Destar

Настало время ответа со стороны второго игрока, милости просим к новому витку.

"Yots! Bloede caede yots!"

Грязное ругательство стремительно пронеслось в голове, когда холодное острие металла коснулось нежной кожи. Это было неожиданно и жутко оскорбительно. Конечно, рыжая уже имела кое-какое представление о нем, сотканное из порой совершенно безобидных отзывов посетителей "Вертела", рассказанных кому нужно за кружкой-другой крепкого хмельного. Внесли свою лепту и доносы уже специально подосланных лиц, дожидавшихся его появления в заведении. Но, несомненно, куда больше о беловолосом ей сказали лично осмотренные тела, оставленные после "случайной" стычки с грабителями в одном из грязных переулков еврейского квартала.

Она ожидала, что он ох как не прост, но чтобы так...

Кто бы мог подумать, что маленький и на первый взгляд совершенно незначительный инцидент полугодичной давности на Малой Стороне заставит содрогнуться нутро "золотого города". То самое его дно, где плетутся сети изощрённых интриг, что превращают влиятельнейших людей в марионетки, и где жажда наживы перевешивает человеческую жизнь на шатких весах морали и чести. Где вовсю процветает контрабанда, а шантаж и запрещенные алхимические эксперименты соседствуют с крайней нищетой, бандитизмом и еретическим вольнодумством.

Да ни один бесов прорицатель не увидел бы в своём шаре, что случайно зарубленный у моста (а после еще и ограбленный) из-за собственной же наглости и глупости прыщавый юнец окажется не просто искателем ночных приключений, а информатором, который не дошел до условленного места с паролем, чем сорвал важную сделку.

Мелкая сошка, совсем недавно переставшая быть рядовой шестеркой и допущенная до чуть более важной работы. Казалось бы маленький винтик в огромном слаженном механизме, но его отсутствия хватило, чтобы не сошлась пара шестеренок.

Никто бы не смог вообразить, что это рядовое для городской клоаки убийство привычно не потонет в криминальной трясине, а напротив, всколыхнет ее, заставив ярче разгореться рыжий огонек на самом дне.

А всё благодаря старому опустившемуся пьянице, что лежал под мостом в луже собственных нечистот и слышал, как бойкий юнец зацепился с кем-то. Затуманенное дешевым дрянным пойлом сознание не уловило основной причины и сути перебранки, да и по правде говоря ругался только будущий покойник, его противник хранил ледяное молчание. А вот спустя минуту, когда яркая луна вышла из-за туч и рассеяла ночной мрак серебряным светом, случайный свидетель увидел. Увидел, как быстро простился в жизнью тот, чей голос он слышал. Увидел и удивительно отчетливо запомнил (а после и рассказал под стальным пером), что смерть пришла к молодчику в виде высокого, хорошо и необычно одетого нечеловечески быстрого мужчины с белыми волосами, заплетенными в косу. Поминая Матку Бозку и крестясь дрожащими руками также поведал, что после демон - а кто это ещё мог быть с такими острыми ушами и глазами цвета расплавленного серебра? - склонился над ним и...

А вот следующим и заодно последним воспоминанием пьянчужки уже стал бодрящий пинок в живот и жгучее прикосновение ножа, быстро выводящие из длительного обморока. Укутанная в тёмный плащ немногословная широкоплечая фигура профессионально провела допрос, а после осмотрела и сбросила тело в тёмную воду, куда чуть раньше отправились останки незадачливого информатора. Молча переварив пьяный бред про остроухих демонов с серебристыми глазами, мужчина поспешил к своей маленькой хозяйке, намереваясь передать каждое услышанное слово, каким бы бредовым оно ни было и внутренне готовясь к её гневу.

Удивительно, но та, к которой так спешил широкоплечий, выслушала отчет не проронив ни слова и внешне осталась совершенно спокойна, будто бы он пришёл с конкретными именами, а не с полубредовой ересью старого пьяницы. Девушку, а его хозяйка действительно оказалась молодой невысокой девицей с рыжими волосами и симпатичным личиком, казалось совсем не удивила подобная история, а вот верный Матиас озадачился и моментально собрался, напряжённо ожидая ее слов и дальнейшей реакции. Но сегодня она ограничилась только тем, что так же молча указала на дверь, давая понять, что аудиенция окончена. Мужчина коротко, но почтительно кивнул и быстро вышел, прикрыв за собой дверь.

Отпустив его, рыжая небрежным движением растрепала недлинные, едва доходящие до изящных покатых плеч, волосы и налила себе вина. Неспеша повертела бокал в пальцах, любуясь отблесками свечей в кроваво-красной жидкости и задумчиво сделала маленький глоток.

Три года. Три проклятых года она торчит в этом городе, твердо зная, что пришла не отсюда и обладает странными, а временами и просто дикими знаниями и способностями для местных жителей. Живёт, примеряя маски, порой практически вынужденно делая то, что, как оказалось, умеет лучше всего - махать своими саблями. Соответственно, из-за этого порой утопая по колено в крови в самом прямом смысле. Три года она крышевала и защищала алхимиков, прорицателей и прочую шушеру, надеясь с их помощью по крупицам собрать и соединить обрывки своей памяти, но почти безрезультатно. Кровью и делом заслужила уважение и доверие контрабандистов, которые выискивали для нее "магические артефакты", слухи о путешественниках с других миров и просто редкие вещи. Да она не хуже настоящей паучихи сплела обширную шпионскую сеть, не раз вмешиваясь в дела сильных мира сего на заказ или ради собственной выгоды, но на самом деле охотясь за всем необычным, то и дело натыкаясь на шарлатанов, блаженных и уродцев, что сбежали из цирка на колёсах.

Но с каждым месяцем надежда потихоньку таяла, хотя воля и упрямство с завидной регулярностью продолжали цепляться за любой слух.

Вот и сейчас. Острые уши, нечеловеческая скорость, белые волосы, заплетенные в косу и странные глаза. Память на лица у рыжей была отменная и она не знала никого, кто подошел бы под это описание. Быть может это очередной хмельной морок или приезжий фигляр, кадрящий девок напускной оригинальностью? Возможно. Но причём тут мой информатор и сделка?

Случайная залётная птичка, что работает в одиночку? Или происки тех, кто тоже был бы не против заполучить немалый куш от нелегального сбыта части оружия, что со дня на день прибудет из Силезии. Не исключено.

"А может это как раз то, что ты ищешь?" - надоедливым мотыльком замельтешила в голове надежда, но девушка быстро отогнала её.

- Может. Но для начала я выясню, кто смеет мне мешать, - ответила сама себе вслух, жестко сузив глаза и растянув губы в жутковатой улыбке, больше напоминающей звериный оскал.

- Матиас! - гаркнула, быстро разворачиваясь на каблуках к двери, которая уже открылась, впуская молодого черноволосого крепыша, - Собирай ребят, есть о чём потолковать.

Помощник кивнул и снова исчез, спеша исполнить приказ и ухмыляясь на ходу. Вот такой она нравится ему гораздо больше, когда не скрывает эмоций на своем таком живом лице.

Молодая женщина не привыкла тратить время зря. Быстро отослала шпионов к самым заинтересованным в этой сделке, вычленяя из них тех, у кого хватило бы смелости и глупости встать у неё на пути. А уже спустя сутки нанесла "визит вежливости" Веселому Яну - своему главном конкуренту, устроив кровавую баню в его прибежище, весьма справедливо полагая, что вероятнее всего ноги растут именно оттуда.

Напала стремительно, поздним вечером приказав трем небольшим отрядам атаковать с разных сторон совершенно непримечательный дом у дамбы, который скрывал в своих стенах сердце одной из самых влиятельных банд на левом берегу Влтавы. Сама же безрассудно нагло и не таясь пошла в открытую с ударной группой опытнейших головорезов, настоящих профи в своём деле, вырезая всех, кто попадался под руку на пути к главарю и, по правде говоря грубо нарушая неписаное правило о ненападении до выдвинутых претензий.

Thelass, ничего - будут больше бояться. А если самые недовольные начнут вякать - получат красного петуха. В лучшем случае.

Быстрая беспощадная расправа над ближайшими подручными Яна и им самим после короткого бурного разговора (дерзкая шельма даже не позволила обалдевшему от подобной неожиданности мужчине встать из-за стола, обезглавив прямо за ним после допроса) никак не прояснила картину и не дала ничего, кроме нового мяса в свои немного проредившиеся за сегодня ряды и, чего уж греха таить, приятного дополнения в виде нескольких сундуков с золотишком. Ну, как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Понимая, что тут больше нечего ловить, она упруго оттолкнулась от пола и запрыгнула на дубовый стол, скользкий от пролитого вина, смешанного с горячим багрянцем, всё ещё выходившим из обезглавленного тела слабеющими толчками. Выпрямилась во весь свой небольшой рост, наигранно-лениво потягиваясь и ловко, с неуловимой животной грацией, ступая между кружками и прочей кухонной утварью, привлекая всеобщее внимание - маленькая, но крепкая и ладная фигурка в некогда черно-зеленой, а теперь щедро вымазанной чужой кровью одежде, с всклокоченными неровно подстриженными волосами цвета буйного огня и парой коротких сабель в руках.

Под испепеляющим взглядом маленькой женщины замолкли почти все, кроме стонущих недобитков на полу и тех яновых парней, кто остался в живых и теперь шушукался, впервые воочию наблюдая ту, которая не так давно непонятно откуда появилась в Праге, быстро сколотила крепкую ганзу и за каких-то несчастных три года поставила на уши весь определённый контингент "золотого города", стремительно и дерзко преодолевая каждый шаг до полной власти и контроля над ним.

