Хозяин Ясной Поляны. часть пятая. "Голос"
часть первая "Некий Игнатьев А.В."
После того как мне позвонила бывшая, сон как рукой сняло. Да, честно говоря и время уже было, ближе к десяти.
Я встал, налил чашку кофе и, пока пил, то не отрываясь, смотрел за пустующим соседним домом. Скрываясь за тонкой тюлью, я надеялся, что появится Катя.
Она выйдет на грядки в своей обычной рабочей одежде. Схватит ручками похожими на молодые ветки грубую тяпку и приступит к работе. Я надеялся, что смогу еще раз ее увидеть. Еще раз понаблюдать за ней в неформальной обстановке.
Когда открылась дверь я замер.
Но вместо Кати, на улицу выкатилась тетя Люба.
- Эх… - выдохнул я и отвернулся от окна.
В этот раз я выглядел не так обворожительно, как предыдущий. Брюки без стрелок, коричневые мокасины, рубашка светло-фиолетового цвета и легкий льняной пиджак.
Я все еще прихрамывал на ногу, но боли как таковой не было. Скорее я хромал по привычке.
Темные, узорчатые ковры на стенах проводили меня в этот нелегкий путь
Улица встретила ярким солнце и теплом. Птицы ласкали слух. Тетя Люба, оторвавшись от грядки, вздернула руку. Я улыбнулся и помахал ей в ответ.
Опять одолело чувство, что мне жутко не хочется идти и работать. Я бы сейчас с удовольствием провел еще один денек наблюдая за птичками в лесу. Или бы пожарил шашлычок где-нибудь на опушке.
Погода ведь шепчет. Нет. Погода кричит.
На кой черт тебе эта больница. Ведь там сплошные психи и ни одного здравого рассудка.
Я было даже остановился на полпути, но, пересилив себя, все-таки сел в машину и поехал.
В дороге я набрал Семенову, который отозвался так, словно я его лучший знакомый и он уже давно меня ожидает.
- С таким главврачом не поработаешь, - сказала я себе, заворачивая на парковку Ясной Поляны.
Я дал себе настой, пробыть у Семенова не дольше чем до двенадцати часов, отказываясь от коньячка и любых других алкогольных напитков. А он, ведь обязательно будет соблазнять.
Скучно человеку среди психов.
Знакомая регистраторша попросила Сашечку, который сегодня сменил Славочку, провести меня к главврачу.
Сашечка довел до лестницы.
- На самый верх и направо, – буркнул Сашечка и собрался уходить.
- Извините, а вы не подскажете, на каком этаже находится Игнатьев Владимир Иванович?
Саня окинул меня взглядом, словно решал, можно ли мне выдавать такую важную информацию.
- На втором. – бросил он и ушел.
- Спасибо, - сказал я удаляющейся белой спине.
Я задержался на пролете второго этажа. Белая дверь с большим стеклом давала хороший обзор. Я осторожно, боясь психа-стихоплета, заглянул сначала в одну сторону, затем в другую. Белые халаты врачей, несколько медсестер и пара психов проплыли мимо меня. Никто даже и глазом не повел. Словно это не их рассматривают через стекло. А хотя, чего это я придираюсь. Может они привыкли что здесь постоянно стоят люди и наблюдают за их поведением.
Семенов протянул мне свою лапищу и как давно знакомого друга еще и по спине похлопал.
- Ну-с… как ваша нога? – спросил он, усаживаясь в кресло-трон.
- Отлично.
- Перевязку делали?
- А надо было? – сказал я и сел напротив, в этот маленький офисный стульчик, который в сравнении с его царским ложем, казался стульчиком, сворованным из детского сада.
- По идее-то да. Но если и так все зажило, значит все хорошо. Не стоит нервничать. Чай, кофе? – решил не растягивать Семенов.
Я поглядел на часы: одиннадцать двадцать.
- Давайте кофе. Еще одна чашка не помешает с утра.
- Отлично. Светик, принеси две чашки кофе, пожалуйста, - сказал он в телефон.
А в ответ Светик гаркнула:
- Готово все. Уже несу.
- Что-то она сегодня не в настроении, - немного стесняясь за резкий тон секретарши, сказал Семенов.
Он достал пепельницу-кратер и выдвинул на середину стола.
Я закурил.
Разговор особо не клеился. Мы курили и тупо пялились друг на друга. Но, стоило мне повернуться к этой проклятой стене, увешанной грамотами, как Семенов тут же оживился:
- И это далеко не все? – затягиваясь сказал он. – Вон в той папке еще стопка лежит. – он указал на противоположную стену, которую загораживал стеллаж с офисными папками.
Он оглядел неказистую стену и выдохнул.
- Не можете дождаться? – спросил я.
