Короткая история из повседневной практики подразделений собственной безопасности органов внутренних дел начиналась банально: как-то в конце нулевых годов где-то в середине лета к нам в УСБ небольшого провинциального городка за Уралом по почте из Ленинского райотдела пришел материал по заявлению гражданки Крупножабиной с мотивировкой необходимости принять решение по факту вымогательства взятки, совершенного сотрудниками отдельного бронекопытного батальона ДПС ГИБДД. При изучении данного материала было установлено следующее:

Гражданка Крупножабина, тридцати двух лет, замужем, двое детей, являлась продавцом в магазине ювелирных украшений «Сундук мертвеца», расположенном на одной из центральных улиц нашего городка. В один прекрасный день в этот магазин забежал молодой мужчина славянской внешности, приметы которого Крупножабина впоследствии с точностью описать затруднилась, и запыхавшись, поведал о своей беде. Как рассказал мужчина, он только что на своей машине недалеко от магазина заехал «под кирпич», то есть игнорировал требования дорожного знака «Въезд запрещен», его остановили сотрудники ДПС, которые потребовали от него взятку в сумме десять тысяч рублей, иначе будет составлен протокол, а в дальнейшем за это нарушение он будет лишен права управления транспортными средствами на год. Поскольку такой суммы у мужчины с собой не было, он попросил у гаишников полчаса на поиск денег, и вот зашел в этот магазин. Мужчина снял с себя толстую цепочку желтого металла и предложил Крупножабиной оставить цепочку в залог в обмен на десять тысяч. Он клятвенно поклялся, что сегодня к вечеру завезет деньги и выкупит цепочку.

Крупножабина посмотрела ювелирное изделие и прикинула, что оно точно стоит не менее двадцати тысяч рублей. Решив, что она ничего не потеряет, а может даже наоборот – приобретет, она достала из кассы магазина десять тысяч и, оставив себе цепочку, отдала мужчине. Мужчина рассыпался в благодарностях, но уже на бегу покидая магазин, поскольку уже истекало время, отведенное ему ДПС-никами для отыскания суммы взятки. Ожидаемо, но мужчина этот не появился ни к вечеру, ни на следующий день, и спустя еще три дня. В связи с этим Крупножабина обратилась с заявлением в Ленинский РОВД.

В дальнейшем было установлено, что в тот период времени три квартала центральной улицы, на которой стоял магазин «Сундук мертвеца», подвергались капитальному ремонту дорожного покрытия, в связи с чем движение по ней было закрыто, и с обоих сторон этих кварталов были установлены знаки «Въед запрещен», один из которых как раз недалеко от магазина. Были изучены записи видеокамер различных организаций, размещенные в радиусе трех кварталов от магазина, но никакого экипажа ДПС, работавшего в тот день на этой улице, обнаружено не было. Это подтверждалось и официальной информацией из батальона ДПС. Плюс за нарушение требований знака "Въезд запрещен" лишение прав не предусмотрено.

Так что версия с гаишниками-взяточниками в этом случае своего подтверждения не нашла. В этой ситуации имело место быть обычное мошенничество, потому что цепочка, которую неизвестный мужчина оставил в залог Крупножабиной, оказалась никакая не золотая. Вот поэтому Крупножабина пошла в милицию писать заявление, и поэтому же я назвал эту историю «Про профессионализм».

Очередные воспоминания были навеяны постами пикабушника @iLawyer, в частности про вклад цыган в распространение накротиков в России. Действительно, в нынешнее время невидимая рука рынка прктически полностью вытеснила бродячее племя из этого бизнеса. Скорее всего, спайсы и тому подобная синтетика, плюс цифровые технологии оказались банально рентабельнее и относительно безопаснее (для организаторов) старого доброго «белого», то бишь героина, которым цыгане когда-то торговали с точек.

Но тогда, в начале 2000-х годов, цыгане банчили «белым» только в путь, и некоторые из них даже на этой почве весьма и весьма процветали. Потому что торговать наркотиками очень выгодно. По доходности с этим делом может сравниться, наверное, только торговля солеными фисташками или сушеным желтым полосатиком. Поэтому на законно приобретенных (а не самозахваченных) земельных участках строились какие-то невообразимые трехтаэжные дворцы из красного кирпича, с трехметровыми заборами из красного кирпича и собачьими будками семь на восемь тоже из красного кирпича. Нередко в городе можно было наткнуться на закрытый на спецобслуживание кабак, из которого доносилось то веселое, то заунывное, но неизменное «ай-нэ-нэ-нэ-нэй», исполняемое сотней рыл, а общий вес носимых гостями украшений был сопоставим с золотым запасом Монголии. Ну и все в таком духе.

Соответственно, процветали и ОБНОНы. Так тогда назывались структурные подразделения МВД, изначально предназначавшиеся для противодействия этому злу – отделы по борьбе с незаконным оборот наркотиков. Сначала, то есть в самом конце 90-х, сотрудники ОБНОНов нарабатывали практику противодействиями наркопреступности, и к началу 2000-х наконец-то просекли фишку. Она заключалась в том, что требуемые начальством валовые показатели достигались путем задержания потребителей с наркотой на кармане, а с серьезными людьми вполне можно обоюдовыгодно договориться. Так что с центровыми цыганями, то есть теми, кто занимался крупным и мелким оптом, сотрудники ОБНОНов, как говорят в народе, в десна долбились, и получали от них некислые такие деньги. Не все сотрудники, но подавляющее большинство. В зависимости от занимаемой должности, конечно. Постепенно все мало-мальски значимые цыганские банчилы (а других тогда почти и не было) получили ту или иную ОБНОНовскую крышу, и мирное течение этой сытой и благополучной жизни прерывалось иногда только какими-то форс-мажорами, типа внезапной спецоперации областного управления ФСБ, в ходе которой принимался кто-то из крупных оптовиков. Ну и все, пожалуй.

