На растерзание критикам 2
Через космос и мрак на осколке железа
Я дрейфую, дурак, ищу выход из леса.
Среди звёзд мне не рады, среди людей мне нет места.
Заблудился, пропал, раздавлен собственным весом.
Я слышал то, что нельзя, видел то, чего нету,
Ты мне не веришь, дружище, но я сам сжёг планету.
Сжёг свой дом, документы, я спалил свою память.
Меня не существует, корабль пора переплавить.
Я так долго дрейфую, что не помню ни слова.
Не помню речи людей, что хорошо, что хуёво.
Я плыву в темноте средь реликтовых льдин.
Я привык быть один. Я устал быть один.
На растерзание критикам
Судья беспощаден. Противник силён.
И я на канатах. За раундом раунд.
Потерялся, упал. И так день за днём.
Паранойя и паника. Суицид и респаун.
Тренировки не к месту. Не сдержан удар.
Поднимите бойца, зритель хочет нокаут.
Но пропала интрига, потерян накал.
За нокдауном нокдаун. Суицид и респаун.
Я забыл, с кем я бился, инструктаж я проспал.
Проиграл каждый раунд, дальше только финал.
Но пока есть секунда я не проиграл.
День за днём, год за годом. Ночь за ночью без сна.
Суицид и респаун. Суицид и респаун.
С чего начинаются легенды: Обсидиановая книга часть 5.2
Остаток дня Ханс провел в полузабытьи, перебирая помет ящеров, и размышляя о корнях сложившейся ситуации. Старый ворчун Бартоломо, который на памяти Ханса был за пределами своей аптеки лишь в день их первой встречи, мог ли он устроить то, что приписывал ему Ахмаль? Выходит, что мог. Если подумать, рассказ погонщика звучал правдоподобно. Значит, Кальдинис встретил смерть где-то на просторах Земель Странствий. И вот еще задачка, как Бартоломо удалось скрыться от разъяренных кочевников с их ящерами? Предположения, догадки, Ханс измыслил множество всевозможных вариантов, но сложить полноценную картину произошедшего без дополнительных сведений не представлялось возможным. Кроме того, Хансу стало интересно, что же могло подвигнуть Бартоломо и Кальдиниса пойти на такой риск. На то, чтобы все обдумать, нужно какое-то время, а затем… Побег? Представив, что для этого нужно подготовить, лекарь длинно выругался у себя в голове. Сговор с другими узниками, при условии, что никто не выдаст затею, пусть даже случайно, затем подготовка отвлекающих мероприятий, сам побег, заметание следов и дорога к безопасному месту, с учетом питания и питья для целой группы. Чем больше Ханс думал о том, что стоит за простым словом «побег», тем сильнее кровь била в висках, головная боль не заставила себя ждать. «Хм, что из местных трав лучше всего подойдет в качестве обезболивающего? Дихлавель или вестинка? Вестинка должна подойти, да и обработки она почти не требует. Остается надеяться, что клыкастые твари не подмели эту поляну дочиста. Что вообще осталось на этой поляне?»
Впервые за долгое время Ханс вспомнил, что он в состоянии делать что-то помимо сортировки отходов. Окружающие прерии благоухали травами самых разных видов. Пусть даже смрад почти отшиб нюх лекаря, он все равно чувствовал приятные нотки, исходящие от плодовых растений, слегка дурманящий аромат валискарии, и едва уловимый запах вестинки, точно такой, каким он описан в атласе Бартоломо. Старательно изображая работу, Ханс нашел источник запаха, небольшой кустик с лиловыми лепестками сиротливо рос неподалеку. Аккуратно, чтобы никто не заметил, он сорвал несколько листьев, один из которых положил себе под язык. Подействует не мгновенно, но выбирать не приходится. Как возможные побочные эффекты возможно возникновение отрешенности и сонливости. «То, что лекарь прописал!» - усмехнулся про себя Ханс и положил в рот второй лист.
Каждый день, после разговора с Ахмелем, Ханс приносил с собой в клеть пучки трав, старательно пряча их в земле и даже в конструкции клетки, последнее решение оказалось крайне удачным в отношении трав, которым требовалась основательная сушка. Поначалу Хансу удавалось делать это, не привлекая внимание остальных пленников. Первым, кто приметил тайники лекаря, был разведчик, что было ожидаемо. Поняв, что разговора на эту тему не избежать, Ханс в деталях поведал ему о своей задумке. Разведчик долгое время молчал, глядя куда-то вдаль, после чего на его лице поселилась крайне хитрая ухмылка.
- Ты точно сможешь сделать это? – разведчик смотрел на Ханса взглядом полным надежды и живого интереса.
- Точно. Но мне нужно время и кое-какая помощь. – Ханс многозначительно посмотрел на других пленников, на что разведчик лишь коротко кивнул.
- Оставь это на меня. Думаю, лишнее им знать не к чему. Когда тебе понадобится что-то еще, просто скажи, что-нибудь сообразим. – Разведчик оставил Ханса, переместившись ближе к другим пленникам, и начал терпеливо им объяснять что-то в полголоса.
Результатом трудов разведчика стало полное отсутствие вопросов, а так же старательное избегание тайников всеми, кто находился в клетке. Это вполне устраивало Ханса, и позволяло ему сосредоточиться на сборе и подготовке всего необходимого. Изготовить концентрированный сок вестинки было не так сложно, как придумать, где его хранить. К счастью, решение пришло само по себе. Трудовой отряд Ханса отправили помогать в сборе урожая и обработке земли, там разведчик нашел несколько пчелиных ульев, из которых удалось получить немного воска. Сосуд из воска вышел не самый хороший, но он смог вместить немного сока вестинки. Главным же плюсом сложившейся ситуации стало то, что Ханс получил доступ к той смеси, которую кочевники использовали для удобрения почвы. Зухивар оказался веществом с крайне интересными химическими свойствами, поработав с ним какое-то время, Ханс утвердился в мысли, что можно использовать в побеге и его. Собирать и переносить в клетку зухивар и воск незамеченными становилось все сложнее, кому-то постоянно приходилось отвлекать Куракама, довольно часто это выливалось в то, что все в клетке оставались без еды. Все с готовностью терпели голод и побои, веря в то, что им сказал разведчик. Что конкретно он им сказал, Ханс предпочитал не знать.
Дни сменяли друг друга, больной, находящийся под присмотром Ханса, окончательно поправился и старался всячески помогать. Его энтузиазм напомнил лекарю о его молодом помощнике. «Интересно, где сейчас Хиглар. Надеюсь, ему удалось добраться хотя бы до гарнизона в Тиа. С его помощью я бы управился тут намного быстрее, но все-таки, хорошо, если он тогда не попался». Размышления Ханса прервал громкий топот, не предвещавший ничего хорошего – к клетке приближался рогач по имени Куракам. Выглядел он взволнованно, что одновременно радовало и пугало Ханса. Тяжело дыша, Куракам встал напротив клетки, схватившись за прутья.
- Мясо, пойдешь со мной! – Куракам ткнул толстым пальцем в сторону лекаря, и чуть ли не силой вытащил его наружу.
- Я не ждал тебя сегодня, рогатый придурок. Мы ведь уже работали сегодня. В чем дело?
- Заткнись и иди за мной, или я вырву твой поганый язык, клянусь памятью предков! – Рогач нервничал, значит, случилось что-то действительно необычное. – Нала будет говорить с тобой. Идем!
Ханс пересекся взглядом с разведчиком и, едва заметно кивнув, последовал за рогатым зверолюдом. Дорога привела их на холм, на котором стоял внушительный шатер, который разительно отличался от прочих, как размерами, так и убранством. Внутри шатер выглядел даже богаче, чем снаружи. Недалеко от входа, на подушках расположилась сама хозяйка этого места. Идущая впереди, Нала, дочь Берзата. В отличие от своего жилища, она выглядела довольно невзрачно, но Ханс видел, на что способна эта девица. Было бы ошибкой не воспринимать ее всерьез. Стоило Хансу внимательнее посмотреть на нее, как земля начала предательски уходить из-под ног. В руках Налы был атлас Бартоломо. Куракам подтолкнул лекаря вперед и Ханс, как подкошенный, рухнул на колени перед предводительницей кочевников.
