[Вопрос решен, пользователи разблокированы] Двойные стандарты модерации
На волне общего недовольства модераторами.
Замечали как люди в реальной жизни могут яростно гнать на геев, но при этом совершенно ничего не иметь против лезбиянок? А порой даже и с удовольствием смотреть на них?
Вот и тут у нас похожая ситуация.
Например пост с Трейсер и Вдовой, которые вот вот начнут обмениваться миклофлорой рта: http://pikabu.ru/story/nezhnosti_5011106
Трейсер там и грудь оголила, но сам пост не удалён, да и клубнички нет.
Пришедший модератор высказал следующее: #comment_86329330
В то время как посты с картинками на которых нарисованные лошади целуются в щёку удаляются, а тс отправляется в бан: http://pikabu.ru/story/quotyeto_tam_chetvyortaya_sega_stoitq...
Модератор высказал следующее: #comment_93880015
Ниже была выложена переписка со службой поддержки, в которой они пишут что картинка имеет эротический подтекст:
#comment_94053258
Понимаете? Целующиеся девушки в постели норм, а лошадки несут эротический подтекст.
Я тоже ухожу. Это что-то поменяет? Нет.
Но по крайней мере я не увижу как пикабу превращается в одноклассников.
Спасибо всем за хорошее настроение, интересные диалоги и имена порноактрис.
UPD. Вопрос решен: #comment_94194934
Отрывок из 1984 (pony version)
И вот из большого телекрана в стене вырвался отвратительный вой и
скрежет — словно запустили какую-то чудовищную несмазанную машину. От
этого звука вставала дыбом грива и ломило зубы. Ненависть началась.
Как всегда, на экране появилась враг народа Старлайт Глиммер.
Пони зашикали. 3 маленькие кобылки взвизгнули от
страха и омерзения. Старлайт, отступница и ренегатка, когда-то, давным-давно
(так давно. что даже Селестия уже и не помнила, когда), была одним из руководителей
партии, почти равным самой Старшей Сестре, а потом встала на путь
контрреволюции, была приговорена к смертной казни и таинственным образом
сбежала, исчезла. Программа двухминутки каждый день менялась, но главным
действующим лицом в ней всегда была Старлайт. Первая изменница, главная
осквернительница партийной чистоты. Из её теорий произрастали все дальнейшие
преступления против партии, все вредительства, предательства, ереси,
уклоны. Неведомо где она все еще жила и ковала крамолу: возможно, за морем,
под защитой своих иностранных хозяев, а возможно — ходили и такие слухи,
— здесь, в Эквестрии, в подполье.
Твайлайт стало трудно дышать. Лицо Старлайт всегда вызывало у неё
сложное и мучительное чувство. Сухое единорожье лицо в ореоле фиолетовых с голубой полосой
волос, — умное лицо и вместе с тем необъяснимо
отталкивающее; и было что-то сенильное в этом длинном хрящеватом носе с
очками, съехавшими почти на самый кончик. Она напоминала овцу, и в голосе её
слышалось блеяние. Как всегда, Старлайт злобно обрушилась на партийные
доктрины; нападки были настолько вздорными и несуразными, что не обманули
бы и жеребенка, но при этом не лишенными убедительности, и слушатель невольно
опасался, что другие пони, менее трезвые, чем он, могут Старлайт
поверить. Он поносил Старшую Сестру, он обличал диктатуру партии. Требовала
немедленного мира с Гриффонстоуном, призывала к свободе слова, свободе печати,
свободе собраний, свободе мысли; она истерически кричала, что революцию
предали, — и все скороговоркой, с составными словами, будто пародируя
стиль партийных ораторов, даже с новоязовскими словами, причем у неё они
встречались чаще, чем в речи любого партийца. И все время, дабы не было
сомнений в том, что стоит за лицемерными разглагольствованиями Старлайт,
позади его лица на экране маршировали бесконечные гриффонстоунские колонны:
шеренга за шеренгой кряжистые солдаты с невозмутимыми азиатскими
физиономиями выплывали из глубины на поверхность и растворялись, уступая
место точно таким же. Глухой мерный топот солдатских сапог аккомпанировал
блеянию Старлайт.
Ненависть началась каких-нибудь тридцать секунд назад, а половина
пони уже не могла сдержать яростных восклицаний. Невыносимо было видеть
это самодовольное овечье лицо и за ним — устрашающую мощь гриффонстоунских
войск; кроме того, при виде Старлайт и даже при мысли о нем страх и гнев
возникали рефлекторно. Ненависть к ней была постояннее, чем к Гриффонстоуну и
Стране Драконов, ибо когда Эквестрия воевала с одной из них, с другой она обыкновенно
заключала мир. Но вот что удивительно: хотя Старлайт ненавидели и
презирали все, хотя каждый день, но тысяче раз на дню, её учение
опровергали, громили, уничтожали, высмеивали как жалкий вздор, влияние его
нисколько не убывало. Все время находились, новые простофили, только и
дожидавшиеся, чтобы она их совратила. Не проходило и дня без того, чтобы
полиция мыслей не разоблачала шпионов и вредителей, действовавших по её
указке. Она командовала огромной подпольной армией, сетью заговорщиков,
стремящихся к свержению строя. Предполагалось, что она называется Братство.
Поговаривали шепотом и об ужасной книге, своде всех ересей — автором ее
была Старлайт, и распространялась она нелегально. Заглавия у книги не было.
В разговорах о ней упоминали — если упоминали вообще — просто как о
книге. Но о таких вещах было известно только по неясным слухам. Член партии
по возможности старался не говорить ни о Братстве, ни о книге.
