На лекции знаменитого палеонтолога В. О. Ковалевского какой-то студент из озорства запел петухом. Все засмеялись, засмеялся и Ковалевский. После чего достал свои часы и проговорил: - они сильно отстают. Судя по часам, сейчас семь вечера, а должно быть три часа ночи. Можете поверить моему слову — инстинкты низших животных безошибочны.
Однажды в кабинет известного химика Н. Н. Бекетова вбежал слуга: — Николай николаевич! В библиотеке воры!
Ученый с трудом оторвался от расчётов:
— И что же они читают?..
Одна знакомая просила Эйнштейна позвонить ей по телефону, но предупредила, что у неё очень громоздкий номер: 24361.
— И чего же тут сложного? — удивился Эйнштейн. — Две дюжины и 19 в квадрате.
"Что касается электического света, то нём говорилось много "за" и "против"; но думаю, что никто мне не возразит, если я скажу, что с закрытием Парижской выставки он погаснет и почти никто больше о нём не услышит".
1878 год, британский профессор Уилсон.
Русский физик П. Н. Лебедев был врагом бесплодной эрудиции. "Мой книжный шкаф, — говорил он, — знает гораздо больше меня, однако он не физик, а я физик".
Однажды вечером Резерфорд зашел в одну из своих лаболаторий. Несмотря на позднее время, в лаболатории над приборами склонился один из его учеников.
— Что вы делаете так поздно? — спросил Резерфорд.
— Работаю, — последовал ответ.
— А что вы делаете днём?
— Конечно, работаю, ответил ученик.
— И рано утром тоже работаете?
— Да, профессор, — подобострастно ответил ученик, расчитываю на похвалу.
Резерфорд помрачнел и коротко бросил:
— Послушайте, а когда же вы думаете?
Немецкого химика Отто Гана однажды спросили, что он думает о метафизике.
— Метафизика, — ответил, смеясь, ученый, — это поиски черной кошки в темной комнате, в которой вообще нет кошек.
Для занятий математикой требуется хорошее воображение. Не случайно известный математик Давид Гилберт так отозвался об одном из своих учеников: "Он стал поэтом - для занятий математикой у него слишком мало воображения"
Жила-была обычная южноамериканская страна — с бандитизмом, бедностью, отсутствием туристов и непонятным местом в мире. Страна думала-думала и однажды придумала остроумное решение. Спустя двадцать лет по всему миру с большим успехом продаются три перуанские загадки: исчезнувшая цивилизация инков, линии Наска и кухня.
Из-за своей неосторожной езды 84-летний обладатель гаража Вильям Сэнд предстал перед судом в английском графстве Букингемшир. Давая объяснения, он вынужден был признаться, что однажды уже вступал в конфликт с правилами уличного движения — в 1904 году. В тот раз он самым легкомысленным образом превысил дозволенную скорость: ехал быстрее 12 км/час...
Когда профессор Франк в 1912 году принимал кафедру физики в Пражском университете, декан сказал ему:
— Мы хотим от вас только одного — нормального поведения.
— Как? — удивился Франк. — Неужели для физиков это такая редкость?
— Не хотите же вы сказать, что ваш предшественник был нормальным человеком? — возразил декан.
Предшественник нового профессора был Альберт Эйнштейн.
После обеда подали черешни. Профессор Франц Мюллер, известный немецкий бактериолог, попросил воды и тщательно обмывал в стакане каждую черешню.
— Вы даже не представляете себе, друзья, как опасно есть немытые ягоды. Если бы вы только знали, какая тьма микробов на каждой из этих черешен!..
Сказал и , задумавшись, тут же выпил стакан с миллионами микробов...
Английский хирург Джеймс Симпсон, живший в 1811—1870 гг., применил при операции анестезию — тогда в качестве обезболивающего средства использовался хлороформ.
Этот факт вызвал страшный шум среди церковников.
— Не следует облегчать людям операции, — говорили они, — поскольку создатель ниспослал боль как кару за земные грехи! На это Симпсон ответил:
— А разве создатель сам не произвел безболезненную операцию? Ведь,
вынимая ребро у Адама, он прежде всего усыпил своего пациента...
