В ногу, ребята, идите!
Полно, не вешать ружья!
Трубка со мной... проводите
В отпуск последний меня!
Был вам отцом я, ребята,
Вся в сединах голова,
Вот она, служба солдата!
В ногу, ребята, раз, два,
Грудью подайся,
Не хнычь, равняйся!
Раз, два, раз, два!

Я оскорбил офицера,
Молод и он оскорблять
Старых солдат! Для примера
Должно меня расстрелять.
Выпил я, кровь заиграла,
Дерзкие слышу слова!
Тень императора встала!
В ногу, ребята, раз, два,
Грудью подайся,
Не хнычь, равняйся,
Раз, два, раз, два!

Ты, землячок, поскорее
К нашим стадам воротись.
Нивы у нас зеленее,
Легче дышать! Поклонись
Храмам селенья родного!
Боже! Старуха жива!..
Не говори ей ни слова!
В ногу, ребята, раз, два,
Грудью подайся,
Не хнычь, равняйся!..
Раз, два, раз, два!

Кто же там громко рыдает?
А! я ее узнаю:
Русский поход вспоминает,
Я отогрел всю семью.
Снежной, тяжелой дорогой
Нес ее сына... Вдова
Вымолит мир мне у Бога!
В ногу, ребята, раз, два,
Грудью подайся,
Не хнычь, равняйся!..
Раз, два, раз, два!

Трубка, никак, догорела!
Нет, затянусь еще раз.
Близко, ребята, за дело!
Прочь, не завязывать глаз!
Целься вернее. Не гнуться.
Слушать команды слова!
Дай Бог домой вам вернуться!
В ногу, ребята, раз, два, раз, два!

Мне грустно, потому что я тебя люблю,
И знаю: молодость цветущую твою
Не пощадит молвы коварное гоненье.
За каждый светлый день иль сладкое мгновенье
Слезами и тоской заплатишь ты судьбе.
Мне грустно... потому что весело тебе.

Я вас любил: любовь ещё, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам Бог любимой быть другим.

Возвратился ночью мельник…
«Жёнка! Что за сапоги?» —
«Ах ты, пьяница, бездельник!
Где ты видишь сапоги?
Иль мутит тебя лукавый?
Это вёдра». – «Вёдра? Право?
Вот уж сорок лет живу,
Ни во сне, ни наяву
Не видал до этих пор
Я на вёдрах медных шпор».

Для берегов отчизны дальной
Ты покидала край чужой;
В час незабвенный, в час печальный
Я долго плакал пред тобой.
Мои хладеющие руки
Тебя старались удержать;
Томленья страшного разлуки
Мой стон молил не прерывать.

Но ты от горького лобзанья
Свои уста оторвала;
Из края мрачного изгнанья
Ты в край иной меня звала.
Ты говорила: «В день свиданья
Под небом вечно голубым,
В тени олив, любви лобзанья
Мы вновь, мой друг, соединим».

Но там, увы, где неба своды
Сияют в блеске голубом,
Где под скалами дремлют воды,
Заснула ты последним сном.
Твоя краса, твои страданья
Исчезли в урне гробовой —
Исчез и поцелуй свиданья…
Но жду его; он за тобой…

На хо́лмах Грузии лежит ночная мгла;
Шумит Арагва предо мною.
Мне грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою,
Тобой, одной тобой… Унынья моего
Ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и бьётся — оттого,
Что не любить оно не может.