Причем щипали цыганей как только могли. К примеру, в самом начале нулевых в нашем провинциальном уральском городке закрыли за мелкий сбыт какую-то цыгануху. Да, такое бывало, так как показывать результаты борьбы надо, и поэтому крупные игроки наркорынка периодически подсливали ОБНОНу какую-то мелкую пристяжь. В общем, торчит себе цыганка на СИЗО, ждет окончания следствия. И тут как-то утром на тюрьму приезжает старший оперуполномоченный городского ОБНОН капитан милиции Стамбулкин, предъявляет требование следователя на этапирование цыганухи в следственное управление УВД города для производства следственных действий. Жульманку без вопросов выдают Стамбулкину, и он убывает с ней куда-то в следственные дали. Когда в девять часов вечера на СИЗО не произошел «возврат», то есть арестованная не была доставлена обратно, централовская дежурка забила тревогу, потому что это было против правил. Поставили в известность руководство УВД города, которое в итоге выяснило: произошло ЧП, а именно побег. Оказалось, что получилось следующее.

Старший опер ОБНОНа Стамбулкин не повез арестованную цыганку к следователю. Он повез её домой к родственникам. Мотивировал он это тем, что якобы цыганка пообещала ему сдать более крупных сбытчиков, связь с которыми она поддерживала по установленному в доме городскому телефону, куда ей звонили в строго определенное время. Под этим же соусом он получил у следователя требование на вывоз из СИЗО. Приехав домой, цыганка пошла в баню, а её родственники предложили Стамбулкину немного расслабиться после дальней дороги. Он не отказался, расслабился банок на восемь пива. Это по его показаниям, сколько там было на самом деле даже неважно, но еще в одиннадцать вечера, когда я с ним разговаривал, он был кривой, как интерфейс сайта нашей городской поликлиники № 4. Но оказывается в полшестого он внезапно вспомнил, что ему нужно в контору на планерку, в связи с чем покинул дом. Съездив в контору, уже в семь часов Стамбулкин вернулся на адрес, однако арестованной цыганки там уже не было, «Ушла куда-то, сейчас вернется, наверное» - пожимали плечами её родичи. Короче говоря, «прощай, цыганка Сэра», ну а Стамбулкину явно закорячился «часик в радость, чифирек в сладость», и далее по тексту оригинала.

Ни у кого, в том числе и у руководства УВД города, не было никаких сомнений в том, что Стамбулкин тупо взял денег за то, чтобы вывезти цыгануху из СИЗО до дома под заранее придуманным предлогом. Только доказать это было невозможно, потому что сама арестованная как в воду канула. Насколько мне известно, спустя пятнадцать лет её так и не нашли. Это и немудрено при её национальности. А вот Стамбулкину деваться была некуда, ему предъявили обвинение в совершении преступления, предусмотренного частью первой статьи 286 УК РФ, то есть превышение должностных полномочий, и даже на волне негативного отношения к сотрудникам ОБНОН (по указанным выше причинам) намеряли в итоге три года реального лишения свободы. Бывает и так, что судьи тоже все понимают, только сказать в приговоре об этом не могут.

Понятное дело, что вся эта ситуация с противодействием наркопреступности не была секретом для многих, включая и самое верхнее руководство. Поэтому для подразделений собственной безопасности органов внутренних дел выявление коррупции в ОБНОНах было поставлено в приоритетные задачи. Однако у нас и без этого по городскому ОБНОНу накопилось достаточно информации, по которой нужно было работать.

К примеру, был в ОБНОН УВД города такой начальник отделения, как Буранбаев Ураган Тайфунович. Да, казах по национальности, но это не суть важно, на его месте мог быть любой. Ну, кроме цыгана, конечно. Этот Буранбаев был весьма серьезным человеком, крышевал значительное количество мелкооптовых и просто сбытчиков, причем цыган. Мы, то есть УСБ УВД, стали плотно по нему работать, но почти сразу же столкнулись с такой проблемой: по нему уже работали как минимум две конторы.

Да, так зачастую бывает, особенно в небольших городах, где оперативным путем одновременно комбинирует ряд спецслужб. К примеру, в нашем городке в те годы одновременно отрабатывались: Управление уголовного розыска УВД области, отдел уголовного розыска УВД города, областной УБЭП и городской ОБЭП, УСБ УВД, УБОП УВД, управление ФСБ, оперативное управление ФСИН, оперативный отдел таможни, ОСБ таможни, отдел военной контрразведки, оперативный отдел погранотряда, ОСБ погранотряда, отдел ФСО. Конечно, каждая служба пахала свою деляну, но в жизни часто темы пересекаются, и начинается наступание на пятки. В таких случаях вступает в силу так называемое «взаимодействие», то есть руководители этих контор встречаются, пьют водку и договариваются, как разойтись краями без ущерба для всех и для дела. Так что взаимодействовать с разными службами мне приходилось часто, моя печень свидетель.

