Торжество Кошмаров ( Part IV, Final)
+++ATTENTION !!!+++
Аннотация: Это мистическая история в стиле "городского фентези", понравится фанатам SCP и "Ночного дозора". Для лучшего впечатления от прочтения, рекомендую сначала ознакомиться с предыдущими произведениями из данного цикла. Их можно найти на моем аккаунте на Пикабу или по этой ссылке - https://vk.com/vselennaya_koshmarov
Данная история содержит описания кошмарнейшей жести, в связи с чем, рекомендую к прочтению только людям с крепкой психикой.
+++Thanks for Your attention+++
Ccылка на первую часть: https://pikabu.ru/story/torzhestvo_koshmarov_part_i_6241568
Ссылка на вторую часть: https://pikabu.ru/story/torzhestvo_koshmarov__part_ii_624695...
Ссылка на третью часть: https://pikabu.ru/story/torzhestvo_koshmarov_part_iii_625249...
Потери личного состава были чудовищны. Цифры ужасали - после подобного до сих пор не удалось оправиться ни одной из организаций, противостоящих Бездне. Но Мюнхенский Спецотдел являлся самой влиятельной и финансово обеспеченной службой, поэтому сейчас телефоны у информатиков разрывались от звонков, а звук у компьютеров был отключен - мессенджеры и электронные почтовые ящики звенели нескончаемым гулом входящих сообщений. Оставшиеся Волкодавы лично обзванивали военные училища и полицейские академии, выдергивая перспективных сотрудников прямо посреди обучения. Дворняги носились с высунутыми языками по всему городу, стучась в двери к наиболее надежным Ночным Сменщикам с типовыми договорами. Доги, запершись в конференц-комнате перекладывали личные дела сотрудников из стопки в стопку, перебирая возможные кадровые рокировки, летели звонки и электронные письма в тюрьмы, психиатрические лечебницы, лагеря беженцев и даже дома престарелых с требованиями предоставить кандидатов на должности едоков. Спецотдел спешно зализывал раны.
Вальтер наблюдал за всей этой суетой, царившей в подземельях Театинеркирхе со смесью апатии и презрения. Как они могут делать вид, что все в порядке? Как им удается сохранять невозмутимое выражение лица, затыкая пальцем пробоины в тонущем корабле?
За сотрудников, потерянных в схватке, Вальтер странным образом ничуть не переживал - если эти обленившиеся идиоты проигнорировали многочисленные отчеты, описывающие предыдущие столкновения с Vitro Viro, значит, они заслужили эту ужасную и мучительную смерть. Покоя ему не давало другое - предательство стажера. Меньше суток не прошло с присяги, как выяснилось, что говнючонок дурил всем головы, являясь на самом деле злейшим противником Спецотдела и человечества. Вольфсгрифф готов был биться головой о стену до тех пор, пока череп не треснет и мозг не полезет наружу, от осознания того, что он лично шефствовал над своим собственным заклятым врагом. Как долго Глассман мог так скрываться? Год, два? Почему раскрыл себя сейчас? Была ли это злая ирония - принять клятву и тут же ее нарушить, или долгоиграющий план, чтобы уничтожить главного защитника и благодетеля его родного города? Вальтеру вспомнилось, как он вступился за Малыша перед Мюллером за драку на операции и до боли стиснул зубы. От невеселых размышлений его отвлекла жуткая образина Лодыря, незаметно оказавшаяся совсем рядом.
- Чего тебе, Мауэр? - неприязненно спросил блондин.
- О, я пришел всего лишь выразить тебе свое сочувствие, - глумливо ухмыльнулся едок, - Потерять своего стажера, сразу после присяги — это, должно быть, болезненно?
- Наверное, не так болезненно, как потерять любовника, не правда ли? - хотел было съязвить Вальтер, но в голове всплыл образ Марго, поэтому ответ звучал жалко и плаксиво.
- Ха! Нет, мы с Клещом не трахались, если ты об этом. Он оказался слишком старомоден, чтобы понять всю тонкую суть моих развлечений, - махнул Филипп рукой, - Но мне вот что интересно - что ты намерен делать дальше?
- В смысле - что?
- Ну, от тебя сбежал оперативник, который на самом деле оказался замаскированным Стекольщиком, теперь он обладает информацией, способной подкосить нашу работу на годы вперед. Более того - лысый ублюдок нанес тебе личное оскорбление не только предательством. Вспомни - это ведь именно он вытащил убийцу твоей красотки из-под стражи, пока ты прохлаждался в медотсеке.
- К чему ты ведешь? - раздраженно спросил Вальтер, которого эти воспоминания вовсе не успокаивали.
