Destar

Отблески огня плясали на стенах кузни, водя хоровод с тенями и подсвечивая бледную кожу кузнеца, делая ее почти прозрачной. Пепел закручивался в воздухе, под порывами мехов, и чуть блестел в солнечном свете, что столбом пробивался через отверстие в крыше и ровным кругом освещал место работы. Малым молотком, он сбивал слои металла, раз за разом спрессовывая металл, выгоняя пузырьки воздуха меж слоев, раскаляя до бела в специальном тигле и почти остужая вводе, щедро приправленной вытяжками и минералами.

Он слушал ее историю, вспоминая отчеты разведки о том инциденте. В самой книге не было ничего опасного, она содержала скорее эстетический характер. Выдержки истории и некоторые сведения о местонахождении миров с нулевым магическим фоном. Хотя при должном усердии, коего Высшему было не занимать, он бы смог кое-что почерпнуть из нее.

Рыжая то сидела в кресле, то ходила по кузне, рассматривая оружие и книги. На пару минут она замирала с остекленевшими глазами, словно окуналась в воспоминания, которые хоть и были ее, но все же были в новинку.

Щипцами подняв уже вполне круглую заготовку, он поднес ее к лицу и сощурив глаза, искал изъяны, типа трещин в слоях или слишком смещенных металлов. Оставшись удовлетворенным, он вернул заготовку в тигель и открыл один из шкафов, слева от основного горна. Взяв в руки несколько каменных пиал, он напомнил одну прозрачной жидкостью, которая слегка, задымилась, как только оказалась в камне. Во вторую он поочередно добавлял несколько металлических порошков, экстракт серебра и развел все это небольшим количеством воды.

Вернувшись к наковальне, он поставил плошки рядом и пошел к бочке с водой. Наклонившись над ней, он продолжал ее слушать, отмечая детали и запоминая описание ее сопартийцев. Маг казался смутно знакомым, но наверняка сказать было сложно. Уперев руки в края бочки, он выгнул спину, одновременно с этим повел шеей до хруста. Наклонив голову, он попросту окунул ее в бочку и, подержав несколько мгновений, вновь распрямился, стирая с лица сажу и гарь. Зачерпнув воды, он протер шею, а затем окунул в воду свою косу, с неудовольствием оглядывая опаленные и закрученные кончики.

Подойдя к тиглю, он щипцами захватил заготовку и опустил ее в воду, чуть помешивая, охлаждая металл. Положив почти остывшую заготовку на наковальню, он принялся специальной кистью наносить черный состав на будущий медальон, черня металл. Покрыв одну сторону густым слоем раствора, он на несколько мгновений погрузил медальон под горячие угли, а затем принялся вбивать состав в металл, чередуя огонь и молот.

Как обычно, во время работы, его мысли разбегались в разные стороны, как пылинки на свету. Он думал о Пепле, о том, как он отреагирует на то, что его ученица все еще жива, он думал о Дайсоне, смерть которого, по сути, осталась не отомщенной. Лайтер не мог до конца понять, сильно ли он расстроен этим, ибо несмотря на всю свою свирепость и звериную природу, Дайсон понял бы. Он даже смог бы объяснить ему, что идея завербовать бывшего врага, сделать его другом, весьма недурной ход, и напоминает ловкость рук в карточной игре. Но это не отменяет того факта, что Дестару было тяжело, тяжело не за смерть друга, не за то, что оба его убийцы теперь были знакомы ему, ему было тяжело признать, что в очередной раз ему дают понять, что мир не делится на черное и белое. Что не всегда те, кто стоит, по ту строну щитов Серебряных Столпов – это враги.

Он глубоко вздохнул, покрывая составом вторую сторону амулета, думая о том, что именно на это похожа жизнь. На светлую сторону, ложится темная, через которую он, кислотой, будет травить серебряный рисунок и гравировку. Так и происходит с ним, со всеми. Нужно лишь знать, как правильно наносить кислоту, что бы, не прожечь все насквозь. Что бы сквозь темный металл, выступило серебро, которому лишь предстоит стать рисунком.

На мгновение он замер и чуть обернулся, поняв, что она замолчала, что за ударами молота и шипением металла, он не слышит ни звука. Чуть слезящиеся от жара глаза, выхватили ее фигурку в кресле, поджавшую одну ногу и уронившую подбородок на коленку. Она не спала, лишь дремала, разморенная длинным днем, жаром и размеренными ударами молота.

Он усмехнулся краешками губ, вспоминая слова Кастеса, старого, как само время, гоблина, о том, что он работает в странном ритме, который настраивает не на созидание, а скорее на сон. Во всяком случае даже он пару раз засыпал, пока Дестар не будил его особенно громким ударом молота.

- По звуку работы можно многое сказать о кузнеце – говорил он – о тебе же мальчик мой, можно сказать, что ты не только любишь свою работу, но и то, что ты отдыхаешь в ней, что твой молот не обрушивается на металл, желая подчинить своей воле, а скорее ведет с ним переговоры, в конце которых, ты получаешь именно то, что хочешь.

Он явственно слышал скрипучий голос наставника, и снова улыбнулся, чуть сильнее, чем нужно, ударяя по металлу, выводя ее из дремы. Она встрепенулась, часто моргая и вновь посмотрела на него. Он чувствовал как ее глаза скользят по его спине, а потом перескакивают на черный кругляшек на наковальне.

- Ну, как-то так – продолжила она, рассказывая как Матиас нашел ее.- Говорил, что я красивая – усмехаясь своим словам, она пропустила тот момент, когда лайтер чуть кивнул, соглашаясь не с ее словами, но со словами черноволосого, сам того не осознавая, снова улыбаясь.

Взяв в руку еще чуть теплую заготовку, он подошел к тискам на столе и пробежав пальцами по формам, выбрал нужную и погрузил в нее медальон. Уперев форму меж пластинами тисков, он потянул рычаг на себя, сдавливая металл, формируя округлую форму и чуть выпирающую окантовку по краям. Вытащив уже идеально округлую болванку из формы, он повертел ее меж пальцев и взяв в руки тонкую спицу, принялся отковыривать излишки состава, направляясь к девушке.

- Дес, - Он на мгновение замер перед ней, смотря спокойными ртутными глазами. Сама того не зная, девушка назвала его именем, которое он обрел лишь в кругу близких людей. - Может ты мне всё таки расскажешь, зачем мне помог? Как в ваших рядах оказался...Пепел? Yots, никак не привыкну к его новому имени. Последнее, что я знаю и помню о нём, это то, как он был Жнецом и вместе со мной снёс башку одному из твоих лейтенантов.

Протянув руку к ее плащу, он вытащил осколки старого амулета и уже отвернувшись, ответил – Дайсон, его звали Дайсон, Ри. И он был не только одним из моих лейтенантов, но и моим другом.

Подойдя к наковальне, он положил болванку на нее и чуть поведя плечами, материализовал одно крыло, которое край которого положил поверх. Мягкий голубоватый свет замешался с бликами огня, впитывая в себя и словно усмиряя. Положив на крыло осколки амулета, точно над заготовкой, он чуть повернул голову к ней.

- Другом, каким стал мне Пепел, когда сменил имя, когда я отпустил его из Цитадели, где он провел несколько месяцев, другом, который вернулся спустя несколько лет, изменившийся, снявший печать его Матриархов, принеся их пепел на одежде, лице и оплавленном мече.

Он подхватил двуручный молот, что стоял около тигля, перехватил его поудобнее, скользнув руками по длинной рукояти.

- Я не знаю, да и не хочу знать, кем он был до Легиона, спроси, кого угодно из Цитадели и ответ будет одним. Пепел заслужил быть нашим братом, заслужил быть командиров Пламенеющих и именно он вернул глефу Дайсона его жене в волчий мир, и вернулся живым… живым и прощенным. Мы знаем о нем лишь то, что он сам считает нужным рассказать и этого более чем достаточно.

Широко размахнувшись, он со всей силы обрушил тяжелый молот на осколки амулета. Звонкий удар и яркая вспышка крыла после, немного оглушила кузнеца. Уронив молот, он смотрел, как разбитый еще больше амулет буквально тает в энергии его крыла, оставляя лишь энергетический каркас заклинания. Сама суть артефакта, была чистой энергией, которой нужен был лишь нужный сосуд, который был расколот, и который он обретет вновь. Прикрыв глаза, он видел, как энергия Ада Хорэ бережно впаивает магию в новое пристанище, погружая его в черненое нутро серебряного амулета. Будучи существом без магии, но магического происхождения, Дестар мог контролировать выбросы энергии крыльев, для корректировки узлов каркаса, для того, что бы он лег правильно.

Рассеяв крыло, он взял руки чуть подрагивающий и вибрирующий медальон, осматривая его внутренним взором, смотря как энергокаркас привыкает к новому вместилищу, заново обретая жизнь. Положив медальон обратно, он взялся за резец и зубило, приступая к самой кропотливой части работы. Травя металл кислотой, работая инструментами, он вырезал на черном поле рисунок серебром.

Поминутно вытирая глаза и лоб, он работал быстро и четко, ощущая, как вопрос все еще висит в воздухе, как ее глаза сверлят его затылок, как его мысли собрались вместе и ждут, что именно он ответит.

- Потому что я так хочу Ри. – ответил он. – Я помогаю тебе, потому, что я так хочу. Я считаю это правильным, я уверен, что так должно быть. Я не человек Ри, но восхищаюсь Вами, всегда восхищался, и всегда не понимал, почему вы так мало помогаете друг другу, постоянно ожидая подвоха. Вы стали слишком подозрительны, слишком много ищете там, где ничего нет, пытаетесь читать между строк. Каждый заслуживает второго шанса, новой жизни, очередного поворота судьбы и… он повернулся к ней, долго смотрел и произнес на выдохе:

– можешь считать, что к старости я становлюсь сентиментальным – он улыбнулся. Мягко и открыто, широко и с долей лукавства. Проведя пальцами по серебряному рисунку, , Дестар взял в руку шило и киянку, упер тонкое лезвие в медальон и одним ударом проделал небольшую дырочку вверху. Сменив инструменты на пару щеток из мягких металлов и ворса, он принялся за шлифовку.

- Ри, дорогая – он чуть растянул последнее слово, ощущая, как она вновь чуть подобралась – то, что было ранее, то чем ты занималась, то, что ты пережила, в большей степени было не твоим выбором. Осознанно или нет, но ты была лишь инструментом воли того, кому не знакомо мнение со стороны, кто отрицает само понятие свободы, извращая и меняя его по своему выбору. Я знаком с ним очень давно Ри, я был знаком с ним, когда он еще не носил имени Высший, когда он был воином, но не правителем, и быть может, на мне висит часть вины за то, кем и чем он стал, а значит и за его поступки. Поступки, которые я стараюсь исправлять по мере своих сил. Я мог убить его тогда, быть может, могу и сейчас, но он - то самое Зло, которое необходимо. Он держит инфернальные дома в кулаке, он не позволяет им грызть глотки друг друга, развязывать войны, выжигать целые миры. Он подмял их под себя, объединил в силу более страшную, чем по раздельности. Но я знаю его, знаю, чего от него ожидать, а это намного лучше, чем постоянно меняющаяся иерархия. Несмотря на внешний хаос, в этом есть порядок, который не колеблет чаши весов, как бы это не звучало.

Подойдя к окну, он осмотрел медальон на свету, чуть улыбаясь проделанной работе, а затем бросил его в небольшой каменный ящик с проточной водой и песком, оставляя промываться. Выдвинув ящик стола, он пробежался взглядом по различным цепочкам, что лежали там, смотанные на катушки. Вновь посмотрел на нее, прикидывая длину, отмотал нужное количество и откусил специальными ножницами. Ловко орудую плоскогубцами, наживил замочек на одном конце и кольцо на другом. Пропуская меж пальцев хромированную сталь, он осматривал тонкие, но крепкие звенья цепочки, чуть натягивая ее, проверяя прочность замка. Вытащив из ящика амулет, он удовлетворенно отметил, что песок и вода сделали свое дело, изделие ярко поблескивало серебром, и было гладким на ощупь. Открыв одну из баночек, что стояла над рабочим столом, он обмакнул в нее тряпицу и принялся натирать ее полировочным составом, нанося последний блеск и одновременно покрывая антикоррозийным составом.

Продев цепочку в медальон, он крутанул его пальцем, наблюдая, как изображение на одной стороне, сменяется небольшой гравировкой в виде стилизованной буквы “D” - драконье крыло изгибалось от навершия до острия двуручного меча, его личная метка на любом изделии.

Сдув прядь белесых волос, что выбилась из прически, он подошел к ней, все еще лоснящийся от пота, в мазках и пятнах гари на белой коже, что теперь выглядела как картина безумного авангардиста, с чуть слезящимися от дыма глазами.

- Ты второй раз задаешь мне этот вопрос Ри. – Он смотрел в ее глаза, отмечая усталость, любопытство и стоическое желание получить ответ на свой вопрос. – Неужели ты настолько привыкла к тому, что за все приходится платить, даже за хорошее.

Он глубоко вздохнул и подставил лицо ветру, что дул из открытого окна, принося запах оружейного пороха от казарм гвардейцев, свечного воска из монастыря и звон колоколов, извещающие о том, что уже четыре дня.

- Ты ничего мне не должна Ри, ни монеты, ни услуги. – Он вновь обратил взгляд странных глаз на нее, показывая на раскрытой ладони медальон. Черное поле с серебряной окантовкой, в центре которого кралась серебряная же рысь. Гравировка была выполнена искусно настолько, что можно было различить даже кисточки на ушах зверя, ощутить хищную походку, легкое напряжение мышц, что перекатывались на сильном теле, под лоснящимся мехом.

