...риелторшу Александру.

Житель китайского города Гуйян, провинция Гуйчжоу, продал годовалого сына, чтобы расплатиться с долгами. Об этом сообщает издание Daily Mail.

Безработный мужчина увлекался азартными играми в интернете и задолжал больше 60 тысяч юаней (587 тысяч рублей). Чтобы вернуть деньги, он предложил ребенка незнакомой семейной паре, искавшей детей для усыновления и готовой платить. Ему удалось убедить их, что он остался без средств на воспитание сына после развода с женой и смерти родителей. Они согласились взять мальчика.

В начале ноябре 2018 года мужчина отвез ребенка покупателям, которые жили в другой провинции в 1,8 тысячи километров от Гуйяна. Чтобы успокоить жену, он соврал ей, что сын гостит у бабушки. Всякий раз, когда она спрашивала о возвращении мальчика, мужчина придумывал новые отговорки.

Через три месяца жена заподозрила обман, проверила телефон мужа и увидела переписку с покупателями. В тот же день она съездила к свекрови и узнала, что та давно не видела мальчика. Муж куда-то пропал, поэтому женщина обратилась в полицию.

Ребенка нашли и вернули матери лишь 14 марта. К тому времени правоохранительные органы успели задержать его отца, который скрывался в гостинице в Гуйяне. Его подозревают в торговле людьми.

В 2018 году популярный гонконгский актер Джордан Чань признался, что много лет назад родители с его подачи отдали одного из его братьев на усыновление за деньги. Позднее он пытался его найти, но так и не смог.

Отсюда

В супермаркете «Магнит», на Дмитриевской дамбе, было как всегда полно народу. На выходных люди закупались на будни. Никто не заметил брюнета в сером костюме, положившего спортивную сумку в металлический ящик для хранения вещей на входе. В сумке была половина выкупа – миллион долларов, миллион гребанной зеленой бумаги, за которую наши соотечественники льют братскую кровь. Брюнет никак не мог понять такого зверства. На его счету были десятки лихих операций: четыре взорванных машины криминальных авторитетов в Дагестане, которые терроризировали все близлежащие аулы. У горцев не было проблем с оружием: пятьдесят пистолетов Стечкина, десять «АК 47», два гранатомета «Муха», три десятка гранат. Взяли с собой даже миномет. В кого собирались палить, и кто продал этим дебилам оружие, оставалось только догадываться. Двоим, заминировали машину прямо возле сауны. Аслан и Нариман вышли из парилки, и подошли к бассейну. Возле парилки сидели две проститутки и ждали своей порции ласк. Но после конопли с водкой, трещала голова, и хотелось спать. Друзья решили поехать домой и, нырнув в обжигающий холодом бассейн стали выбираться. Когда приехала сутенерша Галка, девочки были уже одеты и выходили на длинных каблуках на улицу. В это время, под днище черного джипа заехал робот - минер и выпустил из своих когтистых лап обувную коробку. Робот отъехал на приличное расстояние, когда два отмороженных дагестанских бандита садились в свой роскошный автомобиль. Прогремел взрыв, куски дранного как бумага металла разлетелись на сотню метров. В радиусе двухсот метров взрывной волной выбило стекла в домах. Сутенерша с двумя блондинками уехали на «Волге Сайбер» за три минуты до взрыва. Через два дня, спецназ ФСБ разбил в щепки оставшихся в живых пятьдесят боевиков. Их вылавливали на квартирах, в кишлаках, в подземных норах в горе, в которых можно затеряться как в лабиринте. Еще одного на дороге с «Мухи» лейтенант Кочура взорвал. И одного сам Гапонов подстрелил с подствольного гранатомета, да так что черненький лупатый «мерс» соскочил в кювет. Гапонов выбрался из «Сайбера», достал гранату «РГД - 5», и бросил в салон искореженного «E 320». Машину раздуло пузырем. В живых не осталось никого. Четвертому заминировали днище на автомойке, пока он сидел, читал журнал. И через десять минут он отъехал, но будто что-то почувствовав, вылез с заднего сиденья и побежал. Прогремел взрыв. Голова Ибрагимова влетела в продуктовый магазин, женщина у кассы упала в обморок. ФСБ навели порядок в городе. Два десятка освобожденных заложников по всей России. Сорок убитых бандитов в краснодарских операциях. Прозвище «Железный» прочно закрепилось за Гапоновым. Но все равно его крепкая психика страдала при виде искалеченного женского тела, или детского трупа. Понять такую звериную жестокость он не мог. Именно это и удерживало капитана от суицида. Опасных зверей прибавлялось с каждым днем, и его работой было сокращение их популяции. Пройдя по торговому залу, он внимательно сканировал лица покупателей, но ничего подозрительного не увидел. Положив ключ от ящика под коробку с печеньем, как он и договорился с похитителем, капитан развернулся и пошел к выходу. У двери он чуть не столкнулся с подозрительным типом, асоциального вида. Всклокоченные волосы, мутные бесцветные глаза, выпирающая челюсть, пальцы синие от татуировок. Самое невероятное что, в его руках была точно такая же сумка, как и та, что лежала в ящике номер четырнадцать. Капитан взглянул на ящик – он был открыт. Сумка исчезла! Но когда они успели? Значит, у бандитов с самого начала был дубликат ключей. Капитан прошел мимо ящика и вышел к машине. Когда на крыльце «Магнита» появился маргинал, Гапонов поднял с сиденья рацию и передал:

