя от Александра, который решил устранить угрозу в твоем лице, но, как мне кажется, в твоем случае еще не все потеряно. Доверься мне, открой сердце тому, кто истинно хочет помочь. Я верю в тебя. Я хочу помочь.

Такова была сила Истинной Веры. Нивелирование всего что не было свойственно тому, что философы древности называли «Сверх Я» и катализ всего что было ему родственно. Чем дальше существо или процесс были от того что высокие моральные установки человека представляли себе естественным, правильным и благим, тем сильнее на них отражалось влияние Истинной Веры. Горение пороха не являлось естественным, а течение реки таковым было. Болезни, даже естественные, не были благими, а ложь и агрессия не были правильными. Проклятые существа вроде вампиров вспоминали о той человечности что они потеряли и преисполнялись стыда и боли за все свои грехи, оборотни возвращались в свою изначальную форму, а призраки просто рассеивались в чистую Квинтэссенцию. Лишь редчайшие люди что искренне любили человечество и обладали невероятной силой воли были способны развить Истинную Веру. Считанные единицы могли достичь уровня Истинной Веры достаточного для того чтобы при полном высвобождении в радиусе нескольких десятков километров прекращали свое вращение колеса, а самые сильные маги не могли зажечь свечу. В данный момент таких было лишь трое и все они жили в Водачче – Крестоносец Мария неспособная ходить после перенесенной в детстве болезни, Крестоносец Франциск, худой старик с горящими глазами фанатика и Крестоносец Пьетро, юноша что вселял надежду. Их присутствие в регионе повышало урожаи, улучшало погоду, прогоняло паразитов и уменьшало количество болезней. Наложением рук они исцеляли любые болезни, в их присутствии невозможно было лгать или хитрить. Воплощение любви к человечеству и воли способной воплотить эту любовь в реальность, они заявляли, что все эти силы даны им Создателем, а сами они не более чем проводники Его воли.

***

Крытая стеклом оранжерея поместья ОБрайенов занимала несколько гектар плодородной земли, и ухаживал за ней лишь один человек – Эмилия ОБрайен. Чародейка, как и все кто принадлежал к роду ОБрайен, она избрала для себя Зеленый Путь, так что в оранжерее не было больных или слабых растений. Деревья одновременно цвели и плодоносили, а выращенные цветы обладали уникальными свойствами. Оранжерея распространяла свои дивные запахи на полкилометра вокруг, при этом, не вызывая чувства удушливости или приступа аллергии. По крайней мере, пока того не желала Эмилия.

- Мама… ты ведь понимаешь… я не могу остаться тут.

Дилан медленно шел меж густых зеленых насаждений. Эмилия стояла неподалеку, ласково гладя зеленую лозу, изгибающуюся под ее руками как змея. Она не смотрела на сына. Дилан понимал, что ей не хочется говорить об этом, она не хочет и не собирается свыкнуться с мыслью, что сын, вернувшийся после фактической смерти, вновь уйдет из дома.

- Почему? Отец? Он не будет тебе мешать. Ты будешь волен делать все что хочешь.

- Мама… ты же знаешь, что случится. И я это знаю. Дело не в компании, мне не нужны эти деньги. Нет, деньги — это конечно хорошо, но… мы оба помним о том что происходит с мужчинами ОБрайен.

Эмилия промолчала.

Дилан посмотрел на Патрика, шныряющего меж растений. Паук, несмотря на свой почтенный возраст, был активен. Одно из преимуществ жизни фамильяра – энергия, темперамент и мировоззрение хозяина подпитывают тебя не давая впасть в скуку.

- Эмилия, радость моя, у тебя нет тут каких-нибудь… ну, не знаю, мышей упитанных?

- Увы, Патрик, здесь их нет. Но я уже попросила Виктора чтобы он купил для тебя цыплят и мышей. Он должен вернуться к трем часам.

Паук шумно «вздохнул». Поскольку легких пригодных для разговора, да и для вздоха у него не наблюдалось, то вздохнул он точно так же, как и разговаривал – телепатически транслируя звуки в разумы окружающих.

- Я видел мужа Джулии. – продолжил Дилан. – Он и раньше был мудаком, но теперь. Джулия смотрит на него этими щенячьими глазами, а он словно ее не видит.

- Он уважает ее. – проронила Эмилия.

- Уважает. И тебя отец уважает. Но не любит. С тех самых пор как он женился на тебе и взял фамилию ОБрайен, ты сама говорила, он изменился. Он перестал… знаешь, если бы не твои слова о том что он изменился после свадьбы, если бы не слова бабушки о том каким был до свадьбы дедушка, если бы не все эти истории о предках, я бы никогда не поверил в то, что отец когда-то был способен чувствовать.

Женщина закрыла глаза, чтобы сдержать слезы. Серж… галантный, интересный, романтичный Серж. Как блестели его глаза когда он смотрел на нее. Какие слова он шептал ей на ухо во время их прогулок под луной. Это было давно, красиво и нереально, как сон. Кошмар, в котором любимый человек после свадьбы за несколько недель превращается в холодного, отстраненного незнакомца. Его объятья были не более чем вынужденным исполнением супружеского долга, а прикосновения носили подчеркнуто официальный характер. У него не было любовницы, как не было любовниц у всех предыдущих мужчин рода ОБрайен. Это было… их проклятье, если можно так сказать. Любой мужчина, будь он из рода ОБрайен, или пришлый, что женился на девушке из их рода и брал их фамилию, любой, каким бы любящим и искренним он ни был. Получив статус мужа, он терял все чувства, всю эмпатию, словно жена и дети были для него чужими людьми. Оставаясь преданным семье, он заботился в первую очередь о Салем Индастрис – семейной компании, и лишь на втором месте… впрочем, в его сердце не оставалось больше места.

- Я не собираюсь становиться… таким как он, как дедушка, как все они. Я не останусь здесь. Мы уже говорили об этом.

- Эмилия. Просто чтобы ты знала. – подал голос Патрик. – Я вот считаю твоего сына балбесом. Да, я сам виноват и все такое, я тоже принимал участие в его воспитании. Но… знаешь, я в нашей семье самый старый член. И я знаю какого это – когда внутри тебя постепенно замирает та искра, которая делала тебя человеком. Я проходил через это больше раз чем ты можешь себе представить. С каждым главой семьи. Один за другим. У фамильяров нет выбора, мы привязаны к хозяину душой. А у Дилана этот выбор есть.

Паук сидел на плече парня, переливаясь серо-желтым и серо-черным.

- Патрик… - женщина едва сдерживала слезы. – И ты туда же. Вы не понимаете, оба, вы меня не понимаете! Он ушел, Дилан! Ты ушел, а потом… а потом у меня даже тела твоего не было чтобы похоронить.

Она не выдержала и вновь разрыдалась, закрывая лицо ладонями. Дилан дрогнул, но не двинулся с места. Он любил мать, но ему нельзя было поддаваться ее слезам. Стоять на своем, до конца. Патрик же соскочил с плеча парня и мгновенно вскарабкался на руки женщины. Паук птицеед аккуратно гладил лицо женщины передними лапами.

- Эмилия… ну… я тебя понимаю, я тебя так понимаю. Я тоже сердцем прикипел к этому мелкому засранцу. Но я не хочу чтобы с ним было то же самое что и с Гидеоном и остальными.

Гидеон был отцом Эмилии. Она не помнила его улыбки или ласки. Отец навеки остался для нее фигурой из мрамора – безупречной, но холодной.

- И я вернулся. И я вновь уйду. И вновь вернусь, но лишь затем, чтобы уйти. Я не останусь тут, даже если ты вновь вышлешь за мной Виктора. Мое место не тут. Я не стану таким же манекеном как и мужчины. Все что во мне есть это моя страсть, мои эмоции, мои чувства к тебе, к Джулии к самому себе в конце концов! Я не собираюсь этого лишаться. Лучше лишиться семьи чем самого себя. Неужели ты предпочла бы увидеть рядом с собой… еще одного отца, только с моим именем?!

Эмилия опустила голову. Последний аргумент был решающим.

- Я… понимаю.

Оранжерея теряла цвета… зеленые листья увядали и серели, деревья осыпались. Жизнь реагировала на состояние чародейки.

- Мама… мааам, я же не собираюсь просто уйти и все… - сын робко коснулся рукава матери. – это всего лишь… ну не знаю, командировка. И на этот раз, я буду регулярно тебя проведывать. И не умру.

- Куда ты собираешься ехать?

- Пока не решил.

- Настоящий loco. – отозвался Патрик. – За это и любим.

/безумец, псих, с придурью/

Дилан выдохнул. Мать, как бы больно и грустно ей ни было, все же приняла его правоту. Она должна отпустить его чтобы он остался самим собой.

- И вот что… мама, мне нужно новое тело.

Эмилия посмотрела на сына.

- Что ты имеешь в виду?

- Это тело, когда оно родилось, внутри него был разум. Он самостоятельно жил и развивался пока я не занял тело. Заняв его, я решил не уничтожать личность что была тут до меня, а убрать его далеко в подсознание. На поддержание этого разума уходит огромное количество сил, да и само тело случайного скифарского подростка не приспособлено под силы псионика. Нервная система не выдерживает напряжения, неокортекс сильно недоразвит. Вернее, он стандартный, как и у всех людей, но по меркам псионика он недоразвит.

- И ты хочешь новое тело? – отозвалась чародейка.

- Да. Тогда у человека по имени Максим появится будущее, а у меня – красивое и приспособленное к жизни псионика тело.

- Я обожаю эти запросы. – кивнул Патрик. – Новое тело. Как будто его можно купить на развес в магазине. «Мне пожалуйста пол кило груш, два кило апельсинов и семьдесят кило вот того инишского задохлика.»

- Я не задохлик. – возразил Дилан. – Я жилистый. А с новым телом буду каким угодно.

- А я принцесса Айзенская.

- И как ты себе это представляешь? – уточнила Эмилия. – И… это действительно странно, что ты спросил.

- Ты же можешь вырастить новое тело? Это не помидоры, конечно, но ты ведь и целитель и с растениями умеешь обращаться. Вырастишь эдакое чучелко, а я в него перекину свой разум. Псионики так могут. Не все, но я умею.

Эмилия задумалась. Затем, жестом показала Дилану чтобы тот следовал за ней вглубь оранжереи, к древней роще из дубов, тисов и ясеней. Роща передавалась семьей ОБрайен из поколения в поколение и, согласно летописям, три первых дерева появились тут еще в эпоху Второго Царства.

- А… мне туда точно можно?

Дилан вспомнил свою последнюю попытку проникнуть в ту рощу в возрасте пятнадцати лет. Несмотря на то что он был внуком хозяйки рощи, он провел пять или шесть унизительных часов, связанный ветками ольхи, но так и не увидел что было внутри.

- Я разрешаю.

- Ну ты то ладно, разрешаешь. А бабушка?

- После того… ты же знаешь, что ты был ее любимым внуком, так что тогда… она решила, что уже не может владеть рощей и передала ее на мое попечение.

Они вплотную подошли к густым зарослям ольхи и орешника за которыми возвышались стародавние деревья.

- Llwin ysbrydion!

Кусты расступились, давая ей проход.

- То есть все это время паролем для прохода в рощу было… название рощи!? Достаточно было сказать «Луин Эсбредьон» и я бы мог пройти?!

- Важно не только что говорить, но и кто и даже как говорит. – отозвалась Эмилия. – Лишь тот, кто чувствует себя полновластным хозяином сможет произнести фразу достаточно уверенно чтобы пройти.

- Пф. Да я всегда считал себя тут хозяином.

- Именно поэтому тебе и не говорили пароль. Ты слишком самоуверен. – подсказал Патрик.

Раскидистые кроны были сплетены между собой так плотно, что внизу царила вечная полутьма. Ни единый росток не выжил бы в таких условиях, так что вместо травы под ногами стелился седой мох, поглощавший звуки шагов. Древние толстенные стволы негромко скрипели, несмотря на полное безветрие. Складки коры на деревьях образовывали причудливые узоры напоминающие искаженные, чудовищные гримасы, растянутые в вечном крике.

- Жутковато…

- Все не так плохо, как кажется. – заверил его Патрик – Ты же в секретной роще твоего рода которому сильно больше двух тысяч лет.

- Все намного хуже?

Если бы Патрик мог умильно зажмуриться, именно это он и сделал бы.

- Все намного хуже.

Чем дальше они шли, тем темнее становилось вокруг. В самом центре рощи была поляна в виде правильного круга, в которой деревья не росли. Лишь в самом центре возвышался массивный пень, вокруг которого могли бы встать шестеро людей взявшись за руки. Тьма же была почти непроглядной. Наверху, вместо привычной стеклянной крыши оранжереи угадывались низкие, тяжелые черные облака. Роща простиралась не только в нашем измерении – ее центр находился в ином пространстве.

- Свет. – негромко приказала Эмилия.

Разом на поляне загорелись тысячи летающих огоньков.

- Святлячки. В промышленных количествах. – восхитился Дилан.

Он глянул на Патрика. Обычно многословный, Патрик молчал, и псионику передавалась его легкая грусть.

- Это тоже не простые светлячки?

- Не простые. Но дело не в них. – Патрик вытянул лапку по направлению к пню.

Дилан глянул туда, куда указывал фамильяр и почувствовал что к горлу подкатывает неприятный комок, а в груди спирает дыхание и становится трудно выдохнуть.

Там, на пне, в хрустальном гробу лежал он сам. Дилан Серж ОБрайен. Ему было на вид лет пятнадцать. Те же тонкие, правильные черты лица, субтильная фигура одетая в костюм любимого глубокого синего цвета, ухоженные кисти рук.

- Это… я?

- Знаешь, я удивлен. – Патрик уже пришел в себя после первого шока. – Ты все еще не подбежал к гробу и не поцеловал принцессу чтобы пробудить ее от вечного сна.

- Мам… как? Почему?

Дилан глянул на мать, и несмотря на то, что она не произнесла ни слова, он все понял. Его тело было полностью уничтожено тогда. Обезумевшая от горя мать, потерявшая любимого первенца, использовала все свои ресурсы и умения чтобы воссоздать его тело и похоронить. Создала, но не нашла в себе силы вновь расстаться с сыном.

- Какой…

- Извини, сынок. Я…

Эмилия старалась не смотреть на Дилана.

- Не извиняйся. Прошу тебя, не извиняйся.

Он подошел к матери и обнял ее.

- Я сделал тебе больно. Не извиняйся, я все понимаю. Это ты извини меня.

- Я сейчас в этом сиропе утону просто. – проскрипел Патрик. – Ну серьезно, вы же сильные люди, сколько можно извиняться и плакать?! Не хватает только попкорна чтобы превратить происходящее в сопливую мелодраму, поставленную во второсортном театре.

- Сволочь ты, Патрик.

- Фамильяр заимствует большую часть своей личности у хозяина. – парировал паук. – Ну и теперь, раз уж все так удачно сложилось, давайте, делайте то что надо. Кстати, а почему ему пятнадцать на вид?

- Он ушел пятнадцать лет назад. Копии не создаются сразу взрослыми. Они выращиваются, также, как и люди. Я растила своего сына. Следила за тем чтобы его тело развивалось так как надо. Рост мышц, пролежни, естественные отправления, болезни – я все предусмотрела.

- Эмилия, ты меня пугаешь иногда. – признался Патрик. – И я это говорю посреди Луин Эсбредьон.

***

- Пожалуйста. – голос женщины дрожал. – Мне нужна ваша помощь. Сумма не имеет значения, мне важен только результат. И конфиденциальность.

Эдик Купетман переводил взгляд с имени на визитке на человека.

- Дамочка, я не то чтобы против, но вы уверены, что вам нужны именно мы? Я имею в виду, с вашими деньгами и связями вы можете нанять Круг Мастеров из Вербен или Бюро Сынов Эфира.

Эмилия ОБрайен собрала всю свою волю в кулак чтобы не начать кричать.

- Да, я уверена. Мне нужны независимые наемники, причем техноманты. И абсолютная конфиденциальность.

- Эмилия-сан, мы польщены вашим выбором. Уверяю вас, мы умеем хранить секреты.

Ацуко коротко поклонилась, сохраняя совершенно бесстрастное выражение лица.

- Мы слушаем вас, Эмилия-сан.

Богдан сидел в углу, запоминая каждое слово. Первое его дело.

- Моему роду принадлежит священная кельтская роща, называемая «Луин Эсбредьон». Этот мощнейший Узел находился в нашем владении со Второго Царства.

- В базах данных Стальных Драконов ничего не известно о подобном Узле, Эмилия-сан. Я только что дважды проверила в базах данных. Вы уверены в том, что это именно Узел?

- Уверена. – кивнула Эмилия. – Моя семья была его хранителем многие поколения. Однако изначально Узел был создан двумя Традициями – Вербенами и Говорящими с Грезами в процессе битвы с Нефанди.

- Служителями Темных Властелинов? – уточнил Эдик.

- Ими самыми. Вернее, создали его именно Нефанди в качестве прорыва Барьера между Теллурианом и Ямой. Говорящие с Грезами сумели закрыть прорыв, трансформировав его в Узел а Вербены… они произнесли массовое заклинание, что обратило все что вылезло из портала в деревья.

Богдан с первых курсов Академии знал что Земля называется Теллурианом, а вот что такое Яма ему рассказал уже отчим – Костя. Ямой называли измерения в которых находилось то, что люди Земли называли Адом.

- И с тех пор Узел так и остался тюрьмой для демонов? – уточнил Эдик. – Там же вокруг должны быть массовый ужас и непотребство Ну, пятирогие козы, двухголовые телята, замена мостовой каждые полгода и адские цены на жилье.

- Говорящие с Грезами очищали рощу много поколений, Вербены рассеивали отрицательную энергию проводя ритуалы сродства с растениями. Однако, со временем, между Традициями начало нарастать напряжение из-за жажды безраздельного обладания уникальным источником Квинтэссенции. Чтобы не рассорится окончательно, они приняли решение о назначении третьей стороны хранителями рощи. Во время Второго Царства они устроили некий эксперимент по селекции наиболее подходящих личностей. В результате эксперимента, проведенного в Салеме, выжила лишь одна единственная девочка по имени Дороти Гуд, выйдя замуж она стала прародительницей рода ОБрайен. Мы заботимся о роще и взамен получаем определенные блага.

- И в какой-то момент что-то пошло не так?

- Сегодня утром. Я решила высвободить часть силы рощи для завершения некоего ритуала. В результате, я высвободила… духов. Это уже не демоны, но и не духи природы. Я не имею над ними власти, моя дочь Джулия не боец. На данный момент защитные барьеры вокруг рощи еще действуют, но они ослабевают с каждой минутой.

- Понимаем. – кивнул Эдик.

- Не понимаете. – Эмилия сжимала руки с такой силой, что из-под ее ногтей на пол начала капать кровь. – Если об моем промахе узнают Вербены или Говорящие с Грезами, то мы все потеряем! Абсолютно все – и наши жизни будут только началом.

- А почему техноманты? - уточнил Эдик.

- Техноманты меньше подвержены влиянию мистических сил духов. Кроме того, техноманты не выносят мистические Традиции и потому меньше шанс на то что вы будете сотрудничать с Вербенами или Говорящими с Грезами.

- Мы сделаем все что в наших силах, Эмилия-сан. – поклонилась Ацуко. – Мы выдвигаемся немедленно.

Глава 27

Враг у ворот. Часть 1/2

- Добры вече!

Друг Аристарха Илларионовича радушно улыбался парням, крепко пожимая им руки. В свою очередь, Артём и Младший с удивлением смотрели на того кто был представлен им как Харун. Во-первых, этот мужчина был не уссурцем, даже не близко. Как следовало из имени и слов Аристарха, Харун был уроженцем Империи Крессента раскинувшейся почти на весь Средний Восток. По внешнему виду, ему можно было дать как тридцать пять так и пятьдесят пять – невысокий, с трехдневной седеющей щетиной, но при этом активный и подвижный как подросток, которому не сидится на одном месте. Самой странной деталью его образа была одежда. Вместо нормальных штанов и рубахи, ну или кафтана, Харун носил то, что Артём определил как странный врачебный халат без разреза впереди или не приталенное платье. На голове у Харуна был кашемировый платок, аккуратно скрученный в эдакое «гнездо».