- Мне кажется это твой зверь Ри – произнес он тихо, поворачивая медальон так, что бы серебро играло на свету. – Это твой ключ отсюда. Начало пути, который ты теперь вольна прокладывать так, как ты хочешь. И я дарю его тебе, просто дарю, потому что ты его заслужила.

Он наклонился к ней, приблизив лицо очень близко, заглядывая в глаза, которые чуть подсвечивались солнечным светом, переливаясь мягкой зеленью и золотыми колечками. Чуть наклонил голову, так что она могла чувствовать его дыхание на своей шее, а он мог ощутить запах дикой смородины, что вел его всю ночь, легкую нотку миндаля, что ощущался на языке приятным солоноватым вкусом и мягкость ее волос, что щекотали шею и ключицу. Приподняв руки и, заведя ей за голову, застегнул замочек, оставив медальон болтаться на шее.

Обращаюсь к вновь прибывшим....всегда хотелось это сказать)

По ходу повествования у некоторых из Вас возникает ряд вопросов и замечаний. Хотелось бы комплексно увидеть Ваше мнение и быть может какие-то пожелания по поводу ветки "Прага" и других сольных записей. Это было лирическое отступление, а теперь продолжим:

_________________________________________________________________________________

Пронизывающий утренний холод пробирал до самых костей. Рыжая зябко повела плечами и плотнее завернулась в тёплый плащ, тихо ругаясь. Она и в детстве не шибко жаловала осень и зиму. А как подросла и заработала парочку особо глубоких ранений, которые затронули мышцы, отчего те теперь частенько противно сводило на морозе - так и подавно. Девушка быстро шла за альбиносом, звонко стуча каблучками по брусчатке и чуть наклонив голову. Отчасти сопротивляясь колючему ветру, отчасти скрывая пылающие от злости щёки. Молча обдумывала возможное наказания для Матиаса, посмевшего так её опозорить. Но даже испорченное настроение не помешало рыжей невольно залюбоваться проснувшимся городом. Как любовалась им каждое утро. Не хуже переспелого яблока он прогнил снизу и сверху, но был таким упоительно-сладким и настоящим в серединке. Яркие солнечные блики на зеленоватой, хранящей множество секретов, воде Влтавы, аппетитно дразнящие ароматы свежевыпеченного хлеба, витающие возле маленьких пекарен. Мальчишки, снующие под ногами и то и дело орущие на них водовозы. Величественные и украшенные скульптурами мостовые башни, что виднелись впереди. Несмотря на липкие сети паучьих интриг жизнь в прекрасной Праге била ключом.

Они подходили к Карлову мосту, на котором лавочники уже вовсю развернули торговлю, со всякими прибаутками бойко предлагая свой товар прохожим. По привычке Ри приподнялась на носках, с любопытством озираясь по сторонам в поисках разных диковинок и знакомых лиц, которым незаметно что-то "говорила", словно невзначай складывая пальцы в только им понятных жестах. В какой-то момент Дестар немного отстал от неё, перехватывая на бегу юркого мальчишку. Что-то шепнул ему на ухо и отпустил. Быстро догнал свою маленькую спутницу, развернул к себе и откинул с головы капюшон, позволяя ветру живописно трепать огненную шевелюру. Ри удивлённо вскинула на него свои глаза, почти прозрачные в солнечном свете, но в ответ получила только лёгкую улыбку. "Странный он всё таки", подумала девушка, пожимая плечами. Они продолжили путь, но спустя примерно сотню шагов остановились. Беловолосому нужно было что-то уладить и, как оказалось, это "что-то" было взаимным прилюдным проявлением чувств с одной из дворянок, что прогуливались, весело щебеча и смеясь.

Ри шумно сдула несуществующую прядку со лба и театрально закатила глаза. Ни дать ни взять курицы. Хоть и разодетые павлинами, но всё таки обычные курицы. А вот узнав блондинку, с которой так страстно обжимался беловолосый, она удивлённо изогнула бровь и хмыкнула, дёрнув одним уголком бледного рта. От столь неожиданного и прелюбопытного действа, что сейчас разворачивалось на мосту, рыжая даже забыла набросить капюшон обратно. Чуть склонив голову на бок, оперлась локтями на парапет, завела одну ногу за другую и принялась внимательно наблюдать за парочкой, постукивая коготками по украшенным ножнам. Не женщина, а само воплощение иронии.

Словив на себе прищуренный хищный взгляд блондинки и не упустив из виду ее показную быструю ласку, Ри гаденько ухмыльнулась, морща нос и давая женщине понять, что все видит. И знает, что та из себя представляет. Рыжая была готова поспорить на собственную задницу, что это представление предназначалась только для нее одной. На отношения этих двоих маленькой разбойнице в принципе было плевать с самой высокой крыши собора святого Витта, но подобный взгляд очень не понравился и зацепил. Внутри вспыхнул чисто женский импульсивный огонек соперничества. Ри напряглась и дерзко вскинула голову, самым нахальным образом зыркая в ответ. Медленно растянула пересохшие на холоде губы и дернула округлым плечиком, словно принимая молчаливый вызов и одновременно демонстрируя свое полное безразличие к происходящему. Сочетание несочетаемого. Ох, женщины...

Наконец дворянка попрощалась с Дестаром и вернулась к своим, так и не взглянув больше на рыжую. Но Ри знала, что ее реакция незамеченной не осталась. Подошедшему альбиносу она спокойно вернула меч и не сказала ни слова. Сам заговорит и расскажет. Хотя, само собой, шельму так и подмывало спросить, что это был за дешевый спектакль, вполне достойный подмостков на Староместкой площади в день Мясопуста. Что капитан хотел ей показать? Свою бабу? Пфф, интересно, а он в курсе, что эта, справедливости ради надо отметить, весьма неглупая особа побывала под доброй половиной двора? Или может хвастался тем, что свободно вращается в высших кругах? Занятно конечно, но у нее там тоже есть кое-какие глаза, уши и языки, хотя в большую светскую политику Ри не практически не лезла. В высшем обществе на балах и променадах не мелькала совсем, полагая, что для этого не вышла ни лицом, ни манерами. Да и в платье маленькая рыжая женщина чувствовала себя совершенной идиоткой. Ей гораздо уютнее и привычнее было на противоположной стороне.

Громкий и пронзительный женский крик безошибочно просигналил о начале какой-то заварушки позади. Ри обернулась, но останавливаться не стала, увлекаемая Дестаром дальше.

- Миледи Ривка, является одной из фавориток Марии Терезии, нынешней властительницы Праги и смежных земель, а также княжны Пражской. Она очень трепетно относится к своей подопечной, высоко ценя ее ум и кровное родство со многими старшими родами Праги, что обеспечивает ей хорошие отношения с ними.

Он наконец заговорил, не сбавляя шага и даже не оборачиваясь.

- Твоя миледи Ривка - шлюха каких еще надо в Праге поискать. Что-то вроде грудастой Маркеты из еврейского квартала, но для богатых. И, в отличие от первой, еще не заслужившая, чтобы в ее честь назвали таверну. Не так умела видимо, - язвительно заметила рыжая и брезгливо поморщилась, представляя блондинку под старым, толстым и обрюзгшим бургомистром, с которым та плотно общалась последний месяц. Не просто так конечно, но...Ри ухмыльнулась и красноречиво оглядела мужчину с ног до головы, - Тебе там случаем ничего нигде не чешется, капитан? Знаю одного неплохого лекаря неподалёку, частенько моих ребят штопает. Можем заглянуть если что.

Дестар спокойно смотрел на Ри. Несмотря на колкости мужчина гнул узкие губы в лёгкой улыбке, которую она разгадать не могла как ни старалась. За спиной уже вовсю кричали стражники. Что же там такого случилось с благородными пани?

Она узнала об этом уже через минуту, когда беловолосый рассказал как ловко и хитроумно отделался от их широкоплечего преследователя. Ри вмиг посерьезнела и сосредоточенно сжала губы. Меж аккуратных бровей появилась упрямая чёрточка. На все лады распекая Матиаса, она тем не менее порадовалась его настырности и принялась просчитывать возможные пути отступления своего подручного. Ничего, он опытный. Уйдёт и отсидится. А потом они поговорят.

Множество мыслей роилось в голове рыжей. "Неужели нельзя было уйти иначе и аккуратнее, без такой паники вокруг? Или капитану непременно стоило увидеть Ривку? Вряд ли он просил эту особу только о том, чтобы помогла задержать преследователя. Наверняка тут замешано что-то ещё, но вот что. "..Ри, дорогая...Но на какое-то время он оставит тебя в покое." Он что, думает она сама не разберётся с Матиасом? Пфф, с чего это вдруг такая забота? И с каких пор она стала "дорогой" этому беловолосому? Пусть так девок своих называет. Нечего её ставить на один уровень с ними"

Ри быстро недоверчиво глянула на мужчину и нахохлилась, снова прячась под широким капюшоном. Остаток пути они проделали молча.

Наконец они пришли. Пройдя через причудливую калитку оказались на территории кузницы. Девушка вполуха слушала, что говорит мужчина и восхищённо осматривалась. Откровенно любовалась открывшимся видом и удивлялась, как это раньше ей не довелось побывать во владениях Деки, признанного мастера своего дела. Дестар был прав, её сабли ковал именно он. Матиас презентовал их перед первым большим налётом, когда Ри "официально" возглавила их ганзу. Хотя она знала, что изначально этот подарок был для предназначен для немного другого повода. Но не сложилось.

Ох, какой тут столик. Девушка не могла не задержаться у этой редкой красоты вещи, изучая её с видом настоящего ценителя. Тронула холодное стекло, лежащее на белой ладони нимфы. Осторожно повторила кончиками пальцев изгибы выгравированных латинских букв.

- Creare aliquid, oportet primo perdere. Alea jacta est, - неслышно им шепнула, будто отвечая. И улыбнулась, ускоряя шаг, чтобы догнать Дестара, что ждал её у двери.

Внутри было ещё интереснее, чем снаружи. Два горна в центре зала, обилие тиглей, инструментов, чертежей и стоек с готовым оружием и длинными фартуками из толстой воловьей кожи. Батарея комодов, стеллажей, шкафов и просто полок с невероятным количеством книг, химических реагентов и один Неназываемый знает, чего ещё. Восхитительное собрание явно древних фолиантов. Пожалуй их надо будет рассмотреть повнимательнее. Ох, а чего только стоят эти ставни и люк в потолке, которые с лёгкостью открыл беловолосый с помощью занятного механизма!

Помимо работы мастер не забывал и о комфорте, о чём свидетельствовал массивный стол с удобными кожаными креслами в правом углу, да и чуть приоткрытая дверь, куда Ри незамедлительно скосила любопытные глазки. Тонкая щель явила жилую комнату. Судя по видимому кусочку стола и кровати это небольшой, но уютный кабинет, соединённый со спальней. Лесные Боги, сколько же она уже не спала..

- Мне потребуется время для того, чтобы починить твой амулет, пока же ты можешь или поспать в спальне, или же посидеть тут, задавая те вопросы, которых, как я чувствую, у тебя уйма.

Ри встрепенулась. Она что, так откровенно пялится на его кровать или выглядит совсем уж неважнецки? Потерла кулачками глаза, стараясь согнать с век навалившуюся тяжесть, и состроила гримаску, догадываясь, что они сейчас выглядят так же как у заморской собачки одной из флейлин императрицы. Над этим низкорослом короткопалым существом с грустным красным взором потешался весь двор.

- Благодарю, но оставим спальню для Ривки, - фыркнула под нос рыжая, даже не потрудившись назвать дворянку по титулу.

- Она предпочитает это делать на более тонких простынях, - мужчина не уточнил, является ли "это" сном или более приятным времяпровождением, и раздул огонь в горне. Подошёл к специальной стойке для одежды между столом и шкафом и начал раздеваться, аккуратно развешивая на ней вещи. Ртутные глаза горели каким-то особенным внутренним светом, переливаясь. Толи благодаря толике лукавства от подколки, сквозившего в голосе лайтера, толи от отблесков огня, быстро согревающего помещения. Толи вообще от воспоминаний об этой самой Ривке, будь она неладна.

Рыжая взвилась и засопела. Но усилием воли сдержалась от базарной ругани, предпочтя ей отстранённую нейтральность.

- Ну, ты-то в отличие от неё не очень-то переборчив, верно? - тихо и спокойно, даже несколько холодно ответила, явно намекая на утреннее изучение ее отнюдь не аристократической спины.

Туше. Ответной реплики не последовало. Ему нечего сказать или..Он вообще слышал? Наверное, да, хотя виду не подал. Хитрец! Ри села в кресло, наблюдая на полуобнажённым лайтером, который повернулся к ней, обматывая руки чёрными тряпками и начиная рассказывать про Калеба, которого теперь называли Пепел. Что же, тёмному эльфу вполне идёт. Bloede caede, а капитана Легиона расписало куда хлеще её! Хотя, иначе и быть не могло. На долю секунды рыжая сжалась в кресле, а затем подавила в себе порыв подойти и также исследовать пальцами каждую его метку. Быстро вспомнила отметины Ка..Пепла. В отличие от Дестара, он был тёмным эльфом и шрамы на нем были похожи на струящиеся по чёрному валуну белые трещины. А вот услышав от альбиноса про Асмодея, Ри напряглась и недобро сверкнула глазами.

- Ну, по крайней мере, когда он.. - она помедлила и пожевала губы, стараясь подобрать наиболее дипломатическое определение тому, как извращённо демон её "любил", превращая в распростёртый на кровати кричащий сосуд для боли, - Когда я его видела в последний раз, он был однорогим.

Она умолчала о том, что располосовала ему шею от уха до уха, щедро оросив его ложе горячей кровью. Но совершенно чётко, хоть и неосознанно, дала Дестару понять, что Высший трансформировался перед забавами, чтобы сильнее пугать и мучить. Лайтер ничего не сказал. Только хмыкнул, подходя к кадке с водой и умываясь.