Но вернемся к нашему Буранбаеву. По нему, помимо нас, то есть УСБ, уже работали УФСБ и отдел по коррупции УБОП (был тогда такой). В итоге были проведены трехсторонние переговоры, на которых зарешали, что будем двигаться вместе, «палки» попилим потом поровну, главное – добиться результата. А уж написать в справках красиво «в результате проведенного во взаимодействии с…. комлекса оперативно-розыскных мероприятий» умели все.

Однако достигнутое трехстороннее соглашение было нарушено спустя буквально две недели. Отличиться решил отдел коррупции УБОПа, видимо на волне безмерного желания стать героями и отчитаться первыми. Так что они задержали Буранбаева после получения взятки, передали материал в прокуратуру, где было возбуждено уголовное дело. Буранбаев и водитель его служебной автомашины прапорщик милиции Бубенцов были задержаны, а потом арестованы. Но был в этой победной реляции и ряд нюансов.

В УБОП пришел некий цыган с редкой фамилией Золотов. Он сообщил, что по основной специальности является сбытчиком наркотиков, но дела в последнее время у него пошли криво: за сбыт закрыли жену, двух сыновей и дочь. А все потому, что он отказывался платить Урагану Тайфуновичу. Сейчас он начал понимать, что выбрал в жизни не тот путь, и готов сдать Буранбаева, тем более, что тот объявил ему новый ценник: пятьдесят тысяч рублей в месяц (в нынешнем масштабе цен для лучшего понимания). Золотов клялся и божился, что таких денег у него сроду не бывало, но он может пойти на стрелку с меченым баблом. Раздались бурные аплодисменты УБОПовцев, Золотову при понятых вручили пятьдесят меченых тысяч, и он на общественном транспорте без палева убыл на встречу.

Все пошло не так сразу же: Золотов под предлогом того, что денег у него нету совсем, разменял в маршрутке за проезд одну из пятидесяти меченых тысяч. Зато он добрался до места стрелки, которое было у одного из магазинов на окраине города. Там его уже ждал непосредственно Буранбаев на служебном УАЗе-буханке под управлением водителя Бубенцова. Когда Золотов подошел к буханке, УБОПовцы напряглись: сейчас будет передача и захват. Но ничего такого не произошло: Буранбаев по-дружески приобнял Золотова и повлек его в магазин. Обратно они вышли через полчаса с большим пакетом, в котором явно виднелись бутылки, сели в УАЗик и поехали из города на трассу, где километров через пять было придорожное кафе. Поскольку местность была равнинная, безлесная и просматривалась за километра два, УБОПовцы так и встали – чтобы их не было видно (то есть за пару верст). Через три часа они спохватились, что времени прошло много, а толку нету. Они послали одну машину с операми в кафе, где те обнаружили в нюню пьяного цыгана Золотова, который не нарушал стереотипов, то есть уже был «ай-нэ-нэ-нэ-нэй». Буранбаева и УАЗика след простыл.

УБОП нашел Буранбаева спустя пару часов, в городе, на УАЗике, но и то случайно. Они задержали начальника отделения ОБНОН вместе с водителем, причем как положено – по жесткому, в лучших УБОПовских традициях, доставили их к себе в контору, где произвели тотальный шмон как их обоих, так и УАЗика, включая полное снятие обивки. Результат был предсказуем: полное отсутствие каких-либо признаков меченых денег. Потом была прослушана аудиозапись с диктофона, который УБОП повесил на цыгана Золотова. Там, кроме разговоров о том, сколько водки и какой взять, ну и последовавших взаимных полупьяных объяснений, что казахи и цыгане, в сущности, братья, ничего криминального не было.

В магазине, куда заходили Буранбаев и Золотов, тоже произвели мощный шмон, причем нашли в кассе три меченых тысячных купюры. Вот только продавщица не могла вспомнить, кто именно из посетителей этими купюрами рассчитывался. И это объяснимо.

Тем не менее, повторюсь: уголовное дело по факту получения взятки в отношении Буранбаева и его водителя Бубенцова было возбуждено, и они оба по ходатайству прокуратуры были заключены под стражу. Скорее всего, это произошло на волне тех негативных эмоций, которые вызывал тогдашний ОБНОН.

Но где-то через месяц к прокуратуре пришло внезапное понимание предстоящего масштабного звиздейшена: взяточники в СИЗО, а доказа никакого нет. Поэтому по старинной, идущей от предков традиции, было собрано совместное камлание, то есть оперативное совещание. На нем мы (УСБ), а также представители УФСБ дружно заявили, что эта тема УБОПа, вот пусть они её и тащат до талого, то есть в никуда. Но нас стали резко поправлять верховные жрецы прокуратуры с мотивировкой: мы же общее дело делаем, не время меряться размерами оперативной смекалки, надо спасать уголовное дело. Иначе, объясняли нам, хуже будет всем. Что такое «будет хуже», высказанное руководством прокуратуры, нам всем было ясно на берегу. Пришлось на время отставить ведомственные терки, шарить по сусекам и искать эпизоды преступной деятельности Буранбаева, наиболее доказываемые спустя время.

