Фулгрим: долг сильных - защищать
Вступление
Фулгрим, также известный как Фениксиец, Палатинский Феникс, Просветитель и Префект Кемоса. Примарх Третьего легиона Адептус Астартес Дети Императора. До своего падения был известен внешней красотой и фанатичным стремлением к совершенству – физическому, интеллектуальному и духовному.
Несмотря на то, что у этого стремления были вполне обоснованные причины, то, что могло быть (и долгое время было) силой примарха, в итоге обратилось его слабостью. Желание стать первым во всем в итоге привело к развитию таких качеств как гордыня, тщеславие и высокомерие. И когда Фулгрима коснулся Хаос, именно эти качества возобладали.
Некогда чувствительный и эмпатичный Фениксиец в поисках истинного предела своих возможностей зашел слишком далеко, и не смог вернуться. Он стал первым из примархов, кого Боги Хаоса вознесли до демон-принца (в старом бэке было иначе). И оказался единственным, кто поддержал Хоруса не из-за детских обид на отца, застарелых комплексов, «ксеносских многоходовочек» или подступившего безумия.
Почему же пал блистательный примарх, которому на броне было позволено носить золотую палатинскую аквилу? Жалел ли он о своем предательстве и об убийстве Ферруса Мануса, с которым некогда был даже ближе, чем Хорус с Сангвинием? Многие думают, что им известны мотивы Фулгрима. Но многие ошибаются. Ибо самый несовершенный из братьев обладал самой совершенной душой… и сейчас я это докажу.
Этимология имени
Имя Фулгрим («Fulgrim») происходит от латинского «fulgur», что значит «молния». Но нас больше интересует производное в испанском языке – «fulgor», что переводится как «ослепительный» или «блистающий». Без сомнения, Фулгрим всегда был именно таким, самым… впечатляющим из своих братьев.
Что касается прозвища – Фениксиец – с ним еще проще. Это аллюзия на феникса – мифическую птицу из древнеегипетской и античной мифологии, которая известна тем, что может перерождаться после гибели. Образ феникса – отсылка к судьбе III легиона, который едва не погиб из-за странного генетического дефекта. Когда в легионе осталось всего 200 воинов, Император нашел Фулгрима и генный материал примарха помог спасти его сыновей. В дальнейшем невероятными усилиями Фулгриму удалось довести численность легиона до приемлемого уровня. Таким образом он буквально возродил Детей Императора из пепла, хотя они сами уже не верили, что могут вновь стать полноценным легионом.
Однако есть тут еще одна, несколько менее очевидная отсылка, которая играет на созвучии слов «Фениксиец» и «Финикиец». Финикийцы – древний семитский народ, проживавший на территории современного Ливана. Помимо таланта к мореходству, финикийцы были известны тем, что первыми на земле открыли пурпурный краситель. Однако он был достаточно дорогим, поэтому пурпурные одежды с золотыми полосами носили только члены правящей элиты. Геральдическими цветами Детей Императора являются как раз пурпурный и золотой.
Наконец, эпитет «Палатинский», который часто применяется к Фулгриму в обороте Палатинский Феникс. Палатин – название главного и самого высокого из семи римских холмов. Именно на Палатинском холме был образован город, это одна из наиболее древненаселенных точек в Европе. Присутствие этого эпитета в прозвище Фулгрима призвано подчеркнуть его исключительность и одновременно дополняет общую стилистику легиона, тяготеющую к античности. Но здесь тоже есть вторая, более глубокая аллюзия.
Дело в том, что название холма «Palatium» связано с именем бога Палеса («Pales»). Палес был главой древнеиталийского пантеона и почитался как бог пастухов-скотоводов. Но эта трактовка имела двоякое значение и также Палеса почитали как пастуха италийского народа, буквально – как божественного наставника. Известно, что праздники, посвященные Палесу, проходили очень ярко и длились несколько дней.
При этом мифы о Палесе фрагментарны и даже не совсем понятно, был ли он богом или все же богиней. Эта гендерная двойственность образа предвосхищает судьбу самого Фулгрима, который после «вознесения»... ну вы понимаете (наглядно показано в романе «Рабы Тьмы» Джона Френча). Разгульные празднования в честь Палеса также отсылают к Властелину Удовольствий Слаанеш, который вознес Фулгрима.
Кстати, именно на Палатинском холме находится пещера Луперкал, где по легенде волчица вскормила Ромула и Рема, основателей Рима. Прямая связь между Палатином и Луперкалем отражена в близости Хоруса и Фулгрима.