- Мне нравится это твое положение, человек из-за стен. – Нала говорила спокойным, ровным тоном, но что-то подсказывало Хансу, что это спокойствие таит в себе больше опасности, чем занесенный над головой топор. – Узнаешь? – спросила она, потрясая увесистой книжицей. – Знаю, эта вещица тебе знакома.
Время шло неспешно, женщина, сидящая перед Хансом, никуда не торопилась. Она явно наслаждалась моментом. И лекарь начинал понимать, почему. Он безмолвно смотрел на лицо человека, который сейчас распоряжался его жизнью. В свете очага можно было рассмотреть ее голубые глаза, неопрятную прическу с слегка потрепанными красными лентами и татуировку, изображающую ветвящееся древо, растущее сверху вниз, от виска к подбородку.
- Молчишь? Хорошо, тогда продолжу я. Эта вещь была при тебе, когда идиот Куракам схватил тебя. – Из-за спины Ханса послышался тяжелый вздох. – Он не очень умен, наш Куракам, поэтому не смог связать очевидные концы. Так эта штука ушла в общую кучу вещей, которые все еще распределяются после битвы. Вышло так, что нашлись те, кто знал, на что это похоже. Книга. Раньше мы уже видели книги, однажды. И знаешь что? Эти книги очень похожи. – Вена на виске девушки начала пульсировать, отчего в неярком свете пламени казалось, что дерево на ее лице ожило. – Мне не обязательно уметь читать, чтобы понять, что это за книга. Ты такой же, как он! Как те два губителя, что явились непрошенными в наш дом и надругались над нашими священными традициями.
- Меня там не было. Я не стану отвечать за то, чего не делал. – Ханс старался говорить, сохраняя спокойствие, но голос подводил его.
- Но сейчас ты здесь. Почему? Что за дело у человека вроде тебя в наших краях? Я знаю. Я уверена, ты такой же, как он. Тебе нужны секреты нашей земли, ее сила. Я не совершу такую же ошибку, как брат моего отца. Мы больше не примем помощи от приходящих извне. Плата за вашу помощь слишком высока.
Девушка швырнула книгу на землю и плюнула вслед. Уперев взгляд в лицо Ханса, Нала задумалась.
- Ты не слишком-то удивлен тому, что тебя привели сюда, не отрицаешь, ни молишь. Ты знаешь этого проклятого лысого старика? Отвечай! Ты знаешь человека по имени Бартоломо?
Нала подошла вплотную к Хансу, схватила его за волосы, вогнав ногти в кожу головы.
– Ruy!
Ханс истошно завопил, закатив глаза. Между пальцев Налы плясали голубые всполохи, отдаваясь конвульсиями в теле пленника.
- Говори! Ruy!
- Я.. Знаю. – Хрип сорвался с губ Ханса. Нала отпустила его голову, и лекарь без сил повалился на землю.
- Где он? Только лги мне, я могу продолжить пытать тебя, если понадобится.
- Север. Квесенна.
- Грязный, трусливый выродок! Уполз обратно за стены. Ну ничего, есть у меня пара мыслей на его счет. А ты – Нала смерила Ханса презрительным взглядом – Ты нам еще пригодишься. Убери его отсюда. Продолжим завтра. – Предводитель кочевников вернулась на подушки, взяв со стола внушительных размеров кость и нож, принявшись вытачивать что-то, еще не имевшее очертаний. Куракам схватил лекаря за ноги и поволок прочь из шатра.
Лишь когда они добрались до клеток, Ханс пришел в себя. Когда рогач приблизился к клетке, пленники взволнованно вскочили. Куракам злобно прорычал что-то, отворяя клетку. Ханс привстал, пытаясь успокоить дрожь в ногах и бешеную пляску огней перед глазами. Взгляд уперся в лицо разведчика, и тогда Ханс махнул рукой.
- Давай. Давай! Давай!
Пленники среагировали мгновенно, навалившись разом, они опрокинули отвлекшегося рогача наземь, а разведчик воспользовался замешательством и залил тому в рот раствор, который пару дней назад подготовил Ханс. Все мгновенно отскочили подальше, выжидающе глядя на Ханса. Тем временем Куракам встал на ноги, отплевываясь и злобно зыркая то на пленников, то на Ханса.
- Что, эта твоя погань работает только на ящеров? Ха! Сейчас я вам задам! Полезайте в клетку, если жить не надоело.
- Нала все правильно говорит, ты тупое животное. – Еле слышно просипел Ханс, вставая на ноги. – Я наваляю тебе, а ты даже не поймешь, что случилось.
Терпение рогача моментально испарилось, он поднял здоровенные кулаки, очевидно намереваясь на этот раз закончить то, что начал на поле боя. Готовясь атаковать, он с силой стукнул себя кулаком в грудь.
БУМ! Обступивших рогача людей разметало в разные стороны вместе с кусками земли и плоти. На месте, где только что стоял Куракам, витала багряная пелена.
- Твою мать! Лекарь, ты там живой?! – Разведчик подбежал к Хансу, а остальные бросились отворять стоявшие вокруг клетки. – Хотя какой ты нахрен лекарь? Я еще не видел, чтобы кто-то так изощренно убивал. Парень, ты настоящий маньяк! Ты был прав, они слишком сильно полагаются на свою силу. Один здоровенный бугай на семерых полудохлых заключенных, что может пойти не так?
- Зачем? – Взрыв напрочь выбил из Ханса дыхание, он пытался вдохнуть, говорить было очень тяжело. – Зачем мы тратим время? Мы же не рассчитывали на массовый побег?
- Ты сам-то слышал, как тут ухнуло? – Разведчик с самым отстраненным видом снял с плеча лекаря окровавленный лоскут шкуры, когда-то принадлежавший рогачу по имени Куракам. - Учитывая ситуацию, нам понадобится время. Эти ребята помогут нам его выиграть. Ну же, двинули! Я собрал все, что ты просил. Остальные разберутся без нас, я всех проинструктировал.
- Идем. – Ханс окинул беглым взглядом плоды своих трудов. - «Интересный эффект, стоит запомнить». - Разведчик перекинул руку Ханса через плечо, помогая идти. Пленники продолжали выпускать людей из клеток, на шум начали сбегаться кочевники. Разведчик несколько раз бросал Ханса, чтобы разделаться с преследователями. Сначала было тяжелее всего, воевать заостренными ветками было тяжело, но сок вестинки, который собирал Ханс, делал свое дело. Поступая в кровь, он довольно быстро вырубал каждого. Зверолюди держались чуть дольше. Разжившись оружием, беглецы стали пробиваться к выходу из лагеря. Массовый побег должен занять кочевников на какое-то время. Что до ящеров, Ханс решил отбить свой запах зухиваром с добавлением избыточного количества извести, чтобы избежать взрывов, возможно, тогда ящерам тяжелее будет взять след. Хансу оставалось надеяться, что они выиграли себе немного времени, но расслабляться не стоило, впереди лежал долгий путь.
С чего начинаются легенды: Обсидиановая книга часть 5.1
Казавшаяся мимолетной нега в темноте резко сменилась леденящим ужасом и невообразимой болью. Ханс был вырван из спасительного забытья потоком холодной воды, вылитой на лицо. Неизвестно, как сейчас выглядело лицо, но оно болело так, что лекарь не сомневался, оно мало чем отличалось от кровоточащего куска мяса, что висел за прутьями напротив него. Клетка. Разрозненные мысли метались по голове подобно насекомым, разбегающимся от яркого света. Рогач явно сдерживал силу удара, но и этого хватило, чтобы Ханс чувствовал себя так же отвратительно, как человек, которого только что переехала телега. В голове эхом разнесся хруст, лекарь потянул руку к лицу, так и есть, маски нет на месте. Что же, неудивительно, что она разломилась, и все-таки хорошо, что это был не череп. - «Ведь хорошо? Где я вообще?» Внушительных размеров клетка, сплетенная из гибких прутьев, внутри около десяти человек, некоторые все еще в отключке, кто-то наоборот нервно мнет руки или с отсутствующим видом смотрит куда-то вдаль. Вокруг Ханс разглядел еще несколько похожих клеток. «Пленные значит, неприятно» - подумал было Ханс, но пришел к мысли, что даже новое увечье не омрачит осознание того, что жизнь все еще не покинула его. Но что теперь? Блуждающий взгляд лекаря остановился на деревянном ведре, с которого медленно капала вода. Ведро держали руки, а руки принадлежали невысокому мальчишке примерно того же возраста, что и Хиглар, одетому в какие-то лохмотья. Чудненько. Стоило Хансу сфокусировать взгляд на лице мальчика, как тот снова окатил лекаря из ведра.