В общем, наковыряли мы с ФСБ-шниками вместе одну тему (из тех, что по тихому заранее слили нам цыгане): приехали как-то за полгода до этого Буранбаев с Бубенцовым в один цыганский домик и учинили там обыск, предъявив какую-то левую бумажошку (да, вот такой беспредел еще был возможен в начале нулевых). По итогам хозяева домика стали платить Урагану Тайфуновичу сказанную им сумму, но это было недоказуемо. А вот сам факт обыска был доказуем, потому что там имелись понятые с той же улицы, причем русские. Они этот факт подтвердили. А вот факт того, что на данный адрес выносилось постановление о производстве обыска, как раз не подтвердился. Налицо было существенное нарушение конституционных прав цыган, то есть граждан, если можно так выразиться. Так что превышение должностных полномочий, статья 286 УК в чистом виде.

Закончилось все направлением уголовного дела в отношении Буранбаева и Бубенцова в суд по двум статьям: получение взятки и превышение должностных полномочий. Ожидаемо по взятке их обоих оправдали, а по 286 осудили, причем к реальным срокам (напомню про негативный фон по ОБНОНам), годам к трем лишения, или около того. Что с ними стало потом, я не следил.

Были у нас и еще уголовные дела по ОБНОНу, но не такие интересные. Но в итоге с ОБНОНами стало все плохо. Потому что буквально сразу после этих событий (совпадение, скорее всего) образовали Федеральную службу по контролю за оборотом наркотиков, или ФСКН. ОБНОНы упразднили, основательно перетряхнув весь личный состав. Началась другая эпоха, там пошла другая борьба, другая возня, другие герои и так далее.

Ну а вывод я сделаю традиционный для Пикабу: короче, никогда нельзя верить цыганам.

В среду (23.05.2018г) мы с мужем и ребенком шли по бульвару (Подмосковный бульвар 12, мимо 4 подъезда(это район Крокус Сити Молла ). Буквально в ОДНОМ САНТИМЕТРЕ от моей головы и головы моей дочери пролетела стеклянная бутылка водки и разбилась об асфальт. За ней сразу вторая. Доля секунды... и мы стояли среди стеклянных осколков бутылок водки. И были счастливы, что наш ребенок остался невредимым и ни одна из выброшенных из окна бутылок не разбила голову моей маленькой девочке. Как потом выяснилось кидал бутылками в прохожих 24 летний парень, некий К.Евгений. Сын сотрудника УСБ. И это ключевая фраза во всей этой истории.

Пока мы разбирались в этой истории, говорили со свидетелями, соседями, писали заявление в милицию мы узнали, что это не первый случай. Накануне парень избил мать, которая лежит в больнице, юноша почти каждый день пугает соседей, барабаня в двери и угрожая, из окна квартиры падают не только бутылки, но и кирпичи рядом с мамами которые прогуливаются с колясками, но чаще блевота, на которую уже перестали видимо обращать внимание...

Естественно люди жалуются, вызывают милицию, но приезжает папа, кричит, угрожает и трясет корочкой... И это действует. Больше чем на пару часов нашего парня в отделении милиции не задерживают. Вот и в нашем случае на мое заявление мне позвонили и сообщили, что алкоголя и наркотиков в крови у человека, швырявшего в детей бутылки водки не обнаружено, поэтому оснований для задержания нет.... Я не могу описать свое возмущение и злость в этой ситуации. Но я понимаю, что я не одна такая, таких ситуаций очень-очень много - приезжает мама или папа и лишает свое чадо принять последствия своих действий. Это такое извращенное проявление заботы и любви. Отец мог бы отдать сына на реабилитацию и лечить его или дать возможность отвечать за свои поступки отсидев хотя бы несколько месяцев, но нет он бежит его "спасать" пользуясь своим священным положением и мы не знаем в чью голову завтра полетит бутылка или кто наконец разобьет бутылку об его голову, сотрудник УСБ об этом позаботился...

Итог такой: этот нездоровый человек опять сидит в своей квартире, и ему все можно, ведь есть Папа.... и в чью голову теперь что полетит неизвестно.... и голова какого ребёнка это будет..... это страшно, ведь наклони голову на миллиметр вперёд, мы были бы мертвы!

Сегодня излагается очередной заурядный случай из практики подразделения собственной безопасности органов внутренних дел, однако свидетельствующий о незаурядной предприимчивости отдельных сотрудников правоохранительных органов.

Где-то в середине нулевых годов нашего века, к нам в контору пришла одна коммерсантка, назовем её Цискина. Занималась она мелкооптовыми поставками стройматериалов со своего склада. Но что-то в последнее время дела у нее пошли не очень, потому что она набрала у кучи народу денег под поставку материала, а сам товар покупателям не отгружала. Сама она мотивировала это тем, что её прокинули крупные оптовые поставщики из больших городов, которым она уже отдала денег, но материалов не получила по разным причинам. Так что накопила она достаточно приличную сумму долгов приличному количеству людей. Естественно, что покупатели посчитали себя кинутыми и предъявляли Цискиной обоснованные претензии. Некоторые из них уже даже начали рисовать ей всякие мрачноватые перспективы.

