Пять душ Аргела Тала
Аргел Тал был капитаном 7-ой штурмовой роты Ордена Зазубренное Солнце легиона Несущие Слово. О нем практически ничего не известно до сожжения Монархии. Пожалуй, это один из немногих легионеров Семнадцатого, который большей частью комьюнити воспринимается в положительном ключе. Но насколько это справедливо?
Тал был первым, кто по собственной воле связал свою душу с демоном. Он был единственным другом Кхарна из Пожирателей Миров. Он был тем, кто в одиночку мог повернуть исход Ереси не в пользу Пантеона. Но почему его судьба оказалась так важна? Почему даже демон пытался спасти его от смерти? Думаю, дело в том, что у Аргела Тала было пять душ, и сейчас я расскажу о каждой из них.
До Монархии
Как я уже сказал, мы почти ничего не знаем о жизни Тала до событий, произошедших на Хуре. Из «Первого Еретика» Дэмбски-Боудена нам известно, что он родился в маленькой деревне Синг-Рух на Колхиде. Его отец был плотником, а мать – швёй. Это была простая семья рабочих, добрых и набожных людей, что справедливо для большинства колхидцев из пустынных поселений. Мать дала имя ребенку в честь одного из персонажей местной мифологии. «Аргел Тал» с колхидского переводится как «Последний Ангел». И в каком-то смысле он действительно им стал.
Когда Талу едва исполнилось 11 лет, на Колхиду в очередной раз вернулся флот Несущих Слово во главе с Эребом. Они набирали новых рекрутов. Эреб лично путешествовал по поселениям в пустыне, считая, что не в городах нужно искать тех, кто отмечен судьбой. Он знал это на собственном примере, потому что сам был родом из небольшой деревушки. Во время одной из таких поездок Эреб встретил Аргела Тала.
У Тала было несколько сестер и они плакали, когда поняли, зачем к ним в дом пришел воин, облаченный в серое. Безусловно, это считалось великой честью – вступить в легион, тем не менее, никакое благоговение и трепет не отменяют человеческих чувств. Что касается матери Тала, то «ей было свойственно стоять прямо и твердо, не склоняясь перед тем, что она видела. Эту силу она передала своему сыну, и эта сила осталась в его крови, несмотря на все произошедшие перемены».
Эреб забрал мальчика и представил его Лоргару. После того, как маленький Тал увидел примарха, его несколько месяцев мучили кошмары. Но сны не были ужасны по своему содержанию. Тал просыпался в холодном поту из-за смятения, которое рождалось в его душе, когда он невольно вспоминал непередаваемое величие непостижимого существа. Ему сказали, что это нормально, ведь Лоргар – Сын Бога. На что Тал ответил: «Я хочу служить ему». Так началось его преображение.
Эреб лично воспитывал Аргела, намереваясь сделать его капелланом. Напомню, что должность капеллана была введена в Семнадцатом в ближайшие годы после того, как был обнаружен их примарх. Капелланы стали идейными, но не духовными наследниками Носителей Слова и Смерти, о которых я подробно рассказывал на первом стриме про сынов Лоргара. И Тал действительно мог стать капелланом, он умел убеждать, умел передавать свой пыл.
В том, что Аргел идеально подходит на эту должность не сомневались и его боевые товарищи. Ксафен и Таргост всегда удивлялись, почему он выбрал для себя другой путь. Эреб очевидно воспринял отказ Аргела как оскорбление, об этом Талу скажет Лоргар. Но сам примарх не видел в этом проблемы, на его взгляд, Аргел Тал находился там, где должен был быть. Он стал самым молодым воином в истории легиона, достигшим звания капитана роты.
Тут стоит отметить, что Аргел по возможности предпочитал тактику штурмовика. То есть использовал прыжковый ранец и отдавал приоритет ближнему бою. Он сражался некими парными клинками из красного железа с гардами из слоновой кости и рукоятками, обмотанными кожей. По словам Лоргара, эти клинки достались Талу от предшествующего капитана 7-ой штурмовой роты. К сожалению, нам не известна эта история, хотя она, по видимому, могла бы представлять интерес. Также мы не знаем ничего о том, как Аргел стал главой Ордена Зазубренного Солнца.
Хотя с Орденом как раз все понятно. Напомню, что Ордены формировались не на основании рот или иных тактических единиц. В них набирались воины из разных подразделений, которых объединяла манера боя и жизненная философия. Так вот Зазубренное Солнце специализировалось на молниеносных штурмовых операциях, поэтому логично, что главой такого Ордена стал Аргел – один из самых результативных воинов легиона, проявивший себя именно в штурмовом бою.
Что интересно, восприятие Тала разными персонажами отличается, потому что они обращают внимание на разные моменты в его поведении. В пример приведу два мнения – Кирены Валантион и Кхарна из Пожирателей Миров. Вот небольшое сравнение Тала и Ксафена от Кирены:
Капеллан говорил, словно иностранный дипломат. Капитан же как бандит или уличный мальчишка.
Странно, учитывая, что ему пророчили должность капеллана. Но обратите вынимание – выше я сказал, что он умел убеждать и передавать свой пыл другим, но я не говорил, что он был оратором. А вот, как Тала описывает Кхарн:
Черты Аргела Тала отличались крайней безмятежностью, практически эстетичностью – это было невинное лицо боевого священника или воина-поэта. Улыбки ему не шли – они умаляли горделивую красоту, остававшуюся у любого воителя Легионес Астартес – однако улыбался он часто. Очень мало кто знал его достаточно хорошо, чтобы видеть, насколько эти улыбки фальшивы. Одним из таких был Кхарн. Другим – его примарх. Все остальные были мертвы.
Тут нужно обратить внимание на то, что Кирена слепа, а псайкерских способностей у нее нет. Поэтому она и оценивала лишь голос Тала. Кхарн же сражался спиной к спине с Аргелом в бессчетном множестве сражений. Он действительно знал своего боевого брата. И Лоргара тоже знал его. Более того – Лоргар доверял Талу, но об этом позже. Сейчас важно показать, что Аргел не так уж прост. Он был красив, статен и, что называется, производил впечатление. Но внешность ни в коей мере не описывала его истинных намерений. Так что да, Эреб и Ксафен не ошиблись, Аргел мог бы стать отличным капелланом.
Этот тезис можно подтвердить еще одним фактом. Тал был неистов в бою, но это неистовство никогда не отдавало фанатизмом. Аргел всегда рассуждал о том, что делает, а не слепо выполнял приказ. О его воинственности Кхарн говорил следующее:
Возможно, его брат и являлся Носителем Слова, однако у Аргела Тала был характер XII легиона.
Любопытно, что этот характер проявится лишь значительно позже, когда Тал разделит свою душу с демоном Раумом. Раум не будет врагом, напротив – он всегда будет помогать Кхарну. Но именно с этого момента Аргел станет вспыльчивым, как истинный Пожиратель Миров. Однако мы еще дойдем до этого момента.
У «оригинального» Аргела Тала была масса действительно положительных качеств. Например, он ценил боевое братство и понимал, что доверие важно для целостности легиона. Когда Ксафен заговорил о своей ненависти к Кору Фаэрону, которого он называл «ложным Астартес», Тал согласился, что в назначении Фаэрона Первым капитанам есть доля фаворитизма, но вполне закономерная. Если Лоргар Фаэрону не доверял (а он не доверял, не так, как Талу, это я покажу позже), то по крайней мере Уризен знал, чего от него ждать.
Такой человек на должности Первого капитана был выгоден примарху. Аргел видел это в отличие от Ксафена, поэтому прервал капеллана, сказав: «Сейчас не время для старых обид». Тал вообще отлично понимал своей легион, буквально чувствуя настроение Семнадцатого. Или скорее предчувствуя его судьбу, ведь не зря позже он произнесет судьбоносные слова: «Знать, во что верить – наибольшая угроза для нас».
Выше я сказал, что Аргел Тал не выполнял приказы слепо. Для него всегда имело значение, что и почему он делает. Но приказы есть приказы. Например, он сам говорил, что «испытывает отвращение», когда приходится сражаться с другой человеческой культурой. Для него не было никакой проблемы в убийстве ксеносов, но собственный вид, пусть даже отвергнувший предложение Империума, это совсем другое дело. Спустя десятилетия уже измененный Тал, с Раумом в душе и Киреной Валантион в сердце, скажет Кхарну на Арматуре, что нельзя привыкнуть к убийству себе подобных.
При этом у Тала много качеств, не свойственных воинам его легиона, и воинам Астартес в целом. Например, он сентиментален. Позже он признается в этом, когда будет рассуждать о судьбе Туриона, апотекария, под наблюдением которого проходило его генное вознесение. Туриона убил ксенос. Тал, по всей видимости, отомстил и забрал нож, который вскрыл горло Туриона. Оказалось, что он всегда так делал – забирал с поле боя оружие, сразившее его братьев.
Капелланы считали это слабостью, но Тал был уверен, что нужно сохранять память о павших братьях. Не так, как это делает его транс-человеческий мозг, а так, как это делают обычные люди, оживляя воспоминания предметами, которые вызывают эмоциональный отклик.
Монархия
Сожжение Монархии принято считать переломным моментом в истории Несущих Слово. Это не совсем верно. В действительности, переломным моментом для Лоргара, его сыновей и для Аргела Тала стало Паломничество к Кадии. Но, разумеется, без Монархии ничего подобного не случилось бы.