Однажды шведский ученый Берцелиус посетил лаболаторию известного химика Гэмфри Дэви. Один из сопровождавших его ассистентов с удивлением указал на беспорядок, царивший в лаболатории. "Что ж тут удивительного? ответил ему Берцелиус. Опрятная лаболатория бывает только у ленивого химика".
Известный немецкий художник Адольф Менцель зашел однажды в парикмахерскую. Ceл в кресло.
- Как вас nостричь? - cпpocил парикмахер, почитавший своим долгом развлекать во время работы клиентов .
- Moлчal - ответил Менцель.
Немецкий ученый Р. Вирхов мог задать на экзамене неожиданный вопрос как будто простой, но с подвохом. Однажды профессор обратился к студенту-медику с таким вопросом: Скажите, куда я попаду, если своим ножом вскрою это место? и дотронулся карандашом до груди студента. Молодой человек, не задумываясь, ответил: Прямо в тюрьму, господин профессор!
Нильс Бор был не только великим физиком, но и отличным спортсменом. Однажды, возвращаясь со своими коллегами поздно вечером из кино, он проходил мимо банка. Фасад этого здания был выложен из крупных бетонных блоков, зазоры между которыми могли служить отличной опорой для опытного альпиниста.
Один из молодых людей, спутников пятидесятилетнего профессора, желая
показать свое мастерство, вскарабкался по этим выступам до второго этажа. Бор принял вызов и медленно начал лезть вчерх.
Два копенгагенских полицейских потянулись к револьверам и поспешили к зданию банка. Им уже мерещилось ограбление: иначе зачем бы человек ночью стал карабкаться к окнам банка по отвесной стене. Мнимый грабитель был уже где-то около второго этажа, когда один из полицейских замедлил шаг и облегченно произнес: «0! Да это всего-навсего профессор Бор».
Лекции Рентгена в Мюнхенском университете не всегда пользовались вниманием. Иногда было довольно шумно. Однажды, потеряв терпение, Рентген заметил: — Если бы господа, которые сейчас разговаривают друг с другом, перешли в такое же состояние, как те студенты, которые на моих лекциях спят, то это, безусловно, понравилось бы тем студентам, которые пришли сюда, чтобы прослушать мою лекцию.
Оппенгеймер занимался не только физикой, но увлекался и философией, психологией, литературой. Особенно он зачитывался дантовским "Адом" и часто обсуждал, со своими коллегами вопос о том, почему Данте поместил Вергилия в ад, а не в рай.
Но как-то Поль Дирак отозвал его в сторону и мягко упрекнул:
— Я слышал, что вы пишете стихи так же хорошо, как и работаете над физикой. Каким образом вы можете совмещать два подобных предмета? Ведь в науке стараются говорить так, чтобы каждому было понятно нечто ранее неизвестное. А в поэзии обстоит как раз наобоот.
После окончания Мюнхенского университета Планк сообщил профессору Джолли о намерении посвятить себя теоретической физике.
— Молодой человек, — сказал Джолли, — зачем вы хотите загубить своё будущее? Ведь теоретическая физика закончена. Дифференциальные уравнения сформулиованы, методы их решения разработаны. Стоит ли отдавать свою жизнь такому делу?
Через 50 лет Планк получил золотую медаль Эйнштейна.
Самуэль Морзе как-то показал своему приятелю врачу только что написанную им картину "Человек в предсмертной агонии".
— Ну как? — спросил Морзе.
— По-моему, малярия, — ответил эскулап.
— Насколько я понимаю, человечество не может открыть ни одного фундаментального закона природы, поэтому вам следует основной упор
в преподавании делать не на науку, а на богословие, — сказал епископ
и пристально посмотрел на директора.
— Я думаю иначе, — ответил тот. — Просто наука еще слишком мало знает. Но я убежден, что когда-нибудь она даст человеку возможность лететь, подобно птице.
— Вы будете вечно гореть в аду за эти слова, — сердито бросил в ответ епископ Мильтон Райт. Увы, это был отец братьев Райт — будущих пионеров авиации.