- Я очен рад вас познакомитса.

Отсутствие мягких согласных и грамматика выдавали в нем иностранца с головой, однако, если не считать этих особенностей, акцента у мужчины слышно почти не было.

- They look amazed. Just twenty years of practice and my Russian is perfect.

Харун сиял от гордости из-за произведенного эффекта.

/- Они так удивились. Всего двадцать лет практики и у меня идеальный русский./

- Indeed they are. They met a crescent warrior in a middle of Siberia. You did not even have to speak Russian, your dishdasha and massir is more than enough to impress. – заметил Аристарх.

/- Разумеется. Они встретили крессентского воина в середине Сибири. Тебе необязательно было даже говорить на русском, дишдаша (тип одежды) и массар (тип головного убора) - более чем достаточно чтобы впечатлить/

- I am not a warrior, man. Harban (араб. «негодный, поврежденный, бракованный») I cannot even kill a goat.

/Я не воин, друг. Бракованный, я даже козу не убью./

- You are still an Arab. – Аристарх пожал плечами. – I bet, the first they see in their lives.

/Ты все еще араб. Наверняка первый, которого они увидели./

- Мена зовут Харун. Йа очен рад вас видет.

- Добрый день. А вы… откуда будете?

Прежде чем Артём успел договорить, Младший незаметно, но ощутимо наступил ему на ногу.

- Чиво?! – взбрыкнул парень. – Дай поговорить.

Младший слишком хорошо помнил рассказы отца о фанатиках из Крессента, которые ненавидели все что не вписывается в их понимание правильного. Ненависть эта была достаточно сильна и свирепа, чтобы совершать вещи, о которых отец предпочитал не рассказывать. Обидчивость и импульсивность – два качества которыми папа охарактеризовал всю Империю. Было еще третье слово, но Одиус зажал уши своему подопечному, когда Мамонт его произносил.

- Йа из Крессента. Это далеко. Суда приэхал работа.

Харун периодически выставлял ударение на первый слог там, где это было не нужно. Впрочем, он все равно гордился своим уссурским.

- Понятно. И это у тебя работа есть? Купец?

- Харун преподаватель в Новониколаевском Кадетском Корпусе. Вернее, приехал сюда по контракту. Его за большие деньги выписал полковник Стеклов. Харун профессионал в том что касается методики обучения борьбы с магами, техномантами и чародеями. Ну и остальным созданиям, но эта троица – его основной профиль.

Младший и Артём одновременно проверили ауру крессентца.

Основы.

Человек. Самый обычный, заурядный человек.

- И как он борется с магами? Он же… не маг.

- А вот именно за это его и выписали сюда за большие деньги. – улыбнулся Аристарх. – Он не делает этого сам. Он учит людей как бороться со сверхъестественными созданиями.

Артём непонимающе смотрел на Харуна.

- А где вы этому научились?

Незаметно для себя, Артём перешел на «вы».

- В Империя Крессент магия – грех. Болшой грех. Все что не от бога – должно быть заканчиват. Мы много лет учи-лис этому. Многа виков.

Этот добродушный мужчина вообще не был похож на фанатика. Да и манера речи резко контрастировала с содержанием.

- А почему вы не в Крессенте? – осторожно спросил Младший.

- Здес хорошо плати. – Харун показал распространенный жест пальцами. – Fulus! (араб. «деньги»). Армия нужно такие вещи.

- Так… кажется… я понял.

Артём посмотрел на Аристарха, затем на Младшего.

- Это нас будут убивать под твоим чутким руководством?

Харун активно закивал головой.

Звучало как бред. Как лютый бред – ну не сочеталась манера речи и поведения с тем что он говорил.

- Ни бойатса. Вы… - Харун не нашел нужного слова, но выразительно посмотрел на Аристарха.

- Speak, man. I will translate.

/-Говори,друг. я переведу./

- Thanks. So, don’t worry. You are not going to be killed. Things will be fine. This is just training and your opponents are my students, not the regular army forces. I will be in control of things, so, God willing, none will get hurt – neither you, nor my students.

/Спасибо. итак, не волнуйтесь. Вас никто не убьет, все будет хорошо. Предстоит лишь тренировка, и вашими противниками будут мои студенты, а не регулярные войска. Я все буду контролировать, так что, с божьей помощью, никто не пострадает - ни вы, ни студенты./

- Он говорит вам не волноваться. Никто никого не ранит – просто практика под его руководством, и он постарается чтобы ни вы никого не ранили, ни вас. Это просто кадеты, а не солдаты. – перевел Аристарх.

- If they get hurt, they will be treated in the army hospital or we will even pay you to treat them in the best way. These Russians spend fortune for such things, so they will have top insurance.

/- Если их ранят, их вылечат в армейском госпитале, либо мы может даже заплатим тебе чтобы ты их вылечил в лучшем виде. Эти русские тратят целые состояния на такие вещи, так что у них будет лучшая страховкаю/

- Если вас ранят, то мне заплатят чтобы я вас вылечил.

- Да мы и сами можем вылечиться. – пожал плечами Артём.

- Под моим присмотром. – настоял Аристарх. – Чтобы я мог потом быть свидетелем в суде о том, что вы получили профессиональное лечение.

- So. The pay is ten silver coins per hour. Depending on their state of health, we can have up to eighteen hours per week, but I don’t think they will manage so much. I don’t want to pressure them, so, let them have two hours the first week. Just to see what is there. If they feel ok with that – we can give them more load, but it might be dangerous if they have too much work – they might get injured.

/- Итак, зарплата будет десять серебряных монет в час. В зависимости от их состояния здоровья, они могут работать до восемнадцати часов в неделю, но мне кажется, им будет многовато. Я не хочу на них давить, так что в начале могут набрать по два часа, просто чтобы попробовать. Если им будет нормально, мы увеличим нагрузку, но перегружать их было бы неразумно - увеличивается риск того что их ранят./

- Вам заплатят по десять рублей в час. Можно набрать до восемнадцати часов в неделю – за все заплатят. А если вас поранят – то я вас вылечу – вам оформят страховку.

- Вот он сейчас говорил почти минуту, а ты перевел в три предложения.

Артём покосился на Аристарха. Чародей улыбнулся.

- Я передаю основной посыл.

- Ну… у меня только один вопрос.

- Да? – оживился Харун.

- Почему вы так спокойно стоите и разговариваете с двумя магами и дружите с чародеем? Разве вы не должны были нас… ненавидеть и пытаться убить?

Харун покачал головой.

- First, this is not my country and not my laws. You are legal here, so I have to follow local rules or leave the place. Second, your use of magic is the issue between you and your Creator. Whatever you do in your life with magic is a sin, but I am not the one to punish anyone. I am just another slave of the Almighty and I have no right to judge you. If you attack me or other people – yes, I will protect and kill, but before that – you are just a man. May be, in the future, you will realize your sins and turn to God, I do not know. So, I have no reasons to hate or try to kill you. I follow my path and you follow yours, and in the end, we will all be judged according to our deeds only. Most I can do is to try and show you the right path, but nothing else.

/- Во первых, это не моя страна и не мои законы. Вы здесь не вне закона, так что я должен придерживатьсся местных законов либо уехать отсюда. Во вторых, тот факт что вы используете магию, остается между вами и Создателем. Любое применение магии - грех, но у меня нет права наказывать кого либо. Я лишь еще один раб Всемогущего, так что не имею права судить вас. Если вы нападете на меня или других людей - да, я буду защищать и убивать, но до того - вы просто человек. Может быть, в будущем, вы осознаете свои грехи и вернетесь к богу, я не знаю. Но у меня нет причин ненавидеть вас или пытаться убить. Я следую своим путем и вы следуете своим, а в конце, нас всех будут судить согласно нашим поступкам. Все что я могу сейчас сделать - попробовать показать вам правильный путь, но ничего более./

Эту речь Аристарх переводил почти дословно, стараясь не потерять ни единого слова.

- Это звучит как то… до ненормального хорошо. – задумался Артём.

- Что решим? – Младший вопросительно смотрел на Артёма. В их тандеме решения принимал Артём. Не в силу возраста, разрыв в котором у них был не таким большим, и не в силу знаний или опыта – Младший имел хорошее образование и успел попутешествовать и повидать в разы больше Артёма. Дело было скорее в том, что Артём, как бы странно оно ни выглядело, рассматривал окружение с более глобальной точки зрения, не руководствуясь эмоциями. Черта, которой он научился у Анастасии, и которая была ключевым пунктом в формировании Искателей того набора.

- Деньги нам по итогу нужны? Нужны. – рассуждал парень. – Взять их неоткуда? Неоткуда. Работа хорошая, наш профиль почти. А он… раз он преподаватель, то убивать материал для опытов ему вообще не с руки – студентам надо учиться, а без наглядного пособия, все эти ваши обучения – пустой треп языком. Ему невыгодно чтобы нас калечили и убивали, иначе обучение опять встанет. О, кстати, а что случилось с предыдущими мальчиками для битья?

- They were called to fight in the army. Razin`s gang has been quite active recently. – Харун рассмеялся. – Do not worry. I see you are smart, you even investigate about people who were before you. You are good.

- Их позвали в войска, Разинцы начали активно себя показывать. А ты молодец что интересуешься теми кто был до тебя.

- Заметано.

Артём пожал руку Харуну.

- Когда начинаем?

- Завтра. – крессентец был доволен.

---

В кадетский корпус их привез сам Харун, управляющий собственной легкой бричкой в которую были запряжены два коня.

- Это ведь не мерины. – Артём с сомнением глянул на животных. – Они же сейчас тут все к хренам разнесут. Почему они не дерутся?

- А почему им нужно драться? – удивился Младший.

- Потому что жеребцы это куча мяса которая ненавидит все что имеет яйца. Особенно других жеребцов. И то что они в одной упряжке… почему они не дерутся?

Харун слабо понял вопрос, но основной посыл он уловил.

- Они дерутес толка когда хотят стать главный. Болшой босс.

- Ну да.

- А тут я самый болшой босс. – Харун сжал кулак в характерном жесте. – Я говорит, они делат. Они знаиш это. Они моя сука.

- А почему вы их не… того?

- Харам. Не трогай их tool, не твой же. Резай свой tool если хочет.

Дорога прошла заурядно если не считать того, что каждые пятьдесят метров Харун останавливал бричку чтобы поболтать с мимо проходящими людьми, просто перекинуться парой слов. Несмотря на ломаный уссурский, его прекрасно понимали и улыбались в ответ.

- Вас тут все знают. – промолвил Младший. – И вы всех знаете, хотя город большой.

Алексей также с интересом смотрел на людей. Когда они здоровались с крессентцем, они не были раздражены, на их лицах не было натянутой улыбки. Они действительно искренне приветствовали араба.

- Не все. Но много, наверно. Я лубит говорить, люди тоже.

Он провез их через главные ворота, у которых дежурили два скучающих охранника, с которыми Харун болтал еще минимум минуты три. У входа в главный корпус, под крытой галереей опирающейся на гранитные колонны, Харун остановился.

- Хорошо. Итак, я пока пойду и договорюсь о том чтобы для вас нашли места где спать и разложить свои вещи, все свои чемоданы.

Младший и Артём переглянулись. У них на двоих была одна сумка которую носил с собой Леха.

- Вы начали нормально говорить. И у нас нет чемоданов.

Харун рассмеялся.

- Это поле Балбадина. Тут любой язык понимают. Я сейчас говорю на крессентском, а вы понимаете смысловую нагрузку моих слов на уссурском. А про чемоданы я шучу. Кстати, вы кушать хотите?

- Нет, поели уже.

- Тогда может хотите искупаться в уссурской бане? У нас есть еще бассейн.

Младший радостно закивал.

- Я хочу нормально помыться. Не в речке, а как белый человек.

- Замечательно. Я вам покажу где мыться, где оставить свои вещи для стирки и так далее. Там разберетесь. А сам пойду к командующему, договариваться чтобы вас взяли.

- А может нам с вами? Ну, чтобы он увидел кого нанимает.

Харун улыбнулся.

- Не надо. При вас поговорить с ним не получится так как надо.

- В смысле?

- Ну, на самом деле, согласно закону, принимать на вашу должность можно только чародеев и магов состоящих на службе в регулярной армии Уссуры.

- А как тогда мы будем тут работать? – протянул Артём.

- А я заставлю его чтобы он принял вас.

- Как?

- Это уже моя забота. – отмахнулся Харун. – в конце концов, без практики мой предмет бесполезен, а мне религия не позволяет брать деньги и не работать. Это же грех.

Баня… Артём не помнил когда последний раз он ходил мыться в баню, а не полоскался в тазике или холодной речке. Однако, если для деревенского парня мытье было полезным, но не сверхважным занятием, Младший воспринимал отсутствие возможности искупаться как личную маленькую трагедию.

- Баааняяя… купаааатьсяяяя… аааа…

Бассейн и баня находились в отдельном здании, а на сегодня все тренировки были уже закончены, так что у магов была возможность попариться и поплавать вдоволь.

- У меня шрамов столько.

Младший разглядывал свое тело. На коже тут и там виднелись рубцы. Несмотря на то что совокупность сфер Жизни и Материи позволяла укрепить свое тело, оружие врагов тоже было сделано не из одуванчиков. Тот же арбалетный болт вырывал куски мяса вместе с хитиновой броней, а удар дубиной все еще мог поломать ребра.

- Ну так зарасти их, можешь ведь. – предложил Артём. – Жизнь есть, чего еще надо?

- Могу. Но шрамы ведь украшают мужчину.

- Ты это как себе представляешь? Ты такой идешь без рубашки, весь покрытый шрамами по улице, а все встречные девки так и столбенеют. Те, которые послабее, так и падают, падают, падают и сами собой в штабеля укладываются?

Младший недовольно фыркнул.

- Ты все портишь.

- Лёха, шрамы не украшают мужчину. Это не украшение.

- Это мужественно. Человек дрался. – возразил Младший.

- Ну смотри. Вот был у нас в деревне один мужик. Сенька Корявый. У него на всю харю был шрам. Всем говорил что его мечом бандиты тяпнули.

- А на самом деле?

- Долбоклюй он. Дрова рубил, топорище сломалось и лезвие ему в лицо и зарядило. Мужик он? Ну леший его знает. Но если и мужик, то не из-за шрама. Мужественность — это когда ты сам решил, потом довел все до конца, а потом взял на себя ответственность за то что получилось. А шрамы это… следы от порезов.

Артём пожал плечами и откинув голову назад, оперся ею о стенку и закрыл глаза. Через несколько минут он почувствовал, как рядом творится магия.

Приподняв голову, он заметил, как Младший сосредоточенно водит руками над торсом, потихоньку заставляя рубцовую ткань рассасываться.

После бани парни не нашли свою одежду. Вместо нее у них было пять стопок с военной формой. Серо-зеленый китель с высоким воротником стойкой, к которому с внутренней стороны был пришит подворотничок. Погон не было, но на предплечье правого рукава были отличительные знаки – "шпалы" – V-образные нашивки в количестве трех штук. На втором рукаве красовался шеврон с изображением книги. С кителем шли брюки того же цвета и кроя. Туда же прилагалась белая накрахмаленная сорочка, хлопчатобумажная майка, черные кожаные ботинки с гибкой рубчатой подошвой и мягким задником, пара серых носков и комплект серого исподнего из мягкой ткани.

- То есть трусы мои они… - Младший покраснел. – Стирать будут.

- Сожгли. – убежденно произнес Артём. – Эти богатеи… у меня и Анастасия так же. Пока я купался, всю мою одежду сожгли. Сволочи.

Артём умолк и потрогал шею, где на невидимой цепочке держался кулон из чароита. Небольшой камень, переливающийся фиолетовыми искрами, мягко пульсировал. Раньше он себя так не вел.

- Это чего он? – спросил Младший, на всякий случай оглядываясь по сторонам и прикрывая пах ладонями.

- Черт его знает. Но ты одевайся уже, а то стоишь скрюченный как институтка на выезде. Тебе четырнадцать лет уже, а мы в мужской бане, расслабься, стеснительный. Да и нас тут только двое.

- А чего он тогда светится? Я не могу понять, я его не могу просканировать.

Действительно, любые попытки Младшего проверить камень Основами словно проваливались в пустоту. Чароит был подобен черной дыре, в которую затягивало любое магическое плетение.

- Непонятно. Ладно, одевайся, нас может быть уже ждут. Кстати, почему эта рубашка такая жесткая?

Младший глянул.

- Она накрахмалена. Это чтобы лучше выглядела. Мнется меньше и все такое.

- Она жесткая и неудобная. – пожаловался Артём. – И хрустит как капустный лист.

---

В столовой на триста посадочных мест было только три человека – Артём, Младший и Харун. На кухне негромко стучали и звенели многочисленные повара, готовившие ужин на весь личный состав Новониколаевского Кадетского Корпуса.

- Я договорился.

Харун выглядел довольным.

- Вас зачислят как кадетов и вы подпишете договор, по которому вы будете служить в армии Уссуры. Когда вы решите уйти, вас отчислят и вот вы уже никому ничего не должны.

- Учитель Харун! – позвал кто-то из поваров. – Ужин готов, забирайте подносы.

Все трое поднялись со своих мест и подошли к окошку выдачи. Харун взял один поднос с борщом, салатом и парой котлет с гречкой, Артём взял второй. Младший растерянно смотрел на одинокий стаканчик с непрозрачной, коричнево-белой бурдой. Третьего подноса не было.

- О, это мне.

Харун ловко воодрузил стаканчик на свой поднос и сев за ближайший стол, оставил себе бурду, передвинув поднос с оставшейся едой на противоположный край.

- Чего вы ждете? – обратился он к стоящим у окошка парням. – Садитесь, кушайте.

- А, еда мне?

Харун с удивлением указал на ужин который сам и принес.

- Вот.

- А вы кушать не будете?

Араб покачал головой.

- Я утром ел. И в обед выпил стакан чая с медом. Куда мне больше, я и так уже как беременный хожу. Да и не хочу кушать. Может дома поем.

Жизнь. Материя.

Младший проверил еду чисто машинально. Нет. В еде не было яда. А бурда в стакане оказалась сладким чаем с молоком.

- Кушайте. - позвал Харун. – Пока оно горячее, это хотя бы вкусно кушать. А я пока, с вашего позволения, пойду молиться. Уже опаздываю на десять минут.

- Вы молитесь по часам?

- Пять раз в день. Но сейчас мне вначале надо было убедиться в том, что у вас есть ужин. Как вернусь с молитвы, покажу вам ваши комнаты.

- Странный он. – пожал плечами Артём, принимаясь за еду. – Он…

- Слишком правильный. – закончил вместо него Младший. – И не ест нифига.

---

На следующий день, как и подобает кадетам, они присутствовали на его лекции. Начало лекции было посвящено противодействию магам и чародеям, так что они были там в качестве слушателей.

- Сегодня, впервые за последние полгода у нас будет практическое занятие. Для вашей группы это будет вообще первое занятие, так что слушайте внимательно. И повторим основы.

Харун, все еще в своем белом «платье» и с платком на голове, ходил по просторной аудитории, меж нескольких десятков кадетов которым было от пятнадцати до семнадцати. Все они были старше Младшего, который будет для них мишенью.

- Первое и главное оружие убийцы магов? Борис Войнов?

- Примиум! – гаркнул темноволосый кадет. – Он защищает от магии.

- Если бы у тебя был примиум в таком количестве, ты бы жил не здесь, а где-нибудь в Новом Свете и каждое утро говорил дворецкому чтобы тот принес тебе твой плащ. Ответ верный, но неподходящий к нашей ситуации.

- Учитель, огнестрельное оружие! Оно не такое дорогое как примиум.