На Монархии Аргел Тал ведет себя как обычно, и это важно – Аарон Дэмбски-Боуден показывает нам будущего Багряного Лорда в ситуации, когда весь легион и даже примарх растеряны. В ситуации, когда проявилась истинная суть каждого из участников тех событий. Вот, как ведет себя Тал в момент, когда Лоргар ступает на Хур:
Вокс ожил тысячей приглушенных голосов Несущих Слово, выдохнувших имя отца. Многие благодарили судьбу за возможность лицезреть его вновь. Почтительные песнопения разносились по каналам связи, не возвышаясь громче шепота. Аргел Тал был одним из немногих, кто остался безмолвным в первые мгновения, славя судьбу в беззвучном благоговении.
Для сравнения, позже Аргел скажет Кхарну, что Ангрон – не примарх, а изломанное существо, и он не ощущает в его присутствии даже толики благоговения, что естественно по отношению ко всем примархам. Но вернемся к эпизоду прибытия Лоргара на Монархию, это важный момент – Тал молчал, когда большинство Несущих Слово начали выкрикивать молитвы. Вероятно, это говорит о том, что преданность он четко отделяет от фанатизма. Но тут есть кое-что еще – сила воли. Тал вновь проявляет ее позже, когда на Хур спускается Император:
Слепой и почти оглохший Аргел Тал ощутил, как болтер выскользнул из его рук. Капитану потребовались все силы, чтобы устоять на ногах.
Безусловно, когда Император отдаст психический приказ, которому не сможет сопротивляться даже Лоргар, Аргел тоже не устоит. Но до этого в момент, когда большинство инстинктивно опустилось на колени, он этого не сделал. Позже Тал специально обратит внимание, что Ультрамарины встанут на колени по собственной воле. Думаю, именно в этот момент Аргел изменился и был готов принять истину Лоргара. Потому что постиг смысл происходящего:
Мышцы действовали сами, сколько бы сердец не пытались выказать неповиновение. Аргел Тал был одним из них. Это была не верность, не поклонение, не служба. Это было рабство, и все его инстинкты бунтовали против принудительного почитания.
Аргел еще долго будет предан Имперским Истинам и Императору, но семя сомнений было посеяно в его сердцах именно в тот момент:
Аргел Тал смотрел, стискивая зубы, как Лоргар опустился на одно колено.
Его первый порыв уже угасал, усмиренный здравым смыслом и верой. Было правильным преклонить колени перед Богом-Императором. Он заставил свои сердца успокоиться, невзирая на нанесенное оскорбление, призывая себя к смирению.
Бешеная злоба взметнулась вновь с приливом адреналина уже через мгновение, когда он увидел, что Ультрадесантники поднимаются на ноги по приказу Жиллимана. Он видел, что они наблюдают, чувствовал, как их глаза со скукой смотрят на него, стоящего перед ними на коленях. Воины одного Легиона стояли в присутствии Императора с соизволения своего примарха в то время, как другие преклонили колени на останках мертвого города.
Этот момент важен для всего Семнадцатого, но я хочу обратить внимание, что Аргел Тал в дальнейшем не возненавидел Ультрамаринов, как многие из его братьев. Позже, в «Предателе» Дэмбски-Боудена, он расскажет об этом Кхарну. Обдумав те события, он не обнаружил в себе ненависти, потому что он понимал – не Жиллиман и не его легион поставили Несущих Слово на колени. Причина их унижения и унижения их отца – это воля Императора. Те же, кто был слишком глуп, чтобы этого не осознать, отправились на Калт, чтобы погибнуть там, так Лоргар устроил собственную чистку, которую другие легионы, примкнувшие к Хорусу, прошли на Истваане III.
Но в пепле Монархии Аргел обо всем этом просто не думал. Он думал лишь об одном – о своем отце. После того, как психическое воздействие Императора исчезло, Тал был первым, кто встал и подошел к Лоргару. Хотя он признает, что в первый момент хотел открыть огонь по Ультрамаринам. Без причины, просто из злобы. Так что Кхарн не ошибся – дух Двенадцатого действительно жил в Аргеле, просто он умел его контролировать. Как он сам сказал, ему удалось усмирить порыв «здравым смыслом и верой». Позже мы вернемся к этому, ведь Лоргар понял, почему именно Аргел первым подошел, чтобы поднять его с колен и увести прочь.
Но прежде, чем отбыть вместе с примархом и легионом, Тал на несколько минут задерживается на Хуре. И находит там вторую из своих душ – Кирену Валантион. Девушку восемнадцати лет, которая эвакуировалась из Монархии, но в момент орбитального удара по городу обернулась и не отвела глаза. Это ослепило ее физически, но духовно… Духовно она лишь укрепилась в своем мировоззрении. Тал заберет ее с собой на корабль, позже он и Ксафен будут часто приходить к ней, чтобы просто поговорить. Это будет происходить регулярно, хотя первый же разговор Тала и Кирены показал, насколько по-разному они смотрят на мир. Она назвала Аврелиана богом, но Аргел возразил, что примарх – вовсе не бог.
Однако Кирена сумела увидеть душу Тала. В тот же первый разговор она спросила, злится ли он на Императора. Тогда Аргел на нашелся, что ответить. Он просто ушел, а потом в тренировочном зале сломал боевого сервитора. И когда Таргост сказал ему, что это нормально, что все они злятся, Тал отказался озвучить правду, мотивируя это тем, что «правда противна на вкус». Пройдет менее полувека и он изменит свои взгляды с точностью до наоборот. Хотя правда действительно будет противной (Тал сам убедится в этом после Паломничества), но он научится принимать ее.
Дальше Тал и Кирена начнут меняться вместе, хотя предтечи этих изменений будут совершенно разным. Кирена, как бы ее не называли, всегда была лишь смертной молодой девушкой, без проблеска психического дара. Но она стала символом для миллионов людей, потому что видела, как «ложные ангелы» уничтожили Идеальный Город. Ксафен, без сомнения – капеллан по призванию, увидел это в ней. А еще он уже давно был приверженцем Старых Путей, поэтому тут же решил взять Благословенную Леди (так ее прозвали на Колхиде) в оборот:
– За бесчисленные века человечество достигло великих высот во имя веры. Этому учит нас история. Вера – это топливо, необходимое душе для странствий. Без веры в великие идеалы мы – ничто, лишь единство духа с плотью возвышает нас среди зверей и нелюдей. Но ложное почитание? Склониться перед недостойным идолом? В этом кроется грех величайшего невежества. И этим грехом ты не запятнала себя. Гордись этим.
Тепло заструилось по ее телу от подобного уважения со стороны ангела. Впервые с момента гибели города ее голос наполнился пылом.
– Как можно склониться перед недостойным идолом?
Еще одна пауза. Раздумье перед тем, как со вздохом ответить.
–Возможно, они были обмануты. Возможно, они узрели божественность и сочли ее достойной поклонения лишь потому, что она божественна.
– Я не понимаю, – ее брови в замешательстве сдвинулись над слепыми глазами, – нечему поклоняться, кроме божественного. Нет богов, кроме Императора.
Она услышала, как Ксафен вдохнул. Когда капеллан снова заговорил, его голос был все так же мягок.
– Ты так уверена в этом, Кирена?
Тут важно не только то, что Ксафен – великолепный оратор. Важнее, что он не лжет Кирене, поэтому девушку заинтересовали его слова. Но Аргелу Талу потребовалось нечто гораздо большее, чтобы его мировоззрение изменилось.
После Монархии
Между Монархией и Кадией Семнадцатый легион участвовал в нескольких кампаниях, а перед самым Паломничеством воины вместе с примархом посетили Колхиду. Все это время Аргел Тал продолжал общаться с Киреной Валантион, их связь усиливалась. Вот, что Аргел думал насчет своей неожиданной привязанности:
Между ними не было ни малейшего притяжения, но он часто обнаруживал, что его захватывает зрелище ее движений, слабых и мягких, как будто она постоянно опасалась повредить окружающий мир. Казалось, что она не хочет оставлять никаких следов и отпечатков на том, к чему прикасается. В ее грации не было страха или нерешительности. Только уважение. Забота.
Очевидно, Тал видел в Кирине все то, чего не было в нем самом. Возможно, главной ее чертой была смертность, а не только образ сожженной Монархии, который она олицетворяла. Разумеется, они были полными противоположностями. Я уже процитировал слова Кхарна, который акцентирует внимание на фальшивой улыбке Аргела. Кирена совсем другая – она всегда прямолинейна и искренна. Вероятно, поэтому в разговорах Кирены и Тала Аарон Дэмбски-Боуден показывает нам, что Тал, несмотря на свои сомнения, по-прежнему предан Империуму. Вот, что он отвечает девушке, когда та спрашивает, за что был уничтожен очередной мир из истории Аргела:
Потому, что так пожелал Император. Остальное не имеет значения. Империум прав и потому могуч.
Но так ли все очевидно? Ведь этот вопрос в самой первой книге серии «Возвышение Хоруса» Дэна Абнетта перед Гарвелем Локеном ставил Кирилл Зиндерманн. Старый итератор спрашивал Локена: Империум прав, потому что силен, или силен, потому что прав? Для Гарвеля ответ был ясен, но лишь в начале его пути. С Аргелом Талом все сложилось точно также.
По той же причине Тал сумел сблизиться с Кустодиями, которых Император приставил к Несущим Слово после Монархии. В частности, он наладил отношения с Аквилоном, с которым они постоянно спарринговались. В дальнейшем капитан без тени сомнений назовет Кустодия другом, и именно Аквилона я считаю третьей душой Тала. Потому что он определяет Аргела в не меньшей степени, чем Кирена. Оба эти персонажа следуют за Талом с Монархии и будут с ним вплоть до трагического финала. Их финала, а не его.
Стоит отметить, что Тал первым понял суть Кустодиев, их концептуальное отличие от Астартес:
Они не братья. Посмотри, как они двигаются. Каждый ведет свой собственный бой без поддержки других. Они не такие, как мы. Они воины, а не солдаты.