И вот в разгар всего этого заплета на нее вышел некий сотрудник милиции, который представился Андреем. Он предложил ей встретиться и обсудить очень важный для нее вопрос. Цискина согласилась и явилась на встречу, которая состоялась в кафе. С другой стороны на стрелку пришли двое относительно молодых людей, один из которых представился Андреем, а второй Сергеем. Андрей мельком показал ей развернутую ксиву, в которой она успела прочитать только должность «оперуполномоченный». Молодые люди стали говорить, что наслышаны о проблемах Цискиной, причем из неожиданного источника. Дело в том, втирали эти парни, что они работают по организованной преступности, и в ходе этой работы им попался телефонный разговор между одним из воров в законе и неким коммерсантом. Из разговора якобы следовало, что коммерсант жаловался вору на Цискину, что она занимается кидаловом на систематической основе, в том числе заторчала этому коммерсу значительную сумму, но взять с нее нечего, потому что она вся в долгах. Поэтому коммерс просил вора в законе привлечь к решению этого вопроса находящихся в штате ОПГ узких специалистов по реструктуризации долгов. А если у них ничего не получится, то коммерс готов был даже выкатить некое количество бабла для организации насильственного лишения жизни Цискиной при невыясненных обстоятельствах. Мол, настолько Цискина подорвала его искреннюю веру в честность и прозрачность российского малого бизнеса.

Сергей и Андрей говорили, что они очень, даже очень сочувствуют Цискиной и понимают её ситуацию. Но, продолжали они, доказательств особых у них нет, так — разговорчик один. Конечно, запись этого разговора без сомнения потом поможет в раскрытии убийства Цискиной. Однако доводить до такой концовки им бы очень не хотелось, поэтому они в принципе могут составить ряд неформальных бесед с видными представителями криминального мира с целью убедить их не идти в отношении Цискиной на крайние меры. Но поскольку Сергей и Андрей потратят на это свое личное время, а этого времени у них и так немного, то они просят за свои услуги три миллиона рублей (это в нынешнем масштабе цен для лучшего понимания). Сущие копейки по сравнению с возможностью жить дальше, убеждали они. Цискина пообещала подумать, ей дали три дня. После этого она явилась в УСБ.

С целью выяснения всех обстоятельств, а также документирования действий заподозренных лиц, мы отправили Цискину на повторную встречу, которая состоялась на третий день после первой, как и договаривались. Сидя в Сергеем и Андреем в кафе, Цискина под запись на скрытый носитель накидала им тот расклад, которому мы её научили: Мол, вы конечно хорошие парни, и берете в принципе недорого, но хотелось бы убедиться, что тут нет галимого разводилова. Потому что с таким же успехом можно было бы заявить, что на Цискину запитали Коза Ностра, или администрация президента, или упаси Господи, федеральный проект «Стопхам». Поэтому ребятам было предложено предъявить что-то более существенное, чем просто терки в кабаке за воров, блатных-шерстяных и прочую пристяжь. То есть гоните пацаны доказ, а потом и за бабло будем разговаривать.

Интересно, что Сергей и Андрей ничуть не смутились и ответили, что они ценят деловой подход и очень даже понимают опасения Цискиной. Поэтому они предложили встретиться еще через три дня, и тогда они предъявят некие доказательства своим словам. На этом стрелка в тот раз закончилась.

Помимо записи этой встречи, которая хорошо укладывалась в документирование, нам заодно представилась возможность прояснить за личности Сергей и Андрея. Оперативным путем удалось выяснить, что Андрей носит фамилию Ходоков и трудится опером в уголовном розыске Ленинского райотдела. А вот Сергей по фамилии Забегаев сотрудником милиции не был, а был из «гонококков». Так мы в то время несколько панибратски называли между собой сотрудников ГНК, или наркоконтроля. Этот Забегаев начинал свою карьеру тоже в Ленинском райотделе следователем, но год назад перевелся в «гонококки» опять же следователем. Стало понятно, что эти двое с оргпреступностью не борются, никакой оперативной информацией в отношении воровского сообщества располагать в принципе не могут, а тупо хотят погреть руки на проблемах Цискиной.

Короче, мы с нетерпением ждали, что же принесут эти деятели Цискиной в виде доказа. В назначенное время она стрелканулась с Ходоковым и Забегаевым в том же кафе, и они принесли два документа. Эти документы по заранее разработанному плану Цискина взяла с собой, мотивировав тем, что их нужно изучить, а ответ она даст еще через три дня.

В общем, заполучили мы эти бумаги, которые являлись ксерокопиями двух документов. Первым документом была так называемая «сводка ПТП», проще говоря — стенограмма телефонного разговора. Согласно стенограмме два человека, обозначенные буками «Р» и «К» (это нормально, так принято) вели разговор, почти в точности соответствии с тем, что изначально сообщали Ходоков и Забегаев. Вторым документом была справка-меморандум, в ней излагалось, что «Р» - это никто иной, как Резван Зарезишвили, 1965 г. рождения, уроженец г. Обрезивани Грузинской ССР, проживающий в крупном уральском городе-миллионике, ранее неоднократно судимый за совершение различных преступлений, преступный авторитет по кличке «Резо Резаный», имеющий в среде осужденных статус «вор в законе». Также там говорилось, что по имеющейся оперативной информации Резо Резаный придерживается воровских традиций, к сотрудничеству с администрацией мест отбывания наказания относится отрицательно, склонен к побегу и нападению на конвой, имеет обширные преступные и коррупционные связи, руководит группировкой примерной численностью до пятидесяти бойцов, контролирует сбор и расходование средств так называемого «общака» на территории нескольких субъектов уральского региона, проверяется оперпутем на причастность к ряду заказных убийств. Ну и все в таком духе.