Становление Фулгрима на Кемосе
Гестационная капсула с Фулгримом оказалась на Кемосе, который изначально был классифицирован как «горнодобывающий мир», потом как «цивилизованный мир». На данный момент Кемос является «миром смерти», так как после Ереси Хоруса он был зачищен силами лоялистов.
Кемос представлял собой не самое комфортное и благоприятное место в галактике. Планета освещалась с разных сторон двумя тусклыми солнцами, но при этом была окружена плотным слоем космического мусора и пыли, поэтому на ней фактически не было визуального отражения суточного ритма – мир постоянно окутывал полумрак. Планету колонизировали в эру ТЭТ из-за колоссальных запасов полезных ископаемых под ее поверхностью, но в Эру Раздора она оказалась полностью изолирована варп-штормами даже от близлежащих систем.
Но главная проблема заключалась в том, что кроме руд на Кемосе не было ничего и даже пищу планета получала извне. Поэтому когда люди Кемоса оказались отрезаны от остального мира, начался голод. Прошли века, прежде чем удалось наладить производство синтетической пищи, но эти технологии имелись лишь в нескольких фабриках-крепостях, фактически подчинивших себе население планеты. Люди были вынуждены постоянно работать, чтобы получить хоть немного безвкусной синтезированной смеси и продлить свое серое существование еще на один день.
Спустя несколько десятилетий большая часть населения вымерла, а выжившие сосредоточились вокруг тех самых фабрик-крепостей, синтезировавших пищу. К этому моменту на Кемосе уже забыли, что такое искусство, потому что любые развлечения были принесены в жертву единственной потребности – выживать.
Когда капсула с Фулгримом упала на планету, правитель фабрики-крепости Каллакс направил несколько разведчиков к месту падения. Он надеялся отыскать там подтверждение того, что люди Кемоса не одиноки в галактике и еще могут наладить связь с другими мирами. Когда разведчики нашли ребенка в кратере с оплавленными краями, первым их порывом было убить его. Потому что именно так на Кемосе поступали с сиротами – если о ребенке некому заботиться, ни государство, ни другие семьи не решились бы обременить себя, потому что ресурсов им едва хватало для себя и родных.
Но взглянув в глаза будущему примарху, капитан разведчиков понял, что перед ним не человеческое дитя. Точнее – больше, чем человеческое. Когда ребенка принесли лидеру Каллакса, тот вопреки традиции решил усыновить дитя, также увидев в нем потенциал. Ребенка назвали Фулгрим – в честь некоего бога-демиурга из позабытых легенд Кемоса. Фулгрим быстро рос, и вскоре оказалось, что он может работать дни и даже недели напролет. Он интуитивно постиг суть каждой машины в фабрике-крепости, придумав, как их модернизировать для повышения производственной мощности.
Когда Фулгриму исполнилось пятнадцать лет, он дослужился до инженера, а потом стал одним из администраторов высшего звена. К этому моменту будущий примарх понял, что не только Каллакс, но и весь Кемос постепенно умирает из-за тотального истощения ресурсной базы и устаревшей клановой системы правления. Его печалили тот факт, что люди здесь не умеют радоваться. Унылое бытие ради одного лишь выживания противоречило натуре Фулгрима и он поклялся, что вернет народу Кемоса радость жизни, превратив умирающий мир в процветающий.
Вскоре Фулгрим уговорил членов Исполнительного совета Каллакса заняться возрождением планеты. Под его руководством группы инженеров-разведчиков были направлены в давно покинутые аванпосты и к рудникам, которые считались опустевшими. Модернизированные Фулгримом добывающие системы могли вести выработку на углубленных уровнях, поэтому старые шахты вскоре вновь открыли. Увеличенный приток ресурсов позволял примарху создавать более сложные машины с повышенным КПД, что в свою очередь вело к повышению добычи.
В итоге, Каллакс стал производить больше, чем потреблял и на лицах людей впервые за тысячи лет появились искренние улыбки. В фабрику-крепость вернулась радость, у людей появился досуг, который они стали тратить не только на отдых, но также на поэзию, живопись и прочие искусства. Затем Фулгрим открыл технологию терраформирования, благодаря которой он вырастил на планете новые леса и вновь наполнил ее океаны водой. Искусственно выведенная флора была адаптирована к вечным сумеркам и, несмотря на отсутствие «нормального» солнца, Кемос стал процветающим миром.
