Начальство лучше не злить.

- Ладно. - раздаётся в трубке,- А твои советы Василию Иосифовичу пригодились вчера. Так что с тебя ещё две медали и в Мухосранск.

Ржёт. Вешаю трубку.

Весёлые у меня друзья.

Тренер Гайоз Иванович Джеджелава передал листок брату Спартаку, который озвучил следующее:

- После разминки, получасовая двусторонка. Затем первый состав бежит кросс, а второй берёт форму и едет на Курский вокзал. Нужно сыграть в Электростали товарищеский матч на открытии заводского спортзала. Сопровождающий от клуба - товарищ Изотов. Представитель от завода будет ждать с автобусом на конечной станции электропоездов - в Купавне. Сыграете в зале. Обед в столовой. Получите по праздничному продуктовому набору. И назад. Вопросы есть?

- Билеты на свои брать?

- Нет. Товарищ Изотов возьмёт билеты по предписанию у коменданта вокзала.

Колобок мне:

-Везучий. Поиграешь, а я в первом составе буду круги мотать.

Парни покурили, потрепались, посмотрели на шестиосный американский тепловоз, стоящий рядом. Изотов дал команду. Загрузились и сели в первый вагон. Народу набилось много, стояли плечом к плечу. Через час подъезжаем к станции, тормозим. Матерные крики у машинистов. Резкое торможение выворачивающее наизнанку. Страшный удар, сминающий кабину электропоезда. Полёт сорвавшегося с рельсов вагона. Грохот приземления, треск разлетающихся стёкол. Оторвавшийся от поезда вагон чудом не упал на бок. Паника. Все лезут наружу. Выкидываю сумку в разбитое окно, и выбив оставшееся стекло выпрыгиваю из вагона.

Наш вагон отрекошетил от грузового состава. Второму и третьему вагонам нашего электропоезда не повезло. Они были похожи на гигантские искорёженные консервные банки, из которых выбирались окровавленные, вопящие и плачущие люди. Изотов не растерялся. Дал команду спортсменам залезть наверх лежащих вагонов и через разбитые окна доставать людей.

Потом чумазые от грязи и крови ехали назад в Москву на встречавшем нас автобусе. Слышал, как Коля докладывал в штаб о пятнадцати погибших и тридцати раненных. Тётя Клава разлила чай на пол, увидев моё порезанное стеклом лицо. Аня, сбегав за аптечкой, перемазала меня йодом. Колобок сунул в руку народное антистрессовое средство - стакан водки. Я выпил, и отмахнувшись от друзей жаждавших рассказа о катастрофе, провалился в сон...

3 февраля 1950 года.

Колобок убежал на зарядку. Я лежу, вслушиваюсь в гул редких проезжающих за окном машин.

Это перейди я вчера во второй вагон, и всё. Если не труп, то инвалид. Но, провидение направившего меня сюда снова спасло. Как бы намекая - парень, не отклоняйся, а то тебя будут вытаскивать. Где-то я накосячил. Может на дне рождения? Опять песню неизвестную спел. Да ещё разговоры эти про новый реактивный бомбардировщик, про ракеты. Ну, почему люди всё выбалтывают. Ведь в конторах везде плакаты висят: "Болтун - находка для шпиона."

Изотов приказал вместо хоккейной тренировки пройти обследование в госпитале. Знакомые доктора пытали меня пытаясь найти последствия катастрофы. А нету. Вывод: практически здоров. Докладываю по телефону Изотову, хлебаю колобковский куриный супчик и собираюсь на игру. Сегодня у нас - московский "Спартак".

Колобок с Амосовым на тренировке. У меня - освобождение на неделю. Чую трэнэр снова рычканёт. Пилюля на дежурстве. Абрамян с Попандопуло поехали смотреть как барышни с вышки с парашютом прыгают. Иду вот один. У "Динамо" всё бурлит. Болельщики собравшиеся у огромной таблицы хоккейного чемпионата ведут шумные дискуссии, но, что удивительно - никаких драк. Хотя... ведь рядом гуляет пешая и конная милиция. Хрен убежишь если что. Помню, в мою бытность, Северную трибуну на стадионе "Динамо" считали пижонской. Там часто бывали известные люди, создавая атмосферу театральности и торжественности. На других трибунах размещался народ попроще. Самым цымусом было во время выхода команд крикнуть спортсменам что-то типа: " Сева, привет от Жэки". В комментаторскую проходил Вадим Синявский голос которого знали миллионы советских людей. Он вёл радиорепортажи с довоенных соревнований, с московского парада 7 ноября 1941 года, под артобстрелом с Малахова кургана из окружённого Севастополя, с Парада Победы в сорок пятом. Визитной карточкой Синявского были слова: «Говорит Москва. Наши микрофоны установлены на центральном стадионе „Динамо“…».

Захожу в раздевалку. Коротков закончил предматчевую накачку. Все игроки возбуждённо-напряжены. Тут Шувалов заметив меня произносит:

- А это кто-это у нас такой расцарапанный? Неужто Анечка про полюбовницу узнала?

Окончание шутливого предположения заглохло в дьявольском хохоте готовых к любой шутке чудил. Хлопая меня по плечам и корча ехидные рожи, команда шумной колбаской потянулась на лёд.

У красной линии стоят братья Жибуртовичи. Что характерно, наш стоит на нашей стороне, а спартаковский запасной на своей. Ибо традиции. Беру у Короткова листок с составами. У нас Бабич заявлен. Будет в первом звене играть. Хотя, Коротков что-то про три пятёрки говорил. Значит в первой пятёрке. Архипова в третью нападающим, Тихонова из нападающих - в защитники. Уж больно Виктор академично и расчётливо играет. У нападающих сейчас ценят скорость, заряженность на борьбу, безбрежную наглость и даже хулиганство. А Тихонов с его интеллигентской игрой - не вписывается. Время таких игроков, как "профессор" Игорь Ларионов ещё не пришло.

У спартачей в воротах Женя Климанов. Хоккей с шайбой это не его. Я помню, что он уйдёт в хоккей с мячом и станет чемпионом мира. Один из лучших нападающих "Спартака" литовец Зенонас Ганусаускас. Он, как и предыдущий хозяин моей тушки, играл на оккупированных территориях под немцами. Но, ему никто лоб зелёнкой мазать не спешит. Потому, что литовец сразу после войны начал играть за "Динамо". Вратарь "Динамо" Карл Лиив тоже из той кучи. А Берия своих не трогает. А вон высокий паренёк Игорь Нетто. Как хоккеист - он никто, а в футболе в том мире были и золото Олимпиады и золото чемпионата Европы. Здоровенный нападающий Виктор Никифоров - будущий олимпийский чемпион. Парень с огромным спортивным потенциалом проиграл битву с зелёным змеем и повесил коньки на гвоздь очень рано. С такими вот соперниками предстояло играть нашим...

Занимаю место на трибуне рядом с Изотовым. Стадион переполнен. Не садимся, потому что все на ногах наблюдают окончание раскатки. Василий Иосифович в первом ряду Северной трибуны с переводчиком и китайским асом.

Шайба в игре. Журналист Ваньят, стоящий рядом с Изотовым, строчит что-то карандашом в своей планшетке. У нас на льду, пожалуй, лучшая советская тройка нападения на сегодня. В подтверждение моих слов, наши, отбив стартовый навал спартаковцев, устремляются в атаку. Бабич прорывается по левому краю. Пас на Боброва. Тому бросить не дают. Уходит за ворота и пас на пятак Шувалову. Тот в одно касание в пустой угол ворот. 1:0 . Мы ведём.

Атака то на одни ворота, то на другие. Трибуны не смолкают. Тут спартаковцы проводят зеркальный гол. Капитан соперников Соколов из-за ворот даёт пас на Ганусаускаса. Тот в касание бросает в угол, перебросив шайбу через лёгшего на лёд Жибуртовича. 1:1. Спартаковские болелы, которых здесь явно больше, ревут от восторга, обнимаются, как будто уже победили.

Вскоре наш Котов, выцарапав шайбу в углу чужой зоны, точно отдаёт на выход Новожилову. Нападающий красиво бросает в угол ворот своей бывшей команды. 2:1. Перерыв.

Команда уходит в раздевалку. Я тоже выбираюсь с трибуны. Но, тут Сталин, обернувшись, замечает меня и машет типа "ком цу мир". Подхожу. Генерал, наклонившись к моему уху, спрашивает:

- Ещё сны про войну были?

- Нет. - отвечаю, - приснилось, что бухгалтера вашего, что меня на довольствие ставил, взяли прямо в кабинете. Типа он бумаги на строительство бассейна не так оформил.

Делаю простоватое лицо(специально тренировался) и жду пока до Сталина дойдёт , что под него копают. Он не обманул моих ожиданий, сказав:

- Ну и ладно. Капочка и в речке поплавает. У неё там хорошо получается... А Лобов-то со своей дивизией убывает на Дальний Восток. Получит новую технику, и будет готовить наших и китайских лётчиков. А следом и целый корпус пойдёт. Так, что с тебя две медали...

Хорошо, что про Мухосранск не вспомнил.

Начинается второй период. Бобров, приняв шайбу в нашей зоне у правого борта, проскакивает одного спартаковского защитника, объезжает по дуге второго и с острого угла пуляет над распластавшимся вратарём в дальний угол. 3:1. Народ орёт - народу нравится.

Шувалов выигрывает вбрасывание в чужой зоне. Отдаёт назад Виноградову. Тот замахивается под щелчок. Двое спартаковцев ложатся готовые принять на себя шайбу. Виноградов притормаживает клюшку и легонько поддев шайбу перебрасывает в сторону Боброва. Тот, с лёту по-теннисному лупит по летящей надо льдом шайбе. Вынимай-приехали. 4:1. В ушах закладывает. Некоторые болельщики плачут от увиденного.

В конце периода Бекяшев прорывается к воротам противника. его встречают два защитника. Форвард притормаживает убирая шайбу под себя, и не глядя даёт пас на дальнюю штангу. Набегавший Карпов аккуратно заводит шайбу в угол. 5:1. Перерыв.

Сталин уходит пропустить рюмочку. Изотов, расслабившись садится на скамью и, спрашивает:

- А вы видели как Бобров слёту дал? Сила!

- Да зрение у Сёвы отличное. - отвечает переставший строчить в блокнот Ваньят, - Не то, что у моего соседа по коммуналке, который всё время ссыт мимо толчка. Сколько ещё игр до конца?

Изотов, сам себе кивая, считает в уме:

- Ещё шесть после этой. Четыре - в Москве, по одной - в Ленинграде и Челябинске(несыгранная из-за катастрофы).

Народ загудел. Команды вышли из раздевалки.

Третий период начался с драки. Схлестнулись их здоровяк Никифоров с нашим Новожиловым. Обоюдное удаление. Нашей первой пятёрке вчетвером против четверых играть в удовольствие. Перепас в одно касание заканчивается голом Бабича. Бобров и сам бы мог забить , но дал новичку пас на пустые ворота. Не пожадничал. Удивительно. 6:1.

После выхода на поле со скамейки штрафников, спартаковец Никифоров стал бить наших так как-будто застал их со своей женой в постели. Играем в большинстве. Спартаковцы выбрасывают шайбу к нашим воротам. Пучков даёт пас Тихонову. Тот, увидев свободного Бекяшева у чужой синей линии, бросает высоко подняв шайбу. Беляй подняв клюшку по-волейбольному подбивает шайбу ещё выше себе на ход мимо зазевавшегося защитника. Чёрный диск достигнув высшей точки стремится на лёд, но форвард после быстрого замаха бьёт слёта и попадает в самый угол ворот. А-А-А!!! - орёт восторженный стадион. А-А-А!!! - орём мы с Ваньятом и Изотовым. 7:1.

Смена. Никифоров наскакивает у борта на Боброва и основательно так припечатывает. Сева сползает на лёд. Шувалов с разбега заезжает Никифорову локтем по зубам. Никифоров в кровище уходит в раздевалку. Шувалова удаляют до конца матча.

Играем в меньшинстве. Наши никак не могут выбросить шайбу из зоны. Спартаковцы бросают, но Пучков раз за разом отбивает. Вот отбитую шайбу на пятачке подхватывает Новожилов. Уходит от одного, пробрасывает мимо второго, выходит один на один, и не сближаясь аккуратно бросает в угол. 8:1. Вратарь гостей опустив плечи едет на скамейку после грозного крика тренера Игумнова. Смена вратаря происходит под вопяще-орущий хор болельщиков. Каждый хочет выплеснуть в чашу стадиона свои резервные децибелы.

Финальный свисток застал наших в атаке. Я от переполнявших чувств начал ритмично кричать: " Мо-лод-цы! Мо-лод-цы! Мо-лод-цы!". Изотов с Ваньятом подхватили. Вскоре вся Северная трибуна, а за ней и все остальные орали болельщицкий клич из будущего.

Аня позвонила на вахту, и попросила пойти с ней на день рождения к подруге. Отказался. Ибо не фиг. Итак держусь еле-еле боясь рухнуть в пилюлькин омут. Как там наш новый сосед пел: " Первым делом, первым делом - самолёты..."

На вечерней пробежке Любочка предложила Колобку научить её играть в шахматы. У неё родители и брат уехали с ночёвкой к родственникам. Колобок долго мялся, но отказался. Тогда "красавчег" Амосов вызвался помочь в этом деле. И прямо с пробежки они побежали к шахматной доске.

Ночь. Лежу вот, думаю. Сталину с водным стадионом - это не помощь была, а фигня. У сына вождя народов столько косяков, что стадионом меньше или больше - без разницы. Был бы человек, а дело - найдётся... А вот с Кореей может прокатить. Только как бы до ядерной войны не дошло. И у нас, и у них полно политиков и генералов контуженных на всю голову. Стремновато. Но, дело сделано - будь, что будет.

4 февраля 1950 года.

На утренней пробежке барышень не было, и Амосова забросали ехидными вопросами "по теории шахмат". Типа была ли вертикальная рокировка и т.д.. Тот долго отнекивался, но потом признался, что для обращения с целками не создан.

- Целоваться не умеет, в рот не берёт, спереди - нельзя, сзади - больно. Промучился целый час, плюнул, и ушёл, - вздохнув, поведал местный Казанова, - То ли дело с дамами. И накормят, и напоят, и сюда можно, и сюда нужно. А за второй заход и подарок могут сделать.(смотрит на свои часы). А эта... Как озабоченная блядь... Может кого другого ждала?

И смотрит на Колобка так с ухмылочкой. Невысокий Васечка, нервно улыбаясь, подошёл к огроменному Серёже походкой матёрого гопника. И, как даст коленом по яйцам. Дон Жуан согнулся. Видать хавбек точно попал.

Вот же яйцеснайпер.

Колобок посмотрел на всех, сплюнул понтуясь через зубы, и сказал:

- Кто про Любочку плохо скажет - будет иметь дело со мной. Она член нашей команды, а я её капитан. Всем понятно?

Такие вот у нас теперь разминки.

Позавтракали, лежим, отдыхаем. Спрашиваю у Колобка:

- Вась, а ты на Олимпиаду хочешь попасть?... Ну, в далёкую страну?

- Конечно, хочу, - загорается тот, отложив книгу, - а, что нужно сделать?

- Для начала медали с хоккейным и футбольным ВВС выиграть. А потом... - останавливаюсь, и подумав, продолжаю, - У меня есть мечта. Я мечтаю, чтобы советские люди гордились нашим футболом. Я мечтаю, чтобы наши команды играли в красивый футбол. Я мечтаю играть в такой команде.

- А где играть? - взволнованно произносит сосед.

- Для начала в горьковском "Торпедо" у Маслова. А потом поглядим? Ты со мной или здесь останешься?

- С тобой, - на автомате отвечает Колобок, но подумав, добавляет, - только меня вряд ли отпустят.

- Это я решу, - решительно заявляю я, - а с авиацией всё?

- Ага. Изотов спросил, а не оборзел ли я, - потом Васечка добавил, - он не так сказал, а матом, но смысл такой...

- Понятно, - говорю, - у нас перед южными сборами неделя отпуска. Сгоняем в Горький? Я Маслову позвоню сегодня. Мне Гранаткин его домашний номер дал. Ну, ты как?

- А поскакали, - говорит Васечка, и, оседлав мою клюшку, по-кавалерийски скачет вокруг стола, размахивая над головой полотенцем.

Перед футбольной тренировкой заскочил на центральный телеграф, заказал разговор. Жду, мысленно строю ход разговора.

Маслов он хоть на вид и простоват, но по природе любопытный и увлекающийся, как и многие великие тренеры. Вот на игре с новым неведомым в футболе я и решил построить свою речь. Главное хорошо сделать заброс. И, чтобы связь нормальная была. А то вон некоторые так орут в кабинках как будто до Иркутска хотят докричаться. Маслова уже полтора года как из московского "Торпедо" "выперли". Игроки слили московскому "Динамо" 7:0. Как Гранаткин сказал, уж больно тренер придушил игроцкую вольницу. Вот его и "сдали".

Девушка за стойкой кричит мне, перекрывая односторонний гомон междугородных разговоров: " Жаров, Горький, вторая кабина". У меня десять минут.

Здороваюсь. Представляюсь. Рассказываю про свою мечту. Озвучиваю свои хотения насчёт новой команды и методы реализации. Говорю про новую схему, про строительство "команды-звезды", а не выведение "звёзд" в команде. Маслов, заинтересовавшись, включается в разговор. Замечает, что после удачного сезона половину игроков могут разобрать. И, ведь не удержишь. Возможности команд - не сопоставимы. Я соглашаюсь. Но, у нас как выбирают игроков. Нападающих - по количеству и частоте забитых мячей, вратарей - по количеству пропущенных. Остальных - по сыгранным матчам. Для этого у нас должно быть два состава. Один для хороших показателей с последующей передачей в большие клубы, а второй "теневой" - основа нашей команды-мечты. Маслова проняло. Он возбуждённо заговорил, что такую команду не год и не два нужно строить. Я согласился, и попросил разрешения приехать с другом, чтобы всё обсудить на месте. Маслов дал добро.

Вышел, оглянулся на здание телеграфа, похожее на сидящего на земле орла. Вот расправит крылья, в прыжке оторвётся от земли, и полетит ввысь. Я раскинул руки и закрыл глаза. К полёту - готов.

Разговоры в трамвае.

- Знаешь как я с мужем познакомилась?... Выхожу как-то на учёбу, а он в подъезде курит. На следующий день выхожу - снова курит. Потом снова. Так и познакомились. Оказывается, что в первый раз он у друга ночевал. Сам на соседней улице живёт. Утром прибегал в подъезд перед моим выходом курить. Хотел познакомиться. Если б я не подошла первой - так и курил бы...

- А моя с меня деньги тянет и тянет. Познакомились, когда ей пятачка на билет не хватило. Я дал тогда. Не знал, что это начало вытягивания...

- Ездил летом к тётке в деревню. Познакомился с селянкой. Всё при ней, но дурында... На свидании для смеха прочитал сочинённое для неё "Я помню чудное мгновенье...". А она: "Мне ещё никто стихов не посвящал". Ну, тут меня и прорвало... Всю школьную программу вспомнил...

- Мой то в школе учудил. Говорит: "Ненавижу соевое молоко. Пусть коровы его больше не дают..."

А что он сказал бы про вкуснейшее пальмовое масло?

На футбольную тренировку пришли почти все хоккеисты. Сегодня определялся состав на мартовские южные сборы в Поти. Всем хотелось на юге отдохнуть от чего-то. От приевшегося однообразия, от ежегодной московской мартовской снежной грязи на поле, от надоевших жён и подруг. Все собирались биться за место в составе. Набралось аж двадцать девять человек. Три состава полевых по девять и два вратаря. Меня запихнули в третий состав. Видать, трэнэр осерчал. Стриганов, как самый старший у "третьих", спросил у меня как играть будем. Он, вероятно, заметил как много чего я успел в клубе всем насоветовать. Я предложил капитану, чтобы не путаться на поле схему 3-3-3-1. Играть от обороны с дальними забросами на форвардов, которые прорываясь в штрафную должны держать мяч так, чтобы соперник мог отобрать только с нарушением правил. А уж в игре - как повезёт. На разминке я четыре из пяти штрафных нашему запасному вратарю Пираеву заколотил. В третий полевой состав попали: я, "Дон Жуан" Сергей Амосов, хоккейный новичок Евгений Бабич, Коля Пучков, новичок Женя Рогов, молодой Толя Порхунов, дублёр Вася Волков, ветераны Александр Стриганов и Николай Цуцков.

Я в кучу-малу не лез. Травму на снегу получить делать нечего. Тем более, что многие проиграв в скорости, просто срубали соперника перед штрафной.

Несмотря на нехитрую тактику - сыграли мы достойно. Продули "первым" 3:4 (два я со штрафных забил, один Амосов с моей подачи головой). У "вторых" выиграли 4:2 ( опять же я два со штрафных, а также настырные Бабич и Волков на добивании). Нам повезло, что в воротах у нас стоял "основной" вратарь Анатолий Акимов - пару раз выручил броском в ноги.

В ставшей тесной раздевалке Спартак зачитал список "сборников". И я, и Колобок, и Амосов - едем.

Ура! Нас ждут великие дела! Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!

Глажу брюки в бытовке на первом этаже. Колобок в парикмахерскую поскакал. Хочет на капустнике быть красавчиком. Вообще-то, если его приодеть, причесон модный сделать, а не обычный полубокс - то можно на подиум выпускать. Только рот на замке нужно научиться держать, а это выше колобковскх сил...

Он про "далёкую страну" своему сопернику на дамском фронте рассказал. Амосов резко захотел на Олимпийские игры. Подходил, спрашивал, что нужно делать... А , сухари сушить... После таких рассказов либо в тюрьму, либо в "дурку". Окружающие пишут друг на друга доносы - много и с фантазией. А я многим дорогу в клубах перешёл. Так, что на меня, наверное, уже много чего понаписанного есть. На Амосова от "рогоносцев" тоже должна быть папочка нехилая...

На вахте зазвучала утёсовская "Нам песня строить и жить помогает...". Бодрая и весёлая довоенная песня. Так же бодро и весело крушили старый мир, не считаясь с потерями. Расхерачили до основания. Всех несогласных с новой властью либо к стенке, либо в лагеря. Не пионерские. Под эту веселую песню во время чисток сотни тысяч грузились в теплушки увозящие многих навсегда в Сибирь, на Север или на ударные стройки. Было такое, было. Сейчас вроде по закону стараются делать, но закон - что дышло: куда повернул - туда и вышло...

Пилюля пришла. Сняв пуховой платок демонстрирует тёте Клаве причёску с белым бантиком, что выпросила в фотоателье. Фотографии принесла, хвалится. Проходящий мимо Абрамян просил подарить. Подруга завернула:

- Ну, и что, что пять фотографий. Брату.(загибает пальцы) Две сёстрам. Васечке, Юрочке...

Опять я на последнем месте...

Добрались до Арбата. Заходим в Театр-студию актёра. Нас встречает милая девушка. Представляется:

- Рита Лифанова. Вообще-то я из "ЛенКома". Но, тут попросили на капустнике вечер вопросов и ответов провести. Самодеятельность потом выступит. Вот, рассказываю. Будет две команды. Артисты против Студентов. Вас к Студентам. Не возражаете? Артистов тут слетелось как мух на... на мёд. - И засмеявшись, закончила вводную:

- Берите листочки, карандаш пишите смешные вопросы и ответы. Всё смешное пишите, может пригодится. Продукты если принесли вон на стол отнесите. Ну, я побежала Ромма с Кузьминой встречать. Орлова с Александровым уже здесь. Хотя, где ему быть, он же здесь - директор. Вон там ваши, - показала она на группу молодых людей среди которых я сходу узнал Вячеслава Тихонова (нашего Штирлица на все времена) и Николая Рыбникова (Не сталевары мы, не плотники...).

Познакомились с "нашими". Там из известных тому мне за нас играет пока никому неизвестная красавица Изольда Извицкая, будущая комиссарша из "Оптимистической трагедии" Руфина Нифонтова, будущая "Фрося Бурлакова" - студентка Катя Савинова. Пилюля с Колобком через пять минут придумываний выдохлись и пошли театр осматривать, а я вспоминая шутки из ящика и газет строчил не переставая, жирно чиркая не соответствующее времени. Потом осёкся.

Хрена себе! Это мы что? Сейчас на коленке КВН придумываем?

Команды собрались на сцене. Жюри село за столики, зрители в кресла зала. Лифанова объяснила правила. Она и её помощники Сергей Муратов и Ярослав Голованов задают командам вопросы. Команды отвечают. Когда вопросы у ведущих закончатся - команды задают друг другу вопросы по очереди. Потом вопросы задают члены жюри и зрители. За хороший вопрос или ответ команды получают у судей плюсы.

- Ну, начинаем, - говорит Рита, загоняя команды за кулисы.

Она заранее попросила меня перед выходом команд на сцену сыграть на гитаре что-нибудь соответствующее. Я сыграл, что вспомнил. Ей понравилось. И вот теперь под бренчание гитары вывожу команды вместе с вызвавшейся в подпевалы Пилюлей:

В урочный день,
в урочный час
мы снова рады
видеть ВАС:
весёлых, любознательных людей.