Думаю, дать более точное и емкое определение сложно. И это в очередной раз говорит нам об уникальных качествах Аргела Тала – о его наблюдательности и невероятных аналитических способностях. Вероятно, именно поэтому большую часть пути, которую мы проходим вместе с этим персонажем, он сомневается. Потому что видит многое. Потому что видит противоречия.
Именно во время спаррингов с Аквилоном Тал понял, что не знает, во что теперь верит. И вновь его сомнения великолепно отражают состояние Лоргара и легиона в целом – примарх тогда тоже сомневался во всем, а легион просто шел за отцом по инерции.
Но для Тала его сомнения становятся проблемой идеологического плана. Например, когда Лоргар после Колхиды хочет сообщить своим воинам, что они отправляются в Паломничество, он пытается отослать Кустодиев. Но Аквилон непреклонен, у него приказы. Аргел Тал, глядя на эту ситуацию, «не знал, смеяться или стесняться происходящего». То есть у него с одной стороны генетический отец, с другой – Кустодии, воплощающие волю Императора.
Возвращение на Колхиду для многих стала поворотным моментом. Лоргар наконец обратил внимание на Тала, вспомнив, как он повел себя на руинах Монархии. Аврелиан попросил (именно попросил!) присоединиться к Ордену Зазубренного Солнца во время путешествия к Кадии. Разумеется, отношение примарха подкупило Аргела, хотя едва ли он при любых других обстоятельствах отказал бы своему отцу. Одновременно Лоргар назначил Кирену Валантион Исповедницей. По сути, она стала делать для всего легиона то, что раньше делала для Аргела и Ксафена, – слушать их истории, узнавать об их переживаниях и сомнениях.
Интересно и то, что, увидев Лоргара, точнее – ощутив его ауру, Кирена слово в слово произнесла то же, что сказал Аргел в день знакомства с примархом: «Я хочу служить ему». Безусловно, так могли бы сказать многие смертные, но я не думаю, что Дэмбски-Боуден случайно вложил одни слова в уста двух столь тесно связанных персонажей. Полагаю, это сделано для того, чтобы подчеркнуть связь между ними.
Паломничество
Аргел Тал и Ксафен были ближайшими посредниками между мной и миром, который я более не могла видеть, и Паломничество изменило их на уровне, лежащем куда глубже, чем простые физические отличия. Их бременем стало знание: они и их братья по легиону Несущих Слово должны вернуться в Империум с этой ужасной правдой.
Это слова из личных записок Кирены Валантион, обнаруженных после ее смерти. Разумеется, она права в своей оценке. Но ее формулировки едва ли в состоянии передать то, что пришлось испытать Аргелу Талу.
На Кадии, когда туземцы начал проводить колдовской ритуал с жертвоприношениями, Лоргар не воспрепятствовал им. Во-первых, он был заворожен происходящим, ощущая, что это не просто представление. Во-вторых, к тому моменту он если не был уверен в Старых Путях, то всерьез рассматривал вероятность того, что они лгут. Иначе он просто не отправился бы в Паломничество. Но Тал был к этому не готов:
– Вы позволили им совершить это? – он сделал шаг вперед, проявляя больше неуважения к генетическому сюзерену, чем когда бы то ни было в жизни, положив руки на убранные в ножны мечи. – Вы смотрели, как они приносят человеческие жертвы?
…
– Это отвратительно, – Аргел Тал придвинулся еще на шаг.
Обратите внимание – Тал, по сути, обвиняет отца в бездействии и кладет руки на рукоятки клинков. Я затрудняюсь сказать, кому он верен в этот момент – Лоргару или Империуму. Потому что позиции отца он явно не доверяет. Вполне вероятно, сказалось общение с Аквилоном, которого, как Тал сам потом утверждает, он начал уважать.
И все же, когда появляется Кустодий и начинается бой, Аргел выхватывает клинки и сбивает болты, летящие в Аврелиана. При этом сам Аврелиан не двигается с места, будучи абсолютно уверен в своих сыновьях. В итоге, Тал добивает Вендату, но его потрясло произошедшее и он не согласен с этим:
– Отличная работа, брат.
Аргел Тал ударил без предупреждения. Кулак капитана врезался в челюсть Ксафена и опрокинул того наземь.
– Брат? – лежа на каменному полу, капеллан смотрел на ярость Аргел Тала.
– Мы только что убили одного из личных стражей Императора, а ты говоришь по этому поводу: «Отличная работа, брат»? Ты с ума сошел? Мы стоим на грани ереси против Империума.
Жаль, Аргелу не хватило прозорливости, чтобы увидеть – ересь уже началась. Дальше Тал защищает тело Вендаты и никого к нему не подпускает. Он отходит только после того, как Лоргар внезапно взрывается, обещая убить сына, если тот не отступит. Чуть позже Тал скажет:
Мы прибыли сюда в поисках свидетельств существования богов, сир. Никакие заслуживающие поклонения боги не потребуют такого от верующих в них.
Прав ли был Аргел Тал? Я снова затрудняюсь ответить, ведь Астрономикону ежедневно «скармливают» по тысяче душ, но делается это ради благой цели. С другой стороны, Раум, демон Тала, и его уже четвертая душа, потом скажет Лоргару:
Разница между богами и демонами главным образом зависит от стороны, на которой вы находитесь.
И вот с этим поспорить гораздо труднее. Так или иначе, Тал остался верен Лоргару, поэтому отправился по его указанию в Око Ужаса. Причем Аргел, как обычно, предвосхитил события, сказав:
Это разобьет ему сердце, но он отправит нас в Око.
Там Ингефель покажет Ордену Зазубренного Солнца падение эльдар и варианты будущего человечества. В определенном смысле Паломничество Тала предвосхитит Паломничество самого Лоргара, описанное в новелле «Аврелиан» Дэмбски-Боудена. Но Аргелу и его людям пришлось, на мой взгляд, куда труднее. Ведь они были убиты Ингефелем и другими демонами, а потом возвращены к жизни уже с двумя душами в одном теле. Для флота Несущих Слово, воины Зазубренного Солнца пробыли в варпе меньше минуты, но для Тала и остального экипажа «Песни Орфея» прошло семь месяцев.
Кстати, название корабля в данном случае говорящее, ведь Орфей – персонаж древнегреческих мифов, который спустился в Аид и сумел вернуться. Но Орфей не достиг своей цели, тогда как Талу это удалось. Он и выжившие воины Зазубренного Солнца ели трупы смертного экипажа, но не чтобы выжить. А чтобы принести Лоргару истину, которую они узнали, ведь в этом заключалась цель их путешествия. Они прокляли себя, дабы исполнить волю отца. Думаю, здесь к их верности не может быть вопросов.
Но ключевым в Паломничестве Тала стал эпизод, когда они оказались в Лаборатории Императора, где находились капсулы с примархами. Многим кажется, что до «Сатурнина» еще можно было поспорить, являлось ли это путешествие иллюзией или Тал с подачи Дэмбски-Боудена задал вселенной Вархаммера невероятную рекурсию. Теперь мы знаем, что Эрда «рассеяла» своих сыновей. Но что это значит?
Эрда никак больше не описывает свои действия. Не значит ли это, что она каким-то образом впустила Ингефель? Ведь когда Тал и остальные оказались в Лабораториях, Поле Геллера работало. Позже, в «Предателе» Аргел скажет любопытную фразу:
Поля Геллера оберегают металл и плоть. Но ничто не в силах полностью защитить человеческую душу.
Так что для меня это далеко не факт. Я вполне допускаю, что Ингефель действительно привел Аргела Тала к генератору Поля Геллера в Императорских Лабораториях времен Объединения (вероятно, не без помощи Эрды, которую, может статься, тоже обманули). Да и мечи капитана пропали после этого события. Но в действительности для нашего сегодняшнего разговора это не имеет никакого значения. Была это иллюзия или нет – она заставила Аргела сделать окончательный выбор. Он окончательно предпочел своего отца Империуму:
Оба меча взорвались у него в руках, клинки разлетелись, словно разбитое стекло, оставляя на неприкрытом лице кровоточащие порезы. И один единственный ужасающе-знакомый миг Аргел Тал видел лишь пылающее психическое золото.
Обратите внимание – «ужасающе-знакомый» миг. Почему знакомый? Потому что уже видел Императора? Но тогда почему еще и ужасающий? Не потому ли, что это действительно рекурсия и все уже случалось? Подробнее эту мысль я раскрываю во втором подкасте про Лоргара и Ингефель.
После Паломничества
Аргел Тал вернулся с Истиной, которой так жаждал Лоргар. И принес с собой демона. Напомню, что истинное имя демона дает власть над ним. Например, именно так Зарду Лайак подчинил себе Фулгрима. Так вот демон Тала сразу назвал ему собственное имя – Раум. И нужно сказать, что Раум, уже четвертая душа Тала, составил с ним идеальный симбиоз, они даже никогда особенно не противоречили друг другу. С Раумом Аргел стал… целостным. Это хорошо видно в его разговоре с Лоргаром после возвращения из Ока, вот фрагмент:
– Ты ненавидишь меня, сын мой. Я слышу это в твоем голосе.
– Я думаю, что тебя ослепило отчаяние, отец. Быть может, тебе и чуждо садистское наслаждение, но жажда истины довела тебя до порочности.
– И из-за нее-то ты и ненавидишь меня, – Лоргар уже не улыбался. Голос звучал низко и язвительно, в глазах было столько же тепла, сколько в трупе на поле боя.
– Я ненавижу то, что ты вынудил меня увидеть. Ненавижу истину, которую мы должны принести Империуму Людей. И более всего я ненавижу то, чем я стал, служа твоему замыслу.