- Пепел говорил, что меня пора закрасить и поверх нарисовать что-нибудь симпатичное.

Ри дёрнула губами в неком подобии улыбки и постаралась расслабиться, мысленно благодаря капитана за шутку, которую он наверняка ввернул, чтобы разрядить атмосферу. Снова пробежалась бесстыдно-оценивающим взглядом по его сильному жилистому телу.

- Знаешь, а мне и так подходит.

Видимо горн достаточно накалился. Беловолосый отошёл к шкафу с металлами, достал пару брусков бронзы и серебра, забросил в плавильни. Становилось ещё жарче. Ри давно сбросила плащ, а теперь оглядывала себя, понимая, что кроме корсажа снять больше нечего. Придётся терпеть. Она поставила ногу на кресло и обхватила её руками, молча положив подбородок на острую коленку. Не желая мешать Дестару работать, забегала глазами по кузне, совершенно случайно выцепив на стеллаже маленький старый фолиант в потрёпанной и полустёртой кожаной обложке серого цвета. В голове что-то щёлкнуло, будто нужная деталь встала на место и рыжая наконец полностью вспомнила, что произошло перед тем, как она попала в Прагу. Девушка расширила глаза и неожиданно заговорила.

- Книга. Мы пошли за книгой.

Её голос был медленный и спокойный. Казалось, она вообще говорит скорее сама с собой, нежели с Дестаром. По крайней мере смотрела она не на мужчину, а куда-то сквозь него, даже сквозь стены, что их окружают.

Словно нашкодившую кошку Ри тогда хорошенько наказали, нещадно потыкав носом в провинность, а после, смиловавшись и чуть подлатав, сковали ледяным сном. Один Неназываемый знает сколько лет прошло, пока её разбудили и, дождавшись, когда она сможет встать и хоть как-то взять в руки оружие, бесцеремонно выбросили из угольно-чёрного чрева портала на стоянку маленького отряда Светоборцев.

Само собой, такое неожиданное пришествие весьма оживило и вызвало неподдельный интерес у двух мужчин и женщины, что сидели у костра. Светоборцы тут же принялись рассматривать новоприбывшую, которая вставала с колен, грязно ругаясь и отплёвываясь. Хотя куда больше в их настороженных взглядах читалось открытое недовольство и недоверие - это трио уже давно сработалось и не нуждалось в пополнении, а тем более в делёжке кровно заработанного золота. Но против воли заказчика не попрёшь - платит он щедро, да и нравом отличается весьма крутым.

Тем временем новенькая, оказавшаяся невысокой рыжей девицей с густой лохматой копной волос, собранных в хвост, выпрямилась. Дерзко вскинула голову, всё ещё борясь со рвотными позывами - ей всегда тяжеловато и неприятно давались подобные переходы по порталам, а в таком состоянии и подавно, и оглядела присутствующих цепким и удивительно наглым для такого позорного появления взглядом. Кривя в ухмылке бледно-розовую луку покусанных губ, она молча изучала компанию.

- Эй, ты, рыжая! Не перестанешь так зыркать, я тебе зенки выколю и сделаю себе серьги, - подала голос смуглая худая женщина, черноволосая и черноглазая. Она ловко поигрывала кинжалом, таким же кривым, как и язычки пламени, что сейчас отражались в его лезвии, - Если, конечно, Оглаф не захочет ими полакомиться.

"Самая слабая и зависимая. Первая заговорила, назвала имя их неформального лидера и быстро, вскользь взглянула на сидящего слева от себя мужчину заискивающим взглядом, словно ища одобрения. Любовничек, не иначе. А ведь он эльф, да ещё и магик, судя по мантии. Ооотлично!" Ри внутренне расхохоталась от этой угрозы. Серьги, пфф! Знала бы эта идиотка, что ей довелось увидеть, а то и собственноручно проделывать на особых заданиях Асмодея, от которых порой в буквальном смысле кровь стыла в жилах. После такого она бывало не день и не два отходила, чувствуя себя больной и безумной. И, постепенно, поистине нечеловеческим усилием воли, училась превращаться во время вылазок в лишённого эмоций голема, который слепо исполняет чужую волю, не пропуская через себя всю увиденную боль и страдания.

- Девочки, не ссорьтесь. Раз уж на то Его воля, то..Прошу, - дипломатично встрял в разговор маг, деланно миролюбиво разводя руками и приглашая новенькую к огню, не забыв, однако, скользнуть по её фигуре липким взглядом старого сластолюбца, - Айла, подвинься и дай ей сесть.

Несмотря на мягкий тон, голубые глаза эльфа были холодны как лёд и названная Айлой поспешно заткнулась. Она заметила интерес любовника к новой женщине и теперь ревниво и зло буравила взглядом рыжую нахалку, что устроилась рядом и самодовольно оскалилась ей в ответ, ехидно давая понять, что отлично просекла все эти любовные перипетии.

Костёр весело трещал, освещая сидящих трепетным уютным светом и распространяя приятный запах можжевельника и конской люпавы. Маг выдержал театральную паузу и неспешно разгладил несуществующие складки на узорчатой красно-черной мантии. Провёл руками по широкому поясу, словно проверяя, все ли спрятанные в нём амулеты на месте и наконец заговорил.

- Ну-с, выдвигаемся мы завтра, так что самое время познакомиться.

Он называл имена, а девушка продолжала внимательно изучать тех, с кем ей придётся поработать, пока не представится подходящей возможности сбежать.

Представленный командиром двухметровый кряжистый крепыш Оглаф своей эмоциональностью вполне мог поспорить с валуном у которого сидел. Непроницаемое лицо с глубоко посаженными маленькими глазами, серой как камень кожей и короткими светлыми волосами. Это был хайтар, человек-таран, могучий выходец из мира вечной зимы. Облачённый в средние доспехи с шипастыми наплечниками и вооружённый огромным двуручным молотом представитель сурового народа, который, по слухам, не испытывал ничего кроме ярости. Вот и сейчас маленькие голубые глазки злобно смотрели на спутников, а уж если натыкались на женщин, то к холодной ненависти щедро добавлялось презрение. Ри припомнила, что у хайтаров они приравнивались к вьючному скоту, обученному говорить.

Сам Оглаф разговаривал мало и преимущественно односложно, только по делу и только с магом. Девушка, казалось, всей кожей чувствовала исходившую от него угрозу и жгучую ненависть к себе из-за такого вызывающего поведения во время знакомства. А ещё потому, что в отличие от Айлы не боялась поднять на него глаза. Пожалуй, пока не стоит особо с ним ершится и дразнить до поры до времени, пусть и дальше чувствует себя хозяином положения.

Эльф Эйр, практически такой же рыжий как и она сама маг. Уверенный в себе, умный, хитрый и беспринципный, этот листоухий, похоже, впитал в себя всю квинтэссенцию своего народа. Он был высок и изящно сложён, но с таким выражением на классически красивом лице, будто ему в самый разгар пира вместо божественной амброзии под нос сунули похлёбку из гномьего дерьма. Даже когда маг играл нужную роль, рассыпаясь в комплиментах или проклиная, внимательный собеседник мог уловить то самое врождённое чувство превосходства Старшего народа, как они себя называли, над остальными. Тем не менее, тщательно скрываемое самолюбие и презрение к окружающим, судя по всему, отнюдь не мешало ему наслаждаться простыми плотскими радостями, пусть и не с представительницей своей расы. На безэльфье и гном эльф, кажется так?

Бедный Оглаф, эта груда мышц даже не подозревает, кто тут лидер на самом деле. Не хуже "серого клирика", маг умело заставил всех плясать под свою дудку, благоразумно не высовываясь.

Разбойница Айла, судя по внешности и своеобразному говору, происходила из племени кочевников Верейской пустыни, что раскинулась на востоке прямо за сизой грядой Солёных гор. Узкий нос, блестящие тёмные глаза и густая тяжелая копна чёрных как смоль волос. Она вполне могла бы считаться красивой, если бы не кривые зубы, которые убивали всё очарование экзотической внешности. Эта худая и плоская, с замысловато татуированными кистями рук, женщина была гибкой как песчаная змейка и такой же опасной, когда пускала в ход свои кривые кинжалы или тонкую длинную нить из стали. Что уже говорить, когда в дело шли яды?

Как и Ри, она предпочитала совсем лёгкое, не стесняющее движений облачение. Сейчас смуглая кочевница сидела в длинных свободных штанах, подпоясанных широким пёстрым поясом с кистями, в которых были хитро спрятаны иглы и тонкой куртке с капюшоном. Толи Айла скучала по родине, толи воздавала дань обычаям своего народа, но капюшон был скроен так, что одна сторона была длиннее другой, что позволяло его заколоть булавкой с противоположной стороны и скрыть нижнюю часть лица.

Эйр представил всех и вопросительно посмотрел на Ри, недвусмысленно давая понять, что пришла её очередь назвать себя.

- Рыжая, - коротко ответила она, не желая открывать настоящее имя, - Просто рыжая.

Рыжая Ри была весела и чумаза. Выяснив военное положение Конрадора, города где сейчас предстояло поработать, она шумно, словно дух ветров, летела на крупном сером жеребце с вершины большого холма обратно к стоянке. Конь был трусливый и нервный, то и дело вздрагивающий от бьющего в нос запаха гари полевых костров и едких алхимических смесей. Но зато быстрый и выносливый. Женщина сидела на нём странной диковатой посадкой и без седла, крепко сжимая бёдрами и коленями шёлковую спину, всем телом ощущая как перекатываются под кожей мощные бугры мышц. Безудержно скалилась и восторженно ругалась от дикого пьянящего ощущения свободы, с наслаждением сжимая пальцами жёсткую гриву. Конь шел быстрой упругой рысью, с чавкающим звуком загребая копытами густую грязь, что летела липкими комьями, пачкая мохнатые бабки, ноги всадницы и даже её лицо.

Наконец-то! Наконец-то она выбралась из этих грязных вонючих застенков, в которых провела...Thelas, она даже не знает сколько времени там проторчала. Год, десять, а может быть сто?

Отощавшая, с бледным измождённым лицом и запавшими глазами, которые всё ещё в полной мере не могли привыкнуть к яркому солнечному свету, она раз за разом пыталась осмыслить глубину своего падения. Из элиты элит, милостью Асмодея её отправили прямо к Светоборцам, к этому разношёрстному, хотя, надо признать, весьма тёртому и умелому сброду наёмников из разных миров. Высший не только вычеркнул её навсегда из своего окружения и Жнецов, но заодно не упустил возможности использовать ещё раз, отправив вместе с нанятым отрядом куда-то на задворки Межреальности за очередным артефактом для своей обширной коллекции. А там сдохнет рыжая или нет, неважно - она всего лишь пешка. Ну, хорошо ещё, что рыжая не оказалась среди авангарда того солдатского мяса, что бросают в битву первыми. Затесавшись в отряд Светоборцев хоть есть шанс сбежать, а если повезёт, то и насолить.

Конрадор. Древний и почти неприступный город-крепость, окружённый широким рвом. Город хитроумных механиков и алхимиков. Почти не знавший прежде поражений, сейчас он был плотно осаждён, немного сдав свои позиции под натиском могучей армии, что пришла с запада. Ри видела, как чудовищные осадные механизмы напавших соденейцев потихоньку проделывают бреши в высоченной защитной стене, как неумолимо просачиваются через них вражеские воины, с высоты в своих коричневых доспехах похожие на полчища хищных рыжих муравьев. На грязных окровавленных улицах уже давно шли ожесточённые бои. Даже сквозь нависшую над городом тучу дыма рыжая видела, как солдаты подобрались к королевскому замку. Пора!

План был до банального прост. Воспользовавшись междуусобной войной, добраться до маленькой библиотеки в тронном зале и стянуть из неё древний фолиант-гримуар. Асмодей решил пополнить свою обширную коллекцию чем-то необычным из маленького отдалённого мира или, что более вероятно, утереть нос кому-нибудь из своих многочисленных недругов? Уж на кой эта книжонка Высшему Ри сказать не могла, но точно знала, что с такими на первый взгляд элементарными заданиями от него нужно быть начеку.

Сегодня её первое задание в качестве Светоборца. И Рыжая Ри клялась всеми Лесными богами, обещая себе, что сделает его последним, даже если придётся вылезти из собственной шкуры. Небольшой медальон в виде пробитой копьём звезды подпрыгивал как живой, раздражающе впиваясь длинной цепочкой в шею. Девушка зло скрипнула зубами, направляя животное вниз с холма и ударом пяток заставляя перейти на галоп.

- Нужно выдвигаться, - Рыжая резко осадила храпящего коня и спрыгнула на землю, - Соденейцы уже ворвались в город. Штурм идёт вовсю и действовать надо очень быстро.

Она хлопнула жеребца по серому крупу, отгоняя подальше, и окинула взглядом напарников. Все готовы. Вечно недовольный Оглаф уже облачился в тяжёлые латы соденейцев. Ри с Айлой сделали ставку на свою скорость и мобильность, отдав предпочтение более лёгким доспехам нападающей армии. Это были кожаные куртки с широкими металлическими кружками-клёпками от запястий до локтей вместо наручей. Поверх них плотный панцирь из дублёной кожи, снизу штаны и сапоги до колен с окованными железом носками. Завершали образы круглые, закрывающие половину лица шлемы. Странное одеяние, но что поделать.

