Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и последние лучи упрямо хватались за коричневатую черепичную крышу одноэтажного домика на краю холма. Холодный осенний ветер сдул кучку золотисто-желтых опавших кленовых листьев с мощенного камнем тротуара на засыпанную белым гравием дорожку к крыльцу.
Черный Фольксваген поднялся вверх по склону и, въехав на парковочную площадку, едва не коснувшись бампером парапета, остановился.
Крупный, широкоплечий мужчина в коричневой рубашке и черных классических джинсах вылез из машины и отправился к дому.
- Майк! Наконец-то, уже восемь часов вечера! – прозвучал с крыльца приятный женский голос.
- Стэйси, любимая, ты сама уговорила меня переехать в этот тихий поселок, подальше от городского мусора, вечного шума двигателей и бесконечного потока людей на тротуарах.
- Я все понимаю, что центральная поликлиника в самом центре города и что теперь тебе нужно несколько часов, чтобы добраться сюда. Но я все никак не привыкну.… Раньше мы даже в обеденное время пили вместе кофе, а сейчас… Ты возвращаешься только к ужину.
- Да, но у кого-то скоро целая неделя отдыха в Париже! – Майк радостно обнял жену за талию.
- У кого это? – посмеялась в ответ Стэйси.
- У моей любимой жены и её ужасно голодного мужа.
Проходя на кухню через гостевую комнату, Майк заинтересованно остановился возле экрана телевизора. Две недели назад жена уговорила его купить новую плазменную настенную панель, и теперь оттуда смотрел, сидя в черном кожаном кресле мужчина, объявляя начало новому теле проекту «Сон разума»:
- На протяжении веков мыслители и маги, врачеватели и религиозные проповедники пытались проникнуть в тайну вещих снов, но она так и осталась неразгаданной. А как хотелось ее разгадать - ведь тогда во сне можно было бы увидеть будущее. И значит, использовать сны, дабы управлять событиями. Но можно ли это сделать?..
- Майк! Все за столом ждут только тебя, – кричала Стэйси из кухни.
- Уже иду, - убавив громкость телевизора, Майк проследовал на кухню за ароматным запахом жареного мяса.
- Мам, можно мне добавки? - сказал восьмилетний Томи, довольно облизывая вилку.
- И мне, мам! – тоненьким ангельским голоском объявила маленькая Джулия.
Она была на три года младше брата и поэтому, как и все дети еще не научилась держать правильно столовые приборы.
- Нет, вот так вот. Держи вилку зажав её между большим и указательным пальчиками, - улыбаясь, учила Стэйси дочь.
- Милая, прекрасные котлеты, спасибо за ужин, - мужчина обнял жену за талию, когда та мыла посуду.
- Я купила баранину на рынке у Эриксона, старалась к твоему приезду. А ты уже уложил детей спать? – игриво спросила она.
- Еще нет, Джулия пытается заставить Томи позировать для портрета. У неё с таких малых лет проявляется интерес к рисованию. Нам стоит обратить на это внимание.
- Конечно, стоит. Но не сейчас и не сегодня, - Стэйси ласково укусила Майка за мочку уха.
- Стэйс, сегодня был трудный день…. Я очень устал.
- Я понимаю, - озабочено проговорила жена, уткнувшись Майку в плечо.
- Сегодня за день я принял одиннадцать пациентов. Небывалый размах для стоматолога. Иногда бывает пять, ну шесть, но…. Одиннадцать!
- Я люблю тебя.
- Я люблю тебя, дорогая. Знаешь, пусть сегодня дети лягут спать чуть-чуть попозже.
Настенные часы в строгой коричневой деревянной оправе показывали одиннадцать вечера. Холодную осеннюю ночь за оком разбавляли своим желтым светом фонари, цепочкой ярких светящихся шаров тянущиеся вниз по улице.
Майк укладывал детей спать. Склонившись над кроватью маленькой Джулии он нежно поцеловал дочь в лоб, отодвинув прядь редких русых волос.
- Спокойной ночи, родная. Помнишь, о чем мы с тобою говорили? В шкафу никто не прячется. Ты уже большая девочка и не должна ничего бояться.
- Да, пап. Я помню.
- Том, ты слышишь? Ты взрослый и сильный мужчина и должен защищать сестру.
- Хорошо, пап. Мы ничего не боимся! Да, малышка? - задорно откликнулся мальчик.
- Отлично. Все, дети, пора спать, - наставительно произнес отец, уходя к двери, - Спокойной ночи Том, спокойной ночи Джулия.
- Спокойной ночи! – хором крикнули дети.
Майк вышел из комнаты, закрыв за собою дверь. Темнота, почти осязаемая, мгновенно заполнила комнату. Розовые звезды, приклеенные к стене над кроватью Джулии, слабо светились в темноте.