Тал говорит откровенно – он ненавидит истину, но принимает ее. Это несколько меняет его отношения с Киреной. При следующей встрече они долгое время молчат, и Исповедница отметила это – раньше им никогда не приходилось подбирать слова для беседы. Эта тишина казалась ей «неловкой и тревожной». Потом, когда Тал все рассказал ей, она ответила:
Я не уверена, есть ли тебе прощение.
Разумеется, она имеет ввиду не то, что случилось в Оке. Кирена говорит об убийстве Вендаты. Она говорит, что Тал убил друга и тот лишь молчит в ответ. Он пошел на жертву ради истины и своего отца, и он был вправе это делать, распоряжаясь собственной жизнью. Но был ли он вправе распоряжаться жизнью Кустодия? Думаю, Тал не раз задавал себе этот вопрос. Здесь, как и всегда, в своем решении он опирался на две вещи – «здравый смысл и вера». Точно так же, как было в пепле Монархии. Вот ключевой момент в их с Киреной диалоге:
– Ты все еще отдашь жизнь за Империум?
На этот раз ответ последовал без колебаний.
– Я отдам жизнь за человечество. Но никогда не пожертвую собой во имя сохранения Империума.
А потом он встречается с Аквилоном и врет ему в глаза насчет случившегося с Вендатой. Но едва ли эта ложь далась ему легко:
– Желаю тебе успешного выздоровления. Я рад, что в конце Вендата был рядом с другом.
В сознании Аргел Тала вспыхнула картина последних секунд Вена: раздетый кустодий подергивается и давится, его тащат и насаживают на деревянную пику.
Не в силах солгать еще раз, Несущий Слово просто кивнул.
Важно, что Раум в этом эпизоде не пытается вмешаться. Видимо, считает, что с этой проблемой Тал должен разобраться сам. И это справедливо, ведь он, безусловно, ощущает вину за свой поступок, хотя просто не мог поступить иначе. Не мог не защитить отца, который доверился ему. Что касается Аквилона, он сам высказывает свое отношение к Талу в разговоре с другим Кустодием:
– Нет, –произнес он. – Я тоже не доверяю.
– Даже Аргел Талу?
– Одному воину во всем Легионе, – Аквилон отошел от ограждения, отвернувшись от Кустодиев. – Он единственный, кому я доверяю. В этом-то и проблема.
Аргел Тал продолжил возглавлять Орден Зазубренного Солнца, точнее – то, что осталось от него после Паломничества. Их стали называть Гал Ворбак, что с колхидского переводится как «Благословленные Сыны». Как я уже говорил на предыдущем стриме, они первыми перекрасили доспех из серого в алый, за это Тала прозвали Багряным Владыкой.
Ограничение по знакам. Продолжение здесь.
Wh40k Art by Elijah ArhPriest (Elijah Gurenko)
A battle that no one should see and no one will know. Our secrets will be buried with us! For the Emperor! Hydra Dominatus!!!!
Zetes Pallantian, the mad son of Perturabo, warrior of the 74th Grand Battalion and creator of Cyber-Bastards.
Perturabo and Calliphone
Dark Disciple Marduk (Word Bearers)
Warsmith Diomed 'The Broken Sword' Ulixes and the Cyber-Bastards. Original Iron Warriors warband.
Word Bearers Sergeant in Mark V Heresy Armour
Orpheus Polemos, Lord Commander of the Effrit Company
Salamanders Librarian in Gravis Armour
Knight Scion Vegar Vorr and House Vyronii Acastus Porphyrion ZEPHYRA
Lorgar Aurelian
Apocalypse The Black Tide. Dreadnought of Effrit Stealth Company.
Sheed Ranko, Captain of the Lernaean Terminator Cadre.
Ahzek Ahriman
Iron Warrior. Mk.III Pattern Power Armour
The Spectre, Sword Master. Effrit Stealth Squad melee specialist.
Несущие Слово: Где боги не решатся сделать шаг
На рассвете Ереси
Иконоборцы встретили Ересь в полной боевой готовности. Около двухсот тысяч легионеров, десятки миллионов смертных культистов, мощнейший флот в галактике и нерушимая убежденность в том, что Император предал их и все Человечество. Несущие Слово познали Изначальную Истину, они хотели всеобщего единения с ней, их уже нельзя было остановить.
Во время Резни в Зоне Высадки на Истваане V Семнадцатый вошел во вторую волну. Они встретили отступающих лоялистов шквальным огнем и бросились в битву как одержимые. Они и были одержимыми, хотя это сыграло не в их пользу. Потери Несущих Слово на Истваане были колоссальны. Как я уже сказал на прошлом стриме, погибли почти все Гал Ворбак, Благословленные Сыны. Лоргар вступил в поединок с Кораксом и позволил Кёрзу вмешаться, намеренно продемонстрировав ложную слабость (подробнее – в стриме про Лоргара и в подкасте про Лоргара и Ингефель).
После Истваана V весь легион сменил цвет доспеха с серого на малиновый. Их символическое перерождение завершилось. Тогда же, на совете предателей, Аврелиан наглядно продемонстрировал свое отношение к происходящему, едва не убив Фулгрима. Такова была позиция всех Несущих Слово – они не признавали доминантной роли Хаоса, но хотели союза Рожденных и Нерожденных ради будущего человечества, чтобы оно стало сильнее.
Битва за Калт
Иконоборцы, ввиду огромной численности, участвовали во множестве кампаний Ереси Хоруса. Битва за Калт стала их самым масштабным сражением на начальном этапе гражданской войны, во многом определив дальнейшее течение этого эпического противостояния.
По приказу Хоруса большая часть Тринадцатого легиона собралась на Калте, чтобы противостоять нашествию орков на систему Веридиан. Воитель приказал Несущим Слово присоединиться к Ультрамаринам. Жиллиман не знал о предательстве Луперкаля, но понимал, что два легиона – это избыточная сила в данных обстоятельствах. Робаут предположил, что это политический ход, мол, Хорус таким образом хочет примирить два легиона, дать Несущим Слово возможность разделить славу с Ультрамаринами, а заодно Воитель подчеркнул свои полномочия.
Мы знаем, что Робаут прорабатывал возможность сражения с братскими легионами, но это была лишь теория. Реально Ультрамарины не ожидали предательства, тем более на Калте, в сердце собственных владений. И конечно, они не могли ожидать схватки с противником, вооруженным силами Эмприеев. Лоргар знал это и в полной мере воспользовался неготовностью брата.
Несущие Слово высадились на планету, пристыковали флот к орбитальным верфям и вскоре начали первые ритуалы. Нечленораздельные песнопения фанатиков были восприняты Ультрамаринами как вокс-искажения из-за солнечной активности, а легионные псайкеры начали испытывать головные боли, но не смели воспользоваться своими силами, помня о Никейском Эдикте.
Вскоре на планету прибыл Эреб для проведения собственного ритуала. Действия культистов вызывали появление Октета, вредоносного скрап-кода в когитаторных сетях Калта. Это заметили, но было поздно. Ранее захваченный Несущими Слово корабль Тринадцатого «Кампанила» на огромной скорости протаранил главную верфь Калта, вызвав гибель тысяч людей и десятков кораблей Ультрамаринов. Последовавший за взрывом электромагнитный импульс повредил еще больше кораблей, а скрап-код отключил орбитальную оборону планеты.
Флот Несущих Слово открыл огонь по дезориентированным и поврежденным судам Ультрамаринов. Обломки кораблей рухнули на планету, вызвав невероятные разрушения и цунами. Воины Тринадцатого с поверхности, не имея орбитальной связи, решили, что это внешнее нападение и пошли на соединение с контингентом Несущих Слово для совместного противостояния неожиданной угрозе. Семнадцатый в безмолвии открыл огонь и тысячи Астартес в синей броне погибли в считанные минуты.
Жиллиман, находившийся на «Чести Макрагга», в первые минуты битвы отказывался верить, что Лоргар повернул свои орудия против него. Робаут посчитал, что это ошибка. Собственную ошибку он понял лишь после того, как установил прямую связь с Аврелианом…
Флот Семнадцатого спустился на низкую орбиту и приступил к бомбардировке планеты. Лоргар тем временем поведал Жиллиману истину о предательстве Хоруса и вызвал рой демонов. В результате этой атаки на мостик «Чести Макрагга» Жиллимана выбросило в открытый космос. К тому моменту Кор Фаэрон полностью захватил оружейные системы Калта, открыв огонь по лояльным объектам в системе.
Ультрамарины на поверхности потеряли больше половины личного состава, прежде чем смогли скооперироваться между собой и с лояльными Механикус. Им удалось занять оборону в Губернаторском Дворце и восстановить вокс-сеть планеты. Затем Марий Гейдж сумел вернуть контроль над «Честью Макрагга» и скоординироваться с наземными силами. Однако Гейдж понимал, что выиграть в этой битве уже нельзя – более 100 тысяч Ультрамаринов были убиты, уничтожена пятая часть их флота.
Тут нужно отдать должное Тринадцатому. Они не просто не сдались, они воспользовались своей единственной возможностью свести битву хотя бы к ничьей. Но на стороне Ультрамаринов сыграло два факта. Во-первых, Лоргар уже не контролировал свои силы в системе, он ушел вглубь Ультрамара. Во-вторых, Несущие Слово стремились сохранить капитальные корабли Тринадцатого в целости, поэтому пытались взять их на абордаж. Если бы Семнадцатый просто расстрелял оставшийся флот, у воинов Жиллимана не было бы шансов.
На поверхности мира Эреб практически завершил свой ритуал, а Кор Фаэрон направил орбитальные орудия на солнце и открыл огонь. Но в это время Робаут Жиллиман с небольшим отрядом Ультрамаринов телепортировался в центр управления орбитальной обороной. Фаэрон оглушил его колдовской атакой и в тот момент вполне мог убить Владыку Ультрамара, но его опьянило ощущение абсолютной власти над жизнью примарха. Убить и правда легко, но куда интереснее совратить прославленного Жиллимана! Это стало роковой ошибкой для Фаэрона. Жиллиман сумел противостоять влиянию Хаоса, он вырвал одно из сердец Кора и Несущие Слово отступили из центра управления.