Самых громких девушка быстро заставила заткнуться, пнув изящным сапожком из дорогой выделанной кожи голову Веселого Яна и метко запустив ее в их сторону. Макитра бывшего главаря подействовала весьма эффективно. Привыкшие повиноваться тому, кто сильнее, рубаки послушно захлопнули рты, с неподдельным интересом рассматривая свою новую молодую хозяйку, о которой на городском дне уже ходили легенды и которая сейчас стояла перед ними на столе, отдавая приказы, то и дело раздвигая розовые губы в милой улыбке и обводя свою шайку так контрастирующими с ней шальными зелеными глазищами, в глубине которых подобно алхимическому огню плескалась ярость.

Она хотела найти какого-то высокого курвиного сына с длинными белыми волосами, заплетенными в косу. Найти и для начала проследить кто он и что ему нужно.

Что же, если она хочет - она получит.

Наконец томительное ожидание было вознаграждено - спустя пару месяцев до её чутких ушек дошли вести, что подходящий под описание мужчина появился в Праге. И тут же оказался под наблюдением, очень осторожным и деликатным, но к сожалению не давшим практически ничего, за что можно было зацепиться, кроме общих характеристик и любви посиживать в "Вертеле", что на Староместской площади.

Тогда она решилась на маленькую провокацию в еврейском квартале, отправив туда тройку своих под видом банальных уличных грабителей и приказав четвертому не вмешиваться и просто наблюдать с крыши. А позже, прочитав следы на земле, осмотрев четыре тела и мысленно восстановив цепочку событий, окончательно потеряла покой. И было почему. Ни один мечник в городе не двигался с такой скоростью и не использовал подобные связки ударов. Скупые, но страшные и максимально эффективные, оставляющие после себя минимум "грязи" на улице.

Это что - вызов? Ей? Он что сумасшедший? От смутных инстинктивных догадок и последующего за ними беспокойства кровь бросилась в лицо жаркой удушливой волной, почти болезненно закололи ладошки, а где-то возле сердца клубком потревоженных змей зашевелился, пробуждаясь, боевой азарт и жажда охоты. Скрипнув зубами она поняла, что должна его увидеть этого выскочку своими глазами. И обратить на себя его внимание.

"Вертел" гостеприимно встречал своих гостей особо приятным после пронизывающего октябрьского ветра теплом. Влетевшая в заведение невысокая женская фигурка в короткой кожаной курточке с рыжей меховой оторочкой на капюшоне около минуты постояла в тени у входа, выравнивая дыхание и стараясь на время обуздать своё любопытство и жажду охоты. Колко заныло между лопатками и девушка тихо шипнула, витиевато ругаясь и богохульствуя под нос. Затем дёрнула уголком рта и чуть выгнулась, поводив плечами как кошка, чтобы размять противно сведённую мышцу. Она ненавидела холод всеми фибрами души, но сейчас его совершенно не чувствовала из-за возбуждения от близости предстоящей встречи. Раздеваться и заходить пока не спешила, неторопливо осматриваясь на месте, глубоко вдыхая витающие вокруг запахи. А сегодня довольно многолюдно. То ли погода делает своё дело, то ли ожидающаяся со дня на день некрупная, но довольно ценная контрабанда.

Пся крев, сколько она тогда из-за него потеряла! Женщина некрасиво скривила губы и сплюнула под ноги, автоматически ложа ладони на рукояти своей острой парочки, демонстративно висящей у бедер, и стискивая их пальцами.

Злиться сейчас нельзя. Она глубоко вздохнула, мысленно проверив стратегию засады и пообещав себе спустить шкуру Гануша и его ребят, если облажаются, и наконец успокоилась. Распахнула курточку, отбрасывая с головы капюшон, взлохматила и без того непослушную шевелюру, затем соблазнительно распустила шнуровку шелковой рубахи у ворота и ввинтилась в толпу лёгким танцующим движением, ловко лавируя между посетителями, изучая их между делом быстрым цепким взглядом и на ходу прикидывая, кто в случае чего лучше всех подойдет для случайной роли в ее спектакле.

Внезапно затылок обожгло чьим-то тяжелым взглядом и рыжая резко повернулась, практически в упор смотря на старого Нея, безошибочно улавливая тревогу в его темно-серых уставших глазах с красными прожилками. Молодая нахалка знала, что хозяину "Вертела", прекрасно известна её персона, несмотря на то, что она частенько просиживала задницу в сим заведении инкогнито, не снимая плаща с капюшоном. Знала, но совершенно по-детски не смогла удержаться, чтобы задорно не подмигнуть с ехидной улыбочкой этому бывшему начальнику тайной полиции. Так зубоскалит бессовестный отрок, выделывая замысловатые коленца в танце и ходя колесом вокруг немощного калеки.

"Не ссы, старик, я просто хочу выпить" молча дала понять зеленоглазая, хитро прищурившись. Но за свою долгую и непростую жизнь Ней научился не доверять таким посылам, а женским так подавно. Тем не менее он неосознанно и быстро глянул куда-то вглубь зала, будто подсознательно знал, зачем она тут. Этого было достаточно.

- Эль. И побыстрее, - негромко и отрывисто бросила хозяину, словно служанке, новоприбывшая, принуждая его уйти.

Он там, этот блондинистый сукин сын, сидит наполовину скрытый так удачно падающей тенью в дальнем углу с кружкой густого ароматного напитка в длинных изящных пальцах.

Розовый язычок быстро скользнул по губам и рыжая начала игру, вовсю пользуясь тем, что два последних года практически не светилась, сводя к минимуму шанс быть узнанной в самый неподходящий момент. А хотя...даже если здесь есть тот, кто ее узнает, он все равно не посмеет встать на пути.

Девушка тряхнула волосами, выпрямила плечи и направилась в те уголки "Вертела", где больше всего кипела жизнь, звонко постукивая каблучками и заставляя себя заметить и особо оценить тем, кто мог пригодиться. Так, пройдя мимо здоровенных плечистых наемников северян, а судя по говору они были именно из тех краев, она быстро выхватила кружку из пальцев крайнего, на ходу сделала глоток и нарочно медленно облизнула губы, бросая на него длинный взгляд из под полуопущенных ресниц. Затем безразлично отвернулась и прошла к барной стойке, прекрасно зная, что он сейчас не сводит глаз с ее крепких округлых бедер, немилосердно затянутых в черную кожу штанов. Отлично, этот горячий бычок пойдет за ней по первому зову.

Плутовка слишком хорошо знала силу своих глаз и что именно мужчина хочет в них видеть, когда думает отнюдь не головой. И вовсю играла не хуже актрисы на городских подмостках, меняя жесты и выражение лица с игривых, до томно-роковых.

Возле стойки тоже не задержалась. Быстро рассказала пару-тройку пикантных и скандальных сплетен, вызвавших бурное обсуждение и споры. А вот возле азартных игроков повертелась куда дольше, успев посидеть у кого-то на коленях, задорно хохоча и призывно блестя глазами, словно суккуб, так неуместно попавший из спальни в пивную.

Каждой клеточкой своего тела она знала, что если беловолосый настолько опытен, как она подозревает, то уже должен чувствовать определенное беспокойство, но еще находится в том упоительном подвешенном состоянии неведения. Еще не осознавать причину своей внутренней тревоги. Эта мысль только еще сильнее куражила рыжую шельму. Она не удержалась и, только ради того, чтобы он посмотрел в сторону игральной зоны, стала виновницей волны недовольства, едва не дошедшей до потасовки, когда подсказала проигрывающему несколько удачных ходов. Сыграла и сама, пополнив свой кошель горстью золотых.

Казалось даже служанки несколько надулись, уже не так улыбчиво обслуживая клиентов и то и дело неодобрительно поглядывая на эту возмутительницу спокойствия, отнимающую у них сегодня внимание мужчин, а следовательно и пару-тройку лишних монет на чай.

Сама же "возмутительница спокойствия" тем временем наконец приблизилась к своей долгожданной цели. Неспешно и наигранно-лениво подошла к камину, женственно покачивая бедрами и опираясь спиной на его теплую стенку. На миг блаженно зажмурилась, сложила маленькие руки с тонкими запястьями на небольшой груди и наконец бесцеремонно впилась своими зелеными фонариками в того, кто сидел в нескольких метрах и сам смотрел на нее не отрываясь.

С тем самым истинно женским тщеславием рыжая отметила как замерла его рука, так и не дотянувшись до изящного резного портсигара и хитро глянула, чуть приоткрыв губы. Неожиданно улыбнулась совершенно искренне, манящей улыбкой женщины, которая знает чего хочет не только от жизни, но и от мужчин.

Yots, а ведь тот пьянчуга был прав, глаза у незнакомца удивительные. Но никакое это не серебро, а чистая ртуть, переливчато-живая и подвижная. Да и с ушами не наврал, они действительно острые как у эльфа.

Да, этот проклятый dhaess именно такой, как она и представляла. Высокий, с бледной кожей и действительно белоснежными волосами. С сильными, но неожиданно изящными мозолистыми руками с длинными пальцами, что искусно орудуют вон тем двуручником в великолепно инкрустированных ножнах, что стоит у стены отнюдь не для антуража. На первый взгляд обманчиво худощавый, а при более внимательном изучении заметно, что парень крепок, как сыромятный ремень и обладает той неуловимой эманацией опасности и мастерства, по которой один "рыбак" безошибочно издалека видит другого.