Сидящие за судейскими столиками Александров с Орловой, Ромм с Кузьминой и примкнувшая к ним Фаина Раневская - переглядываются, довольно улыбаясь. Лифанова первый вопрос задаёт не командам, а одному из своих молоденьких помощников:

- Ярослав, - обращается она к Голованову, - Вы как самый молодой на этой сцене, ответьте, что вы видите на лице у своего товарища Сергея Муратова?

- На лице моего друга я вижу тоску и отрешённость. Это обычное дело, когда твоя идея воплощается в жизнь.

Пошли вопросы командам:

- Почём фунт лиха? - Величина обратная фунту изюма.

- Познаваем ли окружающий мир? - Познаваем. Но, бесконечно долго.

По мне как вопросы, так и ответы были так себе. Но, молодой народ на сцене добавлял к словам столько кривляний и ужимок, что Ярмольник с "цыплёнком табака" - отдыхает. Зал безудержно ржал как табун сивых меринов. Когда форма подачи стала превалировать над содержанием, Раневская встала, и громко произнесла:

- Под самым красивым хвостом павлина скрывается самая обычная куриная жопа... Так, что поменьше пафоса , дорогие мои...

Привлечённые гомерическим хохотом в зал стекались все обитатели театра-студии. Зал почти полон. Команда Артистов во главе с будущим автором нетленки "Папа у Васи силён в математике..." Виктором Драгунским сплошь состояла из нынешних и будущих звёзд экрана. Георгий Вицин, Евгений Моргунов, Сергей Бондарчук, Инна Макарова и перебежавший к ним студент Рыбников.

Толстый Моргунов нас спрашивает:

- Как мне быстро похудеть?

Наша очаровательная Руфина Нифонтова отвечает:

- Ешь голым... сидя перед зеркалом.

Вот "наша" Клара Румянова по моей подсказке поёт специально не попадая в ноты и текст тонким детским голосом свои знаменитые " О соле, о соле мио. Стан фронтате, ст-а-а-а-н фро-о-о-нтате...

Жюри покорённое ужасным диссонансом вытирает слёзы смеха. А вот "их" Коля Рыбников задаёт "нашей" Кларе Румяновой вопрос (голосом диктора Левитана):

- В президиум Верховного Совета СССР поступила просьба руководителей Голливуда о присоединении к киносудии "Мосфильм". Внимание вопрос: "Борщ приготовила?".

Обе команды ухахатываются. Мне объясняют, что Рыбников недавно приходил к Румяновой свататься. Часы золотые принёс. Полез целоваться. А та отказала и треснула по щеке. Так он часы в окно выкинул. Но, видать любит ещё... Раз про борщ спрашивает.

Вот последние вопросы и ответы. Подсчёт голосов. Ничья. Рита объявляет ещё один номер. Представители от команд должны выйти и сказать одну лишь фразу. Через пять минут начинают Артисты.

Мы собрались за кулисами в кружок. Тихонов, поглядев на всех, спрашивает:

- Какие будут предложения?

И, затем качает головой, отметая сказанное. Тут я решаюсь, посмотрев на Тамару Носову, и вспомнив фильм "Здравствуйте, я ваша тётя!". Озвучиваю идею, и говорю:

- Нужна комедийная актриса.

Все дружно смотрят на Носову. Тихонов ласково просит:

- Томочка, выручай. Уедешь с мужем в Австрию, а мы тебя добрым словом будем вспоминать.

Как индус складывает ладони на груди, и делает поклон. Все, кроме Носовой, молча повторяют. Та, доставая из сумочки белые длинные перчатки говорит:

- Ладно... Но, мне нужна собака.

Окружающие лыбятся до ушей, представив, что она и друг человека будут вытворять на сцене. Быстрее всех претендентов соображает Юматов. Встав на корточки и сделав лапки на груди подпрыгал к Носовой, и, высунув язык, стал тереться о бедро, глядя на хозяйку. Потом вдруг подпрыгнул и лизнул артистку в щёку. Та, отвесив подзатыльник пёсику, под дружный смех поставила точку:

- Годится.

Номер соперников мы откровенно проспали. Я объяснил Тамаре своё видение этой сцены. Она кивнула. По звучащим из зала аплодисментам ясно - нам пора выходить. Взяв в руку верёвку-поводок, Носова поправила широкополую шляпу и пошла на сцену. Следом на карачках, покачивая задом и как бы виляя несуществующим хвостом, трусил, высунувший язык, Юматов.

Артисты ещё не вышли на середину сцены, а зал уже угорал. Тут Носова встала боком к залу и стала поправлять шляпу. Юматов, бегавший вокруг неё на карачках, остановился сзади за Тамарой и с показным наслаждением стал типа лизать её зад. Носова топнула ногой и крикнула: "Фу!". Зал взревел от смеха. Через минуту Раневская встала и крикнула в зал: " Тишина. Тишина, я сказала."

Зал затих. Носова гордо подняв голову произнесла, растягивая слова и делая паузы:

- Я, Донна Роза дАльвадорес. Из Бразилии. Где много-много диких обезьян...

Зал взорвался. Мы победили.

Концерт самодеятельности открыла Инна Макарова, заявившая со сцены:

- Я родилась в Тайге... Да-да. Так и в паспорте записано... Сибирские частушки. На гармони Вячеслав Тихонов.

Вскоре и Колобок спел, и Анечка. Я отказался. Итак засветился по самое не могу.

Заканчивал концерт Владлен Бахнов песней собственного сочинения " От сессии до сессии живут студенты весело", которую посвятил своей жене-выпускнице ВГИКа Нелли Морозовой. Девушка держала на руках маленького сына, зардевшись от свалившегося внимания и с любовью смотрела на поющего мужа.

Потом Раневская поздравила именинницу:

- Елена Александровна. У Вас уже есть две Сталинские премии. А за роль разведчицы в новом фильме Вашего мужа Вы наверняка получите третью. Хорошо когда коллеги по работе живут как муж и жена... Хотя нет. Вы живёте гораздо лучше...

- Горько! - заорал "тёплый" Юматов. На него все зашикали.

- Это ничего, - продолжила Фаина Георгиевна, - Жизнь - скучна без капельки безумия. Счастья вам! Горько!

- Горько! - призывно закричал народ.

Ромм встал и поклонился. Кузьмина, счастливо улыбаясь, тоже встала и обняла супруга. Только они сели. Встала Орлова, толкнув закусывающего Александрова. Тот простонал:

- Любовь Петровна..., у Вас день рождения в начале недели был. Зачем повторяться? - но встал и честно выполнил часть супружеского долга.

Ну, никогда же не было, и вот опять.

- Тут медали на кону, а мы значит песенки поём, винище жрём и танцы непотребные проводим. Где это видано, чтобы боевые лётчики в обнимку танцевали как... эти... - Сталин щёлкает пальцами поднятой руки, и оборачивается к адъютанту Изотову.

- Как пидорасы, - по-военному вытянувшись в струнку чеканит старлей.

Сталин морщится и качая головой:

- Это я и без тебя знаю. Я по научному хотел, - тут снова поворачивается ко мне и кивает.

- Как гомосексуалисты, - чётко выдаю я.

- Вот. - подняв указательный палец говорит генерал, - Европа. (кивает на меня) Нам до них в этом вопросе ещё далеко. Мы друг друга только на льду можем чпокать...

Под последовавшие шутки и прибаутки вышли на второй период.

Наши навалились. Бросок за броском. Шайба выскакивает из толкучки у борта и подкатывает к вратарю "Крыльев". Тот, вместо передачи свободному защитнику, бросает вперёд на открывшегося Гурышева. Форвард, набрав скорость, ушёл от наших защитников, сделал замах, объехал сидящего на дуге вратаря и положил шайбу в угол. 0:2.

Болельщики "Крыльев" орут во всё горло:

- Лёха, Лёха. Гол, гол! Лёха, Лёха. Гол, гол!

Коротков, стоящий рядом, сплюнул, и посмотрев на меня, сказал:

- Запрягаев как и ты в футболе - нападающий. Поэтому площадку видит не так, как другие вратари.

Ещё один нападающий вратарь.

Шувалов на вбрасывании в чужой зоне выиграл, и не глядя даёт пас на дальнюю штангу. Бобров борется с вцепившимся в свитер защитником, тащит его за собой. Падает рыбкой и клюшкой как бильярдным кием заталкивает шайбу в угол ворот. 1:2.

Теперь наши ликуют: "Бо-бёр, Бо-бёр!".

Прямо представление какое-то.

Смена. Тройка Бекяшева в нападении. Бекяшев с Карповым разрезают защиту и вдвоём выкатывают на ворота. Карпов бросает. Во вратаря. Добивает. Запрягаев изогнувшись змеёй смахивает шайбу с ленточки. Но, Бекяшев безжалостен. Свалив плечом подлетевшего защитника, первым успевает на добивание. 2:2.

На перерыв уходят по задорную песню:

Ой вы, кони, вы, кони стальные. Боевые друзья трактора. Веселее гудите, родные,— Нам в поход отправляться пора!

В раздевалку не пошёл. Нечего приключения на задницу искать. Знакомый журналист Ваньят просит дать прогноз.

- Мы победим, - говорю, отодвигаясь от болелы-авиатора в лётном шлеме, который источал запах отнюдь не одеколона, - Крупно победим.

Здесь ещё не привыкли "сушить игру" получив преимущество. Болельщики такого не прощают.

Из разговоров на трибуне.

- Я пью не больше ста грамм, но выпив - становлюсь другим человеком.

- Из люка бомбардировщика прекрасный вид на любой город.

- Для улучшения мелкой моторики подходит ловля блох.

- В детстве мама делала мне компресс из водки. Вот я с тех пор и попахиваю.

- Если бы мой дед был жив, то он бы перевернулся в гробу.

Началось. Играющий тренер "Крыльев" Егоров не успел за нашим Бобровым. Тот уехал за ворота и сделал передачу на Архипова. Но вратарь и капитан "Крыльев" Горшков были начеку закрыв угол. Архипов наудачу бросает впритирку со штангой. Шайба, звонко попав в штангу, кувыркаясь перелетает над плечом Запрягаева и шлёпается за линией ворот. 3:2.

"Гол". "Давай ещё". "А-А-А!" - орут трибуны. "Крылья" устраивают навал. Но наш Котов, подобрав шайбу, отрывается от своего преследователя. Защитник гостей Горшков грамотно теснит нашего форварда в угол площадки. Котов, крутнувшись юлой, отдаёт пас на пятачок на накатившегося Новожилова. Тот, сделав короткий замах, щёлкает от души. Запрягаев не успевает среагировать. Шайба по касательной от танкистского шлема влетает в сетку. 4:2.

Трибуны вопят, как на пожаре. Вратарь в нокдауне лежит на спине раскинув руки. Дернулся от нашатыря, но качает головой. Смена вратаря.

Бобров выходит один на один, но шайба слетев с крюка улетает в угол площадки. Сёва догоняет и не разворачиваясь бьёт в сторону ворот. Защитник оглянулся на мгновение в другую сторону - посмотреть что там за спиной. И в это время бобровский пас находит его конёк. Шайба, изменив траекторию, как в лузу влетает в угол ворот. 5:2.

На трибунах охрипшие люди прыгают. Машут шапками. Пролетающие мимо стадиона птицы шарахаются от звуковой волны. Ваньят, оравший "А-А-А!!", вместе со всеми, наклоняется и кричит мне в ухо: "Вот за что я люблю спорт".

В концовке первая пятёрка "Крыльев" устраивает штурм. Пучков как тигра прыгает в воротах наглухо всё закрыв. Вот, снова шайба в ловушке. Вратарь вытряхивает диск на лёд и точнёхонько на Бекяшева, что притаился у красной линии. Беляй отрывается от обессиленного защитника. Обводит выкатившегося вратаря. Останавливает шайбу на ленточке. Перекручивает в руках клюшку. И положив черенок на выставленную левую ладонь прицеливается, и бьёт по-бильярдному... 6:2.

Шум в раздевалке затихает. Сталин обнимает Короткова. Жмёт руку Боброву, над которым колдует врач. Оглядывает всех довольно сморщившись и кивая головой.

- Товарищи! - официально начинает генерал, - Пройдут годы, а люди будут вспоминать этот матч. Как Бобров с Бекяшевым в бильярд играли. (все улыбаются, а Пучков вытерев лицо метко бросает полотенце в таз для стирки). Это нужно отметить.

Стоящий за спиной Сталина Изотов, что-то шепчет ему в ухо. Генерал, выслушав, продолжает:

- У Коли день рождения в понедельник. ( кивает на Пучкова) .Двадцать лет. Во вторник с "Локомотивом" играем. Если красиво сыграем, как сегодня - праздновать во вторник в "Праге" будем. И жён с подругами берите. (Изотову) Записал?

Потом ко мне поворачивается:

- Игроки премии за матч получат, а ты, что хочешь?

Собирался было отказаться, а потом вспомнил:

- Тут Афанасьева Аня... Медсестра, что кровь вашему другу давала (генерал кивает). Она в сорок первом под Боровском в Сто десятой дивизии была. А медаль "За оборону Москвы" не получила. Помогите, Василий Иосифович.

Тот посмотрел на старлея строчившего в планшетке. Потом, услыхав льющееся над стадионом "чтобы тело и душа были молоды", говорит:

- Назначаю тебя ответственным за самодеятельность в "Праге". Послушаем, что ты за певун...

Иду потихоньку.

И чего это я за Пилюлю влез? Только-только с ней расплеваться собирался. И ведь даже сказал... Та, побелела вся. Думал в обморок грохнется. Нет, ничего. Вообще ничего не сказала. Разговоры с тётей Клавой потом разговаривала. Песню ей пела... Железная у меня подруга. Не, ЗОЛОТАЯ.

Захожу в общагу. Тётя Клава вся в слезах стоит перед участковым. Тот в трубку говорит:

- Что? Через час? Ё... в рот. Извините, товарищ майор. Да, они через полчаса этих девочек по кругу пустят. Лейтенант новенький на мотоцикле приедет? Ну, добро. Только их вот шестеро. Если, что будем просто валить. Отвечу, товарищ майор, отвечу. - и, положил трубку.

Тётя Клава, натягивая ватник:

- Я тоже пойду.

Старшина с запоминающимся именем-отчеством, досадливо поморщившись, махнул ей указательным пальцем на телефон:

- Связисткой будешь, Клава. Приказ понятен?

- Так точно, - по военному отвечает расправившая плечи партизанка.

- Ты, как, смирный ? Пойдёшь? - обращается ко мне Владимир Владимирович.

Я, вроде бы, нахожу причину не идти, но, вспомнив к чему то шрам на пилюлькином животе, сглотнув, хриплю: "Да".

Тут вваливаются Абрамян с Попандопуло. Участковый кивает мне на лётчиков.

- Не подведут, - отвечаю за друзей.

- Пошли, - говорит старшина, - по дороге всё расскажу...

Выдвигаемся.

- У пустыря в развалинах их лежбище, - поясняет милиционер, - Хорошо, что тётка заметила, как девочек тащат в подворотне. И, хорошо, что я мимо проходил. А то... - повернул голову на стрёкот мотоцикла. Махнул рукой кому-то невидимому.

Подошёл лейтенант. Улыбается, словно пацан купивший мороженное.

- Лейтенант Старков. Третий Украинский. Полковая разведка. Одесса- Белград- Будапешт. Теперь вот в легавые пошёл. Буду волчьи стаи прореживать.

Достаёт воронёный нож, прячет в рукав. И улыбается так... Реальный Упырь.

Психов и в милиции было до хрена. Хорошо, что он за нас играет...

- Я иду базарить, - говорит Старков, расстёгивая кобуру, - старшина поддержишь огнём, если что. Вы (нам) сидите тихо. Свиснем, если всё хорошо.

Или заорём, если всё плохо.

Двое стоящих у входа в лаз не сразу заметили лейтенанта. Он подошёл и остановился метрах в десяти.

- Космический корабль видели? - делает шаг вперёд, - Инопланетяне прилетели. Вот готовим встречу. - Ещё шаг.

Бандюги, что-то шепнули друг другу. Один пошёл навстречу лейтенанту с поднятыми руками, а второй крался прячась за первым.

Первый и лейтенант начали валиться набок синхронно. Второй выстрелил через ватник, не попал. Зато лейтенант сделав перекат, стрельнул дважды. Судя по подпрыгнувшей бандитской шапке - попал. Тут первый встал и прыгнул с ножом. Старков ловко поднырнул и ткнул левой рукой противника в горло. Затем провернул с улыбкой нож в ране и отпрыгнул от брызнувшего фонтана.

Свистнувший нам старшина приказал обойти здание и там ловить беглецов. А сам двинул в лаз за лейтенантом.

Два дружка-архаровца рванули по заснеженным кучам. Я шёл потихоньку.

Сейчас бандосов повяжем - и по домам.

Подбираю какую-то гнутую кочергу. Взмахиваю ей, и довольный выглядываю из-за угла. Две пары катаются по снегу лупася друг друга. Выстрел. Откуда-то сверху. До кучи малы от стены метров пятьдесят. Хрен попадёшь без спецподготовки. Это только в фильмах герои с двух рук мочат без промаха по-македонски...

Стрелок прыгает из оконной глазницы. Прячусь. Слышу скрип снега. Выглядываю, и понимаю, что нужно сбить стрелка пока он не пострелял лётчиков.

Бегу. Скрипящий снег выдаёт меня. Стрелок поворачивается. Но, я уже рядом. Подбиваю его правую своей левой рукой - выстрел. Правой бью кочергой куда-то в ухо. Железка, ломая кость, выбивает глаз уголовника. Тот валится в снег. Смотрит на меня целым и болтающимся глазом и хрипит: "Шисёнок..."

Где-то я его видел... Трамвай. "Машку - 18 раз, Таньку - 19. А потом бутылку забили и разбили...". Делаю два шага назад, как перед штрафным ударом. И бью пыром в нераспаханный кочергой висок.

Сзади прыгает из окна летёха. Подходит к куче-мале. Стреляет в воздух:

- Встать.

Потрёпанным бандитам, которых обыскали авиаторы:

- Расстегнуть штаны и снять их до колен.

Стреляет им под ноги и довольный смотрит на Стрелка. Потом говорит мне:

- Всё правильно сделал.

Тут из-за угла появляется хромающий бандит держащийся за простреленное плечо. За ним старшина держа в одной руке пистолет, в другой руку девочки лет двенадцати. Та шла, как контуженная, уперев взгляд в следы на снегу. Свободной рукой она периодически вытирала кровь, которая из носа текла на подбородок. Вторая девочка просто плакала и бормотала: " Меня тоже хотели. Тоже хотели."

Старшина, увидев раскуроченный череп Стрелка, посмотрел на летёху. Тот кивнул на меня.

- Ну, ты, бля, дал. Смирный...

Выносим с Колобком мусорные вёдра. Сегодня и завтра - мы дежурные по общежитию. Кроме вёдер - это протирание засранной ржавой ванны, прочистка трубы тросиком и чистка крыльца от льда и снега. Наша хауптвахтерин зорко следила, чтобы мы не слиняли, оставив эти важные дела на завтра.

Высыпаем вёдра в новёхонькие герметичные контейнеры в Городке Художников. Подъехавший мусоровоз со свежей маркировкой МКМ-51 закидывает в кузов бочки. Местная детвора сбежалась на посмотреть. Колобок вместе с малышнёй, открыв рот, наблюдает за действием, как за пуском космического корабля. Водила в новеньком комбезе заметив, что я один адекватно реагирую на погрузку мусора снизошёл и сказал, погладив дверь:

- Экспериментальная модель. В других точках тоже как на спектакль приходят.

Закатив герметичные бочки, новаторы покидают двор.

- А мы скоро в космос полетим? - говорит с надеждой Колобок, оглядываясь на отъезжающий мусоровоз.

- Если сейчас в лётную школу поступишь, то лет через десять сможешь попасть в отряд космонавтов. - говорю, гремя вёдрами.

Колобок останавливается, не чуя моего сарказма:

- Космо... что? - и перестав тупить, - А ну да. Нужно у Изотова спросить какие документы нужны.

- Васёк, туда конкурс будет как в Московский университет, а ты со своим церковно- приходским...

- А я Анечку попрошу, - отбрехивается он, - она поможет. Не то, что некоторые.

И, внезапно подобрев, добавляет:

- Она - в медицинский, а я - в лётное. ЗдОрово? Правда?

Смотрю на его восторженное лицо.

Фантазёр. Как мало нужно человеку для счастья.

Похвалив за усердие, тётя Клава делится важной новостью:

- Светка то бухгалтерша...

Колобок рисует перед своей грудью два футбольных мяча. Толкаю его:

- На себе не показывай. Мысли материализуются...

Комендантша, переварив мою фразу, продолжает:

- Пошла она вчера с нашим начальником на танцы в клуб. Тот отошёл покурить. А к Светке две девахи подошли и про "Кинштейна" нашего стали гадости говорить. Так она с этими оторвами подралась. До крови. Чуть в милицию не взяли. А ещё профессорская дочь...

Перед вечерней тренировкой "Асов Пикассо" набросал тезисы о дворовом футболе. Он всё же весьма отличается от привычного мне. Здесь на первый план выходят: нормальный вратарь(а не толстый или мелкий как обычно) и хотя бы один грамотный защитник. Ибо, большинство голов в дворовом футболе влетают в ворота дуриком. Соблюдение простых правил для защиты резко снижает число пропущенных мячей. Если же нормальных дворовых защитников - два, то можно вести речь о групповом отборе и подстраховке.

Главное для вратаря отработать выбор позиции, всегда закрывая ближний угол. При такой игре во вратаря будет нацелено подавляющее большинство ударов. Также вратарь должен кидаться на нападающего при выходах один на один. Очень часто срабатывает, особенно бросок в ноги. Важно также умение прыгать за мячом в момент удара(а не просто махать конечностями с места).

Защитник же по возможности перекрывает нападающему сектор удара, а главное - не даёт нанести удар по воротам. При стандартах, играя против нападающего персонально, нужно следить больше за игроком, чем за мячом. Вовремя нечаянно наступить на бутсу выведя из равновесия, придержав слегка за футболку не дать точно принять мяч на выход, лёгкий толчок во время углового - всё это защитник должен делать не задумываясь.

Выбрать нужно контратакующую схему игры. Без мяча - все в защите. Отобрали мяч у соперника пас распасовщику тот форварду, который после рывка через несколько секунд либо отдаёт пас на выход партнёру, либо сам бьёт пока не накрыли.

Выносливость тренируем ежедневной 30-минутной пробежкой и беговыми упражнениями, отжиманиями, приседаниями. Энергетику и устойчивость - ускорениями и прыжками на одной ноге. Не забываем про растяжку, чеканку и бег с мячом. И квадраты, квадраты, квадраты. Важность диеты, воды и сна.

Всё это я озвучил на тренировке. Вратарь - Попандопуло. Защита - я и Абрамян. Остальные - челноки, главный из которых - распассовщик Колобков. Утренняя тренировка - обязательная, вечерняя по желанию.

Вечером Лёха Анисимов из футбольного ВВС пришёл на переночевать.

- Рано утром электричка до Раменского. А там на коломенском автобусе почти до деревни. - гость выкладывает кивающему Колобку схему завтрашнего маршрута, раскладывая на полу выданный тётей Клавой матрас.

- Ну, а в команде, что нового? - интересуюсь я для поддержания разговора.

- Джеджелавы оба ездили в Ленинград. Хотели из "Динамо" молодых Телягина и Бондаренко переманить. Но, там обстановка напряжённая. Всё начальство в городе трясут. Говорят снова расстрельные статьи вернут. Там стольких к стенке поставят... Вообщем, в "Динамо" намекнули братьям, чтобы засунули свои подарки в задницу и мотали в Москву.

- И правильно. Проворовались - пусть отвечают, - раздухарился Вася - местный борец с криминалом.

Я думаю, что там не сколько воровство, сколько - неправильные колебания с линией партии. Но, оставляю эти мысли при себе. И засыпаю под спор парней о том, закончится в этом году война в Китае или нет...

28 января 1950 года.

Просыпаюсь, услыхав скрип закрывающейся за Анисимовым двери. Вспоминаю разговор про Ленинград.

Мой город самый революционный в стране. Бурление идёт постоянно, как в час пик в общественном туалете. Начало двух революций в 1917 , Кронштадтский мятеж 1921 года (начнись он на месяц позже в апреле - хрен бы задавили так быстро), "Академическое дело" в 1929, дело Кирова в 1934, разгром платформы Зиновьева и Каменева в 1936 (знаменитые кампании против подсудимых от нашей интеллигенции " Раздавить гадину" и "Стереть с лица земли"). И вот новое "Ленинградское дело". А после смерти Жданова и "дело врачей" разгорается. Питер подождёт, а то загребут до кучи.

Перед началом утренней пробежки узнал от Абрамяна, что он записал Колобка, директорского Мстислава и двух футбольных барышень в парашютную секцию.

- А что. Они попрыгают, значки получат. Нам про скульптуры, картины расскажут. Все довольны. Тебя записывать?

- Нет. Я пешком постою.

- Мстислав вчера на разведку ходил к "нижним". Смотрел на их тренировку. Поле где-то двадцать на пятьдесят. Узнал у мальцов за конфеты, что у них двое из динамовской молодёжки. Длинный вратарь Пашин кажется...