Ультрамарины на Калте перешли в контратаку. Восстановив управление орбитальными орудиями, Тринадцатый открыл огонь по Несущим Слово на поверхности. Одновременно оправившийся флот Тринадцатого перегруппировался для пустотного сражения. В этот момент боевая баржа «Инфидус Император» («Ложный Император» на Низком Готике) с Кор Фаэроном на борту двинулась к границе системы, но Жиллиман приказал Марию Гейджу преследовать вражеское судно на флагмане ультрамарского флота. Эта пустотная дуэль войдет в историю как «Битва за честь Макрагга».
У обоих судов имелись корабли эскорта, которые погибли в первые минуты боя. Левиафаны из адамантия и стали обменялись несколькими залпами и пошли на сближение, взяв друг друга на абордаж. Затем «Инфидус Император» вырвался из захватов «Чести Макрагга» и начал отступать. Кор Фаэрон разрезал реальность, не добравшись до точки Мандевилля, но отчаянный Гейдж нырнул следом за ним в варп.
В Море Иллюзий Фаэрон увел свой корабль за пределы сенсоров «Чести Макрагга». Работа поля Геллера на корабле Ультрамаринов была нарушена, их атаковали сущности варпа. Затем из имматериального хаоса вынырнул «Ложный Император», нанеся судну Гейджа катастрофические повреждения. После атаки корабль Фаэрона вновь скрылся в психическом шторме и пошел на второй заход. Третья атака должна была уничтожить «Честь Макрагга».
У Мария Гейджа не было воинов для абордажа, он потерял 88% своих Астартес, смертного экипажа едва хватало на управление кораблем. Марий понимал, что это конец. Ультрамаринов спасло чудо. Это чудо звали Арион Мерсарор. Центурион оказался единственным выжившим после абордажа «Ложного Императора» еще до ухода кораблей в варп. Все это время он каким-то немыслимым образом продолжал сражаться с Несущими Слово на корабле Фаэрона. Мерсарор связался с «Честью Макрагга» и убедил Гейджа навести орудия на его сигнал.
Арион погиб, но продержался достаточно долго, чтобы Марий смог сфокусировать основные орудия своего корабля на сигнале центуриона и дать разрушительный залп по не ожидавшему атаки «Ложному Императору». Залп оказался настолько удачен, что боевая баржа полностью потеряла управление. С помощью атама Кор Фаэрон сбежал с горсткой приближенных, а затем «Честь Макрагга» дала второй залп и «Инфидус Император» перестал существовать.
Мы не знаем, каким образом корабль Утрамаринов выжил и сумел вернуться в реальное пространство. Видимо, на то была воля Бога-Императора, не иначе…
Ультрамаринам удалось предотвратить переход местной звезды в категорию сверхновой, однако Несущие Слово дестабилизировали светило и оно стало заливать поверхность Калта смертельной радиацией. Жиллиман объявил полную эвакуацию. Выжившие Ультрамарины и Несущие Слово на поверхности Калта спустились в подземные аркологии и проложили противостояние там. Эта кампания известна как Подземная война.
Во время Битвы за Калт произошло еще одно событие, которое к теме нашего разговора не относится, но упомянуть о нем любопытно. На Калт по приказу Малкадора Сигиллита прибыл Натаниэль Гарро, чтобы завербовать Талоса Рубио. Рубио не хотел соглашаться на предложение Гарро, но был вынужден пробудить свои псайкерские способности, чтобы спасти боевых братьев от Несущих Слово. Это сделало Рубио предателем в собственных глазах, ведь Ультрамарины придерживались Никейского Эдикта. Опустошенный Талос покинул Калт в разгар битвы на «Грозовой Птице» Гарро.
Еще одна веха кампании на Калте – Битва за Итраку. Так назывался крупный город на поверхности планеты, в котором на тот момент базировались два Легион Титанов – Прэсагиус (Истинные Вестники) и Сутурвора (Повелители Огня). Когда началась Битва за Калт, Титаны Легио Сутурвора атаковали своих братьев. Лояльное подкрепление пришло неожиданно – на город упал корабль-носитель «Арутана», на борту которого находились еще Титаны Прэсагиус.
В результате этой битвы выжили немногие Титаны Сутурвора, из Легио Прэсагиус не выжил никто. Но лояльные Титаны своей жертвой подарили возможность четырем тысячам Ультрамаринов отступить из руин города и затем продолжить битву в Подземной войне.
Также стоит упомянуть, что в Битве за Калт должен был участвовать линкор «Яростная Бездна». Он направлялся к Калту, но был перехвачен сводной группой лояльных воинов из разных легионов под командованием Ультрамарина Лисимаха Цеста. Ценой своих жизней они сумели уничтожить «Яростную Бездну».
Технически группа Цеста спасла Калт, потому что если бы линкор Несущих Слово достиг системы, нет сомнений, что исход противостояния сложился бы не в пользу Тринадцатого. Возможно, по этой причине Лоргар и увел большую часть своего флота из системы – он полагал, что к Фаэрону идет подкрепление в виде «Яростной Бездны», которая в одиночку истребила бы ультрамарский флот и взорвала бы звезду. Хотя на этот счет есть альтернативное мнение, о котором я скажу чуть позже.
Итог Битвы за Калт двояк. С одной стороны, Лоргар преследовал цель истребить Тринадцатый легион, устранив таким образом самую большую угрозу планам Хоруса по продвижению к Терре. Эта цель не была достигнута, Жиллиман выжил, значительная часть его легиона тоже. Владыка Ультрамара быстро перегруппировал силы и был готов выступить против предателей.
С другой стороны, Ультрамарины понесли на Калте невероятные потери, и это не могло не сказаться на дальнейшем ходе кампании. Жиллиман уже не мог быть везде, доступные ему ресурсы были серьезно ограничены. Кроме того, сам Калт превратился в мир смерти, а ближайшие к нему планеты были уничтожены. Это нарушило логистику в регионе и нанесло еще один удар по возможностям Тринадцатого.
Но у этой битвы было куда более важное следствие. Эреб завершил темный ритуал. Пусть призванные им демоны были убиты, но он сделал главное – расколол галактику надвое колоссальным варп-штормом, известным как Гибельный Шторм (или Руиншторм). Этот шторм отрезал Ультрамар от остального Империума, он погасил свет Астрономикона для легионов Льва и Сангвиния, заточил Белых Шрамов в системе Чондакс, вывел Карающий флот Дорна к Фоллу... То есть Несущие Слово вновь сыграли решающую роль в этой войне, ибо без их действий Хорус едва ли дошел бы даже до системы Бета-Гармон.
Однако у Битвы за Калт была еще одна скрытая цель, о которой знали очень немногие. В качестве ударных сил Лоргар назначил те соединения, в которых сомневался. Это были воины, слишком сильно ненавидевшие Ультрамаринов и Империум, те, кто был чрезмерно фанатичен даже по меркам Аврелиана. Они забыли, ради чего сражаются, Изначальная Истина уже не имела для них первостепенного значения. А потому они должны были умереть, что и произошло. То есть Лоргар таким образом устроил чистку в собственных рядах.
В заключение этой части хочу отметить, что многие заблуждаются относительно реального соотношения численности и огневой мощи сторон во время Битвы за Калт. Дело в том, что Ультрамарины значительно превосходили Несущих Слово числом. Лоргар не мог этого не понимать, и в то же время он знал, что Кор Фаэрон и Эреб в любом случае сбегут. Вполне возможно, что Аврелиан на самом деле не собирался истреблять Тринадцатый. Он лишь хотел нанести Ультрамаринам значительный урон, почистив ряды собственного легиона. В этом случае все цели Уризена были достигнуты.
Что касается конкретных цифр, то в Битве за Калт участвовало 185 тысяч Ультрамаринов против 50 тысяч Несущих Слово. Было задействовано 500 тысяч культистов, которым противостояла Имперская Армия, Ультрамарская Ауксилия и Калтское ополчение общим числом более 1 миллиона воинов. Плюсом у Калта было 35 тысяч боевых единиц Механикум, включая скитариев и автоматонов. Единственное, в чем силы были приблизительно равны, это Титаны: против 130 Богомашин Легио Сутурвора выступили 118 Титанов Легио Прэсагиус и Легио Оберон. Также на стороне лоялистов билось неизвестное количество Рыцарей Дома Ворнгерров (данные взяты из пятой книги серии «Ересь Хоруса» от Forge World «Буря»).
Так что на самом деле Ультрамарины имели подавляющее превосходство. Другой вопрос, что это превосходство было нивелировано в первые часы боя, но это уже ошибка Жиллимана.
Теневой Крестовый Поход
Пока на Калте Эреб ваял Руиншторм, а ненадежные Несущие Слово гибли под огнем истекающих кровью Ультрамаринов, Лоргар во главе гораздо более многочисленной армады Семнадцатого совместно с Пожирателями Миров разорял остальной Ультрамар. У этой кампании, названной Теневой Крестовый Поход, было две цели.
Первая цель – очевидная – заключалась в том, чтобы нанести Ультрамару максимум ущерба, исключив его участие в дальнейших событиях в качестве значимой военной силы. Второй задачей Аврелиана было продолжение темного ритуала, начатого Эребом на Калте. Руиншторм нужно было не только вызвать, но и поддерживать его. А чтобы он достиг пика, требовалось гораздо больше крови. Этим Лоргар и занимался, пока Ангрон удовлетворял свою жажду разрушения, попутно умирая от Гвоздей Мясника.
