14 июня 1783 года по приказу командующего Севастопольской эскадрой контр-адмирала Фомы Мекензи заложили первые каменные строения города

В истории легендарного российского черноморского форпоста — Севастополя — есть забавный казус: строиться город начал раньше, чем получил свое знаменитое имя! Ведь знаменитый указ императрицы Екатерины, где впервые упомянута «крепость большая Севастополь, где ныне Ахтияр и где должны быть Адмиралтейство, верфь для перваго ранга кораблей, порт и военное селение», обнародован 10 февраля 1784 года. А день основания — 14 (3 по старому стилю) июня 1783 года, когда на месте будущего Севастополя, на западном берегу Южной бухты заложили четыре первых каменных строения.

Во-первых, начали строить церковь Святого Николая Чудотворца — покровителя мореходов и одного из самых почитаемых на Руси святых. Во-вторых, дом первого начальника Севастопольской эскадры контр-адмирала Фомы Макензи. В-третьих, пристань напротив адмиральского дома, которая должна была стать главными воротами нового порта. И в-четвертых — кузню в заложенном неподалеку севастопольском адмиралтействе, то есть военной верфи. Но если все эти здания были первыми каменными в городе, то на лавры первого казенного строения не могло претендовать ни одно из них. Потому что раньше других зданий и учреждений еще весной 1783 года на месте будущего Севастополя появился морской госпиталь. Его главным корпусом стал одноэтажный домик, выкупленный у местного торговца, а пациенты размещались в основном в шалашах и пещерах.

О том, что им основан «на время при береге Ахтиарской гавани в удобном и полезном к тому месте лазарет», командующий эскадрой контр-адмирал Мекензи доносил командующему Черноморским флотом вице-адмиралу Федоту Клокачеву 12 мая 1783 года. Этот рапорт — один из немногих дошедших до нашего времени достоверных источников, свидетельствующих о том, как начиналось строительство Севастополя. Среди этих свидетельств самым, пожалуй, полным и достоверным являются записки одного из непосредственных участников процесса — лейтенанта Дмитрия Сенявина, флаг-капитана флотилии и адъютанта контр-адмирала Мекензи. В то время будущему адмиралу, командующему Балтийским флотом и одному из героев Наваринского сражения было всего-то неполных 20 лет! И потому в его записках очень много явно юношеских впечатлений, которые, тем не менее, проливают свет на севастопольскую историю.

Самым достоверным вариантом этих записок, видимо, являются опубликованные впервые в 1913 году в № 7 журнала «Морской сборник» году (и переизданные в качестве приложения к отдельному историческому исследованию в 1945-м). Эти записки посвящены самому раннему периоду службы Сенявина, в основном связанному с Черноморским флотом, и охватывают промежуток с 1760-х по 1788 год. Поскольку стиль и наблюдательность у будущего адмирала очень хороши, отрывок, посвященный строительству первых севастопольских каменных зданий, стоит процитировать полностью:

«1783 год. Перед обедом, когда командиры все собрались, адмирал при объявлении им приказания главнокомандующего говорил: «Господа, здесь (в Ахтиарской бухте. — РП) мы будем зимовать, старайтесь каждый для себя что-нибудь выстроить, я буду помогать вам лесом, сколько можно будет уделить, прочее все, как сами знаете, так и делайте; более ничего; пойдемте кушать». Капитаны ему поклонились и смекнули, что речь говорена кратко, ясно и обстоятельно. Сели за стол, обедали хорошо, встали веселы, а ввечеру допили, на шканцах танцевали.

На другой день командиры судов принялись за дело. Сперва каждый назначил себе место, куда поставить свое судно на зимовку, там и начал делать пристань и строить прежде всего баню… Потом начали строить для себя домики и казармы для людей; все эти строения делали из плетня, обмазывали глиной, белили известью, крыли камышом на манер малороссийских хат…

Назначив места под строения, доставив туда надобное количество всякого рода вещей и материала, адмирал заложил 3-го числа июня четыре здания. Первое, часовню во имя Николая Чудотворца, на том самом месте, где и ныне церковь морская существует. Другой дом для себя; третье, пристань очень хорошую против дома своего; четвертое, кузницу в адмиралтействе.

Здания эти все каменные, приведены к концу весьма скоро и почти невероятно. Часовня освящена 6 августа, кузница была готова в три недели, пристань сделана с небольшим в месяц, а в дом перешел адмирал и дал бал на новоселии 1 ноября.

Вот откуда начало города Севастополя.

Перспектива города, гавани и укреплений Севастополя. Литография, 1850 год

Между тем сделаны два хорошие тротуара, один от пристани до крыльца дома адмиральского, а другой — от дома до часовни, и обсажены в четыре ряда фруктовыми деревьями. Выстроено 6 красных лавок с жилыми наверху покоями, один изрядный трактир, несколько лавок маркитантских, 3 капитанских дома, несколько магазейнов (то есть воинских складов. — РП) и шлюпочный сарай в адмиралтействе; все сии строения каменные или дощатые. Бухта Херсонесская отделена для карантина. Инженеры и артиллеристы устроили батарею на мысах при входе в гавань.