- А ты тугодумистый, я погляжу! - едок хотел было хлопнуть Добермана по плечу, но, поймав его взгляд, передумал, - Нужна операция по устранению.
- Кого, Глассмана? - Вальтер посмотрел на Мауэра так, словно тот ляпнул несусветную глупость.
- Ну или Малыша. Как тебе больше нравится.
- И как ты себе это представляешь?
- Ну, знаешь, у меня к твоему птенчику тоже есть небольшая вендетта, - едок ткнул пальцем на свое лицо, теперь напоминавшее мерзкую рожу пленника "Албанского кино", - Думаю, я смогу помочь.
- Ты подбиваешь меня на крестовый поход против того, кто превратил две дюжины оперативников в кровавую кашу? Так и пойдем, на пару, взявшись за руки?
- Нет, мы пойдем втроем, - редкозубо ощерился Мауэр.
***
Путь через зеркало оказался вовсе не близким. Войдя в собственные отражения в примерочной кабинке модного бутика, Глассман и Стефан шли вот уже добрые сорок минут по нестерпимо блестящему коридору, словно собранному из зеркальных осколков. Кое-где попадались некие окна разных размеров, ведущие то в спальни, то в ванные, то вновь в примерочные кабинки.
- Вопреки тому, что обо мне болтают - телепортироваться я не умею. Телепортация - это сокращение расстояния между двумя точками до нуля, здесь же смысл исключительно в том, что нас не смогут остановить. И не будут мешать нам общаться, - вещал Глассман на ходу, стирая грим с лица обрывком рубашки. Земмлер шел сзади и наблюдал изрисованную письменами спину - никаких следов недавней битвы на ней не было.
- Кто вы такой? - наконец спросил он, бросив попытки переварить произошедшее самостоятельно.
- Я-то? На самом деле, всего лишь доброжелатель. И всего лишь хочу изменить все к лучшему. Мне на самом деле жаль, что так получилось. Если тебя это утешит - я листал личные дела тех, кто погиб сегодня. Как мне помнится, семей у них нет.
- Если вы такой могущественный, почему вы просто не уничтожили Спецотдел и все прочие организации? - подумав немного, Стефан добавил, - Лично я бы это сделал.
- Это контрпродуктивно, мышонок! - весело отозвался лысый.
- Это еще почему?
- Какой смысл ломать то, что ты сам строил?
- Хотите сказать, что Спецотделы основали вы? - недоверчиво спросил Стефан.
- Ну, не все, некоторые стали дочерними организациями более крупных отделений, но мюнхенский - точно моих рук дело. Правда, раньше они обитали в церкви Святой Девы, пока та не стала туристической Меккой, - с раздражением добавил Стеклянный.
- Но зачем же тогда весь этот театр? Зачем вы заявились с Парезами и той тушей за Вхлицким? Почему не забрали меня раньше, без крови и без боя? И зачем вы меня забрали? - бывший оперативник даже остановился, недоумевая над вопросами, которые сам только что задал.
- Все просто, молодой человек. Полководец не может управлять войсками, находясь в гуще битвы. А битва здесь не на жизнь, а на смерть!
- Но зачем вам я? Кто я вообще такой? Я ведь не человек, верно? - горько спросил Стефан, надеясь на любой ответ, кроме самого простого и очевидного.
- Я очень старался это изменить. И, кажется, у меня это получилось. Более того - ты человечнее многих тех, кто родился человеком, - Vitro Viro обернулся и посмотрел на Стефана одновременно с гордостью и печалью.
- И кто я? Мафусаил? Вий? Может быть, Скульптор? Или Торговец Зеркалами вроде тебя? - в отчаянии Земмлер выкрикивал вопросы в тихонько звенящий стеклянный коридор, в глубине души не желая слышать ответы.
- Пожалуй, я бы не использовал вашу стандартную классификацию. Она слишком угловата, примитивна и не отражает сути. Я много раз спускал более достоверную информацию, но ее беспощадно упрощали, - горько усмехнулся татуированный, - У тебя много имен. Некоторые ты, возможно, даже помнишь. Имя "Витя" тебе о чем-то говорит? - неожиданно спросил Глассман на чистом русском, но странным образом, Стефан его понял. Перед глазами бывшего оперативника пронеслись картины какого-то незнакомого, но одновременно такого родного прошлого - детская площадка с "лазилкой", белочка, написанная акварелью, фигурка Халка, привезенная отцом из командировки и нестерпимо длинный тихий час в детском саду...