Здесь сразу обозначу соотношение сил. Мы не знаем, сколько Ультрамаринов находилось не на Калте во время вероломной атаки Несущих Слово. Учитывая дальнейшие события, их было много, очень много. Также нам неизвестна общая численность лояльных Легио Лисанда и Легио Оберон. Противостояли лоялистам 100 тысяч Несущих Слово, 150 тысяч Пожирателей Миров и Легио Аудакс неизвестной численность. Плюс у Лоргара было еще два линкора класса «Бездна».
Могу смело предположить, что здесь уже предатели имели значительное численное превосходство. Однако нужно учитывать, что они атаковали защищенные миры, которые были готовы к сражениям. В таких условиях атакующих всегда несет значительные потери, а у обороняющегося есть преимущество. Я не пытаюсь умалить славу Ультрамаринов (которой парни в синем, безусловно, достойны), но неверно было бы сказать, что у предателей было тотальное превосходство.
Сначала между Несущими Слово и Пожирателями Миров существовала явная напряженность, обусловленная по большей части тем фатом, что Ангрон желал истреблять все миры на их пути, даже те, что не имели стратегической ценности и просто задерживали армаду. Это напряжение между легионами переросло в открытое противостояние, которое было прервано нападением Темных Эльдар (сюжет «Гвоздей Мясника» Аарона Дэмбски-Боудена).
Дальше Лоргар и Ангрон планомерно разоряли один мир Ультрамара за другим. Наибольшую известность получила Битва за Арматуру. Во время этой битвы Ангрон едва не погиб, но Лоргару удалось вытащить его из-под завалов. Тогда Аврелиан окончательно осознал, что его брата не спасти. Ангрон умирает, буквально, и он уже едва контролирует себя. Уризен заявил, что им с братом нужно посетить Нуцерию, чтобы раскрыть секрет Гвоздей Мясника и спасти Красного Ангела.
После Арматуры, где погибло более 1 миллиарда смертных, армада двух легионов разделилась на множество мелких флотов, которые начали бессистемно нападать на миры Ультрамара. Ангрон и Лоргар во главе небольшой флотилии направились к Нуцерии. На Нуцерии, где Ангрон не был с тех пор, как его насильно забрал Император, власть по-прежнему находилась в руках Высоких Всадников.
После обнаружения Ангрона этот мир к Согласию привел Жиллиман. Нуцерия спокойно приняла длань Императора, потому что ей пообещали сохранение культуры в обмен на десятину. У Империума не было необходимости что-то менять на Нуцерии. Это был высокоразвитый феодальный мир с довольно сильной промышленностью, отлаженной инфраструктурой и крепкой преемственностью власти. Лояльной власти.
Разумеется, Лоргар знал об этом. Также он знал, что избавить Ангрона от Гвоздей Мясника невозможно, иначе Император сделал бы это (и он действительно сделал бы, вспоминая «Повелителя Человечества» Дэмбски-Боудена). Но главное, что знал Аврелиан – ярости Красного Ангела не будет предела, когда он узнает, что на Нуцерии все по-прежнему. Когда он вспомнит, как его братья и сестры были безжалостно истреблены. Разумеется, Красный Ангел знал, что стало с мятежниками, он видел это с орбиты. А вот чего он не знал, так это того, что Высокие Всадники сказали народу, будто великий Ангрон Тхалкр, легендарный предводитель крупнейшего восстания, просто сбежал.
Ангрон в ярости приказывает своим войскам истребить население Нуцерии и Лоргар не мешает ему. Но мешают Ультрамарины, которые во главе с Жиллиманом прибывают к планете с намереньем отомстить предателям за Калт. Пустотное сражение получилось приблизительно равным. У Тринадцатого было 40 кораблей, у предателей только 3. Но в числе этих трех были «Глориана» Лоргара «Фиделитас Лекс» и «Трисагион», линкор класса «Бездна». Третьим кораблем был «Завоеватель», флагман Ангрона.
Ценой серьезных потерь Ультрамаринам удается прорваться через блокаду предателей и высадиться на планете. Тринадцатый потерял 12 кораблей, но смог сбить «Фиделитас Лекс», который рухнул на планету. На поверхности Ультрамарины бились с Несущими Слово и Пожирателями Миров, а затем Лоргар вступил в поединок с Жиллиманом. Я уже говорил об этом на предыдущих стримах и в во втором подкасте про Лоргара и Ингефель, поэтому выскажу лишь резюмирующую мысль – Аврелиан мог победить Робаута, но не хотел этого. Ему нужно было дождаться Ангрона, чтобы тот вышел на пик своей ярости, увидев Жиллимана, который приводил Нуцерию к Согласию.
Все сложилось так, как и планировал Уризен. Ангрон едва не убил Владыку Ультрамара, которого спасло вмешательство его воинов. Аврелиан же начал ритуал еще в момент поединка с Жиллиманом. Используя ярость Красного Ангела как проводник для энергии Хаоса (если конкретнее – энергии Кхорна), Лоргар сумел вывести Гибельный Шторм к апофеозу его мощи и одновременно вознес Ангрона до Демон-прица. Причем Аврелиан честно выполнил свое обещание – Гвозди Мясника больше не представляли для брата опасности.
Результатом Теневого Крестового Похода стало полное разорение Ультрамара – предатели уничтожили более 100 планет. Ультрамарины вновь понесли колоссальные потери, хотя Несущие Слово и Пожиратели Миров также потеряли много кораблей и воинов. Гибель некоторых из этих воинов особенно тяжела. Например, гибель Аргела Тала от руки Эреба… но об этом мы поговорим на грядущем стриме про Багряного Лорда.
Ключевым следствием кампании стало полное насыщение Руиншторма и возвышение Ангрона. Хотя Красный Ангел после этого уже никому не подчинялся и не принимал активного участия в войне вплоть до событий «Рабов Тьмы» Джона Фрэнча. Позже Жиллиман, Сангвиний и Лев соберутся на Макрагге и создадут Империум Секундус, что на долгое время станет великим позором для двух примархов, источником разъедающего душу чувства вины.
Кроме того, Империя Жиллимана вынудит три легиона отложить попытки прорыва к Терре, сосредоточившись на истреблении предателей внутри Ультрамара. В дальнейшем внезапно обострившийся дар Сангвиния сыграет решающую роль, позволив ему и братьям найти проход через Руиншторм, и Кровавые Ангелы во главе со своим примархом будут участвовать в Битве за Бета-Гармон, а потом в Осаде Терры.
Улланор и Терра
После завершения Теневого Крестового Похода Несущие Слова получают от Воителя приказ прибыть к Улланору. К этому моменту Хорус достиг практически всех своих целей, в масштабе он сломил сопротивление лоялистов, собрал невероятную армаду и готов был двинуться к Терре, прежде атаковав скопление Бета-Гармон, через которое можно было попасть к Тронному миру.
Лоргар же осознал, что Хорус сам не понимает смысла этой войны. Аврелиан увидел слабость в своем брате, его неспособность понять и принять Изначальную Истину. Хорусом двигала слепая злоба и жажда власти, он перестал быть собой. Поэтому Уризен решил узурпировать титул Воителя, но понимал, что в одиночку не сможет одолеть того, кого своими силами напитывает вся Четверка. Решение пришло неожиданно.
Несущие Слово получили приказ найти Детей Императора и привести их на Улланор. Аналогичным образом Железные Воины должны были отыскать Пожирателей Миров. Лоргар нашел Фулгрима в Паутине, но вместо того, чтобы уговорить его прибыть на Улланор, Аврелиан вступил в схватку с Демон-принцем и подчинил его себе. Точнее, это сделал Зарду Лайк, Багровый Апостол, один из немногих терранцев, оставшихся в Семнадцатом легионе. Во время темного ритуала, проведенного Лоргаром, было открыто Истинное имя Демон-принца Фулгрима. Но Лоргар отказался узнать имя, передав знание Лайаку.
Истинное имя дает абсолютную власть над демоном, но и цена у этого знания немалая. Поэтому Лоргар и не захотел сам узнать имя. Он был уверен в Лайаке, который теперь контролировал возвышенного Фулгрима. А за Фулгримом пошел весь его легион. По плану Уризена, на Улланоре Лайак должен был приказать Фулгриму атаковать Хоруса. Одновременно сам Аврелиан нанес бы Луперкалю мощнейший псионический удар. Это гарантировало гибель Воителя. Дети Императора должны были истребить Сынов Хоруса на поверхности мира, а тем, что остались на орбите, Лоргар предоставил бы выбор.
Но Аврелиан ошибся в Лайаке, который слишком хорошо помнил свое прошлое Имперского Вестника. Часть его действительно была абсолютно предана Лоргару. Но другая часть Зарду осталась истинным Иконоборцем. Кроме того, значительное влияние на него оказала некая Актея, предположительно ранее бывшая Киреной Валантион и возможно завербованная Кабалом (об этом мы поговорим на стриме про Аргела Тала, потому что его история неразрывно связана с историей Кирены).
Именно Актея предупредила Хоруса о том, что Лоргар хочет его убить, но это не имело существенного значения. Потому что Зарду Лайак освободил Фулгрима и план Аврелиана провалился. Хорус ударил Лоргара и в тот момент, по всей видимости, он действительно мог убить брата, ибо Четверка напитала его несокрушимой мощью. Но вместо этого Воитель изгнал Аврелиана, с которым ушли практически все воины Семнадцатого. Зарду Лайак присягнул Луперкалю и за ним пошли 5 тысяч Несущих Слово.
Лайак стал одним из ближайших советников Хоруса и Абаддон за это невзлюбил Несущего Слово. Он считал, что Зарду губительно влияет на Луперкаля. Но это не помешало Лайаку спасти Абаддону жизнь во время штурма «Копья Небес» («Солярная война» Фрэнча).