- Выглядеть бодрым, мясо. Будешь работать. – Мальчишка швырнул ведро на землю. Наглый маленький оборванец, надменности ему не занимать. Ханс хотел было что-то спросить, но слова застряли у него в горле, прямо сейчас это все бессмысленно. Нужно узнать больше о сложившейся ситуации, прежде чем пытаться что-то сделать, иначе можно закончить, как бедолага Кагар. Как же жаль, хороший был вояка, может быть, и придумал бы сейчас что-нибудь. В голове всплыл образ пепельного облака, поглощающего все на своем пути, одаряя каждого, кто попал в его плен удушьем и отчаянием. Ханс гулко вздохнул, отвратительное видение.
Попытки узнать что-либо у заключенных из своей клетки придали Хансу уверенности, что все окружающие его люди попали сюда вместе с ним. Два копейщика, три лучника, один разведчик и еще трое в полной бессознанке. Внятно выразиться о сложившейся ситуации смог только разведчик, хотя выглядел он наиболее паршиво и Ханс удивился, почему он сейчас не лежит в отключке. С битвы при Пиках Саракса прошло чуть меньше четырех суток, по словам разведчика, сейчас они находились на юго-западе от места битвы, значит сильно южнее Квесенны. Если подумать, тут действительно невыносимо жарко, а еще Ханс понял, как сильно он проголодался за четыре дня. Висящий напротив кусок сырого мяса выглядел все аппетитнее.
Довольно скоро недалеко послышались шаги, к пустой клетке подошло десять человек в сопровождении троих зверолюдей, среди которых Ханс безошибочно распознал рогача, с которым ему довелось биться. Волна гнева накрыла лекаря с головой, лицо заболело еще сильнее. Приведенная десятка была загнана в клетку, после чего зверолюди приблизились к Хансу. Рогач заметил израненное лицо своего недавнего противника и громко захохотал, уперев руки в бока.
- Нанкаре дорай, кесен! Ха ха ха, сороно дуур. – Напоследок рогач сплюнул на землю рядом с клеткой.
- Будь при мне еще пару склянок с растворителем, твою отвратительную рожу сейчас собирали бы в то ведро, тупая ты скотина. – Ханс живо представил себе такую чудесную картину, и лицо его расплылось в улыбке, что придало ему ужасное выражении. Единственное, чего Ханс не смог представить, это то, как выглядел бы голый череп рогача. Да, разделать его тушу было бы не менее увлекательно, чем залить растворителем.
Рогач недовольно ударил копытом и отворил клетку. Семерых пленных, пришедших в сознание, выгнали наружу и повели по лагерю. Сначала они довольно долго шли между плетеными клетками, затем пробирались среди великого множества разношерстных шатров и палаток. Повсюду были люди и зверолюди, каждый был занят делом. Несколько женщин готовили пряжу, которая потом превращалась в огромные ковры, благодаря усилиям других работников. У огромных котлов стояли толпы голодных ртов, ожидая очереди на раздачу. Крупная группа кочевников занималась сортировкой снаряжения, оставшегося после битвы с карательным полком. Лагерь кочевников был поистине огромным, и никто кроме троих конвоиров не обращал внимания на избитых и угрюмых пленников, которые понуро брели туда, куда им велели. Только Ханс и разведчик периодически с интересом поглядывали по сторонам. Увидев сортировочную группу, Ханс вспомнил про свою нагрудную сумку и атлас, подаренный Бартоломо. Интересно, где сейчас все его пожитки? - «Надеюсь, эти дикари не пустили книгу на растопку своих котлов». - Ханс с досадой вздохнул, вызвав раздражение у шедшего позади конвоира, чем спровоцировал болезненный тычок в спину.
Дорога привела отряд на холм, с которого открывался хороший обзор, что позволяло оценить размах, с которым кочевники разместились в этом месте. Вокруг раскинулся пестрый ковер, сотканный из цветастых шатров. Клетки, в которых содержали узников, затерялись в буйстве красок, казалось, их вовсе не существует. Однако то, что сейчас трое зверолюдей вели пленников на «работу», указывало на обратное. Ханс увидел место, к которому продвигался их небольшой отряд. Впереди раскинулись обширные земли, усеянные плодоносными деревьями и кустарниками, тут и там можно было увидеть людей, собирающих плоды в специальные корзины, которые затем вереницей уходили вглубь лагеря. Чуть в стороне лекарь увидел снующих на воле ящеров, которые без всадников на спинах казались обыкновенными дикими тварями, которые всегда жили в этом месте, правда, для этого места их здесь было слишком много. Вскоре зверолюд, идущий впереди, подошел к молодому высокому кочевнику с веселым, беззаботным лицом и, перебросившись с тем парой фраз отошел к своим соплеменникам. Молодой кочевник подошел поближе к пленникам и, убедившись, что все обратили на него внимание начал говорить.
- Меня Ахмаль звать. Вы – мясо, говорить, только если спросить. Еда после дела. Сейчас надо собирать за ящер старый еда, потом мешать его с зухивар и отдавать земле. Тогда еда снова расти и мы сюда еще приходить. Куракам, тайи касол дир. – Ахмаль указал на зверолюда, избившего Ханса. – Мясо, это Куракам, если вы забыть, как вести себя хорошо, Куракам вас бить.
Приступив к работе, пленники поняли, что ящеры эти были всеядными, и к своему великому ужасу обнаружили среди «старой еды» кости. Ханс быстро понял, кому они принадлежали, и едва удержал рвотный позыв. Периодически попадались и фрагменты доспехов или камни, которые Ахмаль строго настрого запретил складывать в те же корзины, что и помет ящеров.
- Металл ржаветь, земля плохо, лучше делать толстая кожа братьям.
Ханс вновь задумался о том, насколько хорошо было то, что вместо маски не раскололся его череп. Но вот задачка, Ахмаль заикнулся о чем-то под названием зухивар. Зачем смешивать с ним помет? Катализатор? Как эти дубины дошли до такого, неужели из уст в уста передавали? А может кто-то принес им это знание? Ах, как много вопросов. Жаль, что нельзя свободно об этом спросить. Желание снова познакомиться с кулаками Куракама у Ханса отпало на корню. Что же, вот она новая славная жизнь полкового лекаря Ханса. Полковой лекарь без полка.
За работой время летело достаточно быстро, чтобы Ханс перестал испытывать отвращение к жизни каждый раз, когда его трудовой отряд вели на пастбище ящеров. Двое из трех остававшихся в клетке пленников умерли, так и не придя в сознание, а последний все еще не мог самостоятельно передвигаться. Ханс попросил у кочевников разрешение выхаживать больного, и, к всеобщему облегчению, получил его. Ахмаль и Куракам стали их постоянными надсмотрщиками, и если Куракам лишь изредка рявкал что-то по делу, то Ахмаль умолкал только для того, чтобы перевести дух. В основном юный погонщик любил рассказывать о своих подопечных. Ящеры были для него чем-то особенным. Стоит заметить, ящеры отвечали ему тем же. Обычно грозные и агрессивные, эти звери становились покладистыми и игривыми, стоило Ахмалю подойти к ним. Иногда Хансу казалось, что их всех не съели только потому, что рядом всегда находился Ахмаль. Первое время работники очень сильно нервничали от такого опасного соседства, но это довольно быстро прошло.
Со временем Ахмаль решил, что он устал говорить на языке пришлых, и стал учить пленных речи кочевников. Укиата. Естественно, перво-наперво было освоено несколько бранных выражений. После этого урока Ханс понял, как много брани в их адрес изливалось из уст Куракама. Выходит, что ничего, кроме брани, Куракам в их адрес не говорил. Ни разу. Затем погонщик прошелся по тем областям, которые считал необходимыми для каждого работника. Временами, когда погонщик был в особо хорошем расположении духа, он позволял пленникам практиковаться в устой речи. Это показалось Хансу неплохим вариантом разнообразить свое пребывание в стоянке кочевников.
