«Государь-император от всего этого должно уже совсем свихнулся, — заявил Швейк. — Умным-то он вообще никогда не был, а тут ещё эта война.

Она его как пить дать доконает!»

Ярослав Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка»

Я так понимаю правила не запрещают брать куски книг, делать из них картинку и размещать это?
Мне интересно, а картинка обязательно?
Думаю, раз пошла такая пьянка начну я потихоньку размещать "похождения бравого солдата Швейка" на Пикабу. Книга большая, на много постов хватит.

"Описывая впоследствии свое пребывание в сумасшедшем доме,
Швейк отзывался об этом учреждении с необычайной похвалой.
-- По правде сказать, я не знаю, почему эти сумасшедшие
сердятся, что их там держат. Там разрешается ползать нагишом по
полу, выть шакалом, беситься и кусаться. Если бы кто-нибудь
проделал то же самое на улице, так прохожие диву бы дались. Но
там это -- самая обычная вещь. Там такая свобода, которая и
социалистам не снилась. Там можно выдавать себя и за бога, и за
божью матерь, и за папу римского, и за английского короля, и за
государя императора, и за святого Вацлава. (Впрочем, тот все
время был связан и лежал нагишом в одиночке.) Еще был там
такой, который все кричал, что он архиепископ. Этот ничего не
делал, только жрал, да еще, с вашего позволения, делал то, что
рифмуется со словом жрал. Впрочем, там никто этого не стыдится.
А один даже выдавал себя за святых Кирилла и Мефодия, чтобы
получать двойную порцию. А еще там сидел беременный господин,
этот всех приглашал на крестины. Много было там шахматистов,
политиков, рыболовов, скаутов, коллекционеров почтовых марок,
фотографов-любителей. Один попал туда из-за каких-то старых
горшков, которые он называл урнами. Другого все время держали
связанным в смирительной рубашке, чтобы он не мог вычислить,
когда наступит конец света. Познакомился я там с несколькими
профессорами. Один из них все время ходил за мной по пятам и
разъяснял, что прародина цыган была в Крконошах, а другой
доказывал, что внутри земного шара имеется другой шар,
значительно больше наружного. В сумасшедшем доме каждый мог
говорить все, что взбредет ему в голову, словно в парламенте.
Как-то принялись там рассказывать сказки, да подрались, когда с
какой-то принцессой дело кончилось скверно. Самым буйным был
господин, выдававший себя за шестнадцатый том Научного
энциклопедического словаря Отто и просивший каждого, чтобы его
раскрыли и нашли слово "переплетное шило",-- иначе он погиб.
Успокоился он только после того, как на него надели
смирительную рубашку. Тогда он начал хвалиться, что попал в
переплет, и просить, чтобы ему сделали модный обрез. Вообще
жилось там как в раю. Можете себе кричать, реветь, петь,
плакать, блеять, визжать, прыгать, молиться, кувыркаться,
ходить на четвереньках, скакать на одной ноге, бегать кругом,
танцевать, мчаться галопом, по целым дням сидеть на корточках
или лезть на стену, и никто к вам не подойдет и не скажет:
"Послушайте, этого делать нельзя, это неприлично, стыдно, ведь
вы культурный человек". Но, по правде сказать, там были только
тихие помешанные. Например, сидел там один ученый изобретатель,
который все время ковырял в носу и лишь раз в день произносил:
"Я только что открыл электричество". Повторяю, очень хорошо там
было, и те несколько дней, что я провел в сумасшедшем доме,
были лучшими днями моей жизни."

В сумасшедшем доме каждый мог говорить все, что взбредет ему в голову, словно в парламенте.

– Наше дело дрянь, – начал он слова утешения.

– Я не представляю себе, – произнес Швейк, – чтобы невинного осудили на десять лет. Правда, однажды невинного приговорили к пяти годам – такое я слышал, но на десять – это уж, пожалуй, многовато!

Я человек весьма терпимый, могу выслушать и чужие мнения.

– Кто из вас умер, пусть явится в течение трех дней в штаб корпуса, чтобы труп его был окроплен святой водой…

Наш обер-лейтенант Маковец всегда нам говорил: «Дисциплина, болваны, необходима. Не будь дисциплины, вы бы, как обезьяны, по деревьям лазили. Военная служба из вас, дураки безмозглые, людей сделает!» Ну, разве это не так? Вообразите себе сквер, скажем, на Карловой площади, и на каждом дереве сидит по одному солдату без всякой дисциплины. Это меня ужасно пугает.

Все-таки надо признать – не все люди такие мерзавцы, как о них можно подумать.