- Объект направляется в сторону гаражей.

- Понял, - ответил шипящий помехами голос.

За гаражами маргинала настигли оперативники, в сумке лежала бутылка «Пшеничной Особой» и палка охотничьей колбасы. Уголовным элементом оказался некий Василий Колесников, проживающий неподалеку. По малолетке отсидел год и до сих пор считал себя блатным «ферзем». Ничего серьезного за ним не водилось. А вот насчет сумки информация была более интересная. Сумку ему передал на входе, крупный мужчина, с короткой стрижкой и пошел в сторону джипа. Марки автомобиля Колесников не запомнил, но помнил, что машина была серебристая. Это уже давало небольшой, но все - же шанс.

Когда Гапонову передали полученную информацию, он отъехал влево и, вывернув руль, остановился возле пивного магазина. Набрал номер майора Копаева, и попросил распечатку всех номеров похожих автомобилей, адреса хозяев, их данные. Через полчаса Копаев сообщил, что таких машин в городе почти две тысячи. Юрий Юрьевич чертыхнулся и поехал в сторону поста ДПС. Чтобы сузить круг поиска, нужно было узнать записи с камер в тот день, одиннадцатого сентября. Но похожих автомобилей в тот день проезжало на их посту почти две сотни. Пока Гапонов бы проверял хозяев серебристых джипов – девчонку могли убить! Он достал из кармана брюк пачку «Винстона» и закусил фильтр. Оставалось одно направление – Баранов. Старый отставник ФСБ много знает, хотя уже почти десять лет на пенсии. У него множество осведомителей по всему городу и за его пределами. Широкие связи в определенных кругах. Его трижды пытались отправить на тот свет, но он всегда обманывал старуху с косой. В девяносто третьем на одной бандитской «малине», в центре города Баранов, внедренный в банду Лобастого, перестрелял семерых быков, угрожающих ему обрезом. Его рука была в кармане, во вспотевшей ладони был зажат «ПЯ». Перед этим, Лобастому позвонил Шпак и сообщил, что в их шайке есть стукач. Все члены группы были знакомы с малых лет, а Баранов был новеньким. Поэтому разбираться, кто из них стукач, было бы глупо. Когда Лобастый взял со стола кухонный нож, палец автоматически дернулся, и бронебойная пуля прострелила навылет главаря налетчиков. Пролетев два метра, кусок металла согнул пополам Геру. Бахнул обрез, три картечины вырвали клок мяса с плеча капитана, но палец продолжал нажимать на курок. Когда обрез упал на пол, безоружные бандиты в ужасе поспешили к выходу, но несколько пуль в спину завалили их в дверном проеме.

- Страйк! – подумал Баранов, достал пистолет из простреленной спортивной куртки, и вытер дрожащей рукой вспотевшее лицо.

С Баранова молодой лейтенант Гапонов начал брать пример, как только поступил на службу. И эти качества не раз помогали выйти из крутых «замесов» живым. Но дома Баранова не оказалось. Оставалось ждать.