Потянув носом воздух, она безошибочно отличила его волнительный запах от остальных. Что-то цитрусовое, пряное и древесное, распалённое солнцем. Что-то неуловимое, что пробуждало в ней жгучий интерес.

Не без удовольствия осмотрела его необычную одежду и элементы защиты. Всегда любила красивые и мастерски сделанные вещи. А вот знак с мечом и лунным серпом показался очень знакомым и вызвал смутное беспокойство. Она его точно видела когда-то, но вот где. Чуть нахмурилась, силясь вспомнить этот символ и неосознанно провела большим пальцем под левой грудью, где под одеждой белел старый тонкий шрам, время от времени беспокоящий вибрирующей фантомной болью.

Кажется, она пристально рассматривала его целую вечность, не моргая и чуть склонив голову на бок в привычном жесте, позволяя отблескам огня в камине бегать по прядям, превращая их в струйки живого пламени.

"А он ничего так..Даже очень...При других обстоятельствах возможно..", неожиданная шальная мысль, порожденная детальным изучением его лица с тонкими чертами и гибкой мощной фигуры, на долю секунды вывела из равновесия, породив в воображении совершенно бесстыдные образы. Но охотница тут же отбросила её, не додумывая что именно "возможно" и напоминая самой себе что он сделал и зачем она тут.

Хватит! Хищно прищурившись и приподняв верхнюю губу как дикая кошка она сняла с каминной полки кем-то оставленную кружку, топнула ножкой и, быстро развернувшись на каблуках, ушла в сторону северян.

"Магик! Да ведь он чёртов магик! А ведь так всё хорошо начиналось. Ну, не считая лезвия у шеи"

При виде призрачного голубоватого марева кожистых крыльев гулко ухнуло в груди сердце, быстро-быстро разгоняя по жилам горячую кровь. Её большие, с чуть приподнятыми внешними уголками глаза расширились, ещё больше темнея, а из горла непроизвольно вырвалось утробное рычание. Эту братию рыжая ненавидела ещё больше, чем леденящий холод, но понятия не имела почему. Или не помнила.

Этот мужчина отбил её несколько коронных ударов, не говоря уже о том, что без особых проблем обошёл засаду Гануша. Кто он вообще такой? Теперь уже нет сомнений, что не из этого мира.

Девушка уже сама не знала, радоваться своей "находке" или огорчаться тому, что охотница сама превратилась в жертву. Она неожиданно залилась густой краской, совершенно по-детски стыдясь своего первого за эти три года поражения и грязно выругалась. Выругалась умело, на зависть любому боцману причудливо соединяя между собой непечатные выражения на разных языках. Получилось что-то вроде оскорбления его матери-шлюхи, неизвестно от кого породившей на свет такое остроухое отродье.

Что-то было в её ругани. Что-то, напоминавшее отчаяние загнанного в угол зверя, удивительным образом смешанное с безрассудным ребячеством и обидой.

В ответ на такую сложную тираду незнакомец только приподнял бровь, смотря на неё со спокойной уверенной силой и ожидая ответа именно на тот вопрос, который задал сам

- Ты всегда так груб с женщинами, красавчик? - она наконец заговорила, приподнимая подбородок и глядя на него снизу вверх так, чтобы в радужках отражались звёзды. Чуть растягивая слова и довольно мелодично, несмотря на лёгкую хрипотцу и прерывистое дыхание после этой стремительной пляски. Смотря прямо в его живые глаза, провела кончиком сабли от колена до внутренней стороны бедра, ерничая и стараясь отвлечь, - Насколько я помню, на объятия мы не договаривались. Если тебе дорог твой кутас, разумеется. Но клянусь Неназываемым, малыш, даже если ты меня прирежешь, я успею сделать так, что потом каждой шлюхе будешь доказывать, что он отвалился не из-за болезни. Так что опусти меч и давай поговорим мирно.

Не прекращая мягко улыбаться и заговаривать ему зубы внезапно резко отклонилась назад и вбок, стараясь гибким пируэтом уйти от клинка и ударить своим снизу вверх, но не вышло.

От соприкосновения с призрачной туманностью крыла тело мгновенно онемело, покрываясь колючими болезненными мурашками.

- Это что ещё за фок....оох.., - рыжая отшатнулась и сдавленно застонала, со звоном роняя сабли и судорожно хватаясь за левую грудь. Шрам загорелся дикой, почти нестерпимой болью, застилая глаза мутной пеленой и заставляя упасть на колени, - Ри! Меня зовут Ри, слышишшь!, - хлестко бросила ему в лицо своё имя, до крови кусая губы.

"Прекрати..прекратиии" она уже беззвучно кричала, впившись мучительным взглядом в его глаза и видя там что-то похожее на изумление, будто он сам совсем не ожидал увидеть то, что сейчас происходит.

Боль отступила также неожиданно как и пришла. Рыжая громко вздохнула и тряхнула головой, дрожащей рукой смахивая бисеринки пота со лба и осоловело оглядываясь вокруг. После чего сплюнула кровью и медленно встала на ноги, неуклюже покачиваясь словно пьяная девка из трактира и даже не пытаясь поднять оружие. Бледная, с искусанными алыми губами теперь она напоминала вампира.

Растерянно посмотрела на незнакомца и замерла, пытаясь осмыслить имя, только что всплывшее в памяти. А спустя несколько минут задумчиво спросила, по привычке склонив голову на бок, - Кто такой Асмодей?

Продолжим дорогие мои 3 подписчика))

Староместская площадь встретила его пронизывающим октябрьским ветром и боем курантов. Полночь вступила в свои права, гоня по ночному небу обрывки облаков, которые не могли скрыть яркого света луны, что освещал улицу призрачным светом, делая ее больше похожей на сон.

Стрелки астрологических часов неспешно сдвинулись, а знаменитые фигурки, вновь пришли в движение, разыгрывая одну и ту же сценку, вот уже несколько сотен лет. Ангел опускает свой карающий меч, а смерть дергает за веревку, не сводя пустых глазниц черепа с человеческих пороков, что закружили свой хоровод.

На ходу накидывая плащ, Дестар бежал вдоль ратуши, к тому самому месту, где он последний раз видел рыжий отблеск, который, словно путеводный огонек, манил его затеряться в извилистых улочках старого города.

Она постоянно ускользала от него, оставляя лишь блеск своих волос, а так же тонкий запах смородины и нагретой коры сандала, нам том месте, где он замечал ее. Закинув ножны на плечо, альбинос накинул капюшон на голову и неслышной тенью пробежал до самой Народной улицы, на мгновение, остановившись, озираясь и прислушиваясь к себе. Слева, около пороховой башни он услышал легкий смешок и, не раздумывая, рванул в ту сторону. Он не боялся ошибиться, ведь нынешний князь установил комендантский час, начиная с 11 ночи, после череды военных преступлений, что, как говорили местные, были происками польских диверсантов. Улицы пустели до самого рассвета, и лишь небольшие отряды стражи патрулировали особо важные объекты. Пороховую башню можно было назвать таковой, но в такую погоду, ни один стражник по доброй воле не выйдет на улицу, да и женщин, среди них не было, а это значит…

Ее запах, который тонкой вуалью вновь лег на его лицо, сказал, что он вновь верно выбрал направление. Все это было похоже на какую-то игру, или же состязание, но времени на раздумья не было, как и на то, что бы отвлекаться.

Поводя головой, он пытался угадать, куда она могла скрыться и в очередной раз ему оставили знак. Громкий цокот каблучков, который эхом разносился меж домов, а значит площадь. Рванув с места Дестар, почти до бежал до угла дома, когда цокот ее шагов за тих, оставив его стоящим в начале площади, ища глазами рыжую. Сузив глаза, он шарил ими вдоль домов и закрытых лотков, переводя взгляд со скульптуры известного полководца, на разрытые дороги, на которые вскоре должны были положить рельсы, для нового транспорта, которого старушка Европа еще не видела.

Быстрым шагом он побрел вдоль площади, прислушиваясь к ощущениям и звукам. Даже его тихие шаги, все равно отражались от стен и гуляли легким шорохом вдоль улиц, уходя вперед, к зданию музея искусств. Открытое место, мало укрытий, прекрасное место для наблюдения…или засады. Он был уже почти на середине площади, мозг еще не успел додумать последнюю мысль, а тело уже бросило его в сторону, повинуясь инстинктам, а через мгновение, плита, что была у него под ногой лишь мгновение назад, брызнула каменными осколками.

Укрывшись на крыльце с каменными сводами, Дестар откинул капюшон и задумчиво пожевал губами. Во всяком случае, он не сбился с пути, разве что кто-то решил попрактиковаться в ночной стрельбе по движущимся мишеням. Хлопок от выстрела еще гулял по площади, и в воздухе появился еле осязаемый запах оружейного пороха, что приносил осенний ветер. Площадь хорошо простреливается, у стрелка в запасе наверняка еще несколько заготовленных ружей. Выстрел был сделан из здания музея, откуда-то справа. Скорее всего, из чердачных помещений, там были широкие окна и удобные для стрельбы подоконники. Все же город столько раз побывал в огне войны, что даже здания начали строить как небольшие крепости. Присев около стены, что бы сместить траекторию выстрела на пару мгновений, он быстро выглянул из-за угла и вновь припал к стене, когда второй выстрел пошел гулять по узкой площади.

