Я давно не ощущал себя прямо настолько не в форме. Забрало шлема жутко потело, но поднимать его я бы не стал, этого делать категорически нельзя. Перескочив кого-то на полу, я подбежал ко входу в длинный коридор. Слегка напугав меня, со второго этажа, плавно обходя выбоины в бетоне, спустилась Вера. Вышло, что мы оказались по две стороны коридора, а это хорошая позиция для прохода внутрь. Вера, как обычно, вооружена своим ППШ, и ей придётся его перевесить на левую руку, чтобы войти эффективнее.

«Один хрен, — подумал я, — из ППШ прицельно не постреляешь, так что для ближнего боя ей и левая рука сойдёт»

Вера показывает мне серию сигналов рукой, из них я понимаю лишь то, что я иду вторым. Ну, вторым, что уж там. Это вообще мой второй бой, я пока щенок. Вера выглядывает, а потом выходит в рост в коридор. На секунду замирает и валится, повернувшись обратно за угол. Вера смотрит на меня удивлёнными глазами и ничего не говорит. Нельзя говорить.

Я понимаю, что цель рядом, выхожу вприсядку и вижу перед собой ребёнка. Пацан лет восьми, на нём броник и шлем типа ЗШ-1, или «Колпак», я всё ещё не специалист. Пока я расслабляю палец на крючке, успеваю увидеть: над пацаном возвышается небольшой такой мужичок. В следующий момент мне летит два в забрало и два в грудь.

...

Забрало отработало, а на груди под «горкой» только свитер с тельняшкой, вот там было чуточку больно.

— Женя, — кричу. — Ну что за ёж твою мать, дитём прикрылся!

Вера тоже недовольна, но виду не показывает. Жека, довольный двумя фрагами, идёт дальше народ смущать, а его сын — ну, пусть мужиком растёт, чего уж. Мы с Верой — в мертвятник, перезаряжаться да скорость пули проверять, чтобы не более разрешённой.

Вот так когда-то мы играли в хардбол на одной из недостроек города. Имена изменены. Из всех бойцов только я был не настоящим: остальные кто ОМОНовцы, кто менты, все ветераны настоящих действий.