В темном сыром подвале томились в ожидании своей участи девять молодых девушек. Самой старшей из них было двадцать семь, младшей - девятнадцать. На стене была прибита цепь, от которой отходили стальные поводки, прикованные к тоненьким запястьям. Пленницы были измотаны, голодны. В глазах леденящий ужас. Плакать они устали. Тем более слезы еще никому не помогли…

Они сидели на привязи уже месяц. Каждые выходные приезжали Давид и Лымарь, забирали двух девчонок в джип «Мерседес G 400» и везли в бухту «Инал». Оттуда на корабле переправляли в Турцию, в Стамбул. Там их грузили в рыбацкое судно двое приближенных Ахмеда Чорум, владельца ночного клуба закрытого типа, специализирующегося на оказании интим услуг богатым туристам и представителям турецкой «знати». Живой «товар» держали в подземном бункере, оборудованном под огромную сауну с номерами. Кровати занимали почти весь номер, возле кровати тумбочка с контрацептивами, смазками, лубрикантами. Сбежать из такой тюрьмы было невозможно, вход контролировали двое охранников – Саид и Заман. В карманах спортивных курток пистолеты – пулеметы «мини – узи». Цена одной рабыни колебалась от двухсот до шестисот тысяч рублей. Этот бизнес приносил хорошую прибыль. Надо было содержать всю свою свиту из десяти человек, охрану и водителей, которые катали его по городу в шикарном «Роллс – Ройс Фантом», стоимостью в десять миллионов. Сам Ахмед жил в трехэтажном особняке на берегу Черного моря, с огромным бассейном, высоченными статуями во дворе. Дом охраняли два бойцовых бультерьера, готовые рвать на куски любого, кто попытается насолить их хозяину. Из простого торговца специями Ахмед превратился в одного из самых богатых жителей Стамбула. То, что он торговал живыми людьми, его не волновало. С Порошиным Геннадием Борисовичем он познакомился в Турции, на пляже, во время отдыха. Сначала пришлось его немного раскрутить на задушевный разговор. Но оказалось, что Гена был человеком предприимчивым. Ударили по рукам, и уже через год началось совместное дело. Завтра должен был прибыть новый «товар».

***

Альберт открыл глаза и уперся блуждающим взглядом в белую узкую щель на уровне потолка. В подвале было темно, справа и слева еле видно белели худые женские тела. Он повернулся, чтобы отыскать взглядом Юлю, но страшная боль в шейных позвонках заставила его отказаться от этой затеи. Перед глазами плавали пестрые круги. Рука безвольно висела, прикованная наручниками к стальной цепи, над головой. Кондратов всем телом развернулся вправо и увидел однокурсницу в другом углу подвала. Юлька сидела, положив голову на поджатые колени, и всхлипывала.

Альберт проглотил соленую от крови слюну и проговорил:

- Юля, ты здесь? Успокойся, пожалуйста!

Девушка заплакала навзрыд и сильнее обняла ноги. Слева от нее сидела блондинка с потухшим взглядом, видно привыкшая к своему безвольному положению. Тихим голосом она сказала:

- Не плачь! Все равно, слезы горю не помогут…

За дверью послышались шаркающие шаги. Девушки затравленно подтянулись ближе к стене, щелкнул засов, со скрипом отъехала тяжелая деревянная дверь. В комнату ударил ослепительный белый свет. В проеме двери высилась громадная фигура, в которой Алик узнал того, которого вбивал кулаками в асфальт. Амбал медленно подошел и, взмахнув ногой, припечатал ботинком в ребра пленному. Альберт сжал от боли зубы и опустился на пыльный пол. Арбуз прошел до угла, схватил одну девушку за руку и, запустив руку в карман, достал ключи от наручников. Девушка цеплялась пальцами за стену, но Арбуз был неумолим. Через две минуты он вернулся за второй девушкой, и забрал блондинку. Она кричала, но мольбы не возымели своего действия. Дверь закрылась, и комната вновь погрузилась во мрак. На улице завелся двигатель, и через полминуты наступила тишина. В темнице осталось восемь девушек и один парень. В другом случае, Алик был бы рад таким обстоятельствам, но не сейчас. Безысходность угнетала. Что будет дальше, не знал никто. Альберт приподнялся, и попытался вытащить руку из кольца стальных браслетов, но наручники затянулись еще сильнее.