- Значит, последнюю ты все же помнишь, - удовлетворенно кивнул Стеклянный, - Остальные, видимо, уже слишком глубоко. Но свою роль они сыграли, я это вижу.
- Какую роль?
- Ты прожил тысячи жизней, друг мой. В разных телах, под разными именами, в разных странах и культурах. Но учился ты одному и тому же - быть человечным. Каждый раз, когда люди вынуждали тебя сбросить маскировку, я плел для тебя новую, одну за другой, словно слои матрешки - знаешь, есть такая русская игрушка?
- Зачем все это? Зачем я вам нужен?
- Все это было, чтобы загнать как можно глубже твою истинную суть. Твое истинное я. Научить тебя его контролировать, заставить тебя полюбить человечество, даже со всеми его грехами и пороками, со всей грязью и жестокостью. Я воспитывал тебя всю свою жизнь, но не имел возможности находиться рядом. Мне приходилось наблюдать за твоим обучением издалека, чужими глазами.
- Не-е-ет, - Стефан отшатнулся от Глассмана, неверяще уставившись на него, - "Люк, я твой отец"? Вы же не серьезно?
- Конечно, нет. Я не знал твоего отца. Не уверен, что он у тебя вообще был, - задумчиво ответил татуированный.
- А мои...
- Нет. Ни один из них не являлся твоим родителем. Хотя Ирина была бы тебе куда лучшей матерью, чем Ирма, - с ноткой грусти заметил Стеклянный.
- И все же - на мой главный вопрос вы не ответили - зачем я вам нужен?
- Пора тебе, Мышонок, познакомиться с твоей настоящей матерью.
***
Вулко нервно глядел на часы. Если его расчеты верны, осталось немного. До дрожи в поджилках, он боялся и одновременно нетерпеливо выжидал возвращения того, кто считал себя хозяином грустного клоуна и скованной матери. Наживка уже была насажена на крючок, и старый сентиментальный стервятник заглотит ее без сомнения. Главное, чтобы все произошло вовремя. Вскоре пройдет больше суток с момента последнего кормления, а значит, Глассман должен вернуться хотя бы на минуту раньше, иначе весь план полетит к чертям.
Через толстые линзы бинокля клоун наблюдал за темным окном мансарды старого отеля, сжимая в руке дешевый кнопочный мобильный телефон.
***
- Герр Мюллер? Разрешите? - пока Лодырь расшаркивался, Вальтер уже прошел к столу своего начальника и нажал пальцем на рычаг серого пластикового телефона.
- Вальтер, ты охерел? - Хорст отнял трубку от уха и возмущенно воззрился на подчиненного, - Я битый час не могу дозвониться до траста и выбить нам дополнительное финансирование, тебе здесь чего надо?
- Герр Мюллер, разрешите обратиться с инициативой, - отвратительно заискивающим тоном заюлил Лодырь.
- Я предлагаю отрядить миссию на поимку Стефана Земмлера, предателя и шпиона, - отчеканил Вольфсгрифф тоном, не терпящим возражений, точно на время поменялся местами с главой Спецотдела.
- И пободаться с Глассманом? Хотите сдохнуть — так я вам найду применение! Городу вон новый Хранитель нужен, помирать, так с пользой, а? - проскрипел Хорст и нервно хохотнул.
Мюллер, казалось, постарел за эту ночь еще лет на двадцать. За начальственным столом сидел дряхлый, маленький человечек, сгорбившийся от свалившейся ему на плечи ответственности.
- Информированность предателя превышает все разумные пределы. Его дальнейшая деятельность угрожает существованию не только Спецотделов, но и человечеству в целом, - монотонно, но твердо гнул свою линию блондин, горя яростью и жаждой мести.
- Это все очень здорово, Вальтер, только ты мне вот что скажи - какими силами? - горько усмехнулся Мюллер, - Видишь эту стопку? Сплошные похоронки. У нас, считай, остались одни Доги, которые только жопу в кресле умеют просиживать, да информатики-задроты.
Оперативников - кот наплакал. Ты думаешь, я тебя отпущу на самоубийственную миссию с этим, - кивнул он на Лодыря, - Узником в железной маске? Нет уж, Вольфсгрифф, давай, успокаивайся, приводи себя в норму, ты мне нужен здесь, на плацу. Будешь учить Ночных Сменщиков распылителями пользоваться.
- Хорст, я либо пойду один, либо ты мне поможешь, - настаивал Вальтер.
- Да чем я тебе помогу? У нас ни денег, ни экзоскелетов, ни едоков! Отдать тебе Каргу с Авиценой? Не дождешься, хочешь загнуться поинтереснее - вперед! Только не смей мне тут агитации проводить! - взорвался Хорст, - Я для тебя ничего не могу сделать!