***
…Один из типов восприятия внешнего мира - на уровне клеток нейронов головного мозга. Недавно установлено, что все они так или иначе реагируют на внешние электромагнитные воздействия, включая энергетические импульсы из информационного поля. Но в нашем сознании это никак не отражается. Почему же мозг отбрасывает данный тип информации, обрабатывая только ту, которую ему поставляют органы чувств? Да потому, что ее осознание потребовало бы колоссальных энергетических затрат, считает профессор Д.И.Дубровский. Ведь объем этой воспринятой, но оставленной без рассмотрения информации на 5-6 порядков больше доводимой до сознания как руководство к действию. Чтобы постоянно "читать" и анализировать ни на мгновение не прерывающийся огромный поток сверхчувственных сообщений, нужно отбирать энергию у других жизненно важных органов и систем. А этого организм позволить себе не может и поэтому ограничивает потребление энергии мозгом.
И тут возникает, казалось бы, безвыходное положение. Ведь хочет того мозг или нет, но импульсы из информационного поля все равно непрерывно поступают в него. И наш "главнокомандующий" нашел-таки выход: чтобы не "слышать" их, он использует собственную "глушилку". Как показали исследования сотрудника Института радиотехники и электроники РАН, такой мощной "глушилкой" являются нейроны, вырабатывающие медиатор серотонин - особое вещество, используемое мозгом для внутренней связи в качестве своеобразных "телеграмм".
Поскольку серотонин вырабатывают в основном нейроны, осуществляющие передачу информации от глаз в зрительные центры, ночью нагрузка у них практически нулевая. Следовательно, затихает серотониновый "шум", который, надо сказать, в клетках воспринимается просто как грохот и, соответственно, глушит сигналы информационного поля.
Да и общие энергетические затраты на обработку сигналов от органов чувств значительно снижаются. В результате появляются подходящие условия для того, чтобы сообщения информационного поля были, во-первых, услышаны, а во-вторых, обработаны. В итоге и возникают вещие сны.
Не исключено, что их постоянно видят все люди. Но, согласно последним исследованиям, человек забывает 90 процентов своих сновидений. Кроме того, вполне возможно, что при сортировке экстрасенсорной информации, в том числе и пророческой, идущей из глобального банка данных, аналитический центр не придает ей значения и не доводит до сознания в форме сновидений, а отправляет в глубины памяти, где она остается невостребованной.
Будем надеяться, что дальнейшие исследования загадочных вещих снов все же раскроют их тайну и, может быть, помогут людям чаще видеть их. Только вот вопрос: будет ли это для нас благом?
Ведущий «Снов разума» закончил свой монолог. Под заканчивающие передачу титры, Майк и Стэйси еще некоторое время задумчиво смотрели в экран телевизора. Каждый думал о чем-то своем. Когда из динамиков бодро заиграла веселая музыка рекламы зубной пасты, Стэйси с улыбкой произнесла, выключая телевизор:
- Интересная у них теория про всеобщее информационное поле, завтра мы с тобою все это обсудим, а сейчас спать.
- Интересная, да. Спать, - согласился с ней Майк, любовно смотря жене в глаза.
Тяжелые узорчатые багровые шторы до пола закрывали высокое окно. Картина на морскую тему, с судном, прорывающимся сквозь шторм, висела в золотой оправе напротив громоздкой деревянной кровати с резными спинками, стоявшей у стены посередине спальни.
Стейси погасила ночник, легла головой на сильную грудь мужа и закрыла глаза. Майк лежал на спине, гладя голову супруги, размышляя над тем, как ему повезло с его прекрасной женой, и, вспоминая, как он смотрел на неё, сидя за соседней партой еще в школьные годы, провалился в забытье.
Проснувшись и полежав немного, первое, что почувствовал Майк это странный запах. Запах, который бывает в больницах в инфекционных отделениях. Запах медикаментов, лекарств, вскрытых ампул с препаратами, запах стерильности и чистоты.
Майк не сразу осознал, что смотрит не на бежевый натяжной потолок своей родной квартиры, а на мелованный с темными разводами. Попытавшись встать, мужчина почувствовал, что что-то сковывает его движения. Руки затекли. Слегка пошевелив ими, насколько это было возможно, он понял, что они прижаты к телу крест-накрест. На суставы ног ощутимо что-то давило. Какие-то ремешки, как он понял, чуть попробовав двигать ногами.
Мысли лихорадочно закружились в голове и лишь в этот момент Майк повернул голову. Справа от него стена была наполовину вымощена белыми квадратами кафеля. Спереди и слева от него тоже. Только лишь в правом верхнем углу в стене была решетка вытяжки.
Был ли в помещении, в котором он оказался выход, человек не видел. Потрудившись над тем, чтобы изогнуть голову, Майк увидел железную белую дверь позади себя.
Тут, оглядевшись еще чуть-чуть, он, наконец, осмотрелся полностью.
Майк лежал в центре комнаты. В смирительной рубашке, прикованный кожаными ремнями к серой железной кровати.