Все верно – размышлял он – правое крыло, последний этаж, чердачное помещение, но он успел заметить несколько огоньков, которые принадлежали тлеющим запалам, а значит стрелков как минимум трое, а его незнакомка уходит все дальше, ведь вряд ли привести его на площадь, была ее окончательной задачей. Значит нужно действовать быстро.

Засевшие на чердаке стрелки терпеливо ждали удобного случая, когда цель появится из-за своего укрытия. Один из них яростно грыз обрывок фитиля, тихо ругаясь на себя, что дважды промахнулся, ведь именно ему дали заказ, и именно он был главным в тройке стрелков.

- Что б ему пусто было, как можно быть таким везучим – задал он вопрос в пустоту.

- А может нужно было дать выстрелить тому, у кого руки после вчерашнего не трясутся – ответил ему более молодой голос, который сочился издевкой.

- Закрой пасть Герхард, пока я не вырвал твой язык – отгрызнулся старший – Карго? Что ты видишь?

Третий стрелок, отложил тяжелый штуцер и взялся за подзорную трубу, всматриваясь в окуляр.

- Ничего Гануш – ответил смуглый турок – ни движения, после второго захода, как думаешь сколько он там просидит?

- Дъявол его подери! – взрыкнул старший стрелок, выплюнул фитиль и быстро обтер вспотевшую ладонь о штанину. – Выстрелы точно слышали и лишь вопрос времени, когда тут будет стража.

Он прищурил глаза и чуть улыбнулся – Герхард? Видишь фонарь, что болтается над крыльцом?

- Да – быстро отозвался молодой немец, не сводя взгляда с площади и не переставая ехидно улыбаться.

- По моей команде, стреляй в него, постараемся огнем выкурить. Карго, будь наготове. Три, две…

Фонарь над его головой разлетелся в дребезги, и альбинос позволил себе чуть улыбнутся, бросая плащ на расплескавшийся огонь и исчезая в неяркой вспышке голубоватого света.

- Попал! – Закричал Гануш. – Он видел, как черная фигура прыгнула в сторону огня, который залил почти все крыльцо, видимо стараясь уйти от опасности. Винтовка тяжело качнулась от выстрела, и тяжелая пуля ударила в темный силуэт, который упал на огонь, накрывая его.

И в этот момент, справа от него, сверкнула неяркая вспышка, и прозвучал тихий голос – Почти.

Тяжелым ударом крестовиной меча, он подрубил старшему ноги, бросая того на пол под крик молодого немца, который уже разворачивался для выстрела. Сделав скользящее движение навстречу, бледный призрак ударил ногой по стволу винтовки, уводя выстрел в стену, а затем, поднырнув под оружие, схватил его за ствол и им же ударил противника в лицо, резко разворачиваясь и вновь исчезая в неяркой вспышке, как раз в тот момент, когда турок выстрелил.

Появившись за спиной смуглого мужчины, он ударил его коленом в крестец, подрубая ноги и развернувшись к нему спиной, заходя сбоку, резко ударил локтем в скулу, окончательно вырубая стрелка.

Продолжая разворот, он ударом ноги вырубил вопящего немца, который лежал на полу, пытаясь зажать рану в ноге, которой его наградил своим выстрелом Карго. Запах запаленного фитиля резко ударил в ноздри и Дестар взмыл вверх в высоком прыжке, одновременно с этим бросая меч, и хватаясь руками за стропила под крышей. Выстрел прошел в полуметре от него, как раз в тот момент, когда он, качнувшись, прыгнул на Герхарда, целясь ногами в грудь.

Удар отбросил старшего стрелка к стене, выбив из его руки пистолет и вышибив сознание.

Мягко приземлившись, Дестар огляделся и поморщился.

Удобное место, хорошее оружие и умелые стрелки, которые хорошо знали сове дело, но все же не были подготовлены к встрече с ним.

Сжав зубы, он выдохнул. Очередная проверка или всего лишь путевая метка. Оглядев чердак, он подошел к единственному окну, что было открыто. Оно выводило на другую сторону музея, на железную дорогу и Риегровы сады, что раскинулись за ними. Около входа в парк, на освященном пяточке мощеной дорожки, он увидел свою незнакомку, что стояла, не таясь, и смотрела точно на него. Это лилось лишь мгновение, а после он повернулась и побежала вглубь садов.

Тихо выругавшись на незнакомом языке, он закатил глаза и подобрав меч, исчез в неяркой вспышке.

Лунный свет пробивался через кроны многочисленных деревьев, подсвечивая воздух серебряным светом, что копьями ударял в мощеную дорожку, вдоль которой он шел. Шел медленно и неспешна, зная, что бежать больше нет нужды, и что именно сюда его вели четверть ночи. Ветер шевелил высокие кроны дубов, и аккуратно подстриженные кусты роз, наполняя воздух своим терпким запахом и приятным шелестом. Он шел в глубь парка, куда его тянуло подсознание, буквально крича в его голове. Нотка ягодного запаха и тихий звон нитей реальности, что он прощупывал, заставили его свернуть левее, уходя с тропинки под своды деревьев и выводя на небольшую опушку, заросшую кустами дикой смородины.

Он успел лишь чуть улыбнутся, и тут же вскинуть над головой ножны, принимая на них парный удар коротких сабель.

Разворачиваясь к нападавшему лицом и отскакивая на поляну, он уперся взглядом в два изумрудных глаза, что чуть с насмешкой смотрели на него. Из под мрака деревьев она вышла мягким, скользящим шагом, держа сабли на сгибе локтей, чуть склонив голову на бок, рассматривая его.

Свет луны серебрил ее немного бледноватую кожу, подсвечивая зелень глаз и небольшие золотые колечки, что горели расплавленным золотом в ее глазах. Мягкие губы были чуть раскрыты все в той же милой улыбке, которая, однако, больше походила на оскал хищника. Хищника опасного, стремительного, хитрого и неожиданно красивого в своей охоте. Она вела его как дичь от самого Вертела, искусно заманивая в свои угодья, и сейчас внимательно осматривала добычу. Чуть привстав на носочках, она вытянулась и потянулась, потянулась сладко и со вкусом - улыбаясь, прикрыв глаза и выгибая шею, тихо урча.

И эта мимолетная слабость, это демонстрация гибкости и сладости закрытых глаз, на несколько секунд переключило внимание альбиноса с расчета движений и ударов, на натянувшуюся на груди курточку и легкую дрожь ее бедер от напряжения мышц. И она воспользовалась этим в полной мере, резко рванув в его сторону, занося саблю для удара, вторую же перехватив обратным хватом, для защиты или контратаки.

Он крутанул ножнами, словно посохом, отбивая первый град ударов, стараясь оставаться на месте, работая лишь корпусом и руками, не давая ей теснить себя к центру поляны, где она могла бы атаковать по радиусу. Короткие мечи били по окованным ножнам стремительно и сильно, выбивая искры из серебряных вензелей, не давая возможности отбросить ее от себя, навязывая тесный контакт, и это начинало утомлять альбиноса. Резко выгнувшись назад, он пропустил над собой удар крест-накрест, а затем качнулся вперед, в тот момент, когда она свела руки вместе и схватив пальцами за ее за локти, отталкивая от себя и резким движением выхватывая узкий меч из ножен, прочертив серебристую дугу перед собой. Ножны полетели в траву, а она замерла лишь на мгновение, пробежав взглядом по лезвию меча, а затем, перехватив клинки рукоятями вверх, прыгнула на него. Закрывшись от удара сверху и уводя его в сторону, он попытался достать ее ударом навершия меча, но проворная девушку на лету извернулась и пнула его в грудь, отскакивая от него на небольшое расстояние, мягко приземляясь в траву, что доходила ей до середины голени. Взмахнув саблями, она вновь бросилась на него, заставляя уйти в глухую оборону, осыпая ударами по всем плоскостям, постоянно меняя направления движений и пользуясь обманными финтами. Перехватив меч посоховым хватом, что позволило держать чертовку на расстоянии, Дестар вошел в темп, навязывая ей свою манеру боя. Короткими тычками и постоянными вращениями меча вокруг совей оси, выплетая в воздухе серебряные восьмерки и бабочки, он сковывал ее подвижность, не давая войти в плотный контакт и воспользоваться преимуществом коротких клинков перед длинными. Резко нырнув под удар, она прошлась колесом, ударяя каблуками его в грудь, заставляя потерять равновесие, и тут взвилась в невысоком сальто, пропуская удар уже под собой. Рухнув в траву, она почти распласталась по земле, ударяя снизу вверх двумя стальными кобрами, но вновь наткнулась на глухой серебряный щит меча, что мелькал в руках Дестара. Крутанувшись вокруг своей оси, он на развороте закинул меч за спину, входя в женскую стойку и принимая парный удар сабель на всю длину клинка, и одновременно хлестнул е косой по глазам, заставляя потерять ориентацию. Вдоль позвоночника пробежала дрожь от удара плашмя, а затем, он резко выпрыгнул, вынося меч из-за головы, отталкивая ее оружие вверх и проворачиваясь в воздухе, рухнул на нее. Ее мечи еще не успели сойтись в защитной стойке, после мощного выноса вверх и она замерли на полусогнутых, смотря на него сверху вниз, а тонкое острие уже касалась ее выемки меж ключиц. Он замер, держа меч под углом за конец рукояти и небольшую рукоятку посередине, словно копье. Смотрел на нее глазами цвета ртути, плотно сжав губы и отмечая, что одна из сабель замерла меж его ног, на уровне чуть ниже колена, не в опасной близости для удара, но достаточной для неловкого покалывания в паху.