Ровно через пятьдесят лет после падения капсулы Фулгрима на планету, он не только вернул ей первозданный облик, но сделал Кемос даже лучше, чем он был до колонизации. Также будущий примарх за это время объединил планету под своей властью, ибо никто не мог поспорить с его невероятными успехами, обеспечившими ему безоговорочное право на лидерство. Когда над Кемосом вновь поднялись небоскребы из золота и хрусталя, интеллектуальная деятельность стала превалировать над физическим трудом. Фулгрим вернул людям планеты духовность.
А потом в небе появились корабли с сияющей имперской аквилой, которая пробудила в Фулгриме давние воспоминания (хотя скорее не воспоминания, а знания, заложенные в его генокоде). Кемос не имел полноценной армии, условно-профессиональными воинам можно было назвать только бывшие отряды Смотрителей, которые когда-то контролировали рабочих на фабриках. Фулгрим приказал небольшому контингенту Смотрителей оцепить место посадки неизвестных кораблей и вышел встречать неожиданных гостей.
Пришествие Императора и единение с легионом
Едва увидев воинов, облаченных в сияющую броню, Фулгрим понял, что они – воплощение всего, к чему он стремился на Кемосе. А когда из рядов этих совершенных солдат вышел Повелитель Человечества – будущий примарх без лишних вопросов встал перед ним на колено и поклялся в верности. Точно не известно, когда произошло воссоединение отца и сына. Но согласно архивным записям Механикус, боевая баржа «Гордость Императора», которая первой прибыла к Кемосу, сошла с верфей Марса за 160 терранских лет до начала Ереси.
По пути к Терре Император все рассказал сыну – о Великом крестовом походе, о его братьях-примархах и о том, что под руководством Фулгрима скоро будет целый легион транс-людей. Но прибыв на Тронный мир, Фулгрим к своему ужасу обнаружил, что из-за генетического дефекта неясного происхождения, большинство воинов, которым был имплантирован его геном, умерли. Осталось лишь 200 легионеров. Примарх обратился к ним со столь пламенной и воодушевленной речью, что каждый из Астартес проникся искренней любовью и восхищением к своему примарху. Воины поняли, что дни их легиона не сочтены, напротив – вместе с отцом они завоюют то величие, ради которого были созданы.
Благодаря генам уже физиологически сформировавшегося примарха генетический дефект удалось победить и Дети Императора постепенно начали наращивать свою численность, набирая рекрутов одновременно с Кемоса и Терры.
В книге «Ересь Хоруса: Истребление» Алана Блая говорится, что процесс создания прото-легионов из геносемени примархов проходил в несколько этапов. Один из этапов включал фрагментарное внедрение в тело легионера генетического семени с целью раскрытия части его боевого потенциала, достаточной для тестирования возможностей воина в реальных боевых условиях. Далее идет строчка: «It is notable that in the case of the [REDACTED] this process failed» («Примечательно, что в случае с [отредактировано/удалено] процесс не удался»). Вполне вероятно, что речь здесь идет о прото-легионе Фулгрима и после возрождения легиона примарх приказал вымарать эти сведения из архивов.
Так Фулгрим получил свое прозвище – Фениксиец. Чтобы оправдать честь, оказанную ему Императором, примарх III легиона решил достичь совершенства во всех аспектах жизни. И вскоре это стало не только боевой доктриной, но жизненным кредо Детей Императора. Они постоянно совершенствовались в тактике и стратегии, фехтовальном мастерстве, ораторском искусстве, прикладных ремеслах. Кто-то выбрал для себя рисование, кто-то поэзию, многие ваяли скульптуры, другие прониклись более экзотическими видами искусства.
Однако примарх Детей Императора говорил не только о внутреннем, но и внешнем совершенстве, указывая на то, что сам сосуд не должен уступать в великолепии содержимому. Именно поэтому у III легиона всегда была самая эффектная и яркая броня, например – она часто украшалась изображениями, выполненными в уникальной художественной технике эбру, также известной как мраморирование. Прическа и макияж также играли важную роль в культуре Детей Императора, и сам Фулгрим как нельзя лучше отражал это стремление. Его серебряные волосы, яркие пурпурные глаза, высокие скулы и тонкие змеиные губы делали его исключительным красавцем.