Эйр оделся также как и женщины. В этом мире магия была молодой и примитивной, шагнувшей пока не дальше гадания по внутренностям животных да варки травяных сборов, усиленных парой древних слов, дабы облегчить схватки роженицам и ускорить заживление ран. Местные ведуны особых одежд не носили и в боях не участвовали. Собственная же мантия эльфу бы только мешала, путаясь под ногами и привлекая ненужное внимание. Ри не упустила возможности заметить, что в доспехе маг даже стал немного походить на мужчину. Эльф улыбнулся в ответ, но по холодным глазам было видно, что шутку не оценил. Сжал в ладони висящий на шее круглый амулет и..

Яркий мир возник перед глазами, со всех сторон оглушая стонущим криком "Ар-р-р-р!" Где-то совсем рядом врезался в стену снаряд, посыпая голову колкой каменной крошкой. Ри инстинктивно втянула голову в плечи, выругалась сквозь зубы и побежала к замку. Она ловко лавировала между солдатами обеих армий, расчищая себе дорогу короткими экономными взмахами сабель. Знала, что где-то позади бежит Айла. Оглаф и Эйр пошли другой дорогой. Все они разделились, условившись встретиться в тронном зале.

Конрадорцы не щадили отделку замка, справедливо полагая, что главное это победа, остальное можно со времене отстроить. На площади перед королевской цитаделью уже вовсю кипела бойня. Красные Братья, элитное войско короля, вкупе с отрядами попроще изо всех сил старались не пустить противника внутрь. Несмотря на ожесточённое сопротивление соденейцы уже облепили грубые серые стены как муравьи жука, карабкаясь по тяжёлым осадным лестницам. Их враги не уступали, поливая захватчиков сверху кипятком, горячим маслом и пуская огромные валуны по гнутым желобам под самой крышей. Но страшнее всего были их хитроумные механизмы-маятники, что падали сверху, круша в щепки всё на своём пути.

И Вас уже целых 6 человек, что не может не радовать. Впрочем, Вы отличаетесь завидным молчанием и терпением, так что продолжим, восприняв это за своеобразное одобрение ))

Устроившись в кресле, лайтер не прекращал осматривать комнату, подмечая детали изучая различные “реликвии”, артефакты и псевдомистические толмуты. Нет, кое что тут было настоящим, кое какие вещи все еще хранили отпечатки энергии других миров, как например небольшое серебряное шило, коим пробивали виски вампиров в некоторых мирах, или альманах, классифицирующий разновидности виспов, кикимер и прочих болотных тварей. Губы чуть тронула улыбка, когда он вспомнил, как в одном мире его чуть не ослепила целая стайка болотных огоньков, решивших, что он пришел не в гости хозяйки здешних вод, а что бы навредить ей. Элопа тогда кипела, словно морской водоворот, омывая его лицо целебными водами.

Сделав глоток, он покатал вино на языке и с наслаждением цокнул языком. Черный Эль конечно хорош, но он успел забыть вкус молодого испанского.

Провожая ее ладную фигурку за ширму, наблюдая, как портупея с ножнами спадают с ее бедер, он продолжал думать о превратностях Веера Реальности, которые свели его с рыжей. Он давно уже смирился с мыслью, что все происходит не просто так. Ее голос отвлек от размышлений:

- Светоборцы, - она наконец заговорила, чуть растягивая слова, - Мужчина, ты думаешь, они могут быть моим настоящим после того, что и каким образом Асмодей делал со мной? Думаешь я смиренно покорюсь, после того как он отправил меня к этому отребью? Ой, да я ведь совсем забыла про это, - в голосе мелькнула явная издёвка.

Он не успел ответить…она повернулась к нему спиной.

Голос ее был выше обычного, плечи чуть ссутулились, да и сама она мелко подрагивала. Спина, словно иероглифами забытого языка, была покрыта шрамами. Тонкими, еле заметными на нежной коже и более грубыми, стянувшими кожу и глубокими, наверняка доходившими до костей. Его тело мягко, но несколько порывисто перетекло из расслабленного положения в кресле, замерев в полушаге от ее обнаженной спины. Он поднял руки и на секунду замешкавшись, прикоснулся пальцами. Аккуратно, нежно, как любовник касается тела любимой женщины. Сначала чуть неуверенно, затем настойчивее водя пальцами ладонью по шрамам, исследуя, отмечая глубину, возможные повреждения мышц и …и задетое женское самолюбие. Асмодей не любил портить свои игрушки, не оставляя следов даже после пыток, которыми он именовал любовные игры. А значит, рыжая его довела окончательно, раз он не дал никаких особых распоряжений относительно Ри.

Не смотря на ужасную роспись огня по живой плоти, он внутренне улыбнулся – девочка оказываться с тем еще характером.

Моргнув, он увидел лишь, как она скрывается за ширмой, отпуская очередную колкость, к которым он уже начала привыкать, войдя в ритм и поняв, в какой манере нужно отвечать.

Вернувшись из-за ширмы, чуть поблескивая ключицами и обнаженными плечами в утренних лучах, она снова накинулась на него с вопросами:

- Ты говорил, что можешь починить амулет, - начала она, крутя в пальцах тонкую стеклянную ножку, - Сделай это и я дам тебе, что захочешь. Информацию, деньги или быть может... - девушка быстро глянула на постель и вопросительно приподняла бровь - преподашь мне пару-тройку уроков произношения?

Он смотрел на нее спокойными взором ртутных глаз, где лишь на мгновение проглядывала улыбка. А ведь чертовка из кожи вон лезет, что бы сбить его с наторенного пути самообладания, и нужно отдать ей должное, она знает, как это делается. Но он слишком много играл в карты с Котом и общался со Сказочником, что бы все было так просто.

- Ладно, я уже поняла, что ты не по старинным методам, - лайтер со стоном закатил глаза и Ри осеклась, - Можно я осмотрю твой меч?

- Он взял меч, который стоял, прислоненный к низкому столику, и вытянул его из ножен. Гравированная сталь блеснула в свете новорожденного солнца, по комнате забегали зайчики, когда он прокрутив его в руке, подал ей рукоятью вперед. Едва она переняла меч из его рук, как тот чуть завибрировал и шелест стали раздался в его голове. Глаза Ри чуть расширились.

- Да, вы помните друг друга – подумал он – осталось понять, что это нам принесет. Меч сам скользнул в ее ладонь поглубже, устраиваясь поудобнее, словно показывая, как правильно его нужно держать.

- Вот ведь поганец, она ему нравится – мысль не успела до конца оформится, как нити реальности чуть зазвенели в его голове и он повернул голову к двери, куда, спустя пару мгновений, принялись ломится, оглашая лестничную площадку криками и угрозами.

Не отпуская меч, который чуть угрожающе загудел, девушка подошла к двери и открыв ее, немного попятилась. Широкоплечий, коренастый мужчина влетел в комнату, яростно сверкая глазами. Он схватил Ри за плечи и принялся встряхивать ее, быстро и громко спрашивая и сам же отвечая на свои вопросы.

Дестар чувствовал, как маленькая воительница закипает, а еще он с удивлением отметил, как Ночной Свет опасно близко раскачивается в ее руке, рядом с бедром черноволосого. Он шагнул вперед, чуть выходя из-за спины Ри, над ее правым плечом, на ходу коснувшись рукояти меча, успокаивая того и словно бы небрежно, но быстро мазнул рукой, ударяя тяжелым наручам по губам мужчины, отмечая, как напряглась ее рука, как она начала приподниматься, для пощечины. Видимо подельник ближнего круга, или заместитель. Судя по манере говорить, знанию о ее убежище, и взгляде. Любовник? – нет, уже нет, потенциальная опасность – минимальна, видимо один из первых ее контактов в Праге, предан, порывист и теряет все обладание, когда дело касается ее.

Пытаться выйти на диалог, бесполезная трата времени, голова его сейчас слишком распалена, что бы рассуждать логически, нрав слишком буйный, промедли еще мгновение, и меч перерезал бы ему бедренную артерию, а спустя еще миг, на его щетинистой щеке расцвел бы отпечаток ее маленькой, но сильной ладони, а на подобные потасовки, сейчас нет времени.

- Пошел вон – холодный, спокойный голос, в который вложена сила и уверенность, чаще всего освежал буйные головы лучше, чем прямые угрозы. Во всяком случае голова должна принадлежать человеку хоть сколько-нибудь умному, или по крайней мере, с развитым инстинктом самосохранения. Который принялся бы вопить внутри человека, заставляя словно волку-омеге, уступить и отползти с пути вожака стаи. Дестар не любил “давить авторитетом”, но иногда это был лучший способ.

Черноволосый не был глупцом и его инстинкты вовремя дали сигнал к отступлению. Тяжелые шаги гулко отдавались по лестнице, когда он вкладывал меч в ножны. Тот все еще немного гудел, скорее даже бурчал, как мог бы бурчать человек, которому не дали сказать сове слово, когда он полностью уверен в своей правоте.

Немного придя в себя, на лицо Ри вновь вернулось хитрое выражение и растирая плечи она спросила:

- Ты собираешься распугать всех моих поклонников, капитан?

- Переживёшь и разберешься, усмехнувшись он закинул ножны на плечо и кивнул в сторону выхода – Пойдем, пройдемся.

Утренняя Влтава встретила их порывами свежего ветра, немного растрепав его косу и почти сдув с ее головы глубокий капюшон. Он готов был поклясться своими крыльями, что слышал, как она по-рысьи фыркнула и тихо заругалась, ежась от холода. Солнце уже было довольно высоко и золотила пики башен Вышерада, отливали зеленоватым блеском в водах реки, поблескивали капли воды на камнях. Они направлялись в сторону Карлова Моста, что соединял старую и новую Прагу, произведением архитектурного и кузнечного искусства. Он помнил те времена, когда мост был деревянным, когда меж берегов сновали паромы а Карл IV созывал лучших зодчих, для того, что бы они создали мост для королей, коим он мог гордиться и которому не были бы страшны ни наводнения, ни война. Нельзя сказать, что кузнец Межреальности совсем уж не приложил руку к этому творению, но пару советов мастер Парлер получил как бы между делом на светских балах от странного альбиноса, представившимся его поклонником и гостем из далекой северной страны, названия которой совершенно не запомнилось.

Ступив на мост, Дестар на мгновение замер, смотря на камни под ногами, на изгиб моста, который скрывал другой берег и чему-то улыбнулся, закрыл глаза и чуть потянулся, одновременно с этим проверяя свои догадки и раскидывая паутину ощущения вокруг себя.

Черноволосый и не думал уходить, он следовал за ними на почтительном расстоянии, лавируя меж переулков, еще редких прохожих и вел их довольно профессионально.

Он слышал несколько недовольных вскриков, когда преследователь отталкивал кого-то, безошибочно выделяя звуки его шагов, вовремя повернутым острым ухом и чувствовал его в колебаниях нитей.

На мосту народу становилось все больше. Мелкие лавочники начинали нахваливать товар, посыльные спешили добраться до другого берега, стражники угрюмыми и сонными взглядами провожали прохожих. Местная знать и приближенные выходили на утренний променад, не спеша, следуя по своим важным или не очень делам. Мимо Ри и Дестара прогромыхала по камням золоченая повозка с гербом бургомистра, следом прошли несколько дворян, чей титул не позволял им пользоваться повозками в городе, но это не мешало им окружать себя многочисленной свитой. Направив девушку в центр людской толпы, он перехватил бегущего паренька, судя по пятнам чернил на рукавах, помощника в типографии и наклонившись, что-то зашептал ему на ухо. Почти незаметно серебряная монета перекочевала из руки альбиноса в руку мальчика. Подойдя к ожидающей его девушке, он стащил с ее головы капюшон, заставляя волосы на мгновение зажечься огненным ореолом в лучах солнца и чуть ей улыбнувшись, взглядом указал ей вперед, приглашая следовать дальше. Он не сомневался, что отблеск ее волос, не остался незамеченным.

Пройдя еще около сотни шагов, он, наконец, увидел то, что искал.

- Подожди меня еще минутку Ри. – попросил он и передал ей ножны с мечом – мне нужно кое что уладить.

Чуть отделившись от толпы, он скользнул меж людей в сторону небольшой, нов весьма громкой процессии, что шагала неспешно, но весьма вольготно, в окружении охраны, которая расчищала путь.

Чуть меньше десятка благородных дам, от совсем юных, до уже преклонного возраста, весело щебеча и смеясь, шли, любуясь утренним видом и привлекая внимание.

- Дамы?! – довольно громко окликнул их Дестар, расставив руки и чуть кланяясь, широко улыбнулся, обнажив белоснежные зубы.

- Милорд! – прокричали из толпы смеющихся и разодетых женщин, несколько голосов. – Милорд где же вы пропадали так долго!

Приближаясь к ним, пройдя мимо разошедшейся охраны, Дестар не прекращал улыбаться – Ах миледи Ривка, дорогая, дела особой важности, не по воле моей забрасывают меня в самые дальние уголки прекрасной Европы.

- Милорд, негоже так волновать даму, не отвечая на ее письма и приглашения – красивым грудным голосом, пожурила его выходящая на встречу дворянка, облаченная в костюм для пеших прогулок.

Продолжая говорить, он приблизился к молодой девушке, заключив в свои объятия и закружив в воздухе, а затем, прижав ее к себе, он горячо зашептал что-то на ухо. Девушка была высока, белокожа и светловолоса. Крученые локоны были уложены в сложную прическу и лишь несколько прядей, словно бы небрежно падали на плечи, затянутые в курточку, плотно облегающую ее высокую грудь и узкую талию. Шелестя юбками, она приникала то к одному его плечу, то к другому, мило улыбаясь и притворно закатывая глаза. Обхватив его руками за шею, она приникла е его уху, что-то отвевая, и улыбаясь чуть более раскованно, чем это могли позволить приличия. Взглядом глубоких карих глаз, он выцепила в толпе рыжую, стоявшую у парапета и державшую в руках меч альбиноса. Хищно сузив большие глаза, она нарочито медленно провела рукой по спине кузнеца, и прежде чем та соскользнула с черной кожи, успела на мгновение сжать бедро мужчины и одновременно с этим чуть мазнуть языком по мочке уха. Улыбнувшись, словно хорошей шутке, она отникла от него и что-то прошептав, вернулась к своим подругам, которые возбужденно обсуждали что-то еж собой.