Крылья узкого носа хищно раздулись, втягивая воздух, а нажим лезвия чуть усилился, глаза полыхнули ртутью, а затем из-за его спины проявились два голубоватых марева призрачных драконьих крыльев, что мерно покачиваясь и освещая поляну голубоватым светом, сошлись вокруг нее.

- Кто ты? – его голос был тих, но чуть прерывист, а грудь поднималась немного чаще, чем следовало.

В далекие и седые 2000 и чуть позже, я активно баловался литературно-ролевыми играми. Некоторые сразу поймут о чем сказ, другим же я смогу пояснить, если появятся вопросы. Залипал во все это дело долго и с душой, но потом все сошло на нет. И людям стало сложнее катать посты по 7-9 листов, и времени все меньше, а взрослая жизнь стучала в висок и говорила: - "молодой человек, прекратите страдать херней".

Страдания были недолгими, но внутри все равно тлела самая упертая мысль, что вдруг, когда-нибудь и все такое. И знаете? Прорвало.

Нашелся я со старой боевой подругой, поболтали за жизнь, о том о сем и закрутилось, я бы даже сказал завертелось.

Накалякали мы будь здоров, и сюжетная ветка пошла и повороты сюжета, а потом внезапно, все стихло. При всем моем желании я так и не смог выдавить из себя ни строчки.

И вот...я здесь. И поделится хочется и самому себе пинок к продолжению отвесить, быть может и Вы в этом поможете.

Сегодня пойдет первая часть повествования, от моего лица, ну а дальше (если оно будет) на сцену выйдет второй участник сей незамысловатой игры на двоих.

Спасибо за внимание

_________________________________________________________________________________

Сегодня народу было, словно, больше обычного.

Громкий гогот из-за столов, перемешивался с тихим стуком игральных костей по выскобленной столешнице, отражаясь от кирпичных стен, вплетаясь в шлепки сильных рук по пятым точкам смешливых служанок, и оседая на шипящей пене темного пива, коим славился темный же город Прага.

Он сидел в дальнем углу заведения, медленно потягивая густой эль, что рубиновыми отблесками играл в кружке, отражая свет десятков свечей, коими хозяин пытался то ли прогнать полумрак трактира, то ли наоборот, скрыть в его очаровании ветхость заведения.

Сквозь полуприкрытые глаза он ловил очертания людей вокруг него. Отмечал их передвижения, кто с кем пришел, кто просто выпить перед сном, кто-то подыскивал себе развлечение на ночь, а кто искал быстрой наживы. В воздухе витали запахи жаренного мяса, хмеля и солода, жажды тела, выпивки и легкого заработка. Несколько раз он замечал на себе и мече, что опирался на стену, любопытные взгляды, которые быстро уходили в сторону, после того как он, чуть приоткрыв глаза, заставляя их чуть блеснуть расплавленным серебром в неярком свете, пристально смотрел на любопытных.

С точки зрения постоянных посетителей, одного из закрытых трактиров города Порогов, посмотреть бы на что. В Вертеле собирались лучшие воры и убийцы со всего княжества, принимая и сдавая заказы, ища напарников и информацию, так что народ тут собирался самый разномастный. Но странный посетитель, который, бывало, раз в несколько месяцев захаживал в трактир, всегда сидел на одном месте, заказывал одно и то же и уходил лишь перед рассветом.

Кто, откуда и для чего – никто не знал, даже хозяин заведения, бывший начальник тайной полиции в прошлом, ничего не мог сказать о нем, но и связываться почем зря, то же не было на руку. Со временем на него перестали пялится, предлагать знакомства или пытаться что-то разузнать и молчаливая тень в углу, просто превратилась в элемент интерьера. Да и взгляд этих странных глаз, обладал странной способностью утихомиривать разошедшихся посетителей. Так что те неуверенно пятились к выходу, не забыв, в прочем, расплатится за выпивку и ущерб.

В нем было много странностей, не только лишь необычный цвет глаз и взгляд. Он всегда просил мисочку с водой, для того, что бы стряхивать пепел с необычных самокруток, которые он часто курил, привлекая внимание необычным запахом. Пиво он просил лишь из только что открытой бочки, и расплачивался за весь бочонок, даже если и выпивал всего пару кружек. К служанкам относился вежливо и не норовил усадить к себе на колени, да и денег оставлял им столько, что на кухне висел своеобразный график его посещений и очередность смен его обслуживания.

Хозяин заведения, старый, но все еще подтянутый и по-военному опрятный Ней, воспринимал странного гостя, как некий оберег, зная, что в “смену” странного гостя, все пройдет гладко как в работе, так и в сделках, которые он назначал за своей барной стойкой. От парня веяло спокойствием и силой, с которой не хотелось ссорится. Он даже подумывал предложить альбиносу жалованье или же бесплатное пиво, за каждый его визит. Но предложение было отклонено вежливой улыбкой и тихими словами – Нет, спасибо – которые он мягким голосом с ноткой хрипотцы, от которой так таяли его девочки, а мужчины непроизвольно вжимали головы, когда он просил их освободить его стол.

Кожа альбиноса чуть светилась в полумраке, создавая эфемерный образ гостя, хотя он и был больше похож на призрака, чем на живого. Чуть миндалевидные глаза, цвета ртути, были спокойны и с интересом смотрели по сторонам. Тонкие черты лица, высокие скулы, узкие губы, на которых играла легкая улыбка, когда его приветствовал хозяин или подходила служанка, были всегда чуть сжаты, заостряя его, и так не округлый, подбородок. Уши, окончания которых были заострены и украшены серебряными кольцами по всей длине хрящей, давно были любимой темой среди завсегдаев, когда его не было в заведении. Кто-то говорил, что он родился с дефектом, что в купе с его глазами и кожей, делало его, в глазах других, выходцем из цирка уродов, что часто колесили по Европе. Кто-то же утверждал, что слышал, как где то на востоке, люди специально подрезают уши, что бы быть более похожими на демонов, со старых картин. Самые же осведомленные, или же пьяные, предполагали – “Что и не человек вовсе хлебает твое пойло Ней“ - на что хозяин всегда закатывал очи к небу и просил рассказчика заткнутся.

Одет он был в черную, тонкую рубашку со стоячим воротом и рукавами-фонариками, а поверх же носил плотный кожаный жилет, более походивший на кирасу, так плотно он облегал грудь. Замки на жилете изображали драконьи лапы, скрепленные между собой, а на левой стороне груди поблескивал странный знак – лунный серп, пронзенный мечом, который то же не давал покоя сплетникам, да и самому хозяину, ведь это было очень похоже на знак воинского подразделения, вот только никто о таком не слышал, хотя знак был смутно знаком некоторым.

Руки сковывали широкие кожаные наручи, с пластинами черненого металла, по которому шли замысловатые вязи узоров серебра. Тонкие и длинные пальцы, на узких ладонях, могли ошибочно выдать в госте музыканта, пока взгляд не падал на мозоли и еле заметные шрамы на руках, которые говорили о другом роде деятельности. Длинные ноги, что он так любил вытягивать под столом, были обтянуты плотными штанами и высокими сапогами из мягкой кожи. На бедро, чуть легкомысленно падал, тонкий ремень из серебряных пластин, чей пряжкой служили оскаленная голова дракона. Высокий, поджарый, не отличающийся мускулатурой, он был жилистым как канат и сила угадывалась в каждом движении.

Он всегда приходил в длинном черном плаще, скидывая лишь у стола, бросая тот на лавку и прислоняя к стене длинные черные ножны, украшенные все той же замысловатой вязью серебра. Искусной работы двуручник с тонким лезвием, ветвистой гардой и рукоятью обмотанной кожаными ремешками, покоился в тех ножнах и вызывал немало вопросов. Прага привыкла к постоянным гостям из других стран, их одежде, манерам и оружии, но такого еще не видела.

Изредка он переплетал длинную, толстую, на зависть всем женщинам, косу, бледно-серебристого цвета. Распуская волосы, которые падали на его плечи и грудь, спускаясь чуть ниже пояса, он ненадолго откидывался в кресло, чуть улыбаясь, а затем ловкими движениями снова туго заплетал косу, перемежевывая пряди волос с длинной, черной лентой и бросал ее за спину.

Люди все прибывали в заведения, предпочитая, толпится, но не расходится, чем удивляли Дестара, которому нравилось более уединенное времяпрепровождение. Изредка охватывая зал взглядом, внутренне отмечая, кто ушел, кто появился, он вот уже некоторое время натыкался на росчерк рыжего, среди фигур людей. То у барной стойки, то в компании рослых наемников с севера, то в глубине приватных кабинок. И его не покидало ощущение, что с ним играют, не давая разглядеть обладателя этого яркого мазка в привычном полумраке Вертела.

Под жилетом появился знакомый зуд, а кончики острых ушей принялись покалывать. Он знал сигналы подсознания я и тела. Они говорили о том, что ставки сделаны и игра началась. Отпив эля, он потянул к портсигару, намереваясь закурить, но его рука так и замерла, не дотянувшись до квадратной коробочки.

Он увидел ее.

Обладательница гривы рыжих волос,, стояла в нескольких метрах от него, опёршись о стенку камина, сложив руки на груди. Огонь словно тянулся к ней, подсвечивая ее волосы медными прожилками, бросая алые блики на красивое лицо с чуть вздернутым носиком и большими зелеными глазами, которые, не моргая, смотрели на него. Мягкие губы, были чуть приоткрыты в легкой и хитрой улыбке, обнажая ровные белые зубки, а маленькие пальчики отстукивали ритм по предплечью.

