- Нет, господин Гомельс, когда мы нашли его, он был уже мёртв - сказал молодой полицейский, одетый в прозрачный плащ, покрытый каплями от холодного и тонкого дождя, который шёл уже с самого утра.
В этот пасмурный день Лунд Гомельс был вызван из дома, когда он со своей женой доедал завтрак, который она готовила ему уже восемнадцать лет. Из-за внезапного вызова, Лунд, торопясь надеть пальто, опрокинул чашку кофе, который оставил небольшое пятно на ворсе, хотя оно уже не было заметно, так как всё пальто уже было вымокшим от дождя. Детектив Гомельс никогда не носил с собой зонт, как и многие жители этого небольшого прибрежного городишки, так как постоянный ветер, господствующий в этих краях не оставлял зонтам ни единого шанса на сохранение их первоначальной формы.
Дело казалось банальным: мёртвый мужчина с несколькими ножевыми ранениями в небольшом переулке. Вероятно местные пьяницы закололи его, чтобы раздобыть деньги на очередную бутылку. Эти конченные люди пойдут на всё, лишь бы влить в себя алкоголь, и не важно какого он качества.
- Когда наступила смерть? - спросил Гомельс у мед-эксперта.
- Примерно в полдесятого утра, - не поднимая головы ответил уже седовласый мужчина в том же плаще, что и молодой полицейский, сообщивший об этой беспокоящей находке.
Вокруг места происшествия скопилось уже довольно много людей: все они толкались, обсуждали что-то, создавая тем самым гул, сильно давящий на уши.
Гомельс хотел уже, чтобы тело как можно быстрее исследовали и погрузили в машину, чтобы покинуть это место. За двадцать лет своей работы он всё никак не мог привыкнуть к толпе любознательных проходимцев, которые заполняли почти всё зрительное и звуковое пространство.
Прохаживаясь вокруг и внимательно изучая то, что было у него под ногами, Гомельс заметил пятна крови, образовывавшие небольшую дорожку, ведущую куда-то вглубь двора. След прекращался на мусорном баке, обляпанном кровью.
Шлёпнув краем резиновой перчатки, пара которых всегда припасена в пальто Лунда, детектив принялся изучать содержимое контейнера.
Гомельс всегда шлёпал краем резиновой перчатки, как это часто делают герои фильмов. Он любил смотреть кино, и пытался подражать героям голубых экранов, скрашивая тем самым серость и унылость рутинных обязанностей. Довольно часто его коллеги заставали его перед зеркалом, когда он отрабатывал эффектное изъятие его рабочего кольта из-под длинного пальто или прокручивал своего металлического напарника на одном из пальцев левой руки.
Запустив руку в довольно узкий бак, он почувствовал резкий укол. Быстро выдернув руку, он исследовал её своими серыми глазами. Из пальца сочилась кровь. Он отошёл уже достаточно далеко от группы специалистов, и только он направился обратно, чтобы спросить у мед-эксперта пластырь и пузырёк перекиси водорода, как огни сирены полицейских машин стали смешиваться друг с другом, и ноги, ставшие ватными как во сне, стали подкашиваться. Гомельс начал падать, но перед тем, как его спина соприкоснулась с мокрой от дождя землёй, чьи-то руки подхватили его. Сине-красные огни становились всё дальше, и уже обездвиженное тело детектива завернуло за угол.

P. S. Продолжение будет по мере поступления вдохновения. Учту всю вашу критику и все пожелания, спасибо.

Полотно.

Ничто не предопределено. Вся наша жизнь – это необъятное число возможностей, которые мы когда-то упустили и которые ждут своего часа, дабы предстать пред нами во всей своей красе. Подобно всаднику, несущему донесение, нить судьбы спешит к своей цели, выбирая оптимальный путь. И подобно страннику на перепутье она способна выбрать желанную дорогу.