Быстрым шагом лайтер вернулся к рыжей, на ходу сменяя игривый и смешливый вид, на привычный спокойный и забрав у нее ножны, взял под руку, уводя в противоположную сторону от вернувшихся к веселым разговорам благородных дам.

Он чувствовал, как была напряжена девушка, не совсем понимая, к чему был этот спектакль, а Дестар намеренно ничего не говорил, ожидая, что она сама все поймет, как только…

Уже почти сойдя с моста, они услышали пронзительный высокий крик. Так голосить могли только дети и особы благородных кровей.

- Это ты!!! ЭТО ТЫ!!! Поймайте его!!!

- Миледи Ривка, является одной из фавориток Мария Терезии, нынешней властительницы Праги и смежных земель, а так же княжны Пражской. Она очень трепетно относится к своей подопечной, высоко ценя ее ум и кровное родство со многими старшими родами Праги, что обеспечивает ей хорошие отношения с ними.

- ЧТО ПРОИСХОДИТ!!! – Луженая глотка был слышна даже на солидном расстоянии.

- Твой ухажер Ри дорогая, только что влип в какую-то историю, которые благородные могут плести сутками, скорее всего что-то о поруганной чести. Сейчас его погонят охранники, а за спиной уже сбегаются стражники, к которым я послал того мальчика, что бы тот передал весть о возможном польском шпионе. Я уверен, что твой человек сможет выпутаться из этой истории, да и Ривка долго не будет ломать комедию, но на какое-то время, он оставит тебя в покое.

Он посмотрел на нее, видя чуть сжатые губы, и сосредоточенное лицо.

- Ты ведь понимаешь, что как только я починю амулет, ты сама захочешь сбежать от сюда, я чувствую это, все эти годы ты мечтала только о том, что бы вспомнить и сбежать. Ради чего не знаю – но…он остановился и заглянул ей в глаза – прошу, пусть это не будет банальным желанием мести, сама ведь знаешь, что идея довольно глупая.

Остальной путь, они проделали в тишине.

Ведя ее по узким улочкам, мимо аббатства Капуцинов и казармы личной гвардии властителей Праги, мимо монетного двора и малых церквушек, что как грибы после дождя окружали собор Святого Витта.

В конце одной из улочек, окруженный кованой оградой, раскинулся небольшой сквер, в центре которого стояла кузня. Довольно высокое одноэтажное строение, с несколькими трубами и широкими окнами, которые сейчас были закрыты ставнями, находилось посередине опушки, несколько на возвышении. Сразу за ней, под высоким, старым дубом с похожей на камень, корой, стояло два больших плетёных кресла, накрытые толстыми пледами. Между ними находился столик, изумительной, по своей работе красоты. Он был сделан в виде нимфы, в лёгких одеждах, длинными волосами и точёной фигуркой. Нимфа сидела на небольшом холмике, оперившись одной рукой о землю, а вторая была вытянута над головой, складывалось впечатление, что девушка прикрывала устремленное в небо лицо, от солнечного света. На ладони поднятой руки лежала стеклянная столешница. По её ободу было латынью было выгравированно “Quod me nutrit, me destruit” – “Что меня питает, то меня и убивает”. Выражение, которое во многом точно отражало внутренний мир творца этого столика, выражение, которое стало словно частью гимна жизни лайтера. Часть его поиска и его чаяний. Подобные вещицы были в каждой его кузне, и каждую из них он создавал под впечатлением нового места. Под сенью дуба так же находился маленькое гранитное углубление, через которое протекал небольшой родник, поэтому вода всегда была прохладной, а значит и бутылка вина, что всегда лежала там. Все это можно было рассмотреть, пока пара приближалась к красиво выкованной калитке, что изображала волка и льва, сцепившихся в схватке.

- Сейчас там никого нет, но обычно тут работают мастер Дека и его сыновья, думаю о них ты слышала, во всяком случае я ставлю свой меч, против твоих, что именно тут их выковали.

Открывая дверь, прикосновениями к скрытым пластинам, он продолжал:

- Я несколько раз пытался уговорить старого упрямца посетить Легион, но он отказывался, говоря, что если увидит то, о чем я ему говорю, то он окончательно разочаруется в себе как в кузнеце.

Открыв дверь, он пропустил ее вперед.

Войдя внутрь, взору открывался обычная зала кузни. Большой горн и прямо напротив него ещё один поменьше, между ними несколько наковален, больших и малых. В левом углу была ещё одна дверь, которая вела в подвальное помещение. Там располагался склад различных материалов. В правом углу главной залы стоял массивный стол из чёрного дерева, окруженный несколькими глубокими кожаными креслами. На нём были разбросаны различные чертежи и фолианты. Рядом стоял высокий книжный шкаф с трактатами по искусству сотворения, которые были собраны в различных уголках упорядоченного. За некоторые из них, многие кузнецы, да и не только они, отдали бы полжизни, а то и всю целиком, так была ценна информация, содержащаяся в них. Нет, они не имели формул по изготовлению сверх оружия или непробиваемого щита, но если правильно применить знания, эти вещи покажутся игрушками. Многие из них были на чужих языках, и не представлял на первый взгляд никакой ценности. Вдоль стен стояло множество шкафов и комодов. В одних были различные химикаты и вытяжки, в других формы для литья разнообразных предметов, в третьих стояли готовые экземпляры оружия, которому было не по чести просто лежать на полках или висеть на стене в оружейной. Дверь рядом со столом вела в жилую комнату. Кабинет и спальню по совместительству.

Закрыв за собой дверь, лайтер потянул за цепь, открывая люк в потолке, что бы солнечный свет мог свободно гулять по залу. Потянув несколько рычагов, он заставил ставни распахнутся, а внутри горна полыхнуть пламенем.

- Мне потребуется время для того, что бы починить твой амулет, пока же ты можешь или поспать в спальне – он кивнул на дверь, или же посидеть тут, задавая те вопросы, которых, как я чувствую, у тебя уйма.

Пройдя в глубь кузни, он привычно сдвинул заслонку в горне, пару раз надавил на мех, раздувая огонь. Подойдя к столу, он положил ножны с мечом на специальную горизонтальную подставку, а затем принялся расстегивать замки на жилете. Стянув его, и повесив на специальную стойку, что стояла меж шкафом и столом, он стянул наручи, предварительно чуть ослабив крепления на манжетах и пристроил рядом с жилетом. На спинку одного из кресел полетела рубашка, оставляя его в одних лишь штанах и ремне. Повернувшись к ней, он принялся наматывать на руки черные тряпки, плотно обхватывая ладони и запястья до локтя.

- твой учитель, как-то сказал мне, что тело человека, это холст, а он сам художник. И лишь его дело, будет ли он сам творить, или же пустит кого-то еще. С этими словами он вышел в круг света, заставляя белую кожу вспыхнуть, выставляя напоказ каждую черту и каждый мазок чужих художников.

Все тело альбиноса было покрыто шрамами и затянувшимися ранами. По правой стороне груди, чуть заползая на левую и змеясь вниз к животу, шла целая вереница мелких, неглубоких кратеров, что оставил ему один шаман, решивший прервать несостоявшийся отпуск. На рельефе живота выделялся длинный рваный шрам, оставленный словно бы тупой пилой, что было недалеко от правда. Племя искусных воинов с одного очень холодного мира, не любили, что бы их жертва быстро умирала, а предпочитали хорошенько помучить, правое плечо покрывали отметины от зубов, словно в него раз за разом вгрызались, оставляя следы аккуратных клыков – подарок от высших Вампиров мира вечной ночи. На левой стороне груди, почти стершись, но, все еще явно выступая, была видана татуировка, изображавшая знак Ночного Легиона, который был почти содран тремя рваными следами от когтей. Вокруг шеи, ниже кадыка был идеально ровный шрам, прочерченный, словно тонкой нитью, след от попытки срезать голову магической петлей. Подняв правую руку и повернувшись к ней боком, он продемонстрировал темно-красный, широкий и длинный шрам – а это прощальный дар нашего с тобой общего знакомого, оставил мне его когда, мы виделись в последний раз, за что поплатился срезанным рогом, который я надеюсь, он так и не отрастил.

- Пепел говорил, что меня пора закрасить и поверх нарисовать что-нибудь более симпатичное – хмыкнув, лайтер подошел к кадке с водой и смыл с лица городскую пыль, а затем окунул обмотанные руки в воды, подержал немного, и провел мокрыми пальцами по косе, приглаживая волосы и смачивая их, чтобы не мешалась. Подхватив с одной из вешалок засаленный кожаный фартук и завязывая его на ходу подошел к шкафу с металлами. вытащив пару брусков серебра и бронзы, он бросив их в плавильни, одновременно подавая в них воздух. В кузне быстро становилось жарко, вода начинала испаряться с мокрых тряпок кузнеца, когда он сбивал металл вместе, формируя будущую основу нового медальона. Глаза его оставались спокойными и лишь изредка бегали желваки под кожей, или же это была игра огня и тени.

Если капитан Ночного Легиона хотел её удивить, то его можно было поздравить. Удалось это более чем. Ри коротко вздохнула, совершенно как ребёнок широко распахнув глаза и приоткрыв рот, когда узнала в пепельноволосом тёмном эльфе из посланного видения своего Наставника - она всегда произносила это слово с большим уважением и почтением, как если бы писала с заглавной буквы.

Калеб А'Кинур из Квиллиншара, подземного города тёмных эльфов в далёком Фаэрунэ. Тот, кто вырастил её, умело и филигранно превратив юное девичье тело в смертоносное оружие, непревзойдённый мастер меча и пожалуй лучший из Золотых Жнецов. Самый дорогой и близкий для нее из всех, кого она когда-либо знала, несмотря на то, что прекрасно отдавала себе отчёт, что он нашёл и воспитал от её отнюдь не из собственных добрых побуждений, а исключительно для дела, повинуясь приказу Высшего.

И вот теперь Калеб наслаждается жизнью в стане врага, пьёт с ним, смеётся и носит на правом плече вышитый знак в виде огненного сердца, проткнутого мечом. Отнюдь не пленник, а полноправный член Ночного Легиона, равный остальным. Рыжая слишком хорошо, как она считала, знала гордого тёмного эльфа. Да он скорее предпочёл бы броситься на свой клинок, чем покориться и предательски служить врагу. Значит в Легионе он по собственной воле. Друзья стали врагами, враги братьями? Hasshin eres caed, что же произошло и изменилось в привычных ей мирах, пока она находилась в темнице этого курвиного сына Асмодея, скованная после наказания долгим ледяным сном?

По глазам ударила неяркая вспышка, стирая из головы все мысли. Тело стало почти невесомым. Покачнулась и зыбко ушла из под ног земля, не хуже знаменитых пустынных песков, а сердце, кажется, подпрыгнуло до самого горла, заодно прихватив с собой желудок. Не сразу сообразив, что они телепортируются, рыжая тем не менее рефлекторно прижалась к Дестару плотнее и зажмурилась, открыв глаза только когда ощутила каблуками твердый деревянный пол.

Удивленно приподняла брови, в предрассветном полумраке узнавая свое тайное логово, куда приходила покутить для души и дать отдых измученному делами и тренировками телу.

- В следующий раз не копайся у меня в голове без предупреждения, беловолосый. Я это ооочень не люблю, - девушка глубоко вздохнула, стараясь подавить подступившую дурноту. Она разжала пальцы и отпустила руку капитана, которую, судя по проступившим на бледной коже красным пятнам, все это время очень крепко сжимала. После двинула плечами и отступила назад, мягко высвобождаясь из его объятий, пахнущих разгоряченной корой.

"Но это же враг! С какой целью он мне помог? Что ему нужно и чего ждать дальше?" Все эти беспокоившие прежде вопросы немного отступили на задний план, когда несколько мгновений назад в воспоминаниях Дестара она увидела Калеба. Вспомнив как он собирался меряться с капитаном длиной волос и смеялся, а точнее - удивительное дело - заразительно ржал, Ри покачала головой и заулыбалась сама. Он помнит её, помнит! Щёки залило горячим неожиданным румянцем и девушка стыдливо отвернулась от своего нового знакомого, стараясь взять себя в руки.

Она была, в немалой степени благодаря Наставнику, достаточно умной девочкой, чтобы не принимать за абсолютную истину рассказы о тех, кого называли врагами. Всегда старалась составить собственное мнение. С Легионом же рыжая имела дело редко, да и то, последнее столкновение с ним закончилось весьма плачевно. Теперь же представилась отличная возможность узнать его предводителя поближе.

Были ли они врагами вообще? Асмодею - несомненно, а вот ей теперь? Ри спрятала улыбку и повернулась, посмотрев на парня долгим пристальным взглядом из под полуопущенных ресниц. Сделала короткий жест рукой, приглашая располагаться и лёгкой походкой направилась к большому яркому гобелену на стене. Внезапно остановилась и, не удержавшись, снова глянула на него. На этот раз лукаво и вызывающе, чуть приоткрыв розовые губы. Нет никаких сомнений, что красноречивый беспорядок на постели и недопитое вино не останутся незамеченными. Равно как и ее чувственный портрет. Ох, знал бы капитан, чего она только не наплела художнику, перед тем как позировать, а после и спать с ним. Надо же было как-то объяснить обилие шрамов на теле, в частности исполосованную спину. Но это того стоило. Влад был не только умелым любовником, талантливым живописцем, но и, что оказалось куда важнее, племянником нынешнего начальника тайной полиции. На редкость гармоничное совмещение приятного с полезным.