Затем Несущие Слово участвовали в штурме Селенарских лабораторий на Луне. В дальнейшем Лайак неоднократно обращался с воодушевляющими речами к предателям, а также к лоялистам, которым он обещал милосердие Воителя. Вместе с Магнусом Зарду провел ритуал, ослабивший обереги Императорского Дворца.
Лайак призвал Кор'бакса Аттерблайта, демона Нургла, чтобы дискредитировать культ Эуфратии Киилер. Он признался Абаддону в том, что влияние Четверки выжигает душу Хоруса и ему осталось недолго. Также Лайак знал, что следующим Воителем станет Иезекииль, Несущий Слово намекнул на это Первому капитану Сынов Хоруса.
Во время штурма космодрома Львиные Врата Абаддон, отринув советы Багрового Апостола, попытался спасти Кхарна от Рогала Дорна. Понимая, что Иезекиилем нельзя жертвовать, Лайак сам напал на примарха. Некоторое время ему удавалось сдерживать Дорна, но его Рабы Клинка погибли, а сам Апостол был смертельно ранен.
Умирая, Зарду Лайак провел последний в своей жизни темный ритуал, и когда его тело взорвалось, оно оставило портал в варп, через который на Терру ступили первые демоны. Судьба остальных Несущих Слово, принявших участие в Осаде Терры, неизвестна, хотя мы знаем, что некоторые из них продолжили сражаться. После поражение Хоруса пришлось отступить уже всему Семнадцатому. Те, кто сразу не пошел за Лоргаром в Око Ужаса, присоединились к нему после завершения гражданской войны в Империуме.
После Ереси
В Оке Ужаса Несущие Слово обрели новый дом, демонический мир Сикарус. Первым этот мир открыл Кор Фаэрон, когда сбежал с «Инфидус Император» до его уничтожения «Честью Макрагга». Фаэрон назвал планету «Святилище. Место истинной свободы. Место, где наши враги никогда не коснутся нас» (цитата из «Чести Макрагга» Дэна Абнетта).
Сикарус иногда называют миром-храмом, потому что он весь покрыт церквями, базиликами, соборами и открытыми алтарями, которые посвящены Изначальной Истине и Пантеону. Строительство новых храмов никогда не останавливается, миллионы рабов-культистов постоянно возводят новые строения на руинах старых, формируя храмовые ульи в десятки и сотни уровней. Это привело к тому, что большую часть строений на планете фактически можно назвать подземными. Самые верхние храмы испещрены острыми зубцами, на которые насажены вечно кровоточащие и вечно кричащие жертвы.
Прибыв на Сикарус, Лоргар заперся в башне Темплум Инфицио и отстранился от управления легионом. Предполагается, что он тысячи лет проводит в медитациях, пытаясь достичь только одному ему известных целей. Но некоторые Несущие Слово уверены, что их примарх по-прежнему активен и незримо направляет не только своих сыновей, но и остальных предателей. Как это было уже не раз.
Темплум Инфицио в переводе с Высокого Готика означает «Раскрашенный Храм». Башню построили 8 миллионов рабов-культистов, каждый из которых затем был ритуально принесен в жертву. Кровью рабов покрасили стены башни, из-за чего она и получила свое название. Башня расположена посреди пустыни, усеянной костями.
В отличие от большинства легионов, примкнувших к Хорусу, Семнадцатый после гибели Воителя и отступления в Око Ужаса сохранил целостность и не развалился на множество независимых формирований. В отсутствие Лоргара Несущими Слово фактически правит Темный Совет. Совет собирается в Базилике Слова, где он наделен правом возводить отличившихся воинов в ранг Темных Апостолов. Известные члены Совета – Эреб, Кор Фаэрон, Экодас, Паристур, Мотак и Мардук. Причем Мардук стал членом Совета после того, как убил Экодаса во время противостояния между Эребом и Фаэроном.
Несущие слово регулярно устраивают собственные крестовые походы на имперские миры, стартуя с Сикаруса и Галмека (расположен в Мальстрёме). На каждой планете, которой касаются Несущие Слово, остаются их культы. Когда Семнадцатый отступает или его выбивают с мира имперские войска, культы никуда не уходят, их чрезвычайно сложно выявить и искоренить. Они действуют тайно и ждут своего часа. В этом смысле Несущие Слово часто соперничают с Альфа-легионом, который тоже постоянно расширяет сеть своих культов. Хотя два эти легиона иногда участвуют в совместных операциях, в основном они противостоят друг другу.
Битва при Герио, Освобождение Черной Звезды, Осада Танатоса, 13-ый Черный Крестовый Поход, Война Зверей, Битва за Иррадиум Альфа – это лишь некоторые битвы, в которых на протяжении тысячелетий вплоть до М42 участвовали Несущие Слово. Иногда они действуют самостоятельно, иногда объединяются с другими легионами. Порой их действия могут казаться бессистемными и хаотичными, но в действительности перед Семнадцатым стоит конкретная цель. Ведь они снова Иконоборцы. И они будут сражаться, пока не сожгут последнюю икону Бога-Императора.
Ограничение по знакам. Продолжение здесь.
Готовы к Евро-2024? А ну-ка, проверим!
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Лоргар и Ингефель, Часть 2 – Не
В сюжете новеллы «Аврелиан» и романа «Первый Еретик» Аарона Дэмбски-Боудена серия эпизодов посвящена путешествию Лоргара и демона Ингефель через времена и пространства. Ингефель заостряет внимание Уризена на нескольких любопытных моментах, касающихся мироустройства вселенной и судьбы самого Лоргара.
Стержневая идея их диалога – оригинальная интерпретация библейской легенды о нефилимах. О ней я подробно рассказал в предыдущей части этого анализа. Но нефилимы, как истинно гармоничный союз Материума и Имматериума, – далеко не единственная мысль Ингефель, заслуживающая внимания.
(Не)Русс
В «Аврелиане» среди прочих пророчеств демона присутствует следующее:
Ни одно существо не может абсолютно точно знать уготованное ему будущее. Некоторые решения почти наверняка приведут тебя к смерти. Если на планете под названием Сорокопут ты вмешаешься в ссору между Магнусом Красным и братом, которого зовешь Руссом, то с определенной вероятностью будешь убит в ходе их поединка.
Это пророчество было близко к исполнению. Эпизод описан в романе «Тысяча Сынов» Грэма Макнилла, когда идейное противостояние между Магнусом и Руссом едва не вылилось в поединок между двумя примархами. Аврелиану удалось не допустить кровопролития. Он сумел убедить Русса, который уже держал руку на клинке и готов был сразиться с Алым Королем.
Сам этот эпизод многое говорит нам о силе убеждения Лоргара, который унял ярость Волчьего Короля. Но… был ли это Волчий Король? Я специально просмотрел новеллу в оригинале, на английском языке, поэтому та фраза, которую я буду анализировать дальше – не вольная интерпретация переводчика.
Итак, на протяжении всего произведения Ингефель несколько раз называет по именам братьев Лоргара – Кёрза, Ангрона, Хана, Хоруса, Мортариона, демон вспоминает почти всех. И только говоря про Лемана, Ингефель в эпизоде с пророчеством не называет его по имени прямо. Демон говорит «брат, которого зовешь Руссом». Не Русс, а брат, которого ты зовешь Руссом.
Теперь немного ретроспекции. Мы знаем, что Потерянные Примархи участвовали в Рангданских ксеноцидах. Об этом говорится в «Инферно» от Forge World, а также в «Полковом штандарте» от 28 марта 2018 года. Также мы знаем, что в Третьих ксеноцидах участвовали Космические Волки со своим примархом во главе.
Когда конкретно исчезли Потерянные, мы не знаем. Но есть масса отсылок, что к этому причастен Волчий Король. Например, в «Голове Гидры» Майка Брукса Альфарий приходит именно к такому выводу, хотя признает, что у него нет прямых доказательств. При этом нигде не говорится, что Русс убил Потерянных. Зато в «Резне» от Forge World есть хроника последних лет Великого крестового похода, где две даты – 965.М30 и 969.М30 – помечены как «Данные удалены», при этом указано, что в операциях участвовали Космические Волки.
Мы никогда не узнаем, что случилось с Потерянными. Причина проста – с ними ничего не случалось, ведь их нет в бэке. Это прямо сказал в «Сатурнине» Дэн Абнетт. Но, во-первых, это не мешает нам теоретизировать. Во-вторых, мы ведь фанаты Вархаммера. Мы как Лоргар. Если сам Император говорит не верить в него, мы верим еще неистовее…
Игнефель ту же самую фразу, но в отношении другого персонажа, говорит Лоргару в «Первом Еретике», описывая варианты будущего:
Было и такое, где ты не подчинился Анафеме – существу, которое вы зовете Императором, ошибочно думая, что он человек.
Предложение построено аналогично, и смысл, вероятно, тот же. Но здесь демон дает краткое пояснение, что Император не тот, кем его считают. Думаю, вы уже поняли, к чему я клоню насчет Русса, к которому Ингефель применил тот же оборот.
Возможно ли, что место примарха Космических Волков в какой-то момент занял один из Потерянных? Волки определенно связаны с этими легионами и у них немало событийных точек соприкосновения, о которых мы ничего не знаем. А теперь Ингефель выбирает в разговоре с Лоргаром столь странную и двоякую фразу. Вряд ли случайно, учитывая, что это писал Дэмбски-Боуден. Так может статься, на Титане у нас не Потерянный, а… Русс?..