- Может Яшин? - спрашиваю, надеясь на отрицательный ответ.

- Точно Яшин. А второй Сашка Соколов из дубля...

Этого тоже помню. Пятикратный блин чемпион Союза.

- А третий чужой, вообще пацанёнок сопливый с "Фрезера". Стрелец какой-то...

Пропали наши денюшки.

Лёг вот вздремнуть перед тренировкой. Снова приснилась хрень. Будто я в компьютере играю в футбол. Внутри. А надо мной бегущей строкой:

Ник – Юрий Жаров.

Возраст - 22.

Рост – 167.

Вес -55.

Размер ноги – 41.

Сила – 6.

Ловкость – 7.

Интеллект – 7.

Харизма – 4.

Воля – 3.

Скорость 130 от 100 средних.

Выносливость 150 от 100 средних.

Сила духа 45 от 100 общих.

Может я сошёл с ума? Хотя, кто-то рассказывал там, что дьявол оцифрует всех на Земле. И будет за ними следить. Знать про каждого где был, что сказал. Прям, мечта Берии...

Захожу в госпиталь после хоккейной тренировки. Отмечаюсь у "Борменталя". Ищу Аню. Нахожу. Она в палате читает газеты больным:

- По инициативе секретаря комсомольской организации товарища Чекулаева, группа солдат в выходной день совершила лыжную прогулку.

Отложив "Красный воин", берёт другую газету, читает заголовок:

- Зверская расправа над неграми... - останавливается, глядя на вошедшего.

Обгоревший, одноногий, вероятно лётчик, проковыляв, сел на койку. Горько так посмотрел вокруг:

- А, что-нибудь повеселее есть? Порадуйте инвалида.

Пилюля встала. Поправила халат, как на экзамене.

- Есть... Только не весёлое, товарищ майор.

И, закрыв глаза, словно припоминая, начала:

- Жди меня и я вернусь. Только очень жди...

Прочитав, отвернулась, вытирая глаза. Увидела меня, быстро подошла, спросила:

- Что-то случилось?

- Нет. Нужно перед командой во вторник выступить. Споёшь?

Кивает. Идём к выходу. Она прерывает молчание:

- А Ванин вопрос сняли с викторины. Монголы, оказывается, зимой ели сушёное мясо, а лошади траву из-под снега. Поэтому продукты и сено им были не нужны. Так историки пишут. А где пишут, сказали сам найдёшь.

Мимо проковылял парень, держащийся за свою промежность.

- Хернёй страдает, - говорит Пилюля, и увидев непонимание на моём лице, поясняет, - Херня - это грыжа на латыни. У Миши паховая грыжа. Скоро Михаил Петрович операцию сделает, и всё будет хорошо...

- Мы в футбол завтра с "нижними" играем. - замечаю неприкрытую радость на её лице, - Придёшь?

- Отпрошусь обязательно.- в порыве обнимает меня, потом испуганно отстраняется, и видя, что я не ругаюсь, говорит:

- До завтра.

Иду к остановке. Мимо со скрипом проезжает телега. Дед в будёновке, словно вспоминая молодость, дал вожжами лошадке по корме и причмокнув на еле переставляющую ноги скотинку произнёс: "Давай, залётная!".

Исторический персонаж. Поди панов в этом шлеме бить ходил. Кругом история. Оглядываюсь вокруг...

Да, история она такая. Сегодня одна, власть поменялась, другая, новая власть и история у страны тоже новая... А, те кто не хочет по таким правилам играть - сидят в запасе.

В запасе и спортсменов кучи пропадали, так и не заиграв в полную силу. Вот в киевском "Динамо" такие суперигроки как Рац и Михайличенко очень долго сидели в дубле. Почему? Уж, и не вспомню.

- Тебе какой-то Рудяков звонил. Просил вечером быть у Рыбакова. Я тут на бумажке написала где он тебя ждать будет, - тётя Клава даёт листок с адресом, - а ещё Абрамян бумагу оставил (показывает на ватман ), карандаш и краски с кисточкой.

- Спасибо, Клавдия Петровна, - паясничаю я, - премного благодарен.

- Да чего уж, - улыбается, принимая всё за чистую монету.

Оставляю развёрнутый под грузом ватман на полу. Говорю Колобку, что постараюсь успеть на вечернюю тренировку. Съедаю миску супа, засовываю в карман пару баранок и быстренько на остановку. Замечаю на тумбе афишу со спортсменкой "Первенство мира по конькам для женщин, стадион "Динамо" 11-12 февраля 1950 года".

Может Ингу увижу? Хотя, нет. Она сейчас - школьница. Занимается греблей. В коньки года через три придёт.

Жил Алексей Рудяков на втором этаже двухэтажного дома на улице Герцена. Старинный фасад с декором и лепниной. Широкая тёмная парадная лестница с шатающимися перилами. Звоню. Вхожу. Коммуналка с общей кухней. Комната Алексея выходила на улицу Герцена. Высоченные потолки с потрескавшейся побелкой. Большое давно не мытое окно. Ветхая мебель. Обездверенный шкаф не скрывал одежду, требующую ремонта или продажу старьёвщику. Две сдвинутые кровати застеленных серым солдатским одеялом. На полках и этажерках - книги. На столе - альбомы, стаканы с кистями и карандашами, краски, тушь, тюбики с клеем.

Алексей позвонил из коридора, докладывает:

- Через полчаса в Театре-студии на Поварской будут Рыбаков и ленинградский кинорежиссёр Граник. Хотел ещё наш товарищ Володя Венгеров подойти, но не вышло. А Володя режиссёр от бога. Его кумир итальянец Де Сика с фильмом "Похитители велосипедов". А мы Вовке дали прозвище Де Кака.

Не увидев моей реакции, поясняет:

- Де Сика. Де Кака.

Делаю вид, что смешно, хотя устал за семьдесят лет от туалетного юмора.

Идём на Арбат. Лёгкий морозец бодрит, снежинки кружат хороводы. Мы беседуем о фильме. О нашем будущем фильме. Я спрашиваю о работе художника- постановщика. Алексей останавливается как бы ища нужные слова:

- Представьте бал Наташи Ростовой. Если снять реалистично, то получим мрачное, убогое зрелище. Поэтому художник должен дать картину бала такую какую видят зрители, читая роман. В театре мы смотрим, а в кино нам показывают. Декорации в кино нужны, чтобы снимать в них , а не их снимать. Но, художник - это не только декорации и костюмы. На съемках художник с помощью подручных средств может спасти эпизод, если что-то зашло в тупик. Чтобы выбить из актёра нужную эмоцию. Михаил Ромм говорит, что съемки - это постоянный поиск выхода из положения.

Останавливается.

- У Вас, то есть у нас, - поправляет себя художник, - детский фильм о спортсменах-школьниках. С декорациями и костюмами всё понятно. Нужна изюминка для героев.

И смотрит на меня.

Не нужно копать глубоко. Лучшее - враг хорошего.

- Пусть у одного из героев будет хобби - собирать корни деревьев и покрывать лаком давая забавные имена своим скульптурам. - изображаю ярмольниковского цыплёнка-табака, - А другой пусть записывает комментарии педагогов ставящих "двойки". Тоже забавно. А каптан команды пусть везде говорит: "Ну, вы же мою натуру знаете."

- Ну, вот и театр-студия киноактёра, - перестав записывать говорит Алексей, - А вот рыбаковский автомобиль. Анатолий в этом месяце день рождения зажал. Наверное поэтому по жизни на машину смог накопить.

Наблюдаю на горизонте немецкий Опель-Капитэн.

Неплохо живут писатели-антисоветчики.

Заходим. За двумя сдвинутыми столиками о чём то оживлённо беседуют. Подходим, Представляемся. Кроме Рыбакова и Граника здесь Андрей Апсолон - замдиректора Совэкспортфильма, его сотрудница Тамара Лисициан - представитель в Италии, её муж Луиджи Лонго - сын одного из руководителей итальянской компартии. Они спорили о перспективах "Кубанских казаков" в европейском прокате.

- Понимаете, - говорит солидный Андрей, - там сейчас в моде реализм. Неприукрашенный показ жизни.

- Точно, - поддерживает начальство Тамара, - Росселлини, Висконти, де Сантис.

- И мы тоже, - продолжает Апсолон, - должны дать такую же историю. Возможно, про отгремевшую войну. Про то, как мы вместе сражались в Сопротивлении.

- Я от отца слышал, - встревает на чистом русском Луиджи, - что в партизанской бригаде "Орест" был русский Фёдор Поэтан. Герой Италии. Погиб в атаке на Туркестанский легион.

Поэтан, Поэтан. Слышал где-то. Да, перед Московской Олимпиадой в Рязани стадион открывали. Венок возлагали у памятника Фёдору Полетаеву. А ещё фильм помню. "Альпийская баллада". Чего это они на меня уставились ?

- Вот Юрий истории всякие с ходу выдаёт - повторяет для меня Рудяков, - Придумал уже?

А была - не была.

- Слушайте.

Рудяков по традиции достаёт блокнот и карандаш. Кивает. Начинаю:

- Из концлагеря на севере Италии совершают побег советские военнопленные и итальянские партизаны. От погони уходят русский Иван и итальянка Джулия. Они ругаются, мирятся, любят друг друга. Но, туркестанцы находят их в горах. Иван гибнет в бою, прикрывая отход Джулии. В финале фильма Джулия с сыном Фёдором стоят у мраморного памятника Ивану в Генуе.

- Сильно. - говорит Апсолон, - тут песня хорошая нужна в конце.

- Андрей Николаевич у нас поэт-песенник. - уточняет Тамара, - Он сочинил " Лейся песня на просторе" и "По долинам и по взгорьям".

- Есть уже хорошая песня, - встаю, и запеваю "Белла Чао".

Поднимаются Луиджи и Тамара и поют вместе со мной, подняв согнутую в прощальном жесте руку со сжатым кулаком.

Эпичненько так получилось. Тьфу, блин. Нахватался у художников.

Все, возбуждённо переговариваясь, усаживаются за стол.

- Я бы стал режиссёром, но сценарий не потяну. Тут нужен писатель с именем... Может, Вы, Анатолий Наумович, - обращается Апсолон к Рыбакову.

- Ну, что Вы. Какое у меня имя... Мне в этом году "Водителей" нужно дописать.

Спор притухает. Переключаемся на обсуждение сценария детского фильма. Рыбаков и Граник, записав то, что нужно, раскланиваются. Мы с Алексеем тоже собрались, Апсолон дал свои координаты...

- А вот, и писатель, - говорит Тамара, узрев во входящем Бориса Полевого, начав энергично махать рукой над головой, пока писатель не сменил траекторию движения на правильную.

- Борис Николаевич Полевой, - представляется, улыбаясь, писатель.

Представляемся. Апсолон заходит издалека. Спрашивает про итальянский плакат к фильму "Повесть о настоящем человеке", интересуется планами.

- Вот. Дописал "Золото". Там мужчина и женщина по немецким тылам несут золото, которое наши не успели вывести в сорок первом. Мужчина погибает. "Репей"... такое прозвище у девушки, сотни километров идёт по немецким тылам. Встречает разных людей, пока не переходит линию фронта. - тут бодрый писатель несколько скисает, - фондов на съемку в этом году - нет. А я уже собирался сценарий писать...

- У нас есть идея для повести и сценария... - слышим мы с Алексеем, двигаясь к двери.

- Намертво вцепятся, - говорит, ещё раз глянув на оставленную кампанию, художник.

Из окна автобуса читал проплывающие на домах лозунги. В основном правильные и понятные. Так и в новой России Ельцин пришёл к власти с хорошими обещаниями. Только вот борьба за социальную справедливость, равные возможности для всех, повышение жизненного уровня всех российских граждан и передача власти трудовому народу - всё это осталось на бумаге. Народные депутаты вместе с "царём Борисом"развели наш народ, как лоха. Народное добро поделили как Попандопуло из "Свадьбы в Малиновке".

Подхожу к комнате. Поют голубчики. Только вошёл, как Колобок, гремя шахматами умчался к соседям.

Где-то я это уже видел. А эта-то до завтра не утерпела...

Периодически прислушиваясь в течение недели к реакциям своего организма, заметил, что при появлении симпатичных девушек - пульс учащается, мысли путаются. А при улыбке Пилюли сердце вообще начинает удары пропускать. Решил для себя - секс только для здоровья. Поэтому невозмутимо без матюгов отреагировал на Пилюлины раздевания.

Она, по-семейному спокойно без стеснения разделась, закрыла дверь на крючок, достала из пальто традиционную мандаринку, почистила, и протянула мне половинку, настороженно глядя мне в глаза. Я ,молча, взял дар кавказских гор. Прожёвывая, стянул матрасы на пол, наблюдая как обнажённая подруга якобы случайно поправляет бельё на матрасах принимая весьма пикантные позы. В башке застучало, дыхание спёрло - а ведь мы ещё не начали...

Надеясь на быстрый перепихон, я был неправ. Не, Я БЫЛ ОЧЕНЬ НЕПРАВ. Она, ненавязчиво, заставила меня сделать всё как надо. И прелюдия с поглаживаниями и поцелуями везде-везде. И нежный шёпот на ушко, и закатывание глаз, и облизывание губ... Классика жанра.

Свернул чистый платок в трубочку. Дал ей для усиления звукоизоляции. Поразмыслив о психическом здоровье окружающих - добавил подушку. Всё прошло - штатно. Два раза. На просьбу поскакать ответил мягким, но решительным отказом. Плавали-знаем. Барабанные перепонки у тёти Клавы не железные...

В этот раз обошлось без танцев, но наволочку на подушке прорвала. Пантера, блин.

Она, поглаживая мой лоб пальчиком, сказала, что Васечка собрался в лётное училище. Хочет в космос слетать. Верю ли я, что получится?

- У Василия может и получится. Он упорный. Но, первым не будет. Почему-почему. Рожей не вышел. Тут улыбка нужна, ну, вот как у тебя. Чтобы всем нравилась.

- Несколько иной взгляд на природу травм. Мои размышления и предложения для решения этой проблемы. Многое из того, что я скажу вам , наверное, известно. Но, всё равно...

- Самое простое средство уберечься от травм - разминка. Многие повреждения возникают из-за недостаточного разогрева мышц, то есть, из-за непрофессионализма. Особенно часто это встречается в футболе и хоккее на неподготовленных площадках, где иногда попросту нет времени хорошо размяться. После матча обязательно - восстановление.
Карьера футболиста и хоккеиста длится совсем недолго. Постоянные повреждения и травмы уменьшают этот срок. От процесса восстановления напрямую зависит количество травм...

Тут, генерал Апполонов, сидящий в президиуме, наклоняется, и что-то шепчет полковнику сидящему рядом. Тот кивает, встаёт, и прозвонив в колокольчик говорит, когда все успокоились:

- У МВД есть сведения, что этот гражданин не тот за кого себя выдаёт. Он находился в Риге в период оккупации и сотрудничал с немцами. У нас есть свидетельские показания (он потряс папкой). Давайте прекратим обсуждение этого вопроса и перейдём к повестке дня. А этим гражданином займутся органы госбезопасности...

- Разрешите доложить по этому вопросу, - обращается к Гранаткину подпрыгнувший Изотов, и получив разрешение громко зачитывает достав пожелтевшую бумагу:

- Наградной лист. Лайзанс Харий Артурович, рядовой отдельного разведотряда ВВС Ленинградского фронта, представляется к Ордену Отечественной войны второй степени, год рождения 1927, латыш, беспартийный, связной разведгруппы в Риге с января по октябрь 1944 года. Зачислен в состав разведгруппы в январе 1944 года. Рискуя жизнью многократно доставлял секретные сведения связным партизанского отряда. Сведения доставленные частям третьего Прибалтийского фронта помогли во время освобождения Прибалтики от фашистских захватчиков. Достоин награждения Орденом Отечественной войны второй степени. Подпись: Командующий 14-ой воздушной армией генерал-лейтенант Журавлёв, 22 октября 1944 года, по представлению командира 955-го штурмового авиаполка майора Симонова.

Вытерев пот со лба продолжает:

- Свидетельство о перемене фамилии гражданина Лайзанса Хария Артуровича на Жарова Юрия Андреевича. Дата 8 января 1950 года.

Гранаткин, обращаясь к генерал полковнику:

- Аркадий Николаевич, вероятно, произошла какая-то ошибка. Молодой человек всё законно поменял в состоянии стресса от внезапного спасения от страшной катастрофы... Мы все помним, как он достойно защищал ворота сборной Москвы. (и обращаясь ко мне ) Продолжайте, товарищ Жаров.

Я коротко рассказал о новых спортивных доспехах упирая, что мы сейчас в этом вопросе - впереди планеты всей.

А, что, сам себя не похвалишь... Излишняя скромность тут ни к чему.

По моей просьбе Коротков поприседал, побегал, попрыгал. Ничего не отвалилось. Потом вышли технологи. Присутствующие выходили, трогали образцы. Гранаткин надевал вратарский шлем с защитной сеткой. Показывал пальцем на свои шрамы на лице, на блестящие зубные фиксы. Оппоненты ему отвечали, что наши спортсмены - не трусы, и такую хрень никогда не наденут. Вообщем, мнения разделились. "Динамовцы" и их союзники были против. Лишь их знаменитый тренер Аркадий Чернышёв при голосовании воздержался. Апполонов, увидев это, сломал попавшийся под руку карандаш.

Постановили большинством: защитную экипировку заказать для сборных Москвы и Ленинграда, командам мастеров заказать вратарскую амуницию в обязательном порядке, для полевых игроков - на усмотрение клубов.

Подошёл к довольному Изотову, хлопнул его по плечу:

- Спасибо, друг! Это как в бою меня от мессера прикрыл.

- Да ладно тебе, - засмущался Николай, - ничего такого... И это. Василий Иосифович как узнал, что ты не комсомолец - ругался сильно. (зачем-то поднёс сжатый кулак к своему лицу). Ты у нас по документам где числишься? В обслуге при аэродроме. Вот. В общежитии комсомольская ячейка есть. Напишешь заявление и нагрузку возьмёшь. Не-не-не. Напишешь и возьмёшь. Вопросы есть? Нет? Свободен.

Выхожу из здания. Смотрю, новые плакаты вешают. "Наше счастье охраняет Советская армия" и "Любите Родину"(там шутники часто приписывали продолжение - "Вашу мать").

Подхожу к газетному киоску. Очередь. Смотрю на витрину. Махорка курительная №2 Елец 50гр по 72 копейки. Красная пачка сигарет "Друг". Лезвия "Спутник" с очертаниями МГУ на этикетке. Фотографии артисток: Ладынина, Орлова, Кузьмина, Целиковская, Смирнова. Цветные карандаши "Пятилетка". Книги "Сын полка" и "Из истории московских улиц". Тут книга - хороший подарок на день рождения. Подходит моя очередь.

- "Вечернюю Москву", пожалуйста, - говорю я, и протягиваю двадцать копеек.

С опаской захожу в общагу. Заслуженная партизанка, завязывая на так называемой талии так называемый пуховый платок, мелко семенит и машет рукой подгребая под себя воздух:

- Там это,... ждут тебя, - запыхавшись, - Аня уже переодеваться убежала.

Блин. Ни дня без приключений.

Поднимаюсь. Взволнованный маэстро Кац, теребя дорогую шапку:

- Уважаемый Юрий Андреевич, - начинает он, и я понимаю, что дело пахнет керосином.

- Сегодня вечером здесь в Городке должно состоятся торжественное собрание, награждение московских работников искусств и торжественный концерт за который меня назначили ответственным. Но, несколько артистов Большого театра и приданная им танцевальная группа застряли где-то в области. У них после концерта автобус сломался, а в грузовике наши звёзды ехать в Москву наотрез отказались. Автобус высылают уже, но на наш концерт они не успеют. Начало через час. Публика очень избалованная. (протирает лоб платком). Но, я слышал несколько песен, что исполнили ваши друзья (указывает на Колобка). Свежо. Свежо и необычно. Может и понравится... А у Вас что-нибудь в запасе есть?

Понимаю, что нужно ответить типа "Вы просите песен? Их есть у меня."

Но в ответ грязно и заковыристо матерюсь. Кац невозмутимо продолжает смотреть, теребя свою шапку. Понимая сложность момента, встревает Колобок:

- Ты, что... Аня уже переодеваться побежала. Она мечтает о сцене, - и, не дождавшись ответа, машет на меня рукой и с противным скрипом садиться на свою кровать. Потом встаёт, глядя на меня как Ленин на буржуазию, поднимает таз с водой в котором мыл картошку...

А ведь после концерта будет банкет... Хоть пожру нормально...

- Ну, ладно,- говорю, - спою пару новых...

Кац резко меняет выражение лица с просительного на назидательное:

- Только не кабацкий шансон(говорит с прононсом). Что-нибудь праздничное...

Колобок, ставя таз перед дверью, лезет с улыбочкой ко мне обниматься. Тут влетает сама знаете кто, и споткнувшись о таз вертится качающейся юлой. И с поразительной точностью садится своей пятой точкой в дребезжащий таз...

Аллес капут.

Смотрю на зал из-за кулис. В первом ряду "свежие" Народные артисты СССР - Ладынина, Орлова, Чирков и ещё кто-то менее узнаваемые. Самуил Абрамович за конферансье. Объявляет перед выступлением профессорских жён и детей, номера которых составили первую половину концерта. Зал реагирует на происходящее на сцене слабо. Лишь, вероятно, друзья и родственники новоявленных артистов хлопают не жалея ладоней. Завершает первую "художественную" часть меньшая наша "футболистка" Катя. Она вышла в школьной форме и эмоционально прочитала стих "Смерть пионерки" Багрицкого.

Ещё один хронический "совок". Вон как все притихли...

Похлопали нормально так. А вот и меня товарищ Кац объявляет. Волнуюсь ли я? Нет, наверное. Анечка с Колобком вон кружат вокруг своей тени. Дрожат. На Пилюльке новое чёрное платье с кружевами. Абрамыч подогнал. Она в нём прям модель из будущего. Нервно так улыбается мне, и поправляет платье. А у меня настроение как у волка из мультфильма "Жил был пёс". Щас спою.

Выхожу, сажусь. На меня смотрят десятки глаз. Нахожу глаза колобковой воздыхательницы Любочки. Подмигиваю красавице, и начинаю... https://vk.com/video175048327_456240353

Орлова сидела закрыв глаза, может вспоминая свою тапёрскую молодость. С последним аккордом, она, посмотрев на окружающих "народных", первой захлопала, выводя соседей из дрёмы. Зал тоже похлопал. Без фанатизма. Смотрю уже на Орлову. Она приняла игру и кивает мне, типа поехали... Включаю ей свою улыбку ... https://vk.com/video-154691892_456245027

Прочувствовав момент сзади выходят мои друзья и начинают в такт раскачиваться положив друг другу руку на плечи. Орлова растолкала сонного Александрова, улыбнулась другому соседу - Чиркову. Положила им руки на плечи и закачалась в стороны... К концу песни почти весь зал маятником качался в такт музыке. Встав, посылаю публике воздушный поцелуй, вызвав весёлый смех.

Ведущий витиевато представляет нового исполнителя, вместо того, чтобы просто сказать: "Колобков Вася - Советский Союз".

В бок тыкается острый локоток:

- Ты на кого это там пялился?

- А, что, нельзя? - парирую.

- А мне можно на тебя смотреть? - по-еврейски продолжает разговор Аня. - Сядь в первый ряд на место Самуила Абрамовича. Я на тебя смотреть буду, а то собьюсь...

- Ладно, - говорю, - смотри.

А Вася тем временем начал бодрую "Вершину" Высоцкого. Две другие песни Маэстро зарубил. Типа "не в тему". Мне же товарищ Кац указал на своё место скраю первого ряда:

- Рядом режиссёр Михаил Ромм. Не нагруби.

Я, улыбаясь, и прижимая руку к сердцу:

- Ну, Вы же мою натуру знаете?

Пробираясь к месту вспоминаю, что эта фраза из какого-то детского фильма... Всё я на месте. Киваю соседу. Ответный кивок. Колобок встаёт под аплодисменты. Довольный Самуил Абрамович продолжает:

- А сейчас выступит Афанасьева Анна, медсестра из госпиталя. Она впервые споёт песни, которые для неё написал Юрий Жаров.

Врёт, как дышит.

И проводит рукой в мою сторону. Сосед удивлённо качает головой и протягивает руку. Молча жму. Кац продолжает заливаться соловьём про то какие мы все чудесные люди и какой чудесный вечер...

Какой чудесный день, ля-ля, трудиться мне не лень, ля-ля, со мной мой друзья и песенка моя...

Выходят Аня с Васечкой. Подруга находит меня взглядом, Колобок начинает играть... https://vk.com/video26168735_171650354

Поёт так, что каждое слово - прямое попадание в сердце. Гипнотизирующий влюблённый взгляд, грустная красивая улыбка. Но, я не поддаюсь. Плавали-знаем. А публика то прониклась. Вон все хлопают, даже профессора. Раскланявшись, Пилюля начинает вторую песню. С неё словно слетели оковы ответственности. Поёт легко и весело. Как будто у костра для друзей...https://vk.com/video103588225_171501028

После аплодисментов Самуил Абрамович объявил о продолжении банкета в столовой. Михаил Ильич Ромм пригласил меня за свой столик. Знакомлюсь. Кроме знаменитого кинорежиссёра за столом его жена - известная артистка Елена Александровна Кузьмина и молодой художник Алексей Рудяков, который смущаясь поведал, что пригласительный билет ему отдал его учитель из ВГИКа - Иосиф Шпинель.