Альберт выругался и спросил:

- Девчонки, долго вы тут?

Брюнетка справа подняла голову и монотонным голосом сказала:

- Месяц уже. Каждые выходные, эта мразь двоих забирает, и везут куда–то.

Кондратов повернулся в угол и посмотрел на Сухову. Та сидела, вытянув длинные ноги. На одной была розовая туфля на высоченном каблуке, вторая нога была голая.

- Потеряла, когда эти ублюдки тащили ее в тачку, - догадался парень.

- Девчонки у вас есть шпилька, или что–то подобное, наручники вскрыть!?

- Нет, - шмыгнула носом рыженькая девчонка, которая сидела вплотную к Альберту.

Юлька порылась в пышных волосах и достала блестящую заколку.

- Возьми.

Девчонки передали единственному мужчине заколку, и Альберт попытался вставить тонкий стерженек в щель для ключа. Повозившись в замке, он понял, что ничего не выйдет. Это только в фильмах, главный герой с помощью подручных предметов вскрывает наручники, а потом уничтожает врагов при помощи зубочистки. В настоящей жизни такое невозможно…

Чертыхнувшись, парень с силой выбросил заколку в дверь и сел на пол. Что делать дальше он не знал. Вскоре полоска света стала не такой яркой, и затем погасла. Наступила вечная темнота. В тишине еле слышно плакала Сухова.

***

Так прошли первые две недели заточения. Ведро для испражнений передавали по кругу. Когда кто–то справлял нужду, все отворачивались. Альберту было жутко стыдно перед девчонками, но со временем и он привык. Первые три дня Сухова плакала по ночам, но потом свыклась со своим положением и просто отрешенно молчала.

Однажды она заявила:

- Нас обязательно найдут, папа по–любому подключил весь город!

Она была очень близка к истине. Сухов Валерий Олегович на следующий же день обзвонил все городские отделения полиции, подключил к поискам федералов. Но поиски пока не давали результатов. Возле вокзала обнаружили ее автомобиль, подаренный ей отцом на двадцатилетие, и в двадцати метрах от него ярко – розовую туфлю. Отцовское любящее сердце сжалось при виде нее. Но однажды ему позвонили на работу. Сердце кольнуло, депутат схватил трубку и поднес к уху:

- Алло, это Сухов?

- Да, а кто говорит? – спросил дрожащим голосом Валерий Олегович.

- Слушай сюда! Твоя дочь у нас! Передашь два миллиона долларов! В общем, я тебе позвоню позже, - ответил в трубку невидимый собеседник.

- Алло! С ней все в порядке? Эй? – спросил депутат, но в трубке пошли короткие гудки.

Замученный мужчина средних лет устало опустился в кресло и достал из ящика стола бутылку «Арарата». Плеснул на дно стакана терпкую жидкость и залпом выпил. Нужно было звонить «фейсам». Он достал «айфон» и набрал номер дежурного:

- Алло, соедините меня с Гапоновым, пожалуйста! Да Сухов, жду.

Оставалось ждать.

Через полчаса к особняку депутата «Единой России» подъехала «Волга Сайбер». Из нее вылез капитан Гапонов, высокий в светло – сером костюме и черных лакированных ботинках. Брюнет с едва заметной сединой направился к воротам. Его внимательные карие глаза сканировали обстановку вокруг дома, охрану, которая толклась около кованых ворот. Миновав пост дежурного, он поднялся по мраморным ступеням в холл. На пороге его встретил сам хозяин дома, в белой майке на голое тело и коротких шортах.

- Здравствуйте, Юрий Юрьевич! Я вас ждал, пройдемте ко мне в кабинет!

Когда поднимались по ступеням на второй этаж, из одной из многочисленных комнат показалось бледное, осунувшееся лицо матери Юлии. Хозяйка имела нездоровый вид, под глазами чернели круги от бессонных ночей. В кабинете Сухов занял место у окна и начал разливать по рюмкам ликер ядовитого цвета.