- Чего?
- Когда заменят?
- Честно сказать, да. Хороший кабинет. Я бы даже сказала отличный кабинет, но эта стена все портит. Обещали через месяц, другой закончить работу.
Я догадывался, что после ремонта, грамоты из папки окажутся на новой пустующей стене. Тогда совсем взглянуть некуда будет, чтобы не уткнуться в похвальный лист или благодарность.
- Вы меня сегодня проведете к Игнатьеву? – спросил я, сминая окурок в кратере.
- Коньячку плеснуть? – словно, не слыша моего вопроса, спросил Семенов.
Не успел я ответить, а в его руках, как в лучших традициях фокусников, появилась бутылка.
С ответом я медлил. Мне очень хотелось разбавить пресный вкус кофе. Жутко хотелось…
Семенов плеснул себе и начал тянуть свою лапищу с бутылкой к моей чашке.
Я закрыл чашку ладонью.
- Нет, спасибо. Я тут уже неделю нахожусь, а с Игнатьевым до сих пор не виделся. Мне вообще-то отчитываться еще надо будет.
- Это перед Игнатьевым младшим?
- Перед ним самым.
- Я вас умоляю, - улыбаясь сказал Семенов, продолжая держать бутылку возле чашки. – Мне кажется он и забыл уже про вас. У него этих денег столько, что обеспечить какую-то больницу это раз плюнуть. А про одного человека я вообще молчу. Так что можете смело добавить коньяку и уже после этого, спокойно приступить к работе. Мне ведь как говорил один нарколог… лучше немножко принять и успокоиться, чем сидеть на нервах весь день. В его словах есть правда. Чуть-чуть? – подмигнул он мне.
«Давай, чего ты телишься?» - послышалось сзади.
Я резко обернулся.
Пустота. Дверь. Несколько грамот.
- Чего это вы? – спросил Семенов.
- Показалось что кто-то здесь есть.
- Вы бы поаккуратней со своими «показалось». Не забывайте где находитесь! – сказал Семенов и залился хохотом. Наконец-то он убрал бутылку из-под носа, и я смог глотнуть кофе.
- Все, кому кажется… - продолжал он смеяться, отчего говорил отрывками. – Все, кому что-то кажется и мерещится, находится по ту сторону двери.
Я скромно улыбнулся и в этот момент чужой голос в голове повторился:
«Трус! Тебе предлагали отменный коньяк».
Я решил не оборачиваться, дабы не смешить Семенова вновь и не наводить на себя подозрения.
Но я почувствовал, как на шее поднимаются волоски. Скорее всего я побледнел. Дрожащими руками я схватился за теплую чашку.
- А правда, что ваше отделение какое-то особенное? – спросил я его, когда он перестал дергаться от смеха и принялся приглаживать седую бороденку.
- В смысле особенное?
- Мне тут жути нагнали про ваше отделение, - аккуратно начал я, поглядывая на свои руки. – Будто бы тут много случаев, когда персонал сходит с ума и тут же остается?
- Такой процент есть во всех учреждениях подобного типа. Ничего удивительного. Тут, знаете, как получается. Работая с мастерами в каком-нибудь цеху, даже самый интеллигентной человек, спустя пару лет начнет материться как сапожник и переймет много из среды мастеров. Как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься. Так что не верьте всему что говорят местные. Случаи были. Скажу больше. Случаи будут. От этого никуда не деться. Издержки профессии. – развел он руки в стороны.
- Значит все врут?
- Отчасти. – склонил он голову. – Оказывается, ваши книги очень любит моя жена. Когда я рассказал ей, кто был у меня в гостях, она чуть со стула не упала. Слезно молила меня, чтобы я взял у вас автограф. Она даже мне сунула ваши книги, но я забыл их в машине. Подпишите? С меня причитается.
- Конечно подпишу, - спокойно сказала я, сдерживая эмоции радости, что как писатель, я еще не забыт.
«Приятно, не правда ли?» - спросил меня чужой голос.
- Что это с вами? – спросил Семенов.
- Что?
Я не сразу заметил, что ложечка в чашке звенит как маленький колокольчик.
- Это… что-то плохо резко стало.
- Может быть вам воды?
- Сейчас пройдет.
- Или вам лучше осмотреться. Все-таки в больнице находитесь. Тут у нас можно полный спектр сделать. Разве что на сложные операции отправляем в район или уже в Москву.
- Нет-нет… все нормально. – ответил я. Хотя чувствовал, что все совсем ненормально.
Я отставил чашку и потер руки.
- Может быть чаю? – наседал Семенов.
Я помахал головой.
- А вы давно здесь работаете?
Семен Сергеевич довольно улыбнулся и с удовольствием посмотрел на стену с грамотами.