- Ну как же, - закусив, с улыбкой говорит Ромм, - мы с Иосифом Ароновичем мой первый фильм делали. А вы чем занимаетесь? - спрашивает он меня.

- Я помощник тренера в хоккейном клубе ВВС. Не играю из-за травмы.

- Зато поёте хорошо, - подключается артистка, - сами песни пишите?

- Да нет. Услышал где-то, запомнил... А Вы чем занимаетесь? - обращаюсь к молодому художнику, спеша соскочить со скользкой темы.

Тот, смущённый вниманием, начинает робко:

- Мы, с Михаилом Швейцером (Ромм кивает, мол знаю его) на "Мосфильме" хотим рыбаковский "Кортик" снять. Рыбакову книгу выпустили и с фильмом обещали помочь. Но, пока - тишина, может в Ленинграде возьмут. У Толи Граника на "Ленфильме" есть договорённость на детский фильм по сценарию Агнии Барто. Но, у неё после смерти сына проблемы с творчеством. Эх, был бы сценарий... - с сожалением произносит он.

- Так в чём же дело, - говорит с улыбкой Михаил Ильич, наливая по рюмкам себе и жене коньяк, - до конца вечера (смотрит на часы) целый час. Давайте сейчас придумаем основу, ваш Рыбаков распишет диалоги. И, вуаля, сценарий готов. Гоните денежки...

Рыбаков. Рыбаков. Это тот, что "Дети Арбата". Смелый мужик. Талант, хоть и антисоветчик. В мои пенсионерские "нулевые" "Дети Элиты" если б кто и написал, то только за бугром напечатали бы...

Отсмеявшись с нами, режиссёр спрашивает меня:

- Вы какую нибудь спортивную историю для детей знаете? Вы же спортсмен... Или для начала хоть одну фразу, чтобы от неё оттолкнуться...(выпивает коньяк).

Вспоминаю. Ведь недавно что-то мелькнуло в голове:

- Ну, Вы же мою натуру знаете? - говорю, и вижу заинтересованные лица.

- И кто же это у нас так говорит? - спрашивает Ромм, подавшись ближе.

- Капитан школьной хоккейной команды, - припоминаю, закрыв глаза:

- В команде проблема - главный бомбардир уехал в другой город. На его место берут одноклассницу фигуристку у которой в том же классе есть брат-двойняшка...

- Почти как у Шекспира, - улыбается артистка, - дальше давайте.

- А ты записывай,- говорит Ромм художнику Алексею, давая блокнот и ручку. Кивает мне, увидев как художник перестал скрипеть пером. Я, закрыв глаза, строчу, как из пулемёта:

- Девочка занимается в драматическом кружке и секции фигурного катания. Чтобы сестра успевала на матчи, брат наряжается в её платье и ходит на репетиции спектакля "Кошкин дом". А хорошо катающаяся на коньках сестра, становится бомбардиром школьной команды, но об этом узнают соперники. Тогда брат, научившись кататься на коньках тоже становится бомбардиром. Соперники перед финальной игрой закрывают брата в школьном спортзале, чтобы выставить перед судьями заменившую брата сестру обманщицей. Так соперники задумали получить победу. Но, друзья-одноклассники, освобождают брата, и он забивает победный гол. А сестра танцует на ледовом поле в красивом платье...

- В целом, нормально, но много ляпов. - начинает Ромм, - совместная школа для мальчиков и девочек. Хотя в новостройках такое встречается. Потом уж больно быстро герои всему обучаются...

- Ну, это как сказка. Для детей же история, - поддерживает меня жена режиссёра.

Михаил Ильич, разлив всем в рюмки, говорит тост:

- Вы, правы, Елена Александровна. За новый сценарий. Ура, товарищи!

Наше троекратное "Ура" с опозданием, но с энтузиазмом подхватывают многие "тёплые" компании...

Тащу с Пилюлькой тело обблёванного друга к общаге.

Аня успела отпрыгнуть, когда "звезда эстрады" начал хвалиться принятой пищей. А мне вот брюки и ботинки изгадил, сволочь.

- А может ты его на руках понесёшь? - робко интересуется ловкая примадонна.

- Щаз. Тащи давай, - говорю, ухватываясь поудобнее за левый Колобковский рукав и шиворот.

Вася, улыбаясь во сне щекочущим его снежинкам, стуча ботинками, собирал жопой весь снег на дороге.

А развеселившаяся чему-то Пилюля затянула "Ой, при лужке, при лу-ужке, при широком по-о-оле...". Пела так заразительно и весело, что я посмотрев на отключенного члена нашего трио, тоже начал подпевать...

Сейчас дотащим и скажу, что ушла любовь - завяли помидоры. Потом послушаю, какой я подонок. И всё - свободен.

Сижу вот внизу жду "дежурку". Летуны на улице болтают, а Пилюлька, уже переодетая в высохшее платье, и рассказавшая в подробностях о своём "первом бале", ведёт незамысловатые разговоры с вяжущей носки тётей Клавой.

- Тёть Клав, - подвигаясь ближе к столу говорит Аня, - Вы когда "Дан приказ ему на Запад" пели, то заплакали потом. У Вас погиб кто-то в Гражданскую?

Комендантша, отложив вязание, грустно кивает:

- Мы в восемнадцатом осенью поженились. Яшка то мой в комсомол первым в деревне поступил. Аккурат к Пасхе в девятнадцатом. А летом письмо от Ленина в деревню принесли. "Все на борьбу с Деникиным". Яшка не стал юлить как многие - сразу записался. Осенью из под Воронежа весточку прислал. "Мы будёновцы бьём белых". И всё. Писем больше не было. Дружок Яшин в конце двадцать первого привёз вот.

Показывает, достав из кармана чайную ложку:

- Говорит, берёг для Клавочки до конца. Их концлагерь в Брестской крепости был. Собрали их как-то паны и спрашивают "Коммунисты, комсомольцы есть?". Все молчат. Тут они и на своём и на нашем начали матюкать. Дерьмом и быдлом называть. Яша мой взял да и вышел. Они его зарубили. Им нужно было проверить на спор срубится голова или нет...

Тётя Клава заплакала глядя на ложку, а Аня, побледнев, встала и запела тихо: "Каховка, Каховка — родная винтовка Горячая пуля, лети..." Когда дошла до слов "мы мирные люди, но наш бронепоезд..." пела уже звонко, высоко подняв голову.

Тут лётчики подхватили за дверью, пока не гуднула "дежурка". Тётя Клава вышла за дверь, а подруга посмотрев на меня сказала: " Я люблю тебя ".

О-О-О-О!!! Ну почему я?

- Я люблю тебя. - уже тише повторила она.

- Я знаю. - отвечаю не поднимая глаз.

- Не прогоняй меня... Я просто хочу быть с тобой.

Скрипнула дверь.

Ушла. Прям цитатами из песен шпарит... Ну, а я конченная тварь. Просто конченная тварь.

Лежу. Колобок седьмой сон видит.

Нажрался на радостях, еле дотащили. А я вот "концы рубил" сегодня. В прошлой жизни пару раз пришлось. Но сегодня... Просто жесть. Ничего, так закаляется сталь. А то песенки, обжималочки. В молодости помню столько всего просрал из-за розовых соплей. Футбол и хоккей - точка. Шаг влево, шаг вправо... Идти по прямой к цели. Без всяких загибов. До осени продержусь и в Питер. Какие-то предчувствия херовые... Ну, да ладно. Как говаривала незнакомая мне девица - подумаю об этом завтра...

26 января 1950 года.

Здесь можно было бы написать про обитателей квартала Художников. С перечислением фамилий, достижений и наград. С разбором картин и плакатов в хронологическом или алфавитном порядке. Хотя, нет. Я в этом не силён, а точнее не заинтересован. Как то так... Поэтому...

Бегу. Сегодня я за капитана. Наш Васечка не смог выйти из алкогольного дурмана. Выпил милок кружку рассола и завалился дальше во сне биться со змеем. Попандопуло тоже бился в своей койке. А так все на месте. Даже барышни.

Тут Абрамян расправив перья в отсутствие соперника направляет в сторону Любочки очередной заброс:

- А вчера Стёпа так нажрался, что с лестницы вниз упал.

- И что сказал? - интересуется девушка.

- Мат пропускать ?

- Да.

- Тогда молча упал...

Алёша, как комсорг общежития, принял моё заявление. Рекомендации написали сам Абрамян и Стёпа Попандопуло. Получил брошюрку с Уставом и нагрузку - срочно оформить новую стенгазету. На мои вялые отговорки и просьбы:

- А может не надо?

Ара со стопроцентной точностью сказал:

- Надо, Юра. Надо.

Вчера от нижнемасловских приходили. Письмо на вахте оставили. Отфильтровав наскоки и подростковые ярлыки можно было понять, что матч состоится в 12-00 в воскресенье на стройке. У них там цех будут запускать весной, а пока здание пустое.

Позанимались активно так. Уже чуть-чуть на мой футбол стало похоже. Недостаток мастерства местные бойцы компенсируют жаждой борьбы. Если эти живчики будут выполнять тренерские установки - у нас будет шанс не обделаться...

- Вставай, алкозавр. Тренировку свою проспишь. - толкаю свернувшегося калачиком Колобка.

Садится, потягивается. Потом, вспомнив, испуганно:

- Я это. Не хотел. А они давай, давай... Вот...

Сапог тупорылый. На "слабо" ведётся как баран. Эх, молодо-зелено.

А вслух говорю, ставя свой баул у двери:

- Объявишь завтра в своей команде, что перед игрой ни пива, ни шампусика...

- Какого "шампусика"?

- Так художники шампанское называют. Что не слышал?... Твои проблемы. Чао!

Спускаюсь вниз.

Мама дорогая.

Тётя Клава вся нарядная и опять с медалью сидит за столом. На каком-то музейном стуле. Под телефоном красивая салфетка. На столе газета "Правда". Над головой работника зрительного труда грамота с Красным Знаменем. А племянник ейный Гриша строчит что-то в свою тетрадку.

Тётя Клава кивает на родственника:

- Гришутке то задание дали описать рабочее место кого из родителей. А я значит за родителя.

Обводит рукой стол, себя с верху до низу:

- Не хуже чем у людей. Мы тоже не пальцем деланы. Я Гришутку то в люди выведу.

- Удачи вам в нелёгком труде пылепускания, - шутливо говорю я.

- Вот обормот... - ставит точку в разговоре наставница молодёжи.

На остановке видел забавную сценку.

Пацанята нашли в сугробе пустой кошелёк с половинкой рваного рубля. Тут, вероятно самый умный ( в очках), предложил нахаркать внутрь , а половинку как приманку выставить. Так и сделали. Отошли, ждут. Подошёл трамвай. Вышедшая тётка увидела кошелёк. Посмотрела по сторонам. Схватила и высыпала содержимое себе на ладонь. С удивлением уставилась на разноцветные сопли.

Ребята, раскрыв рты, ржали. А очкарик, упав в снег, стучал валенками по дороге, как конь.

Смешливый какой. О. а вот и моя "шестёрка".

Послевоенные компании этих подростков похожи на беспризорников девяностых. К концу правления "царя Бориса" все вокзалы огромной страны были забиты бомжами, беспризорниками и гопниками. Пачками закрывались заводы и фабрики. Детские сады перепрофилировались под развлекательные заведения или офисы "новых русских". На детский спорт сверху насрали и прикрыли постановлением, чтобы было покрасивше. После дефолтов девяностых зарплата детского тренера сравнялась с трудовым вознаграждением уборщицы развлекательного клуба. Во времена СССР игроки высшей и первой футбольных лиг, после получения корочки об окончании спортивного техникума или ВУЗа, косяками шли в детские тренеры. В начале нового тысячелетия ситуация резко изменилась. В спортшколах дорабатывали пенсионеры, а многие новые тренеры большого футбола и не нюхали. Тут мне мои современники бросят в лицо фамилии известных тренеров: Жозе Моуринью, Арриго Сакки, Гаджи Гаджиев. Ну так, Сакки и Гаджиев не играли из-за слабого зрения. А вот Жозе действительно великий физкультурник. В двадцать лет поставил крест на карьере игрока и начал учиться на тренера. Талатнище. А вот на место выбывающих пенсионеров из спортшкол пришли физкультурники с калькуляторами. Были и среди них любящие футбол и детей, но мало. Коммерция захлестнула спорт. Игроки и тренеры теперь бились насмерть не на футбольных полях, а в переговорных комнатах, до хрипоты споря о бонусах и отступных. Даже игроки сборной недовольные финансовой составляющей договора могли в прямом эфире послать тренеров в далёкое эротическое путешествие. Половина сборной не поехала на мировой чемпионат из-за финансового конфликта. Здесь себе такое трудно представить. Есть в футболе конечно рвачи, но у них всё же на первом месте футбол. Ребята с таким жаром выходят на площадку, что не обращают во время игры внимания на кровь и травмы. Потому, что игроки здесь по определению - Бойцы, а не артисты падающие после чужого касания... Так, приехали.

Бегаю. Разминаюсь.

На ворота не пошёл - чего позориться то. Вон дублёр пусть стоит.

Бобров не играет. Коротков сказал к матчу оклемается. В первой пятёрке тренируется Анатолий Викторов из Ленинграда. Его в наш хоккейный клуб уже перевели. А в футбол он доиграет в этом году за Ленинград. Такая вот чехарда во многих клубах.

Ферапонтыч подогнал полевые коньки. Вспомню детство золотое. Встаём вчетвером квадратом перед воротами. Передаём шайбу в одно касание. Произвольно делаем бросок в ворота. Теперь тоже самое, но Коля без клюшки. Теперь с клюшкой, но без ловушки. Пару раз попадаем в сетку вратарского шлема. Смешно слушать колины маты. Но, лучше так, чем ходить с фонарями и шрамами. Потом отрабатываем выходы один на один, двое в одного. Затем вся команда встав на синюю линию бросает через каждую секунду. Наблюдаю акробатический этюд в воротах.

В конце тренировки Коротков заводит старую песню о главном - завтра бьемся за медали. Приедет товарищ Сталин. Покажите. Не ударьте. И т.д. , и т.п..

Лежу на койке, "Огонёк" листаю. Сегодня в общаге по указанию Кинштейна открыли читальный зал. Ну, как зал... В гладильной комнате освободили стол для читки. Светильник поставили, а в шкаф из бухгалтерии привезли потрёпанные подшивки "Правды", "Вечерней Москвы", "Известий" и "Огонька". Как сказала тётя Клава "правительство принимает меры по повышению культурного уровня граждан".

Скреплю сеткой в одиночестве - Колобок посмотрел свежую газету, и быстро одевшись, убежал куда-то. Вдруг в коридоре стук и какие-то голоса. Стук в нашу дверь. Заходят тётя Клава и милицейский старшина. Комендантша сообщает:

- Это наш участковый - Владимир Владимирович.

Здороваюсь кивком. Поднимаюсь, вглядываюсь.

А похож... Да ну, нах. Он и не родился ещё наверное.

- Участковый говорит, что кто-то бандюганов недалече укокошил. Так к нам давно не ходят. Все свои здесь. Смирные.

Владимирыч прошёл по комнате. На книжки, на пластинки посмотрел. И говорит:

- Ну, дальше пойдёмте, Клавдия Петровна.

И почти вышел за ней, но зацепился взглядом за фуфайку. Я её постирал и зашил. Но, видимо, я ещё тот зашивальщик. Вата вылезла между ниток показывая аккуратный след удара ножом. Участковый, посмотрев на застывшего меня, покачал головой и словно спросил себя : " Смирные? Ну-ну..." Ещё раз глянул на меня с усмешкой и вышел, аккуратно закрыв дверь.

Вот, иду на спектакль. Это Колобок за билетами бегал. Он с Аней хотел сходить, но та упёрлась или втроём, или не идём. Вот идём.

- А я в Театре Сатиры в прошлом году на "Слугу двух господ" ходила - говорит театральная пропагандистка, - Смеялась до слёз. Говорят в прошлом году новый спектакль хороший поставили - "Свадьба с приданным"...

- На этот... (читает) "Вас вызывает Таймыр" тоже очередь была, - оправдывается Васечка, - а ты... (толкает меня) что бы хотел посмотреть?

- Я бы хотел почитать и хорошенько выспаться, чтоб никто не тренькал в ухо. - отвечаю, скорчив физиономию.

- Не ругайтесь, мальчики... - тянет Пилюля, - пойдёмте быстрее. Я хочу эклер перед спектаклем.

Эклеры закончились на Васечке. Он так надувал ноздри. Прям - бык на корриде. Аня тянула его оттуда за рукав в зал в опасении за здоровье буфетчицы.

Спектакль был похож на водевиль с шутками, песнями, цыганскими танцами. Колобок сначала сдерживался, а потом заливался и хрюкал так, что чуть не упал из кресла на пол. Я же просто улыбался иногда. Дурацкая же ситуация. Влюблённые никак не могут разобраться кто кого любит. Я вот, например, знаю точно ,что люблю футбол. И разбираться ни в чём другом не собираюсь.

Ночью приснилось будто я приехал в деревню и влюбился в селянку. Портреты её рисую, хожу с ней везде. А она мне песню грустную поёт с цыганскими вывертами https://vk.com/video-98927565_171695893

Это что? Она во сне меня пытается околдовать?

Изотов встал после кивка Джеджелавы:

- Собрание закончено. Для личной беседы остаться хоккеистам Архипову, Шувалову, Жарову. Остальные свободны.

Архипова быстро отпустили. Шувалова полчаса держали. Тот вышел, вытер пот со лба, сказал:

- Одёжа не та. Привыкли поцы в своих гдетотамах форсить... Не ссы, Юрок, на понт берут, как менты. Я то знаю.

Надел кепку, и зашагал на склад за формой. Моя очередь...

Захожу. Сидят трое. Невысокий "Трэнэр" в центре, справа его "длинный" брат Спартак, слева Изотов с кучей папок. Гайоз Иванович, снимая галстук, улыбаясь, говорит, кивнув на картонную папку пред собой:

- Эщё одын бомбардыр... Тот пятьдэсят сэм, а ты пятьдэсят шэст... Брат, (обращаясь к Спартаку) ты во дворэ сколко забыл? Обогнал их (кивает на меня) или нэт?

Отсмеявшись продолжает:

- Класс "Бэ" нэ показатэл...

Брат тренера Спартак добавляет почти без акцента:

- Гайоз, когда в юности за Поти играл, украинцев всю команду обводил, останавливал мяч на ленточке, становился перед мячом "козликом" и лбом в ворота закатывал.

Тренер кивает, улыбаясь. И ласково так говорит:

- Покажэш сэбя на трэнировках - будэш играт. Нэ покажэш - в Калынын поэдэш, там такиэ бомбардыры нужны... Сказат что-то хочэш?

Кладу тетрадь со своими предложениями на стол. Прокашлявшись, начинаю:

- Здесь мои предложения по изменению тренировочного режима. Тренировки по-новому помогут повысить многие показатели. Прежде всего скорость и выносливость. Новая игровая схема сделает оборону крепче без ущерба нападению. Есть также предложения по привлечению новых перспективных игроков...

Тренер молча поморщившись, посмотрел на брата. Тот встал, подошёл, полистал чуток тетрадь и с огорчением в голосе изрёк:

- Дорогой. Мы тебя уважаем. Но, и ты уважай тренера. Поиграй в команде мастеров (крутит ладонью в воздухе) лет пять-шесть. Отучись в школе тренеров. Потренеруй заводскую команду хоть пару лет. Тогда вот приходи со своей тетрадкой. А пока спрячь её и никому не показывай. А то другие подумают, что ты заболел (стучит пальцем по виску)... Хотя, у тебя же справка есть. Помашешь и отстанут. Ещё вопросы есть? Ну, иди получай форму...

В молодости, научившись переставлять шахматные фигуры, победил пару раз с помощью брата Олега дворовых синяков-доминошников. И вот вновь вышел с шахматами во двор. Поставил доску на стол, расставил фигуры, жду жертву. Синяка-алкаша какого или школьника. Олег с приятелями рядом в карты собрались играть. Тут, пробегавшая черноволосая девочка с косичками, увидев шахматы спросила:

- Можно с Вами сыграть?

Я, довольный как сто китайцев в предвкушении победы:

- Давай, малышка.

Она сделала четыре хода. Четыре, блин, хода. А потом сказала:

-Это - детский мат. Мне в шахматной секции показывали...

Олег, глядя вслед уходящей девочке:

- Это Ирка Левитина из соседнего двора. Она и в карты всех обыгрывает...

Сижу на ящике у склада. Обтекаю.

Что за херня происходит в нашем мире? Почему многие наши планы и мечты Жизнь перемалывает как абрамянская кофемолка?

Только что подходил Изотов. Сказал, что с вопросом о хоккейных доспехах возникли трудности. Нас - ВВС, не особо любят. Поэтому, динамовский спортгенерал Аполлонов дал команду топить все наши начинания. Заседание завтра в 15-00 . Сталин уехал в Куйбышев к другу-лётчику на какой-то юношеский хоккейный турнир. Коротков слаб в одиночку переть на "Динамо". Помочь некому. Нужно решать, что делать...

Сейчас я как говно в проруби: вот я - хоккеист, вот - футболист, вот - помощник тренера, вот - певец ртом, вот - танцор диско, вот - герой-любовник.

Такие метания уводят от главной цели - пробиться наверх чтобы спасать. Для этого нужна концентрация, уход из-под чужого влияния или из под каблука. Я видел, как десятки талантливых спортсменов в той жизни так и не вышли на свой уровень. Кто-то поймал звезду слишком рано, кто-то проиграл в борьбе с зелёным змеем, кто-то утонул в разбившейся семейной лодке.

Ведь родившийся ручей тоже мечтает пробить путь к Океану, наполняя водой низины, и прорезая дорогу между холмов. Но, когда на пути возникает Эверест можно до бесконечности биться в него, испаряясь на опавшем щебне. А можно через болота и овраги найти свой путь к Океану.

Пришёл в общагу. Колобок пошёл стирать вещи и белье, заквашенные с утра в баке. На полу у кровати валялась раскрытая тетрадь. Поднимаю. О, Васечка то - пиит...

Я люблю родной домик старый,

И люблю смотреть я на звёзды.

Все смеются над этой забавой,

Но, я знаю, что это серьёзно.

Я хочу полететь к звёздам,

Подружиться с другими мирами

В детстве всё великое просто.

Ведь вы в детстве мечтали сами.

Верю я, что взлечу к звёздам,

Если веришь, то всё случится.

И, поверьте, что это серьёзно.

Я во сне летаю, как птица.

Ну прям из серии - "Если птице отрезать руки..."

Меня в прошлой жизни всегда удивляла ранимость начинающих "звёзд" к критике. Хоть в спорте, хоть в поэзии. В большую литературу, мне кажется, без таланта пробиться трудно. Это у "голосистых" певиц после перестройки попёрло... В том моём времени деньги решают всё. Ну, почти всё. Накрутка рейтинга, раскрутка в СМИ и т.д, и т.п.. Как говаривал один продюсер, раскрутить в звёзды можно любые "поющие трусы". Даже "страшные" можно оттюнинговать пластикой...

Вот и Вася на мои слова о бесполезности таких увлечений, обиделся. Сказал, что я чокнулся на футболе. Что в жизни много всего интересного... Ага, интересного много. Пока всё посмотришь, всё попробуешь, глядь - и жизнь прошла... Ну, да ладно. Каждый сам кузнец своего несчастья.

Нечего сопли вместе с этим дутиком жевать. Дело нужно делать. Спускаюсь на вахту. Тётя Клава самозабвенно дотягивает вместе с радио "Утомлённое солнце". Увидев меня, набирающего номер, делает потише и говорит:

- Ты бы видел, как эти тюфяки пытались танго танцевать... - заводит свою шарманку разговорчивая охранница телефона.

Я прижимаю выставленный указательный палец к губам. С удовольствием замечаю синхронизацию прекращения потока информации в одно ухо и начало приёма информации в другое. Прошу передать Изотову, что буду через полчаса. И, прибавив громкость в тарелке, запел припев вместе с Орловой:

- Нам нет преград ни в море, ни на суше. Нам не страшны, ни льды, ни облака...

Дожал таки старлея. Пошёл выправлять мне бумагу про работу в подполье. А то заладил:

- Не могу до распоряжения Василия Иосифовича.

А я ему в красках расписал, что генерал с ним сделает, если динамовские нас на собрании победят. И в какой дыре он, Коленька, окажется. Название "Мухосранск" его окончательно добило. Вот, принёс справочку. Всё как положено, задним числом. Приказы, Постановление о награждении, шифровки с переданной мной из Риги информацией.

- Молоток, - хвалю Изотова его же словами, - завтра на собрании у Гранаткина может пригодиться...