- Ахмаль, ты много говорил про ящеров, ты хорошо знаешь их. Теперь я тоже немного знаю про великих странствующих ящеров, но что-то говорит мне, что они никогда не полюбят меня, как тебя. – Ханс попытался дружелюбно улыбнуться, направив взгляд на группу ящеров, нежащихся на огромных валунах неподалеку.
- Человек из-за стен глупый, но учится, это хорошо. А ящеры, возможно, полюбят тебя, когда ты станешь таким же красивым, как Ахмаль. Ха! – Погонщик залился звонким смехом, очевидно удовлетворившись своей шуткой.
- Как вышло, что ты так много узнал о ящерах? Тебя учили этому?
- Учили ли табунщика Ахмаля как быть табунщиком? Конечно! Отец учил, как его дед учил. Дед учился плохо, поэтому-то он и был беспалый Бакум. Но к концу своего странствия он знал все, что теперь знаю я. Бакум мог бы даже Куракама научить быть табунщиком. – Увидев устремленные на него взгляды, рогач раздраженно фыркнул и отвернулся. – Конечно, есть и другие. Душан, Павиз, да даже Ровеш. Хотя Ровеша даже ящеры считают глупым. Но парень он добрый, так что обижать его никто не будет.
Ханс понимающе кивнул и погрузился в размышления.
- А давно вы так странствуете? Вы всегда оставляете после себя в земле такие смеси. Зухивар. Я правильно произнес слово? – Ханс очень осторожно подбирал слова и понизил голос, чтобы рогач не мог услышать, о чем идет речь.
Ахмаль окинул взглядом рощи плодовых деревьев. Там, где спелые плоды уже были собраны, сейчас работали группы кочевников, которые выкладывали что-то из корзин вокруг каждого дерева и куста.
- Хм, если подумать, делать так стали относительно недавно. Да, точно! – Ахмаль присел у дерева, прислонившись к стволу, и, почесывая подбородок, продолжил. – Это было до того, как Нала повела за собой племя. Брат ее отца, Тамир, тогда шел впереди всех. Мой отец рассказывал мне, как я говорю тебе сейчас. Тогда племя было поменьше и чаще посещало Сокрытое Сердце, потому что оно могло прокормить нас два сезона из пяти. Теперь-то нас стало больше, хе-хе. Кажется, теперь мы бываем там лишь один сезон из десяти. Так вот, тогда как раз пришло время отправляться в Сердце. На одной из троп Тамир встретил двух путников. Тогда мы не так сильно ненавидели людей из-за стен, так что им предложили продолжить путь вместе. Земли Странствий довольно суровый край, и такая маленькая группа наверняка стала бы добычей хищников, так что, можно сказать, что Тамир их спас. Путь был не близким, так что люди племени часто беседовали с теми путниками, интересовались о жизни за стенами. Отец говорил, что слышал от тех, кто был свидетелем этих разговоров, будто у вас там дома ходят по воде. Хм, знаю, когда я закончу говорить, ты расскажешь мне то, что я хочу знать. Понял, мясо? – Ахмаль вопросительно вскинул бровь, глядя на Ханса. Тот поспешно кивнул, не отрываясь от работы.
- Ага. И Тамир тоже говорил с этими чужаками. Он посетовал на то, что для растущего племени еды становится все меньше, что земля дает не так много еды как раньше, что если так пойдет дальше, то придется есть ящеров. – При этих словах в глазах погонщика появилась непередаваемая тоска. Его можно было понять, все, что он умел делать в совершенстве, это уход за стадом странствующих ящеров. – Путники выслушали Тамира и рассмеялись. Сначала все ужасно оскорбились, но путники поспешно извинились, и сказали, что могут помочь. Сказали, что это довольно просто, и что решение проблемы с пропитанием лежало практически под ногами. Когда один из путников поднял в ладони помет ящера, пришло время Тамира смеяться. - «Ты предлагаешь нам есть дерьмо ящеров? Это твоя помощь?» - спросил тогда идущий впереди, но человек перед ним лишь сухо рассмеялся, а после начал долго говорить. Суть его рассказа была в том, что нужно соединить в определенных частях помет, отвар из сорного кустарника, который не едят даже наши ящеры, и известняк. Никто так и не понял, почему нужно делать именно так, а путники не стали объяснять, но потребовали, чтобы смесь всегда делалась только так и никак иначе. В итоге, их послушали, и племя получило несколько горстей мелких белесых камешков. Путники научили, что эти камешки нужно рассыпать по кругу вокруг растения, так с тех пор и делается. Естественно, плоды на деревьях не выросли в тот же миг, но погляди вокруг. Этот сад в великую тьму плодовых растений раньше был жалкой рощицей в десяток кустов. Тогда же Тамир мог лишь поверить чужакам на слово, и терпеливо ждать отведенного срока. Все в племени хотели верить в то, что страшное будущее, что тяготело над ними, если не окончательно отступило, то хотя бы отсрочено. Чужакам поверили, и настроение в племени заметно улучшилось. Тамир решил попытать удачу и предложил им и дальше идти вместе с племенем, чужаки согласились. Так они добрались до самого Сердца. А потом случилось то, почему Сердце отныне скрыто, а племена, даже самые мелкие, ненавидят людей, пришедших в Земли Странствий извне. Тамир, ослепленный жаждой новых знаний, показал чужакам Первое древо. Наши предки верили, что все, что растет на свете, в свое время произошло от таких древ. В Землях Странствий это единственное похожее древо. Нужно ли говорить, что мы относимся к нему с трепетом? Но те люди думали иначе. Поначалу они долго осматривали его, говорили о каких-то непонятных вещах и постоянно что-то смотрели в своих белых листочках, обернутых в шкуры животных. Тогда Берзат, отец Налы сказал Тамиру, что чужакам не место в Сердце и попросил их выдворить. Тамир согласился, но дал чужакам время отдохнуть и распорядился, чтобы небольшой отряд проводил их до безопасных земель.
Ахмаль тяжело вздохнул, и по его обычно веселому и безмятежному лицу пробежала тень.
- В ту ночь эти проходимцы пробрались к древу. Их застали у корней, когда они спорили о чем-то. Они резали бедное дерево, отрывали молодые побеги и нераскрывшиеся бутоны, срывали со ствола кору, надрезали корни и собирали сок. Сначала рогач, нашедший их там, растерялся, и они пытались его успокоить, но он все-таки поднял тревогу. Никто не ожидал от этих двух доходяг сопротивления, но они не собирались сдаваться без боя. Со временем на шум драки сбегалось все больше странников. Свидетели говорят, что эти два губителя пользовались какой-то темной силой. Они пили из своих фляг и выдыхали в набегающих на них воинов смерть, нападающие просто падали замертво, даже не коснувшись их. Но потом что-то изменилось, и они не смогли сдержать напор наших воинов. Берзат был там, он лично схватил одного из мерзавцев, но второй использовал какой-то грязный трюк, все пространство перед древом заволокло дымом, под покровом которого проклятый и скрылся. Произошедшее стало настоящей трагедией для племени. В ту ночь погибло много хороших воинов, много отцов и сыновей, но страшнее всего было смотреть на древо. До сих пор оно не восстановилось до конца, до сих пор кровоточат те раны, которые они оставили на его прекрасном алом стволе. И листья, что раньше были белы, как облака, теперь будто жалкая тень себя прежних. Нет прощения предательству, что свершилось в ту злосчастную ночь. На следующий день племя судило тех, кто был повинен в этом преступлении. Берзат заявил, что его брат, алчный до подачек пришельцев виноват не меньше их самих, и много рук было поднято, чтобы поддержать его решение. Тогда племя решило, что Тамир разделит судьбу пришельца, и Тамир принял свою судьбу, скорбно взирая на плоды своих трудов. Он верил, что знания чужаков помогут племени. В каком-то смысле, так и вышло, но какую цену пришлось заплатить за это.