- Я не пью, извините. Давайте приступим к делу! – твердо сказал капитан и сел на свободный стул. Под пиджаком топорщилась кобура на лямках.

- Хорошо! Буквально полчаса назад позвонили неизвестные, требовали выкуп за дочку – два миллиона долларов! – сказал депутат и закусил кусочком колбасы сладкий напиток.

- Вы запомнили особенности разговора, голос, интонации, может фразы, часто употреблял какие–то особые ваш собеседник? – спросил Гапонов и упер тяжелый взгляд в переносицу депутата.

Сухов насупил брови, пытаясь вспомнить подробности разговора, потом посмотрел Гапонову прямо в глаза и сказал:

- Ну, разве что блатной, развязный тон, а так ничего особенного. Вроде бы.

- Звонили со скрытого номера?

- Да, у меня стоит определитель номера, но на этот раз он его не взял. Может из автомата?

- В городе их не так и много. Ладно. А такой вопрос, у вас есть враги? Только отвечать честно!

Сухов потупился и изрек:

- Ну, таких явных нет. А недоброжелателей куча. Но они на это не способны, сто процентов! – заверил Валерий Антонович.

Еще двадцать минут продолжался разговор в особняке депутата. Затем Гапонов пересек длинный двор, и сел в свой автомобиль. Информация, полученная от отца похищенной девушки, не дала ровным счетом ничего. «Сайбер» полетел в сторону Управления. Гапонов достал из кармана пиджака телефон и набрал номер майора полиции Копаева. С майором они были старыми друзьями, и иногда помогали друг другу.

- Алло, Санек, здорово, это Юрец. Я хочу узнать, о пропавших людях за последние две недели! К тебе можно заехать на коньяк? – спросил Гапонов.

- Езжай, я подготовлю списки. А что, пропал кто-то? – поинтересовался майор.

- Да, дочка депутата одного, большого начальника, - просто ответил капитан и отключил связь.

В УВД он узнал о пятерых пропавших без вести: двое были детьми дошкольного возраста; старенькая бабушка, с амнезией; Сухова Юлия Валерьевна и грузчик с вокзала, который оказался ее однокурсником. Это обстоятельство и заинтересовало Гапонова. И пропал он в тот же день, что и девчонка. Заехав к родителям Кондратова, капитан узнал, что он не вернулся с ночной смены, и вот уже две недели его никто не видел. Соединив вместе два этих факта, он понял, что нужно копать в этом направлении. Последние полгода после развода, Юрий работал по шестнадцать часов в день, стараясь забыть бывшую жену, и все что с ней связано. Несмотря на твердый характер и крутой нрав, он тяжело переживал развод, но никогда этого не показывал. Все думали, что Железный, как его называли коллеги и друзья, спокоен и равнодушен. Но все было не так. Жизнь катилась под откос. Несколько раз возникали мысли о самоубийстве, но всякий раз, выхваченный в запале, из кобуры пистолет Ярыгина, вновь возвращался на место. Что-то держало капитана на этой грешной земле. А в последнее время навалилось куча работы, и было не до меланхолии. Люди нуждались в его помощи, и Юрий это знал. Поэтому роковой шаг так и не был сделан. «Волга» помчала в сторону вокзала, оставив на асфальте черные следы от протекторов.

На улице начало смеркаться, когда Кондратов вышел из дома и побрел на остановку трамвая. До вокзала было ехать десять минут. Заняв место на жестком пластмассовом сиденье, Альберт погрузился в воспоминания прошлого.

Детство проходило во дворе кирпичной пятиэтажки, где он с ребятами, с утра до вечера бегал по гаражам, метал кирпичи в телевизоры, которые частенько находили возле мусорных баков. Взрыв кинескопа включал сигнализации в окрестных машинах на парковке. В четырнадцать лет началась «взрослая жизнь». Взяв пример с одноклассников, Альберт тайком начал курить и пить дешевое пиво на вырубленном из бревна, крокодиле. Место стали так и называть – «крокодил». Появились первые мобильные телефоны, размером с кирпич, по которым, созвонившись, друзья спешили на «крокодила». Один раз, перед выпускным вечером в девятом классе, старший товарищ Женя Губа накурил Альберта коноплей. И с тех пор Кондратов начал систематически впускать в легкие приторный дым. Ему нравилось то ощущение легкости и безграничного веселья. Когда можно улететь от всех проблем, и со стороны поржать над всем этим идиотизмом.