Тут нужно верно расценивать мотивы Фениксийца. Изначально в его стремлении к совершенству не было и капли гордыни или тщеславия. Он считал, что человечество – венец эволюции. И теперь, когда природа больше не влияет на развитие нашего вида, когда собственный технологический уровень позволил человеческой расе довести свои возможности до предела, воплощенного в транс-человеке, наступило время личного самосовершенствования.
Фулгрим верил, что в каждом аспекте жизни любой человек может достичь высот, достаточных для того, чтобы назвать его гением. При этом Фениксиец все эти аспекты упрощал до понятия искусства. Для него сама жизнь была искусством, которое можно отточить до безупречности, чтобы в полной мере соответствовать понятию идеала. Такое стремление едва ли можно назвать деструктивным или неправильным, но лишь до тех пор, пока оно не приобретает черты фанатизма.
Что интересно – стремясь к совершенству во всем, Фулгрим отлично понимал, что сам ни в чем не достиг абсолютного идеала, и это отлично показано как в его сольнике, к которому я еще вернусь, так и в рассказе «Несовершенный» Ника Кайма. Но его это не злило, как, например, Ферруса Мануса. Напротив – Фениксиец видел в этом вызов жизни, и каждый день стремился взять верх в бесконечном поединке с самим собой, становясь все лучше и лучше. И его детям импонировала эта концепция.
Тем не менее, нельзя отрицать, что у Фулгрима был еще один, более прагматичный мотив. К тому моменту, как он принял командование легионом, многие из его братьев уже достигли немалых успехов. Но со своими Двумя Сотнями Фениксиец не мог в одиночку участвовать в полноценных военных кампаниях. Поэтому он многие годы сражался в составе экспедиционных флотов, которыми командовали другие его братья, в частности – Дети Императора часто воевали плечом к плечу с Лунными Волками, Железными Руками и Ультрамаринами.
Естественно, Фулгрим хотел доказать братьям, что он не хуже их. Что он способен в одиночку вести своих воинов к звездам и завоевывать новые миры ради будущего человеческой расы. Нет никаких сомнений, что в нем жил дух соперничества, который всегда живет между родными братьями. И поэтому он в том числе стремился быть первым во всем. Но, повторюсь, в самом этом стремлении нет деструктива. Совсем наоборот – соперничество, желание стать лучшим, первым среди равных, подталкивает к развитию. Причем Фулгрим никогда не был властолюбив (в отличие, опять же, от Ферруса).
Так что его стремление к совершенству неправильно понимать в негативном ключе. Просто в один неудачный момент Губительные Силы сыграли на этом, как я уже упомянул – превратив силу примарха в его слабость. Увидев впереди нечто большее, Фулгрим просто не смог не сделать роковой шаг. Но… обо всем по порядку.
Важно отметить момент, когда Дети Императора получили право носить Палатиснкую Аквилу. Это случилось до того, как был обнаружен их примарх. Во время приведения к Согласию мира Проксима, мятежники, заполучив вихревое оружие, совершили покушение на жизнь Императора. Повелителю Человечества удалось спастись лишь благодаря жертве нескольких Адептус Кустодес и Детей Императора, которые погибли все до единого, но сумели вывести своего владыку из смертельной ловушки.
В романе «Фулгрим: Палатинский Феникс» Джоша Рейнольдса упомянуто, что Фениксиец сильно переживал по поводу тех событий на Проксиме. Однако примарха не волновал тот факт, что своих величайших почестей Дети Императора добились без него. Фулгрим переживал потому, что если бы он был тогда на Проксиме, многих жертв удалось бы избежать. Фениксиец так и говорит: «Еще одна триумфальная арка из костей мертвых легионеров. Окажись он там, они, возможно, не погибли бы».
Феникс и Горгон
Впервые Феррус и Фулгрим встретились на Терре у горы Народная на Южном Урале. В этом регионе располагался крупнейший на планете кузнечный комплекс, принадлежавший клану Террават, заложившему его еще до Эпохи Объединения. Когда Фулгрим вошел в кузницы, Манус уже трудился там и его необычные руки отливали матовым серебром в пластичных бликах печного пламени.
Горгон рассказывал, как Фениксией, едва переступив порог, тут же заявил, что пришел выковать лучшее оружие из когда-либо созданных, чтобы вести своих воинов в Великом крестовом походе. Медузиец рассмеялся в ответ на это заявление и сказал, что такие тонкие и красивые руки, явно не привычные к кузнечному ремеслу, никогда не сумеют достичь того мастерства, которым владеет примарх Железных Рук. Фулгрим принял вызов.