Пока ждал справочку, набросал тезисы к завтрашнему выступлению. Важно, чтобы народ проникся. Потому как утопить какую-нибудь муть по указке генерала МВД - это одно, а похерить хорошее начинание у набирающего популярность вида спорта - это другое. Про месть Василия Сталина я и вовсе молчу. За вставленные палки в телегу Сталина можно не только тёплое место, но и партбилет потерять...Да и кулаки у генерала тяжёлые... У Васи Красного везде друзей полно, которые ему в рот смотрят. Вот ему и пятьсот финских домиков подогнали для семей лётчиков, и офицеров в десятые классы вечерних школ зачислили, чтоб умней стали по приказу Сталина. И под спортивный центр с гостиницей на Ленинградке фонды выбили. Только вот когда он в беду в пятьдесят третьем попадёт друзей этих рядом не будет. Одна только последняя жена Василия Сталина - спортсменка Капитолина Васильева не отвернётся, несмотря на васины загулы, запои, побои. Наши русские женщины могут многое простить любимому. Даже бывшему.

Пока на остановке стоял, вспомнил, как младший брат Олег переживал из-за первого выступления. Он в школе на вечере хотел магомаевский "Лучший город Земли" спеть под гитару. Но, его завернули, типа все под эту мелодию дёргаться начинают. И предложили ему исполнить запасной вариант - "Черноглазую казачку". Мстя моего брата была страшной. Он ничего не изменил в словах (хотя я предлагал заменить черноглазую на черножопую) . Только в исполнение добавил один штрих. Вот сядьте перед зеркалом. Сели? Попробуйте петь любую быструю песню поднимая и опуская брови. Вот то-то и оно... На втором куплете все лежали, а брата моего трудовик за шкирку за кулисы утащил. Такой вот дебют...

- А где бабуля ? - спрашиваю, не задумываясь, входя в общежитие.

- Я за неё - правильно отвечает паренёк, - Гриша.

- Юрий, - протягиваю и жму руку, - А Клавдия Петровна... чем занята?

- В её честь концерт дают, ей пятьдесят сегодня. Начальник целую сумку продуктов подарил. Даже шоколад. И ещё это - грамоту. - парень достаёт из стола бумагу с красным знаменем.

Наверху заиграла нестройная музыка и вроде бы Вася затянул: "По долинам и по взгорьям шла дивизия вперёд...". И тут хор подхватил с гиканьем и присвистом. Плохое пение компенсировалось громкостью и дикой энергетикой... В конце все просто восторженно орали не слушая музыку. Я поднялся и вошел в полутёмный коридор. На импровизированной сцене из двух сдвинутых столов сидели на табуретках Колобок с гитарой и Федор-гармонист с первого этажа. Я подошел ближе. Между двух керосинок в первом и единственном ряду сидели Николай Петрович "Кинштейн" при орденах и тётя Клава нарядная при медали. Сзади них стояла Света-бухгалтерша, на выдающиеся формы которой с восхищением посматривали авиаторы. На табуретку перед сценой забралась Аня, и, увидев меня, заулыбалась. Затем сделала серьёзное лицо и дикторским голосом произнесла:

- По желанию геройской партизанки Клавдии Петровны Замятиной прозвучит песня "Дан приказ ему на запад". Тётя Клава, выходите вот сюда. Нет, на стул не надо. Вы начинайте, а музыканты подыграют... Дан приказ ему на запад.

- А сейчас, - торжественно говорит ведущая концерта, после аплодисментов, - в честь Клавдии Петровны споёт Николай Петрович Игнатьев. Герой Советского Союза, Сбил двадцать два лично, одиннадцать в группе.( лётчики уважительно загудели). Красоту свою Николай Петрович потерял в июле сорок первого когда тараном сбил вражеский бомбардировщик. Сам чудом выжил и вернулся в строй. Сейчас прозвучит песня "По военной дороге". На скрипке маэстро из городка Художников Самуил Абрамович Кац... Попандопуло отстукивает ритм. Похлопаем, товарищи.

После аплодисментов началась песня https://vk.com/video96647863_456240114

- А теперь ещё одна песня, - весело перекрикивает всех организатор действа, и сжав ладони в кулаки, звонко кричит, - Давайте, мальчики!

И, тот же состав мальчиков, даёт. "Эх, тачанка ростовчанка, наша гордость и краса..."

Наши музыканты играют во всю мощь. Маэстро с яростной улыбкой пилит скрипку. Авиаторы прыгают положив руки на плечи друг другу. В центре круга подпрыгивая носится Пилюля делая рожи лётчикам и получая тоже самое в ответ... Наш рёв слышен, наверное, в Городке Художников...

Да, Любэ со своим "Батькой Махно" - отдыхают. Это просто какой-то революционный шабаш.

Музыка затихает. Народ взмыленный, но довольный расползается по стеночкам.

- А сейчас Клавдия Петровна вместе с Фёдором исполнят известную Песню о Щорсе - анонсирует предводительница местных Неуловимых.

Пели дружно. Давно я так не пел. Просто растворяешься в незамысловатых мелодии и тексте.

Тут Пилюля влезла на стол к музыкантам и объявила сама себя:

- В честь нашей дорогой тёти Клавы я исполню старинную русскую песню Калинка.

С присвистом, притопами и прихлопами вся братия снова пустилась в пляс. Потом пили чай и слушали лётные байки. Как-то незаметно приехала дежурка. Забрала смену и по уже доброй традиции Пилюльку. Из кузова в ночной тишине по району раздавался звонкий девичий голос, исполняющий на бис песню про ягоду...

Лежу. Смотрю на игру потолочных теней, рисуемых заоконной метелью. В детстве я начал выписывать в тетрадь интересные фразы из книг. Мне казалось, что вставив в разговор что-то очень заумное, я прослыву необычным и образованным. Уже будучи преподавателем, я нашёл эту тетрадь и с умилением читал эту заумь. Некоторые книжные посылы, как и фразы из культовых советских фильмов, врезались в память. Вот, например, булгаковское "И вообще не бывает так, чтобы все стало, как было". Придумать такое можно либо обкурившись, либо упившись вусмерть. Так мне раньше казалось. А сейчас думаю, что многие писатели - это те же попаданцы. В свой придуманный мир. Где и небо голубее, и девушки красивее, и злодеи злее... И каждая новая страница меняет текст на предыдущих. Оставляя в книге след, как круги на воде от брошенного в реку камня...

25 января 1950 года.

После утренней пробежки и тренировки Колобок объявил:

- А сейчас будем выбирать название команды. Прошу предлагать новые названия. По которым бы сразу было понятно, что речь идёт о нас.

Тут начались прения.

- Я предлагаю "Асы Сталина". Мы же лётчики. И такого названия нет ни у кого.

- Мы же художники. Я предлагаю назвать команду "ПикАссо". Сразу образованные люди поймут кто мы.

- И это... Сталина не нужно в название. Если проиграем... Сталин же не проигрывает

Раздался гул одобрительных голосов. Но, тут девушка Люба, постоянно стреляющая глазами в сторону Колобка заметила:

- А нам на занятии профессор сказал, что Пикассо - буржуазный формалист. Для него форма важнее содержания.

Директорский сын покачал головой и ответил:

- Да одна его антивоенная "Герника" призвала на борьбу с фашизмом десятки тысяч людей.

- А как же мы - лётчики? - спросил Абрамян

- Давайте и вашим, и нашим, - предложил консенсус вошедший в роль капитан, - Пусть будет "Асы ПикАссо". Есть возражения? Тогда всё. Вечером тренировка.

Художники начали растекаться по шестиэтажному зданию, а мы потрусили в общагу. Сегодня будет кофе с гвоздикой, корицей и перцем. Ара пряности подогнал. У него друг родственника на рынке держит лавку пряностей. Как увидят друг друга - обнимаются, хлопают по плечам, как будто год не виделись, а не один день. Такие вот они - армяне...

Трамвай. Я в детстве и юности немало поездил по Ленинграду и на старом довоенном и на новом транспорте. У допотопных путиловских трамваев запомнились трапецевидная рубленная дверная площадка, маленький салон. Новые послевоенные ленинградские трамваи были суперсовременными: рассчитаны по 200 пассажиров на вагон, лакированное дерево, хромированный металл, сиденья диванного типа, раздвижные двери, как в метро. По сравнению с ленинградским, новый московский трамвай был пожиже. Но, в нём так же было светло, тепло и мягко.

Читаю прошлогодний журнал "Огонёк" из тётиклавиных запасов. На обложке нарядные колхозник с колхозницей стоят за мешками полными зерна. Сзади веет красное знамя. Такие сейчас здесь обложки. Без дутэгубых красоток и голубоватых красавцев. Фотки, рисунки и тексты из той же оперы: шахтёры Донбасса, реклама облигаций госзайма, Москва строится, письмо грузинских школьников. О-О-О!!! Статья про футболиста Николая Дементьева. Один из легендарных советских игроков бывших на турне "Динамо" по Великобритании в 1945 году. В 70-е и 80-е я часто слышал рассказы ветеранов про эти матчи. Запомнился рассказ "того" Боброва о первом матче с "Челси". Сёва тогда попал в основу из-за травмы Трофимова. Это я запомнил. И вот читаю пересказ о матче Дементьева.

На первых минутах наши жали. Две перекладины (Бобров и Бесков), но англичане, выбив мяч из рук нашего вратаря забили первыми. Сёва выходит один на один - промах. Потом рикошет от нашего защитника и второй гол англичан. Пенальти в английские ворота(сбили Боброва). Соловьёв попадает в штангу. Репортажи Синявского из Англии слушали в СССР и стар и млад. Представляю, что у наших людей было за настроение перед перерывом. Во втором тайме была настоящая заруба. Наши сравняли счёт. Англичане в концовке выходят вперёд 3:2. Наши устраивают "навал" и в частоколе ног самым удачливым оказывается отчаянный Бобров. 3:3. Его и ещё нескольких наших игроков английская публика донесла до раздевалки на руках... Следующий матч мы выиграли 10:1...

Оппа! Пора выходить. Чуть свою остановку не проехал.

Прочитал ещё раз статью Анатолия Тарасова, что Изотов так своевременно нашёл. Там всё в тему: и про травмы и про защитные доспехи. Вспомнил, что я знаю об этом тренере... Про него много мнений. Одни говорят: грубиян, безжалостный самодур, выпивоха, Другие: хоккейный гений, новатор, фанатик хоккея, нормальный мужик. Вспомнилось, кто-то из хоккеистов сборной рассказывал примерно такое:

" На матче Тарасов материл финского судью на всю скамейку. Бегал вдоль борта и орал на проезжавшего обидчика. Добегался, упал в проход. И, только хоккеисты подняли похожего на большого Винни-пуха тренера, как финн на русском: «Товарищ Тарасов, две минуты вам штрафа за неспортивное поведение!». Команда те две минуты с горем пополам выстояла – и тут перерыв. Все зашли в раздевалку, расселись. Тарасов ввалился последним, окинул всех взглядом и грохнулся посреди раздевалки на колени: «Прости меня, моя команда!»..."

На дневной тренировке тренер Коротков мне прямо сказал, что под меня и моё предложение копают "органы", и если я со спортивной экипировкой вопрос завалю, то шансы остаться в команде после окончания хоккейного сезона - минимальны. Типа, "сбитых лётчиков" есть кому заменить. Сталин уже собрался полкоманды на следующий год обновить, а по вратарю Григорию Мкртычану договорённость железная.

- Один шанс у тебя удержаться в команде - показать себя в футболе. К дню Красной... то есть Советской Армии руководство определится куда на юг на сборы ехать. Ты к этому времени должен на тренировках себя показать. Вместо хоккейных? Да не вместо, а вместе с хоккейными... И ещё желательно, чтобы Василий Иосифович намекнул Джеджелаве, что хочет видеть тебя в основе. Или в хоккее будет всё для нас хорошо. А такое может случится если что? - спрашивает Павел Михайлович, делая хитрое лицо. И сам же отвечает:

- Нужно выиграть хоккейное первенство. Или на крайняк медали взять. Мы пока - четвёртыми идём вслед за "Крыльями". Послезавтра мы с ними играем. Усекаешь? Это будет игра за медали. - И, махнув рукой Боброву(типа - ты теперь за старшего), потопал к столу перед будкой, где Ферапонтыч уже разложил по мискам ароматные баранки с маком.

- Перерыв на чай, - крикнул Бобров

- Всеволод,- говорю разгорячённому играющему тренеру, - хочу после тренировки тебе показать кое-что. И Шувалов с Архиповым пусть остаются.

Остались все. Даже Коротков пришёл посмотреть. Объяснил бобровским раз-другой, смотрю, глазки загорелись, вроде поняли. Эти хитрости мне в той жизни показал Валерка Шилов - внештатный тренер нашей институтской хоккейной команды.

Командую:

- Бекяшев иди на вбрасывание с Бобровым. Архипов встаёт за Бобровым, Тихонов помогает вратарю. Карпов держит Шувалова. Пучков в воротах.

Перед вбрасыванием Бобров оборачивается к Архипову и спрашивает: " Готов?". Тот кивает, улыбается. Шувалов с Карповым трутся на другом "пятаке".

- Поехали, - говорю, и бросаю шайбу в затуманенный круг.

Бобров, вместо паса назад Архипову, продавливает Бекяшева стремительным прыжком. Прижав клюшку соперника ко льду, коньком проталкивает шайбу себе на ход. Не доезжая до закрывшего ворота Тихонова, Сёва пускает шайбу на дальнюю штангу. А Шувалов, раскочегарив котлы, убегает от Карпова, и укладывает шайбу в пустой угол.

- Годится, - кричит Коротков, - что ещё?

- Теперь Бобров из угла убегает от Бекяшева за ворота. Тихонов и Карпов держат Шувалова и Архипова перед воротами.

Сёва, набрав скорость убегает от соперника за ворота. Все ждут бобровский занос в дальний угол или передачу на дальнюю штангу толкающемуся с двумя противниками Шувалову. Но, Бобров продолжая двигаться к дальней штанге, делает пас назад на пустую ближнюю. Архипов после короткого рывка чётко замыкает передачу. Тут заиграла из репродуктора песня наших китайских "братьев навек". Я, довольный собой, поднял вверх кулаки и махнул, словно на лыжах оттолкнулся. А потом затянул своё родное:

- Только волны бьются о берег крутой, Чио-чио-сан я хочу быть с тобой...

Увидев глаза товарищей, понял, что снова прокололся.

В раздевалке разговор хоккеистов:

- А зачем бабам в бюстгальтере чашечка?

Второй, почесав за ухом:

- Ты вот ракушку между ног надеваешь чтобы мужественность защищать? Вот и они женственность так защищают... Наверное.

Иду с тренировки пешком. Трамвайные пути в Тушино ремонтируют. Подхожу к железнодорожному переезду. На дальней от меня ветке затормозил маневровый с четырьмя вагонами. Он закрыл видимость с той стороны переезда на ближнюю ко мне ветку. А издали по ближней идёт поезд. Тут с той стороны переезда на пути вылезает грузовой ЗИС. Мотор взвыв, замолкает. Я на автомате подскакиваю к пассажирской двери ЗИСа, открываю и выдёргиваю из кабины парня. Потеряв равновесие, падаем, скатываясь с рельсов на автодорогу. Открывается водительская дверь, и тут... Страшный удар поезда срывает кузов автомобиля. Водитель летит, крутясь в воздухе и врезается в телеграфный столб. Скрежет разрываемого грузовика. Визг тормозов. Бежим со спасённым к водителю. Сильно пострадал, но дышит. Правая нога изломана в причудливом зигзаге. Брючина темнеет от крови. Тащим водителя на руках к дороге в подъехавшую легковушку, которая развернувшись мчит в больницу. Знакомимся.

- Валя Емышев. Футболист московского "Спартака".

Что-то молод он для основы. И не помню я такого в том "Спартаке". Хотя, в ЦСКА был "Валя-электричка". Может он?

- Ну, ладно. Бывай. Я за ВВС играю. На поле встретимся.

Обхожу на рельсах остатки ЗИСа и двигаю к общаге. К искореженной массе металла бежит народ. Картина примерно такая.

Отвернувшись от созерцания окрестностей, увидел Колобка, доставшего из кастрюли горячую картошку, которую он как клоун начал ловко перебрасывать из руки в руку. Тот, посмотрев на мои отутюженные брюки, заметил:

- Ты давай поторапливайся. А то билеты разберут...

Я, быстро глянув на свои немецкие Selza KM, понял, что это тот редкий случай когда к Васиным словам нужно прислушаться.

Пролетел мимо вахты под звуки утёсовского "Парохода". Начальница дверного проёма наслаждалась поющей тарелкой, но не подпевала. Видимо, тональность не та.

Нарядная Пилюлька ждала у входа в госпиталь.

- Вообще-то это девушка должна опаздывать, - с кокетливой интонацией наезжает она. Машет в сторону метро указывая направление движения. И на ходу продолжает:

- Расписанье сеансов узнал?

Я молча развожу руки в стороны. Она, довольно улыбнувшись, берёт меня под руку:

- Я уже всё узнала. В кинотеатр "Москва" на стереофильм "Машина 22-12" мы уже не успеем. Давай в "Художественный". Там "Смелые люди" идут. Ванечка ходил на фильм с друзьями на прошлой неделе. Завтра снова пойдут. Мы на метро до "Арбатской" доедем, а там рядышком.

Пока ехали, я подумал, что за две недели, что здесь нахожусь, стал привыкать к своему окружению. У меня уже не вызывало недоумение, когда стоящий рядом пролетарий начинал рассказывать мне услышанные новости, события у него на работе или в семье. Стало привычным - занимать сразу несколько очередей в разные отделы магазина. Поголовные косички у школьниц не вызывали больше вопросов - вспомнил, что так после войны боролись со вшами. В общем, москвичи во всём своём многообразии становятся для меня такими же привычными, как гул футбольного стадиона из прошлого.

После начала фильма, понял, что гораздо интереснее наблюдать за подругой, чем смотреть на экран. Она переживала массу чувств и эмоций. Смеялась, удивлялась, замирала в предвкушении и даже хлопала вместе со всеми когда главный герой поймал шпиона. Увидев, что я смотрю на неё, застывала на секунду, и толкнув меня локтем, снова вперивалась в экран.

Идём после кино от метро к её дому. Высказав все свои "ахи" по поводу фильма, Анечка говорит, что их сосед-актёр тоже хорошо держится в седле. И начинает показывать, вытянув вперёд руки, как бы она скакала на Буяне. Напрыгавшись, продолжает:

- Его даже на пробах верхом снимали. Вот же у людей жизнь интересная. Спектакли, съёмки. Знакомые режиссеры, актёры. Пётр Петрович. Ну, сосед. Приводил своего товарища, фамилия простая - Иванов, на 9 мая в прошлом году. Хоть день и непраздничный был, а во дворе вечером всё равно столы поставили. Вынесли кто что мог из еды. Выпили за Победу, за Сталина, за Жукова. И тут гость нашего артиста Иванов встал и говорит: "Хочу выпить за артистку погибшую под Сталинградом в сорок втором. Я снимался с ней в фильме до войны. Звали её Гуля Королёва. А сейчас про неё книга вышла. "Четвёртая высота". Я тогда вспомнила, как драпала от немцев, и так стыдно стало.

Тут она повисла у меня на руке, поскользнувшись на накатанной детьми ледяной дорожке. А я, подхватив её под руки, закружил как метатель молота. Она радостно визжала переходя в ультразвук.

Прям, как Витас.

После вечерней пробежки Колобок вновь мучает гитару, а я размышляю о грядущем. Про авиакатастрофу ВВС в 1950 году я где-то слышал или читал.

В годы перестройки много всего вывалили на народ. Газеты, журналы, телевидение - наперегонки пекли статьи и репортажи о нашем ужасном прошлом. В "Совке" , как утверждали почти все СМИ , хорошо жилось лишь "совкам" - упоротым коммунякам. А кто такие были не "совки"? Латентные демократы и либералы, сжигающие свои партбилеты в прямом эфире. А так же примкнувшие к ним страдальцы и сидельцы - гомосеки, воры, бандиты, наркоманы. Многие из этих борцов с коммунизмом, наловив рыбки в мутной перестроечной воде, рванут на ПМЖ за бугор. А я "совок". Не такой знаменитый как Сталин, Гагарин или Мальчиш-Кибальчиш, но такой же наверное "упоротый".

22 января 1950 года.

Опаздываю... Опаздываю на тренировку в Тушино. Утром от души так набегался вокруг Художников и в спортзале, что по примеру Колобка прилёг отдохнуть на полчасика. Вот, проспал. Теперь нужно бегом на остановку шестого трамвая, что идёт почти до катка. Интервалы движения большие, и не факт, что мне повезёт. А ведь тётя Клава вчера торжественно-приказным голосом зачитала телефонограмму от Изотова: " Тренировка в 10-00. Не опаздывать.". Как угорелый выскакиваю из общаги. Тут из Городка Художников выезжает такси и, покачиваясь на ухабах, движется в мою сторону. Выбежав на дорогу, расставляю руки в стороны. Из притормозившей "Победы" высовывается голова в фуражке и указывая на потушенный зелёный огонёк тусклым голосом:

- Не видишь? В парк я... - голосом Папанова из "Бриллиантовой руки" объясняет шОфер тупому мне.

- ПлачУ два счётчика, - хлопаю себя по карману.

- Ну, садись, сладкий... Прокачу с ветерком.

Вспомнив про ветерок Колобка и Пилюли, говорю:

- Не надо с ветерком, - и замечаю, как покинувшая пост тётя Клава качает головой и что-то бормочет. Наверное: " Наши люди в булочную на такси не ездят!".

Тут можно было бы развить тему цитирования фраз из книг и фильмов в повседневной жизни. А ещё можно поговорить про отсутствие маникюра у советских женщин в пятидесятом году двадцатого века. Кому-то это покажется забавным. Как и то, что в прошлом казалось бы забавным если мужчины бы делали маникюр и педикюр, брили причиндалы в цирюльне, выщипывали брови и красили губки. Точнее губы. Ещё точнее - губы на лице...

Едва успеваю добежать до катка, как появляется начальство. Впереди идут генерал Василий Сталин, тренер Коротков и записывающий что-то на ходу Изотов, за ними семенит Бобров на коньках и заведующий катка Ферапонтыч в валенках. Следом в колонне идут два крепких парня с чемоданчиками и клюшками, а замыкает арьергард двое мужчин без клюшек, но с портфелем и с фотоаппаратом.

- Товарищи хоккеисты, - начинает Коротков свою речь,- разрешите представить нападающих третьей тройки. Беляй Бекяшев и Николай Карпов. Они с Виктором Тихоновым будут играть. Наш новый врач ( мужчина с портфелем энергично кивает) Олег Маркович Белаковский и журналист "Советского спорта"... (тренер заглядывает в блокнот) Юрий Ваньят. Пофотографирует во время тренировки и на матче. После короткой тренировки - отдых на жд станции Тушино. В теплом пакгаузе есть койки и электроплитка. А сейчас слово предоставляется Василию Иосифовичу Сталину.

Генерал, покачав головой, начал с огорчением:

- Ну, что ты Павел Михайлович, как на митинге... Прошлый матч мы продули.(вздыхает). Пусть соперники порадуются... С этого дня мы будем радоваться. Я верю в своих соколов. Мы сегодня - победим.

И тут Коротков кивает внимательно глядящем на него хоккеистам. Те, троекратно кричат "Ура!".

Ага. Домашняя заготовка.

Сталин, ухмыльнувшись, говорит:

- Ну вот не можете вы без этого... - и, пожав руки Боброву и новичкам уходит к машине.

Сёва рванул на лёд разминаться, а Коротков не без гордости мне:

- Вот за пару дней по Бекяшеву вопрос решили. Тарасов в ЦДКА пробовал сопротивляться, но МЫ... (с паузой) с армейскими всё заранее перетёрли. Отвалили им кой-чего. Тарасов без поддержки быстро сдулся и всё подписал. А ещё и у московского "Динамо" нападающего Володю Ильина забрали. Парню жилплощадь нужна, а у "Динамо" на этот год всё расписано. Их тренер Якушин наверняка к Лаврентию Павловичу побежит жаловаться. А Володя то уже на нашей футбольной базе.

Ни хрена себе поворот... Владимир Ильин же пока блистал из "Динамо" не уходил... Что-то пошло не так.

- Да. Вот ещё. На следующей неделе новый футбольный тренер из Тбилиси приедет. Гайоз Иванович Джеджелава. Брата привезёт в нападение. Так, что не факт, что ты в основу там пробьёшься. Там народу на три состава набирается, если с хоккеистами считать... - и, словно вспомнив что-то важное, кивнул, и потопал к будке.

Бобров подскочил, увидев, что я освободился:

- Ты, что там Кольке за бросок показывал? Он до сих пор аж подпрыгивает...

- Это такой щелчок. Сейчас коньки надену - покажу.

Нашел в куче коньков нужный размер. Раздолбанные, жуть. Ну, да мне не кататься. При выходе на лёд чуть не грохнулся.