Потом за плохое поведение и низкую успеваемость Альберта выгнали из школы. Пришлось доучиваться в вечерней школе. В «вечерке» Алику понравилось: там и девчонки были постарше и распущеннее. Да и пацаны, которые могли многому научить несмышленого паренька. Они и учили. Один раз даже курили вчетвером «анашу» на военном кладбище, возле «вечного огня». Было так весело, что живот болел от смеха.

Все знакомые с загадочной улыбкой спрашивали:

- Ну как?

А Алик отвечал:

- Да все ништяк!

И закатывался от бешеного смеха.

Вопреки всем прогнозам, школу закончил всего с двумя тройками, по немецкому языку и химии, и после школы поступил на юридический факультет. Началась разгульная студенческая жизнь. Первой женщиной Кондратова стала блондинка с короткой стрижкой, в еле обтягивающем полные ягодицы, коротком платьице, и вульгарными манерами. Он не запомнил ее имя, потому что она была проституткой. Зато запомнил фразу, вылетевшую из ее жадного рта:

- Кто будет меня первым лохматить?

Первым пошел Алик, затем его друг – Грош. Он до сих пор помнил, ее белеющие в полумраке ягодицы и хлесткие шлепки своего живота по ним. Так Альберт стал мужчиной…

Потом были пьянки, девочки, разборки с многочисленными недругами, поломанные носы, выбитые зубы. Все как у всех. Но в одно утро, после очередной попойки, Альберт проснулся с тяжелой головой, и пошел умываться. Когда он наклонился над раковиной, кашель разорвал его легкие. Он плюнул в раковину и обомлел. На белой керамике вперемешку с отвратительной коричневой смолой никотина была КРОВЬ…

Пачка сигарет отправилась в мусорное ведро, а Алик на следующий же день отправился в зал кикбоксинга. Курить хотелось каждый день. Без вредных привычек жизнь казалась скучной и неинтересной. Но что-то заставило его перебороть пагубную тягу, и через месяц он стал тренироваться еще усердней. В институте познакомился с Анютой Королевой. Сначала гуляли по улице Красной, бесцельно болтали. Но уже через неделю у них все и произошло. Ее родители уехали на море, и они целых два дня на широкой тахте выполняли физические упражнения интимного плана. Все было прекрасно, но однажды Анька с грустными глазами заявила:

- Нам надо расстаться!

Он выпрашивал у нее причину, но она ушла, так ничего и не сказав. А еще через неделю он увидел, как она выбирается из шикарного «БМВ» Валька Андреева. Ярость застилала ему глаза, кулаки сжались в предвкушении хруста носовых перегородок наглого ублюдка, но что-то сдержало его. И он отпустил ее. При встрече даже не здоровались. А потом и мысли о ней ушли. Остались только «завалы» по учебе и тяжелый физический труд, на который он в данный момент и ехал.

Его мысли прервал дребезжащий голос водителя: «Следующая остановка – Краснодар - 1».