- Неплохо, Макаров, однако огнестрельное оружие типа ружей и пистолетов все еще только на втором месте. Ну же, вспоминайте, я говорил вам.

- Информация. Кто владеет информацией, тот владеет миром. – ответил полный кадет с рыхлым телосложением и нездоровым цветом лица.

- Хорошо, Ваня, хорошо. И какая же информация о магах важна?

- Любая.

- И да и нет. – покачал головой Харун. – Вспоминайте.

Кадет, чье лицо было густо усыпано веснушками, а большие верхние зубы придавали ему сходство с зайцем, поднял руку.

- Да?

- Если маг далеко, то предпочтительно узнать о тех условиях в которых он родился и вырос. Это позволит понять, как и о чем он думает. Маги аристократы часто недооценивают врага, а горные маги часто теряют голову если им кажется, что их оскорбили.

- Хорошо, хорошо. – покивал Харун. – Что еще важно?

- Если мы знаем что скоро операция, но нужно узнать в какой Традиции был воспитан маг. Это ключевое знание, которое дает понятие о стиле боя. Вербены слишком рассчитывают на союзников, которых они поддерживают или же создают сами. Говорящие с Грезами сильны, но им нужно много времени на подготовку и вызов духов. Культ Экстаза опасен тем что контролирует время, но площадь их воздействия не слишком велика, а попытки увеличить дистанцию грозят им Парадоксом. И так со всеми Традициями.

- А когда маг совсем близко?

- Маги могут колдовать и с завязанными руками и глазами, а чародеи не могут. Но маги намного сильнее зависят от концентрации, в то время как чародеи могут проговорить свои заклинания даже если их отвлекают. Поэтому важны их фокусы – те предметы, которые они должны иметь при себе или сжимать в руках чтобы им было легче сосредоточиться. Фокус для каждой Сферы свой. У Ордена Гермеса это, как правило, посох для сферы Сил, у Эфтанатос дым, кинжал или шарф, ну и все такое. Если отобрать у мага фокус, ему трудно сосредоточиться, и активная пауза увеличивается.

- Расскажи поподробнее об этой паузе.

- Маги обычно могут готовить по одному заклинанию за раз. Время от использования одного заклинания и до использования другого называется активной паузой. В это время маг дееспособен, но должен сосредотачиваться на плетении, что ослабляет его бдительность. Эта пауза и есть то самое время, когда нужно совершать удар и маневры. Чем сильнее натиск на мага, тем труднее ему дается плетение. В среднем, активная пауза длится примерно шесть секунд и увеличивается с каждым произнесенным заклинанием. Выпускники магических школ, и в частности Академии, плетут заклинания быстрее, и кроме того, они способны одновременно творить сразу несколько заклинаний.

- Неплохо. Видно, что есть люди, которые не спали на лекциях. Да и в библиотеке ты много времени провел, Герман.

Харун похлопал по плечу кадета, отвечавшего все это время.

- Сегодня у вас будет возможность попробовать себя в деле. У нас есть два мага которые согласились нам помогать и быть мишенью. Помните, сейчас ваша цель не убивать и не ранить. – Харун смотрел на всех. – Вы должны всего лишь добраться до мага и дотронуться до него кисточкой.

- Простите. – Артём поднял руку. – Чем коснуться?

- Кисточкой с краской. Она будет у них вместо оружия. И на луках, на арбалетах… ученических, не бойтесь. На всем их оружии будут мягкие кисточки с краской. Это младшие курсы, им нельзя еще оружие давать.

---

Пару часов спустя маги отдыхали на тренировочном полигоне – сложной системе зон имитирующих самые разные условия – от леса до городских трущоб. Каждая из этих зон была размером примерно двадцать пять на двадцать пять метров каждая, и всего их было шестнадцать. После тренировки «в развалинах деревни» с целым классом, Артём задумчиво пытался оттереть два ярко синих пятна. Младший раздраженно бормотал матерные слова глядя на себя, заляпанного краской как забор после ремонта. Ему досталась зона «дворец» и еще один класс – помладше.

- Это просто тупо. Так не бывает в нормальных драках. Они бы меня такими ударами не ранили бы.

- Ну да, обычно железо скользит по твоей скорлупке. – согласился Артём. – Да и ты привык к ближнему бою. А они прут и не ссутся. Отвлекают, перебегают, прячутся. Неплохо.

- Хорошо их учат. – согласился Младший. – Но в настоящем бою мы бы их уделали. Да даже если бы мы двое сразу были, а не поодиночке.

---

После недели работы, парни нормально обосновались среди кадетов – подружились с некоторыми из них. Младший подрался с Борисом из седьмой роты, после того как тот заявил, что без магии маги – говно из-под коня. Впрочем, на следующий день они все-таки наладили отношения. Тренировки у парней были каждый день. Старшие курсы занимались уже с оружием, пусть и затупленным, но все же тяжелым. После предварительного предупреждения, на тренировочные площадки начали приносить и огнестрельное оружие, заряженное резиновыми пулями. Магам становилось все сложнее. Задания также изменялись – кадеты сопровождали цель, которую Артём должен был перехватить, или же Младший имел «заложников» - деревянных манекенов, которых кадеты должны были утащить в безопасность. Впервые за много лет, парни вновь обрадовались выходным субботе и воскресенью, когда тренировок не было. Большая часть кадетов также разъехалась по домам, за исключением иногородних, оставшихся в общежитии. Вечер воскресенья был банным днем, и маги решили помыться вместе со всеми, правда для Младшего первые полчаса наготы в обществе были стрессом, пока он не понял, что на него никто не смотрит.

- Тёма! Разбей.

- Чего тебе? – Артём, уже вытиравшийся большим мохнатым полотенцем в раздевалке, уставился на друга, который держал за руку Бориса. Оба были уже полностью одеты, в отличие от Артёма, полоскавшегося под горячим душем лишние пятнадцать минут.

- Мы поспорили что я смогу провисеть на турнике больше чем он. Без магии.

- А на что забились?

- На рубль.

- Олухи богатенькие. – вздохнул Артём. – Ну хорошо.

Ребром ладони он разбил их рукопожатие.

- Погодите, сейчас оденусь и приду, буду судить. Нам тут свежую форму принесли.

На скамейках на каждой стопке одежды была бирка с именем кадета. Артём нашел свою.

- Опять эта жесткая фигня…

Он попробовал смять воротничок, чтобы сделать его мягче. И сразу же отдернул руку.

- Что за чушь…

Артём уставился на ладонь. После прикосновения к воротнику, на руке остались белые крупинки. Раньше такого не было.

- Крахмал? Мгм… Лёха!

- Чего?

Артём подошел к другу, увлеченно болтающему с кучей ребят, и протянул ему руку ладонью вверх.

- Это крахмал?

- Чего? – Младший посмотрел на порошок. – Не знаю. Наверное, крахмал. Я его на сканирование не узнаю.

- Посмотри, сравни с остальной одеждой.

Материя.

То, что лежало у Артёма в руке отличалось от того чем были пропитаны воротники всех остальных кадетов.

- Это… что-то другое.

Материя.

- Такое и у меня на воротнике. И у тебя. Только у нас.

Материя. Жизнь.

- Яд.

Младший почувствовал, как по коже бежит неприятный холодок. Яд был контактным и уже впитался в его кожу.

- Очисти се…

Здание содрогнулось, разнесся оглушительный звук удара, словно кара небесная обрушилась город, в окрестных зданиях из окон вылетели стекла.

- Что это?!

Сибирское Казачье Войско напало на Новониколаевский Кадетский Корпус.

Глава 26

Положение обязывает

В тишине каминной комнаты было отчетливо слышно, как снаружи поют птицы. Дилана раздражало это пение. Конкретно сейчас, его раздражало абсолютно все. И убранство дома, в строгом, аристократическом стиле присущем Авалону – с тяжелыми светло-коричневыми портьерами, ухоженными коврами на полу, громоздкими шкафами с книгами и широкими диванами и креслами. Раньше ему нравились эти кресла – в них было уютно свернуться калачиком, но сейчас, он чувствовал, что тонет в мебели, в этой неподдельной, но тягостной роскоши, налагавшей кучу обязательств. На стенах висели портреты его предков. В центре, над камином, висел портрет Дороти Гуд – прародительницы семьи ОБрайен, единственной выжившей в последней охоте на ведьм Второго Царства. Он поискал глазами – не появились ли новые лица.

- Бабуленька жива и здорова. – произнесла Джулия.

Младшая сестра выглядела намного старше своего брата. Когда-то, Дилан был на три года старше ее, и когда его посвящали в Искатели, ей было чуть больше двадцати. Сейчас она была уже женщиной, и во дворе играли ее дети – племянники Дилана.

- Хоть одна хорошая новость.

Мать и отец все еще молчали. Они так ничего и не сказали с тех самых пор как он пришел в себя, лежа в этом кресле. На нем была новая одежда и лицо не болело – его очевидно вылечила мать. Сохранившая тень былой красоты, Эмилия ОБрайен была хорошей матерью, она дала своим детям все. Дилан был ее первенцем, горячо обожаемым ребенком, баловнем.

Дилан перевел взгляд на отца. Высокий, худощавый, с правильной осанкой, гладко выбритый, в безупречном костюме стоящем как двухлетний заработок клерка, Серж ОБрайен мог бы послужить иллюстрацией аристократа в энциклопедии Авалона. Даже сейчас, он не сидел в своем кресле, а стоял за ним, опираясь на спинку, словно позируя для портрета. Впрочем, сам Дилан поместил бы его в музей мудаков, под стеклянный колпак, в качестве эталона. Лицо Сержа было практически недвижимо, если не считать крохотной морщинки между бровей. По меркам отца семейства ОБрайен, это было аналогом истерики с битьем посуды и разбиванием мебели. Мать сидела в кресле по левую сторону от Дилана. Она сильно изменилась за прошедшие года, несмотря на то что в ее распоряжении были все ресурсы одной из крупнейших компаний мира, да и сама Эмилия владела не одним путем чародейства. И все же, несмотря на все свои возможности, женщина словно выцвела, она выглядела изветшавшей копией самой себя. С тех пор как Дилан покинул их, она носила черную вуаль на лице. Вечный траур по тому, кто был светочем ее жизни. Рядом с матерью стояла Джулия – сестра Дилана. Как и все ОБрайен, она была чародейкой – прорицательницей. После смерти Дилана именно Джулия и ее муж должны были унаследовать Салем Индастрис. Дилан знал свою сестру и ни на секунду не сомневался, что Джулия не станет бороться за компанию, однако ее муж и… отец, смерть Дилана была для них… ну может не для отца, но для Марка, это точно был повод открыть шампанское.

- Сынок, мы... не злимся. – мягко начала мать. – Но... этому телу примерно пятнадцать лет, то есть ты вернулся... почти сразу. И ты так и не связался с нами.

- Да.

Эмилия подождала, но Дилан не собирался продолжать.

- Почему?

Дилан раньше сравнивал голос матери с меховой муфтой – мягкий, приятный на ощупь, шелковистый, им можно было наслаждаться самим по себе.

- Не хотел. Мне и так было хорошо.

Лоб отца едва заметно расслабился, морщинка стала чуть меньше. Дилану не нужно было использовать телепатию чтобы понимать о чем именно думал отец.

- А как твой мудачок поживает? – Дилан посмотрел на сестру. – Уже стал полноценным мудлом или же все еще натягивает эту фальшивую улыбку?

- Дилан!

- Что, мама? Я решил поинтересоваться семьей впервые за последние три года. Между прочим, я все еще делаю это чаще чем отец.

- Молодой человек, вы много себе позволяете.

Голос отца был таким словно он просил подать карету к парадному входу.

- Извини. – скривился Дилан. – Я всего лишь поинтересовался делами семьи. Как часто ты этим занимаешься?

- Ежедневно. На протяжении последних пятнадцати лет что ты не удосужился сказать нам о том что ты жив, я каждый день занимался семейным делом. Позиции Салем Индастрис пережили колоссальный кризис из-за твоей абсолютно неприемлемой выходки, и я всем этим занимался, с утра и до ночи. Марк и Джулия мне помогали, но тем не менее... мы едва не разорились. А чем занимался ты?

Во взгляде Дилана читалось презрение.

- Ты не изменился. Ничуть.

Парень вздохнул.

- Я... после моей «неприемлемой выходки», когда кто то перехватил контроль над моим разумом что привело к моей смерти.

Он поднял глаза на отца. Тот стоял все еще недвижимый. Дилан не хотел смотреть на мать, он чувствовал ее боль без всякой телепатии.

- Так вот, после «выходки» в результате которой случилось ужасное – акции твоей компании упали...

Дилан перевел взгляд на сестру. Да, на ее лице читались и боль, и понимание и... знакомая грусть, печать которой почти никогда не покидала лицо матери и бабушки, сколько Дилан себя помнил.

- Я переродился в новорожденном у проститутки в Скифарии.

- Падшей женщины. – поправил его отец.

- Падшей женщины проститутки. – повторил Дилан. – Разум у меня пробудился только года три назад, когда я вновь встретился с Патриком.

- Он исчез в тот же день что и ты. Джулия не смогла его найти, так что мы решили...

- Что его тоже распылило в забвение. – кивнул Дилан. - Но кому это интересно, твои же акции упали. А то что сына раскурочили демон и маг смерти, это глупая "неприемлемая выходка".

Лицо женщины исказила гримаса боли.

- Извини, мама. – растерянно пробормотал мальчик. – Извини... я не хотел... я глупый.

Эмилия не выдержала и закрыв лицо руками, разрыдалась. Сын бросился к ней, неловко сел на пол и обнял ее за колени.

- Извини, извини...

Джулия подошла к ним, склонилась над матерью и братом, положив руки на их спины.

- Мама, он вернулся. – шептала она – Мама, он уже тут, рядом.

Серж ОБрайен еще раз посмотрел на большие часы стоящие в углу. Почти час дня, его обеденный перерыв закончился, а бумаги сами себя не разберут. Находиться тут он все равно смысла не видел.

Он твердым шагом вышел из каминной комнаты и отправился к себе в кабинет, оставив жену и детей наедине с их эмоциями.

***

- Итак, молодые люди, раз уж вы здесь, то может расскажете немного о себе? К тому же, я вижу по вам, что вы проголодались, а моя кухарка замечательно готовит.

Аристарх Илларионович жестом пригласил парней следовать за ним.

Как выяснилось, апартаменты чародея находились буквально за стеной. Аристарх владел квартирой на семь комнат плюс в подвале у него был склад ингредиентов и комната для зачарований.

- А зачем вам столько комнат? – поинтересовался Артём.

Младший вздохнул. Он знал зачем нужно семь комнат – у его отца под личные нужды было выделено целое крыло дома, и одна комната была отдельно оборудована для удаленного просмотра театральных представлений.

- Ну как… каждая нужна для своей цели. Спальня, кабинет. – Аристарх загибал пальцы. – Это базовые потребности. Далее столовая, кухня, библиотека, смотровая и комната прислуги. Еще хорошо бы иметь две комнаты, но приходится ужиматься.

- Вы тоже кушаете не там где готовите?

- И даже не там, где сплю. Я не Айседора Дункан, в конце концов. – Аристарх вспомнил что то и усмехнулся своим мыслям.

- Ну что же. Добро пожаловать к столу.

Стол был накрыт белой кружевной скатертью – за такими Артём в последний раз сидел когда жил дома у Анастасии. Дорогой сервиз из полупрозрачного катаянского фарфора с затейливым орнаментом в виде синих цветов, начищенные серебряные приборы, хрустальные салатницы с закусками. Аристарх не был щеголем и мотом вроде Жоржа, но определенно умел и любил жить со вкусом и на широкую ногу.

- На первое будет борщ. Гордей Романович замечательно его готовит. Попробуйте.

Повар был крепким мужчиной с густой копной светлых волос и совершенно не славянским лицом. Поставив на стол пузатую супницу с вложенным в нее половником, он встал рядом со столом, чего то ожидая.

Артём покосился на мужчину.

- А чего ему надо? – шепотом спросил он у Младшего.

- Ждет пока мы не попробуем чтобы узнать мнение о блюде. – шепнул тот в ответ.

Налив себе полную чашку, Артём осторожно отхлебнул. Борщ был великолепным – ароматным, нажористым и мясным.

- Сливки бы еще сюда.

Младший молча показал на небольшой кувшин стоящий на столе.

- Чего?

- Это сливочница. Бери. Наливай. Ешь.

- Как в`ам боршч? – поинтересовался повар.

- Хорошо.

Артём довольно урчал поглощая борщ с неприличной по мнению Младшего скоростью.

- А поч`ему вы портйите эго сливками? Вес вкус и аромат вы убилы молоком!

Повар неодобрительно покачал головой и вышел.

- Он разговаривает странно.

Артём чувствовал себя неловко.

- Гордей не местный. Он из Авалона. Там он повар какой то знаменитый, а в Уссуру приехал на два года, учиться готовить народные рецепты. Год учился по разным городам и еще год – практикует готовку в частных хозяйствах – по месяцу в каждом доме. Я дал Светлане Петровне отпуск на месяц. Готовит он хорошо, да и на кухне у него чище чем у меня в смотровой, а вот к еде относится бережнее чем я к пациентам.

На второе были куриные котлеты с гарниром из запечённых овощей. Перед Артёмом повар демонстративно поставил соусницу.

- Вотт, хорошо. Сливки с котлеты – нехорошо.

Поедая котлеты, Артём поймал на себе взгляд повара. Да, этот мужик определенно любил свою работу и вид того как люди кушают с удовольствием, делал его чуточку счастливее.

- Спасибо. Очень вкусно.

Разговаривать с набитым ртом было трудно, но оно того стоило – повар расплылся в улыбке.

На десерт был чернично-творожный пирог который повар назвал чизкейком.

- Что такое чизкейк?

- Cheese это сыр. Cake это пирог. – пояснил Младший. – Популярный десерт в Авалоне.

- Тут еще и сыр внутри? – Артём с подозрением покосился на десерт.

- Cottage cheese это творог.

- Ты же сказал что это сыр.

- Будь человеком, просто ешь. У них странный язык, а я хочу нормально пожрать.

- А почему они сыр и творог называют одинаково?

- Слушай. - Младший грохнул ложку о стол, так что все приборы звякнули. - Мой маленький мозг не может так напрягаться. Просто. Кушай. Еду.

После плотного обеда Аристарх предложил гостям расположиться в библиотеке, а сам ушел работать. Вернулся он только поздно вечером, чтобы обнаружить что оба парня беззаботно дрыхнут на удобных диванах расположенных в библиотеке.

Аристарх вежливо покашлял.

- А… еще пять минут…

- Молодые люди. У меня к вам разговор.

Младший нехотя сел.

- Извините… Но я это…

- Уборная прямо по коридору и налево. – подсказал Аристарх.

Вернувшись, Младший застал Артёма и хозяина за разговором.

- Итого, вы наломали дров на приличную сумму. Я уладил все конфликты, вылечил тех кто пришел и вернул им деньги.

Аристарх протянул Артёму бумажку. Когда маг увидел счет, он нервно икнул.

- Ну и расценки у вас.

- Я не включил в счет услугу по спасению от разъяренной толпы. – заметил Аристарх.

- Но у нас таких денег нет. И не предвидится. – честно признался Младший, взглянув в бумажку.

- Понимаю. – Аристарх улыбнулся. – И предлагаю вам альтернативный способ рассчитаться.

Артём уставился на старика, на его лице читалась сложная гамма чувств.

- Ты типа из Белого Камня что ли? Там они все по маль…

- Нет. – замахал руками чародей. – Вы меня неправильно поняли. И я не из столицы, увы. Да и там, отнюдь не все придерживаются подобных предпочтений в выборе партнеров.

- Ну а чего тогда? Тут вроде как врагов у тебя нет, в охране ты не нуждаешься, у тебя Родион есть. Убивать конкурентов? Так это не к нам.

