Троя. Вокруг да около. Пьеса в шести действиях. Действие 5. Сцена 5
Авторы я и Станислав Волохов
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
Сцена пятая.
Шатер Агамемнона. Несколько позже.
Агамемнон сидит за столом заставленным едой и вином. Врывается весь взмокший Одиссей.
Агамемнон (вскакивая):
Какого Фавна! Что опять случилось?
Что, нападенье? Наводненье? Мор?!
Сель? Ураган? Обвал? Богов немилость?
Нашествие безумных мантикор?
Одиссей (пафосно):
Измена, царь! Скорей звони в набаты!
Хотя постой, теперь уж смысла нет.
Нас предал тот, кто был нам ближе брата.
Агамемнон:
И кто же эта сволочь?
Одиссей (пуская слезу):
……………………….Паламед
Агамемнон (потирая руки):
Ну, вот и все, теперь хана ботану,
Давно уж на него точил я зуб.
Теперь-то рассусоливать не стану,
Казнить немедля! И акулам труп.
Привлеченные шумом в палатку входят Аяксы.
Агамемнон:
Вот и Аяксы, очень кстати. Здрасте!
А почему опять пришли с веслом?
Аякс Большой (смущаясь):
Да мы тут пересчитываем снасти
Аякс Маленький:
Вот посчитаем и тотчас вернем.
А что творится?
Агамемнон:
……………..Лютая измена!
Наш Паламед теперь уже не наш.
И мы его повесим непременно.
Аякс Большой:
А в морду напоследок сунуть дашь?
Агамемнон:
Ну что ж, валяй, с него не поубудет,
Но, чур, не насмерть, мы ж не дикари.
Вот завтра по утру его осудят,
И к вечеру повесят…
Одиссей (под нос):
……………………….Раза три.
Аякс Большой (выходя из палатки):
Сейчас его сломаю об колено.
Агамемнон (Одиссею):
Пока Аяксы чешут кулаки,
Ты расскажи мне, в чем его измена?
Ведь я ж вас знаю: все клеветники.
Одиссей (оскорблённо):
Как мог ты, Агамемнон, усомниться
В лояльном отношении моем.
Агамемнон (успокаивающе, но непреклонно):
Ну-ну, приятель, хватит гоношиться,
Рассказывай давай чего по чем.
Одиссей:
Лишь Гелиос спустился с небосвода
И свет Селены осветил бивак,
Я вышел из палатки на природу
Без всякой цели вышел, просто так.
За мной такая водится манера:
Люблю смотреть, как волны гладят мол...
Агамемнон (раздраженно):
Ты стал похож на нашего Гомера,
Такой же демагог и…
Одиссей:
………………………..Значит шёл
Спокойно так, размеренно, открыто
И размышлял о сути бытия.
Давно уснули верные гоплиты
Пельтасты спали все…
Агамемнон:
…………………………Короче я
Клянусь богами, не закончишь с бредом,
И будешь дальше вешать мне лапшу,
То завтра тебя вслед за Паламедом
Вот этими руками задушу!
Одиссей (деловито):
В шатре у Паламеда куча хлама,
Вино, мечи, закуска и шмотьё
На этом всем стоит печать Приама
Пошли, посмотришь сам…
Агамемнон (сокрушенно):
……………………………..Ну ё-мое!
А с виду весь такой интеллигентный,
Библиотеки всякие, пенсне…
А поступает, словно гей латентный…
Немедленно повесить на сосне!
Решительно направляется к палатке Паламеда. Следом за ним спешит Одиссей.
Одиссей:
Давно пора избавиться от плаксы,
Теперь-то он получит поделом…
Агамемнон (резко останавливается):
Подозреваю, что уже Аяксы
Свершили правосудие. Веслом.
У палатки ссутулившись стоят Аяксы, у Большого в руках обломок весла. На земле лежит Паламед.
Аякс Большой (виновато):
Мы вовсе не хотели! Зевс свидетель
Аякс Маленький (в тон ему):
Случилось как-то всё само собой
Одиссей:
Святой Олимп! Ведут себя как дети
Там где Аяксы – там и мордобой!
Агамемнон (Аяксу Большому):
Ты б лучше в Паламеда камнем бросил,
Чем веслами казенными трясти,
И так почти что не осталось весел.
А чем ты собираешься грести?
Вот завтра Менелай нам мачту срубит
Кого-нибудь опять туда загнав,
Тогда у нас вообще плавсредств не будет.
Ну что притих, я прав или не прав?
Несите тело к Хамусу скорее,
Пусть Паламеда подлатает он.
Одиссей:
Друг Агамемнон, я не разумею,
Зачем лечить того, кто обречен?
Агамемнон:
Пока война, все будет по уставу,
Устав же однозначен и суров,
И тот, над кем задумали расправу,
До исполненья должен быть здоров.
Подходит Гомер и сразу начинает что-то записывать.
Гомер:
Вновь нас настигла жуткая утрата,
Я выдержать такого не смогу,
И тот, кто был для нас дороже брата
За медный грош нас оптом сдал врагу.
Ну кто же знал, что среди нас изменник,
Кто мог предвидеть оборот такой?!
Одиссей:
Вали отсюда, старый неврастеник,
Ужель не видишь, он еще живой.
Гомер (раздраженно):
Да пусть у вас достоинство отсохнет!
У вас тут что, бордель или война?
Так почему ж тогда никто не дохнет?
Я что-то не въезжаю ни хрена!
Писать такое и смешно и глупо,
Немедля стилос выброшу в кусты!
Одиссей (равнодушно):
Сейчас, я полагаю, будут трупы,
И первым, непременно, будешь ты.
Гомер (с опаской):
Возможно, я слегка погорячился
Но все прошло и я совсем не злюсь,
Радикулит наверно обострился.
Пойду сварю припарку из медуз.
Одиссей:
Иди-иди, боец пера и свитка,
Попробуй правду чистую писать.
Попытка, понимаешь ли, не пытка,
Хотя и пытка не заставит ждать.
Гомер:
Опять пугают интеллектуала,
Не опасаясь, чем ответит тот.
Одиссей (делая вид, что не расслышал):
Что-что эта рептилия сказала?
Агамемнон (Одиссею):
Оставь его в покое, пусть идет.
Он безобиден, хоть и врет как мерин.
Пойду и я, пожалуй, в свой шатер.
И ты иди, устал же, я уверен,
А завтра утром будет общий сбор.
Все расходятся.
*****************************