Ахмаль окинул мрачным взором рощу, будто каждое из древ и было погибшими в ту ночь защитниками Первого древа.
- Теперь эта история пересказывается каждому ребенку в племени, чтобы он с детства знал, что цена благого намерения может быть непомерно высока. Конечно, сейчас эта история немного видоизменилась, и многие детали в повествовании опускаются, но те, в ком была свежа память о случившемся, считали, что правильнее будет рассказать историю целиком.
- Ахмаль, а чем все-таки закончилась эта история? – Ханс был заинтригован рассказом молодого погонщика. Что-то в этой истории не давало ему покой, но вот что? Месяцы, проведенные в плену, затупили острый ум лекаря, и он судорожно пытался ухватить ускользающую от него нить мыслей.
- Чем закончилась, спрашиваешь? Под сенью изувеченного древа Берзат лишился брата. Моего отца попросили привести самого необузданного и свирепого ящера. Осужденным пустили кровь, и ящер растерзал их, а затем поглотил все, до последней косточки. По иронии, из помета этого ящера потом сделали ту самую смесь для увеличения плодородности почвы. Знаешь, иронично и то, что именно из-за этой истории мы сейчас находимся здесь. Ты мясо, а я ненавижу тебя. Или должен ненавидеть, как меня учил мой отец. Но это не так важно, намного более важно другое, отец научил меня, что это лишь первые враги нашего племени из многих. Время показывает, что он был прав. По крайней мере, одного из них мы все-таки отдали земле. – На лице Ахмаля появилась кровожадность, какую Ханс нечасто видел даже не лицах офицеров Кагара. – Да, Кальдинис поплатился за свое вероломство. Если повезет, когда-нибудь нам попадется и гнусный Бартоломо, тогда мы и его отдадим земле подле древа в Сокрытом Сердце, это будет честно.
Ханс замер, будто каменное изваяние. Вот оно, но как же, почему? Вопросы роились в голове, но ответы не торопились попадаться под руку.
- Мясо! Я не разрешал прекращать работу! – Ахмаль взял камень из тех, что работники отделяли от помета и с силой метнул его в Ханса. – Останешься сегодня без еды, икхаб!
Ханс спохватился и кинулся работать. Нельзя было вызывать неконтролируемый гнев кочевников. Нельзя быть убитым вот так, найдя ключ от сундука, так и не успев заглянуть внутрь. «Бартоломо»!
Мы заслуживаем свою реальность.
Ежедневная работа. Настолько невыносимая, скучная, утомляющая. Каждый день одно и то же. Ужасные коллеги, которых не выбирал. Начальство, от вида которого начинаешь испытывать стресс. И это при условии оплаты, которой часто с трудом хватает на то, чтобы жить и редко хватает для нормального отдыха. И в этот немногочисленный выходной хочется упасть на кровать, включить сериальчик и тихо разлагаться. Но этот выходной, скорее всего, будет наполнен кучей бытовых дел. В результате этот редкий шанс отдохнуть не всегда получится использовать. И вот ты пришел после рабочего дня, а дома тебя ждет твоя «вторая половинка». Которая всё так же устала и высока вероятность, что кто-то из вас не в настроении. А на фоне мелкой бытовухи, возникающей от совместной жизни или неспособности обеспечить свои отношения появляется множество ссор и негатива, который поочередно друг на друга выливается. И эти отношения так часто стремятся к своему прекращению. Часто смотришь на всё и начинаешь задавать себе множество вопросов, на которые ответить не можешь.
Важно осознавать, что реальность, в которой живем – мы заслужили и это результат наших деяний, совершенных на различных этапах нашего существования. Наша жизнь – это бесконечная цепочка причинно-следственных связей. Всё что мы имеем – жизнь. Мы её создаем. Расчлените свою реальность. Попытайтесь углубиться в каждый отдельный вопрос, который вас не устраивает. Нужно так же и осознавать, что нельзя раскрыть каждый вопрос полностью. Количество факторов, влияющих на принятие решений, стремится к бесконечности. И, возможно, отношения, на которые вы решились – результат кратковременного осознания своего одиночества. Это могло быть всего пятиминутная слабость, которая заставила вас начать общение с этим человеком. В результате, по другим причинам, дать множество обещаний и попасть в рабство никому не нужных отношений. И что мы имеем? Пятиминутная слабость, которая переросла в десять лет отношений, разбившихся в дребезги, в основании которых лежит собственная неопределенность. Это, в определенном смысле, эффект бабочки. Неспособность учитывать множества реальных факторов, которые могли повлиять на исход различных событий, приводит к самым плохим результатам. В то время, как полное осознание своих деяний никогда не позволит винить кого-либо в том, что имеем. И осознание заслуженности всего заставляет нас задавать себе правильные вопросы и двигаться в сторону изменения вещей, которые нас не устраивают. Либо принятием реальности таковой, какая она есть. Это относится не только лично к нам. Из каждого отдельного человека строятся коллективы. Семья, народ, государство, общество, человечество. Всё создается нами и начинается с нас. Каждая человеческая общность сама создает условия, в которых находится. Только обладание моральным правом позволяет критиковать людей в совершении неправильных деяний. Заслужить же его невероятно тяжело.
Ядерная дубинка для плохих парней
США разработали новую доктрину превентивного применения ядерного оружия
Объединенный комитет начальников штабов США подготовил черновик документа, который будет регламентировать применение ядерного оружия в будущем, "легализуя", в частности, нанесение превентивных ударов по странам-изгоям. Этот документ является проектом новой Доктрины объединенных ядерных операций (Doctrine for Joint Nuclear Operations), которая является основным документом, который определяет концепцию ядерного сдерживания. Он был разработан еще в марте и опубликован на сайте Пентагона, однако впоследствии его оттуда изъяли. Тем не менее, по данным на момент написания заметки, текст был доступен в формате PDF на сайте Globalsecurity.Org.
https://www.globalsecurity.org/wmd/library/policy/dod/jp3_12...
Доктрина была разработана еще в 1996 году, во времена президентства Билла Клинтона. В целом, изначальный вариант Доктрины грешил общей неопределенностью. Тогда Америка оказалась в ситуации, когда ядерное оружие отошло как бы на второй план - главный враг, против которого и был создан весь арсенал американского ОМП, перестал существовать, а до появления (вернее, проявления) новой угрозы - мирового терроризма - оставалось еще шесть лет. Нынешняя администрация оказалась в "более выгодном положении" - по крайней мере, угрозы для Америки в настоящее время не столь призрачны, какими они были восемь лет назад.
Новую стратегию сдерживания (то есть превентивных ударов), в рамках которой в результате и был создан этот документ, президент США Джордж Буш впервые сформулировал в декабре 2002 года. Тогда он заявил, что США будут реагировать на угрозы со стороны террористов с "превосходящей мощью" вплоть до применения ядерного оружия.
С тех пор США провели уже две крупные операции, одна из которых - война в Ираке - вполне может подпадать под определение "превентивного удара по стране, владеющей ОМП". Однако в тот раз Буш обошелся без ядерного оружия, возможно, из-за недостатка уверенности в наличии ОМП у Саддама, а возможно - из-за отсутствия четкой доктрины, которая позволяла бы ему это сделать.
Основания для ядерной войны
Главы региональных штабов Вооруженных сил могут обращаться к президенту с просьбой разрешить им использовать ядерное оружие в следующих ситуациях:
В случае, если противник использует, или собирается использовать ОМП против американских, многонациональных или союзнических сил, либо гражданского населения
В случае, вероятного использования противником биологического оружия, эффективное уничтожение которого возможно только лишь с помощью ядерных вооружений
В случае, если существует необходимость уничтожения военных объектов противника, связанных с ОМП, бункеров глубокого залегания, в которых находится химическое или биологическое оружие, систем коммуникаций и командных пунктов, которые непосредственно связаны с ОМП, и которое можно применить против США, их союзников или друзей
В случае, если существует необходимость уничтожения численно превосходящих сил противника
Для немедленного прекращения войны на условиях, выгодных США
Для обеспечения успеха американским и международным операциям
Для демонстрации намерений и возможностей США использовать ядерное оружие, чтобы пресечь использование противником ОМП
Для предотвращения использования нерегулярными вооруженными формированиями ОМП, переданного им противником
После Ирака в мире остались, по крайней мере, две страны - КНДР и Иран, - которых американцы подозревают в намерении заполучить и применить ядерную бомбу. Эти страны, которых Буш окрестил "Осью зла", не скрывают своей глубокой антипатии по отношению к США, и Вашингтон открыто называет их будущими целями превентивных ядерных ударов. Собственно, цели на территории Ирана и КНДР были определены еще задолго до 1996 года, однако "приоритет" Пентагона эти государства получили лишь в последние годы.