Ко второй минуте ненависть перешла в исступление. Пони вскакивали с
мест и кричали во все горло, чтобы заглушить непереносимый блеющий голос
Старлайт. 3 маленькие кобылки стали пунцовыми и
разевали рот, как рыба на суше. Тяжелое лицо Рэйнбоу тоже побагровело. Она
сидела выпрямившись, и её мощная грудь вздымалась и содрогалась, словно в
нее бил прибой. Розово-темносиневолосая пони позади Твайлайт закричала: "Подлец!
Подлец! Подлец!" — а потом схватила тяжелый словарь новояза и запустила им
в телекран. Словарь угодил Старлайт в нос и отлетел. Но голос был
неистребим. В какой-то миг просветления Твайлайт осознала, что сама кричит
вместе с остальными и яростно лягает перекладину стула. Ужасным в
двухминутке ненависти было не то, что ты должен разыгрывать роль, а то, что
ты просто не мог остаться в стороне. Какие-нибудь тридцать секунд — и
притворяться тебе уже не надо. Словно от электрического разряда, нападали
на все собрание гнусные корчи страха и мстительности, исступленное желание
убивать, терзать, крушить лица молотом: пони гримасничали и вопили,
превращались в сумасшедших. При этом ярость была абстрактной и
ненацеленной, ее можно было повернуть в любую сторону, как пламя паяльной
лампы. И вдруг оказывалось, что ненависть Твайлайт обращена вовсе не на
Старлайт, а наоборот, на Старшую Сестру, на партию, на полицию мыслей; в
такие мгновения сердцем она была с этим одиноким осмеянным еретиком,
единственным хранителем здравомыслия и правды в мире лжи. А через секунду
она была уже заодно с остальными, и правдой ей казалось все, что говорят о
Старлайт. Тогда тайное отвращение к Старшей Сестре превращалось в
обожание, и Старшая Сестра возносилась над всеми — неуязвимая, бесстрашная
защитница, скалою вставшая перед гриффоно-драконовскими ордами, а Старлайт, несмотря на
её изгойство и беспомощность, несмотря на сомнения в том, что она вообще
еще жива, представлялась зловещей колдуньей, способной одной только силой
голоса разрушить здание цивилизации.
Яиртсевкэ - страна кривых зеркал
Эпплблум вместе с Вайноной спешила в домик на дереве её и своих подружек. Ещё бы, ведь сегодня 25-е, юбилейное заседание Метконосцев! Свити Белль и Скуталу ждали её уже 3 минуты. И вот, она пришла.
- Привет, подружки!
- Привет, Эпплблум!
- Сегодня у нас 25-е заседание Метконосцев! 25 - это юбилейное число, и надеюсь, мы продолжим помогать другим пони отыскать свой талант!
- Ура!
Внезапно, Вайнона почувствовала запах свежего мяса и побежала туда.
- Эй, Вайнона, ты куда?
Метконосцы бежали за ней. Запах мяса чувствовался из какого-то волшебного зеркала, витающего в воздухе.
Внезапно в зеркале появилось лицо пони.
- Здравствуйте, жеребята! - сказало зеркало.
- Здравствуйте, а вы видели Вайнону? - спросили Метконосцы.
- Ваша Вайнона попала в Яиртсевкэ. - ответило зеркало.
- А что это такое, Яиртсевкэ? - спросили жеребята.
- Яиртсевкэ - это то же самое, что и Эквестрия, но наоборот. Если вы хотите спасти свою Вайнону, запрыгивайте в меня, но берегитесь злых принцесс Яитселес и Анул.
Метконосцы послушались зеркала и запрыгнули в него. У Метконосцев закружилась голова и они потеряли сознание. Очнувшись, они увидели 3 жеребят, похожих как две капли воды на них самих.
- Вы как две капли воды похожи на нас! Как вас зовут? - спросили Метконосцы
- Нас зовут Мулблппэ, Ллеб Итивс и Улатукс. - ответили жеребята
- Вы не знаете, где наша собака Вайнона? - спросили наши героини
- Знаем. Пойдемте, покажем. - ответили жеребята.
И тут они заметили какую-то высокую, тёмную, поросшую мхом башню и сидящую в этой башне серокожую пегаску
- Как тебя зовут? - спросили Метконосцы.
- Меня зовут Ипред. - представилась пегаска.
Dash and Scootaloo
То чувство когда шото нарисовал, хоть это и реквест для какого то чела .-.
2 года в сообществе.
Подошла очередная дата. И вроде день прошел как обычно, ничем особо не выделяясь, но все же он немного отличается от других, ибо я не могу не думать о том, что произошло за эти два года. Чего-то плохого - чего-то хорошего. Что-то с сообществом совсем не связанное, а что-то связанное и даже значимое для меня.
Брони-сообщество стало моим основным времяпрепровождением в инете: столько артов просмотрено, столько музыки прослушано, столько видео оценено...
Много. Этого всего было очень много.
Иногда это надоедает. Невозможно поддерживать постоянный интерес к чему-то. Всегда хочется разнообразия. И вроде бросаешь все, бросаешь сообщество... но потом вновь и вновь возвращаешься.
Потому что это уже часть жизни.
Иногда я задумываюсь, сильно ли повлияло это событие на мою жизнь?
С одной стороны не очень сильно, а с другой... я почти каждый день нахожусь в сообществе, слежу за ним, общаюсь с людьми, уже ставшими мне друзьями, или просто знакомыми.
Я уже не могу просто взять и порвать с этим, это невозможно, да и не хочу.
Значить все-таки повлияло сильно, значит сегодня праздник.
Ну тогда с праздником меня.
П.С. наверное стоило писать такое днем, а не на ночь, но сегодня целый день электричества в доме не было.