Ambitious

Ссылка на первую часть: http://pikabu.ru/story/puteshestvie_na_gornyiy_altay_4462867

Случилось это все, когда мне приходилось учиться в 9-ом классе, городской Гимназии. Во вступлении стоит побольше рассказать о городе, дабы ввести читателя в атмосферу севера. Да, да, мне посчастливилось родиться в далеком и, что неудивительно, маленьком городке, нашей необъятной родины. Город наш, со всех сторон окруженный безмерной тундрой и болотами, был, как бы островком цивилизации на землях, испокон веков принадлежавших коренным кочевым народам. Это были оленеводческие племена, чья народность зовется ненцами. Не смотря на такую отдаленность и небольшие размеры, мой город имел свою популярность. Каждый год по весне, именно здесь проходят традиционные ежегодные соревнования оленеводов. Кочевники всего ближайшего севера приезжают именно сюда, дабы померятся силой, выносливостью и мастерством. И именно на таком празднике, я услышал историю, от которой волей неволей покрываешься «гусиной кожей». Прогуливаясь по, напрочь замерзшему озеру и покуривая, я услышал, как меня окликнул незнакомый мне хриплый голос. Голос показался мне странным, но я не сразу понял, в чем тут дело, и лишь обернувшись, разобрал, что к чему. Меня окликнул старый ненец, полулежа отдыхавший на нартах (так называются большие сани кочевых народов севера), запряженных тройкой оленей. Конечно же, он говорил с присущим этой народности акцентом, что и ввело меня, по началу, в ступор. Но разобравшись во всем, я подошел к нему, так как он всего-навсего хотел курить. Я, не мешкая, угостил его сигаретой, и он пригласил меня прокатится в оленьей упряжке. Я безумно обрадовался такому предложению, и ни капли, не раздумывая, уселся на нарты. Мы помчались по озеру, восхищению не было предела, морозный ветер обдувал лицо, одновременно осыпаемое снежинками из-под копыт. И тут старый ненец предложил показать мне одну интересную вещь, в тех местах, где было заложено основание города, десятки лет назад. В силу своего любопытства и жажды приключений, а так же желание кататься дальше я, на свой страх и риск, согласился. Мы долго ехали, давно покинув черту города, по пустой заснеженной тундре. Пригорода естественно никакого не было, поэтому граница города и тундры была настолько резкой, как например граница берега с морем. По дороге, старый ненец рассказывал мне о своей семье, жизни и быте их народа. И я ни капли не жалел, что поехал с ним, настолько интересны были его истории. И вот мы приехали на то самое место. С давних времен там остались, деревянные балкИ, вагончики и, так называемые бочки. Дома, если их можно называть таковыми, давно были порушены, стихиями севера. Место было довольно жутковатое, учитывая его заброшенность и утоплённость в глубоких сугробах. Да и плюс ко всему уже смеркалось. Я придвинулся ближе к старому ненцу, всем видом давая ему понять, что я не боюсь, а просто замерз и греюсь о шубу из оленьего меха. И тут мы подкатили к строению, совершенно отличавшемуся от привычных балкОв. Это было не большое двухэтажное деревянное зданьице, странным образом, сравнительно неплохо сохранившееся. Тогда-то я и узнал эту жуткую историю. Ненец вновь попросил закурить, и, затянувшись дымом, завел диалог:

- «малый, а ты какого года рождения-то?»

- «93-его» - ответил я выдувая дым, мгновенно унесенный ветрами Карского моря.

«ты должен благодарить Нума, что тот позволил родиться тебе именно тогда, меньше же повезло рожденным за пару лет до….»

Тут он замолк, с выражением лица паломника на Голгофе, уставившись на мрачность двухэтажки. Так как в Гимназии мы проходили культуру народов севера, я знал, что Нум, это высшее божество ненцев. Хоть стало немного не по себе, от общения с неисправимым язычником, я затянулся сигаретой, выжидая, что же он будет говорить. И вот он, так же внезапно, как остановился, продолжил:

-«дом то этот, не зря так богато выстроен, это как ни как родильня была»

Я сообразил, что под «родильней» он имел в виду роддом. И я в мгновение ока превратился в одно большое ухо.