- Мое предложение просто и взаимовыгодно. У меня есть для вас работа. Вернее, работа для вас есть у моего друга. И это тоже не убийство и не проституция, молодые люди. Вы будете работать самими собой.

- Деревенским красавчиком и смазливым блондином?

Младший пнул Артёма.

- Боевыми магами с приличным опытом полевых действий. С соответствующей зарплатой и надбавками за вредность.

- Вот ему. – Младший еще раз пнул Артёма. – двойную надбавку за говнистость.

- А… в чем заключается работа то?

- Ничего нелегального. Работа на военных – у нас в городе есть Новониколаевский Кадетский Корпус. Раньше назывался Суворовским училищем.

- А в чем заключается работа то? – настаивал Артём.

- Я вижу, вы стреляный воробей. – улыбнулся Аристарх. – Однако, об этом вам может сказать только мой друг.

- Зовите его сюда.

- Только после того как вы согласитесь.

- А мы не согласимся пока не узнаем что за работа. – подытожил Младший. – Классическая рекурсия. И что будем делать?

- Ну, вторым вариантом является выплата мне указанной суммы.

Младший посмотрел на бумажку. Три года назад он мог бы купить эту лавку и соседний рынок на карманные деньги. Сегодня у него не было денег чтобы разобраться со счетом на несколько десятков серебряных рублей.

- Зови своего друга. – решил Артём. – Посмотрим что за работа.

***

Алексей открыл глаза. Он обнаружил себя в непонятном месте, вокруг возвышалась сплошная серо-зеленая пелена тумана.

- Так… я все еще брежу или…

- Наконец то… так, он заговорил. Алексей, ты слышишь меня?

Женский голос из-за тумана казался знакомым.

- Сслышу. Надеюссь, что сслышу.

- Меня зовут Анна де Бейль, мы уже встречались. Итак, Алексей, на данный момент ты находишься в моей капелле, а твой разум мы аккуратно пытаемся собрать воедино с помощью Доминирования и ритуала Тауматургии.

- Какой прогнозсс?

- Неутешительный. Все сложно и трудно. Даже этот ритуал в лучшем случае облегчит твое состояние на считанные часы.

- Вы давали мне вашу кровь?

- Нет, Узы Крови убили бы твой Аватар, я знаю это не хуже тебя. Так… сейчас смотри вокруг. Что ты видишь?

- То же что и раньше. Ссерый туман, под ногами… такой же туман, только более плотный.

- Скажи мне, если что-то изменится.

Туман вокруг Алексея начал отступать, обнажая каменные поверхности стен и пола. Сам Алексей, лишенный одежды, стоял на коленях. Сложная металлическая конструкция, в которую он был заключен, заставляла его выгибать грудь вперед и запрокидывать голову назад. Руки были разведены в стороны и зафиксированы, на правом локтевом сгибе был закреплен катетер с подведенной к нему гибкой тонкой трубкой по которой в его вену поступала некая прозрачная жидкость. Второй конец трубки был подведен к алхимической реторте, висящей на цепи спускающейся с потолка. На полу был начертан трискелион, в центре которого и находился маг. За его спиной стояла та самая Анна де Бейль, держащая большие пальцы обеих рук на лбу Алексея.

- Не крути головой. Я еще не закончила.

Трискелион пульсировал, это было неприятное ощущение – словно эти чернила запустили свои дрожащие корни к тебе под кожу и растут там, вытягивая из тебя питательные вещества, иссушая и умертвляя. На концах трискелиона лежали люди, два старика и старуха. На них были надеты металлические корсеты, к которым наручниками были прикованы их руки и ноги. Впрочем, кажется, они были в кататонии, так что связывание уже потеряло актуальность.

- Надеюсь, на этот раз получится. – пробормотала Анна.

Вампирша сделала два шага назад и внимательно смотрела на Алексея.

- Так… и долго мне находитсся в таком ссоссстоянии?

Оценив ситуацию, вампирша взяла с близстоящего стола ключ и начала отмыкать оковы на руках и ногах мужчины.

- Больно?

Она провела пальцем по его кисти, на которой остался багровый кровоподтек. Алексей улыбнулся.

- Спасибо… уже лучше.

Анна пристально посмотрела на него.

- Ты сильный мужчина. И то что ты маг, не сделало тебя…

Она скользнула взглядом по его торсу.

- Не сделало тебя хлипким. Ты мне сразу понравился, еще тогда.

- Ты… - он не договорил, привлекая ее к себе.

---

Полчаса спустя, они лежали на холодном каменном полу, меж лежащих в кататонии стариков, тихо глядя в потолок.

- Твоя просветление… оно скоро закончится. – произнесла Анна. – Я научилась, пусть и не сразу, но перенаправлять твое безумие на людей. Однако это временная мера и я не знаю насколько ее хватит.

- А есть возможность сделать эффект постоянным?

- Теоретическая… но это останется гипотезой, не более того.

Он приподнялся, опершись на локоть, посмотрел на нее.

- Что это?

Анна посмотрела на него снизу вверх.

- Это опасно. Я не хочу тобой рисковать.

- Говори. – потребовал он.

- Истинная Вера. Она имеет свойства, которые еще не изучены Сородичами, в том числе она влияет на разум. В теории, с помощью Тауматургии я могла бы попробовать перенаправить эту… благодать из сосуда с Истинной Верой в тебя.

- А в чем проблема?

- Священников с Истинной Верой мало и они хорошо охраняются. Достать сердце такого священника… это нереально для Каинита – я к нему живому даже подойти не смогу.

- В Самватасе есть такие?

Алексей встал.

- Своих нет, но есть приезжий. Он авалонец, но живет в Кастильи, Томас Андерсон. Приехал сюда читать проповеди… подожди!

Алексей смотрел по сторонам, пытаясь найти свою одежду.

- Я достану тебе сердце этого священника. А ты меня вылечишь. И…

- Одежда и оружие?

- Да.

- Сейчас… я найду что-нибудь.

Она вышла, вернулась через несколько минут с плотным тюком.

- Ты уверен?

Алексей молча кивнул, одеваясь и подбирая снаряжение под себя.

- Он живет в гостинице Континенталь вместе со своим братом и собакой, но мне кажется, это охранник, а не брат. Будь осторожен. У тебя не больше трех часов.

Змей кивнул и выскользнул из двери. Анна убедилась в том, что он вышел из здания, после чего, довольная села на пол и рассмеялась своим мыслям. Сородичам не нужен секс, у них отсутствует половой инстинкт и они даже удовольствия от него не получают. Радости смертных недоступны мертвецам. Впрочем, как и раньше, секс и «любовь» были замечательными инструментами для манипуляции смертными. Мужчины перестают думать головой при виде нагой женщины. Теперь у нее появился свой личный маленький маг-убийца, который будет убивать во имя собственной свободы и любви своей хозяйки. Не-жизнь определенно налаживалась.

Змей рысцой бежал по улице, высматривая где бы перехватить любую еду с достаточным количеством углеводов чтобы подкрепиться. Настроение было отвратное. Персика рядом нет, Тани нет, а его жизнь и рассудок зависят от вампирши. Пока что он подыгрывает ее изображению страсти, пришлось даже сексом с ней заняться. С трупом. Змей не был брезглив, да и Анна была красива внешне, но понимание того, что ты обнимаешь труп оказывает омерзительное воздействие на либидо. И все же, лучше изображать ответную любовь, чем всерьез испытывать на себе арсенал профессиональных вампирских пыток. Убить священника первым делом, чтобы продемонстрировать этой суке свою профпригодность, иначе она решит, что он ей не нужен. После этого надо будет попытаться найти Персика.

***

Богдан еще никогда не чувствовал себя так странно. Его мать проводила собеседование с двумя техномантами. Собеседование на тему того достойны ли они сопровождать Богдана во время его «Расширенной Полевой Практики». А между тем, он понимал, что это он им в подметки не годится. Миниатюрная ниппонка Хидео Ацуко, кибернетический организм, бывший Стальной Дракон и Эдуард Купетман, Адепт Виртуальности. Профессиональные наемники, а разговаривают с ними… впрочем, Ацуко вряд ли была способна смущаться, а Эдик относился к жизни на редкость легко.

- В вашем резюме написано, что вы владеете медициной на высоком уровне. – Анастасия испытующие смотрела на кузенов.

- Биотехнологии, сертификат третьего уровня допуска. – отрапортовала Ацуко.

- Аналогично. – Эдик потянулся за графином с водой. – Будешь, Ацуко?

Кузина покачала головой. Парень осклабился и направил камеру смартфона на графин. Сделав фотографию, он выделил содержимое графина, затем из выплывающего списка выбрал «Гинесс».

- Я конечно не Иисус Христос, но и вино я не люблю. – резюмировал Эдик, наблюдая за тем как вода густеет и окрашивается в черный.

- Что насчет нестандартных ситуаций. Вы способны быстро принимать адекватные решения? – продолжила Анастасия.

- Мой нейроимплант совершает несколько десятков миллионов операций в секунду и имеет ограниченный доступ к базам данных Стальных Драконов локализованных в сети спутников «Интегра». – кивнула ниппонка.

- Я как то раз спас одного барыгу продававшего рабов. Ну вот он мне предложил на выбор либо деньги, либо одного умного и красивого раба, либо трех обычных. – поделился Эдик. – Ну вот я выбрал умную и красивую рабыню, трахнул ее, потом сказал что передумал, вернул ее и взял деньги. Самое адекватное решение в моей жизни.

- Удивительно отвратительная история.

Анастасия поджала губы. На этого еврея надежды никакой нет. Однако ниппонка выглядела более чем достойным кандидатом. Несмотря на то что больше половины сказанного девушкой Анастасия не понимала, тем не менее, она выглядела дисциплинированной и сильной, да и в Стальных Драконов других не берут.

- Вы приняты на работу. Ближайшие полгода, Богдан – ваша ответственность.

Эдик подмигнул Богдану.

- Ну что, братка, отметим это дело? Не в Академии, в столи…

- Никаких борделей и прочих злачных мест. – предупредила Анастасиия. – Вы не…

- Уважаемая! – Эдик поднял палец, перебив Анастасию. – Вы сами сказали, Богдан теперь моя ответственность. Так что я обязуюсь доставить вам его обратно живым и здоровым, а вы… ну не знаю чем там обычно боги занимаются, но предоставьте мои обязанности мне.

- Он тебе не собутыльник, а часть контракта, - отрезала Анастасия. - И если потащишь его по блядям, или, не дай тебе кто-то из богов, решишь начать ему объяснять прелести взрослой жизни в виде бухла и прочего - я сделаю так, что у тебя больше не встанет даже на самую очаровательную нимфетку, и ни ты, и никто из вашей ебучей заумной братии нихрена с этим не сделает, это я тебе не как Солнце, а как Мастер Вербена говорю. Я внятно изъясняюсь?

Чуть выдохнув, она продолжила, обращаясь уже к Ацуко.

- Я надеюсь на ваше благоразумие. Вы единственная кто соблюдает правила в вашем тандеме.

Ацуко поклонилась.

- Вы можете на меня рассчитывать, Анастасия-сама.

Глава 25

Ошибки

Анна де Бейль внимательно разглядывала мужчину, в котором с трудом узнавался Алексей, который еще несколько недель назад возглавлял крупную преступную группировку, а сейчас он сидел на корточках и разговаривал с ведром.

- Где вы его нашли?

- В переулке Поддубного. Псих. Но при этом чистый и здоровый. Вот мы и решили, что вам он может понравится.

- Вы правильно решили. Теперь я задам вопрос и от него будет зависеть очень и очень многое. Вы давали ему свое витэ?

Анна посмотрела в глаза своим отпрыскам.

- Нет. – выдавил один из них.

- Правду.

Доминирование скомкало остатки воли вампира в мокрый комок бумаги. Клан Тремер придерживался строгой иерархии, которую подкрепляли еще и сверхъестественной властью старших поколений над младшими.

- Мы действительно его не поили кровью… то есть витэ. Нам его аура показалась странной. Эти искры на ней…

- Это аура мага. – пояснила Анна. – И магам нельзя давать Становление или даже садить на Узы Крови. Проклятье Каина разрушает Аватар.

По некой, неизвестной никому, причине, маги теряли связь с Аватаром едва попробовав крови вампира. Так, в свое время, группа магов Ордена Гермеса в поисках бессмертия зашла слишком далеко. Да, эти семеро получили бессмертие, но, к их подлинному ужасу, они перестали быть магами. В поисках философского камня, они превратили все что имели в пирит, а не в золото. Знание мистических искусств помогло им создать Тауматургию - каинитские Дисциплины, вампирский аналог магии. И все же, Тауматургия, хотя и мощный инструмент, не шла ни в какое сравнение с истинной магией. Хрупкая, но невероятно могущественная, магия Сфер была далеким, недостижимым идеалом для любого сородича из клана Тремер.

- Я помню, да, помню. Вы говорили об этом. А теперь… вы…

- Изучу его, посмотрю, что происходит с его разумом. Дальше видно будет.

***

- Налетай! Подходи! Покупай!

Артём надрывался во все горло пытаясь привлечь покупателей. Младший деликатно самоустранился и занимался тем, что приводил свою одежду в порядок с помощью сферы Материи. Несмотря на тот факт, что они неделями и месяцами путешествовали по тем самым местам где еще не успели побывать телята Макара, каждый день несколько минут Младший посвящал внешнему виду – ровнял волосы, очищал одежду от пыли и латал дыры и порезы.

- Скажите, а что это вы продаете?

Младший поднял глаза. Перед ним стояла женщина лет сорока с лишним, одетая в простое платье из белого сукна. Зелено-желтая вышивка на платье изображала стилизованные подсолнухи и траву.

- Это амулеты разные. Целебные, вот тут игрушки для детей и все такое.

- А кто делал их?

Женщина недоверчиво покосилась на Младшего.

- Я сам.

- Украл что ли?

Для гордого сына Мамонта слышать подобные обвинения в свой адрес было, скажем, чувствительным ударом по самолюбию.

- Я никогда ничего не краду. – процедил Леша сквозь сжатые зубы. – А вы можете идти…

- Леша, я дальше тут сам!

Артём вмешался, зная вспыльчивый характер друга. Через пару минут он протянул Младшему несколько медяков.

- Живем, братишка, иди пока, купи нам нормальной еды. Борща какого-то, блинов с мясом. Я хочу что-то в чем больше одного ингредиента. Задолбало жрать голое мясо.

Младший взял деньги и пошел по рынку. От разнообразия еды глаза разбегались в разные стороны. Жареные биточки он любил, но сейчас ему квашеная капуста нравилась намного больше. Мимо медвежьей колбасы он прошел с нескрываемым отвращением, на глухарей и кабаньи окорока даже не глянул, а вот в молочном ряду он стоял и молча глотал слюни.

- Подходи, милок, чего глядишь? Покупай, да пробуй! Сама масло пахтала, сама сыр варила, от родной коровы которую сама доила.

Разум.

Она врала. Беззаботно, легко и просто. Врала. Но честные продавцы — это вообще нонсенс. Честные перекупы – оксюморон.

Жизнь

Сыр не был заражен стафилококком. Уже хорошо. Понятное дело, что маг владеющий сферой Жизни крайне редко имеет проблемы с желудком, но все равно, выкидывать деньги на ветер было впадлу.

- Почем сыр?

- Пятнадцать копеек за полкило, родимый, дешево и вкусно и так полезно!

Разум.

И вновь вранье. Младший выглядел слишком богатым в этой одежде чтобы продавать ему сыр по нормальной цене, а возраст и… интеллигентный вид делали боевого мага эдаким «Буратинкой» в глазах торгашей. Цена была завышена минимум в два раза – он читал ее эмоции – жадность и азарт.

- А… де…

Младший так и не смог выдавить из себя слово «дешевле». Ему было стыдно, неловко, жалко людей, даже когда они врали ему в лицо и он знал это. И еще, они могли подумать, что он бедный и нуждается в помощи. Это было еще хуже чем драться с .

- Дайте полкило. – вздохнул мальчик.

Он купил соленых огурцов, свежий хлеб, пару трубочек с кремом и литр компота. И везде он безбожно переплачивал, хотя и знал об этом.

Когда Младший вернулся обратно, вокруг их лотка бушевал скандал.

- Что случилось?

- Амулеты… они не работают как надо!

Целебные амулеты созданные Младшим не лечили людей. Вернее, после исцеления диабетической незаживающей язвы, кожа на ее месте покрылась пузырями наполненными смрадным гноем. Порез на ноге крестьянина зарос, но через несколько минут на его месте начали расти странные шевелящиеся фиолетовые выросты. Мужчина страдавший от мигрени вначале сообщил о том что ему лучше, после чего впал в бешенство и набросился на Артёма в приступе слепой ярости.

- Что за срань господня происходит, Леха?! Ты что сделал с амулетами!?

- Я… я все нормально сделал!

- Они нас сейчас четвертуют!

Толпа вокруг парней все нарастала и уплотнялась. Послышались крики о том, что игрушки, проданные этими душегубами, взрывались в руках детей, оставляя ожоги.

- Йоп твою медь…

Зажатые в угол, парни ощетинились как два волка. Еще немного и прольется кровь.

- Остановитесь!

Земля приподнялась на несколько сантиметров и опустилась вновь. Толпа повалилась на землю.

- Именем мэра! Я беру их обязательства на себя.

Уже знакомый голос был усилен в несколько десятков раз. Аристарх Илларионович стоял позади толпы с деревянным посохом в руках.

- Тех кто пострадал от их деятельности, прошу явиться в мою клинику, там вас вылечат бесплатно при предъявлении амулетов и ран от них полученных.

- Они душегубцы, убить меня пы…

- Зинаида! Скажешь еще хоть слово, и я не промолчу. Перуном клянусь, перед ликом Ярилы клянусь, я тоже начну говорить. Ты знаешь что я скажу. Мы оба знаем.

Толпа молчала. Замолчала и Зинаида – уже немолодая, объемная торговка рыбой. Женщина явно растерялась, не зная что ответить. Главная скандалистка и предводитель всех почтенных матрон дворовых лавок и рыночных прилавков, Зинаида впервые за последние двадцать лет не ответила площадной бранью на угрозы.

Толпа замерла.

- А что же такое… говорите, Аристарх Илларионович. Что с Зинкой то?

- Спросите у нее. – усмехнулся чародей и повернулся к парням.

- Так, вы двое. Предлагаю пройти за мной. И да, деньги вам придется вернуть тем кому вы продали ваши амулеты.

- Я часть потратил. – признался Младший.

- Ладно, раз-два, горе не беда. Придут за вами ко мне, там разберемся.

«Западный Леший» оказался большим магазином освещенным дюжиной стеклянных ламп в виде светлячков, подвешенных к потолку. Вдоль стен стояли высокие стеллажи, в которых за стеклянными дверцами были укреплены деревянные полки уставленные амулетами, талисманами, оберегами, травами и прочими магическими вещами. Впрочем, все внимание к себе привлекали отнюдь не товары.

- Добрый день, покупатель. – пророкотал басом продавец.

Серая кожа, покрытая вросшими в нее камнями, огромная голова с мелкими, красными глазками, пасть усеянная кривыми рядами поломаных зубов. Сутулое существо было чуть ниже Артёма ростом, но, как минимум, в три раза его шире.

- Хозяина пришла.

Голос этого создания напоминал стук камней друг о друга.

- Ептить…

Артём и Младший замерли.

- Не переживайте. Родион не кусается. – бросил Аристарх.

- Родион? – уточнил Младший. – Он же… это леший? Огр?

- Хуже. – отозвался Аристарх с благосклонной улыбкой. – Это человек.

- Не может… - Артём осекся.

- Может. Он был схвачен по обвинению в двойном убийстве. Согласно законам Уссуры его приговорили к смертной казни. Я предложил ему выкупить его из смертной казни в обмен на «Перекидку». Если наутро тебя ожидает виселица, то даже такая жизнь кажется сносной, так что Родион согласился на мои условия в присутствии трех судей и трех чародеев.

- Я думал, на подобное способны только сильные маги.