Так назывался первый вокзал. Второй был в другом районе города и назывался «Краснодар – 2». Альберт пружинисто соскочил на заплеванный пятачок остановки и поспешил на работу. На ходу застегнул черную ветровку и достал из кармана серых брюк кистевой эспандер. Нужно было выйти на платформу и ждать, когда подойдет грузовой состав. В основном он отгружал коробки с мылом, порошками и прочей бытовой химией. Сами по себе они весили не больше пятнадцати килограмм, но когда несешь сотую коробку, руки начинают мелко подрагивать. На второй сотне они уже забиты настолько, что хочется все бросить к чертовой матери и свалить подальше отсюда. В бригаде обычно десять, пятнадцать мужиков. В основном бывшие зеки либо студенты. Один раз, трое блатных попытались заставить Альберта делать за них их работу, но не учли что десять ударов в секунду – норма для молодого парня. Три удара пришлись по выпирающей челюсти Куцого. Двойка в солнечное сплетение отбросила Комара на коробки с порошком. Мухомор, осознав, что допустил ошибку, попятился назад, но мощный удар ногой положил его рядом с остальными. Больше доказывать свою силу ему не пришлось – наглядный пример был весьма красноречив. Блатную троицу больше никто не видел. А через неделю один из знакомых Мухомора, сказал, что все трое пошли по «синей лавочке» ларек бомбить, но были задержаны и отправлены в колонию. Вообще, вокзал всегда был местом сбора криминального люда. В девяностых ходили слухи, о группировке беспредельщиков, которые поджидали приезжих, и под видом таксистов вывозили в безлюдное место, где убивали и грабили. Трупов сбрасывали в небольшой сквер, в двух кварталах от вокзала. Но и на них нашлась управа. Всех участников банды установили, и буквально за одну ночь покидали в камеры, где уголовники расправились с отморозками по всей строгости воровского закона. С тех пор прошло много лет. Теперь несколько патрульных прогуливались с автоматами наперевес по платформе, и по площади, куда вкатывались огромные пассажирские автобусы со всей России. Бомжей никто не трогал, запах отгонял людей подальше от них. На входе в здание вокзала стояли металлодетекторы, поэтому пронести оружие или бомбу было невозможно. На въезде на привокзальную площадь стоял шлагбаум с дежурным, въезд контролировался. Но возле здания ДК ЖД, не доезжая до шлагбаума, никто не заметил черный «УАЗ Хантер», который в ночное время терпеливо ждал свою добычу, как и подобает настоящему охотнику. В чреве металлического «хищника» сидели двое охотящихся, его глаза и уши, изощренный интеллект и когтистые цепкие лапы. Славян и Арбуз. Гражданин Иванов Петр Алексеевич, по прозвищу Арбуз сидел за рулем и нервно барабанил пальцами по рулю. В девяносто седьмом, в двадцатилетнем возрасте он изнасиловал двенадцатилетнюю девочку. Когда понял, что его будут искать, задушил ее и выбросил маленькое тельце в яму на пустыре. Через две недели, обезумевшие от горя родители, обнаружили труп. А еще через четыре дня милиционер случайно остановил выпившего юношу на улице и попросил проехать с ним в отделение. Иванов повел себя крайне подозрительно: отказался, сославшись на срочные дела. По его настороженному взгляду лейтенант понял, что перед ним опасный зверь и после короткой борьбы заковал его в наручники и вызвал наряд. Следы спермы на теле малышки принадлежали задержанному Иванову, как подтвердила экспертиза. И Арбуз поехал мотать срок. В камере с первого момента знали, кого к ним привели. Тюремная почта работала исправно. В первую же ночь педофила, зверски изнасиловали двадцать шесть матерых уголовников. С тех самых пор жизнь Арбуза, получившего позорную кличку Машка, превратилась в ад. Его матрац располагался под нижней койкой, на полу возле параши. Из щелей под дверью дул сквозняк, продирая до костей. Несколько раз «петух» пытался вскрыть вены, но «заботливые» товарищи всякий раз спасали его от гибели.

В то время, в тюрьму устроился работать Порошин Геннадий Борисович. Человек, который спас от тюремного ада насильника и убийцу, и сделал своим верным слугой. Как-то раз, когда всех выводили на обед, к сгорбившемуся от унижений «опущенному» подошел высокий, статный мужчина в военной форме конвойного. Капитан посмотрел в потухшие безжизненные глаза Арбуза и скомандовал: За мной!

Арбуз побрел за начальником и прошел за ним в кабинет. В кабинете было уютно, несмотря на казенный вид, на столе стояла початая бутылка водки, тарелка с пирожками и нарезанной колбасой, кулек с маринованными огурцами. Арбуз сглотнул вязкую слюну и отвел взгляд в угол. Капитан прошел за стол, сел в глубокое кресло и закурил.

- Жрать хочешь? – спросил капитан и добродушно посмотрел на заключенного.

- Да, - ответил Арбуз и в потухших глазах на миг вспыхнул огонек. Но через секунду Арбуз понял, что просто так его никто кормить не собирается. Начальнику от него явно, что-то нужно. Но тогда что?