Обвинения, которые Джордж Буш выдвинул против "Оси зла", нашли отражение и в тексте Доктрины, и в комментариях к ней. Ключевым положением документа является то, что американское командование определило в качестве условий, в которых оно сможет обратиться к президенту с просьбой разрешить ядерную бомбардировку, наличие в определенной стране ОМП и угрозу его применения против США, или их союзников. В предыдущей версии Доктрины эти факторы не фигурировали в качестве достаточных, и уж тем более единственных условий для нанесения превентивного ядерного удара.
Вторым условием для начала ядерной бомбардировки может стать наличие у потенциального противника биологического или химического оружия, которое может быть полностью уничтожено только лишь при помощи ядерного взрыва. При этом в результате применения ядерного оружия биологические материалы или химические агенты должны быть гарантированно уничтожены без последствий для окружающей среды и населения.
Еще одним важным положением доктрины является то, что США готовы применять ядерное оружие не только против государств, которые открыто заявляют о наличии у них ОМП и намерении применить его против Америки, но также и против террористических групп и организаций, которые в будущем могут получить такое оружие и средства его доставки. При этом в Доктрине отмечается и то, что США могут нанести превентивный удар по целям на территории стран, которые способствовали появлению ОМП у террористов.
К слову сказать, Россия, до недавнего времени фигурировавшая в подобных документах в качестве одной из целей, в новой редакции Доктрины названа "партнером" по программе всеобщего ядерного разоружения. В ней отмечается, что одним из самых главных достижений окончания холодной войны является именно это сотрудничество России и США.
оружия
Как отмечают политические аналитики, появление этого документа преследует не только стратегические цели Пентагона. Новая Доктрина призвана также позволить Министерству обороны настаивать на создании определенных видов оружия, необходимых, в частности, для нанесения подобных ударов.
Когда в 2002 году Джордж Буш открыто назвал новых главных врагов США - Иран и КНДР, американские спецслужбы уточнили, что ОМП этих государств может храниться в бетонных бункерах глубоко под землей. До сих пор однозначных доказательств наличия у КНДР и Ирана подобного оружия никто не представил, но Пентагон, основываясь на неких разведданных, уже раскрыл некоторые особенности будущих операций по нейтрализации этих угроз.
В частности, США объявили о перспективном ядерном оружии - Robust Nuclear Earth Penetrator (RNEP). Эта тактическая ядерная бомба призвана поражать подземные бункеры глубокого залегания. До последнего времени Конгресс активно сопротивлялся этому проекту и даже приостановил его финансирование, мотивировав это тем, что эффективность подобного оружия не очевидна, а вероятность того, что при этом могут погибнуть мирные жители, весьма высока. Теперь, как ожидается, у Министерства обороны будет больше шансов возобновить проект ядерной "бомбы-землетрясения".
Другой проект, который Пентагон надеется возобновить после принятия Доктрины, это создание маломощного ядерного боеприпаса, предназначенного для уничтожения биологического или химического оружия. Ядерный боеприпас будут способен ликвидировать запас ОМП без выбросов его в атмосферу. Ранее Конгресс также приостановил этот проект на ранней стадии, усомнившись в эффективности и целесообразности создания подобных вооружений.
В целом, черновик Доктрины соответствует генеральной линии развития американских вооруженных сил, которые в настоящее время переживают глубокую реформу. В задачу американской армии будущего будут входить не широкомасштабные военные действия, а скорее точечные операции в определенных ключевых местах, которые будут призваны разрушить систему обороны противника. В рамках этой программы в США уже создается аэромобильная армия будущего, известная как проект Future Combat Systems, соответствующие изменения претерпевает и ядерное оружие.
В одном из своих заявлений, защищая проект RNEP, министр обороны США сформулировал концепцию развития ядерного оружия так: "Все что у нас есть в настоящее время, это очень большие, очень грязные и очень мощные ядерные вооружения. Мне кажется, что разработка этого оружия (RNEP - Лента.Ру), это самое разумное, что можно сделать в этом мире". При этом, как отмечают эксперты, очень важным моментом является то, что "высокоточное" ядерное оружие США станет играть все более важную роль в потенциально возможных конфликтах будущего.
Решающий аргумент
Еще одной целью, которую преследует появление этого документа, является очередное предупреждение государствам, которые создают, или собираются создавать оружие массового поражения. По сути, новая Доктрина призывает все страны отказаться от разработки такого оружия - своим союзникам США обещают полную защиту, в том числе и при помощи превентивных ударов, а противникам - сами эти удары. Американцы ясно и недвусмысленно дают понять, что создание оружия массового поражения является прерогативой США.
Грозя, с одной стороны, американцы успокаивают с другой. В проекте Доктрины декларируется всяческая поддержка со стороны США любых усилий, направленных на сокращение ядерных арсеналов (в первую очередь - в сотрудничестве с Россией). Кроме того, любое нанесение превентивных ударов, как обещают авторы документа, последует лишь после того, как дипломаты исчерпают все возможные варианты мирного решения проблемы. Доктрина достаточно двусмысленна - с одной стороны, она конкретизирует условия начала ядерного конфликта, с другой - дает больше шансов дипломатам погасить конфликт.
По мнению американских военных экспертов, этот документ не столько нужен США для его непосредственного использования (обоснования будущего применения ядерного оружия), сколько может оказаться полезным козырем за столом переговоров по различным международным ядерным проблемам. Как отмечают американские эксперты, он призван, прежде всего, продемонстрировать решительность США в вопросах обеспечения собственной безопасности.
Это непосредственно отражено в тексте Доктрины. Одной из ключевых задач американского ядерного арсенала, согласно тексту документа, является "удержание потенциального противника от применения ОМП". Документ призван "убедить руководство страны - потенциального противника в том, что США имеют и возможность, и решимость предотвратить либо быстро и адекватно отреагировать на нападение действиями, в равной степени надежными и эффективными".
Проект Доктрины, подлинность которого, как утверждают американские журналисты, подтвердили анонимные источники в Пентагоне, еще должен быть подписан главой Объединенного комитета начальников штабов, после чего он поступит на рассмотрение к министру обороны США.
Павел Аксенов
Друг познается в чате
«Чат на чат» — новое развлекательное шоу RUTUBE. В нем два известных гостя соревнуются, у кого смешнее друзья. Звезды создают групповые чаты с близкими людьми и в каждом раунде присылают им забавные челленджи и задания. Команда, которая окажется креативнее, побеждает.
Реклама ООО «РУФОРМ», ИНН: 7714886605
С чего начинаются легенды: Обсидиановая книга 4 часть
На подходах к Пикам Саракса полк развернулся в полный боевой порядок. Небольшая часть воинов была оставлена в качестве гарнизона покинутого поселения. Керойс с беспокойством ерзал на своем коне, в то время как Кагар с невозмутимым видом ожидал вестей от тех трех групп разведчиков, которые он разослал на осмотр лежавшей перед ними территории. Стоит заметить, даже издалека скалы эти выглядели довольно внушительно, но насколько же колоссальными выглядели они вблизи! Будто какой-то титанический лучник вонзил свои стрелы в землю на заре времен, да так и оставил. Если бы в глубине долины эти «стрелы» не сливались в сплошные стены, это место можно было бы принять за причудливый каменный лес. Когда разведчики показались в поле зрения, капитан привстал в стременах, пытаясь понять, к новостям какого рода ему стоит готовиться. К счастью, пока ничего необычного не произошло, все три группы добрались до позиции капитана с небольшим отставанием. Доклад оказался довольно скупым на детали, но отражал главные факты. Долина обширная, отвесные стены в глубине превращают ее в некоторое подобие лабиринта, но похоже на то, что в нее можно было спокойно зайти с любой стороны. Разведчики, что углублялись в долину, обнаружили небольшой дозор кочевников, вероятно дальше расположен их временный лагерь или полноценное поселение. Сверив полученную информацию с картой, Кагар разделил силы на три части. Два больших отряда по две сотни конных воинов должны обойти предполагаемое место расположения противника с флангов, в то время как основные силы в составе восьми сотен пеших воинов, в число которых входил так же продовольственный обоз и лекари, пройдут по наиболее широкому проходу, в котором разведка обнаружила следы кочевников.