Аристарх снисходительно посмотрел на Младшего.

- Имея должные инструкции и материал, этот обряд может провести и умелый чародей.

Обряд на самом деле был не сложным. В полнолуние, чародей приходил с жертвой на круглую полянку посреди леса, в центре которой стоял пень, рядом с которым чародей выкапывал яму. В момент, когда луна проходила ровно над полянкой, чародей втыкал нож с серебряным лезвием, испещренным рунами точно в центр пня. Далее, жертва должна была повернуться спиной к пню и прыгнуть через него в яму. На дно ямы они падали уже без сознания, так что чародей заваливал их землей и уходил. В первое новолуние, чародей возвращался чтобы достать из под земли своего нового слугу. Интересен был тот факт, что обряд был достаточно простой чтобы его проводил кто угодно, знающий нужную последовательность действий, так что периодически Уравнители и Опричники проводили показательные казни людей, вздумавших набрать себе личную армию перекидышей.

- Родион отлично управляется с продажами. У него бестолковка как у двенадцатилетнего ребенка, но этого достаточно. Вдобавок, его никто не пытается ограбить, да и престиж повышает.

- Слушай, Аристарх.

Артём исподлобья смотрел на чародея.

- Это ведь ты испортил амулеты? Мы их сами зачаровывали, я же знаю как они должны работать.

Аристарх не обратил внимания на угрожающий вид парня. Чародей повернулся спиной к Артёму и неспешно двинулся за конторку.

- Как я уже говорил, нет никакой нужды портить начинания молодых людей. Они и сами справятся на отлично. Уважаемые, вы не задумывались о том, почему маги, да и чародеи, делятся на несколько разновидностей?

- Какие разновидности? – уточнил Артём.

Младший ответил вместо Аристарха.

- Боевые маги, типа меня и тебя. Миямото, нас еще так называют.

- Кто называет?

- Традиции. У магов такое деление.

- А вторые это типа целители?

- Авиценны. Но это, опять-таки, если на говоре Традиций говорить.

- Ну допустим. Боевые маги и целители.

- Есть еще несколько разновидностей. Прорицатели – Лаокоонты. Их задача – видеть, слышать. Предугадывать и предотвращать все подряд. Их не то чтобы совсем мало, около семи процентов от общего числа, но действительно талантливых – единицы.

- Они специально выбирали самые сложные слова чтобы я ничего не запомнил? – буркнул Артём.

Младший хихикнул.

- Я сейчас продолжу, тебе станет легче. Есть еще Ришелье. Это управленцы – те кто занимаются тем что меняют мир вокруг под свои нужды. У них глобальные задачи. Их меньше всего среди магов – ну от силы полпроцента.

- Ну допустим. Еще кто-то есть?

- Последняя категория – Левши-ремесленники. Те кто занимается рукотворными вещами – ну типа корабли выращивает, артефакты делает и все такое.

- А почему один не может сделать все подряд? – резонно спросил Артём.

- А вот этого я не знаю. – признался Младший.

Аристарх уже возвращался к ним держа в руках плоскую металлическую шкатулку.

- Резонанс, мой юный друг. Резонанс. У каждого мага, да и чародея, он свой. И чем больше заклинаний вы применяете в своей деятельности, тем сильнее становится ваш резонанс и его влияние на вашу работу и характер.

- Я что-то такое слышал от Жоржа. Только не внимательно слушал.

Аристарх откинул крышку шкатулки и протянул парням по кусочку тонкой, рисовой бумаги.

- Это бумага чувствительная к резонансу. Ее украли у одного старого ниппонца. – пояснил чародей, и по выражению его лица было трудно понять – шутит он или говорит правду.

- И что с ней делать?

- Просто возьмите двумя пальцами и сосредоточьтесь.

Бумага в руках Артёма вспыхнула и сгорела за считанные секунды.

- Пламенеющий. – резюмировал Аристарх.

- Ай…

Младший затряс рукой. Кусочек бумаги не торопился падать – он выпустил несколько щупалец и пополз по Младшему, омерзительно изгибаясь и дрожа.

- Хаотичный резонанс.

Стряхнув с себя мелкую тварь, Младший раздавил ее ногой.

- А теперь смотрите на меня.

Листок на ладони Аристарха покрылся тонкими стрелами травы и даже выпустил несколько листочков.

- Живительный. Так выглядит резонанс потенциального целителя. И этот резонанс будет присутствовать во всех моих заклинаниях.

- Но я то себя лечил и ничего. – возразил Артём. – И он себя лечил, и никаких щупалец и хаоса.

- Потому что вы невосприимчивы к своему резонансу, примерно как если вам пересадить ваш собственный костный мозг. Реакции отторжения не будет. Хотя… - Чародей глянул на лица слушателей. – О чем это я… представьте, что в избу заходит мужчина и начинает хозяйничать. Если это его собственная изба, то проблем не возникнет.

- Но если изба чужая, то будет драка. – продолжил Младший. – Аллегория, в принципе, понятна.

- И если мужчина привык управляться ножом, то он всех порежет. Если у него топор – то зарубит, и так далее.

- То есть…

- То есть вы не сможете быть и воином и ремесленником и целителем если речь идет о вещах для других людей. – Аристарх развел руками.

- Анастасия могла! Она была и целителем и зачаровывала одежду и сражалась! – выпалил Артём.

- Исходя из того, что ваши жетоны выданы Жоржем, я полагаю, что вы говорите об Анастасии, также известной как Рыжая Бестия, Солнце Скифарии, Пьющая Дыхание? Она Искательница, по крайней мере, была ею. Чтобы удостоиться подобной чести нужно быть не просто выдающимся – нужно быть единственным в своем роде. Анастасия стала Искательницей именно из-за своего потрясающего мистического самоконтроля.

Аристарх говорил с нескрываемым восхищением в голосе.

- Она не просто развила в себе несколько резонансов, на что способны лишь талантливые маги, она вдобавок была способна выборочно использовать тот резонанс, который лучше подходил в каждой конкретной ситуации. За счет этого она прошла полноценную квалификацию в качестве Миямото, Лаокоонта и Левши. Уникальная личность.

Переведя взгляд на мальчиков, чародей вздохнул.

- У вас же подобного таланта не предвидится. Так что… вы не сможете торговать своими амулетами. Я понял это в тот самый момент, когда прочел вашу ауру с сигилов.

- А почему ты сразу не сказал насчет резонанса? Нас там порвать хотели.

- А вы бы мне поверили?

- Ну… - Артём почесал голову. – Так то да, не поверили бы. Решили бы, что ты хочешь конкурентов отпугнуть.

***

Богдан медленно шел по территории Академии. Там, впереди, где возвышалась башня Ордена Гермеса, его ждала мать. Наверняка она на него и сейчас смотрела.

Вокруг ходили студенты, о чем то разговаривали, спорили, но для Богдана они находились словно за мутной стеклянной стеной. Он едва ли замечал погоду и окружение – разве что солнце светило на него особенно ярко.

- Мама… прекрати…

В башню его пропустили без проблем, несмотря на то что он принадлежал к Сынам Эфира. Местные знали Богдана, поскольку последние три года его мать жила в Академии. В обычных условиях, присутствие родителей на территории Академии запрещается даже для чопорных монтеньских графов, однако для Богдана сделали исключение. Вернее, для его матери, поскольку самого Богдана знали исключительно как ее придаток.

Медленно поднимаясь по винтовой лестнице, Богдан несколько раз закрывал глаза, потихоньку проговаривая весь будущий диалог. Как обычно, после очередной воображаемой реплики матери, ему было нечего сказать.

Навстречу ему шел мужчина. Богдан узнал давнего друга мамы и, улыбнувшись, поздоровался. Мужчина едва взглянул на него. На лице мага отражалась внутренняя борьба и… опустошенность.

- Здравствуйте, Богдан. – наконец ответил маг, с трудом выдавив из себя улыбку. – Мы так давно не виделись.

- Да, уже… давно, очень. А вы к маме приходили?

- Д… да… Богдан, вы знали что ваша мать тут?

- Ну… да. Три года уже.

- А я… а я ведь ни разу не пришел вас навестить. – куда-то в пустоту произнес маг. – Я бы сразу узнал. А я не подумал о детях оставшихся без матери. Она права… я плохой друг. Я не заслуживал того чтобы…

Маг сжал в руках трость.

- Прошу меня простить. Мне нужно удалиться.

Маг ушел дальше по винтовой лестнице, вниз. Немного удивившись, Богдан продолжил свой путь.

Мальчик остановился у деревянной двери усиленной защитными рунами, начертанными на Енохианском. Одинаковые руны «Пустота», гасящие любое пламя. Отличались они разве что вектором направления – они не защищали обитательницу комнаты от огня. Эти руны были созданы Деканом факультета Сил с единственной целью – не дать той, кто находится за дверью спалить башню.

- Бл… - Богдан вздохнул.

Несколько раз он поднимал руку и вновь опускал, не решаясь постучаться. Она уже наверняка знала, что он тут. И он знал, что она знала. Как сказала бы эксцентричная Вербена, она знала, что он знает, что она знает. И все же, он не мог заставить себя постучать в дверь.

Женщина выжидательно смотрела на дверь. Спустя некоторое время ей это надоело, и она щелкнула пальцами. Дверь распахнулась.

- Ой... привет... мама.

- Заходи

Она кивнула головой, приглашая его войти

Богдан сделал глубокий вдох и выдох. Зайдя, он сел на краешек кресла и, чтобы не глядеть на мать, смотрел по сторонам. Простая обстановка, без роскоши и излишеств. Так же как и дома, тут пахло травами, которые любила собирать мама. Правда в последние три года мама пахла не только травами, но и горячими камнями, раскаленным песком и сухим ветром.

- Ну... Рассказывай, как ты дошел до такой жизни. – Она была спокойна внешне, однако мальчик знал, что за этим спокойствием бурлит огненный шторм.

- Ты... не будешь ругаться?

- Буду. Ты говори, я слушаю

- Я чуть-чуть опоздал со сдачей самостоятельной работы по редким материалам. И провалил "Нестандартные Алгоритмы" герра Клауса. Совсем немного задержался.

- Видишь ли... – мягко начала женщина. – За просто опоздание не ставят неуд. Это надо было вообще нихрена не делать во время семестра, чтобы провалить зачет!

Её голос твердел и под конец им можно было резать сталь. Богдан сжался в комок, пытаясь стать меньше.

- Решил взять "Полевую практику" чтобы добить семестр. Я думал сработает.

- И?

Она прекрасно знала ответ.

- Ну... я чуть не рассчитал силы, и... люди пострадали. Потом пришли их друзья, ну и это... в общем, "Полевую Практику" я тоже завалил.

Мать порывисто встала, нервно прошла по комнате

- Дорогуша... Ты вообще какой ерундой страдал?

Он нервно наблюдал за ней.

- Вот ты выпрашивал поехать самому по себе заниматься. Клялся-божился, что ты будешь заниматься, что хочешь, горишь желанием и так далее. А что в итоге? Тебе что, нельзя доверять ничего? Дорвался до свободы и забил на всё? А потом еще и проявил локальную амнезию и выборочно забыл всё, чему тебе учили и завалил практику? Это как называется?

С каждым словом, в мальчика словно забивали гвоздь. Она была права и он знал это. От осознания своей неправоты было еще хуже.

- Я... я... это...

Богдана прорвало. Он вскочил на ноги и впервые в жизни закричал на мать.

- Я ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕ МОГУ! МНЕ ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕЛЬЗЯ!

Услышав ответ сына, она покачала головой. Не показав никак иначе, что она заметила его всплеск эмоций, она подошла к окну и начала смотреть в него, чтобы не накручивать себя еще больше.

- Да что ты говоришь? Да к тебе не подойди! Ты вообще ничего не говоришь, всё сам и сам! И где твоё сам?!

- Мне скоро шестнадцать, я в первый раз вообще был один сам. И знаешь что? Я понял, что я ничего сам не могу. А знаешь почему? Потому что мне ничего не дают делать самому!

Богдан ждал ее реакции. Гнев, вспышка раздражения… ничего. Это было неожиданно.

- Как я научусь, если у меня нет никакой свободы? Как я сам буду жить? – добавил он уже тише.

- Что за бред? – все еще не глядя на него, она наклонилась вперед, опершись руками о подоконник. – Ты живешь сам! И пока я не переехала сюда, ты вполне без меня обходился! Какой еще тебе свободы надо? Мальчишка! Свобода - это не то, что ты себе навоображал! Свобода - это ответственность! В первую очередь перед самим собой! И последствия! А так - ты дорвался до гулек и в итоге завалил всё что можно и нельзя!

Она повернулась к нему. Такая же, как и три года назад, когда она прибыла в Академию под конвоем Оберона, всех девяти Деканов и целого полка Высших Ши. Она не постареет больше, он это знал. Ее кожа не потеряет цвет, огненно-рыжие волосы не поседеют, она неподвластна времени. Неотличима от человека, который его родил. Но не человек. И не маг.

- Вот ты уехал и учился сам без присмотра! И вместо того, чтобы учиться ты страдал херней с предсказуемым результатом!

- Не уехал. Вырвался. И я старался. Сам старался.

Она пожала плечами.

- И вместо того, чтобы учиться ты маялся дурью! И старался хреново! Важен результат, а его нет! Точнее есть! Полная лажа!

И вновь она была права. Они оба это знали.

- Значит поеду и сам буду делать результаты! САМ! – буркнул Богдан.

«Расширенная Полевая Практика» - предмет, предлагающийся студентам провалившим семестр полностью. Студентов выпускали в мир и предлагали набираться опыта самостоятельно, без защиты Академии и без лицензии. По сути – «сильные выплывут, о слабых не вспомнят».

- Значит так, деятель...

Женщина попыталась взять себя в руки и с крика перешла на сдавленно-спокойный тон, который в любой момент мог перейти во взрыв эмоций

- Сам ты уже навоевался, на отличненько. Чуть голову тебе не свернули два раза стоя. Хочешь делать результат - вперед. Но в компании с опытной командой, как минимум.

Она показала на бумаги, лежащие на столе.

- Команда как раз подходящая, техноманты, как и ты. Как минимум тебе там не свернут быстро шею, ну и подстрахуют тоже. А еще не будут жопу вытирать, это гарантировано. И до тебя или дойдет, что надо думать и быть ответственным, или не повезет.

Богдан глянул на бумаги. Надо же, она нашла и наняла наемников чтобы они ходили вместе с ним. Значит предвидела этот разговор… он что… опять пляшет под ее дудку?

- И они будут меня контролировать?

Она фыркнула.

- А тебя сильно контролируют? Я что, тебя контролирую? Тебя поконтролируешь, у меня нет желания выслушивать очередную истерику на тему того, как тебя обижают и ограничивают свободу. Я, наверное, слишком в тепличных условиях тебя держала, и ты привык НИЧЕГО самому не делать! Научись сам себя контролировать. Пока у тебя с этим хреново!

Богдан ожидал много чего, но не этого. Мать по сути предоставляла ему самостоятельность. Пусть и в компании наемников, но все же.

- Но я не буду носить твою одежду. Да, мама, спасибо, она меня спасла. Ты... меня спасла. Но если она на мне, я не самостоятелен.

Женщина застыла.

- Что за бред?

- Это не будет по-настоящему. Я буду знать, что мама меня спасет. В любой момент ты меня видишь и слышишь, и можешь просто выдернуть откуда угодно. Это не жизнь, это симуляция.

Она взорвалась.

- Ты мозгами думаешь вообще? Хотя, судя по последним событиям, не особо. Я тебя и без нее могу увидеть, при желании! Симуляция, это ж надо какие мы слова умные выучили! А другие слова ты умные не учил? Например, чтобы зачет сдать?!

- Я. Решил.

Пытаясь унять дрожь в руках, Богдан снял с пальца кольцо.

- И кольцо... Костино. Я его не возьму.

Мать его не слушала. Негодование бурлило в ней как в кипящем котле.

- Ах оно решило! Ты может и жопу подтирать себе сам научился?!

В дверь зашел мужчина в черном. Чуть выше среднего роста, с азиатским разрезом глаз и неприметной внешностью. Это был отчим Богдана – Константин.

- Дорогая... нам нужно поговорить.

Она подняла на него глаза.

- Котичек, ты слегка не вовремя. У нас тут юное дарование, просто бриллиант неоправленный академический, и у меня чуточку воспитательный процесс. А то кому-то не хватает свободы. Что с ней делать он не знает, но тоже туда же

- Я именно что вовремя. Солнышко, поговорим наедине?

Женщина уже закусила удила и просто жаждала скандала. Она не могла, вернее не хотела скандалить с сыном в полной мере. А вот Константин был подходящей целью.

- О чем же?

Богдан выскользнул из комнаты.

- КУДА?!

В комнате воздух словно уплотнился, стал тяжелым. Предметы готовы были вспыхнуть в любой момент. Продолжения сцены Богдан не увидел – отчим ловко захлопнул за ним дверь. В комнате осталось два бога.

- Радость моя. Богдан нуждается в тебе, я не спорю.

Костя осторожно смотрел на нее. Она была прелестна в своем гневе. Рыжие волосы начинали светиться, на лбу загорался огненный круг, глаза… в них не было вечной усталости и тоски, что он видел каких-то три года назад. Анастасия была великолепна, и божественность была ей к лицу.

- Но конкретно сейчас, ему нужна не опека. Ему нужна твоя поддержка во взрослении.

- В мозгах и самоконтроле он нуждается. Балованный мальчишка!

Комнату заполнило живое пламя, превращающее дерево в прах и раскаляющее камни докрасна одним прикосновением. Защитные руны на стенах работали в полную мощь чтобы удержать гнев богини солнца.

- Если в него не поверишь ты, то кто? – спросил Костя.

Пламя спалило его фальшивую внешность. Столб тьмы стоял посередине сплошного облака огня. Бог смерти, тьмы и животных. Кощей.

- Я пыталась и чем это закончилось? Что оно дорвалось до гулек и завалило всё что можно и нельзя!

- Люди не взрослеют за неделю. – возразил Кощей. - Маги - тем более. Да и на него давит твоя история. Ты всегда была для него недосягаема, а теперь еще и Восхождение.

Гнев и пламя исчезли, словно свечку задуло ветром. Анастасия облокотилась спиной о стену и уткнула лицо в ладони.

- Он на пол года уезжал... Неужели нельзя было просто учиться? От него же больше ничего не ждали... Делай вовремя работы и будет тебе счастье...

- Он будет учиться на ошибках. Без них не обойдется, но, если он их не сделает - он так и останется ребенком.

Они еще долго беседовали, однако через три с лишним часа, Богдану дали ответ. Мама разрешает ему не носить одежду сделанную и зачарованную ею – но лишь при условии, что он создаст себе огнеупорную. Отчим снимет свое благословение с кольца, что носил Богдан, что аннулирует его защиту от демонов, тьмы и животных, так что останется лишь недофамильяр – дух улыбающегося кота. Со своей командой техномантов он познакомится через пару дней, а пока – он может почитать их личные дела.

- Эдуард Купетман и Хидео Ацуко. А что из этого имя?

С фотографий на Богдана смотрели молодой хлыщ с иудейским профилем и неестественно правильная, миниатюрная ниппонка. «Адепт Флиртуальности», как написал в своем досье Эдик, и «Стальной Дракон».

***

- Мистер ОБрайен.

Дилан знал этот голос. Вежливый, с легкой усмешкой. В общем то, Дилан знал чего ожидать, когда Фауст обратился к нему по имени и фамилии. Если знает аспирант знает его, то и преподаватели наверняка уже услышали о возвращении Дилана. Если услышали преподы - семья уже в курсе. И даже если Дилан будет сидеть в самом неприметном кафе Академии, то его и тут найдут.

- Виктор.

Он поднял глаза. Да, это был дворецкий семьи ОБрайен. Высокий худой брюнет в неизменном сюртуке с длинными полами. Аккуратные бакенбарды переодящие в подстриженную бородку.

- Рад вас видеть, Мистер ОБрайен.