Ход его мыслей прервал спокойный голос капитана Порошина:

- Помогать мне будешь! Будет у тебя отдельная хата, там народец по понятиям этим глупым не живет, никто никого не насилует. Ну, во всяком случае, тебя больше никто не тронет. Твоя задача… Ладно, об этом потом! Ну как, согласен? – спросил капитан, достал из ящика стола две чайных кружки, и до половины разлил сорокаградусной жидкости.

Арбуз подумал, но совсем недолго. Возвращаться в «преисподнюю» ему не хотелось. Тем более, хуже, уже и быть не могло.

- Согласен, - твердо ответил Арбуз и подошел к столу.

В этот же вечер, осужденный Иванов был переведен в камеру на четырех человек. Кроме него там находился убийца Панкратов, насильник Копылов и хулиган Закиров. В камере к нему отнеслись дружелюбно и сразу пояснили, что хата не простая, а с приставкой «пресс». В их обязанности входило раскручивание тех, кто туда попадал. Методы воздействия были разными: от избиений до изнасилования.

Когда к ним попал Малек, тот который каждый день издевался над Арбузом, Иванов был неумолим. Сладкая месть стала самоцелью Арбуза, и теперь он чувствовал себя вершителем судеб. Их хата стала самой зверской, и одного упоминания о ней хватало, чтобы добиться признаний в любых грехах от любого дерзкого «блатаря». В камере был холодильник, забитый продуктами, телевизор и даже чистенький унитаз. Пару раз Порошин приводил проституток с воли, и Арбуз теперь был ему верен до гроба. Когда срок закончился, подполковник Порошин лично проводил до ворот и по–отечески пожал руку. Напоследок Порошин оставил Арбузу номер сотового телефона, сказал, чтобы позвонил. В городе его никто не встретил, родители отвернулись от насильника и убийцы. Друзья тоже не желали знаться с преступником. Еще в тюрьме, уголовники заочно вынесли ему смертный приговор. Но прогуляв несколько лет на свободе, он понял, что никто его не тронет. На воле царил еще более дикий беспредел и хаос. Понятия стерлись, отшлифовались до неузнаваемости. Теперь любой вор катался на шестисотом «Мерседесе», жил в особняке, обращался за помощью к «ментам». «Западло» исчезло из обихода современных жуликов.

Началось новое время…

Время, когда можно зарабатывать не малые деньги на том, за что раньше было только одно наказание – расстрел. Порошина уволили за взятки, и он набрал в свою команду бывших подчиненных. Справа от Арбуза сидел Славян, он же насильник Копылов Владимир Андреевич, с которым они вместе прессовали блатных, шесть лет подряд. Оба были опасными хищниками, которые не знали жалости к людям и верили в собственную безнаказанность.

Их сегодняшней целью была молодая шатенка, которая провожала нарядно одетых подруг на поезд, и в данный момент брела в сторону припаркованной «Тойоты Королла».

- Жопастая самка, я бы ее… - мечтательно сказал Славян и дернул ручку двери.

Алик тащил коробку в здание ДК ЖД, когда впереди увидел знакомую фигуру.

- Юлька Сухова! А что она тут забыла? – подумал грузчик.

Но тут что–то заставило его насторожиться. Слева на обочине стоял «УАЗ», из которого сноровисто выпрыгнули две стремительных фигуры. Одна из них более крупная, бесшумной тенью скользнула девушке за спину и вцепилась в тонкую ручку. Второй рукой горилла зажала жертве рот и потащила к машине. Адреналин ударил в голову как перед жестким спаррингом. Алик бросил коробку и побежал к «Хантеру». Водитель скрылся в салоне, взревел двигатель, распахнулась задняя дверь. Девчонка упиралась, но силы были явно не равны, и уже через секунду похититель затолкал ее в салон. Альберт прыгнул вперед и мощнейшим ударом отбросил стокилограммовую тушу на асфальт. Потом сел сверху и начал долбить кулаками в уродливую физиономию. Посыпались зубы, из машины послышались крики Юльки, затем пара звонких пощечин. Туша под ним перестала подавать признаки жизни, но тут стукнула дверь, и сзади кто–то подбежал почти вплотную. Кондратов едва успел повернуться, как тяжелый ботинок врезался ему в подбородок. Мир вокруг погас…