«ох, и лихое место… пришли белые и сказали, что города основывать будут, дары дарили разные, ножи да топоры металлические, и приняли мы их как гостей, позволив строительство на этом месте, да вот одну вещь не учли…»

Тут он снова остановился, на сей раз, подняв глаза к небу, и сидел минут пять обездвиженный, да так, что его уже достаточно запорошило хлопьями снега. Я в свою очередь, засмотрелся на оленей, отдыхающих на снегу, и утоляющих жажду, свежевыпавшим снегом, как вдруг мой собеседник продолжил:

-«построили здесь родильню белые, ведь кроме как водки и любви греться ни чем не умели, вот и детишек появлялось не мало. Врачей специальных вызывали, на вертолетах много летали, шуму то было. И продолжилось домостроительство. Жили белые мирно, с нами дружили, город строили, как вдруг происходить стало неладное... Детишки то, помирать стали еще в утробе материнской, да на свет мертворожденными появляться, а те коим выжить удавалось, не более месяца тундрой дышали. Не на шутку всколыхнулись белые, да прознавать стали, что же причиной то быть может. В то время, среди санитарок, да сторожей родильни, штука такая ходила, будто ночью колокольчиков звон в коридорах слышен, да ни придавал ни кто значения тому, мало ли что там. Вызвали людей обученных, родильню проверять. И было сказано, что инфекция вредоносная шалит в стенах, что, мол, лишь деток и трогает, да ни кого больше. Было решено, родильню пока по балкАм распределить, а там зачистку большую устроить. Так и сделали, а при повторных проверках ни чего не выявили опасного. Так и жили белые с полгода, горюя о детках, но успокоившись, что позади всё. Да не тут-то было, шесть месяцев прошло и вот оно приключилось…»

К тому времени, я не слабо продрог, да и уж больно жутко становилось, темнеет зимой на севере быстро, и небо уже было усеяно звездами. Старый ненец понял меня с полувзгляда, и достал из-под шкур походный термос, налив мне немного, предложил согреется, и я осушил пластиковый стакан, откашлявшись, я закурил сигарету и продолжил слушать, вперившись в старого ненца как в сказочного волшебника.

-«спустя полгода, снова смерти настигли родильню, и все также, детки помирали, да только хуже все было, рождались все мертвыми, да уж больно страшными, как будто они все месяцы разлагались в утробе материнской. Младенцы те были желтыми, глаза их туманными, а от тел смердело, характерным кисло-сладким запахом. Говорят, что у некоторых, даже червей внутрях находили... Тут уже совсем перепугались белые, и решено было снести родильню. В это самое время кочевало мимо моё племя, и по старой дружбе обосновалось близ поселения белых. Тогда-то мы и поняли, какова была наша ошибка. Старейшины, среди коих был и мой отец, повествовали людям о том, что земля эта проклята старухой Оне-Нга, являющейся покровительницей рождений. Место, на котором построена родильня – в недалеком прошлом земля захоронения мертворожденных, и умерших от «дыхания старухи» младенцев. Белые тогда на два лагеря разделились, тех, кто верил, и тех, кто считал рассказанное - бредом дикарским. Но все прояснилось, когда отец мой о звонах колокольчиков в коридорах прознал. Тогда-то он позвал вашего главного на оленях пройтись, и отвез его на одно из кладбищ ненецких. Увидев кладбище, белый был в шоке неописуемом… над каждой могилкой, аккуратно привязанные к веткам, висели…КОЛОКОЛЬЧИКИ… И все кладбище было усеяно мелодичным перезвоном, колыхающихся на ветру звоночков. Теперь-то отец мой и объяснил старейшине белых, что это обычай такой ненецкий, и что это так духи после смерти общаются. Вернувшись, шокированный белый, ни слова не сказал кроме как, «сжечь дом», но и тут его остановили братья мои. Ибо нельзя нарушать мерзлоту вечно проклятую жаром огненным. И было решено оставить дом в покое, навсегда переехав с места оного, да в то место где ныне город стоит.»

Я был ошарашен и не слабо напуган, всем своим видом показывая ненцу, что я уже вдоволь прокатился. Он сразу понял, что перебарщил с подробностями, и мягко улыбнувшись, доброй стариковской улыбкой, развернул упряжку и с криком «Хей!» помчал меня в город… не знаю то ли я так напуган был, то ли, правда все это, да только еще долго я слышал удаляющийся звон колокольчиков…..

Подарок от любимой в день рождения! Выглядит нереально круто!