Документы эти выглядели очень убедительно. Они были оформлены по всем правилам секретного делопроизводства, принятого в системе МВД России, и в стилистике, принятой в оперативных кругах. Что характерно, в правых верхних углах первых страниц копий документов был маркером замазан текст «Секретно, Экз. № 1», также были замазаны регистрационные номера и фамилии подписавших бумаги должностных лиц. Причем все, что было сказано про Резо Резаного, являлось чистой правдой. Так что если бы эти документы посмотрели не то, что гражданские люди, а большинство сотрудников правоохранительных органов, то они бы вряд ли поняли, что перед ними «Fufelis Vulgaris”, ну или обычное фуфло. В целом парни конечно очень заморочились с изготовлением этих бумаг, но допустили ряд незаметных сходу, но видимых при изучении профессионалами ошибок. Ну и проверка по учетам секретного делопроизводства впоследствии подтвердила, что таких документов никогда не существовало.

Все это мы сообщили Цискиной, предложив ей сходить на встречу с Ходоковым и Забегаевым еще раз, но уже с денежной «куклой», имитирующей три миллиона рублей. Однако она сначала пообещала сделать это, но потом начала от нас гаситься и даже отключила мобильный телефон. Короче, коммерсантка Цискина, поняв, что её тупо разводили и на самом деле ей ничего не угрожает, решила тихо съехать с темы под лозунгом: «Пускай мусора там сами между собой разбираются». Направлять же материал в следствие без самого важного — приемки с баблом в руках, да еще и с потерпевшей, которая уже явно не горит желанием изобличать злодеев, представлялось совсем бесперспективным. Поэтому мы слили остатки темы по следователю Забегаеву в ОСБ наркоконтроля, а сами принялись присматривать за опером уголовного розыска Ходоковым. Правда долго этим мы не занимались, потому что спустя непродолжительное время он свалил из органов по собственному.

Что касается Забегаева, то в отношении него подтвердилась мудрость, которую в свое время выразила певица Валерия в одной своей известной песне: «А маленькие часики смеются тик-так, все равно залетишь, потому что м*дак». Потому что где-то через полгода после тех событий он взялся «продавать уголовное дело» по сбыту наркоты в отношении одной цыганухи за лям деньгами, то есть запросил эту сумму с цыганей за то, что якобы эту сбытчицу отмажет вчистую. Судя по тому, что цыгане пошли с заявой на него в ОСБ наркоконтроля, он уже швырял их по этой линии, и наверное не раз. Короче, приняли его с поличным, и он заехал на «красную» зону на семь лет.

А коммерсантка Цискина с долгами так и не рассчиталась, спустя какое-то время вообще сгинула из города, и что с ней стало, я не знаю.

Очередная история из моих воспоминаний навеяна проскочившей недавно новостью о том, что где-то в Латинской Америке исчезновение нескольких десятков килограмм изъятых наркотиков из полицейского участка стражи порядка объяснили тем, что наркоту скурили (или употребили каким-то другим способом) мыши. Между прочим, перевод стрелок на мышей вовсе не латиноамериканская тема, а вполне даже российская.

События имели место в начале 2000-х годов в глубокой уральской провинции, где я тогда служил в подразделении собственной безопасности органов внутренних дел. К нам в то время систематически поступала информация о том, что сотрудники городского ОБППРИиАЗа на постоянной основе ошкуривают мелких торговцев, а стружку кладут себе в карманы.

Наверняка у моих читателей сразу возник вопрос: кто же такой этот загадочный ОБППРиИАЗ, чье имя не то, чтобы нельзя произносить, просто сделать это совсем не просто? Дело в том, что в то время в милиции существовали такие подразделения, которые полностью именовались, как в нашем случае, «отдел по борьбе с правонарушениями в сфере потребительского рынка и исполнению административного законодательства». Судя по всему, руководство МВД решило, что назвать все это безобразие «рыночной милицией» будет слишком откровенно и расшифрует цели создания этих подразделений, поэтому чтобы запутать гражданских была введена в официальный оборот аббревиатура ОБППРиИАЗ. Понятное дело, что сотрудники милиции заниматься уроками логопедии не собирались, и называли между собой эту структуру запросто: «Псориаз». Причем этот термин распространился настолько, что даже фигурировал на официальных совещаниях — руководители тоже люди, и заставлять их постоянно выговаривать этот сплошной набор звонких и глухих согласных было бы совсем бесчеловечным.

Подразумевалось, что «Псориаз» занимается борьбой с правонарушениями в сфере потребительского рынка, то есть выявляет нарушения в сфере розничной торговли. На практике сотрудники этих подразделений окучивали тучные нивы мелких торгашей, которые существовали в то время как на больших центральных городских рынках, рынках поменьше — муниципальных, так и на вообще стихийных рынках. Борьба это проходила с постоянным накалом, не приводя при этом к снижению количества нарушений в торговле, но понемногу обогащая сотрудников «Псориаза». Работали они по простым схемам: на серьезных коммерсантов не прыгали (у тех была либо нормальная «крыша», либо сильная юридическая служба), довольствовались продавцами, торговавшими с открытых прилавков продуктами питания или различным «китай-товаром». Нарушения там можно было найти легко и просто, потому что придерживаться правил торговли в те времена было не принято по причине потери рентабельности. Поэтому сотрудники «Псориаза» делали набеги на места торговли, собирали дань, и откочевывали обратно в дикие степи, то есть в места постоянной дислокации.