Дилан потянулся к нему разумом. Ничего. В принципе, этого следовало ожидать. В волосах мужчины наверняка сейчас был спрятан гребень "Тишина Мысли" прячущий разум человека от воздействия.

- Я тоже рад тебя видеть, Виктор.

- Вы замечательно лжете, мистер ОБрайен. - отметил мужчина. - Однако, я вас слишком хорошо знаю. И поскольку мы оба знаем зачем я здесь, прошу вас не усложнять жизнь всем присутствующим. Пройдемте со мной. Ваша семья желает вас увидеть после долгой разлуки.

В трех шагах за спиной Виктора, со стола беззвучно взлетела тарелка. Дворецкий, однако, проследив за направлением взгляда псионика, невозмутимо достал из под полы сюртука массивный многозарядный пистолет и направил на Дилана.

- С такого расстояния я не промахнусь. Ваша мать дала мне любые полномочия. Я думаю о том чтобы прострелить вам лицо в случае вашего отказа. Это будет не смертельно, но достаточно, чтобы показать вам всю серьезность моих намерений и ввести в болевой шок. Ваша мать залатает вам тело. Не совершайте этой ошибки, мистер ОБрайен, не пытайтесь улизнуть.

Дилан ухмыльнулся.

Прогремел выстрел.

Шокированные студенты Академии наблюдали за тем как невозмутимый мужчина поднимает бессознательного подростка с дырой в лице на руки.

- Пришлите счет за уборку в Салем Индастрис. - хладнокровно произнес Виктор прежде чем исчезнуть во вспышке портала.

***

- То есть... я бегал все это время зря? И по пустыне той? И по горам? И по дорогам? Все зря?

Геша бесновался, пока Жорж молча сидел на газоне, облокотившись спиной о ствол дерева.

- Скажи, она тебя вообще не выслушала?

- Геша, я сам виноват. Честно.

- Ты уверен что это она? Ты сказал это была богиня, а Анастасия - маг Вербена.

Жорж вздохнул.

- Она напоила меня чаем. Жасминовым. Она улыбалась мне, была радушна. Знаешь, я редко теряюсь, но... я был совершенно ошарашен.

- Тем что она богиня?

- Нет... Геша, это меня не удивило. Анастасия талантлива, умна и работоспособна. Меня удивило не ее радушие, и даже не то что она сказала что я плохой друг.

- А что?

- Она была счастлива. Понимаешь, Геша? У нее на лице не было той вечной усталости что обычно. Она сияла как золотая монетка.

- А в чем проблема то?

- В какой то момент нашего разговора, когда она сказала мне, что сама она и не собиралась искать меня после того как я ее бросил там, посреди дороги, я вдруг понял, что ей было лучше без меня. Она бродила с богом смерти по Водачче, после того как они потеряли два его домена из трех. И вот это состояние было для нее лучше чем... общение со мной. Она и не собиралась меня искать. Решила что раз я занят, то, ну и ладно...

- Потеряли домены? Это как? Как вообще бог может потерять домен своей власти?

- Не может сам потерять. Но может отказаться добровольно. Он пожертвовал доменом Тьмы чтобы вытащить ее из лап тролля. Затем, когда она узнала о том, что Рин была убита, он пожертвовал доменом Смерти чтобы вернуть Рин к жизни вместе с ее ребенком. Тем ребенком, который был в ней пятнадцать лет назад, когда нас разбили. Ребенок Коуэна.

- Да посрать мне на детей и драму - фыркнул Геша. - Твоя подруга прошла Восхождение и параллельно пролюбила два домена своего хахаля. Как?!

Жорж вздохнул и начал неторопливый рассказ.

Глава 24

Удаляющиеся шаги

Таня сидела над «Псионик Комплетика» уже не первый день. Книга была написана на том, что Дилан называл псионическим письмом – каждая из семнадцати страниц книги была толщиной примерно в три миллиметра и вместо чернил, в нее были инкрустированы руны из эмпатического кристалла. Материал рун позволял псионикам запечатлевать в них мыслеобразы прочитать которые мог любой смотрящий на них. Мысли транслировались в сознание читающего не будучи искаженными несовершенством присущим лингвистическим способам общения и тем более - переводом.

Проблема была в том, что книга была создана псиониками для псиоников и часть знаний заложенных в ней была недоступна для Тани примерно как дальтоникам с ахроматопсией недоступно восприятие цветов.

И все же, она продолжала сидеть над книгой, пытаясь найти способ вернуть Леше разум, отвлекаясь лишь на то чтобы выпить эликсир от головной боли или остановить кровь из носа. Чтение псионических концепций не лучшим образом отражалось на человеческом теле.

В комнату зашел пушистый рыжий кот.

- Персик?

В котовьих глазах читалась сиротская скорбь. Кот негромко мяукнул, словно бы из последних сил.

- Я тебя кормила полчаса назад. Иди к Леше и смотри чтобы он ничего не натворил.

Последние пару дней прошли как в бреду. Алексей искал знаки. Он был уверен в том, что знаки покажут ему путь к выздоровлению. Он мог часами разглядывать просыпанные зерна риса или же на горячие, дымящиеся кишки ритуально убитых им животных. Искал и не находил.

В дверь постучали.

- Доставка продуктов.

Таня глянула на массивные водяные часы, стоящие в углу.

- Пришел вовремя, лоботряс. Наконец то.

Отложив книгу, девушка подошла к двери.

- Сейчас. Иду. Кто там?

- Доставка с Басарабки

Таня сдвинула затвор и открыла дверь.

- Лёня, паразит, тебе начальство втык дало что ли, что ты так ра…

Таня не успела даже разглядеть тех кто стоял за дверью вместо тощего, дерганого Леонида. Ей брызнули в лицо прозрачной жидкостью с густым, удушливым запахом. Персик успел впериться взглядом в ближайшего к себе человека, одетого в серый комбинезон и с маской на лице.

- О… я шевельнуться не могу.

Кот медленно отступал, не отводя глаз от парализованного мужчины.

- Это ее фамильяр! Он как то тебя парализовал.

Это была способность Персика – он мог парализовать взглядом одну цель, которая в этот момент его не видела.

Из за спины мужчины вылетела прозрачная струя. Ударившись о морду кота, снотворное вырубило его за пару секунд.

Девочку и животное торопливо вытащили из дома и, связав, унесли прочь.

Глубже внутрь дома никто зайти не решился, тем более что цель – человек с рыжим котом, была захвачена.

Еще спустя полчаса, дом вспыхнул чародейским огнем, переливающимся от бледно серого до ярко фиолетового цвета. Горели реактивы, чародейские амулеты и талисманы, горела библиотека Алексея. Рядом с домом, истерически хохоча сидел мужчина.

- Вы не выберетесь оттуда! Да, вы все, чудища, вы не выберетесь оттуда, зеленые ублюдки!

Когда ему надоело смотреть на горящий дом, он пошел. Он и сам не знал куда, он и сам не знал зачем. Ему было интересно посмотреть на мир. Он родился чтобы умереть, но перед этим – он долго рыдал, потому что ангелы… ангелы заслуживали смерти, а он – не заслуживал права убить самого себя.

Поздним вечером его нашла пара улыбающихся людей в капюшонах. В свете луны, их улыбки были чуть белее, кожа чуть бледнее, а глаза чуть голоднее чем у простых обывателей.

- Сгодится. – прошептал один. – Он… погоди, это не обычный бомжара.

- Даже лучше, леди Де Бейль не любит когда они воняют. Да и он в отличной форме. Смотри на мышцы.

- Вы кто? Ты мой брат? Ты не видел моего братика? – встревоженно спросил безумец.

- Видел. – покивал один из слуг леди Де Бейль.

- И как он? Где он? Я его так давно не видел… я по нему скучаю.

- Идем, я тебя провожу.

Его мягко взяли за руку и посадили в карету, запряженную четверкой вороных коней. Через полминуты в переулке остался лишь мусор и грязь.

***

- Наконец то…

Младший опустился на скамейку, потирая гудящие от ходьбы ноги. Почти неделя пешком и вот они наконец достигли населенного пункта. Судя по каменным зданиям, каменным же мостовым и приличных размеров рынку, город был большой.

- Родная, извини, а мы где сейчас? – спросил Артём у проходящей мимо девушки с крынками молока.

- Новониколаевск.

- Отлииично. Ну что же, Леха, идем? Будем использовать свою лицензию на полную катушку?

- Идем. – кивнул Младший.

Бизнес стратегия новоявленных лицензированных магов была проста до безобразия.

Шаг первый – создать кучу зачарованных вещей. Благо оба имели сферу Основ, нужную для зачарования, а сферы Материи, Жизни, Разума и Сил давали маневр для налагаемых эффектов.

Шаг второй – продать зачарованные вещи в три раза дешевле чем у владельцев магических лавочек.

Шаг третий они пока не обдумали, но посчитали, что бизнес план из только трех шагов будет слишком мелким.

Шаг третий – Прибыль!

Сложностей на первом этапе не возникло – Младший сферами Основ и Жизни смог зачаровать двенадцать камешков на исцеление легких ран вроде порезов и ожогов. Дальше ему пришлось остановиться – повторяющееся плетение одного и того же эффекта вызвало возмущение реальности – вырисовывался риск Парадокса. Артём сферами Основ и Сил зачаровал купленные глиняные фигурки. Собака лаяла, птичка взлетала, рыбка холодила, курица была горячей и так далее. Остановившись на десяти игрушках, Артём все же получил удар Парадокса – на его правой руке образовалась ледяная корка, снять которую с помощью сферы Жизни было невозможно. От холода немело тело и душа, но все же первый этап был пройден – товар был готов.

- Налетай народ, единственный раз, акация для всех желающих! – заголосил Артём еще на подходах к рынку.

Оживленный Центральный Новониколаевский рынок простирался на полтора квартала. Новый мэр города старался обустроить «Столицу Сибири», как они называли Новониколаевск, по высшему разряду, так что и на рынке была полная идиллия – меж чистых каменных рядов ходили покупатели и придирчиво изучали разложенные на прилавках товары. В рамках экспериментальной программы, аккуратно одетые продавцы теперь пользовались только утвержденными мэрией весами, посему особой радости от работы у них не было. И тем не менее, идея с весами привлекла на рынок намного больше покупателей чем раньше. Рынок гудел от наплыва людей.

- Какая акация? – переспросил Младший.

- Ну помнишь, ты говорил, что вы в Авалоне покупали все по акациям – дешевле чем обычно.

Младший вздохнул.

- Акция, это была акция. И местные жители все равно это слово не знают.

- Вы правы, не знают.

Рядом с ними остановился мужчина преклонных лет. Высокий, худой, с длинными седыми волосами, аккуратно перевязанными сзади в хвост, он был одет как зажиточный горожанин, золотисто-зеленый кафтан в пол, расшитый желтыми цветами, пенсне на носу, держащееся на золотой цепочке, и аккуратная шапочка, закрывающая макушку.

- Местные люди не знают слова акция. – продолжил мужчина, разглядывая парочку. – Но они знают, что за место на рынке нужно платить. Да и документы требуются.

- Усы и хвост? – полюбопытствовал Младший.

- Если вы продаете кота, то они будут не лишними. А если вы продаете магические амулеты, то нужна лицензия мага либо чародея от уполномоченного органа.

- А вы, уважаемый, собственно, кто такой?

- Аристарх Илларионович.

- Именно такое имя я и представлял, глядя на вас. – признался Артём.

- Аристарх Илларионович. Владелец лавки «Тысяча чудес» и вместе с этим – представитель администрации рынка.

- И за место платить тоже вам? Прямо щас?

- Не обязательно. – улыбнулся Аристарх. – Я вижу, что денег у вас нет, да и не предвидится. В конце дня, заходите зализывать раны ко мне в лавку.

- Не предвидится, это угроза?

Младший смотрел на мужчину исподлобья. Ему этот старик не нравился все больше и больше.

- Наблюдение. Вот я смотрю на вас и вижу, что вы вроде как молодые и горячие, а значит ни опыта, ни соображения у вас нет. Значит и денег нет, а раз сейчас нет – то и в конце дня не будет.

- Мы вот это все продадим и будут деньги.

Аристарх вздохнул.

- Будьте добры, ваши лицензии.

Артём и Младший протянули свои сигилы. Едва Аристарх взял медные жетоны в руки, он невольно приподнял брови.

- О… маги, да еще и боевые. И аура сходится. И печать… самого Жоржа Ле Монта!

- Ну да.

Аристарх вздохнул повторно.

- Можете обращаться за помощью в мою лавку даже раньше, чем конец дня. И денег я с вас взамен не попрошу, ибо у вас к тому времени их все равно не появится.

- Ты нам мешать собираешься что ли?

Чародей покачал головой.

- Я никогда не пытаюсь разрушать планы молодых людей. Они и сами прекрасно с этим справляются.

Отдав жетоны обратно, Аристарх неспешно удалился.

***

- Саша, Маша, просыпайтесь…

Неяркий свет масляной лампы осветил детскую. Комната была визуально поделена на две части – голубую и розовую. В розовой части был порядок – Маша всегда убиралась перед сном, и все куклы укладывала спать на полку, а деревянному розовому единорожку на большие, голубые глаза надевалась повязка, «он же тоже хочет спать». Голубая половина была равномерно покрыта хламом, который Сашко тащил с улиц – палки самых разных видов: «пистолеты», «мечи», «посохи», «лук», «стрелы» и «удочка» - особая гордость Сашко, бамбуковая палочка с привязанной к ней леской. Конечно, тетя Оля предлагала ему купить нормальные игрушки, однако купленное не шло ни в какое сравнение с найденными на улице деревяшками. Тут же были «солдатики», криво выточенные из липы тупым ножом.

- Тетя Оля? Что случилось?

- Помните я говорила что в подвал нельзя ходить и когда вы станете большими, тогда я вас сама туда проведу?

- Помним.

- Ну так вот. Время настало.

Сашко, еще вялый и совсем непонимающий что происходит, лишь сонно улыбнулся.

- Честно?

- Да.

Маша смотрела на тетю Олю. Что то было в ней новое. И дело было даже не в выражении лица и бегающих глазах. Нет, дело было в самом лице.

- Тетя Оля, а у тебя седые волосы.

Чародейка подняла руку к голове, отводя пряди назад.

- Да, седые, надо их покрасить. Как раз этим я и займусь.

- И руки… - заметила Маша. – что с ними?

Ольга посмотрела на свои разом отощавшие кисти, больше похожие на птичьи лапы – кожа обвисла и покрывалась пятнами. Все годы что она не старела, вся украденная жизнь, давали о себе знать, с лихвой. Как натянутая струна, они не просто возвращались на свое место, но продолжали движение. Отдача «Княжны» может убить Ольгу если ничего не предпринять. Благо, есть племянники, с которыми ее связывает кровь. Поначалу придется быть осторожной, чтобы не осушить их раньше времени.

- Я сейчас все объясню. – Ольга попыталась изобразить улыбку. – И покажу. Идемте.

Дети с трудом вывалились из своих кроваток, и при тусклом свете лампы в руках тетушки, пошли за ней в подвал, куда им раньше было нельзя. На первом этаже их встретила горничная. Сухонькая женщина сорока с лишним лет, стояла и смотрела на детей, судорожно выкручивая в руках мокрый носовой платок.

- Ох, де… детушки.

- Тетя Женя, вы тоже с нами пойдете?

- Нет. – покачала головой женщина.

- Тетя Женя, а почему вы плачете?

Маша подошла к няне.

- Что случилось?

- Ничего, родная. Я лук резала, вот и плачу. – сквозь слезы прошептала горничная перед тем торопливо уйти под пристальным взглядом хозяйки.

В подвале оказалось неожиданно светло. В основном просторном помещении у каждой стены стояло по столу, заваленному непонятными вещами вроде стеклянных трубок, металлических реторт и каких-то горелок. Пахло травами, зверьем и немного тиной. На стенах были развешаны картинки с надписями на неизвестных детям языках.

- Смотри, Маша, сейчас я покажу тебе как я крашу волосы. И тебя сделаем красавицей. Ты же всегда хотела попробовать мою косметику?

- Ага. – в сомнениях пробормотала Маша, оглядываясь по сторонам. – Тетя Оля, а ты что, волшебница?

- Волшебница. Фея крестная, как в Золушке. – улыбнулась Ольга. – А вот сейчас дам и туфельку.

Старуха вышла в соседнюю комнату. Когда она вышла обратно со шкатулкой, ее ждал сюрприз.

Тот парень. Он был тут. Сидел на стуле, закинув ногу на ногу. На столе рядом с ним стояла корзинка с какими то фруктами.

- Привет, бессердечная ты сука. – помахал ей рукой Дилан.

- Ты… как ты…

- Твоя горничная. Она была весьма любезна впустить меня в дом и рассказать где ты сейчас. Или ты о том как я узнал о том что ты пошла в этом направлении? Так я это у Фауста спросил.

Ольга уже пришла в себя и буравила мальчишку взглядом.

- Ты почему ругаешься на тетю Олю? – возмутился Сашко. – Ты кто такой вообще? Тетя Оля, он ругается матом!

- Да, да, знаю. Вы меня не звали, пошел ка я в лес.

Дилан кивнул, и проигнорировав возмущение Сашко, потянулся в корзинку и выудил из нее персик.

- Девочка, лови!

Маша рефлекторно поймала кинутый ей фрукт. Она все еще ничего не понимала, впрочем как и сама Ольга.

- Не бойся. Он не кусается. – улыбнулся Дилан, вытянув из корзинки второй персик и откусив кусок. Маша к персику не притронулась.

Будь Ольга в форме, эта мелкая мразь уже была бы мертвой. Однако сейчас все ее силы уходили на то чтобы не дать отдаче от «Княжны» убить ее. Ей нужно было провести ритуал заново. Но…

Ее разум пронзила догадка. Этот парень, он однозначно был псиоником, а у них было слабое место – голова. Когда его ударили молнией, он ведь упал с нескольких метров. Сотрясение мозга делало силы псиоников нестабильными и влияло на их разум. Некоторое время у Ольги в запасе есть.

- А, вижу по твоему лицу, ты уже догадалась. Да, все верно, я сейчас не совсем дееспособен. – кивнул Дилан. – Но тут какое дело, у меня и тебя есть одно незакрытое дело. И я здесь чтобы закрыть счет. Скоро, совсем скоро, я снова стану достаточно сильным, чтобы…

Дилан покосился на детей. Однозначно им не следовало слышать того что у него было на уме.

- В общем, я тут присмотрю за тобой. Мало ли, может ты куда захочешь уйти.

Псионик продолжил жрать персик.

- Маша, убери эту гадость и надень туфли.

Ольга двинулась к племяннице, все еще стоявшей в легком ступоре, с персиком в руках. Вырвав персик у нее из пальцев, Ольга вскрикнула и отбросила фрукт как ядовитую змею.

Оказавшись на полу, «персик» выдвинул мохнатые лапки и встал на них.

- Вот ведь сука! Мне же больно!

Патрик был первым пауком птицеедом которого видели дети и тем более первым говорящим животным, которое они встретили. Панический вопль огласил подвал.

- Маша, одевай туфли!

- Он меня укусит!

- Я его раздавлю. Только одень туфли, он меня укусил!

- Яд пауков птицеедов довольно токсичен. – заметил Дилан, откусывая очередной кусок персика. В глазах псионика играл недобрый огонь.

- Маша, он тянет время, просто надень эти сраные туфли!

Но Маша нервно дергалась и кричала, пытаясь спрятаться от паука за тетей. Не выдержав, Ольга влепила девочке пощечину.

- Заткнись и надень туфли!

Ошеломленная Маша потерла щеку. Это был первый раз когда тетушка вела себя вот так. Безропотно сев на землю, Маша послушно одела на себя туфли, обитые странной, теплой кожей и выстланные внутри чем то мокрым и скользким.