- Заточка хреновая, - оправдываюсь, глядя на довольные бесплатным представлением рожи товарищей. И, получив клюшку, рассказываю заранее придуманное:

- Клюшка нужна с загнутым крюком. Ну, да ладно. Этот бросок до войны канадцы придумали. А когда с ЛТЦ играли, я заметил, что они бьют как-то не так. Сильно очень. И запомнил движения. Держим тело прямо, шайба чуть впереди, ноги чуть согнуты. Замахиваемся клюшкой примерно от пояса до плеча. (показываю). При начале щелчка помогаем телом в направлении удара. Крюком сильно бьём не по шайбе, а по льду в десяти сантиметрах перед шайбой (показываю раскрытую ладонь без перчаток). Клюшка превращается в пращу или в рогатку. Доворачиваем шайбу движением плеч и крюком клюшки.

Луплю со всей дури. Но, Пучков начеку. Шайба в новой ловушке.

- Дайка мне, - Бобров начинает щелкать. И Коля взмолился:

- Ну, ты хоть подальше отойди. Я не успеваю руку поднять.

Довольный Сёва мне :

- Молодец, Ха... то есть Юрий. ( и громко) Так, все отрабатываем щелчок...

Колобок напросился со мной на хоккей. У футболистов, как и у большинства советских людей, нынче праздник. Государственный. День "Кровавого воскресенья". Поэтому, скучающий Васечка так рад наметившемуся культпоходу. Я (уже одетый) ему говорю, указав на его мятые брюки:

- Я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся.

- Понял, не дурак...

И побежал гладить брюки на первый этаж. Я же не стал раздеваться, а решил подождать у крыльца, благо было не очень холодно. Выхожу, авиаторы курят (тётя Клава сказала "Кинштейн" приказал дымить на улице ). Байки травят про то, про это...

- А я вот после войны на юге Польши на аэродроме служил. Городок то чехи потом у поляков себе вернули. А вы, что не знали? Поляки то вместе с Гитлером Чехословакию дербанили перед войной. Но, я не об этом... В администрации города один отвечал за снабжение нас всякой всячиной чего мы просили заявкой. А заявки то я составлял. Тут мужик этот пропадает. Нет нигде. - лётчик покачал головой, улыбнулся, и продолжил:

- Задержали его за то, что перед войной был одним из организаторов переселения евреев в Африку.

- Да ты брось. Это ж фашисты так с евреями...

- Поляки тоже хорошИ. - рассказчик закуривает новую папиросу и добавляет:

- А мужик-то поляк в суде стал петь, что он мол так евреев от немцев спасал. Провидец хренов...

Отсмеявшись, эстафету принял усатый механик в чёрном засаленном комбезе:

- Фильм "Повесть о настоящем человеке" смотрели? Так, вот. Я в сорок четвёртом в 304-ой авиадивизии служил. Лично видел, как комдив Грисенко на протезе летал и тоже фрицев жёг...

- А у нас во втором гвардейском авиаполку ВМФ в Ваенге...

- Это тот полк, где Сафонов на "ишаке" "мессеры" валил?

- Да. - рассказчик пуляет окурок в "дежурное" ведро, и продолжает:

- Ну, так в полку летал летчик Захар Сорокин. Тот без обеих ступней столько "гансов" завалил, что ему не только Героя, ему английский орден дали...

Оглянувшись, вижу, как Пилюля собирается прыгнуть и повиснуть на мне. Шутки у неё такие незамысловатые.

Отпрыгнуть что ли в сторону чтобы на ведро спикировала? Не, местные не оценят...

Стоически переношу напрыг Весёлой Крошки под улыбки ещё минуту назад хмурых авиаторов.

На матч мы пошли втроём. Из Колобка сыпались шутки типа : " Такой приятный молодой человек. И вдруг, нате вам - футболист!", "Самоходку танк любил в лес гулять её водил. От такого рОмана вся роща переломана"...

Народу было прилично. Не как на футболе когда все трибуны битком, но всё же. Игра прошла очень живо. Наши нападающие, имея лишнюю смену для отдыха, носились, как заводные. Ленинградцы пробовали отбиваться на контратаках, но быстро наелись, и к концу матча еле ползали. Пучков стоял, как стена. Даже третья тройка имея мало игрового времени и то отметилась. Бекяшев парочку загнал. Итого 8:0. Все довольны.

- А давайте пешком пойдём, - увидев переполненный троллейбус сказала Аня, - А то там прижимаются...

Вася тут же обнял мою свободную руку и стал трястись как эпилептик...

- Нет. Не так, - заметила Пилюлька отсмеявшись, - эти гады за грудь и за задницу хватают. Я осенью одному дала коленом между ног... Промахнулась. Неделю потом с фингалом ходила...

Дальнейшее передвижение проходило под трескотню двух мастеров разговорного жанра:

- А у меня подруга тоже медсестра на Арбате в лечебнице "Медпиявка" работает... Ну, чего вы ржёте? Правда. Так и называется...

- Девушка в отделе кадров при приёме на работу говорит: " Вы так интересуетесь моим дедушкой, как будто хотите принять на работу его, а не меня.

- Говорят, когда чего-то слишком много, то это перестают ценить. Счастья же не бывает слишком много?

- Наше знакомство началось необычным образом. Я помогала зашивать его лоб. А утром снова увидела, и поняла, что - пропала.

- У фронтовика спрашивают при приёме на работу: " У Вас есть родственники за границей?" - " Два сына в Берлине".

- А в наш дом в этом году газ проведут. Маме письмо принесли, чтобы газовую плиту и колонку для горячей воды купили. Вот теперь деньги откладываем.

- А в Калинине директор продмага говорил мне, что певица Лидия Русланова в Москве повесилась. Врал, сволочь. Она в сибирских лагерях концерты даёт. Ей десять лет дали.

- А мне в прошлом году брат, прочитав газету, говорит: "Голодного похоронили". А я ему : " Все голодными помирают.". А он: " Не. Поэта Михаила Голодного... Ну. "Песня о Щорсе". "Шёл отряд по берегу...

И тут Колобок подхватил: " шёл издалека. Шёл под красным знаменем командир полка...". И они в два звонких голоса пели, не стыдясь взглядов прохожих. Во втором куплете даже я подпевать начал...

Окончательно задубев, я предложил зайти в павильон, типа кафэшки, думал чайку попьём. Щаз. Там, эти двое безденежных раскрутили меня на портвейн "777" за 66 рублей 80 копеек. Для сугрева оказалось самое то.

Тут Пилюля неосторожно заявила, что училась танцевать модные танцы по ночам на дежурстве, слушая, так и неувиденный мной, приёмник.

Так этож Голоса заграничные. Этот, как его, Сева Новгородцев. Хотя, нет Сева будет после... Если будет.

В общем, я на неё так орал, так орал, что Васечка даже в морду мне дать хотел. Но, Пилюля , отталкивала его и всё твердила: " Да поняла я , поняла".

Когда немного успокоился, отдал ей тексты двух песен с аккордами. Раз десять сказала: " Спасибо, Юрочка." А Васечке велела вечером готовиться к репетиции. Вот, блин, поющие Штепсель и Тарапунька...

Этот Маэстро до двенадцати тренькал новые мелодии. Не хочет завтра в грязь лицом ударить перед Пилюлькой. А я сочинял петицию новому тренеру по футбольным схемам. И мои слова складно ложились на Колобковы аккорды.

23 января 1950 года.

Утром мне спортивные представители "серебряной молодёжи", явившиеся на пробежку, сообщили, что нашей команде ( Какой команде? ) бросили вызов "нижнемасловские". Они с примкнувшими к ним футболистами "Комбината Правды" собирались разобраться с нами в следующие выходные.Цена вопроса - сто рублей. А если мы откажемся - будем навечно "Ссыкунами".

Мне эти разводы на "слабо" были глубоко параллельны, но народ возбудился. Ара кричал, что вызывальщик - «бози тха»(сын собаки - страшное среди армян ругательство).

"Та цэж "вылупок" и "шахрай" " - вставил Попандопуло про иноуличника, - "Щоб ти сказився, лярва!".

И смачно плюнул в южную сторону.

Пнул от души армейский сидор с хоккейной формой и сижу, злюсь. И на этих дуболомов-"верхнемасловцев", сочинивших "нижним" письмо покруче запорожцев султану. И на тётю Клаву, что опять озадачила просьбой телефона прийти мне на тренировку с формой и амуницией ( а как звать то я его и не успела спросить..). Тут к гадалке не ходи - либо в ворота, либо на выход. Тут ещё этот Колобок неосторожно плитку на пол свалил. Спираль новую вон крутит и пыхтит как слон, зараза. И всё ноет про тренировку у Художников в пять. А у меня судьба на волоске. Чуть лопухнусь, и всё - финита ля комедия. Хочется послать его лесом, но сдерживаюсь, и говорю:

- Харе ныть. У меня тренировка не известно во сколько закончиться. А потом ещё на танцы в ЦДКА шлёпать. А ты тут мозг мне компостируешь.

Вася, встрепенулся:

- Как это... компостируешь?

Блин, чёрт ушастый.

- Представь себе что ты своими словами как вилкой протыкаешь мне череп... Как думаешь, хорошо мне?

- Нет, - соглашается начинающий электрик, но не сдаётся, - А кого на ворота ставить? Может, Попандопуло? У него кулачище с мою голову. А?

- Тебя капитаном выбрали - ты и ставь... Аривидэрчи, бэби.

- Чаво?

Сажусь в трамвай на площади Марины Расковой. На задней площадке располагаюсь на свободном месте. Рюкзак за спиной, баул в ногах, клюшка в руке. Подпрыгиваю вместе со всеми на стыках, гремя амуницией. Тут где-то в середине пути заваливают четверо парней и, шуганув с площадки стайку школьников, рассаживаются рядом. Развалившись на сидение один начал травить свою грязную историю про цыпочек, которых затащили в подвал пересыпая свою речь матерными словами и феней. Тут рассказчик замолкает, и посмотрев на меня:

- А ты чем недоволен, щусёнок? Что, вылупился? Гапон, (кивает одному из своих) пройди на шухер.

Один из уголовников встаёт у двери, кондукторша пятится в глубь салона.

- Баки снимай, - показывает разговорчивый на мои часы, - это для начала.

И, щелкнув лезвием, проводит ножом у меня перед лицом.

- Ссышь, фраер? Выйдешь с нами на следующей остановке. Или я тебя прямо здесь попишу.

Вдыхаю, готовясь выпрыгнуть.

Огрею Гапона клюшкой, от ножа баулом заслонюсь. Лишь бы в двери не застрять.

Но, трамвай останавливается, не доехав до остановки. В переднюю дверь входит, заснеженный военный патруль. Кондукторша тут же что-то говорит военным, показывая в нашу сторону.

- Повезло тебе, фраерок. Гапон открой дверь... Амба, уходим...

Старший из военных быстро просчитывает ситуацию и ловко достаёт пистолет. Братва вылетает из трамвая. В закрывающуюся дверь вижу, как бандит, глядя на меня проводит большим пальцем по горлу...

Оказывается, Сталин вчера снова в ЦДКА ездил. За вратарём Григорием Мкртычаном. Но, что-то в этот раз не срослось. До конца сезона Мкртычан - в ЦДКА. Сталин наорал на Короткова, а тот, чтобы прикрыть филейную часть, распорядился мне тренироваться индивидуально. Если что, то тренер в шоколаде.

Зато я - в мыле. Нарезал круги вокруг коробки пока команда отрабатывала то броски, то щелчки( второго вратаря для двухсторонки из молодёжки взяли), то большинство, то меньшинство. Я за полтора часа три кружки чая с Ферапонтычем выдул. Начальник катка теперь, как диск-жокей рулит звуком. То убавит, когда команда тренируется, то прибавит для Пучкова( а теперь и для меня).

Напрыгался и наездился с Колей до одури. Освоили "пистолетик", выпады вперёд и вбок, прыжки из приседа. Помог Ферапонтычу всё из будки отнести на склад под охрану сторожа. "Три раза в прошлом году нас грабили. Четвёртый - я не переживу," - сокрушался начальник.

Ноги еле идут. На танцполе меня ждал облом. Посмотрев на мои корявые движения, мне посоветовали начать с "нуля по новой" через пять недель - 27 февраля. "Ведь у этой группы осталось четыре занятия, вы же половину пропустили"

В здешнем времени с собой нужно всегда носить сетку-авоську или сумку брезентовую на случай если в госторговле что-то "выкинут". Тоже самое конечно и без очереди можно купить в коммерческих, но, возможно, раза в два дороже... А мне нормальная одежда нужна, а не это недоразумение...

Я купил батон белого, сто грамм сливочного масла, так как предыдущий кусок повешенный в авоське за окном был исклёван и изгажен голодными птичками. А ещё прикупил на десятку двести грамм зёрен кофе. Видел у Ары кофемолку-мельницу. Так, что завтра - кайфуем...

Комендантша смотрит грустными глазами и молчит...

Что ? Опять ???

Поднимает взгляд на стенгазету, словно пытается что-то прочитать. Вздыхает, и говорит:

- Прибежала значит с дежурства и тарахтит: " Как здоровье? Что в газетах пишут? А я Вам лекарства принесла от головы". Я у неё пиримидон просила надысь. И вся такая весёлая наверх ускакала. А тебя то нету. Тут минут через пять как гончая по первому этажу пронеслась. Двери открывает и звонко так говорит: " Вы приглашаетесь на чемпионат общежития по танцам. Начало через десять минут наверху в коридоре. Приз каждому дотанцевавшему участнику - танец со мной..."

Тётя Клава делает изумлённые глаза, и продолжает:

- И, эти дурни побросали все дела. Наверх полезли, кто смотреть, а кто и плясать... Я сижу, слышу вальс заиграл. На лестнице те что смотрят зафыркали как кони. Думаю, надо глянуть. Поднимаюсь, а тут Колобок уже танго поставил. Все вертятся, сапогами стучат. А твоя то бегает, показывает как изгибаться надо и с улыбкой прикрикивает на них как учительница : " Мальчики, не прижиматься! ".

Тут, показывавшая как нужно изгибаться комендантша села, и мне на стул глазами указала. Садись, мол, милок послушай, а сама глотнув остывшего чая, продолжила:

- Оборачиваюсь я значится и каменею, батюшки, начальство моё прибыло. Стенгазету смотрят... Николай Петрович что-то говорит, а Светка-бухгалтерша пишет в тетрадке на задранной коленке... Светка эта... ( и прочитав на моём лице полную неосведомлённость об этой представительнице как принято считать прекрасной половины человечества, поясняет). Ну, ты что Светку не знаешь? Да вот такая (рисует перед своей грудью очертания двух нехилых арбузов). Она , как в прошлом году Николая Петровича увидела, прозвище ему научное придумала... "Кинштейн". Так говорит страшилу в заграничных сказках называют. А начальник наш и правда страшный, как чёрт. (быстро крестится). Вместо носа - пятачок поросячий. (трогает свой нос). Бровей нету. И шрам малиновый ото рта почти до уха. Он говорят в июле сорок первого на горящем самолёте к себе на аэродром сел. Абрамян сказал, фонарь наверное заклинило. Ну, так вот...

Тётя Клава, принимая мой интерес за чистую монету, расправив плечи, продолжает:

- Они журнал посещений и стенгазету пришли проверить. А тут такое безобразие... Николай Петрович в прошлом годе пришёл в начальники. У нас тут были эти... как то чудно он ругается. Содом с Гоморрой... Пьянки, драки, шалавы гулящие. Я порой позвоню в милицию, доложу, а сама с племянником в комнате прячусь пока участковый не придёт... Так вот было. Начальник наш в милицию, а там кукиш... Людей говорят нету для облавы. Так Николай Петрович к Василию Иосифовичу пошёл...

Тут я прервал эту первую часть "Марлезонского балета" и выставив "стопом" ладонь спрашиваю:

- Про облаву в следующий раз. У нас то что случилось?

- Рассказываю по порядку. Я, как увидела, что они наверх поднимаются, кричу твоему соседу энергическим голосом: "Прекратить. Прекратить вот это всё". А тот смотрит как спросонья, головой только крутит, как гусь. А тут уж начальник поднялся и гаркнул: "Что здесь происходит?" Музыка враз затихла. Всё затихло. Только слышно, как каблучки цокают. Она ж туфли у Попандопуло чинила. Вот надела на пробу. Процокала прям к начальнику. Улыбается, как конфету съела и говорит:

- Коллектив военного госпиталя уполномочил меня, Афанасьеву Анну, подготовить совместный танцевальный номер с нашими лётчиками. Вот выбираем нужный танец, пробуем.

А Николай Петрович наш лишь с подчинёнными и с бандюгами строгий. Девок у него видать давно не было - вот он и оробел. А твоя-то прям убила его в сердце. Говорит:

- А давайте, товарищ капитан, покажем этим танцевальным "двоечникам" как нужно танцевать вальс.

Поворачивается к Колобку и делает тому "страшные глаза". Тот, как очумелый, меняет пластинку. Николай Петрович то наш здесь очнулся и дал петуха начав отнекиваться, мол давно не танцевал... Но, эта тут подходит близко-близко. Глазами в глаза упирается, улыбается и просит: "Не откажите девушке". И так на него смотрит словно он не страшный как чёрт, а красавец писанный... Тут с начальником случилось что-то. Улыбнулся. Сроду не улыбался сгоревшими своими губами. И руку с ладонью ей подаёт. Вальс они хорошо танцевали. Твоя то плясать горазда. Соседи ваши сказывали, что Колобок чуть в штаны не навалил от ваших танцев... А начальник после никого ругать не стал. Но, перед выходом спросил Светку, пойдет ли с ним на танцы. И та смотрит на него в глаза так же как твоя озорница, улыбается как дура и говорит: " Конечно, пойду".

Колобок замолк промямлив :

- Я только сказал, что ты на танцы пошёл... (опускает голову) А она побелела вся, и говорит: " Танцы? Я сейчас устрою ему танцы!!!"

И, не услышав моей ругани, поспешил соскочить со скользкой темы:

- А завтра в клубе собрание. Тебе тоже быть. С новым тренером знакомиться будем. И, ещё новость Коршунов в московское "Динамо" ушёл. Наш лучший бомбардир. Говорят, что с тренером поцапался.

Как это ушёл. Я же помню точно в 1950 году Коршунов в футбол за ВВС играл. Приезжал в Ленинград и громил наши "Зенит" и "Динамо". А теперь что? Если такая хрень и дальше будет, то может и СССР не развалиться? Хотя, чего это я... Это только в сказках по-щучьему велению, по-моему хотению... А в жизни действует ельцинский закон сдержек и противовесов, который не даёт ничего менять...

Сон. Сниться мне, что я на катке. На мне чёрные брюки и расшитая красная рубаха. Оглядываюсь, а зрителей-то полный стадион. И тут вдруг появляется девушка в красном платье. Худенькая, стройненькая. Подъезжает и голосом Пилюли говорит: " Ну, что покажем им!" И тянет меня на центр катка. Люди нам хлопают, как в театре. А мы остановились друг напротив друга, и ждём. Тут пикнуло что-то, и раздалась мелодия "Смуглянки" . Мы покатили по льду под музыку. Я поднимал её наверх над собой , и кружился, держа её одной рукой. Потом мы с нею синхронно прыгали, выписывали пируэты, а певец всем пел про молдаванку. Тут я беру её протянутую как для "вальса" руку, и присев, хватаю девушку за талию, пращой выбрасываю её вверх. Она там крутится вокруг себя, прижав руки. И не падает, приземлившись, а ставит руки на талию, словно собралась "Комаринскую" станцевать. Докатываем под бешенные аплодисменты. https://vk.com/video-52961241_456239800

24 января 1950 года.

Утром во время пробежки один из парней, родившихся с серебряной ложкой во рту, провёл перед нами тёмными экскурсию в мир высокого и светлого. Рассказал, что этот храм советского искусства предложил построить Горький. Что сначала построили дом номер девять , а потом дом номер один. Узнали мы также, что папа этого разговорчивого - директор института истории искусства. Все трофеи из музеев Германии шли вагонами в этот институт...

- А не хило ты устроился, - позавидовал Колобок, - сам поди тож при папе начальником?

- Нет. Я математикой занимаюсь. - как-то снисходительно, словно детсадовцу, ответил высокий крепыш,- А сестра - биохимик. Так, что мы и сами кое-что умеем...

- Ну, это мы сейчас проверим, - подвёл итог дискуссии о яблоке и яблоне раскрасневшийся Попандопуло, открывая дверь в спортзал...

После написания "письма запорожцев" нижнемасловцам в "команду", как стал называть эту кучку Колобок, записалось ещё пятеро: четыре "художника" и один "лётчик". Приходили на прошлое занятие две девушки, уговаривали нашего "капитана" зачислить их в команду. Я стрельнул глазами, и друг мой твёрдо поначалу отказал, а затем под "ну, пожалуйста", "мы не подведём, Василий Иванович", этот недоделанный Чапаев разрешил им бегать с нами по утрам. Теперь вот все наши любители матерных связок и гипербол стали держать язык за зубами, а всю пробежку слушать девичий стрёкот, "высокие" вставки "художников" и культурные (как им казалось) анекдоты "лётчиков".

Перед поездкой на футбольную базу ВВС прилёг на полчасика, предварительно заведя будильник. Приснилась какая-то фантастическая хрень, что я пилот космофлота и моя подруга тоже пилот. Мы ведём бои где-то в галактике. Танцуем в баре. Целуемся под душем. Снова летим в бой. И вдруг её космоистребитель взрывается...

Звенит будильник. Пора на встречу с тренером...

Полностью роман можно прочитать на сайте Автор Тудэй. https://author.today/work/94348

Совершенно бесплатно!

- Я когда в ФШМ пришёл... Куда меня ставить? В защиту нельзя - затопчут, в нападении - лосяры у нас бегали. Вот мне сказали челночить в центре да и штрафные бить издали. А я на тренировках наблатыкался куда задумаю - туда и попадаю. И вот на играх метров с сорока, ну ладно, с тридцати как начал по углам пулять. Это здесь воротчики матёрые, а там влетало всё подряд. Только вышел в бомбардиры - меня заметили из Калинина и цап. Опять луплю по углам, но тут тренер сменился и новые игроки пришли. Меня на лавку. А я ж звездой себя считал... Пошёл к тренеру. Слово за слово. Вообщем отправили меня на кухню в армейскую столовую. Три месяца посуду мыл, пока лётчики не приехали.

Под самозабвенно-торжественный спич моего друга я собирался на хоккей. Заглянул в кошелёк - три рубля с мелочью.

- Ты подъёмные получил? - спрашиваю у бывшего посудомойщика.

- Ну.- подтверждает тот.

- Дай десятку до зарплаты.- получив деньги, продолжаю, - давай с получки скидываться на питание.

- Лады.

- Переходим на здоровое питание.

- Как это?

- Потом объясню.

Только я вышел, гроза вратарей низших лиг забренчал на гитаре. После памятного "концерта" он стряс с меня тексты и аккорды спетых мной песен и теперь упрямо долбил струны доводя соседей. Я же гитару в руки больше не брал, чтобы не провоцировать новые катаклизмы.

Здесь можно было бы качественно описать болтающуюся дверную ручку двери или дыру на колобковом валенке. Хорошо бы пошло описание пустых бутылок стоящих в углу комнаты. Я уж молчу о планах героя. То есть о моих планах. Да, неплохо было бы про планы. Когда планы появятся обязательно напишу...

По дороге к остановке слышал как из двух дворов кричали "Штандер". Я в детстве любил эту игру и, специально не убегал далеко от водящего, чтобы покривляться перед девочками, уклоняясь от пущенного в меня мяча

Обрывки разговоров в трамвае:

- Эта коза ночью моему заснувшему Веничке шепчет: "Скажи, что меня любишь." Я ей из-за занавески: " Дура ты, Катька, он же две смены отработал. У него не то что на тебя, у него на туалетную не встанет..." . Сынок фотографию купил и в туалете повесил. Там сисястая баба бесстыжая в купальнике. Наша? Не, американка, наверное...

- Как захомутала? Да вот так. Не успел вытащить и уже - отец...

- В бане больше не буду о делах говорить. Мне кажется - голые люди не вызывают доверия.

- С дружками в цеху - блядь блядью, а в компании с мужем - английская королева...

- Динамо то лётчикам в первом круге 4:2 присунуло, а сейчас новому вратарю десяток накидают...

- Его папаша - нетрудовой элемент был. Нэпман. А сынок тоже артель завёл, шОфер, прислуга. Куда катимся?

- Во время войны два года в Чечне был. Как на фронте. Стреляют наших из-за угла, режут по ночам. А утром - здороваются, улыбаются.

- А приятель мой живёт в Спасоболванском переулке, в Замоскворечье...

- Во время лекции майор разозлился и говорит: "Все кто спят на занятии... (и громко): "СМИРНО !". Кто вскочил - полы мыть остались.

Перед игрой Бобров попросил Пучкова сделать выкат. Тот выехал, но двигаясь назад покачнулся и упал.

- Сиди, как сидел, - приказал Бобров, а мне бросил: - Хреново!

И игра прошла хреново. Тренер динамовцев Аркадий Чернышов знал Боброва как облупленного. Поэтому Севу наглухо прикрыли, а тот весь матч стучал клюшкой и кричал: "Дай!". Но, развернуться ему не давали. И воротчик динамовцев Карл Лиив без проблем "засушил" матч. Наш же Пучков вначале отбивал и ловил всё. До тех пор пока наши усталые защитники не стали проваливаться. Без сопротивления защиты поднять шайбу над ловушкой или плечом сидящего вратаря - лёгкая задача для бывалых динамовских бомбардиров. Мы продули 3:0. Получили по шайбе в каждом периоде.