Глядя друг другу в глаза, примархи обнажились до пояса и взяли кузнечные молоты. Они работали три месяца без перерыва и одновременно закончили свои шедевры. Фулгрим создал великолепный молот Сокрушитель, способный одним ударом сравнять гору. Из-под невероятных рук Ферруса вышел Огненный клинок, пылающий жаром тысячи кузниц. Оба оружия были великолепны, оба не знали себе равных.
Увидев Огненный клинок, Фулгрим признал, что Феррус выиграл состязание, ибо этот меч, без сомнения, был равен легендарному мечу Нуады Среброрукого из древних ирландских легенд. Но когда Манус взглянул на молот Фениксийца, он покачал головой, сказав, что не он, а его брат создал лучшее оружие в мире, достойное богов Нордика.
Братья обменялись оружием, и так началась их дружба. Причем по одной из версий, именно Фулгрим дал Феррусу прозвище Горгон. Якобы после их состязания в кузницах Народной, они вернулись в Императорский Дворец, в который как раз прибыл Сангвиний. Великий Ангел преподнес в дар отцу множество великолепных произведений искусства, выполненных лучшими мастерами Ваала из драгоценных камней и металлов, добытых в родном мире примарха IX легиона.
Фулгрим был приятно удивлен и восхищен тем, что один из его братьев также является истинным почитателем прикладных ремесел. Манус же презрительно фыркнул, сказав, что от этих безделушек нет никакой пользы. В ответ Фениксиец рассмеялся, назвав брата «ужасной горгоной». Манусу понравилось это прозвище по двум причинам: во-первых, по его собственным словам, он действительно был уродлив, как и положено чудовищу из античных мифов. А во-вторых, многие из врагов буквально каменели от его взгляда.
Лаэранская Кампания и Преследование Диаспорекс
Как я уже сказал, Фулгрим сблизился не только с Горгоном, но также с Хорусом. Вместе с Луперкалем он длительное время покорял миры в Сегментуме Ультима, и между примархами наладились довольно теплые отношения. В какой-то момент Фениксиец решил, что готов действовать самостоятельно. В доказательство он покорил развитую планету Визас лишь с шестью воинами.
Эти события подробно описаны в романе «Фулгрим: Палатинский Феникс» Джоша Рейнольдса. Не сказать, чтобы приведение Визаса к Согласию прошло идеально, в какой-то момент Фулгрим даже едва не погиб из-за собственного просчета. Тем не менее, ему действительно удалось покорить этот неспокойный феодальный мир без привлечения основных сил легиона, что стало нонсенсом. После этой победы под командование Фулгриму дали 28-й Экспедиционный Флот и он отравился вести собственные кампании.
Что касается количества миров, которые Дети Императора покорили в одиночку, то их было очень немного. В книге «Фулгрим» Грэма Макнилла сказано, что Лаэран, о котором мы сейчас поговорим подробнее, был третьим миром, который 28-й Экспедиционный флот привел к Cогласию. Неясно, берется ли в расчет Визас. В любом случае, считая с Лаэраном получается 3 или 4 мира, что весьма скромно. Хотя вряд ли это интересовало Фениксийца, ведь для него всегда было важно не сколько миров покорено, а как именно они покорены.
Лаэран, названный имперцами 28-3, был великолепным океаническим миром, население которого обитало на парящих в атмосфере островах. Аборигены – наги-лаэры – оказались высокоразвитой разумной расой, которая высшей добродетелью считала совершенство во всех аспектах жизни. Включая войну. И конечно, лаэры не собирались уступать ресурсы своего мира Империуму.
Фулгрим искренне восхищался лаэрами, ибо фанатичное стремление к идеалу позволило змееподобным достичь технологического уровня, превосходящего даже технологии имперцев. В частности, когда из-за тотального таяния ледников в результате природной катастрофы их мир ушел под воду, лаэры сумели поднять в воздух оставшиеся в их распоряжении части суши. Но наибольших успехов они достигли в генной инженерии, сумев на физиологическом уровне усовершенствовать свои тела так, что они практически не уступали возможностям космодесантников.