Ханс впервые за долгое время почувствовал себя бесполезным. Прямо сейчас, в этом месте он мог врачевать раны, варить снадобья, но его боевого опыта не хватило бы на прямое столкновение с противником из плоти и крови. Понять это было не сложно, но вот принять. Чувствуя на себе чей-то взгляд, лекарь понял, не ему одному приходится нелегко. Хиглар выглядел крайне встревоженным, хотя старательно пытался сделать вид, будто ему доводилось переживать такое уже не одну сотню раз. Каждому, кто сейчас шагал в этом строю, было не по себе, но присутствие братьев по оружию придавало сил двигаться дальше. Строй уверенно продвигался вперед, пока Кагар не подал сигнал остановиться. Выяснилось, что на позиции, где раньше стоял дозор неприятеля, больше никого не было. Главная проблема заключалась в том, что большая задержка главных сил могла поставить под удар вылазку фланговых отрядов, поэтому капитан быстро принял решение – строй ускоренным маршем двинулся вперед.
Марш привел Кагара и его подчиненных в просторную, свободную местность в кольце скал. В это место вело несколько проходов, по которым, возможно, сейчас двигались конные отряды, отправленные Кагаром. А еще, тут были они. У Ханса перехватило дух, когда он окинул взором представшую перед ним картину. На значительном удалении от отряда, возглавляемого Кагаром, бушевало море из живых существ. Все они перемещались, будто ворох листьев, подхваченный восходящим потоком воздуха. Вся эта пляска сопровождалась громкими криками, будто все погонщики мира собрались в одном месте для выпаса скота. Уследить за отдельными членами этого безумного танца было крайне сложно, всадники на ящерах сменяли друг друга на огромной скорости. С каждым мгновением в воздух поднимались целые облака пыли, которые приходили в движение вместе с кавалькадой кочевников. Между беснующейся ордой и позицией карательного полка Ханс заместил внушительную группу крупных валунов, на которых стояло несколько фигур. Стоило последним шеренгам отряда войти в долину, как фигуры на валунах пришли в движение.
- Асаэ’дуара ур! – громогласный крик разнесся над землей, перекрывая гвалт, издаваемый всадниками и мерный топот закованных в железо людей. Круговорот кочевников постепенно замедлился, а затем единым, неумолимым потоком устремился навстречу прибывшим воинам.
- Построение! Приоритет защите! Готовь копья, лучники – стреляй по готовности, припасы не беречь! Бей по всадникам, ползучими тварями займутся копейщики. – Капитан молниеносно среагировал на ход событий, подчиненные отлаженным механизмом претворяли все его приказы в жизнь. Владетель Керойс молча взирал на приближающегося неприятеля, постепенно меняясь в лице. Когда всадники на ящерах вырвались вперед, за ними широким строем развернулись другие существа. Зверолюди различных видов, преимущественно крупные и мускулистые, каждый из которых был раза в полтора выше среднего человеческого роста, медленно направились вслед за своими союзниками, сотрясая воздух рёвом и воем. Офицеры Кагара надрывали глотки, на все лады, бранясь на солдат, и отдавая один приказ за другим. Время летело неумолимой стрелой.
- Упереть копья!
Мгновение спустя строй щитов дрогнул и начал прогибаться. Ящеры напарывались на копья, но упрямо продолжали рваться вперед, стараясь отхватить кусок от назойливых копейщиков, всадники в свою очередь бились самым разным оружием, в основной массе примитивными копьями и каменными топорами. Из задних рядов ударили лучники. Стрелы с воем улетели в зенит, а затем смертоносным градом осыпались на головы нападающих. Наездники устремились по флангам, но и там встретили ожесточенное сопротивление. Тетивы луков несмолкаемо гудели, стрелы продолжали жалить плоть, но кочевники и не думали ослаблять напор. То тут, то там топор кожевника вгрызался в незащищенную шею, а ящер, даже пронзенный несколькими копьями, на последнем издыхании рвал, будто тряпичную куклу, незадачливого пехотинца.
- Сейчас! – Кагар отдал распоряжение, и в гущу противника полетело несколько крупных глиняных сосудов, с горящим тряпьем. Горючая смесь вспыхнула, стоило сосудам расколоться, разлетевшиеся брызги дали огню новую пищу, порождая хаос в рядах кочевников. Воздух наполнился тяжелым смрадом горящей плоти, кочевники и ящеры под ними истошно вопили, но пламя крепко вцепилось в свою добычу и все попытки стряхнуть его лишь усугубляли положение. По сигналу боевого рога пехотинцы восстановили боевой порядок и начали теснить противника. Ханс с тревогой наблюдал за происходящим вокруг, непрерывно отправляя раненых в обоз, где им оказывали необходимую помощь. Те, кто еще был готов сражаться, сразу же возвращались в строй. Постепенно стали смолкать выстрелы лучников. Медленно, но верно, отряд Кагара продвигался в сторону скопления валунов, на которых все еще стояло несколько воинов кочевников. Судя по всему, капитан хотел занять ту точку, как наиболее удобную для обороны. Размышляя о происходящем, Ханс перевязывал руку солдата. Вражеское копье распороло мышцу предплечья, но кольчуга не пропустила удар дальше, похоже, отделается сломанным ребром. Внезапно шум битвы в разы усилился. Отряд совсем немного не дошел до валунов.
Громкий рык ввел Ханса в оцепенение, на переднем крае отряд столкнулся с зверолюдьми. Послышалась череда глухих ударов, крупные зверолюди, головы которых были увенчаны рогами, голыми руками лупили по щитам, заставляя людей уйти в глухую оборону. В это время, противники, похожие на прямоходящих котов, перепрыгивали щитоносцев, попадая вглубь строя. Ханс увидел, как один такой кот располосовал спины двум щитоносцам, после чего кинулся к центру построения. Конь владетеля Керойса встал на дыбы и сбросил седока из седла. Началась свалка. Лучники, исчерпав запас стрел, похватали из обозов мечи и бросились наперерез противнику. Кагар также обнажил клинок и кинулся на подмогу Керойсу. Длина меча позволяла держать кота на расстоянии, однако рефлексы зверочеловека значительно превосходили человеческие, попытавшийся было вмешаться, рекрут рухнул с перебитой шеей. Мимо пронесся рогач, на котором висело трое солдат, один из воинов успел подрезать ему сухожилия так, что тот на полном ходу перевернул телегу и рухнул, придавив своей тушей двоих нападавших. К месту тут же подоспело несколько человек, чтобы добить свалившегося здоровяка. Строй был полностью разорван, теперь в гуще битвы сновали даже немногочисленные оставшиеся в живых ящеры. До определенного момента превосходство в экипировке позволяло людям карательного полка навязывать кочевникам свои условия, но теперь исход боя не казался однозначным. Чудовищная разница в силе нивелировала все достигнутые успехи. Лекари сновали по полю боя, старательно избегая встречи со зверолюдьми. Ранен был практически каждый боец Кагара, убитых считать было некогда. Люди начали бежать, бросая оружие, одну такую группу нагнал ящер, оставшийся без всадника. Крики бедолаг потерялись в общем шуме. Недалеко от места битвы кто-то протрубил условный сигнал разведчиков. Выжившие люди бросили своих противников в замешательстве и устремились к обозам, вновь образовывая защитный порядок. Наконец подошло подкрепление. Конница вышла из тыловых позиций кочевников и устремилась сквозь разрозненные ряды противника, рубя без остановки, недостатка во врагах не было. Придя в себя, зверолюди начали отчаянно сопротивляться, некоторые коты умудрялись запрыгивать всадникам за спину прямо на скаку, а рогачам периодически удавалось остановить коня голыми руками. Довольно быстро конница завязла, пехотинцы снова рванули в бой, понимая, что преимущество может быть утрачено безвозвратно.