Сталин зашёл в нашу раздевалку после игры. Хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой и вышел.

После игры поехали с Пучковым на каток в Тушино. Виноградов в перерыве рассказал, что Коля на воротах в хоккее с мячом когда-то стоял. Нормально для вратаря катался на коньках. А на шайбу перешёл, и как заклинило. Тренер его как посадил на коленки в ворота, так он до сих про и сидит.

Подошли к коробке. В будке директор катка проверял как работает репродуктор, включив передачу классической музыки.

- Покатайся под музыку, - сказал я вышедшему на лёд Коле зная, что он заядлый меломан и любитель балета.

Он сначала стеснялся, а потом расслабившись выдал сцену с прыжками и кручением.

Мы с директором выпали в осадок.

Пока ехал с катка в шестом трамвае, подумал, как мало человеку нужно для счастья, вспомнив Пучкова. Любимое дело и любимое увлечение. Это буквально окрыляет.

А некоторых окрыляет безотказность окружающих и безнаказанность за содеянное. Это я про Пилюлю подумал.

Тут заскочила стайка девушек и начался стрёкот:

- Я, как "Серенаду солнечной долины" в прошлом году посмотрела, сразу на "фигурку" побежала записываться. А вчера меня тренер на Первенство Москвы заявил.

- А я на "Маяковской" с курсантом-морячком познакомилась. В кино водил. Замуж зовёт в Севастополь. Целовались? Да ну вас...

- Видела цветной фильм "Бэмби". Это какое-то чудо девочки...

- А у нас лучший выпускной класс на вечер в мужскую школу пойдёт. Там на день Советской армии концерт и танцы будут...

Прихожу в общагу поздно. Тётя Клава впустила молча - уже хорошо. Захожу в комнату. Вася виновато так смотрит, и я чувствую чем-то пованивает.

- Ты что? Обосрался что ли? - спрашиваю.

- Хуже, - говорит Колобок, склонив голову.

Оказывается пока я с товарищами бился за честь ВВС. Эти двое (Пилюля и Колобок) решили покататься с горки. Взяли у летунов готовую к продаже накаченную камеру от Студебеккера и двинули за Городок Художников. Спуск горки упирался в малоиспользуемую дорогу. Наши экстремалы сквозь кучу детей съехали пару раз, а на третий врезались в застрявшие на дороге сани с бочкой. Бочка опрокинулась. Золотарь (говночерпий) использовал весь свой матерный запас, пока вместе с незадачливыми любителями проехаться с ветерком, устанавливал назад пустую бочку... Аня, сказав: "Ничего себе сходила на свидание", пошла домой. А Колобок два часа стирал свою одежду. Два куска мыла исстрогал.

19 января 1950 года.

Опять забавный сон приснился. Из сказки.

- А мы в прошлом или в будущем? - спрашивает Алиса.

- Мы - в жопе. - отвечает кролик.

- А "жопа" - это настоящее? - снова спрашивает Алиса.

- А "жопа" - это у нас символ Вечности.

Здесь можно было бы написать как герой чистит зубы зубным порошком, как ополаскивает зубную щётку, как намыливает помазок и бреется, балдея от хруста сбриваемой щетины. Можно было бы описать штатные армейские трусы синего цвета и когда-то белую майку. Но, что-то не хочется. Может в следующий раз...

Сегодня утром с нами на пробежку вышли двое летунов: Алёша Абрамян и Степан Попандопуло.

Ара, труся рядом, повествует:

- У нас летом соревнования по футболу будут. На всех аэродромах Московской области команды делают. Мы вон со Стёпой тоже записались. А чё, бутсы, форму немецкую дадут, белый верх черный низ. Прям как у Торпедо. Дополнительный отпуск на время турнира. Народ вприпрыжку с заявлениями бежал... А тут у нас два таких тренера.

А кто второй?

В спортзале провёл получасовую разминку, потом квадрат без отбора со сменой ног, "А ну-ка отними" двое на двое, короткая заминка. Колобок молодец, а летуны шли пошатываясь. Но у входа в общежитие Абрамян спросил: "Завтра снова в шесть?".

У катка перед тренировкой собиралась детвора. Приходили из других дворов и даже с соседних улиц. Наших игроков знали по именам. Нести до раздевалки от остановки баул или сидор с хоккейной амуницией доверялось только самым преданным болельщикам. Ферапонтыч назначал ответственных, чтобы следили за порядком. К будке и к чайному столу подходить было запрещено. Выходить на дорожку от коробки к раздевалке - тоже. Специальные парни отгоняли малышню от бортов(а то ещё шайба попадёт). На небольших трибунах места были заняты для завсегдатаев и местных ребят. Пришлые пацаны залезали на ветки деревьев вокруг катка и гроздьями висели так до конца тренировки.

Собрание команды перед хоккейной тренировкой началось с разбора полётов. Виноградов, Бобров и Коротков не стесняясь сказали кто есть кто. Мне тоже досталось. Сказали, что с бабами я - герой, а как на ворота - справка есть... Тут ветеран Чаплинский встал во весь свой гигантский рост и говорит:

- Не успеваю я за ними. Как выкатятся трое на двое не знаешь кого и держать. А вы из нападения пешком идёте. А они нас по льду возят как котят. Вот. - закончил в тишине дяденька.

Тренер Коротков подвёл итог:

- Нужно третью тройку создавать. Чтобы нападающие посвежее были и защите помогали. Будем работать над этим, товарищи. А сейчас на лёд. И это, разминку всем минут на десять. Виноградов проследи...

Пучкова тренирую теперь только под музыку. Схватывает всё на лету. Выкат из ворот и обратно освоил, "казачок" со сменой ног в полуприседе тоже. Со стойками всё нормально. Выпады и шпагат. Движение по вратарской дуге.

В конце занятия говорю:

- Ну, что, Коль, учебники достал?

- Нет ещё. - смущенно отвечает Пучков.

- Начинай учить языки. Сто процентов пригодиться, - утверждаю я. И продолжаю:

- Изотов завтра новую ловушку обещал принести. И вот ещё, новичок Виктор Тихонов хочет тебе по воротам пощелкать.

- Как это пощелкать?

Щелчков то ещё нет. Картина -"Опять двойка".

- Это как Бобров в щель. Видел? Сейчас покажу.

Лежу вот на кровати перечитываю всё, что про хоккей и футбол в тетрадь записал. Колобок бренчит на гитаре и поёт тихонько. А нормально уже получается. Тут вдруг распахивается дверь и залетает кто? Правильно, Пилюля. Щёки красные от мороза, и с порога Васе:

- Мне через два часа на дежурство. Иди погуляй, пожалуйста.

- Да гулял я уже. Давай я тебе песни спою, - И начинает на гитаре играть.

Аня подходит к нему, смотрит в глаза и тянет:

- Васенька, ну пожалуйста.

- Ну, ладно, - встав с кровати, говорит звезда местной эстрады, - пойду у соседей в шахматы трояк отыграю.

И берёт мешок, гремя шахматной доской и фигурами. Потом у двери останавливается на перепутье и ещё раз спрашивает:

- А может, лучше песни...

Пилюля, не дав ему договорить, выталкивает в коридор, дав пендель для скорости...

А я думаю:

- Ни хрена себе заявки. Сама от горшка два вершка, а командует. И, что я в ней нашёл? Маленькая, худющая. Про таких говорят - доска два соска. Лезет везде. От работы отвлекает. И ещё это - любит пошалить. Прям, как ребёнок. Да и лицо у неё - детское. В перестройку девушек с таким лицом стали называть - бэби фэйс. Но, симпатичная - этого не отнять. И поёт хорошо. Как с Васечкой затянут что-нибудь, заслушаешься.

Тут я замечаю, что она уже платье стянула. И предстала передо мной отнюдь не в эротическом белье, а в застиранной короткой ночнушке и панталонах.

Она замешкалась, словно забыла что-то важное. Подбежала к ватнику, вытащила мандаринку:

- Только на одну хватило, - как бы оправдываясь, сказала она.

Почистила шкурку и протянула мне половинку. Я, ощутив во рту знакомый приятный вкус, посмотрел в её весёлые глаза. Потом отложил тетрадь, стащил матрас на пол, и, почесав затылок , добавил и матрас Колобка.

- Да гори она огнём эта тактика, - подумал, и подняв её на руки спросил:

- Я говорил, как сильно люблю тебя?

- Нет.

- Ну, тогда слушай, - и опускаю её на импровизированное ложе...

Через полчаса, отдышавшись, лежим на скомканном белье. Тут она придвигается ближе, вздрагивает и говорит:

- Ого, а ты опять готов!

Я ухожу в несознанку, Мол, устал, Лежу удобно. Говорю:

- Если хочешь, то сама залезай.

- Как это? - спрашивает.

Я объяснил.

На ипподроме начались Большие Скачки.

Моя милая снова раздухарилась и включила звуковое сопровождение. Выступила так, что грудастые порнонемки со своим "Дас ист фантастишь" - нервно курят в стороне.

- Водички бы, - мечтательно протягиваю я, видя, что она вернулась из Нирваны.

Она встаёт, наливает воды из чайника, выпивает половину, и отдав мне стакан подходит к патефону.

- Что тут у нас? - спрашивает себя перебирая пластинки. Подняла крышку патефона, поставила выбранную пластинку, покрутила ручку и установила иглу.

- Твист! - объявила она выходя на центр комнаты. (от автора : Реально твист в нашей реальности появился в 1960, а здесь вот как-то пораньше. Почему? Непонятно. Может ради этой сцены?).

Зазвучали первые звуки заводной мелодии. Она поманила меня ладонью, выделывая невероятные па своим обнажённым телом.

А почему бы и нет.

Подхожу стараясь шагами на качающихся ногах попадать в такт. Делаю как и она невозмутимое лицо, и полностью погружаюсь в музыку, наблюдая за извивающейся подругой. https://vk.com/video-55256212_171689129

На последних аккордах, открывается дверь и удивлённый Колобок блеет:

- Вы чего это?

- Дверь закрой! - синхронно орём мы.

Оделись, заправили кровати, поставили чайник.

Аня выглянула в коридор, крикнула:

- Заходи.

Гремя шахматами проходит глядя как нашкодивший кот.

Молча садимся пить чай. И тут Вася выдаёт, глядя на девушку:

- А ты красивая. - но, перехватив мой взгляд, быстро добавляет, - ты тоже ничего.

После секундной паузы все трое ржём, как лошади.

Прослушав Васины песни, Аня одеваясь просит меня:

- Юрочка, я тоже такие песни хочу, - и вцепилась во френч.

- Ладно одну найду для тебя, - говорю я, пытаясь освободиться.

- Нет две, нет две - капризничает артистка, включая маленькую девочку.

- Ладно, будет тебе две. Пойдём провожу вниз, а то ты любишь с лестницы летать.

Аня убегает на мороз, а тётя Клава говорит:

- Вы, ребята, это... найдите другое место. Шумные вы очень. Настучит кто из зависти...

- Спасибо, - говорю, - мы Вас поняли.

Алёша Абрамян заглянув, сказал, что ещё двое с первого этажа к нам в команду записались. Хотят тоже бегать по утрам.

- Да пожалуйста. Только пусть завязывают с табаком и водкой. А то, толку от тренировок будет мало.

Армянин кивнул, расчесав свою шевелюру, надел сеточку, и пошёл к себе по тускло освещённому коридору.

Василий продолжал тихонько тренькать на гитаре, а я, вспоминая невозмутимую танцовщицу, провалился в сладкие сны...

20 января 1950 года.

После пробежки, разминки и работы с мячом, проходя мимо вахты слышу песню, которая и через 50 лет будет звучать первого сентября. "Школьный вальс" всё тот же - уцелел и в лихие девяностые и в деловые нулевые. А вот футбол, как и хоккей изменились сильно. Увеличились скорости, крепче стала защита. Зарплаты мастеров по сравнению со средними по стране - выросли в разы.Только вот задачи перед тренером всегда всё те же - победить всех (или почти всех) не вылетая из бюджета. Здесь команда ВВС стояла особняком с большими финансовыми ресурсами и практически безграничной возможностью комплектации. Это была практически модель сборной Союза на базе клуба.

Здесь можно было бы привести полный список спортсменов приглашённых в клубы Василия Сталина, а также список родственников этих спортсменов и даже знакомых. Вдруг кому-то интересно. Мне не интересно, поэтому идём дальше...

Пришёл в бухгалтерию за зарплатой. Получил за два вида - около 2000 рублей (это после вычета налога 13%, а 6% за бездетность до возраста 20 лет не платили и военнослужащие со студентами тоже ). Примерно таким был месячный оклад военного лётчика. Простые работники в СССР на предприятиях и в учреждениях получали в среднем от 500 до 1000 рублей. Спортсмены-рекордсмены получали как стахановцы в разы больше средней зарплаты. Но, среди спортсменов ходили слухи, что в сборных страны среди женщин были оттюнингованые мужчины (там одно отрезали, тут другое вставили), которые побеждали женщин в десятках спортивных видов сразу и получали в год под сто тысяч. Например болтали, что Александра Чудина таким образом собрала больше 50 золотых медалей чемпионатов мира, Европы и СССР. Спортивные достижения и рекорды при Сталине хорошо оплачивались. Недаром его называли - лучшим другом физкультурников.

После тренировки у Художников нас с Колобком Абрамян на суджук пригласил. Вечером прихватив баранки и банку варенья идём в гости.

- А может вина молодого? - спрашивает радушный хозяин тряся трёхлитровой банкой.

Вася оживляется, но посмотрев на меня, говорит:

- Нет, в следующий раз.

Попандопуло разливает чай, а Алёша к чаю приносит суджук.

Да это же чурчхела - орехи в загустевшем виноградном соке.

А из чего это сделано? - задаёт вопрос мой сосед Почемучкин.

Минут десять обсуждается гастрономическое разнообразие армянской и украинской кухонь.

Затем постепенно разговор переходит на женщин.

Попандопуло рассказывает:

- Все беды от вина. Вот полгода назад был дома в отпуске. Родня решила меня познакомить с хорошей девушкой. Пришли к ней домой. За стол меня усадили, а сами с её родителями пошли погулять. "Пусть молодые спокойно познакомятся." Спокойно, как же. Приходит Она. Такая вся страшненькая. Я аж онемел. Тогда она, глядя на мой неначатый стакан чая спрашивает: "А может сто грамм". Я киваю. Выпил, думаю, а подруга то ничего, понимает. Разговорились. Я ещё соточку. Смотрю, не такая уж она и страшная. Потом ещё соточку, и танцевать. Обниматься начали. Я для храбрости ещё сто грамм. И в койку. Потом голяком последнюю сотку только допил - сразу родители зашли. Отпираться было глупо. Через неделю свадьбу сыграли. Весной пополнение ждём.

- А я из-за любовницы чуть в лифте не погиб, - хлопая Стёпу по спине говорит Алёша.

- Вот тут поподробнее, - оживился Колобок.

- Дело это в Харькове было. Я прямо с дежурства, не переодеваясь рванул к подруге, чтобы не опоздать. Только мы с Марусей на кровать залезли. Муж её вернулся. Командировку отменили. Хорошо ключ в двери был. Я успел со второго этажа выпрыгнуть, а подруга одежду и ботинки выкинула. Но, почему-то ремня не было. А у меня штаны казённые широкие, спадают. Снял я на улице толстую бельевую верёвку. Два оборота пропустил вокруг себя через шлёвки, а клубок оставшейся верёвки в карман запихнул. Захожу в гостинице в лифт с девушкой, и не заметил, как клубок у лифта выпал. Поехали на последний этаж. меня к двери прижало и колбасит. Штаны трещат, но не рвутся. Девушка не растерялась остановила лифт. Нас потом из отжатого лифта за руки доставали.

Это прям история Толи Кожемякина.

Степан уточняет:

- Ну, а со спасительницей подружился?

- Не успел. Она в Вильнюс улетела вечером.

Тут Колобок вставил свои две копейки:

- Когда мы из деревни переехали, то у нас во дворе жил директор вагоностроительного завода. Половина Мытищ у него работала.

Врёт и не краснеет. Уметь надо.

Васечка, вдохновлённый вниманием слушателей продолжает:

- У директорского сына был мяч футбольный. Кожаный. Гоняли во дворе в футбол и на дерево мяч запулили. Между веток застрял. Тут это чадо берёт камень с крупное яблоко. Прицеливается, и бросает. А тут папина Эмка из-за угла дома выруливает. И камушек в аккурат в лобовое стекло. Папаша потом мяч проткнул ножом, и на помойку выкинул. Пацаны кожу зашили, камеру заклеили. Всё лето в футбол этим мячом играл с ребятами, пока не в армию не призвали.

- А у меня в армии случай удивительный был, - принимает эстафету Попандопуло, - Мы комкора нашего Карпезо только что похоронили. Тут из штаба армии генерал приехал, говорит откапывайте. Думаю, тронулся мужик, такое в начале войны часто бывало. Откопали. Доктор трубочку свою достал, послушал и как заорёт: "Санитары - носилки". Оказалось, что живого закопали.

- Повезло мужику...

- От тож.

Ночь. Чувствую себя чужаком в этом мире. Внутри меня постоянно идёт борьба. Глаза не могут привыкнуть к картине удручающей бедности. Уши в ужасе от скрипов кроватной сетки и от хрипов местного радио называемых песнями. Тело страдает от лютого холода. Обоняние содрогается от постоянных запахов перегара и махорки. Чтение газет вводит в ступор. В команде я чувствую себя инородным телом, которое терпят потому, что так сказали сверху. И весь этот ужасный ужас стирается когда вспоминаю взгляд одной настырной девушки.

Она вновь улыбается мне сквозь сон. А её губы шепчут: "До завтра."

21 января 1950 года.

Сегодня после утренней тренировки меня попросила задержаться строго одетая немолодая женщина.

- Нина Ильинична Нисс-Гольдманн, художница.

- Юрий Жаров, спортсмен клуба ВВС. -представляюсь я в ответ.

- Понимаете, Юрий, жители дома люди творческие. А дети доставляют беспокойство. Им энергию некуда девать. Конечно решают этот вопрос кто как может. Кружки, секции. Дворец пионеров. Меня попросили раз уж вы по утрам здесь занимаетесь могут ли дети наших работников искусства заниматься с вами?

- Да, пожалуйста. Пусть в 6-00 выходят на пробежку или через полчаса в зале ждут.

Тут в окне я заметил подошедшего к подъезду мужчину. Тот посмотрев по сторонам и наверх, смачно так плюнул куда-то. Затем открыл дверь и увидел нас в фойе.

Женщина кивнула ему и поспешила меня представить:

- Это Юрий Жаров, спортивный тренер.

- Григорий Михайлович, - представился чуть притормозив пожилой дядечка, снимая меховой берет.

- Юрий, Вы видели картину "Побег Керенского" ? - спросила меня дама едва лысеватый художник отошёл, - Её даже в школьные учебники поместили... Ну, что ж, Юрий, всего доброго. Я оповещу всех заинтересованных. Ждите завтра утром пополнение...

Выйдя из подъезда, заметил, как на праздничном плакате с лица Сталина стекает жёлто-зелёная сопля.

Днём я, вместо похода ко врачу на стадион "Динамо", отправился в знакомый мне госпиталь. Разулыбавшаяся Пилюлька, выслушав, отвела меня к Борису Моисеевичу. Тот, по традиции поправив галстук, осмотрел меня , и сделал запись в карточке. Потом у выхода я спросил Аню:

- Сходим куда-нибудь. В кино например.

- Конечно, заходи за мной через пару часов. Я у Михаил Петровича отпрошусь и причёску сделаю, - разрумянившись, чуть не подпрыгивая, говорит любительница прокатиться с ветерком...

 После второй рюмки, Васечка (как его стала называть эта Пэппи-длинный чулок) снял со стены гитару, и затянул какой-то блатнячок. Я, недовольный их переглядываниями и дурацким смехом, почти вырвал гитару из рук непризнанного шансонье. В юности я знал три аккорда и за бутылку водки выменял во дворе гитару у какого-то призывника. Точнее не гитару, а дрова, похожие на неё. Но, мой брат Олег ходил в музыкалку, а в 60-е даже в ансамбле на танцах играл. Вот он то мне и подогнал хороший инструмент к моему поступлению в аспирантуру спортивного института. Тогда все были помешаны на бардовских песнях и меня с гитарой (или наоборот) стали на разрыв приглашать все подряд. Поездил с гитарой с туристами почти до развала Союза. В мозг костровым долотом вбились мелодии и слова песен. Некоторые я выучил на гитаре. И вот теперь я вывалил на восторженных моих товарищей последнюю из своих выученных песен. Вы хотите блатнячок? Пожалуйста. https://vk.com/video114987098_456239103

Анечка прыгала и хлопала в ладоши. Колобок просил, тряся сжатыми кулаками:

- Давай ещё. Давай.

- Не. - говорю ,- хорошего помаленьку.

И тут эта мелкая так начала просить. И миленький, и пожалуйста. Ручки на груди сложила и смотрит так...

- В общем, ещё одну,- говорю я, потряхивая заболевшими с непривычки пальцами.

- Давай, - снова заорал Колобок, закружив над головой прихваткой для сковороды.

И я дал...

Зарядил https://vk.com/video105874868_456240581

Запыхавшись бью последний аккорд. В комнате начитается рёв восторга. Весь этаж собрался. Даже тётя Клава поднялась, бросив свой пост. Летуны стоя разливают по стаканам что-то своё.

Тут Колобок вскакивает на стул и кричит: "Тост. Тост." Все замолкают.

- За моего лучшего друга. Жарова Юрия. - еле успевает сказать Васечка и грохается на пол. Народ стучит стаканами о стаканы, кружки, рюмки. Начинается братание бомберов со штурмовиками, истребителей с транспортниками. Тут армянин Алёша Абрамян просит:

- А про нас. Про лётчиков знаешь?

У меня в голове борются двое. Один орёт в правое ухо: "Не высовывайся. Уже Владимира Семёновича спалил. Ты же дурень должен сидеть тихо, как мышь под веником." А второй голосом Павки Корчагина из фильма "Как закалялась сталь" орёт: "Ура!!! Даёшь!!!" в левое ухо.

И тут эта чертовка берёт мою левую ладонь, подносит к своему рту и начинает дуть мне на пальцы. Я в полном ауте отключаю правое ухо и хриплым голосом говорю:

- Вы знаете, а самолёты умеют петь песни.- (У-у-у загудел один весельчак), а я продолжаю:

- Песня, которую самолёт поёт про вас. https://vk.com/video-204044615_456239479

Спел. Народ гудит, как пчелиный улей. Но, тётя Клава по-командирски кричит:

- Всё, заканчиваем. Через полчаса дежурка приедет. Трамваи уже не ходят. Девушку до дома довезёте, - наказывает она летчикам.

Те, кому на смену, вышли. Остальные продолжают квасить. Смотрю, а подруга моя уже готова. Еле на ногах стоит. Рядом очередь из желающих с нею выпить. Загребаю её пальто (скроенное из шинели) и дырявый пуховый платок. Вывожу девушку в коридор. Одеваю её, как куклу, периодически удерживая от сползания по стене на пол. Вот смена потопала вниз. Железные парни, пока доедут протрезвеют на морозе. А моя-то чуть не спикировала с лестницы. Хватаю её на руки (самому бы не свалиться) , спускаюсь по лестнице. Пилюлька, встав на ноги, похоже начала трезветь. Ищет что-то в сумке. О, мандарин. Отщипывает кусочек, прожёвывает и говорит мне:

- А поцеловать девушку на прощанье.

И не дожидаясь моей реакции, целует меня своими намандариниными губами. Летуны, как по команде, начинают считать во всё горло. Три-Четыре. Народ со второго этажа вываливает на лестницу. Шесть-семь. Некоторые пришли из коек в труселях. Одиннадцать-двенадцать. Моя артистка и не думает прекращать лобзание. Девятнадцать -двадцать. Отклоняется от меня. И как маятник, качаясь , хлопает меня по плечу, и говорит:" Молодец!". Все ржут. Тут бибикает на улице дежурка. Смена ломанулась в клубящуюся морозным паром открытую дверь. Анечка, улыбаясь, машет "труселям" на лестнице, игриво подмигивает Колобку, а мне просто говорит: " До завтра."

В комнате накурили, хоть топор вешай. Открыл форточку. Соседи наши на "ты нас уважаешь?" залили в меня рюмку какого-то "Ликёра шасси" на редкость вонючего. Колобок сидя на кровати, сняв одну штанину, рассказывал дремлющему на стуле авиатору анекдот:

- Во время войны гулял маленький советский мальчик, а к нему подошел немецкий шпион, переодетый другим советским мальчиком и начал с ним разговаривать. Пока они разговаривали, из окна закричала женщина, и советский мальчик сказал:
- Меня зовут жрать.
А другой мальчик сказал:
- А меня зовут Иван.
И тогда маленький советский мальчик разоблачил немецкого шпиона!

Я закрыл форточку, лёг и отключился.

15 января 1950 года.