Она была одета в облегающие кожаные штаны, черного цвета с темно-бардовыми вставками. На тонкой талии – широкий кожаный ремень, к которым крепились парные ножны, вдоль спины. Из-за бедер торчали рукояти коротких мечей. Сместив взгляд с ее бедер, он скользнул выше, отмечая короткую, коричневую курточку с рыжеватой оторочкой, и кожаными вставками.

Курточка была распахнута, открывая любопытным взорам шелковую рубашку под горло, под цвет ее глаз. Ворот рубахи был, нарочито небрежно, расстегнут, давая рассмотреть красивую ложбинку меж ее ключиц и тонкую шею.

Сузив глаза, от чего те полыхнули зеленью и золотом, она чуть приподняла верхнюю губу, кажется готовая зашипеть. Сняв с полки камина, высокую кружку с пивом, она пару раз топнула небольшим каблучком ботиночек, и повернувшись, медленно, покачивая бедрами и наблюдая за ним, из-за упавшей прядки волос, пошла в глубь зала.

Дестар моргнул и выдохнул и в то же мгновение инстинкты бросили его тело в сторону, пропуская свидание его головы и пивной кружки. Мгновенно вскочив, он быстро втянул воздух, сквозь сжатые зубы широко открывая глаза и охватывая взглядом зал. Время словно загустело – он видел как рыжий росчерк мелькнул за спинами северян, потом перевел взгляд на них самих. Они медленно, словно в киселе, двигались к нему, на губах дурная улыбка, в руках зажаты кружки с пивом, у всех…кроме одного.

- Дама говорит, что Вы были с ней грубы. – губы рослого детины, еле шевелились, карие глаза смотрели с ленно и с поволокой. Уперев руки в боки, мужчина смотрел на замершего у стола альбиноса с видом полного хозяина положения.

- А с девушками нельзя быть грубыми, или Вам нужно это объяснять? – Вклинился в монолог второй наймит.

Время текло все так же медленно, как всегда бывает, когда Дестар входит в состояние Турийи, ментального просвещения, при котором ему хватало лишь нескольких мгновений для оценки ситуации, подгонки вариантов отступления, ведения боя и тактических маневров. Он прокручивал последние несколько мгновений в голове.

Стук ее каблучков, вновь отозвался эхом, и это было не просто так – это был сигнал, но сигнал не для этой полупьяной пятерки. Сигнал для кого-то еще. На мгновение пахнуло холодным ветром, выход был как раз за спинами этих молодчиков, рыжая скрылась, задача же северян была задержать или отвлечь его

Пока часть его сознания обрабатывала эту информацию, он осмотрелся. Трактир замер, хозяин недобро смотрел на наемников, завсегдаи занимали удобные места, остальные же старались отойти на безопасное расстояние.

- Ты что оглох? – Вопрос задал предводитель наемников, отбирая у одного из своих кружку и кидая в Дестара.

Маховик времени вновь качнулся, возвращая тому нормальный ритм.

Перехватив кружку на лету, Дестар поставил ее на стол, вытащил из поясного кармана пару монет и бросил на столешницу. Подхватив плащ и меч, он двинулся в сторону выхода, под ошалевшими взглядами мужчин, которые даже сначала слегка попятились, но потом алкоголь и непонятная история, что наплела им рыжая, вязли вверх, над вопящим об опасности разуме.

Что-то бормоча и вскрикивая, они бросились на него, занося кулаки и кружки, в неярком свете мелькнул нож.

Дальше все произошло настолько быстро, что Ней даже не успел подумать о том, что бы бросится разнимать драку. Не сбавляя хода альбинос выбросил вперед правую руку, бросив плащ в лицо предводителя, а потом словно выпал из поля зрения. Качнувшись вправо и подпрыгнув на встречу, он навершием меча, впечатался в зубы одному из наемников, опрокидывая на пол в кровавых брызгах и осколках зубов. Приземлившись и нырнув вниз, он подсек нападавшего сзади ногой, и заканчивая разворот - выпрямился, апперкотом подрубая третьего воина. Проворачивая меч в руке, он нанес серию тычков в солнечное сплетение, грудь и под конец в висок, заставляя воина рухнуть на пол, с которого поднимался недавно подсеченный. Но, сегодня был явно не его день, так как удар локтем в лицо, ногой по колено и ножнами по макушке, бросили его обратно . На грани восприятия, он услышал звук поющей, в прорезаемом воздухе, стали. Отклонившись вбок и назад, он пропустил над собой удар ножом, и на возвратном движении ударил рукоятью меча по руке нападавшего, выбивая его. Схватив того за плечо, серебряноволосый бросил его на уже выпутавшегося из плаща предводителя, ускорив хорошим пинком, заставляя обоих упасть на пол. Сплевывая осколки зубов, воин, получивший первым в этом коротком бою, пытался подняться, но был сбит обратно на пол, ударом колена под подбородок. Разбежавшись и перехватив меч за конец ножен, Дестар буквально размазал нос предводителя по его лицу, заставляя того оторваться от пола и пролететь несколько метров до двери, выбивая ее наружу. На бегу подхватив плащ и впечатав ногу в спину последнего стоявшего на ногах воина, он вылетел из жаркого заведения в холодный мрак темных улиц Праги, лишь краешком глаза, успев отметить блеск рыжих волос, что мелькнули в конце улицы, в свете карбидных ламп.

По собственному желанию, по чужому велению и потехи ради, хочу поделится с Вами своим творчеством, написанным в разные годы, состояниях и местах. Судить конечно будут строго, но пора бы уже и огрести.

Писал для конкурса по ориджину Гаррета (персонажи из серии игр Thief) но пролетел со свистом, с чем, конечно же, не согласен.

PS - если понравится, продолжим сразу после сеанса самобичевания)))

_________________________________________________________________________________

Начнем.

Насилие над слабостью – вполне нормальное явление в нашем человеколюбивом мире. Стоит лишь немного ее показать, как тут же найдётся “вожак”, которому ты должен будешь служить и преклоняться, выполняя все его пожелания и не всегда успевая понять, что тебя используют и что же в конце концов произошло.

Насилие над слабостью – вперёд и с песней, - это лишь природа человека.

Вот и сейчас.

- Имя, шулер – тихим и ровным голосом спросил невысокий человек с длинными моржовыми усами, взирая на своего собеседника цепкими карими глазками из-под кустистых бровей.

- Ты что, не слышал?! – на высокой ноте взвизгнул ещё один участник беседы, отвешивая подзатыльник сидящему напротив усатого молодому человеку, вжавшему голову в плечи.

Комнатка была не очень-то и большой, способной вместить от силы человека три из охраны игорного заведения, но сейчас она напоминала театр в день премьеры – аншлаг, дамы и господа!

Кроме двух мужчин, сидящих за столом в центре невзрачной комнаты, внутри находились еще двое. Один верзила подпирал дверь около выхода, второй замер за спиной начальника охраны, скрестив бугристые руки на мощной груди. Изредка они распахивали рты для очередной угрозы или же дублировали вопрос обожаемого начальства, словно с первого раза кто-то мог не расслышать.

- Карго, господин – тихо произнёс мужчина, по-черепашьи вжимая голову в плечи ещё глубже.

- Что же ты, Карго, честных людей пытаешься обмануть? –спросил у него усатый, качая головой и почёсывая блестящую лысину.

“Честные люди” издевательски заржали и захрустели пальцами, демонстрируя всю степень своего разочарования.

- Я не пытаюсь, господин… – запричитал темноволосый мужчина, для верности мотая головой.

- Ах да, извини я забыл, – хохотнул усач, обрывая причитания, – ты не пытался, ты уже обворовал нас.

На стол упал туго набитый мешочек, доверху наполненный золотом и серебром. Пару монет выскользнули и покатились по столу, блеснув в неярком карбидном свете люстры. Покачиваясь на неровной деревянной поверхности они докатились до Карго и упали у самых его пальцев, но он даже не сделал попытки взять их. Напротив, отдернул руки, как от прокажённых, убирая их подальше от жёлтых кругляшков.

- Так что, шулер, что делать-то бум? – Вроде бы добродушно спросил его усач, откинувшись на стуле и сложив ладони на животе.

- Господин, я хотел бы предложить вам свои услуги. Вы ведь заметили меня только потому что обучены этому. – скороговоркой выпалил шулер и сжался, словно ожидая удара.

Кустистые брови усатого поползли вверх.

- Ты предлагаешь взять тебя на работу, после того как ты только что едва не обворовал моего хозяина? Да будь он сейчас здесь, то велел бы руки тебе отрубить, да по самые плечи! И чего я с тобой сюсюкаюсь, а, малец?!

Шулер заёрзал на стуле, то переплетая между собой пальцы, то сжимая руки в кулаки от безысходности.

- Что я могу сделать, господин? Карты это всё что я умею, – сипло, пересохшей глоткой произнёс Карго.

Начальник охраны хмыкнул в усы.

- Ты ведь у нас в городе проездом?

- Да, господин.

- Где остановился?

- В «Зарнице».

- В этом клоповнике? – вскрикнул усатый - Да с такими деньгами, что ты выиграл сегодня, можно в «Смоковницу» въехать на неделю. Причём с полным обслуживанием и девочками, - Он недовольно помотал головой, – Или картишки не так уж часто тебя выручают, парень?