- Гиа та виру! Гатай затаар!
Над полем боя снова зазвучал призывный голос, теперь Ханс понял, что этот голос принадлежал одному из существ, стоящих на валунах. Высокая фигура в плаще вышла вперед, скинув с головы капюшон, и кочевники слегка отступили, прекратив бой. Под капюшоном скрывалась довольно красивая женщина, с соломенными волосами, в которые было вплетено множество красных лент. От виска в сторону шеи тянулся затейливый узор, хотя разглядеть, что именно там изображено было практически невозможно.
- Вы приходите сюда снова и снова, сначала украли наше наследие, потом истощаете земли. Зачем вы пришли сюда в этот раз? – Голос незнакомки звучал, будто внутри самой головы, многие люди неуверенно оглядывались, пытаясь понять, в чем дело. Неожиданно для всех, инициативу на себя взял владетель Керойс, он вышел вперед, высоко подняв голову.
- Мы здесь из-за ваших злодеяний! С каких пор народ Земель странствий стал столь кровожадным? Неужели вам так сложно уживаться вместе с обычными фермерами? К чему все эти набеги, разоренные деревни? – Голос Керойса заметно дрожал, хотя он очень старался этого не выдавать.
- И вы, захватчики, спрашиваете у нас почему? Это вы пришли в наши земли и притесняете нас! Но больше этому не бывать, вы покинете это место, или умрете.
Слушая этот разговор, Кагар продолжал раздавать распоряжения, отряды перестраивались. Ханс, отпаивая раненого солдата обезболивающим настоем, подумал, что Керойс годится только на то, чтобы выиграть им время, однако довольно быстро разубедился в этом.
- Ваши земли? Кочевники никогда никакой землей не владели. – Настойчиво заговорил владетель. Казалось, что он твердо убежден в том, что говорит. – Мы приносим в эти края блага, которые вы не в силах по достоинству оценить! Даже если мы сейчас уйдем, на смену нам придут другие, вам это не остановить. Вы не сможете вечно жить в изоляции. Примите это, или ваш след в истории затеряется довольно скоро.
Женщина все это время слушала его с бесстрастным лицом, запрокинула голову к небу. Владетель продолжал говорить, но она его уже не слушала. На небо набегали тучи, ветер усиливался.
- Я требую, чтобы вы прекратили набеги! Возможно, мы сможем доверие друг к другу, но вы должны предпринять ответные шаги, иначе я буду вынужден защищать свои интересы и людей.
- Ты ничего не сможешь защитить.
Фигура справа от женщины сбросила плащ, под которым скрывался мускулистый зверолюд, покрытый множеством шрамов. Он поднял с земли копье, и метнул его в сторону кричавшего что-то Керойса. Резкий порыв ветра дошел до Ханса, и он увидел, как копье пробивает дорогой нагрудник владетеля насквозь. Чудовищная сила броска заставила тело владетеля отлететь назад, вслед за копьем. На секунду повисла мертвая тишина, а затем воздух взорвался множеством криков. Все приготовления Кагара к этому моменту оказались очень кстати. Отряды пошли в наступление.
- С меня достаточно смертей моих сородичей. – Женщина провела ладонями по лентам в своих волосах, глаза ее засияли ярким светом, затем она воздела открытую ладонь к небу, а вторую сжатым кулаком направила в сторону приближающихся отрядов. – Ruyaga ko gawi!
Сошедшая с неба молния скользнула в открытую ладонь женщины и рассыпалась цепью более мелких, расходясь от сжатого кулака. После проделанного она рухнула оземь, ее немедленно подхватил находящийся рядом зверолюд, который унес ее в неизвестном направлении. Ведомый Кагаром отряд конных всадников обратился облаком пепла. В мгновение ока все надежды выбраться отсюда живыми рассыпались прахом. Рядом с Хансом упал на колени Хиглар. Пешие воины, которые уцелели только потому, что не поспевали за конницей, в панике побежали назад. Кочевники, которыми больше никто не командовал, кровожадно переглянулись и бросились вдогонку.
Ветер подхватил пепел и понес его в сторону обозов, видимость резко ухудшилась, дышать стало тяжело. Кочевники догнали пешие отряды, когда те достигли телег, завязался бой. В окружающем дыму и пепле сновали силуэты, вокруг слышались крики. Ханс взял Хиглара за плечи и с силой тряхнул.
- Парень, нам нужно бежать! Быстрее приходи в себя и собери немного припасов. – Отсутствующее выражение лица постепенно сменилось пониманием, все-таки быстро мальчишка соображал.
- Х-хорошо. – Хиглар залез в телегу, окинул ее беглым взглядом и прихватил два небольших рюкзака. – Должно хватить.
- Тогда идем.
Быстрыми перебежками беглецы обогнули обоз и бросились в сторону прохода, из которого их отряд попал в эту долину. Тут и там лежали раненые, Хиглар вопросительно воззрился на лекаря, но тот, бегло осмотрев раны нескольких из них, молча двинулся дальше. Дымка постепенно рассеивалась, впереди замаячил нужный проход, посмотрев по сторонам, Ханс дал сигнал Хиглару бежать вперед. Они почти добрались, когда сзади послышался топот. Ханс обернулся, надеясь увидеть там лошадь, рыцарский орден, да что угодно, что могло бы помочь им в сложившейся ситуации, однако его надеждам не суждено было сбыться. Из дымки выбежало несколько зверолюдей, а совсем близко к ним подобрался крупный ящер без наездника. Ханс длинно выругался, после чего посмотрел себе за спину, мальчик недоуменно уставился на своего наставника.
- Парень, беги в гарнизон. Понял? Живо! Расскажи им все и возвращайся в Притопье! Ну же, беги!
Мальчик все еще сомневался, но потом его глаза расширились, он закричал, указывая пальцем куда-то за спину Хансу, а затем побежал. Полевой лекарь спешно развернулся, беря в руку длинный кинжал. - «Смешно, этакой тыкалкой я разве что в зубах у него поковыряюсь». – Ящер подскочил совсем близко, разинув клыкастую пасть, и Ханс не нашел ничего лучше, кроме как швырнуть в нее одну из склянок из своей нагрудной сумки. Ящер недоуменно мотнул головой, и склянка разбилась в его пасти. Отвратительный визг ударил по ушам, ящер, забыв обо всем, свалился на бок, извиваясь. Из открытой пасти повалили клубы сизого газа, Ханс понял, что кинул в зверя растворитель. Должно быть, сейчас вся ротовая полость твари покрывается волдырями, а кожа сходила с костей. Представив это, лекарь с ужасом подумал о Бартоломо. Вот так подарки он снарядил. Пока лекарь приходил в себя от увиденного, к нему подобрались зверолюди. Взяв кинжал поудобнее Ханс приготовился биться до конца. Зверолюди переглянулись и захохотали. Вперед вышел один рогач, стоит заметить, не самый крупный. - «Они что, хотят сказать, что так это будет честнее?!»
- Хорошо же, я буду биться с тобой! – Ханс указал на рогача, тот лишь фыркнул и ринулся вперед.
Едва уклонившись, Ханс рубанул кинжалом. Результатом его усилий оказалась небольшая борозда на толстой шкуре рогача. – «Плохая затея» - Рогач снова замахнулся здоровенной ручищей, на сей раз, зацепив нагрудную сумку лекаря. Надо полагать, содержимому конец. Ханс схватился за кинжал обеими руками и, вложив в удар все силы, постарался вогнать его в подбородок существа. Рогач неловко отшатнулся, но этого хватило, чтобы удар прошелся ему по скуле, вместо того, чтобы вонзиться в глотку. Секунду спустя рогач одной рукой поднял Ханса над землей. Лекарю показалось, что его противник медлит, зачем-то рассматривая маску.
- Эгуа’но дарай, кесен. – Сказав что-то, рогач замахнулся свободной рукой. Короткое движение, послышался хруст дерева, и мир вокруг утонул в темноте.