- А вы как думаете?
- Думаю да.
- Правильно думаете. Иначе бы все эти грамоты не появились здесь. Мы с родителями приехали сюда, давным-давно. Я еще в школу не ходил. Отец был строителем, а мать медсестрой. Наверное, это она сподвигнула меня идти по ее стопам. Я, правда, уже перерос ее. Но направление-то одинаковое. Здесь же я и учился. В этой самой школе. Может быть вы видели ее. При въезде в поселок… - Семенов продолжал рассказывать свое прошлое, а я погрузился в свои мысли.
Свои ли?
«Тебе не надоело слушать этого бородатого лизоблюда?» - спросил меня голос.
Семенова я больше не слушал. Он говорил фоном. Его губы двигались. Иногда он улыбался, разводил руки в стороны и часто облизывал губы.
- Кто ты? - спросил я у голоса не раскрывая рта.
- Тебе-то какое дело? Убирайся отсюда. Тебе здесь не место. Убирайся, иначе будет хуже. Собирай манатки и вали. Вали. Ты здесь лишний. – Голос говорил ровно, словно собеседник стоял у меня за спиной.
Мне стало не по себе. Я почувствовал себя голым. Почувствовал, как моему собственному внутреннему голосу становится тесно.
- Я схожу с ума?
- Все мы немного сумасшедшие. Так что в какой-то мере ты уже сошел. Обещай мне, что свалишь отсюда. Если ты покинешь это место, то я уйду из твоей головы.
- Кто ты? Что ты делаешь в моей голове?
Голос звонко рассмеялся.
- С чего ты взял, что это твоя голова? Твоя голова похожа на проходную комнату. На коридор, где бродят десятки людей.
Мысли бегали как заведенные. Мне показалось, будто кто-то влез ко мне в черепушку и все мои собственные мысли разлетелись, боясь этого «кого-то». Мысли как мухи носились в голове и прятались от «кого-то» по углам.
- Хватит слушать этого бородатого доходягу. Собирай вещи и уходи. Большего от тебя не надо.
- Я не могу уйти. Мне надо выполнить работу, - сказал я и понял, что большей глупости я и выдумать не мог.
Голос вновь хохотал. В этот раз смех длился намного дольше.
- Ту глуп. А теперь замри… динь-динь
- Что?
Вибрация телефона и привычный звонок вывели меня из транса.
Семенов замолчал.
- Телефон. – сказал я, глупо указывая на карман.
- Я вижу. Может вы ответите.
- Да, сейчас.
Звонил Игнатьев.
Вот черт! У меня ведь ничего не готово. Я даже батю его еще вживую не видел.
Разговор состоялся короткий. Я объяснил, что проколол ногу и пока не приступал к записям. Но уверил что сегодня же начну. Я даже сказал, что нахожусь в больнице и, как маленький ребенок, предложил передать трубку Семенову, чтобы тот подтвердил мои слова. Игнатьева позабавило это предложение, и он довольно рассмеялся.
- Давайте не будем скатываться до такого, - сказал он. – Я вам верю.
- Я вас не подведу.
- Помните про уговор.
Мы попрощались.
Телефон выскальзывал из потных ладоней. То ли от страха перед Игнатьевым вспотели, то ли из-за чужого голоса в голове.
- А вы говорили забудет, - в укор Семенову сказал я и спрятал телефон.
Но его это нисколько не расстроило и не выбило из колеи.
- Чашку чая после такого тяжелого разговора?
- Нет, мне пора.
Я встал со стула.
- Спасибо за теплый прием, но мне надо работать. Приносите книги, подпишу.
- Как вы смотрите на то, чтобы сходить пообедать. У нас тут отлично кормят. И цены демократические.
- Нет, - коротко ответил я. Но потом вспомнил, что кроме двух чашек кофе в желудке ничего нет. И как только я вспомнил про еду, живот тут же издал легкое урчание, как кит в глубине океана.
- А ваш желудок думает иначе. – растянув рот до ушей сказал Семенов.
- Уговорили.
Мы спустились в столовую, где действительно кормили вкусно. Картофельное пюре без единого комочка. А мясная отбивная зажаренная под слоем сыра совсем не похожа на старую покрышку.
- Вы и больных так кормите?
- Смеетесь? – с набитым ртом ответил Семенов. – А хотя, если Игнатьев пробудет у меня еще пару лет, то на обед будем получать черную икру и бокал шампанского.
После плотного и удивительно вкусного обеда, Семенов вновь старался заманить меня в кабинет. В этот раз я был непреклонен.
- Я бы с удовольствием, но мне работать надо.
- Понимаю, понимаю. Что ж, давайте закурим по одной, а потом я вам лично проведу экскурсию по нашим владениям.
На это я согласился.