Очередная смерть, и очередная нить окончательно вплетена в Полотно Мирозданья. Очередное непреодолимое желание спасти человека, но нельзя, слишком много правил нарушено, слишком много нитей должно было быть оборвано, но ныне они продолжают свой путь. Больше нельзя поддаваться эмоциям. Это слишком большая роскошь для такой работы. И, как назло, на улице шёл дождь, словно провожая невинную душу в последний путь. Невероятно сложно наблюдать за тем, как обрывается человеческая жизнь. Спустя столько смертей, казалось бы, что должно стать легче, но нет. Самое сложное – это знание, знание того, что именно этот человек умрёт, знание того, когда это должно произойти, знание того, как это произойдет. Каждая жрица руководит судьбой десятка жизней, а подчас и многими сотнями. И к каждой смерти она проводит человека лично. Какой бы ни была сила жрицы, конец всегда один.
Таня шла по дороге, тяжело шлёпая ногами по лужам. Она промокла до нитки, но словно не замечала этого. Каждая смерть была тяжёлым ударом для неё, а ведь она даже не знала этих людей. Больше всего тяготила беспомощность, бессилие. Как бы она не направляла нить, не заставляла её петлять, но почти всегда конца избежать не получалось. Лишь немного отдалить. Девушка винила себя во всём, хоть и понимала, что это совсем не её вина. Если Полотно твёрдо решило вплести в себя нить, то этого уже не изменить.
Подул ветер и впился ледяными иглами в тело Тани. Наконец-то она начала приходить в себя. Разум очистился. Не нужно было соглашаться на эту работу, но уже поздно отказываться, слишком много людей зависит от неё. Девушка прошла ещё сотню метров, прежде чем поняла, что ветер и дождь утихли. Затихло всё вокруг. Неужели опять? Не прошло и получаса, с тех пор как умер предыдущий человек. Но что-то было не так. Она посмотрела на свои руки: действительно, в них не было ни единой нити. Но как же так? Таня огляделась – вокруг ни единой живой души. Но так уже бывало, очень часто её подопечный умирал где-то далеко, и её задача была лишь в том, чтобы окончательно вплести нить в Полотно. Но в этот раз нитей не было. Она прошла ещё сотню метров в застывшем мире и услышала чьи-то шаги.
-- А ты, чёрт возьми, кто ещё такая? – Таня увидела перед собой молодого человека среднего роста, на голову был натянут капюшон и, в темноте, она не могла разобрать его лица. – Тебя же нет в моём списке!
-- Список? – произнесла девушка еле слышно.
-- Почему ты можешь ходить? – произнёс парень, переходя на крик. – Отвечай мне.
-- Я… я не знаю,-- всё также еле слышно пронесла Таня, – а кто ты такой?
На несколько минут воцарилась тишина. Молодые люди молча изучали друг друга, боясь издать хоть какой-либо звук. Таня всё никак не могла разглядеть лица незнакомца, как бы она не вглядывалась, создавалось ощущение, словно его вовсе и не было. Первым нарушить молчание решился парень:
-- Именем жнеца, правой руки самой Смерти приказываю тебе отвечать на мои вопросы! – Прокричал он во всё своё горло.
Сначала по телу Тани пробежали мурашки, но потом она разразилась в приступе смеха. Несмотря на свою загадочность и громкость крика, парень обладал весьма высоким голосом, в связи с чем, крик прозвучал не как приказ, а скорее как истерический всплеск.
-- Прекрати смеяться! – продолжил кричать парень, -- отвечай мне!
Девушка еле смогла остановиться, её чувства перемешались и изливались в бурном потоке эмоций. Ей хотелось смеяться и плакать, ей было страшно и весело одновременно. Она повидала многое за эти два месяца, но такое – впервые. Таня не имела ни малейшего представления, как вести себя в подобной ситуации. Только сейчас она осознала, что у её собеседника нет лица, отчего по спине пробежал холодок. Понадобилась ещё около минуты, прежде чем она смогла прийти в себя.
-- Ты не в том положении, чтобы что-то требовать от меня, -- Таня попыталась произнести это как можно величественнее, она сразу вспомнила чему её учили в театральном кружке. – Жнец.
То как девушка произнесла последнее слово, прозвучала чересчур наигранно, по крайней мере, ей так самой показалось, но ведь он сам так себя назвал. Жнец оторопел от такого ответа и даже отступил на шаг назад. Хоть у него и не было лица, но оно явно выражало удивление. Ещё ни один человек не смел так нагло вести себя с ним. Он сама смерть! И от его воли зависит, что станет с человеком и его душой.