Вчера, страдающий от похмелья, Колобок наконец-то дооформился в клуб. На его предложение отметить это дело вечером, ответил, что с этого дня у меня спортивный режим без спиртного. Приходила тётя Клава. Сказала, что у Анечки сегодня ночное дежурство.

Какое счастье, - думаю,- а то бы эта кодла под её руководством всю бы общагу разнесла к чертям.

 От Колобка я так и не добился объяснения, как его майка оказалась под потолком. Мистика какая-то.

Два дня (субботу и воскресенье) я посвятил изучению хоккейных правил и игры хоккейного вратаря. Посмотрел на газетные фото с хоккейных матчей. Понял, что кроме шлема, игровых щитков и нагрудника (чертежи которых я уже сделал) , нужны новые вратарские перчатки с большим блином, перчатка-ловушка, похожая на бейсбольную, и увеличенные вратарские щитки шириной примерно 30 сантиметров с прорезями под коньки. Отдам Изотову их рисунки, пусть узнаёт, где можно сделать.

Сгонял за хлебом и кефиром. На улице потеплело "минус 5".

Васенька, как котяра, отоспался до обеда, выпил кефира пару стаканов, потянулся и спрашивает:

- Хочешь сон расскажу?

Я оторвался от чтения свежей прессы, взятой напрокат на вахте. 

- Давай, - говорю, - вещай.

Знаю,что не отстанет, пока не расскажет. И опять что-нибудь наврёт.

Колобок взял гитару в руки, словно собирался петь, потом улыбнулся что-то вспомнив.

- Слушай, - начал он, - Сниться мне будто я пастух, а одна корова на железную дорогу на рельсы вышла. А тут скорый поезд несётся, гудит. Я побежал корову с рельсов уводить. Чуть-чуть не успел. Её поездом разорвало. Прихожу я к хозяйке коровы весь в крови. Та роняет ведро и орёт: 

- Где корова?

А я ей: 

- Поездой накрылась! - и, лыбится.

- Всё? - спрашиваю без улыбки.

Васечка то - простой, как три рубля.

А тот дуется:

- Неинтересно с тобой. Как дед старый. Анечка когда придёт?

- Не знаю. И, хватит бренчать всякую хрень... - повышаю голос и пинаю табуретку, с грохотом падающую на пол..

Звуки нездоровых колобковских музыкальных фантазий прекращаются.

Обиделся. Ну-ну. На обиженных воду возят.

Заскучав от безделья, Колобок вышел днём со мной на пробежку. Бежали кросс со сменой ритма. Две минуты - средний темп, одна минута - высокий, полминуты - медленный, полминуты - рывок. После второго круга вокруг Художников Колобок сдулся. На что я ему врезал крылатой фразой: "Нужно меньше пить." Узнав, что Васечка завтра поедет на футбольную базу знакомиться с зимующей частью команды, попросил его выписать на складе футбольный мяч, чтобы на снегу играть.

Собрание команды на завтрашний вечер перенесли, а Пилюля так и не появилась. Так вот спокойно и пролетел этот день. И слава богу.

Не спиться. Советский Союз давно ушедший от меня в прошлое вновь распростёрся вокруг меня на тысячи километров. А чем он мне запомнился? Что ушло вместе с ним?

В это время называться патриотом не стыдно ни первому секретарю райкома, ни сталевару, ни писателю-диссиденту.Партия ставит перед народом задачи мирового уровня и это считается нормальным. Большинство вокруг считает, что живёт в лучшей стране на свете. Нормой считается подъездное и дворовое братство. Свадьбы, похороны, проводы в армию переживают все вместе. Оставить детей во дворе под присмотром соседки - норма. Бесплатные медицина и начальное образование, пусть небольшие, но пенсии - всё это ставило СССР в один ряд с развитыми капстранами. А ещё были пионерские и школьные лагеря, профсоюзные путёвки и билеты на концерт, подарки от предприятий на Новый Год детям на ёлках. А "Артек"? Мог кто-нибудь забыть весёлую смену в Крыму? Книги были повсюду. Их читали в яслях и садиках сидящим на горшках и лежащим в кроватках детям. В библиотеках была очередь чтобы сдать или записать книги. Литература и кинематограф, несмотря на цензуру, выдавали хорошие, а порой и отличные книги и фильмы. Советскими спортсменами гордились как космонавтами. С помощью наших учёных смогли первыми запустить в космос спутник и Гагарина, победить смертельные эпидемии. Всё это было нашей Родиной. Прибалтийские пляжи и шпиль Адмиралтейства, Брестская Крепость и Потёмкинская лестница, армянский коньяк и минералка "Боржоми"... Всё наше - советское... А ещё все знали, что практически каждый советский человек может получить или заработать квартиру. Было много способов быстрых и медленных. Но все знали, что близкие люди и страна о тебе заботятся и не бросят тебя в беде.

Но, в СССР были и тёмные стороны. Предпринимательство со времён Хрущёва попало под запрет. Государственное планирование часто давало сбои что порой негативно отражалось на жизни тысяч наших людей. Всеобщие стандарты приводили к оскудению ассортимента продуктов и промтоваров. Питались одним и тем же и ходили в одном и том же. Чтобы попасть наверх нужно было быть членом ВЛКСМ, а затем и КПСС. На одной и той же должности и зарплате можно было рвать жилы например электриком на стройке и перекуривать весь день вкрутив лампочку в министерстве. А премии на стройке скажете вы. А я отвечу - в министерстве тоже премии были... 

16 января 1950 года.

Днём у крыльца услышал интересную историю. Сосед, тот , что мне пасть хотел порвать, говорит, дымя сигаретой:

- Ты меня милчеловек извини, если обидел. Я то думал ты охальник какой, а ты её значится на руках. Я Анечку в прошлом годе узнал. С апендицитом в госпитале лежал. Вот там мне и сказали, что она мол "золотая девушка"...

И, затянувшись, продолжает:

- Это прозвище ей сам Сталин дал. Не тот, конечно. Молодой.

Вышедшие покурить подтянулись ближе.

- Это во время войны случилось. Василий Иосифович лично в госпиталь лётчика привёз. Своего друга. У того почки отказали. Кровь нужна. А ночь. - тут рассказчик достал новую сигарету и ему тотчас дали огонька, мол, продолжай.

- На их счастье главврач не успел после операции домой уйти. Спрашивает, осмотрев больного, значится, у всех: "У кого такая-то группа крови?"

А санитарка маленькая говорит: "У меня возьмите".

- Прямое переливание, понимаешь ли. Сталин потом врача бородатого обнимал, а санитарку назвал "золотой девушкой". Вот, с тех пор и повелось.

Пришёл в госпиталь. Нужно извиниться перед подругой.

Вообщем-то извиняться не за что. Ну, назвал пару раз дурындой и балаболкой. Она же в каждой бочке затычка. Прямо Карлсон без пропеллера.

Представил её с пропеллером и улыбнулся. Тут тётка с посудой мне:

- Уж не Аньку ли ищешь?

- Её. Как к ней пройти.

- Болеет она. Дома. А лучше бы ты к ней не ходил, касатик. Она же девка шустрая. Летом вон с капитаном гуляла, а щас вон с тобой крутит. Говорят, она безотказная. Всем даёт...

Тут толстуха осеклась, увидев доктора. А потом и вовсе припустила с тележкой по коридору. Я узнал в обладателе галстука Бориса Моисеевича, что мне выдал пузырёк с пилюлями.

- Молодой человек, не верьте этой женщине, - взволнованно начал он,- Анечка на комсомольское собрание вынесла вопрос о воровстве продуктов в столовой. Эту...(не стал уточнять кого) сняли с начальства пищеблоком. Вот она и мстит как может... А, вы по какому вопросу.

- К Ане пришёл, а она болеет. Адрес не подскажете?

- Да. Сейчас, - говорит, доставая блокнот, и протягивая листок с карандашом - Записывайте, Афанасьева Анна...

Из госпиталя до указанной улицы добирался на переполненном трамвае. При толчке на стыке рельсов, почувствовал, что меня грабят. При оплате проезда я неосторожно доставал пачку денег и теперь какой-то шкет сзади лезет мне в карман, а бандитского вида парень придавил мою левую руку. На очередном стыке резко поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, прижав левым локтем руку шкета в кармане. Мальчишка не удержавшись на ногах падает на пол не выпуская из кармана руку. Правой рукой хватаю маленькие пальцы с моими деньгами. И глядя на старшего бандоса спрашиваю:

- Вам не пора выходить?

Тот кивает мальчугану на открывающуюся дверь. Уходят.

 Делаю себе зарубку на память - не терять бдительность ни на минуту. Время такое.

Иду вот. Мандарины купил, мёд, пирожки. Стучу, спрашиваю:

- Афанасьева Аня здесь живёт?

Дверь открывает женщина бывшая в молодости вероятно красивой. Но, годы несчастий и невзгод стёрли всю красоту с измождённого теперь лица.

- Мама, это ко мне. - доносится звонкий голос откуда-то из темноты.

- Лампочка вот сгорела, - оправдывается мама, - Вы проходите. Чаю попьём... Травяного.

- Нет. Я на минутку, только передать вот.- И я поднимаю авоську вверх.

Тут появляется Аня. Лыбится до ушей:

- Мама, познакомься это Юрочка. То есть, Юрий Жаров - быстро поправляется она, виновато глядя на маму.

- Это из госпиталя передали? - подсказывает мне ответ больная.

- Да. Мне пора уже идти. Поправляйся. - говорю, передавая продукты развеселившейся Ане.- Пока.

-Нет-нет-нет. - хватает меня за пальто девушка и тащит в комнату, а мама уходит на кухню.

За столом в просторной комнате сидел парень лет пятнадцати. Невысокий, но с приятным лицом.

Порода, - подумал я, и представился: - Юрий.

- Иван,- ответил паренёк. 

Посмотрев на шрам над моей бровью, он собирался видно было что-то спросить, но сестра, выдав трёшку, припрягла его за лампочкой в дворницкую, а потом ещё и на хлеб добавила.

Увидев, на столе книгу "Двенадцать стульев", спрашиваю: 

- Ты читаешь?

- Нет. Я уже читала два раза,- поправляя одеяло на широкой кровати говорит Анечка, и продолжает - Это, Ванечка у соседа сверху берёт почитать.

Понятно теперь - она у Остапа черпает вдохновение для своих проделок. И все то у неё Юрочки, Васечки, Ванечки.

- А сосед наш - настоящий артист. - с пафосом говорит Аня.

Заметив, что я как то вяло реагирую на её слова, хлопает меня полотенцем по спине, и повысив голос, как будто выступая на суде пред судьёй: - Он в театре играет. На афишах так и написано - Пётр Глебов. Фронтовик, хоть и из дворян. Медали есть. Две.

- Ты, чего тут раскипятилась, а ну марш в кровать, - строго сказала пришедшая с кухни мама.

Пилюля залезает под одеяло. Мама, забрав пустые стаканы со стола, уходит в кухню.

- Садись поближе, - говорит, и дождавшись как я усядусь, продолжает:

- Я тут с сестрёнками сплю. Они в школе сейчас. Обе - отличницы. Я тоже хорошо училась, но перед войной мама заболела. Я решила вместо училища в ателье пойти вышивальщицей. Нам тогда были деньги очень нужны. Только мама поправилась... Война. (вздыхает). У папы хоть бронь на заводе была, но он сказал, что коммунисты под юбками не прячутся. В июле записался в ополчение, и через месяц на фронт. А потом похоронка пришла. Их эшелон немцы разбомбили... (останавливается, достаёт платок, потом убирает)... А я в военкомат. Меня там отругали. Сказали :"Иди девочка к школе готовься". А я семилетку-то уже закончила... (и с жаром продолжает)... Ну, думаю, врёшь, не возьмёшь. Ушла из ателье, поступила в госпиталь. Правда, взяли посуду мыть, но я на курсы медсестёр записалась. Вот фотка девушек из ополчения.

 Курсы закончила - к главврачу направление в армию подписать. Михаил Петрович... Ну, что тебя лечил. Так вот три дня за ним бегала пока подписал. 

Эта может любого уговорить.

Анечка продолжает:

- А уж перед комиссией пару лет себе в документах добавила. Чтобы наверняка. Нашу сто десятую дивизию, которую из четвёртой ополченческой сделали, в октябре в Боровск отправили. Километров сто от Москвы. Только выгрузились - мимо беженцы бегут, кричат : "Немцы." Комбат наш вокруг станции велел оборону занимать, а меня с двумя санитарами в рощицу. Чтобы раненых свозить на телеге. Бой был страшный. Изя Исаксон наш комсорг из МГУ, что всю дорогу ко мне подкатывал, в бою под танк бросился с гранатами. В дырявом ведре его руку и шапку хоронили. Остальное под сгоревшим танком осталось. Разбили нас фрицы на следующий день. Среди нас ведь военных почти не было.

 Комбата ранило. Заместитель у него был со смешным именем Дормидонт. Тот, как увидел сколько немцы к атаке танков нагнали, в тыл меня отправил. Говорит, командира довези, и прощай, девочка. Командира я довезла. Три дня по лесам и оврагам крались. На дорогах то немцы. И только командира с санитарным эшелоном отправили, бомбы стали падать. Ранило меня...

Берёт мою руку и кладёт её под одеялом себе на голый живот. Чувствую шрам. А она, вздохнув, дальше рассказывает:

- Попросила довести меня в наш госпиталь. Михаил Петрович осколок достал. Чуть больше спичечной головки. Но, он, что-то важное нарушил. Детей теперь не будет. 

И смотрит на меня глазами полными слёз.

Тут Ваня прибежал. Я выкрутил цоколь разбитой лампы. Вкрутил новую.

Потом пили чай с пирожками. Мама улыбалась, глядя на нас. 

Прям, как свататься пришёл.

Тут мама говорит сыну:

- Давай на кухню уроки делать. Завтра в училище.

Аня, хватая брата за руку:

- А давай Юру попросим придумать вопрос для викторины... У них вечер вопросов и ответов. Ученики против учителей. Дети задают вопросы по истории Родины... Учителя должны ответить.

- Любые вопросы, - спрашиваю.

- Да. Про то, что не поняли в учебнике...- подключается Ваня.

- Записывай, - говорю, вспомнив вселенский срач про зимний поход татаро-монгол.

- Готов? Пиши. У ста тысяч ордынских воинов - триста тысяч лошадей. Воину каждый день нужно примерно два килограмма еды и два литра воды. Лошади в походе по бездорожью - десять килограмм фуража и ведро воды. Сколько нужно подвозить еды и воды войску каждый день? Кто будет подвозить? А нужно подвозить несколько железнодорожных эшелонов каждый день. Сколько дров нужно нарубить в темноте(днём-то ехать нужно) чтобы растопить снег и приготовить на всех еду? Где еду и фураж брать в походе, если в деревнях у славян было по нескольку дворов...

Думал, что буду на собрании первым. Но, первым оказался Изотов. Он сидел за столом зала, раскладывая бумаги по картонным папкам.

- Привет, Николай. - жмём руки. - Готовишься? - киваю на бумаги.

- Одна папка мне, вторая Боброву, третья Короткову Павлу Михайловичу. - видит, что я не помню, и говорит: - Коротков сборной Москвы в 1948-м руководил, когда мы с чехами играли. Ты тогда на воротах здорово отстоял.

- А сейчас он кто?- спрашиваю.

- Председатель Всесоюзной секции хоккея.

Изотов, вводя в курс дела, зачитал состав нашей хоккейной команды:

- В воротах: ты, когда поправишься (ну-ну) и Коля Пучков. Защита: Александр Виноградов (капитан), Павел Жибуртович (брат погибшего) его Виноградов посоветовал включить, Револьд Леонов из московского Динамо, ветеран команды Андрей Чаплинский и новичок Виктор Тихонов. Нападение: Всеволод Бобров (играющий тренер), Виктор Шувалов, к ним в тройку Анатолий Архипов, дальше Пётр Котов из московских Крыльев, ветеран Александр Стриганов, новичок Владимир Новожилов из московского Спартака. Получились две игровые пятёрки и один запасной . И это.. Я тебя помощником тренера представлю и запасным вратарём. Ты садись пока.

Я уселся на стул в первом ряду. Изотов вытер со лба пот.

Волнуется.

Тут в открытую дверь повалил народ. Здоровались, рассаживались. 

Вошедший последним капитан команды Саша Виноградов объявил:

- Начальство, задерживается... Давайте вспомним добрым словом погибших наших товарищей. Я про некоторых коротко скажу... - кивает на Павла Жибуртовича, - сначала про твоего брата... Вы, наверное, знаете, что в команде Юрку называли "капушей". Он привык медленно до всего докапываться, но на льду преображался. Ураган, сметающий соперников. Никого не боялся. А вот на самолёт боялся опоздать. Говорят, бежал, как угорелый. Да... Теперь про Бочарникова.

 "Старшой" с мандаринами.

- Он среди нас самый интеллигентный был. Диплом инженера. Трезвенник. (народ закивал головами). В преферанс многих раздевал. (заулыбались). "Болелы" за его отчаянную храбрость на льду звали его "Джигитом". Друг тренера Аркадия Чернышова и сам мечтал стать тренером...

Наш капитан переводит дух, выпив воды из стакана.

- Дальше. Вася Володин из Свердловска. "Реактивный" его прозвали. На войне ему несколько пальцев на руке оторвало. А играл так ловко, что этого и не замечал никто. А шутки как шутил - вся команда ржала. Да и к нам из Свердловска он попал после спецоперации. Не слыхали? Бочарников с милицией выкрали его после матча. А уже потом документы на переход оформили. Кто ещё хочет сказать, выходите сюда.

Игроки успели вспомнить добрым словом Зденека Зикмунда, Ивана Новикова, Юрия Тарасова - брата играющего тренера ЦДКА Анатолия Тарасова... Тут вошли наши тренеры - Бобров и Коротков. Все расселись. Дали слово куратору от штаба ВВС.

Изотов представился. Рассказал про авиакатастрофу. Предупредил, чтоб об этом помалкивали. Про новый состав рассказал. Меня представил помощником тренера и запасным вратарём Юрием Жаровым. Начался шум, выкрики "непонятно", "где Харий?". Изотов, нервничая, перекрикивая недовольных:

- На интересующие вас вопросы отвечу персонально после собрания. Просто человек поменял имя. Вам приятно будет если Вас окличут Харей? От тож...

Коротков встал и задвинул небольшую речь, загрузив всех лозунгами с передовиц. Озвучил задачу, поставленную перед клубом - медали чемпионата. Затем дал слово Боброву.

Бобров огласил даты ближайших игр, график тренировок на тушинском катке. Попросил встать для минуты молчания в память о погибших. На этом собрание закончилось.

Я передал Изотову новые бумаги по экипировке. Сказал, что с танцами сегодня пролетел. Николай ответил, что образцы вратарских масок со стальными сетками привезут с московского завода к собранию в Спорткомитете. Пластмассовые доспехи привезут технологи завода пластмасс тоже к собранию.

Наконец-то Колобок перестал, ворочаясь, скрипеть, и тихонько засопел. 

Первый день в команде прошёл нормально. Будут про прошлое Хария вопросы задавать к Изотову буду отсылать. Сменить имя-фамилию имею право. У меня теперь паспорт есть, где русским по белому написано кто я. Мне же сейчас нужно выполнять указания Василия Иосифовича. Так у нас на Руси издревле повелось - главное приказ выполнить, а как ты это сделаешь - твои трудности. Читал где-то, что один из покорителей Сибири Василий Поярков, во время бегства от туземцев, приказывал своим людям есть мясо погибших товарищей. Сам то ел нормальную еду, которой было мало. Вот и мне нужно расшибиться в лепёшку, но сделать дело с Пучковым и амуницией.

И без каннибализма.

17 января 1950 года.

На утренней тренировке были все. Резануло глаз, что разминки как таковой и не было. Каждый сам по себе помахал руками, покрутился пару минут - и на лёд. Льдом это огороженное пространство назвать можно было условно. Пионеры, занимавшиеся ранее очистили середину площадки и проезд за воротами. А так у бортов снега по колено, на льду куски веток, окурки. Сзади подошёл Коротков. Увидев моё недовольное лицо, спросил:

- Что не так? Харий-Юрий.- ухмыльнулся и продолжил,- у нас многие известные мужчины по разным причинам сменили фамилию. Максим Горький, Михаил Светлов, тот что Гренаду сочинил(я кивнул, мол знаю), Леонид Утёсов...

- Владимир Ленин, Иосиф Сталин - мысленно продолжил я.

- Дело не в фамилии, а в том, что человек делает.- и меняет тему,- У тебя вот какие планы? - спрашивает, начиная притоптывать от мороза, Павел Михайлович.

- Буду Пучкова тренировать, - кивнул я на сидящего в воротах вратаря, - По защитной амуниции бумаги - задание Василия Иосифовича, Гранаткину отнесу. Я у Гранаткина заявки команд посмотрел. Нам для усиления нужно третью тройку сделать. Защитную: два нападающих и защитник. Вот, я нападающих выписал.- и отдаю Короткову листок.- А третьим Виктора Тихонова. Третья тройка, даже играя меньше первых, даст возможность другим подольше отдохнуть и держать скорость до каждого перерыва.

- Так-так. Интересно... Николай Карпов из спартаковской молодёжи и Беляй Бекяшев из второй тройки ЦДКА ( Я их обеих по Ленинграду знал - игроки сборной СССР ). Да... Но, с Бекяшевым будет тяжело решить. Хотя, мы же ВВС. А ты помнишь как мы амуницию ЛТЦ передрали?

Нет.- кручу головой, - Я же позабыл всё.

Коротков, подышав на ладони. рассказывает:

- Чехов пригласили на банкет. А в это время наши люди пересняли и перемеряли всю их хоккейную амуницию в гостиничных номерах. Всю ночь и всё утро лучшие кожевенники и шорники кроили и шили, а днём на матч мы вышли в том же, что и чехи. А не в танкистских шлемах как раньше. Ты здорово отстоял тогда. Пучкова не научишь - сам встанешь в ворота. Будешь справкой шайбы ловить. 

И, засмеявшись своей шутке, потрусил в будку греться чаем.

Тут, одна из команд забила гол, и Бобров начал орать на Тихонова, который стоял в раме вместо меня:

- Ты, чё пускаешь всё подряд. Сядь на жопу, как Коля, и сиди - меньше пропустишь...

В конце тренировки Бобров поставил в ворота щиты, оставив между ними маленькую щель. Шайба могла залететь в сетку пролетев между досок ребром.

Это цирк какой-то, - подумал я.

А Сева (как его многие звали) начал лупить по воротам. И ведь - попадал. Я и другие новички, не видившие бобровских фокусов, стояли открыв рот...

Все ушли. Я учу Пучкова, вставшего на коньки с широким лезвием, выкатываться из ворот, навстречу игроку с шайбой. У меня было ещё куча пунктов к тренировке, но за час, изрядно задубев, освоили только выкат.

Пьём сладкий чай из трёхлитрового «Thermos Jumbo Jug».

 Ленд-лиз наверное. 

Коля к девятнадцати годам стал обладателем нескольких шрамов на лице. Спрашиваю его:

- Устал?

- Да я, если нужно, всю ночь буду тренироваться. - почему-то обижается он.

- Всю ночь не нужно. Завтра игра с "Динамо". А о чём ты мечтаешь, Коля?

- Хочу, как Вы , против чехов играть или вообще против канадцев. Говорят, они играют, как боги?

Выкает мне,а всего-то на пару лет младше меня нынешнего.

- Скоро, лет через пять. Мы будем с канадцами играть на равных. И я уверен, что вратарём нашей сборной будешь ты, Коля! Так что, учи иностранные языки!

- Зачем?

- А будешь на них иностранным журналистам интервью давать.

Пауза. Пучков спрашивает:

- А может ещё потренируемся?

Захожу в общежитие, а тётя Клава, чуть не расплескав чай, говорит с наездом:

- Ты своего дружка-то остепени.- тяжело вздыхает, и продолжает:

- Сижу, значит, газету читаю. Вдруг на верху - шум, гам. Подрались что ли - думаю. Тут бегать начали, палками в пол стучат, а потом как заорут: " Гол!!!". Тут я и поднялась. Гляжу, дружок твой в свисток дует, а подружка твоя листочки держит "1" и "0". В концах коридора из сапог ворота сделали. Один вратарь с совком и веником, а другой с разделочной доской и крышкой от кастрюли. Тот, что с совком, из ремня петлю сквозь банный тазик пропустил и себе на грудь повесил. А двое с клюшками лупят по полу и друг друга по ногам. И только я хотела всё это прекратить, как один размахнулся и как даст. Прямо в таз попал. Грохот. Все орут. В тазу вмятина. И тут другой тоже как даст. Сапог сшиб и стекло треснуло. Тут я конечно задала им жару. Все попрятались. Клюшки бросили. Так твоя потом приходила клюшки просить. Я ей - это мол вещественные доказательства. А она - не серчайте, у Юрочки игра завтра, чем он играть-то будет. Отдала ей под честное слово, что больше не повториться.

Ну-ну. Развела бабулю. А кто разрешал мой инвентарь трогать?

Полностью роман можно прочитать на сайте Автор Тудэй. https://author.today/work/94348

Совершенно бесплатно!