Однако Фулгрим не знал, что Лаэран давно находится под властью Темного Принца Слаанеш и змеехвостые жрецы денно и нощно ведут извращенные службы во славу Владыки Удовольствий в подземных храмах своих летающих островов. Но самое интересное – судьба пыталась защитить Фулгрима от опрометчивого шага. На основании предварительных оценок Совет Терры постановил, что захват Лаэрана займет не менее 10 терранских лет и это будет экономически нецелесообразно. Фениксиец воспринял такое заявление как вызов и сказал, что захватит мир за один месяц.
Фулгрим добился своей цели, и, оказавшись в глубинах центрального острова лаэров, примарх увидел, что змеехвостые на самом деле защищали не какое-то важное оборудование или дворец своих правителей, а храм. В центре храма находился изящный серебряный клинок, который одновременно выступал артефактом Хаоса и служил вместилищем для Великого демона Слаанеш. Но так как Император ничего не рассказ своим детям о Губительных Силах, Фулгрим просто не смог понять, что перед ним и какую опасность таит в себе Лаэранский меч.
Взяв артефакт, примарх оказался под влияние демона, который медленно, но верно стал извращать натуру Фениксийца. Влиянию Слаанеш подверглись и легионеры, побывавшие на Лаэране. Кстати, планета была полностью зачищена и лаэры перестали существовать как вид.
Примерно в это же время Феррус Манус столкнулся с уникальной кочевой цивилизацией, известной как Диаспорекс, которая состояла из представителей людской расы и нескольких ксеносских видов. Отринув Имперские Истины, Диаспорекс сумел повредить один из ударных крейсеров Мануса и на протяжении многих месяцев избегал генерального сражения, успешно убегая от целого флота Железных Рук. Тогда Горгон призвал на помощь своего брата и его 28-й Экспедиционный флот.
В итоге, два имперских флота все же сумели хитростью одолеть Диаспорекс. Причем во время генерального сражения флагман Фулгрима оказался на краю гибели и только самоотверженность Ферруса спасла Фениксийца. Учитывая все, сказанное выше (особенно эпизод про кузницы Народной), логично предположить, что оригинальный Фулгрим поблагодарил бы брата за спасение, а узы их дружбы лишь упрочнились бы после этой кампании. Но к тому моменту Фениксиец уже не был собой в полной мере, ибо демон Слаанеш извратил его восприятие, выведя на первый план эгоизм и гордыню примарха, которые тот всегда умело держал в узде своей воли. То, что в действительности было искренним актом самопожертвования и настоящим подвигом, Фулгрим воспринял как необдуманные действия Ферруса и попытку оскорбить Детей Императора.
Ересь Хоруса и поединок с Горгоном на Истваане V
Вскоре после уничтожения Диаспорекса эльдарский провидец Эльдрад Ультран пригласил Фулгрима на Тарс, один из Мейденворлдов (или Лилаэтан, так называлась группа планет, воссозданных эльдарами из мертвых миров для последующего заселения).
К этому моменту Хорус уже был ранен кинебрахским атамом и Боги Хаоса получили власть над его душой. Эльдрад пытался предупредить Фениксийца о том, что собирается сделать Луперкаль, но примарх Детей Императора не поверил эльдару, так как ценил Хоруса немногим меньше, чем Ферруса. Кроме того, демон Слаанеш продолжал извращать душу Фулгрима, постепенно меняя его восприятие и миропонимание, что привело к конфликту. В результате, вся Стража Феникса (элита IIIлегиона) погибла, но Фулгриму удалось уничтожить призванный Аватар Кхейна. Эльдар отступили, поняв, что Дети Императора уже отравлены Губительными Силами.
После этого Фулгрим в ярости подверг несколько Мейденворлдов вирусной бомбардировке и решил лично встретиться с Хорусом (ибо Ультран все же бросил семя сомнения в его душу). В результате разговора двух примархов Луперкалю, благодаря дарованной ему демонической харизме, удалось склонить Фулгрима к предательству, который к тому моменту уже практически перестал быть самим собой. Некогда искренне преданный отцу, Фулгрим поверил, что в действительности Император – это не возможность, а ограничение для человеческой расы. Ограничение на пути к истинному совершенству.
В знак доверия Хорус подарил Фулгриму кинебрахский атам и Фениксиец, оставив часть легиона с Луперкалем, отправился на помощь Феррусу Манусу, покорявшему в это время орочий мир Каллинедес IV. Фулгрим все еще считал Мануса другом и был уверен, что сумеет склонить его на сторону Хоруса. Естественно, Фениксиец уже не отдавал отчет своим действиям. Он не сомневался, что Губительные Силы – это путь к беспредельным возможностям и тому идеалу, который он всегда искал.