Итак, город Севастополь весною 1784 г. довольно уже образовался, все строения оштукатурены, выбелены, хорошо покрашены палевой или серой краской, крыши все черепичные, и все это вместе на покатости берега делало вид очень хороший. Самый лучший взгляд на Севастополь есть с северной стороны».

Есть еще один вариант записок Дмитрия Сенявина — явно более ранний, поскольку он затрагивает период с 1773 до 1780 года и по стилю больше похож на юношеский дневник. Рукопись опубликована в ноябре 1973 года в № 125 издававшегося в Париже силами русских офицеров-эмигрантов военно-исторического журнала «Военная быль» и сопровождается примечанием: «Из архивов капитана 2 ранга Н.С. Чирикова» — Николая Чирикова, одного из последних старших офицеров Российского императорского флота. Вот как тот же севастопольский эпизод описан в этих записках, принадлежащих перу явно очень молодого человека, каким и был 19-летний лейтенант Сенявин:

«В 1783 году пришли в Ахтиар. Командиры собрались на обед к адмиралу.

— Господа, здесь мы будем зимовать, — объявил он распоряжение Главнокомандующего. — Старайтесь каждый для себя что-нибудь выстроить. Я буду помогать Вам. Идемте кушать.

Сели за стол, обедали хорошо, встали веселы, а ввечеру допили и на шханцах танцевали. Около полуночи бал кончился.

На другой день принялись за дело. Первым делом выстроили пристань и баню. Потом начали строить домики для себя и казармы для людей. Третьего июля адмирал заложил часовню во имя Николая Чудотворца, где и ныне церковь морская существует. Вот откуда начало города Севастополя».

Из четырех строений, заложенных 14 июня и ставших сердцем Севастополя, в неизменном виде до наших дней не дошло ни одно. А в измененном — фактически лишь одно: пристань напротив дома Фомы Мекензи. Она стала на много лет главными морскими воротами города и его символом — ведь именно ее мы все сегодня знаем под названием Графская пристань. Этим названием она обязана второму командующему Севастопольской эскадрой, графу Марко Войновичу, который, заняв должность в 1786 году, каждый день приплывал к месту службы со своего хутора на Северной стороне.

Год спустя, когда императрица Екатерина II с высочайшим визитом посетила Севастополь, пристань, к которой она причалила, получила официальное имя Екатерининской — но это название почти не употреблялось в городе. Зато оно сохранилось в двух других топонимах — Екатерининском дворце и Екатерининской площади, которая к нему примыкала. Дворец — это, собственно, и был дом контр-адмирала Мекензи. За четыре года он сильно изменился, в основном после распоряжения Григория Потемкина подготовить его к проживанию Екатерины II. Из описаний той эпохи известно, что внутри стены особняка были до середины инкрустированы ореховым деревом, а выше драпированы разноцветным штофом. Оконные проемы украшали роскошно вышитые шторы, полы устилало темно-зеленое сукно, а комнаты были меблированы дорогой мебелью, зеркалами и люстрами.

Два дня прожила императрица в этом доме, и после ее отъезда и он, и площадь вокруг, и первая городская улица, бравшая от нее свое начало, стали называться Екатерининскими — и сохраняли это название вплоть до первой четверти ХХ века. После этого улица стала улицей Ленина, площадь в конечном итоге — площадью Нахимова, а дом до наших дней не сохранился. Незадолго до своей кончины император Александр I, дважды посещавший Екатерининский дворец (в 1818 и 1825 годах), отдал приказ навсегда сохранить здание в том виде, в котором его застала Екатерина Великая. И городские власти неизменно выполняли его, пока новые руководители Севастополя в 1920-х не приняли решение стереть с лица земли этот «памятник самодержавия»…

Не увидеть сегодня и церкви Святого Николая Чудотворца, которую 14 июня 1783 года закладывали первой. То, что от нее осталось, сегодня скрыто от глаз конструктивистским фасадом Дома офицеров флота. За ним виден купол другого храма — Архистратига Михаила, возведенного на месте одной из часовен ветшавшего Свято-Николаевского Адмиралтейского собора. Собственно, между ним и фасадом ДОФа и прячется то немногое, что сохранилось от первого севастопольского собора, перестроенного заново после Первой Севастопольской обороны, ставшего одним из памятников этого события в 1906 году и закрытого решением крымских коммунистических властей в 1930-х.

А о том, что сталось с кузней севастопольского адмиралтейства, сегодня остается только гадать. С тех пор на месте, где она располагалась, поменялось такое количество казенных зданий, что установить судьбу одного-единственного из них, пусть и самого первого, уже не получится. К тому же, в отличие от пристани, дома Мекензи и Свято-Николаевской церкви, кузня была строением чисто утилитарным, и вряд ли кто-то в первые полвека существования Севастополя задумывался о ее исторической ценности. Не до того было: требовалось как можно скорее построить, укрепить и расширить главный военный порт России на Черном море, которым Севастополь стал с 1804 года по распоряжению императора Александра I.