Две одинокие фигуры стояли друг напротив друга в этом застывшем мире и даже не представляли, что делать дальше. На лице девушки проступила лёгкая ухмылка, она явно была довольна сказанным ею, парень стоял, сжав кулаки до белых костяшек.
-- Пред тобой верховная жрица Судьбы! Твоя жизнь, как и жизнь тысяч других находится в моей власти, так преклонись же пред неизбежностью! – Эти слова прозвучали крайне наиграно, и девушка разразилась диким хохотом. Она согнулась пополам и продолжала смеяться, даже когда парень начал что-то ей кричать.
Внезапно парень затих, и Таня тут же прекратила смеяться. Она протёрла глаза от слёз, выступивших из-за столь сильного хохота, и увидела, что находится посреди бескрайнего ничего. Она опять тут, спустя два месяца работы. Неужели у Судьбы кончилось терпение, и теперь она хочется избавиться от такого нерадивого работника? И снова волна страха накатила на юную девушку.
Время шло, а ничего не происходило. Она одна посреди пустоты. Ни звука, ни света. С каждой секунды страх нарастал. “Тик-так” – девушка стала слышать, как идут её наручные часы. Пульс стучал в ушах.
-- Успокойся, дитя, не для наказания привела я тебя сюда, – как и прежде, голос раздался из пустоты. И, как и прежде, он нёс лишь умиротворение. – Я не ожидала, что ты встретишься с ним, но это произошло.
-- Не ожидала? – Все сомнения отошли на второй план, страх рассеялся, -- ты же сама Судьба! Ты видела все расклады моей жизни! И ты не ожидала? – Таня практически кричала в пустоту.
-- Ты слишком беспокойна, дитя, нет мира в душе твоей, но правда твоя. Мне ведана судьба каждого, что было и что будет, но мне не веданы замыслы Полотна Мирозданья. Если оно что-то решило, то так это и будет. Ваша встреча со жнецом не была предопределена. Это лишь внезапная прихоть Полотна.
-- Но, разве Полотно обладает своей волей? Я думала, что желания Полотна – это лишь оборот речи.
-- Отчасти так и есть. Многие смерти людей фиксированы, но лишь потому, что для них нет более сценариев жизни, как ни крути. Но истинные желания Полотна – это нечто иное. Проявление безграничной воли, его желание – закон, хоть обычно оно и не вмешивается в дела людские. Одни ошибочно называют его судьбой, роком, другие зовут его богом. Все они правы и не правы одновременно. Именно Полотно создало мир, а мир создаёт Полотно. Именно оно решило свести тебя со жнецом.
Полотно – бог? Лишь пару месяцев назад Таня сочла бы это бредом сумасшедшего. Но увидев столько чудес, управляв столькими жизнями она готова поверить во что угодно. А ещё этот жнец… Жнец!
-- А кто этот жнец? Оно говорил что-то про правую руку самой Смерти.
-- Как и ты, он преувеличивал, дитя. Жнецы – это такие же жрецы Смерти, как и ты - моя жрица. Как и ты, они избраны из числа смертных, дабы сопровождать души в иной мир. Мы тесно связаны с ними, хоть и почти никогда не пересекаемся. Когда нить близка к тому, чтобы быть окончательно вплетённой в полотно, в списке жнеца появляется соответствующее имя, и он начинает свою работу. Однако, порой нам приходится разгребать за ними последствия их “работы”. Самовлюблённый Смерть дал право своим жнецам вести суд Линча над кем угодно. Любой жнец может вписать любое имя в свой список и этот человек обязательно умрёт. Именно эти нити плотно вплетены в Полотно Мироздания, именно их ты не можешь спасти. Но мы не можем обойтись друг без друга, поэтому приходится мириться с этим.
Голос затих, бескрайняя пустота сменилась обычной темнотой. Таня поняла, что лежит. Она открыла глаза и поняла, что находится у себя дома. Опять это оказалось сном. И опять это было не так.