Но Фулгрим ошибся, верность Мануса оказалась нерушимой. Между братьями разгорелась схватка, в которой Фениксиец взял верх, но не сумел убить брата и старого друга, несмотря на увещевания демона. Примарху III легиона невероятным усилием воли удалось на короткое время побороть тьму, что уже захватила его душу. Тем не менее, покидая флагман Мануса, он приказал обезглавить его телохранителей-морлоков. После того, как Фулгрим покинул корабль брата, вспыхнуло короткое пустотное сражение, во время которого корабли Детей Императора без предупреждения атаковали Железных Рук, а затем отступили через варп в систему Истваан.
На Истваане IIIвсе легионы, которые к тому моменту уже были преданы Богам Хаоса (то есть Сыны Хоруса, Дети Императора, Гвардия Смерти и Пожиратели Миров), устраивают чистку в своих рядах, стремясь искоренить все лояльные элементы. Однако благодаря героическим действиям капитана Саула Тарвица из Детей Императора, легионеры на поверхности были предупреждены о грядущей вирусной бомбардировке. Хотя в итоге это не особенно им помогло и выжил только Гарвель Локен из Сынов Хоруса (не только, но об этом позже).
Фулгрим и высшее командование Детей Императора полностью отдали себя во власть Слаанеш во время Маравильи – шедевральной симфонии легендарного композитора Беквы Кински, которая была приставлена к 28-у Экспедиционному флоту. Кинска до этого побывала на Лаэране и испытала развращающее влияние варпа. Симфония, которую она написала, разорвала границу между реальным миром и Имматериумом, что привело к мутациям среди космодесантников и смертных, которые в этот момент находились в Ла Фениче – главном концертном зале «Гордости Императора», флагмана Фениксийца. Все вылилось в беспощадную оргию и массовые убийства, в которых приняли участие Демонетки Слаанеш, переступившие грань миров. Именно во время Маравильи появились так называемее Шумодесантники или Какофоны, которые под командованием капитана Мария Вайросеана будут на Истваане V разрывать на части тела своих бывших братьев с помощью акустического оружия.
После чистки на Истваане III Хорус открыто объявляет о мятеже и три лояльных легиона (Гвардия Ворона, Саламандры, Железные Руки) направляются на Истваан V, где базируется Луперкаль с преданные ему братьями. Во время битвы, которую позже назовут Резня в Зоне Высадки, Феррус Манус, поддавшись гневу, не послушал Коракса и Вулкана. Он не отвел свой легион для перегруппировки, желая лишь одного – поединка с Фулгримом. И повелитель Железного Десятого добился своего, прорвав вражеский фронт.
Пока Морлоки бились со Стражей Феникса, два брата-примарха сошлись в смертельном бою. Во время жестокой схватки оба получили тяжелые ранения и Феррус едва не взял верх, но Фулгрим неожиданно выхватил из-за пояса серебряный лаэранский клинок и пронзил грудь Мануса. Возвышаясь над братом, Фениксиец неожиданно понял, что не может нанести последний удар. На миг он вернул себе ясность мысли и осознал, насколько низко пал, какие чудовищные злодеяния совершил и что собирается сделать прямо сейчас. Примарх Детей Императора увидел, что Лаэран стал его самой страшной ошибкой, и что пути назад для него уже нет.
И все же крупицы души истинного Фулгрима продолжали бороться с подступающей тьмой, он изо всех сил напрягал мускулы, пытаясь остановить лаэранский клинок. Он видел, что поверженный Феррус потянулся к Огненному клинку, который некогда подарил брату. Фениксиец был готов принять смерть от руки друга, не в силах вынести своих деяний. Но демон перехватил контроль и голова примарха Xлегиона отделилась от тела. Стоя над изуродованным телом брата, падший Феникс впервые увидел все в истинном свете. Он осознал, что с покорения Лаэрана перестал быть собой. Он увидел ложь Хоруса и всю глубину катастрофы, разворачивающейся на черных песках Ургалльского плато.
И тут я подхожу к самому интересному - дальнейшим событиям и анализу образа, но Пикабу ограничивает меня по знакам(( Продолжение здесь.
Авторское виденье демон-примархов
Fulgrim
Художник
Alex Cristi
Невезучий Пертурабо
Примархи
Воссоединение старых друзей
Автор: lemoots