- Тут внутри что-то шевелится. – взвизгнула девочка и попыталась стянуть с себя обувь, однако безуспешно. В ее щиколотку впились чьи-то зубы, на носках туфлей открылись серые глаза с мертвенной, зеленовато-коричневой радужкой, на подъеме появилась пара отверстий, похожих на огромные ноздри, обращенные вперед.

- По одной человеческой голове на каждую туфлю ушло. – заметил Дилан.

- Для такого ритуала нужны четверо братьев и сестер. – ответил Патрик. – По одной голове от каждого. И да, она им прямо в рот засунула ступни. Шевелится язык.

- Почему четыре? Тут же… а, понятно.

На ногах Ольги уже была одета аналогичная обувь. Она запела заклинание.

- А у ведьмы как звезды глаза

Как бездонные озера, как реки бирюза

А у ведьмы водопады волос

Точно грива кобылицы, той, что ветер унес

А у ведьмы так губы сладки

Словно ягода-малина, что растет у реки

А у ведьмы улыбка хитра

И танцует ее тело, точно пламя костра

Дилан улыбаясь хлопал в ладоши. Ольга не обращала внимания на недоумка. Она чувствовала как между ней и девочкой создавалось плетение.

- А у ведьмы так груди полны

Как сияющие луны, что хранят твои сны

А у ведьмы так кожа нежна,

Точно белая рубаха из тончайшего льна.

А у ведьмы походка легка,

Словно теплый южный ветер вдаль несет облака

А у ведьмы любовь горяча,

Тот не будет знать печали, кто ее повстречал

Оставалось совсем немного. Псионик не предпринимал никаких действий. Еще чуть чуть и она размажет его по полу.

Чтобы жизнь продолжалась, чтобы дети рождались

Чтобы истинной силой наполнялись мужчины

Чтоб земля исцелялась, чтоб любовь не кончалась

Чтобы ведьмы плясали и глаза их сияли

- На бис! – попросил Дилан.

Ольга зашаталась. Магия не слушалась ее, ей отказывало ее собственное тело и разум.

- Вижу, вижу, не можешь. – покивал Дилан. – Ну ничего, отдыхай. Тебе только это и осталось.

Чародейка захрипела и повалилась на пол. В ее сознании мелькнула мысль о том, что Маша… эта мелкая дрянь стоит и смотрит на нее сверху вниз.

- Понимаешь ли, Патрик, хотя и мой фамильяр, он вовсе не такой веселый как я.

Дилан неторопливо доедал персик.

- Он не будет просто так менять цвета чтобы маскироваться под персик. Ему нужна была ты, а на то чтобы добежать до тебя у него сил не оставалось. Да и у меня сил не было, если честно. Ну а дальше, дело техники. Понимаешь ли, у каждого фамильяра есть свои способности, и чем старше фамильяр, тем у него их больше. Одна из способностей Патрика, с его то опытом, это накладывать занятное заклинание, вернее впрыскивать его вместе со своим ядом. Обращение Плетения. Одно следующее заклинание которое применяет маг, чародей или даже кровосос, будет диаметрально обращено. В данном случае, это был вектор передачи сущности. Да, твоя… как она называется?

- «Княжна» - подсказал Патрик.

- Вот он, ритуал этот мерзотный. Он был проведен и успешно. Только в другом направлении.

Ольга с трудом перевела взгляд на племянницу. В глазах Маши читалось… она знала, она знала что Ольга сделала с ее отцом, она знала что собирались сделать с ней и с ее братом. Она получала все эти знания, память…

- Думаю, мой счет к тебе закрыт и оплачен. – улыбнулся Дилан, роняя на землю косточку персика. – Засим, откланяюсь, думаю, у этой девочки есть куча вещей о которых она захочет с тобой побеседовать.

Псионик, пошатываясь, поднял с земли своего паука и неверными шагами вышел из подвала.

Глава 23

Мальчишки

Мысли Богдана лихорадочно бились и метались. Да, он студент Академии, да, мать, отец и отчим – все трое могли бы в Академии преподавать, а мать вообще могла бы стать Деканом, как и отчим.

Но сам то Богдан таким не был. Он не был даже мистиком, как все родные, он был единственным техномантом – Сыном Эфира. Хуже всего было то, что от него всегда чего-то ожидали, а он не оправдывал надежд. Даже своих.

Гнетущая, абсолютная тишина угнетала. Дилана не было, рядом не было никого… но Дилан говорил, что скоро они придут. Они… кто они? Богдан снял с пальца выточенное из кости кольцо и трясущимися руками откинул крышку наручных часов. Неловкое движение, и кольцо покатилось по деревянному, засаленному полу. Вспотев, мальчик неловко рухнул на колени, пытаясь поднять кольцо с пола негнущимися пальцами.

У мамы точно такого не произошло бы. И у отчима тоже. Они бы просто спустились вниз и разнесли бы всех. А Богдан не умеет. Не может, не получается. Даже у младшего брата Даниила оценки были лучше, хотя он был чародеем, у него не было Аватара.

Наконец кольцо было вложено в круглое углубление под крышкой часов. Закрыв крышку, Богдан нажал на небольшую кнопку сбоку.

«Капитанские Часы» ему подарил отчим, специально заказал их у Сынов Эфира, когда стало что что с мистическими предметами техномант Богдан не ладил. Часы пошли в дополнение к кольцу «Глаз Медведя» - подарком на предыдущий день рождения.

Связи, Дух.

В стекле часов отразился сам Богдан, однако на его лице была улыбка ощетинившаяся сотней игольчатых зубов, а глаза были желтые, кошачьи. Начался мысленный диалог.

— Скажи, пожалуйста, куда мне отсюда идти? – выпалил мальчик.

— А куда ты хочешь попасть? – спросило отражение.

— Мне все равно…

— Тогда все равно куда и идти.

— Только бы попасть куда-нибудь, — пояснил Богдан.

— Куда-нибудь ты обязательно попадешь, — заверило отражение. — Нужно только достаточно долго идти.

- Ты издеваешься!

Улыбка в отражении исчезла. Эфирит остался наедине с часами. Стрелки на часах разделились, их стало двенадцать, и они указывали в разные стороны, все время дергаясь и дрожа.

- Убийцы. – нервно сглотнул Богдан.

Парень встал. На поясе у него была закреплена сумка с инструментами. Вытащив из нее бронзовую коробочку со множеством рычажков и тумблеров, Богдан начал настраивать генератор неомагнитного поля. Заряд Прайма был полным – четыре единицы. Переключив прибор на генерирование диамагнетического поля, Богдан установил радиус поля в пять метров.

- Как долго продлится твое чаепитие?

Голос раздался в мыслях, однако Богдан знал куда смотреть.

Из отражения на крышке часов на него смотрело его собственное лицо, однако, вновь, с той жуткой кровожадной улыбкой.

- У тебя лишь четыре чашки чая, которые ты начнешь пить еще до прихода гостей. К тому времени как они придут к твоему столу, сколько чая у тебя останется?

Богдан закрыл глаза и попробовал понять что именно ему пытается сказать дух. Чай… в данном случае имеется в виду Прайм, ну или как его называют мистики – Квинтэссенция. Ладно, только четыре единицы, допустим. Начну пить до прихода гостей…

До Богдана дошло. Поддерживание барьера таких размеров будет быстро расходовать Прайм даже в пассивном режиме. Когда те, кто показывается стрелками на часах придут, часть Прайма будет израсходована впустую.

---

- Отец взывает к Мавке!

Изо рта мужчины хлынула тугая струя воды. Дилан взмыл вверх, не давая заклинанию сбить себя с ног.

- Люблю чародеев. – признался псионик. – с вами легко. Вы все время вынуждены озвучивать то что делаете. Но вы отвратительны.

Мавка… Для того чтобы чародей мог приказывать мавке, он должен был сам создать этого духа. Родить дочь, затем проклясть и заставить мать собственноручно утопить новорожденного ребенка в болоте или реке. Полученный таким образом дух становился рабом своего родителя.

Патрик, сидящий на его плече, смотрел во все стороны сразу всеми своими восемью глазами. За счет объединения сознаний, псионик получал обзор на триста шестьдесят градусов.

- Поцелуй Стрибога! – закричала женщина.

Давление вокруг Дилана резко понизилось до нуля, однако, псионик уже был к этому готов – Патрик видел пассы чародейки и, умудренный опытом нескольких тысяч лет, мгновенно распознал их. Легкий телекинетический щит удержал воздух для дыхания.

Однако дальше все пошло не по плану. Откуда то взялся густой, непроницаемый пар, скрывший от Дилана весь мир.

- Патрик, что за фигня?

- Расширение воды вследствие понижения давления. Помнишь, мужик наблевал водой? Чем ниже давление, тем ниже температура кипения у воды, и она превратилась в пар.

- Перекрыли мне обзор? Кретины, телепатам не нужно видеть. А вам, чтобы меня задеть – нужно!

Дилан сосредоточился. Наконец то у него появилось окно для того чтобы нанести удар.

- Немилость Перуна!

Туман проводит электричество ничуть не хуже чем вода. И видеть цель нет надобности.

С высоты пары этажей псионик упал на каменную брусчатку, потеряв сознание на несколько секунд. Придя в себя, он не мог сфокусировать зрение, голова кружилась.

- Что… что произошло?

Левая рука сломалась в плече и безвольно повисла. Левая нога странно онемела ниже колена. Патрик сдержанно выругался с шотландским акцентом.

- Открытый перелом.

- Херово…

- Сконцентрироваться можешь?

- У меня… кажется, сотрясение. Млять, я не могу нормально… ничего не могу. Телепатия… слишком сложно.

- Улететь?

- Тут Богдан. Да и я себя сейчас не подниму. Максимум килограмм двадцать, не больше.

- Надо, Дилан, надо. Туман начинает рассеиваться. – тревожно пробормотал Патрик.

- Сверху вниз?

- Да.

- У нас есть полминуты.

Дилан вспомнил как они заходили в этот кабак. Так, вокруг были здания, много зданий.

- Притяжение.

Разум Псионика сосредоточился на мысленных проекциях этих зданий. На конкретных участках. Стягивание, стягивание.

Ольга следила за тем как Андрей рассеивает туман с помощью кошмарного мелкого существа, покрытого тиной. Уродец, чьи маленькие кривые ручки и ножки не держали тельце с несоразмерно большой головой, широко открыв рот, всасывал белую дымку. Вернее, всасывала, ведь формально, это была дочь Андрея. Соня, вторая чародейка, стояла рядом, готовая атаковать в любой момент.

Одновременно поддерживая барьер, Ольга пыталась засечь попытки применения волшебства от этого странного мага, чью природу она еще не поняла. На ее памяти никто не мог выбраться из Ереси Гора, за исключением того узкоглазого, который оказался одним из Акашийского Братства – Традиции магов, изучающих сферу Разума. Этот же… он был странным. Он не был чародеем, он даже не использовал изменение реальности.

- Вот он.

Псионик лежал на камнях с неестественно вывернутыми левой рукой и ногой, из-под которой текла кровь, пропитавшая уже штанину.

- Берите его. – приказал Гавр. – По…

Его слова прервал тонкий свист и звон. Оба чародея – Андрей и Соня заголосили, однако их крики захлебнулись в крови. На землю падал дождь, и каждая его капля была осколком стекла, вырванного из окон. Усиленный телекинезом, стеклянный ливень за доли секунд освежевал двух несчастных так, что на землю упали кровоточащие, агонизирующие туши.

---

Высокие, тонкие, словно растянутые в длину, существа успели исследовать первый этаж и зачистить его от всех, кто мог дышать – как двуногих, таких и четвероногих. Некоторые из них сопротивлялись, но недолго.

Потворы, именно так назывались эти твари, созданные из людей с помощью чародейских ритуалов. Вначале, их разумы поглощались одной эмоцией, превращая их в бездумные машины убийства, затем, их тела доводились до необходимого состояния с помощью методик Кастильских чародеев, специализирующихся на изменениях тела. Их скорость и истонченные тела позволяли им добираться до противников почти без урона от стрел, арбалетных болтов или огнестрела. Даже чародеям и магам было нелегко попасть по гибким, стремительным целям.

Один за другим, Потворы скользили наверх, по лестнице, туда, где еще чувствовалось человеческое дыхание.

На втором этаже их ждал сюрприз. Конечности прилипали к полу как будто их прибивали гвоздями.

- Так… я… они там застряли. Что делать дальше? Как мне их убить?

Богдан глянул на неомагнитный генератор. Переключенный на режим парамагнетического поля которым он густо насыщал деревянный пол, он делал пол достаточно намагниченным чтобы к нему притягивались даже неферромагнетики вроде человеческой плоти. Это было более экономным решением – так Прайм расходовался лишь в момент когда кто-либо пытался отодрать ногу от пола, а не все время.

- Некоторые не видят выход, даже если найдут. Другие же просто не ищут. – ответило отражение Богдана в часах.

- В каком смысле? Мне их убить?

- Разговоры о кровопролитии за столом портят мне аппетит. – призналось отражение.

- За каким столом? Ты чего несешь?! Меня же убьют сейчас!

Богдан мысленно орал на духа. Тем временем, генератор показывал уже только три деления. Три единицы Прайма.

- Вот ты где!

Богдан вздрогнул и поднял голову. В дверном проеме стоял Дилан.

- Я не могу сдвинуться, это из-за тебя? Снимай эту ерунду, я отключил их барьер, мы можем убегать пока к ним не пришло подкрепление.

Богдан облегченно выдохнул.

- Ну наконец то… я уж думал…

Мальчик закашлялся, прикрыв рот левой рукой.

- Я уж думал, что меня сейчас порешат.

Эфирит расшнуровал тяжелые ботинки.

- Ты поле отключи. – поторопил его Дилан. – Я еле как сюда дошел.

- Я тоже прилип. И поле так не отключается просто.

Богдан снял с ног ботинки и сделал два шага к Дилану.

- Идем за мной. – псионик протянул руку.

- Идем. – Богдан протянул руку к его лбу.

Когда рука Эфирита коснулась лица Дилана, каждую мышцу в теле псионика парализовал чудовищный электрический разряд. Бронзовый браслет, надетый на ладонь Богдана генерировал импульс достаточный для убийства взрослого человека.

Чужая личина слезла с Потворы как кожа, опаленная высокотемпературной горелкой. Изуродованное лицо твари было сведено в судороге, челюсти сжимались с такой силой, что зубы трескались и ломались, изо рта хлынула кровь. Потвора мычала, мышцы в ее теле рвались одна за другой, однако она не умирала.

Долгих пятнадцать секунд потребовалось чтобы создание прекратило сопротивляться. Дрожащий и плачущий Богдан упал на спину, вытирая слезы и сопли. Видеть, как умирает человек, держать его лицо, лишать его жизни… для подростка это все было диким, кошмарным сном. Убить собственноручно… Он мечтал проснуться, он хотел быть не здесь, а где-то далеко, где угодно. В это же время, он был благодарен провидению за то, что когда он закашлялся и поднес ладонь к лицу, его сознание зафиксировало странный вид Дилана в отражении на крышке очков.

---

Ольга с плохо скрываемым раздражением смотрела на то как Женя хрипит, пуская кровавую пену изо рта. Лишиться третьего чародея за каких-то полминуты, леший вас подери!

- Ты же говорила, что Потвора под управлением чародея лучше справится. – негромко спросил Гавр.

Они оба стояли на безопасном расстоянии от поломанного парня, вокруг которого роился вихрь стеклянных осколков.

- Да, она начала управлять Потворой, наложила на нее ложную личину и за счет этого стала сильнее и смогла продвинуться по этому сучьему, липкому полу. Мать его! Она не отключила обратную связь, сраная шлюха! Тот что внутри каким-то образом ее разгадал и убил. А с включенной обратной связью, он убил обоих!

- Херово. – заметил Гавр. – Кто там внутри?

- Не знаю. Но Люська уже готовит Дрекавца.

Низкорослая, худая женщина действительно готовила ритуал. Вытащив еще живого человека из первого этажа кабака, она вспорола ему живот и погрузив руки вглубь еще теплых внутренностей, читала проклятье.

По мере прочтения, внутренности мужчины обретали собственную жизнь. Они начинали шевелиться, превращаясь из безвольной аморфной массы в нечто наполненное злобой и силой. У Дрекаваца не было глаз, но оно видело, не было ног, но оно передвигалось, выбрасывая вперед осклизлые, измазанные кровью кольца кишечника. Монстр приподнялся над брюшиной человека, и с треском, выдирая себя из тела, целенаправленно пополз вперед. Легкие, сердце, печень, кишечник, таковым было тело Дрекавца.

Оно уже знала куда идти. Оно уже знало и то, что все что касается пола – прилипает к нему с непреодолимой силой. Оно поползло по стенам, ибо силы физического мира были не властны над ним. Вот и он… плачущий, скорчившийся ребенок… он заметил нас!

Дрекавец замер. Левая рука ребенка. Левая рука, запястье… там, под слоем металла, там находился сигил Владыки. Это не ошибка… нет, не ошибка. Сам Владыка выразил свое благоволение к этому созданию и запретил прикасаться.

Богдан в ужасе смотрел как куча требухи рухнула со стены на пол, словно сила, что удерживала человеческие внутренности на высоте человеческого роста, внезапно покинула их. Разум мальчика балансировал на грани безумия. Это было много, слишком много для него, для одного дня. Он хотел к маме, обратно к маме, прямо сейчас… но… нельзя же бросить Дилана!

Чародейка вскрикнула, схватившись за живот. Пронзительный визг оборвался, когда легкие чародейки превратились в кровавую мешанину. Дрекавец не прощает ошибок. Покинув предоставленное ему тело, он вернулся в саму заклинательницу и забрал ее жизнь в отместку за попытку натравить его на того, кому покровительствует его Владыка.

- Четвертая. – процедила сквозь зубы Ольга. – Минус четыре чародея. Блеать, сука, нахуй. Что за…

Она перевела взгляд на лежащего псионика. Тот уже был в полубессознательном состоянии, но рисковать, подходя к нему, ни она, ни Гавр не собирались.

- К херам. – решила Ольга, подняв руки перед собой. Затем она начала петь.

- Белая зима, ой, пришла да не спросила,

Лютая пришла, серебром снегов укрыла.

Превратила в лёд мою душу и сердечко,

Замерзшими слезами покрыла речку.

Патрик, сидевший на теле Дилана, подпрыгнул, услышав слова.

- Дилан, просыпайся. Очнись!

- Что… что такое?

С каждой секундой Дилану было все труднее поддерживать себя в сознании. Голос Патрика доносился откуда то издалека.

- Она поет! Это Объятья Мары!

Ольга тем временем продолжила. Воздух стал значительно холоднее, а ветер утих, оставив полный штиль.

Белая зима принесла недобры думы.

Солнце спряталось, да на небе полнолунье.

В полутьме брожу, слышу, смерть крадется тихо.

Снежная метель все свистит да кружит лихо.

Богдану стало холодно, он начал замерзать. Оглядевшись вокруг, он заметил, что и свет в лампах стал тусклее, трепыхаясь словно мотылек.

Лютая зима холод в сердце поселила.

Хладная пришла, ой, пришла да не спросила.

Принесла печаль, забрала все мои силы

Белая зима.

- Она тут всех убьет – надрывался Патрик, пытаясь растолкать Дилана. – Это не просто холод. Она гасит огонь жизни!

Дилан попробовал сосредоточиться. Патрик никогда не паниковал понапрасну. Так… один, Дилана хватит ровно на один удар чтобы достать ту суку.

В воздухе перед Диланом начало формироваться телекинетическое копье.

Ели снежные на ветру качаются,

Да лютая зима в сердце не кончается.

Да вьюгою в окно постучалася нежданно

Лютая зима.

Воздух вокруг Богдана трещал от мороза, на окнах стремительно нарастали кружева инея.

Ой, не спится мне, душу полонила вьюга.

Увела зима за собой милого друга.

Подслеповато прищурившись, Дилан метнул копье. Со злобным, хищным свистом, копье полетело в Ольгу.

- Аргх….