(Не)Аврелиан
Вторую мысль предварю эпизодом, который с Ингефель не связан. Когда после Истваана V Хорус собрал примкнувших к нему братьев на совет, Лоргар, увидев, что тело Фулгрима захвачено демоном, едва не убил его:
Ничтожного мгновения Фулгриму хватило лишь на то, чтобы сделать вдох и инстинктивно потянуться к собственному оружию в тщетной попытке отразить надвигающийся удар. Крозиус Лоргара обрушился, и по оперативному пункту как будто раскатился звон колокола. Фулгрим врезался в стену и рухнул на пол, словно фарфоровая кукла в расколотом керамите. Золотой примарх перевел яростный взгляд на остальных братьев… Он нажал сапогом, вдавливая в изломанное тело осколки керамитовой брони. Фулгрим поперхнулся кровью. Лоргар не обратил на это ни малейшего внимания.
Да, телом Фениксийца управлял демон, но рефлексы и умения этого тела никуда не делись. Однако оно не успело отреагировать на сокрушительную атаку Лоргара. Очевидно, что следующий удар Уризена стал бы для Фулгрима последним. Хорус видит это и пытается вмешаться, но:
– Лоргар, – Гор положил брату на плечо лишенную когтей руку. – Ты его убиваешь.
– Не «его», а «это». И желай я прикончить это, оно было бы уже уничтожено, – от сдерживающей хватки Гора на плече глаза Лоргара сузились.
+ Убери руку, Гор. + передал он. Гор повиновался, хотя и пытался сопротивляться. Отодвигаясь, пальцы Магистра Войны подрагивали, а серые глаза мерцали от неприкрытого напряжения.
Обратите внимание, этот Лоргар еще не стал демон-принцем. Добавьте сюда сомнения Фаэрона из финала «Носителя слова» Гэва Торпа, его понимание того, что в действительности Аврелиан всегда помыкал другими (включает его, Кора), а не наоборот, и вы получите совсем другой образ. Вы получите персонажа, который намеренно претворялся слабым, потому что так было проще направить братьев в нужную сторону.
Но вернемся к Ингефель. Вот еще одно пророчество демона:
Жиллиман умрет у твоих ног, если ты решишься на это. Сразись с ним на Калте и окончишь схватку с его кровью на лице. Ты жаждешь этого временного триумфа, и он может стать твоим.
Вероятно, это правда. На Нуцерии Лоргар бился с Жиллиманом на равных, но – так казалось лишь со стороны. В действительности, весь психический потенциал Аврелиана был задействован в ритуале вознесения Ангрона, и в «Предателе» есть прямое указание на это:
Лоргар оттолкнул противника направленным телекинетическим импульсом. Он вышел слабым из-за того, что песнь все еще была расстроена, однако брат отшатнулся. Булава рванулась следом, силовое поле оставляло за собой след из молний. Лоргар впечатал ее в висок Жиллимана с силой пушечного ядра. Раздался треск, который бы посрамил даже раскат грома.
Под песнью здесь подразумевается тот самый ритуал, который проводил Лоргар. И он не собирался убивать Жиллимана. Он лишь удерживал его на месте достаточно долго, чтобы пришел Ангрон. И Ангрон пришел. Который, кстати, в мгновение просветления на «Фиделитас Лекс» признался, что уважает Аврелиана. Но едва ли за его физическую силу и навыки боя.
Ведь когда сознание Ангрона прорывалось сквозь нескончаемую боль, приносимую Гвоздями, это был другой Ангрон. Настоящий. Который впитывал страдания других, чтобы даровать им хоть пару часов покоя. И этот Ангрон знал, в чем истинная сила Лоргара. Она наглядно показана во время его путешествия с Ингефель:
Примарх сжал крозиус, мучительно желая обнажить оружие и со злобой взмахнуть им, чтобы при помощи насилия утвердить контроль над жизнью. Он знал, что в этом он был точно таким же, как и любой из братьев. Желание никогда не покидало его. Как лучше всего подчинить реальность своей воле? Пролить кровь тех, кто не подчиняется сделанному тобой выбору. Путь разрушителя всегда был легок. Трудная работа доставалась созидателям и провидцам. Лоргар сделал то, чего бы не сделал на его месте ни один из братьев. Он отпустил оружие, оставив его на месте, и выдохнул, чтобы успокоиться.
Это – истинная мудрость. Истинная сила. Хотя Лоргар и ошибается. Один из братьев мог бы поступить так же, и Аврелиан сам доказал это, вспомнив в разговоре с Ангроном «Ночь Волка». Этот брат – Леман Русс (или лишь тот, кого ты зовешь Руссом…).
Что касается истинных сил Лоргара, то когда Кхорн нарушил временное перемирие, он прислал на Шанриат своего демона. Вот, что об этом демоне говорит Ингефель:
Страж Трона Черепов. Несущий Смерть. Владыка Алчущих Крови. Первый из детей Кхарната. Воплощение обретшей форму войны. В царстве смертных он будет известен как Ан`гграт Неудержимый. Это легендарный чемпион Кровавого Бога, Лоргар. И он пришел убить тебя.
В седьмом томе Имперской техники сказано, что Ан`гграт Неудержимый – сильнейший демон Кхорна. И его Лоргар победил, находясь на Шанриате, в месте, где Материум и Имматериум сливаются вместе. Где демоны сильнее, чем в материальном мире.
Так что когда в следующий раз увидите Аврелиана, помните – этот парень сложнее, чем кажется. И куда сильнее…
(Не)будущее
Другая мысль, которую Ингефель регулярно повторяет на протяжении всего диалога с Лоргаром, касается будущего галактики, и одновременно – её прошлого. Вот цитата из «Первого Еретика»:
– Это по-колхидски, – произнес он вслух.
– И да, и нет.
– Я могу прочесть это.
– Наречие, которое ты называешь колхидским – часть изначального языка. Колхидский... кадианский... эти языки были рассеяны по вашим мирам, готовя их к грядущим временам. Золотые питомцы Императора не смогли прочесть надписей, ибо в их жилах не течет кровь Лоргара. Все это было спланировано эоны назад.
Полагаю, под праязыком Ингефель вряд ли подразумевает энунцию. Потому что у нее нет даже близких аналогов ни в одном из существующих языков, это подтвердили Молох и Трайс. И крайне маловероятно, что из энунции вообще мог появиться какой-то другой язык. Тогда что это за изначальное наречение, осколки которого разбросаны среди людских миров?
Возможно, мы найдем ответ в «Аврелиане», где демон, вскрывая перед Лоргаром суть человеческих религий, одновременно унифицирует их, подводя к манифестации, которая будет раскрыта позже:
– Это сердцевина миллиона человеческих верований, существовавших на протяжении всей жизни вашего рода. Изначальная Истина заложена в крови человечества. Вы все стремитесь к ней. Вам известно, что после смерти вас что-то ждет. Верных и праведных – мягкий суд и место во владениях богов. Лишенные же веры будут носиться в эфире, став дичью для Нерожденных. Варп – конечное место, пункт назначения для всех душ.
– Это вряд ли тот рай, который обещают большинство человеческих религий, – Лоргар почувствовал, что его губы кривятся.
– Нет. Но это тот самый ад, которого всегда боялся ваш род.
Многим мысль покажется тривиальной, но проведите аналогию с ранее высказанной идее о наречиях, развивающихся в разных уголках галактики независимо. О культах и верованиях, которые тоже независимо проходят свое становление, но в конце у всех один финал. Ингефель завершает эту линию небольшим абзацем в совсем другом эпизоде:
– Я бродил по дорогам вероятности. Я видел то, что может быть, и что почти наверняка произойдет. Но нельзя увидеть то, что будет, пока оно не станет тем, что было.
Любопытно, не правда ли? Демон видел, что может быть. Но пока будущее не стало прошлым, увидеть его нельзя. Именно об этом в «Повелителе Человечества» говорил Император, беседуя со своим верным Кустодием. Ингефель транслирует его мысль куда проще и нагляднее, объясняя, почему предвидение работает, хотя работать не может, ибо будущее непредсказуемо.
Потому что всё повторяется. Всё. Галактика оборачивается вокруг своей оси, а люди совершают те же ошибки. Вероятно, не только люди. Поэтому и появились Старые Пути. Это не что-то изначальное, а лишь искаженное воспоминание о прошлом, которое когда-то уже стало будущим. Лоргар сам подтверждает это ближе к финалу диалога:
Он глухо проговорил:
– Узрите же предо мной самое сердце ереси.
Ингефель сгорбился рядом, в его раздутом глазу отчетливо отражалась творившаяся вокруг сумятица.
– Это твои слова, дитя Императора?
– Нет. Это цитата из старого текста Завета.
Священные тексты Колхиды рассказывали о великой Ереси, которую Ингефель показал Лоргару в их путешествии. Эти тексты хранили отголоски истории о восстании Хоруса Луперкаля, когда самого Хоруса еще не существовало. Тексты говорили об этом, потому что это уже произошло. И возможно не раз…
(Не)сущие Слово
Семнадцатому легиону дают много характеристик. Но никто не определил их суть точнее, чем это сделал Ингефель:
В других Легионах каждый умрет за своего примарха и пожертвует жизнью ради Империума. Но Империум – это рак, убивающий ваш вид. Даже когда некоторые твои братья выступят против Императора, то будут сражаться за то, чтобы править Империумом. Лишь Несущие Слово умрут за истину и за само человечество.
А завершу я этот разговор словами Лоргара. На первый взгляд, они противоречат его собственным действиям, но это не так. Я ведь уже сказал – Аврелиан сложнее, чем кажется, а его истинные мотивы порой лежат глубже, чем видит большинство. Вот эти его слова, которые он говорит Ингефелю:
Я никогда не уверую в бога, который управляет своими почитателями. Вера – это свобода, а не рабство.
На этом все. С лоялиста – лайк, с хаосита – коммент, с обоих – подписка. Император защищает, Аве Доминус Нокс и Славьте Солнце!
Телега с анонсами и чатом