- Вообще-то можете, - елейно пропел Мауэр, подходя к столу и заметив, как начальник скривился, - Есть один старый друг, которому, как мне кажется, эта схватка вполне по плечу. Но ему нужна небольшая награда… При том, авансом.
- Вот еще! Говорю же - Траст Святого Георгия не отвечает, у меня ни копейки на счету - все уйдет на новый найм и экипировку, - словно заправский кладовщик ворчал начальник.
- Этому другу не нужны деньги. То, что мы собираемся предложить ему в качестве гонорара, ничего вам не будет стоить. Всего лишь амнистия.
- Не-е-е-ет! Нет-нет-нет! Об этом не может идти и речи! Нет! - в ужасе замотал головой Хорст.
- Подумайте, как следует, герр Мюллер, для вас это всего лишь закорючка на приказе, а мы получим шанс устранить самого опасного и могущественного врага человечества! - змеем-искусителем шипел едок, подкладывая под руку старику чистый лист бумаги, - Возможно, нам даже удастся захватить его в плен и доставить в Изолятор. Только представьте, герр Мюллер - сам Глассман у Спецотдела на коротком поводке. Его знания позволят нам создавать клиппотов под любые нужды и подчинять их! Это наш шанс подмять под себя всех остальных бездноборцев. Всего лишь одно маленькое прощение!
- Ты не понимаешь, о чем просишь! - шептал Мюллер, уже начав писать приказ об амнистии дрожащей рукой, - Я не уверен, что хуже - Глассман или он.
- О ком, черт побери, идет речь? - спросил Вальтер, которого порядком достала эта комедия.
- Андалузский Пес! - хором с ужасом и благоговением ответили Лодырь и Мюллер.
***
- И что теперь? - Карга потирал шишку, оставшуюся после падения в фонтан - Кажется, наш семейный психолог изволил сбежать с Глассманом.
- Плевать! Мы найдем его! - Авицена решительно выбрасывала из шкафа личное снаряжение, - Пусть бы он сбежал хоть с самим дьяволом!
- Ну, ты не так далека от истины, - заметил Марсель, - Ты же слышала, что у Оманских Клинков Vitro Viro проходит под кодовым псевдонимом "Иблис"?
- Хрениблис! Ты хочешь жить нормальной жизнью, или нет? - яростно воззрилась на него Бьянка, - Думаешь, я не знаю, почему ты здесь? Ты все еще пытаешься спасти ту девочку в Эль-Амаре! И каждая твоя операция - это попытка загладить вину! Но ты ни в чем не виноват! И Стефан докажет тебе это!
- Ты понимаешь, что попытка связаться с Земмлером будет означать нарушение присяги, и - с хорошей вероятностью - предательство человечества? - горько заметил Карга, - Если нас поймают - то казнят.
- Я тебе уже сказала - это неважно, - отрезала Зимницки, запихивая препараты в медицинский чемоданчик, - Я предам хоть самого Иисуса Христа на пару с Девой Марией, если это позволит нам жить нормальной жизнью вместе. Он исцелил меня. Он вернул мне отца. Подумай, неужели ты и правда хочешь и дальше бегать по чужим измерениям? Неужели ты мечтаешь закончить свою жизнь, как Клещ или Хирше? Потерять все, как Вальтер?
- Нет, не хочу.
- Так ты со мной?
- Я всегда с тобой, - Марсель тяжело вздохнул и прижал к себе Бьянку, щекоча ей шею густой черной бородой.
***
В какой-то момент Глассман остановился перед одним из окон в стеклянном тоннеле и сделал приглашающий жест.
- Наша остановка.
Стефан шагнул в зеркальную гладь и вынырнул в темную комнату в мансарде, обставленную в стиле деревенской спальни. Кровать была застелена, напротив зеркала стоял огромный дубовый комод, а на плетеном кресле, лежа на подстилке, с присвистом сопел старенький рыжий бульдог.
- Добро пожаловать в отель "Ам Инн", Крайбург! - раздалось из-за спины. Лысый вышел из зеркала и с наслаждением вдохнул затхлый воздух помещения. После чего его взгляд упал на песика.
- Маленький! Чертов толстяк, я же его просил...
Татуированный подошел к животному и заботливо наклонился над ним.
- Бедняга, - ворковал он, - Как же ты, должно быть, мучаешься! Что это он на тебя нацепил...