Тот кивнул.

- Вот что, – начальник охраны наклонился чуть вперёд, - Я дам тебе в «Старке» неделю игры без наблюдения.

Карго вскинул голову.

- Как хочешь, так и играй. Мои ребята заметили тебя только потому, что они профи, да и сам я не дурак и вижу, что остальных ты надуть сможешь. После игры ты будешь оставлять половину кому-нибудь из моих ребят, а остальное забирать себе. Естественно, о нашей маленькой сделке лучше никому не знать.

- А как же ваш хозяин? – голос парня немного окреп, а в зеленых глазах зажегся маленький огонек надежды.

- Насчёт господина Фейруза не волнуйся. Я скажу, что ты ищешь работу.

В этот момент дверь в охранку распахнулась и из длинного коридора, ведущего в комнату прямо через служебные помещения игорного дома, в неё вошёл невысокий мужчина. Он был одет в строгий чёрный камзол, расшитый жемчугом, и белую рубашку с чёрным же шёлковым платком на шее. Облик дополняли заведённые за спину руки и гордая осанка, которая выдавала в вошедшем человека, не привыкшего кланяться. Лицо у незнакомца было моложавое, хоть и тронутое морщинами. Видно, что хозяин одного из крупнейших игорных домов Города всеми силами старался поддерживать молодость и красоту, и на первый взгляд вполне успешно с этим справлялся. Но лишь на первый.

Мутные водянистые глаза вошедшего внимательно осмотрели собравшихся, остановившись на Карго.

– Кто это, Рени? – он спросил грудным, мягким голосом, указывая на шулера бледной рукой с тонкими, не привыкшими к физической работе пальцами.

Усатый приподнялся и склонил голову, – Господин Фейруз, этот парень хочет работать у нас. Говорит, что много слышал о доме «Старк» и захотел работать в столь прославленном месте. Я как раз предлагал ему недельку поиграть у нас в заведении, чтобы наши парни его оценили.

Мужчина закивал и тут же перевёл взгляд на кошелёк с деньгами на столе. Его узкий рот чуть раскрылся, чтобы задать очередной вопрос.

- Господин Фейруз? – тихо спросил шулер.

- Да молодой человек, зачем вы ищете работу в моём заведении? – надменно вопросил тот, снисходительно осматривая парня.

- Вы и есть моя работа – тихо ответил ему Карго голосом, которого раньше не было в этой комнате.

Тело в мешковатом сюртуке словно выстрелило вверх, на ходу меняясь. Казалось бы и плечи раздались вширь, и ростом он стал повыше, и лицо как-то изменилось.

Назвавшийся Карго затылком впечатал сделавшего к нему шаг охранника в стену, добавив сильнейший удар локтем в кадык, от которого тот рухнул на пол с перебитой гортанью так и не успев прийти в себя. После чего молниеносно схватил монетки со стола и по одной метнул сначала в усача, а затем во владельца игрового дома.

Золотой кружочек угодил начальнику охраны прямо в кончик носа и начавший уже было подниматься со стула мужчина охнул, оседая обратно и закрывая лицо руками. На глазах его выступили слёзы, дезориентируя. Вторая монета ударила Фейруза чуть выше кадыка, на мгновение перехватив дыхание и заставляя связки конвульсивно сжаться, отнимая голос. Хозяин заведения схватился за горло и захрипел, бросаясь прочь по коридору.

Бывший шулер и несостоявшийся работник карточного дома гибко прыгнул на стол, повернулся на носках и пнул мешочек с золотом вслед убегающему аристократу, попав прямо в крестец. За метким ударом последовал нервный спазм и Фейруз вскрикнул от испуга, чувствуя как отнимаются ноги и он падает на пол.

Заканчивая разворот, Карго ударом ноги выбил длинный кинжал из рук второго верзилы, что наконец-то смог протиснуться к нему. Неярко блеснув серебристой рыбкой, клинок наполовину вошел в стену, угодив аккурат между досками. Убийца резко сел и развел ноги, хватая все еще пытающегося подняться начальника охраны за голову и ударяя носом об стол. В воздухе влажно чавкнуло, когда проломленные кости вошли в мозг.

Второй охранник наконец ринулся в атаку, занося кулак, но Карго кувыркнулся назад, ловко уходя от удара и верзила взвыл от боли, когда вместо противника врезал по деревянной столешнице. Внезапно здоровяк осознал, что смотрит уже на потолок, а по телу разливается боль от удара плашмя. Сделав подсечку, убийца уже на развороте начал подниматься и нанес быстрый и мощный удар в висок.

Владелец карточного дома сипел, пытаясь закричать, и медленно полз по длинному коридору подсобного помещения, внутренне проклиная себя за то, что разместил особую переговорную так далеко от посторонних ушей. Это сейчас сыграло с ним весьма дурную шутку. Ломая холеные ногти, тихо повизгивая и обливаясь потом и слезами, аристократ почти успел добраться до поворота, как его схватили за волосы и потянули обратно в комнату. Фейруз трепыхался не хуже выброшенной на берег рыбы, пытаясь высвободится из мертвой хватки. Даже попытался жалостливо посмотреть на Карго, но наткнулся на взгляд холодных, равнодушных глаз, отливающих недоброй зеленью, словно изумруд на дне бурлящего ручья. На мгновение он замер, прекратив вырываться, и, кажется, даже дышать. Наклонившись над аристократом, убийца что-то прошептал ему на ухо и, увидев в еще больше расширившихся глазах нужный отклик, с противным хрустом свернул ему шею.

Гаррет посмел вздохнуть только тогда, когда убийца вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Правда перед этим он как-то особо пристально посмотрел на стену, в которой торчал кинжал и даже вроде собрался сделать шаг вперед, но передумал и лишь цокнул языком, удаляясь. Вор медленно повернул голову, чтобы ни задеть лицом острие клинка, торчавшее прямо перед ним. Нашёл взглядом нужный рычаг и потянул за него, открывая потайную секцию в стене, в которой прятался уже несколько часов.

Он проник в игровой дом рано утром, пользуясь планами Балабола, снабдившего его не только наводкой на новое дело, но и подробными картами тайных ходов. А заодно заверил мастера-вора, что тому несказанно повезло. По его словам на Фейруза объявили охоту несколько конкурентов, а кое-кто из них даже нанял одного из ассассинов Язычников, специально выращенных только для одной цели – убивать. Так что и сам аристократ и нужный заказчику предмет были не в загородном поместье, а прямо в сердце Города, под бдительным оком внешней и внутренней охраны "Старка". Первым делом Гаррет побывал в кабинете Фейруза, но так и не смог справится с сейфом, в котором хранилась нужная ему вещица, так как проклятый ящик был куплен у Механиков за совершенно неприличные деньги. Это и еще кое-что являлось хорошим поводом для обстоятельного разговора с Балаболом после задания, ведь ни о чем подобном желтолицый евнух не предупреждал. Смекнув, что нужный ключ может быть у владельца, мастер-вор почти сутки провел в заведении, накручивая мили по тайным ходам, присматриваясь и прислушиваясь. Даже разок наведался тайком на кухню, стащив себе немного снеди. А потом, пожевывая сочную ветчину и запивая её водой, принялся тихой застенной тенью бродить за начальником охраны и главным крупье, пытаясь прознать, когда же господин Фейруз намеревается вернуться.

По всему следовало, что ждать его стоит ближе к вечеру, так что Гаррет избрал своим наблюдательным пунктом дальнюю коморку охраны, куда владелец дома всегда захаживал для доклада, прежде чем приступить к делам. Усевшись прямо на землю и скрестив ноги, мастер-вор позволил себе расслабиться, изредка прислушиваясь к происходящему за тонкой стеной и поглядывая в специальные пазы. Гудящие ноги и сытый желудок требовали, что бы их владелец незамедлительно отключился хоть на мгновение и, прикинув про себя время, Гаррет поддался на их мольбы, проваливаясь в легкую дрему.

То ли узкие коридоры тайных ходов напомнили ему задворки трущоб Города, в которых он родился и вырос, пока его не нашли Хранители, то ли вкус ветчины был очень похож на ту, что он украл в первый раз, но во сне он увидел себя. Не мастера-вора, не любовника тени и любимчика ночи, а худого, ободранного мальчишку, что отчаянно пытался выжить в Городе, которому было плевать на любое живое существо.

- Псссс, Гаррет? Иди сюда.

Тонка поманила его рукой, выглядывая из-за угла и наблюдая за чем-то. Из-за деревянных ящиков, поверх которых была наброшена ветошь, выкарабкался тощий и жилистый мальчишка лет восьми. Худое угрюмое лицо с острыми скулами, узкие, плотно сжатые губы и чуть прищуренные карие глаза придавали мальчишке не по годам серьезный вид. Всегда напряженный как струна, чуть ссутулившийся и постоянно озирающийся по сторонам Гаррет больше предпочитал жить на улице со своими друзьями, чем пытаться ужиться со своим дядей. Отец его исчез на серебряных шахтах под городом, мать же попросту ушла из дома и ее больше никто не видел. Сам же мальчишка остался на попечении у родственника, который был настолько занят своими делами, а именно пьянством и уединением в своей спальне, что иногда забывал о “любимом” племяннике, что показывался дома все реже и реже. Пару месяцев назад дядя так и не вышел из своей спальни, а утром весь район разбудил крик служанки, нашедшей его посиневшее тело. Так Гаррет оказался на улице окончательно, чему, собственно говоря, не был особо опечален. Пока жил с дядей, он наловчился таскать для своих друзей-беспризорников еду из чулана и первые несколько месяцев они помогали ему выжить на улице, рассказывая, что к чему и знакомя его с новым миром – “Миром возможностей” – как говорили более взрослые дети, подцепив где-то эту фразу.