Поскольку никто из торговцев, сообщавших о поборах со стороны сотрудников ОБППРиИАЗа, не хотел обращаться по этому поводу с официальными заявлениями, было принято решение в профилактических целях сделать налет на «Псориаз» силами сотрудников УСБ. С этой целью мы получили визу начальника УВД на рапорте о необходимости такой проверки, и нагрянули в городской отдел БППРиИАЗ толпой в шесть человек.

Этот отдел в то время размещался в комнате на Центральном рынке города. Там стояло несколько столов со стульями, пару шкафов с бумагами и сейф. Начали выгребать содержимое столов, шкафов и сейфа, и обнаружили следующее:

Прежде всего, нашлось большое количество протоколов изъятия «семян подсолнечника жареных», датированных последним годом, причем у различных женщин. Количество изъятых семечек в протоколах было указано разное — от одного до пяти килограммов, но общее количество семечек, которые были изъяты, подходило к тремстам килограммам или около того. «Где изъятые семечки?» - спросили мы. «Мыши съели!» - бодро доложил начальник ОБППРиИАЗ. «Должности и специальные звания мышей?» - спросили мы. «Кхм… Ааа... Это самое...» - ответил он. Становилось понятным, что для уничтожения такого количества семечек в столь относительно небольшое время что мыши, что сотрудники «Псориаза» должны были существенно подорвать свое здоровье, а именно сточить зубы.

В шкафах было обнаружено множество пакетов с различными вещами. К примеру, один пакет был наполовину заполнен новенькими мужскими носками в упаковках. По нашему требованию сотрудники БППРиИАЗ предъявили протокол изъятия этих носков. При этом при пересчете оказалось, что в пакете не хватает порядка сорока пар носков. «Тоже мыши?» - спросили мы. «Ну а кто еще?» - удивился начальник отдела. И все в таком духе. Вообще, судя по протоколам изъятий, мы должны были обнаружить в этой комнате небольшой склад продуктовых и непродуктовых товаров, но склада там не было. А протоколы изъятий были.

Самое же интересное нашлось в сейфе. Там лежало несколько заявлений на имя начальника этого отдела от имени нескольких индивидуальных предпринимателей, датированных тем числом, когда мы пришли со шмоном, а также несколькими днями ранее. Все эти заявления были написаны по одному шаблону: «Хочу добровольно оказать спонсорскую помощь органам внутренних дел, без всякого принуждения, а исключительно осознавая свой гражданский долг и в целях содействия охране правопорядка» (ну или как-то в таком духе, не суть важно), и к каждому заявлению была приколота на скрепке некая сумма наличкой - от тысячи до трех тысяч рублей (для наглядности — это в нынешнем масштабе цен). Начальник ОБППРиИАЗа пояснил, что у нас в городе все-таки еще достаточно много неравнодушных людей, видящих сложное материальное положение, в котором сейчас находятся органы внутренних дел, и искренне желающих в решении этих проблем помочь.

На самом деле схема была туповатая и читалась на раз: от торговца принималась взятка за какой-то косяк, и бралось это заявление на случай, если придет УСБ — вот, мол, это помощь на нужды отдела, а не взятка. Если «гестапо» не приходило, то заявление выбрасывалось, а вот деньги, наоборот, сохранялись. Так себе схема, да и отмазка не очень, если честно.

В общем, полные радужных надежд на восстановление нами справедливости в виде нескольких выявленных фактов взяток мы покинули Центральный рынок. Однако в дальнейшем нас ждало разочарование: ни один из тех торговцев, кто писал заявления на «спонсорскую» помощь, официальных пояснений по поводу вымогательства взяток не дал. Нет, в беседах они рассказывали все вполне откровенно, но потом ссылались на то, что им тут еще работать и так далее. А в объяснениях писали о том, что совершенно добровольно отдали деньги для помощи родной рыночной милиции. Кстати, те, чей изъятый товар был расхищен, все как один заявили, что претензий ни к кому не имеют. По тем же причинам, конечно. И никакие уговоры и убеждения нам не помогли. Да и как они могли помочь, если некоторые предприниматели говорили откровенно, что им проще «работать» с этими «псориазниками», чем потом налаживать с новыми сотрудниками новые контакты.

Так что вся эта тема кончилась только снятием с должности начальника ОБППРиИАЗа, ну и ротацией тамошних кадров. На их место пришли другие, которые были умнее и хитрее предыдущих. Во всяком случае, им так казалось. Но потом уходили и они, кто-то в другие подразделения, кто-то на гражданку, а кто-то и в места лишения. В итоге все это противостояние завершилось полным разгоном этих подразделений, и сейчас органы внутренних дел этими вопросами не занимаются вообще. Что и требовалось доказать.