Достав шкатулку из тайника за гобеленом, рыжая аккуратно вскрыла хитрый замок и поставила на каминную полку. Отошла, давая беловолосому изучить её содержимое и пока он вертел в пальцах медальон, продолжала изучать его, почти не мигая.

Через какое-то время парень сообщил, что может починить амулет для телепортации. От этой новости сердце маленькой женщины полыхнуло надеждой и решимостью ни за что не упустить этот шанс.

Ох, Неназываемый, до чего же мило он отводит глаза. Неужели Дестар Ночной Бродяга, прославленный капитан Ночного Легиона и главный враг Асмодея не очень опытен в общении с женщинами? Быть такого не может, скорее причина в другом, но вот в чём же. Или всё таки неопытен? Эта шальная мысль отчего-то жутко позабавила Ри.

- Ты хотела что-то спросить, рыжая? - спросил лайтер, видя интерес на её лице, - Спрашивай и давай найдём, что выпить, иначе придётся согреваться по-старинке...Я имел в виду разжигать камин, а ведь ты сейчас гостей не хочешь, так что обойдёмся без этого.

Заметив его осечку, Ри изогнула нежные розовые губы, явив хитрющую улыбочку, полную нахальства, - А ты я смотрю не любитель метода "по-старинке", - она никак не могла упустить возможность подшутить, - Вино и бокалы вон в том шкафчике. Надеюсь, это красное сухое придётся тебе по вкусу.

Пока он доставал и откупоривал бутылку, девушка сбросила курточку и распустила шнуровку на зелёной шёлковой рубашке. Медленно направилась к расписной восточной ширме у кровати, на ходу расстёгивая ремень с ножнами и намереваясь переодеться.

Штаны, рубаха и тонкое бельё - неужели батист?, быстро заслонили часть рисунка с драконами и витиеватыми письменами. Она определённо не любила тратить время зря и рассусоливать. Отметив про себя это Дестар усмехнулся и сел на изящное кресло у маленького круглого стола, разливая по высоким, богемского стекла, бокалам густое тёмно-красное вино, с ярким насыщенным ароматом.

- Светоборцы, - она наконец заговорила, чуть растягивая слова, - Мужчина, ты думаешь, они могут быть моим настоящим после того, что и каким образом Асмодей делал со мной? Думаешь я смиренно покорюсь, после того как он отправил меня к этому отребью? Ой, да я ведь совсем забыла про это, - в голосе мелькнула явная издёвка.

Рыжая вышла из-за расписной восточной ширмы в одних только чёрных обтягивающих штанах и высоких сапогах, прикрывая небольшую грудь скрещенными руками. Нарочно медленно повернулась и показала свою спину, всю исполосованную выпуклыми длинными шрамами, всё ещё бордовыми и похожими на следы от раскалённой плети.

Что-то было в этом демонстративном жесте и насмешливом, чуть звенящем голосе. Какое-то отчаяние и удивительное сплетение воинского равнодушия к очередной отметине и совершенно ему противоположной чисто женской горечи, что тело никогда не будет прежним.

От увиденного глаза Дестара полыхнули холодным серебром и сердце кольнуло жалостью, оттого что девушке пришлось пережить подобное. Он отставил наполненный бокал и плавно, но быстро встал, подходя к ней почти вплотную. Поднял руку, практически касаясь покрытой шрамами кожи и буквально в сантиметре от нее замер, колеблясь и словно без слов спрашивая разрешения. Комната наполнилась липкой тягучей тишиной, которую нарушало только их дыхание и настойчиво проникающие через окно звуки приближающегося утра. Уже потихоньку начинали петь птицы и весело звенеть стеклом молочники.

Спустя минуту, которая поистине показалась вечностью, он наконец решился и тронул кожу кончиками пальцев. Рыжая вздрогнула, но не отстранилась, молчаливо позволяя себя осмотреть.

Запецило ее знатно и как-то вскользь. Начинаясь примерно от левой лопатки, багровая молния бежала вниз под резким углом, скрываясь за штанами и оканчиваясь, очевидно, где-то на уровне крестца. Действительно, очень похоже на раскаленную добела Драконову плеть, посланную мастерски, но небрежно или второпях. Как же этой девочке должно было быть тогда больно...

Беловолосый прикасался к ней осторожно и едва ощутимо, будто ранение было совсем свежим и саднящим. Внимательно, деликатно, и удивительно нежно для простого интереса гладил, изучая каждый выступ и впадинку. Сначала только кончиками пальцев, а потом уже приятно-жесткой ладонью.

Ри не шевелилась и мелко дрожала. Все ее тело покрылось мурашками толи от ворвавшейся в окно утренней осенней свежести, толи от почти чувственных прикосновений этого мужчины.

Как только он убрал руку, рыжая быстро шмыгнула обратно за ширму.

- Ну, что? - буркнула под нос, пытаясь совладать с нахлынувшими чувствами и заканчивая переодеваться.

- Сама знаешь, - в тон ей негромко ответил лайтер, не поддаваясь на откровенную провокацию и возвращаясь к столу.

"А он крепкий орешек." Довольно отметила про себя Ри и улыбнулась, тряхнув густой гривой.

- Знаю, - она подошла, на ходу зашнуровывая короткий, под грудь, корсет, надетый поверх белой свободной блузы, совсем не по погоде обнажающую приятно-округлые, но немного покатые плечи с красивыми ключицами. Следом пристегнула ремень с саблями и подхватила бокал. Понюхала, посмотрела на свет его содержимое и наконец сделала глоток, довольно жмурясь как мартовская кошка на солнце. Вино было превосходным.

- Ты говорил, что можешь починить амулет, - начала она, крутя в пальцах тонкую стеклянную ножку, - Сделай это и я дам тебе, что захочешь. Информацию, деньги или быть может... - девушка быстро глянула на постель и вопросительно приподняла бровь - преподашь мне пару-тройку уроков произношения?

В изумрудных глазах этой хитрой рыжей шельмы плясали черти, бойко выделывая замысловатые коленца, но понять, шутила она или говорила серьёзно было решительно невозможно. Ри была способна на всё.

Но, к её разочарованию, мужчина не прореагировал. Ну, по крайней мере сделал это не так как ей хотелось. Дестар невозмутимо допил вино, а после вздохнул и покачал головой с лёгким снисхождением, будто сейчас имел дело с неразумным ребёнком. Его серебристо-голубые переливчатые глаза смотрели на девушку внимательно и с лёгким вызовом. Капитан явно ожидал очередной колкости, которая последовала незамедлительно.

- Ладно, я уже поняла, что ты не по старинным методам, - лайтер со стоном закатил глаза и Ри осеклась, - Можно я осмотрю твой меч?

Эта её манера неожиданно перескакивать с одного на другое не раз удивляла, злила, а то и вводила в лёгкий ступор собеседников. Но беловолосый совсем не удивился и согласно кивнул, доставая меч из ножен и протягивая ей.

Тяжелый для её маленьких рук, но великолепно сбалансированный клинок, послушно лёг в ладони и, кажется, чуть завибрировал. Девушка удивлённо подняла брови и неожиданно, будто со стороны, увидела, как высокий воин в странном пластинчатом шлеме резко пронзил её тело. Как безвольно она висит на его клинке, не хуже бабочки на игле у коллекционера, а потом падает, некрасиво раскинув руки и ноги.

"Этот клинок помнит меня."

- Ри, открой дверь, я знаю, что ты там! Окно открыто. Ри! Ри!!

Громкий стук и обеспокоенный мужской голос вернули её в реальность. Рыжая мотнула головой, отгоняя видение, и подошла к двери.

- Пся крев, открой немедленно! Я сейчас выломаю дверь, ты меня знаешь!

Поток отборной брани и затрещавшая под могучим ударом дверь показали, что слова горячего Матиаса не расходятся с делом. Ри подошла, отодвинула щеколду и инстинктивно отскочила с мечом наперевес. И как раз вовремя. Жалобно скрипнули петли и дверь широко распахнулась под очередным пинком высокого широкоплечего мужчины.

Матиас влетел в комнату и остановился как вкопанный, увидев женщину в компании беловолосого. Его тёмные глаза расширились от удивления и тут же полыхнули ревностью. Жгучей и отчаянной. Не теряя головы он привычно бегло осмотрелся, выхватывая из интерьера самое значимое - открытое вино, шкатулку на каминной полке, развороченную, пусть и не сегодня, постель, пёстрый платок под ней на полу, полуторник в руках у рыжей.

- Твою мать, Ри, где ты была и что случилось? Гануш с ребятами ранены, ты исчезла. Я облазил всю поляну, не найдя ничего, кроме следов драки, - зло процедил он сквозь зубы и резко шагнул вперёд, грозовой тучей нависнув над маленькой фигуркой, в своём порыве совсем не замечая как рыжая начала мгновенно свирепеть от подобной неожиданной наглости. Сильными пальцами сжал её обнажённые плечи и чуть встряхнул, беспечно выпустив из поля зрения альбиноса, который бесшумно приблизился и немного согнул колени, замирая в стойке, - Если всё это затевалось для того, чтобы ты могла потрахаться с этим уродом, то...

Пощёчина. Именно банальная, звонкая и наполненная злостью пощёчина должна была заткнуть этот оскорбительный монолог. Но не успела. Перед глазами Ри мелькнула чёрно-белая вспышка, болезненно рвануло плечи и долю секунды стоявший перед ней Матиас теперь лежал на полу и ругался, отплёвываясь кровью. Её рука вместо колючей щеки хлёстко ударила воздух. Как лайтеру удалось так быстро оказаться рядом, вмешаться и ударить мужчину наручем она не увидела и не поняла.

- Пошёл вон, - абсолютно спокойно, даже буднично бросил беловолосый. Но в его тихом голосе была такая холодная уверенная сила, такая власть, что вставший и схватившийся за меч Матиас, замешкался и остановился, чтобы вопросительно и уже виновато глянуть на напарницу.

Рыжая молча кусала губы, обхватив руками плечи с уже проступающими синяками и изо всех сил старалась собраться и унять ярость. Это заботливое беспокойство и ревность бывшего любовника, всё ещё испытывающего к ней чувства в другой ситуации её бы скорее позабавили и потешили самолюбие. Но сегодня он забылся и перегнул палку. И за это как следует ответит при следующей встрече.

Yots, почему эта мерзкая сцена должна была случиться именно сегодня, при Дестаре?! И что он теперь будет о ней думать? Женщина зашипела и самой себе пожелала немедленно провалиться под землю, прямо в объятия к Неназываемому.

Словив взгляд Матиаса, она зло зыркнула в ответ и утвердительно кивнула. О, да, широкоплечему сейчас лучше свалить хотя бы потому, что ей придётся приложить поистине нечеловеческое усилие, чтобы не прирезать его самостоятельно. Прямо здесь и сейчас. Упрямый мужчина ненавидящим взглядом посмотрел на беловолосого, давая понять, что это не последняя их встреча. Но всё же покорился и ушёл. Он слишком хорошо знал Ри в гневе.

- Ты собираешься распугать всех моих поклонников, капитан? - она уже взяла себя в руки и лукаво посмотрела на лайтера.

- Переживёшь, рыжая. И разберешься, - её защитная реакция и насмешливый тон позабавили альбиноса и он усмехнулся в ответ, - Идём.

Девушка кивнула и быстро вытащила из шкафа тёмный плащ до середины икры, подбитый тёплой тканью. На ходу завернулась в него, скрыв лицо широким капюшоном и подошла к шкатулке. Сунув во внутренний карман плаща осколки амулета, осторожно закрыла замок и спрятала её обратно в тайник. Всё.

Солнце наконец брызнуло золотистыми лучами с высоты, освещая две фигуры, шагающие по утренним улицам Праги.

Продолжим наше невнятное повествование

Бледной кожей он ощущал, как где-то за темным горизонтом ночи, поднимет голову новый день. Как первая фаланга солнечных копьеносцев, готова прорвать темно-синий бархат неба, выжигая его, заставляя чаровницу ночь поторопится и собрать алмазные булавки звезд. Успеть положить в футляр бледноликую луну и свернуть ночное полотно, что бы вернутся, когда день и люди устанут и вновь открыться лишь искушенным и любящим ее. Ведь именно ночь была первой, именно она, позволяет дню сменить себя, а не наоборот, как ошибочно думают многие.

Он глубоко вдохнул предрассветный воздух, чувствуя, как он чуть потеплел, ощущая ароматы черной смородины, немного миндаля с кожи девушки, запах только что остывшего после боя металла, каких-то трав. Он смотрел на нее, чуть прикрыв ресницы, слушал ее извинения, понимая, что хоть они и были искренни, в чем-то они были обоснованы. Что еще она могла ожидать, после того как Высший позабавился с ней, после такого начинаешь сомневаться в том, что есть другая модель поведения. Он видел это в ее мягких теперь, зеленых глазах, чувствовал в тоне голоса, слышал вместе с биением ее сердца. Вся эта мозаика еще далека от завершения, и лишь несколько кусочков сошлось, именно здесь и сейчас. Холодной, но прекрасной по-своему октябрьской ночью, близ центра славного города, которого он любил странной и иногда непонятной ему любовью, чувствуя, желая бывать тут чаще, но так редко позволяя себе это. Этот град всегда преподносил ему интересные сюрпризы, начиная от неожиданно прекрасных встреч, интересных мест, вдали о шумного центра и заканчивая ситуациями уж совершенно дикими, а теперь еще и она…

Улыбка чуть тронула его губы, когда он закрыл глаза и снова глубоко вздохнул, протягивая руку назад, к мечу, который чуть завибрировала и рванулась в его тонкую руку, вырвавшись из импровизированных ножен, что бы на очередном круге вращения, идеально войти в настоящие и оказаться в ладони альбиноса. Чуть приоткрыв глаза и перехватив ножны с мечом на манер посоха, он шагнул к ней, протягивая свою руку и мягко прикоснулся к ее пальцам, а затем переплел ее со своими, чуть крепче, чем нужно, сжимая.