Гаррет впитывал новые знания быстро, как губка. И так в принципе было всегда, ведь мальчик отлично понимал, что чем больше он узнает до того, как его перестанут опекать, тем лучше. И вот, кажется, этот момент настал.

Он подошел к Тонке, рыжей и курносой девчонке, которая была старше на пару лет и отвечала за его обучение. Несмотря на то, что беспризорники и сироты всех мастей казались неорганизованной и взбалмошной толпой, внутри них существовала определенная иерархия, которую диктовали сверху. Ведь именно из таких шумных стаек оборванцев отбирают ребят в тайную полицию, делают ворами, убийцами и самыми верными слугами. Гаррет посмотрел в ту сторону, куда указала девчонка.

- Ну? – буркнул он.

- Что "ну", Угол? – шикнула на него рыжая, перебирая между пальцами кончик спутанной и грязной косы.

Он не любил это прозвище, которым его наградили за острые черты лица, торчащие коленки и колкий нрав.

- Пора уже начать платить по счетам, – пытаясь говорить по-взрослому, медленно произнесла девочка, припоминая чужие слова.

- Ветчина?

- Да ветчина, вооооон тот кусок, видишь?

Мальчишка кивнул.

- Вот его ты сейчас сопрешь и принесешь под мост у ратуши, понял? – спросила рыжая, не сводя взгляда с аппетитного розового мяса в бечевочной сетке. Глаза её загорелись и, сглотнув слюну, она чуть подтолкнула Гаррета из переулка.

Мальчишка дернул плечом, скидывая ее руку, и зашлёпал босыми ногами по камням мостовой, направляясь к лотку с мясной продукцией, возле которого стоял и отгонял мух дородный мужчина в белом заляпанном кровью фартуке.

Любимым занятием будущего мастера-вора было наблюдение за людьми. Он мог часами не сводить с них глаз, притаившись в своём переулке и отмечая каждую мелочь. Привычки, манеру говорить, поворачивать голову и даже то, как они жестикулировали и смеялись. Особенно внимательно он наблюдал за маленьким детьми, что шли с родителями за ручку и смеялись, выклянчивая сладости и весело смотря по сторонам. Мальчик смотрел на них со щемящим сердцем и одновременно с ненавистью, в глубине души откровенно завидуя. Но кое-чему он от них все же научился, кое-что понял и был готов воспользоваться этим знанием.

Еще больше ссутулившись и мотнув головой, чтобы длинные, до плеч, волосы, разметались по лицу, мальчик подошел к торговцу и поднял голову, смотря на него со всей доступной нежностью и забытой любовью. Протянул к нему руки и сделал то, чего не делал с тех пор, как помнит себя. Он широко улыбнулся, мгновенно просветлев угрюмым лицом и тихо пискнул – Папа?!

Заметив, что к нему идет маленький оборванец дородный торговец внутренне напрягся и сложил пухлые руки на груди. Грозно посмотрел на мальчика, уже собираясь отшить очередного попрошайку, но тот заговорил и мужчина лишь раскрыл рот в немом вопросе, расширил глаза и что-то невнятно захрипел.

А мальчик, не опуская рук, все продолжал идти к нему. Внезапно он посмотрел куда-то мужчине за спину и улыбнулся еще шире, – Мама!!!

Несмотря на свой вес и телосложение, толстый торговец развернулся со скоростью, которой бы позавидовала даже игрушечная юла, на которую не раз бегали смотреть Гаррет и его сверстники, когда магазин игрушек устраивал день открытых дверей, пуская даже детей с улицы.

- Что?! Где?! – мужчина вытянул шею, которая, казалось, уже навсегда была скрыта за тройным подбородком, и обернулся, пытаясь в толпе высмотреть кого-то или хотя бы что-то.

Ничего необычного он там не увидел и быстро повернулся обратно , но мальчика, назвавшего его отцом, уже и след простыл, как и самого большого окорока. Толстяк взвыл и кинулся к прилавку. Вой перешел в крик, когда мужчина обнаружил, что припрятанный в нише под мясом кошелёк тоже исчез. Этот протяжный вопль пронёсся над кварталами и достиг ушей Гаррета, юркнувшего в очередной переулок и не без труда тащившего огромный окорок, оказавшийся чересчур тяжелым. Кошелек торговца приятно обжигал кожу под рубашкой, тихо нашептывая о тех самых возможностях, о которых говорили другие дети.

Гаррет вынырнул из объятий неглубокого, но яркого сна только тогда, когда в комнату шумно ввалились несколько здоровых детин, ведя под руки трясущегося парня, который что-то причитал и перебирал ногами в воздухе, не находя опоры. Припав к смотровым щелям, предусмотрительно проделанных на уровне сидящего человека, дабы не отсвечивать зрачком в свете люстры, вор несколько мгновений оценивал ситуацию, а потом вновь прислонился к стене, медленно сгибая и разгибая ноги, чтобы разогнать по ним кровь. Лишь когда голос шулера похолодел и изменился, по спине Гаррета прошла волна мурашек, что бывало нечасто. Чего уж греха таить, этот голос напугал мастера-вора до чертиков. Он замер в своем укрытии, не рискуя шевелится, и еле сдержался, когда в тонкую стену вошёл кинжал и застыл калёным острием возле его щеки, словно намереваясь оставить новый шрам поверх старого, которым его в свое время наградил один непутевый бог, попросту выдрав глаз. Перестраховавшись и подождав еще несколько минут, Гаррет нажал на рычаг. Часть стены сначала ушла чуть вперед, а потом отъехала в сторону, застряв на полпути из-за чертового кинжала. Гаррет тихо рыкнул и выругался, помянув такой-то матерью Ловкача, почему-то Хаммеритов и всех остальных без разбора. Протиснулся в комнату и медленно приблизился к телу Фейруза, старательно обходя трупы, чтобы не вляпаться в кровь и не оставить лишних следов. Он видел много трупов в своей жизни, а к некоторым даже сам приложил затянутые в тонкую черную кожу руки, которые сейчас сноровисто бегали по телу аристократа в поисках цепочки или шнурка с ключом за воротом камзола. Но его всегда смущали свернутые шеи, которые придавали человеку вид сломанной куклы, а значит чего-то неестественного. Хотя, конечно, это сугубо личный и непредвзятый взгляд мастера-вора, с которым никто не обязан соглашаться.

Наконец-то ловкие пальцы нащупали тонкий шнур и вытянули его из-под одежды вместе с ключом довольно искусной работы. Гаррет дёрнул и порвал его, положив ключ и шнурок в разные кармашки на поясном ремне. Нечего раньше времени наводить людей на мысль, что убийство может быть ещё и ограблением.

Времени осталось уже в обрез и Гаррет медленно попятился обратно к потайному входу, осторожно придерживая колчан со стрелами за спиной рукой и внимательно глядя, куда ставит ноги. Скоро кто-то непременно заглянет в комнату и начнется форменный хаос.

Мягко скользнула в сторону панель, вновь становясь частью деревянной стены, а мужчина тихо, но быстро продвигался в глубину потайных туннелей, уверенно направляясь в кабинет уже бывшего владельца игорного дома "Старк". Настоящий мастер-вор никогда не упустит тех самых возможностей, о которых столько слышал в детстве.

Что примечательного может быть в вечер среды - спросите вы?

Мизансцена.

Мне 26 лет, высшее образование, работаю на хорошей работе и с компьютерными играми я на “Ты” лет с 14. Не то что бы это смысл моей жизни, но часть неотемлимая и приятная.
Моей девушке 21, только окончила институт с красным дипломом и после стажировки была принята на работу.

Так вот…

Приобрел я, в свой законный выходной, новую часть “Call of Duty” (истерик не нужно, ценю я эту серию в основном за кампанию, а мультиплеер занят новой частью батлы) и придя домой, тут же приступил к установке. Как водится поставить ты конечно поставил, но и обновить нужно, а со всемирной паутиной вечером творилось черт знает что и несчастные 700 мегабайт тянулись весьма медленно.

Я успел поделать дела, встретить девушку, поужинать с ней, посмотреть пару серий сериала, а обновление висело на последних метрах, но загружаться так и не хотело.

Перезапустив steam, проверив подключения и даже ребутнув роутер я уже плюнул на все это и вернулся на кухню, но даже и закурить не успел, как моя милая, посочувствовав моей неудаче, произнесла:

- Ночью, после того как я усну, поиграешь. (И это одна из сотен причин, почему я ее люблю)

Пока я был в приступе умиления от всего сказанного, она затянула меня в спальню, намекая на другие игры.

Сжимая ее в своих объятиях, целуя, а в голове нет, да и нет всплывает мысль об этой чертовой игре, ну тут я возьми, да и ляпни:

- Давай-ка сыграем в мутильплеер с тобой, только чур не кемперить и не читерить.

На что моя несравненная томно заглянула мне в глаза, улыбнулась и шепотом произнесла:

- Roger that…

И вот, полночь, мы сидим на кухне, курим, переводим дух и смеясь вспоминаем об этом занятном эпизоде в наших отношениях.

Любите свою вторую половинку и Вы увидите как она любит Вас, балуя такими приятными мелочами из которых складываются настоящие отношения.