Некоторые люди по натуре весьма предприимчивы. Подчеркиваю: не все, а только некоторые. Древняя мудрость гласит: «Дай человеку рыбу — и он ей наестся. А дай человеку рыбу и фотоаппарат — он сфотографируется с рыбой, выложит фоточки в Инстаграмм, получит кучу лайков, запустит хэштег #неешьрыбонинашидрузья, замутит на эту тему стартап, и пропьет потом всю выручку в рыбном ресторане». Предприимчивые люди нередко встречаются и среди сотрудников полиции. Причем уровень предприимчивости не всегда соответствует уровню занимаемой должности — иногда предприимчивость просто зашкаливает. Вот об одном таком случае и пойдет речь в этой заурядной истории, которая приключилась в период моей службы в подразделении собственной безопасности органов внутренних дел.

Дело было лет так шесть назад, в провинциальном городишке за Уралом. Выпасали как-то опера с уголовного розыска Пролетарского райотдела одного жульмана (пусть будет Булкотрясов), промышлявшего кражами из дачных домов. Точнее, он сам по дачам не лазил, для этого у него имелись специально обученные бомжики, которые были проинструктированы брать только что-то доброе, в основном электроинструмент. Булкотрясов наводил свою бомжатскую пехоту на определенные дачи, потом платил им по 100 рублей за каждый трофей, а сам перепродавал похищенное с наваром. Неплохой бизнес с минимальным стартовым капиталом.

Опера с Пролетарки вычислили всю схему и решили принимать Булкотрясова. Нашли они его где-то в городе под вечер, но разговора с ним не получилось: злодей был пьян, как сволочь. Поэтому опера не стали мудрить, оформили его «по мелкому» (то есть за совершение мелкого хулиганства) и привезли в родной райотдел, где сдали помощнику дежурного для помещения в КАЗ (так называемую комнату административно задержанных), наказав держать его там «до рассмотрения», то есть до утра. И с легкими сердцами и пустыми желудками убыли по домам.

Дальнейший ход событий был определен тем, что в своих гнусных целях опера давно прослушивали телефон Булкотрясова. Поэтому придя в райотдел наутро и послушав накопившиеся разговоры за ночь, они были немало впечатлены услышанным. Причем до такой степени, что доложили об этом вышестоящему начальству, и уже оно приняло решение сливать всю эту тему в УСБ. Так в данной истории появились наши сотрудники, которым по итогам работы удалось выяснить следующее:

Злодей Булкотрясов, будучи помещенным в КАЗ, некоторое время тупо отсыпался. Проснувшись через несколько часов, он почувствовал зловещие признаки приближения критического состояния здоровья, всегда сопровождающего организм человека при резком переходе от алкогольной эйфории к суровой действительности. То бишь наступало похмелье. Булкотрясов вспомнил, что в карманах у него было пару десятков тысяч рублей, которые у него изъяли перед помещением в КАЗ. Он как-то привлек внимание помощника оперативного дежурного Лихоимцева, в должностные обязанности которого входила вся эта возня с административно-задержанными. Булкотрясов сказал Лихоимцеву, что его гложет одна проблема: бабло есть, а выпить нечего. И если Лихоимцев не против, то Булкотрясов готов поделиться с ним деньгами в обмен на позвонить и передать в камеру некоторые предметы. Лихоимцев, будучи человеком предприимчивым, согласился и обозначил ценник: 1000 рублей за передачу в камеру изъятого у Булкотрясова сотового телефона и еще 1000 рублей за занос посылки. Булкотрясов согласился, и Лихоимцев дал ему сотовый телефон, с которого злодей из камеры стал совершать звонки своим различным знакомым, рассказывая им о сложившейся ситуации и прося купить две полторашки Клинского светлого, а деньги за них отдаст помощник дежурного. В итоге на эту аферу согласился некий дальний родственник Булкотрясова по имени дядя Юра. Он принес в райотдел две полторашки пива, получил свои деньги и отвалил.

Подходя к концу второй полторашки Булкотрясов понял, что настроение у него резко повысилось, а разделить эту радость не с кем. Поэтому дальше началась настоящая веселуха: помощник дежурного Лихоимцев за отдельную плату перевел ему в камеру какого-то компанейского пацика, закрытого за распитие в общественном месте, дядя Юра еще раз сбегал в магазин, и весь остаток ночи в той камере двое сидельцев буздыряли три полторашки джин-тоника, сожрав при этом две курицы-гриль и несколько пачек чипсов. Короче, ресторан «Синяя хата», за организацию которого помощник дежурного поимел аж пять тысяч рублей.

Все это, помимо материалов оперативно-розыскной деятельности в виде рассекреченных телефонных переговоров Булкотрясова в ту ночь, подтверждалось его собственными показаниями, а также показаниями дяди Юры, того самого компанейского пацика, и записями камер видеонаблюдения райотдела, на которых была запечатлена вся движуха дяди Юры с пакетами. Поэтому Лихоимцев сильно отпираться не стал, и тоже пошел в расклад. Весь материал был направлен в Следственный комитет, где в отношении Лихоимцева возбудили уголовное дело по факту получения взятки. В дальнейшем это дело ушло в суд, где с учетом раскаяния Лихоимцева ему дали что-то условно со штрафом в 50 тысяч рублей. Из органов его, ясное дело, уволили сразу же после начала разборок.

Если честно, я затрудняюсь сказать, откуда в полиции берутся такие клоуны. Единственное, что мне приходит в голову — с улицы. Они берутся с улицы. И если вы идете по улице, то знайте: вокруг вас могут быть очень предприимчивые люди. В том числе и в полицейской форме.