Ольга раздраженно смотрела на то как ее уродец брат истекает кровью. Олег принял удар на себя, закрыв собой сестру. Нужна новая марионетка.

Погубили душу зимы недобры чары,

Лютая зима забрала в объятия Мары.

Леденящий душу холод вступил в здание, забирая всех кто еще был жив. Потворы замирали ледяными статуями, покрываясь толстым слоем инея, мухи падали замертво, попав в страшный мороз, что проникал через любую одежду и замораживал сердце.

Богдан, парализованный страхом, сидел и смотрел как волна холода подходит все ближе. Он был бессилен, это конец.

Одежда на мальчике вспыхнула ярким огнем, взметнувшись до самого потолка. В реве пламени слышалась угроза, неистовая ярость.  Мороз отпрянул от этого живого костра.

- Падающая звезда. – показал Гавр на небо.

Небо действительно расчертила вспышка от падающей звезды, однако ее траектория завершилась в дюжине метров от Гавра и Ольги. Оглушительный взрыв сотряс землю, ударная волна выбила стекла в домах в паре кварталов вокруг, а сила столкновения была достаточной, чтобы здание кабака покрылось трещинам. Когда дым рассеялся, Ольга увидела, что в глубине воронки лежит дымящаяся бронзовая капсула примерно двух метров в диаметре и трех метров длиной.

На поверхности капсулы появились трещины сложившиеся в правильный эллипс. Пластинка отвалилась от капсулы.

- Прошу прощения за шумную посадку, но дело было срочное. – послышался негромкий, чуть манерный голос. – Если кто-то умер в процессе, то обещаю, что верну вам обратно все куски пострадавших.

Из проема в капсуле вылез бледный юноша с тонкими, синими губами. Весь мокрый, из-за амортизирующей жидкости внутри капсулы, он выглядел болезненно худым и нездоровым.

- Академия не дает своих студентов в обиду прежде чем студенты закончат обучение. – продолжил юноша. – Сыны Эфира официально вступают в бой. Восстань, Элайза!

Капсула задрожала и начала изменяться – ее поверхность распалась на десятки тысяч сочленений, шарниров и подвижных деталей, которые передвигались и складывались, превращаясь в человекоподобную фигуру с двумя крыльями за спиной и косой в руках.

Гавр достал пистолет и выстрелил. Он успел сделать два выстрела перед тем как Элайза разрубила его на семь кусков, абсолютно равных друг другу по весу.

- А вы? – вежливо поинтересовался юноша у Ольги, но ведьма медленно подняла руки и сделала три шага назад.

- Приятно иметь с вами дело. Как вас зовут?

- Ольга. – выдавила из себя ведьма.

- А меня – Фауст Семнадцатый. Это Элайза. Бой Сынов Эфира официально закончен. Приятного дня.

Ольга, не веря своему счастью, попробовала уйти, но не смогла сделать и трех шагов прежде чем ее окликнул все тот же голос.

- Прошу прощения.

- Д… да?

- Вы не подскажете, где тут хороший ресторан. Раз уж я попал в Самватас, я бы хотел сводить Элайзу в приличное место, а то мы давно не выходили в свет.

Маниакальная улыбка Фауста сочеталась с его влюбленным взглядом, обращенным на автоматон, стоящий перед ним. Если бы не разрушения и хаос вокруг, то эта сцена, со смущенно потупившейся металлической девой, бледным юношей, держащим ее за руку, все это выглядело бы трогательным.

- Сейчас все рестораны закрыты. – прошептала Ольга.

- Какая жалость… ну, ладно, не смею вас больше задерживать. Подожду до утра. Тем более, вначале надо вытащить этого приключенца из проблем в которые он вляпался.

Глава 22

Память

Раннее утро – солнце встало совсем недавно, а пара магов уже брела по летнему сибирскому лесу.

- Нет, ну не бывает такого! – протестовал Младший. – Это бред, и ты мне врешь.

- Я тебе говорю, так оно и было! Она прямо так и сказала. – настаивал Артём.

Младший задумался на пару секунд, после чего потряс головой.

- Нет, я вообще не представляю себе такого.

- Ну не веришь – не верь. Но она реально говорила, что она не человек, а живая душа и богиня одновременно. И сказала, что все что находится «на земной тверди» принадлежит лично ей.

- Тёма, ты, конечно, во вранье замечен не был, но может ты ее неправильно понял?

- Она там минимум сорок минут орала тогда. Пока не пришел Жорж.

- А что Жорж сделал?

- Ну он вначале убавил ей звук, потом выслушал…

- В смысле убавил звук? – перебил Младший.

- В прямом. Сфера Сил, второй уровень сферы. Можно буквально убавить или прибавить звук.

- А она что?

- Она пыталась орать, но громче не получалось. В общем, она ему начала доказывать, что он пришелец и должен валить отсюда куда-нибудь подальше, а магазин и все имущество отдать ей.

- А он что?

- Он вначале удивился, а потом, когда понял…

- Испепелил ее?

- Нет. Он заставил слуг притащить стол, стул и все для чаепития. Потом он просто сел там, пил чай, слушал ее ор и хихикал.

- Хихикал?

- Да. Вежливо еще так переспрашивал у нее что то, а потом, пока эта богиня Инга исходит на крик, сидел, пил чай с конфетами, слушал и подленько хихикал.

- Она ушла?

- Не сразу. Только после того как он позвал каких-то своих знакомых. Они тоже сели за стол, начали пить чай, слушать эту богиню, живую душу и все такое, и после каждой ее фразы – хихикать.

- Ну и чем все закончилось?

- Она ушла.

Некоторое время парни шли в тишине.

- Слушай, Леха, а ты вчерашний вечер помнишь?

Младший задумался.

- Хм… смутно.

- Что помнишь?

Артём чуть наклонил голову набок и прислушивался к собственным мыслям.

- Не знаю…

- Ничего. Ты ничего не помнишь. – констатировал Артём. – Вообще ничего. Ноль.

- А ты?

- И я не помню. Поэтому и спросил.

Они остановились, глядя друг на друга.

- Память стерли? – предположил Младший. – Либо шок.

- Понимаешь… нам ее просто стерли и отпустили. А такого не бывает. Это глупо. Люди, если найдут в своей памяти прорехи, начинают искать что там было.

- Ну, я не задумался бы над этим.

- А я – задумался. И если нам стерли весь вчерашний вечер, и тебе и мне, то это сделал кто-то сильный и умелый.

- Да, папа говорил, что манипуляции с разумом — это трудно и можно легко свести человека с ума. Чем больше вмешательство – тем сложнее все сбалансировать.

- Память не переиначили. А знаешь, что это означает?

Младший отрицательно мотнул головой.

- Кто бы это ни сделал, он именно хотел, чтобы мы обнаружили дыру. Да и помнится мне, в свое время и Жорж и Настя говорили, что у меня в мозгах трудно копаться.

- Почему?

- Настя говорила, что раз у меня мозгов нет, то и копаться в них невозможно. Жорж говорил, что это потому что у меня сильная сила воли.

- Тавтология. – заметил Младший.

- Так называется моя сила воли?

Младший вздохнул.

- Ага, твоя сильная сила воли так и называется. Тавтологией. А Настя твоя – мудрый человек.

- Не суть. Так вот, оба они говорили, что копаться у меня в мозгах практически невозможно если только я сам этого не захочу.

- А зачем тебе хотеть, чтобы тебе стерли память?

- Это надо спросить у… меня. Только я это забыл.

Пару минут они стояли молча, погруженные в мысли.

- Так, идем обратно, на вчерашнюю стоянку. - предложил Артём. - Может что найдется. Если я дал свое согласие на то чтобы мне промыли мозги, то на это должна быть причина. Если мою память не изменили таким образом, чтобы я ничего не заподозрил, значит именно это и было целью.

- Чтобы ты заподозрил?

- Ага. И начал думать над тем что и почему случилось. И расследовал причины.

- Последнее что я помню из вчерашнего вечера – то что мы поужинали. – вставил Младший.

- Значит идем обратно и будем искать подсказки.

Вчерашняя стоянка пребывала ровно в таком же состоянии, в котором они оставили ее полчаса назад – пепел в месте где горел костер, вытоптанная земля и обглоданные заячьи кости.

- Так, что мы видим?

- Костер... я помню как собирал дрова для него и обкладывал камнями. Он был не то чтобы сильно большим. И смотри, на круге вокруг него есть копоть. – указал Младший.

- Да, туда огонь не должен был достать. Копоти немного, значит огонь увеличился совсем ненадолго. Тут два варианта – либо я решил устроить вспышку, либо его использовали как портал кто то из Ордена Гермеса.

- Следов битвы нет. Ни глубоких царапин на земле и деревьях, ни раскиданных камней.

- Значит портал. За последние полгода мы контактировали только с Жоржем.

- Да еще и вызвали его. – напомнил Младший. – В городе.

Артём подошел ближе к костру. На мягкой земле были отчетливо видны следы от узкой модной обуви с довольно высоким каблуком, который глубоко вдавливался в почву.

- Так, он вышел... вот здесь он стоял, долго стоял неподвижно. Потом подошел к... вот этому камню.

На земле возле камня след правого каблука отпечатался особенно глубоко, а левого видно не было. В паре десятков сантиметров был виден слабый оттиск трости Жоржа.

- Он сидел расслабленный. Закинул ногу на ногу и оставил Эарендиль рядом с собой. Беседовали мы, видимо, довольно долго.

Младший на всякий случай осмотрел все вокруг с помощью сферы Основ. Активной магии видно не было.

- Мы мирно поговорили и все? – парнишка рассматривал свои собственные следы.

Следы его обуви, как и следы Артёма, были видны по всему лагерю, на утоптанном участке в три метра длиной и несколько раз подходили к ручью.

- А я вот ходил из стороны в сторону. Долго ходил. Интересно, зачем?

Артём странно посмотрел на друга.

- Ты когда нервничаешь, то не можешь сидеть на месте – ходишь из стороны в сторону как волк в клетке.

- Понятно...

Младший продолжил изучать лагерь. Больше никаких и ничьих следов тут не было.

- Так, вчера приходил Жорж, это понятно, мы его звали. Он долго с нами говорил и все проходило без агрессии, это тоже объяснимо, но непонятно о чем он говорил и почему я так нервничал. Эх, если бы дядя Йосс научил меня сфере Времени, можно было бы заглянуть в прошлое и все увидеть.

- А почему не научил?

- Потому что папа запретил. Сказал что сфера Времени чаще всего провоцирует Парадокс. Я то знаю что Одиус меня защитил бы от Парадокса. Папа влил в него тонну Квинтэссенции, так что Одиус пережигал бы Парадокс. Вопрос был в обряде инициации в сферу Времени.

- А что с ним?

- Не знаю. Папа не говорил, да и дядя Йосс говорил что мне рановато такие вещи делать.

- Ладно, черт со сферой Времени. – махнул рукой Артём. – Вопрос – зачем приходил Жорж? Если мы о чем то говорили и он не стер все эти следы – дыры в памяти, отпечатки обуви, значит он хотел, вернее мы все хотели, чтобы мы сюда вернулись, обнаружили следы и поняли... и что то нашли. Иначе зачем нам возвращаться?

- Скажи, а Жорж, если бы он оставил тебе послание, куда бы он его положил?

Артём задумался.

- Это было бы место в котором его не найдет или не достанет никто другой, и это было бы очень пронтозное место так чтобы все его видели и восхищались.

- Пронтозное? И ты же понимаешь, что то что ты сейчас сказал это взаимоисключающие параграфы?

- Ну знаешь, Настя говорила, что если к ней придет Жорж и в течение пяти минут выпендриться меньше семи раз, она остановит его сердце, потому что это точно будет самозванец.

- Претенциозное. – подсказал Младший.

- Да, точно, Претенциозное место.

Оба мага одновременно посмотрели наверх. Там, высоко над верхушками деревьев сияло второе солнце.

- Как бы и у всех на виду и вряд ли заметят и скорее всего, там вокруг все обвешано защитной магией вроде Возмездия Девы.

Артём сделал глубокий вдох и выдох.

Основы, Силы.

Освободившись от гравитации, парень легонько оттолкнулся от земли и медленно полетел вверх. Защитные барьеры действительно присутствовали, однако рассеивались при прикосновении к ним. Они были настроены на конкретно Артёма.

На землю Артём вернулся с деревянной шкатулкой в руках.

- Открывай.

Внутри шкатулки оказалось письмо «Артёму и Алексею» два медных сигила с печатью Жоржа и платиновая цепочка с кулоном из светло-фиолетового камня с неоднородным рисунком. Младший смотрел на камень не отрывая взгляда.

- Не может быть...

- Чего?

Артём не ощущал никакой магии от камня, но вот цепочка была зачарована с помощью сложного плетения Основ, Сил, Жизни и Связей.

- Это же чароит... настоящий.

Словно не веря тому что видит, Младший протянул руку и коснулся камня. Ощущение тянущего холода послужило подтверждением его догадке.

- Я такое только раза три или четыре видел. И то, папа говорил, что это слишком дорого и может быть он подарит мне такой на совершеннолетие.

- Ты можешь без вот этого всего просто рассказать, что это такое?

- Чароит, его еще называют телом богов.

- А если совсем без загадочных слов?

- В общем, папа говорил, что во время Первого Царства боги воевали друг с другом. Захватывая друг друга в плен, они, как правило, не могли убить пленника из за божественного статуса. Боги бессмертны хотя бы потому что они изначально не живые сущности, а скорее ближе к духовным.

- Ну допустим.

- Но в редких, редчайших случаях, убийство бога таки происходило. Чудовищной сложности задача, которую могли осилить считанные единицы.

- Кто к примеру?

- Самые сильные Живые Узлы были способны активировать свой Аватар и поддерживать его действие в течение достаточного времени чтобы сразить бога. Для этого их переносили в Умбру, чтобы они не разворотили всю планету своей битвой. Еще славянский бог смерти был способен на такое. Его регалия власти – меч Убийца Богов, мог отнять жизнь у бога.

- Это который меч-кладенец? – уточнил Артём.

- Да, он самый.

- Так, а когда в этой истории появится камень?

- Убитый бог это тебе не носок. Он сам по себе не потеряется. Он не разлагается и все такое. Так что некий Архимаг Говорящих с Грезами, по имени Всеволод «Семиликий» в конце Первого Царства нашел все тела богов и сложил их в одном месте, в своей крепости что на речке Чара, на границе между Сахой и Ангарским краем. Там Всеволод подвергал их воздействию сфер Основ, Времени и Энтропии чтобы очистить тела богов от их всего постороннего и получить материальное воплощение божественной магии. В итоге, в одном из экспериментов получился чароит.

- Дай догадаюсь. Когда он добился каких то значимых успехов, к нему понаехали все друзья и знакомые с целью отобрать и разделить?

- Красное Братство, да. Их там набралось много и они пошли на штурм. Архимаг отбился, но ему пришлось бежать из Теллуриана в Умбру.

- А как чароит остался тут?

- Магическая битва повредила ритуал который обращал тела богов в чароит и связь этого ритуала с крепостью Всеволода. Когда Семиликий перенес свою крепость в Умбру, тела богов вмурованные в камень так и остались на месте. Бесполезные, на тот момент.

- Но ритуал, видимо, не был полностью рассеян?

- Да, он был замедлен, но не рассеян полностью. Чароит обрел свои истинные свойства лишь во время Второго царства. Когда об этом узнали Технократы из Novus Ordo Mundi, по месторождению чароита нанесли удар тактическим ядерным снарядом, а все камни что могли найти – изымались и уничтожались. Однако помогло то, что чароит невозможно найти магическими средствами.

- Даже с помощью сферы Связей?

- Как и боги. Боги неподвластны предсказаниям, отслеживанию и так далее. Даже боги не могут вменяемо предвидеть будущее касательно самих себя или своих собратьев. Гадалки не видят богов и их действий.

- А, так вот что такое «Пути Господни неисповедимы»?

- Ну да. И чароит сохранил это свойство – его не видно магическим взором, даже если смотреть удаленным зрением сферы Связей, смотреть в будущее или прошлое с помощью сферы Времени.

- Он скрывает и меня тоже?

- Нет. Только себя.

- Ну и зачем нужен камень который прячет только себя?

- Его истинная сила в другом. Он способен нейтрализовать и впитать некоторое количество Квинтэссенции в любом виде плетения.

До Артёма медленно доходило сказанное.

- Он впитывает магию?

- Любую направленную на тебя. Магическое заклинание, божественная магия, чародейские фокусы, демонические пути, вампирские дисциплины, духовные и так далее. И не просто впитывает. Он может выдать ее обратно, по желанию. Чароит такого размера это... я даже не знаю, он сможет впитать нечто колоссальное. И он стоит… не знаю, папа говорил, что они ужасно дорогие даже по меркам Чемпиона Небесного Хора.

- И теперь вопрос. Почему Жорж это тут оставил?

- У тебя в руках письмо. – напомнил Младший.

Артём распечатал конверт и вытащил сложенный вдвое, надушенный лист бумаги.

«Дорогие Артём и Алексей,

В силу некоторых обстоятельств, я напишу это письмо вам, чтобы вы еще раз узнали то, что мы уже обсудили с вами накануне.

В первую очередь, я хотел бы поздравить вас с окончанием учебы и получением звания Адепт Мистических Искусств. Два сигила что лежат в шкатулке – ваши. На них запечатлены оттиски вашей ауры, скрепленные моей печатью. С этими сигилами вы являетесь полноправными членами магического сообщества и можете претендовать на правосудие исключительно на уровне Королевской Гвардии или Уравнителей – городская стража более не имеет права вас задерживать. Эта, и множество других возможностей, дают вам выход на настоящие заказы, вы более не мальчики для битья.

Вторым пунктом моего письма будет подарок для Артёма, как моего ученика. Кулон с чароитом что находится в шкатулке теперь принадлежит тебе, Артём. Цепочка зачарована на сокрытие при контакте с твоей кожей, так что надев цепочку на шею, ты сделаешь ее невидимой. Это обезопасит тебя от многих неприятностей связанных с теми кто может попытаться убить тебя ради чароита. Что касается самого кулона – его невозможно отследить, его невозможно зачаровать или как-либо повлиять на него магией. Любое направленное на тебя сверхъестественное воздействие, вплоть до лимита примерно в пять единиц Квинтэссенции будет им поглощено. Эффекты, заключенные в чароите, могут быть разряжены обратно по твоей воле. Без ложной скромности отмечу, что на данный момент, чароит является самой редкой и дорогой субстанцией в Теллуриане, а также ближней и дальней Умбре – он дороже примиума в пять раз и на порядок труднее в нахождении. И тем не менее, я бы не стал дарить чароит тому, кто его недостоин. Артём, ты имеешь все задатки для того чтобы добиться своих странных целей в жизни и стать знаменитым на весь Теллуриан. Я, Жорж Арман Луи Серж граф де Ле Монт, Мастер Ордена Гермеса также известный как Таура Мельхиор, по прозвищу Буревестник, Бывший Искатель с Аспектом Этьена Дю Валро, Наследник Огненного Принца собравший пять частей Оскверненного Предателя, горжусь тем фактом, что ты был моим учеником.

Третий пункт моего письма посвящен непосредственно причинам, по которым у вас стерта память. Как, наверняка, уже догадался Алексей, это было сделано нарочито очевидно – вы должны были понять что вам стерли память и что это было добровольным. Зачем? Увы, это секрет не только мой, но могу уверить вас в том, что вы были согласны и понимали причины происходящего. В случае с Артёмом, из-за его уникальной силы воли, манипуляции с его Разумом против его воли возможны лишь для Мастеров сферы Разума, но даже и им будет весьма сложно преодолеть сопротивление подобного рода. Из более чем четырнадцати миллионов вариантов развития событий, лишь один подходил нам. Именно он и был выбран.

Я не уверен в том что мы еще когда-либо увидимся. Но в любом случае, я желаю вам всего наилучшего.

Искренне ваш.

Жорж Арман Луи Серж граф де Ле Монт.»