- Вопросов много Ри – еще один намек на улыбку – но есть пару ответов, которые я хотел бы дать прямо сейчас. Насчет длинны волос и …гхм…кутаса.

Сквозь полуприкрытые ресницы было видно, как в расплавленную ртуть словно плеснули серебром, он заглянул нити реальности и найдя нужное, послал по прямому каналу мыслеречи, ей.

- Да вы совсем охренели девочки! – На пороге офицерской комнаты стоял Белиарх с ящиком, где характерно позвякивало стекло и широко раскрытым глазом, смотрел на открывшуюся картину.

Дестар и Пепел сидели в глубоких креслах, перед широким окном, за которым сгорал день, уступая место приятной прохладе вечера, в камине весело потрескивал огонь, а перед ним, скрестив ноги, со скучающим, но довольным видом, жарил на прутике пару сосисок Кот, который не примянул захихикать, услышав лучника.

- Запрет снимается Кот, иди уже, но не приведи Неназываемый, мне снова вытаскивать тебя от наяд, они вполне серьезно обещали утопить тебя в самом мутном и отвратительном пруду, который, кстати, они уже нашли.

Сверкнув на альбиноса кошачьими глазами, из под длинной челки, кот сладко потянулся, и откусив кусок сосиски, он задумчиво пожевал его, а потом снова посмотрел на капитана. Тот вздохнул, закатив глаза, но не прекращая расчесывать белый шелк волос, костяным гребнем.

- Скажешь Сказочнику, что бы помог тебе оставаться на плаву, у него на этот случай кое-что есть.

Весело взрыкнув, командир Когтей исчез в легкой дымке сумеречного тумана, оставив после себя лишь легкий запах серы.

- Когда-нибудь, мы не успеем, и его загулы кончатся плохо – тихим шелестом, чуть хриплый, но глубокий голос Пепла разнесся по комнате. Темный эльф сидел напротив капитана и почти синхронно с ним расчесывал длинные пепельно-белые волосы, периодически подрезая их специальными ножницами. На эту его борьбу с почти самодовольной улыбкой смотрел альбинос, таких проблем не имевший.

- Прекрати Дес, тебе существу не рожденному, но созданному, не нужно заботиться о таких вещах как целостность структуры волос, ослабших корнях или перхоти, ты же у нас совершенство – пробормотал темный, недобро смотря золотыми глазами.

- Между прочим, определенные проблемы у меня есть, а то, что ты о них не знаешь, говорит, что я делаю свое дело хорошо – бросил ему в ответ альбинос и, закончив расчесывать волосы, просто откинулся в кресле, позволяя им рассыпаться по плечам и груди – Я уже не молод мальчик мой и старость начинает брать свое – деланно скрипучим и севшим голосом проворчал он, за что получил пинок под колено и откровенно заржал, когда услышал звук упавшего ящика.

- Завязывай, а то его сейчас инфаркт хватит – тихо смеясь, заметил Пепел, кивая на одноглазого, который осматривал бутылки в ящике, косясь на них.

- А нечего опаздывать, кто знает, что было бы задержись он еще немного – капитан ловко перебирал пальцами, собирая пряди в косу.

- Шли бы вы девочки лесом, вы еще померяйтесь у кого длиннее, или что вы там делаете! – рявкнул лучник, таща ящик к небольшому столу, вокруг которого стояли кресла. – Наш громила интеллектуал задержится, у него очередной визит к Колейн, сказал, что не на долго, но видели бы Вы, как он, чуть не в припрыжку, бежал к ней, волоча целую кипу книг. – Он вздохнул – еще немного и он сменит черненый доспех на белую мантию и будет у Сказочника в писарях, или вообще засядет в цитадели. Эй! Не вздумайте курвины дети!

Лайтер и Темный снова зашлись в приступе хохота, убирая заплетенные косы друг от друга, не успев их сравнить. Белиарх в сердцах бросил бутылку зеленого вина в Дестара и тот ловко поймав ее, засмотрелся на этикетку – это…?

- Угу, от Каэ – мрачно бросил одноглазый, копаясь в ящике - с личным приглашением опробовать новый сорт.

Губы лайтера сложились в легкую, и, кажется даже застенчивую улыбку, а глаза все так же тепло смотрели на этикетку, на которой была изображена невысокая фигура девушки в длинном плаще и капюшоне.

- Знаешь Дес, я вспомнил, как одна ..гхм…особа, часто мне говорила, что мол, чем длиннее волосы у мужчины, тем меньше у него кутас.

- Ку…что?

- Ты меня понял – почти черные губы эльфа обнажили белые зубы и чуть островатые клыки.

- Ах это – задумчиво пожевал губами капитан, аккуратно срывая сургуч с горлышка бутылки

- Тогда я сейчас подзаправлюсь и пойду, сменю Кота у наяд – тихо, но так что бы все услышали, пробормотал Белиарх, садясь в кресло с бутылкой темного и густого напитка и проводя рукой по коротко стриженной, с залысинами голове. – потому что видимо среди вас красавиц, есть еще настоящий мужик.

Громогласный хохот вырвался из окна офицерской, гуляя меж стен Ночной Цитадели.

Он смотрел на нее, открыв глаза и чуть улыбаясь – думаю, у тебя появилось еще немного вопросов Ри. И кстати, насчет девиза - улыбка стала шире – тебе нужно будет поработать над произношением, ибо ты сказала “Мы мылись вместе”, что не совсем точно отражает суть Легиона.

Он пробежал по ней взглядом, отмечая мелкие детали, покопался в памяти и вспомнил все, что успел увидеть в ее памяти, когда сорвал барьеры. Запах трав, шум ветра, поющий меж ставень, странная музыка, запах красок, большая комната под крышей, много искусно сделанных вещей, пыль то тут, то там и запах воды, ленный шум огромной массы воды.

Притянув ее к себе, он прошептал – успеешь еще сказать спасибо.

Неяркий всполох на мгновение скрыл их и заставил исчезнуть, оставив сады и эту странную ночь, наедине друг с другом, обсуждать все, что произошло.

Как он и представлял. Большая комната, драпированная темным деревом, множество красивых вещей, что были расставлены в хаотичном, но проглядывающем порядке. Чувствовалась творческая натура с налетом мистического фанатизма, которая и собрала тут старые книги, собрание склянок и бутылочек с жидкостями и порошками, алхимическими приборами и древними артефактами, в которых, однако не было и намека на силу. Несколько статуэток, пара пейзажей и портретов. Еще мягкий полумрак, не был преградой ему, но он все же распахнул широкие ставни окна, пропуская еще сонный и неяркий свет солнца. Влтава встретила его робкими бликами на воде и крепким ветром, который словно на вкус попробовал и отступил.

Развернувшись, он бегло смотрел большой камин, не застеленную кровать, скрученные простыни, пару полупустых бокалов у изголовья, забытый шейный платок в пятнах краски. Он перевел взгляд себе под ноги и улыбнулся своим выводам, чувствуя запах красок и еще глубже трав. Повернув голову, он уткнулся в хитрый прищур зеленых глаз, которые смотрели на него призывно и раскованно, словно маня к мягкой нежности тела, которым она потягивалась, забросив руки за голову и красиво изгибая спину, завернутая в тонкую простыню, сидящая на большой кровати. Картина были выполнена мастерски, отражая и убранство комнаты, в которой они сейчас находились, ее мимика, язык ее тела – о да, мастер знал свое дело и знал его хорошо.

Пока он осматривался, девушка вскрыла тайник и достала от туда небольшую шкатулку. Он уже видел подобные, знал, что если не правильно вест шифр, то стеклянная панель внутри разобьется и вскрыть этот ящичек станет настоящей проблемой, не смотря на внешнюю хрупкость. А еще он знал, что эта вещица стоит больших денег, а значит то, что внутри, того стоит.

Раскрыв шкатулку, она поставила ее на каминную полку, на уровне, чуть ниже его глаз. Там, на мягкой подушечке лежал расколотый амулет, одна из двух вещиц, что эмонировала силой, хоть и слабой, но вполне ему знакомой. А вот вторая подвеска, была ему знакома и силой и внешним видом. Золотой диск солнца, пронзенный черным копьем наискосок, которое, из-за наложенной магии, распространяло по солнцу черные пятна, постоянно появляющиеся и исчезающие.

- Светоборцы – проговорил лайтер, беря амулет в руку. – Ты полна сюрпризов Ри, и надеюсь что этот сюрприз твое прошлое, иначе все это весьма скверно. Ты ведь знаешь, что Светоборцев создали для охоты на воинов Легиона?

Он повернул к ней голову, кладя амулет обратно, и проводя пальцами по второму – его я могу починить, суть его не повреждена, нужно лишь собрать и напитать энергией…он осекся, вздохнул, вновь обводя комнату взглядом и остановившись на ее глазах, которые смотрели на него внимательно, почти не мигая. Что-то внутри него колыхнулось, что-то заставило отвести глаза, а потом снова их вернуть, а губы тронуть мягкая улыбка.

- Ты хотела что-то спросить рыжая? Спрашивай и давай найдем что выпить, иначе придется, согреваться по старинке…он вновь осекся и как-то глупо улыбнулся. Я имел ввиду разжигать камин, а ведь ты сейчас гостей не хочешь, так что обойдемся без этого.

Опасайтесь копаться в забытом дропбоксе, это может вызвать приступ ностальгии и желанием делится)

Завтра будет любовь и счастье,

Завтра будет оплата по счетам,

Завтра будет забота о власти,

Завтра будет стыд за твой срам

Вся политика – только завтра,

Все катаклизмы и важные дела,

Все ненастья – только завтра,

Думать начнёшь только с утра

Завтра о ней ты забудешь,

Завтра не вспомнишь его,

Завтра в тишине побудешь,

Завтра добьёшься всего

Спасёшь мир – только завтра,

Станешь героем или злодеем,

Вся правда – только завтра,

Станешь доном или халдеем

Сегодня будет вершина мира,

Сегодня будет молния в ночи,

Сегодня будет начало пира,

Сегодня будет всё - не кричи

Всё удовольствие – будет сегодня,

Лучший алкоголь и лучшие друзья

Все запрещённое – будет сегодня,

Все кто рядом ночью - твоя семья

Сегодня громкие звуки и слова,

Сегодня не можно, а нужно,

Сегодня жить будем до утра,

Сегодня рехнемся - дружно

Твой день – будет сегодня,

Её глаза, и только на тебе,

Флеш-Рояль – будет сегодня,

Поцелуй на молодом вине

Сегодня будет улыбка судьбы,

Всё остальное – будет завтра,

Сегодня будет – не до борьбы

Похмелье то же – будет завтра

27.10.08

Она.

Пся крев, час от часу не легче! Всего каких-то пару мгновений назад он протягивал руку, чтобы помочь встать, а вот теперь, после услышанного имени, эта самая рука стальной хваткой стиснула ее горло.

Кто же этот бесов Асмодей, одно лишь имя которого заставило беловолосого мужчину глухо рычать не хуже дикого зверя и просто прожигать рыжую взглядом своих удивительных глаз?

Призрачные крылья куда четче проступили в воздухе, ярко разгораясь подвижной лазурной голубизной, что так красиво смешалась с лунным светом, и снова окружая девушку светящимся опасным коконом.

От резкой силы остроухого альбиноса дрогнули еще слабые колени и рыжая практически повисла в его руке, приоткрыв рот и судорожно вцепившись в искусно инкрустированный наруч, безуспешно царапая ногтями серебряные узоры.

А вот когда жесткие и мозолистые, но на удивление деликатные пальцы мечника пробрались под одежду, совершенно бесцеремонно ощупывая нежную кожу под грудью, зеленоглазая дернулась, зашипела и криво ухмыльнулась, окинув парня фирменным уничтожительным взглядом.

"Yots, да он такой же похотливый козел как и все остальные. Не успели закончить драться, как пытается меня.."

Презрительные мысли оборвались как только остроухий нащупал шрам, мгновенно отозвавшийся на прикосновение легкой, чуть болезненной пульсацией. Кажется, от неожиданности она вообще перестала дышать, пристально вглядываясь в лицо мужчины, пока он осторожно, почти нежно, изучал место старого ранения кончиками пальцев, прикрыв глаза и едва заметно хмуря брови. Он что, видит там что-то?

- Ты? Быть не может, - через несколько секунд остроухий изумленно открыл глаза и она догадалась, что таки да - видит.

Рыжая скорее поняла это по губам, чем услышала, но удивиться так и не успела, ибо в тот же миг беловолосый, так и не отпустив шею, резко и уверенно развернул ее спиной к себе, запуская пальцы свободной руки в огненные пряди и отбрасывая их с загривка.

Тело зеленоглазой рефлекторно вздрогнуло и она тихо застонала, податливо замирая в сильных руках, но отнюдь не от его волнующей власти над собой сейчас. Ну, разве что совсем чуть-чуть...

"Неужели он знает и расскажет?" Она не была точно уверена в том, что альбинос там ищет, но отлично знала, на что наткнется.

Непонятные, но явно ругательные слова над ухом безошибочно дали понять, что незнакомец нашел именно то, что искал. Что уже увидел неяркую метку татуировки, вывести которую не помог ни едкий алхимический порошок, ни жесткий скребок ремесленника. Эта явно магическая дрянь проступала на теле снова и снова, даже когда рыжая решилась и попросту срезала верхний слой кожи, шестым чувством понимая, что от неё нужно избавиться любой ценой.