То, что произошло дальше, Стефан наблюдал будто бы в замедлении. Вот испещренная символами рука тянется к боку собачки, собираясь потянуть за край изоленты, которой был щедро обмотан песик. Вот раздается противный, механический писк, а в следующую секунду темная отельная комната озаряется ярким оранжевым светом, и песика вместе со Стеклянным Человеком охватывает яркое пламя. Ноздри тут же забивает аппетитный запах жареного мяса и смрад паленой шерсти. Перед Малышом стоит Глассман, с трупиком бульдога на руках, а грудь, лицо и руки Стеклянного шкворчат и пузырятся, пока по ним бегают шустрые синие огоньки. Полный боли крик заглушает какой-то чудовищный, куда более сильный объемный звук, от которого Земмлер падает на пол и хватается за уши, пока горящий человек в панике мечется по комнате, сбивая пламя.
Звук нарастает, обретает материальную форму, вкручиваясь штопором в мозг, заставляя юношу закрыть глаза, до хруста сжать челюсть и свернуться клубком в ожидании, что пытка закончится. При всем желании, шум, разрывающий голову Земмлера надвое, охарактеризовать не удавалось - это было похоже одновременно на полный боли и злобы крик, который почему-то звучал, как многократно усиленная тишина, которая бетонной плитой наваливалась сверху, придавливала к земле, отрицая собой все законы физики.
Когда, наконец, все кончилось, Стефан с опаской поднялся с пола. Перед ним на остатках кресла лежало обугленное тельце несчастного животного. Из ванной доносились стоны, перемежаемые смешками. Пошатываясь, юноша проследовал в уборную, приготовившись к самому страшному, но увиденное им не поддавалось никакому описанию и объяснению.
Глассман, теперь больше похожий на страшный анатомический экспонат, лежал в ванне, наполненной водой и посмеивался, прерываясь на то, чтобы вскрикнуть от боли, снимая с себя остатки сгоревшей кожи. Выглядел он ужасно - торс весь обгорел до мяса, татуировки пропали, а черты лица исказились до неузнаваемости. Хищное и утонченное раньше лицо теперь напоминало гротескную маску, и никакие ожоги не могли вызвать такие изменения - надбровные дуги сильно выдались вперед, глаза уменьшились и как будто бы отупели, лоб смазался, скулы набухли, а череп удлинился. Нос стал гротескным, словно у тролля из детской книжки, а зубы, торчащие теперь наружу над массивной челюстью увеличились, стали кривыми и плоскими. То, что лежало в ванной, теперь больше всего напоминало лысую обезьяну.
- Что с вами? - недоуменно спросил Земмлер, когда к нему вернулся дар речи.
- Это называется сопутствующий урон, мышонок. Толстяк решил сбежать, и, кажется, перестарался. Откуда же ему было знать, что мои татуировки - то не только контракты? - болезненно посмеивалось создание, потирая прожженную до кости ключицу.
- Кто сбежал?
- Вулко. Окажешь мне услугу? Подойди к окну и посмотри на холм. Расскажи мне, что ты там видишь, - просяще посмотрел на юношу Глассман слепыми, сваренными вкрутую глазами.
Проглотив ком в горле, Земмлер вышел из ванной и сорвал обгоревшие остатки занавесок. То, что предстало его взгляду не вписывалось в рамки нормальности - это было откуда-то оттуда, из карманных измерений чудовищ, оттуда, где гравитация и время пасовали перед извращенными законами Бездны. Перекрученное, изломанное и практически неузнаваемое строение висело над холмом, медленно вращаясь, такое чуждое и нереальное в свете луны. Каменная кладка, лениво отрываясь, улетала куда-то вверх, в звездное небо, деревянные балки топорщились в разные стороны, точно ребра мертвеца, пульсировали церковные скамьи, расставленные по вертикально зависшему полу, то разлетаясь в щепки, то собираясь вновь. Нечто, отдаленно похожее на часовню, висело в воздухе, растекаясь во все стороны, точно кубик рафинада в горячей воде, а венчал всю эту безумную конструкцию перевернутый крест.
- Ну что там? - раздалось из ванной.
- Какое-то сумасшествие, - прошептал Стефан, но Глассман его услышал и издал горестный стон.
- Ну почему я был такой слепец? Почему? Неужели я не мог это доверить кому-то другому? Зачем? Старый дурак...
- Что это значит? - спросил Земмлер, не в силах оторвать взгляд от фантасмагоричного зрелища.
- Что твое знакомство с матерью откладывается, мышонок. Толстяк сбежал не один.
И Глассман вновь рассмеялся, каркающим, печальным и полным страдания и скорби смехом.
Автор - German Shenderov