Метка беспокоила и пугала. Настолько, что после недолгих колебаний девушка обрезала длинные волосы, открыв шею, и принялась ходить по городу своеобразным "живцом" в надежде, что кто-то обратит внимание на татуировку и прореагирует. Неважно каким образом.

Но за три года изображение вписанной в круг пятилучевой короны ни у кого не вызвало интереса большего, чем сугубо профессиональный у определённых слоёв золотого города. До сегодняшней ночи, разумеется.

"Это также хреново, как и выглядит?" Рыжая уже открыла было рот, чтобы спросить, но осеклась, когда перед самым ее носом по призрачным крыльям заплясали голубоватые сполохи. Магия! Маленькая женщина коротко взвыла и дёрнулась не хуже зажатого в угол зверя, инстинктивно сжимаясь, готовясь к худшему и проклиная всех магиков до десятого колена включительно, но...вместо ожидаемой боли не ощутила ничего кроме неожиданно-прохладного и успокаивающего прикосновения его ладони к огрубевшей, жестоко изуродованной в месте татуировки кожи.

"Пся крев, да он же...жалеет меня что-ли?" От неожиданной мысли девушка расширила глаза, но как следует осмыслить свои догадки не успела. Метка внезапно кольнула короткой болью и неожиданным, быстрым и пёстрым потоком в сознание хлынули воспоминания. Скомканные, но ослепительно-яркие.

Она уже не почувствовала, как лишилась сил. Как глухо застонала, безвольно и резко оседая в руках беловолосого, который еле успел подхватить обмякшее тело и сесть на колени, прижимая его к груди.

Неизвестно что и как он сделал, но память возвращалась быстро, заполняя каждый уголок сознания калейдоскопом мыслей, образов и чувств. Конечно, вся головоломка сложится не сразу, многое будет продолжать приходить обрывками, многое придётся заново переживать эмоционально, но начало положено.

Тело рыжей время от времени подрагивало в руках парня, припушхие покусанные губы то растягивались в лёгкой улыбке, то наоборот жестко кривились. Несколько раз из под ресниц длинными ручейками начинали течь слёзы, капая ему на руку.

Зариш...Он опять смеется над ней, то и дело гоняя по воздуху маленький яркий огонёк, минуту назад рожденный между его ладоней. Опять смеется и издевается, день за днём, год за годом, невольно зарождая в душе жгучую ненависть к магам и такую же жгучую зависть. До чего же несправедливо, когда один из близнецов получает по сути всё, а второй..точнее вторая - ничего..

Детские слёзы ночью в подушку, обещания самой себе во что бы то ни стало добиться большего, чем он и никогда, никогда больше не плакать.

"Мама, мама! Я солдат и я ухожу!" Совсем молоденькая нескладная девчушка с длинными, ярко-рыжими, но чудовищно распатланными волосами и не по-детски серьезным взглядом вприпрыжку бежит по пыльному тракту вслед за невысоким, но крепким темным эльфом с длинной белой косой и бергризеном.

Как оказалось, она уходит навсегда.

Удивительно тёплая безлунная летняя ночь. Она идёт по длинному коридору, кутаясь в плащ и бесшумно ступая босыми ногами по холодному каменном полу. Умело скрываясь в тенях и без особых усилий минуя посты вымуштрованной охраны. Темнота таким как она не помеха, а только на руку.

Налево, ещё раз налево, прямо и в конец коридора. Такой знакомый путь и такой особенный сегодня.

Дойдя до нужной двери невысокая фигурка остановилась, будто колеблясь. Но через секунду всё таки тихо приоткрыла дверь и юркнула в густой мрак комнаты.

В помещении также светло, как у огра в заднице, но Калеб тут. Она ощущает его присутствие всей кожей, чувствует запах и слышит мерное глубокое дыхание. Она также готова поспорить на что угодно, что мужчина уже не спит, а только притворяется. Что же, пусть так.

Пытаясь совладать с предательски колотящимся сердцем, девушка медленно подошла к лежанке, на которой спал тот, кто восемь месяцев назад лишил ее внутреннего покоя и равновесия. Спал, почти сливаясь с окружающей темнотой, только лишь длинная белая коса выделялась из общей картины.

Рыжая снова замерла, рассматривая едва различимые очертания его сильного тела, а затем плавно повела плечами, сбрасывая плащ на пол и оставаясь совершенно обнажённой. Тряхнула густыми и длинными, до самой поясницы, волосами, затаила дыхание и решительно наклонилась, касаясь его губ своими...

Yots, всё было так быстро! Не прошло и двух минут, как она уже летела по коридору, задыхаясь от стыда, на ходу укутываясь в плащ и не уступая в скорости стреле, пущенной самим Белиархом, прославленным не на один мир лучником и капитаном Звездопадов из Ночного Легиона.

Кто же знал, что вместо страстной ночи рыжая получит от своего Наставника увесистый шлепок плоской стороной бергризена по пятой точке и короткое ругательство вкупе с дополнительными занятиями и тренировками.

Первое женское разочарование, ядовито-горькое, но в последствии оказавшееся таким полезным...

Лязг столкнувшихся клинков резанул по ушам и на предплечье расцвёл красный цветок боли.

- Скверно, - коротко бросил Наставник, плавным движением закинув свой чудовищный меч на плечо. Он как всегда был сдержан и немногословен, виртуозно умея вывести из себя самым минимумом слов, брошенным в нужный момент.

- Быть может я ошибся и тебя лучше определить на кухню? Может мне стоило взять твоего брата и отдать его на обучение к Тарику?

Нервная дрожь пошла по плечам. Изо рта рыжей вырвался злой звериный рык и несмотря на боль и здоровенный кровоподтёк на руке, она снова бросилась в бой, где спустя десяток секунд опять пропустила удар. На этот раз рукоятью в скулу, которая сразу же начала опухать и синеть.

Поначалу, она ещё не понимала, что Калеб, а тогда ещё для неё Калеб А'Кинур, специально злит и провоцирует, помимо нападения и защиты стараясь научить чуть ли не главному - держать в узде свою ярость, своего внутреннего зверя, выпуская его только тогда, когда нужно.

Тёмный эльф и предположить не мог, что ученица так и не научится этому в полной мере. Хотя подобный "изъян" весьма пришелся по душе Асмодею, когда пришло время выбирать, в какой отряд её пристроить. Так, благодаря личному пожеланию Высшего, Ри попала к Золотым Жнецам.

Боль...Сумасшедшая дикая боль, от которой лопаются сосуды в глазах и кровь бежит изо рта, носа, ушей. От которой ломит тело, а сердце колет и неистово пульсирует, словно под орудием пыток, прозванным кем-то "сверлом правды". Она лежит и "перевоспитывается" в подвале, время от времени неосознанно скуля от чудовищной боли. Голая, голодная, грязная и хорошенько потрёпанная его слугами, которые с удовольствием и желанием угодить господину были весьма щедры на побои. Впрочем, терпеть ей не впервой. Она придёт в себя, окрепнет, сделает соответствующие выводы, а потом ещё покажет себя.

Как? Неназываемый её дери, как у неё получилось прорваться через его липкий морок, превращающий в безвольную куклу, которая потом ничего не помнит? Так или иначе, но получилось. Она увидела и в полной мере ощутила, чем обычно заканчиваются приватные аудиенции с казалось бы рядовыми отчётами. Никогда прежде рыжая не чувствовала себя такой грязной и мерзкой как сейчас, никогда так не ненавидела себя саму. Она теперь одна из тех, кого прежде презирала всеми фибрами души. Она теперь такая же его сучка как и прочие фаворитки. И совершенно не важно, что оказалась под ним не по своей воле.

Интересно, а Калеб знал обо всём этом?

Медленно, но очень уверенно реальность вытесняла оживающие образы воспоминаний, загоняя их обратно в собственные ниши в дальних уголках души. Тело и лицо расслаблялись, сознание милосердно затуманивалось, словно под действием арабского дурмана. Не всё сразу. Рыжей ещё выпадет возможность пострадать, заново переживая прожитое. Но не здесь и не сейчас. Сейчас время ночи. Её спасительной темноты, мягкого лунного света, треньканья цикад, криков ночных птиц, тонкого аромата дикой смородины и октябрьского холода.

- Открой глаза, Ри, я знаю, что ты уже очнулась. Да, я держу тебя на руках, да это я пару столетий назад пронзил тебя мечом, да я почти знаю, что с тобой произошло и да, твои сабли лежат слева от тебя, нужно лишь потянуться.

Его негромкий спокойный голос вывел из блаженного оцепенения, но открывать глаза рыжая ещё не спешила.

Слишком уж ей нравилось так лежать, слушая и вдыхая ароматы ночи, смешанные с тихим дыханием и запахом мужчины, который сейчас был рядом. Нравилось это уже почти позабытое чувство защищенности в сильных мужских руках, сравнимое только с покоем материнских объятий. Испытанное настолько давно, что уже казалось просто фантазией.

Да, а ещё до чёртиков ей нравилось это пьянящее чувство собственной правоты и достигнутой цели. Она наконец почти получила то, о чем мечтала и пахала три последних года. И была практически счастлива, несмотря на дикий сумбур в голове от быстрого возвращения воспоминаний, которые еще предстояло осмыслить, в каком-то смысле пережить заново и "разложить по полочкам".

Уголок девичьих губ дрогнул и рыжая наконец открыла глаза, на этот раз поистине в упор рассматривая беловолосого, но уже совсем, совсем другим взглядом...Она уже доподлинно знала, что видела это узкое и бледное, но красивое лицо перед тем как тьма поглотила её.

- Ты..это ты меня убил..я помню...Дестар..Ночной Бродяга...Лайтер и один из Шести..Капитан и Создатель Ночного Легиона...Нис к’херхе арро!

Ри произнесла его имя без злости, а, напротив, с заметным уважением и старательно отчеканила слова клича на чуждом ей языке, не без удовольствия едва заметно улыбнувшись. Толи памяти, что стремительно возвращалась, толи своей уверенности, что не смотря на старание наверняка накосячила с произношением, толи еще чему-то. Сам Неназываемый не разберет этих женщин.

Между тем голос ее изменился. С него напрочь слетела напускная шероховатость и резкость, которая бросала в дрожь обитателей городского дна, тембр стал более плавным и глубоким. Да и глаза уже не горели злыми фонариками, а светились мягким, благодарно-теплым и завораживающим внутренним светом. Она вспоминала и постигала самую свою суть и тех, кто так или иначе с ней столкнулся.

Не торопясь вставать, рыжая повернула голову так, чтобы было удобнее смотреть на беловолосого, заодно быстро отметив, что сабли лежат близко - только руку протяни. Подняла руку и осторожно, не спуская внимательного взгляда с переливчатых ртутных глаз, коснулась его щеки своими маленькими прохладными пальцами, готовая в любой опасный момент отпрянуть. Медленно, очень медленно погладила гладкую бледную скулу самыми их кончиками, будто слепец, изучающий собеседника, и бережно повела ими вниз к острому подбородку и шее, нежно задев уголок узких мягких губ.

После так же медленно убрала руку и, всё таки не удержавшись, тронула завидную косу.

- Знаешь, а Калеб...Калеб А'Кинур, - она поспешно поправила себя, словно боялась, что капитан Ночного Легиона заподозрит какие-то более тесные отношения между учителем и ученицей, нежели допустимые по уставу, - Мой Наставник тоже носил такую и я всегда говорила, что чем длиннее у мужика волосы, тем меньше кутас. Что ты на это скажешь, а?

В глубине изумрудных глаз полыхнул озорной огонек и рыжая широко осклабилась. Эта маленькая женщина все таки не могла не ёрничать.

Не давая мужчине опомниться она быстро освободилась из его рук и встала. Подцепила носком сапога свои клинки и подбросила их в воздух, где красиво поймала не хуже уличной акробатки.

Не мешкая крутнула на месте лихую восьмерку и остановилась, поворачиваясь к лунному свету спиной. Подняла оружие, заводя одну саблю за голову, а вторую держа перед собой. Тряхнула волосами и немного наклонила голову, рассматривая в это импровизированное зеркало метку, рисунок которой несколько видоизменился и стал чуть ярче.

- И? Это теперь значит, что я...твоя собственность? - глухо прозвучал ее голос, окрашиваясь нотками даже не злости, а горечи, какой-то обреченности и разочарования. Разочарования в нем. Как в воине и, хуже того, в мужчине, - Тоже будешь меня насильно трахать, капитан? Причиняя боль, лишая воли и способности сопротивляться?

Рыжая повернулась к Дестару, дерзко вскинула голову и набрала побольше воздуха в грудь для очередной ругательной тирады, - Будешь...

Она осеклась под его серебристым взглядом, в котором плескалось удивительная смесь боли, ответного разочарования и, ну надо же, обиды.

- Ты думаешь, я такой же как он? - капитан Ночного Легиона приподнял бровь, даже не повышая голоса, - На метку я поставил защиту, которая усложнит ему твои поиски. Также с её помощью сможешь в любое время связываться со мной или с кем-то другим из Легиона.

Давно она не чувствовала себя так глупо, обескураженно и неловко. И давно щёки не алели от искреннего стыда.

- Прости, Дестар..Я не хотела обидеть тебя, - тихо шепнула и опустила глаза, смущаясь ещё больше, - Просто я..привыкла к другому отношению начальства.

Ри глубоко вздохнула и тряхнула гривой, стараясь успокоиться. Вложила клинки в ножны и снова внимательно посмотрела на собеседника, отчетливо понимая, что не может и, по правде говоря, совсем не хочет с ним сейчас расставаться.

- Пошли ко мне, Скоро рассвет, а у нас слишком много вопросов к друг другу. И, кажется, я так и не сказала тебе спасибо, - девушка примиряюще улыбнулась и шагнула навстречу, протягивая лайтеру свою маленькую руку.