Про инженерную мысль.

Однажды папа принёс домой компьютер. И всего через пару лет я уже превратился в большого любителя компьютерных игр. Традиционно играть нам разрешали по времени. Тридцать или сорок минут. Иногда час, за какие-либо заслуги. Это шло ещё с тех времён, когда у нас была приставка. С компьютером было так же. Но этого времени катастрофически не хватало. И поэтому, когда надзора в течение дня за мной не было, я играл. Много.

Когда мама поняла, что есть все основания не доверять мне контроль за игровым временем, она стала придумывать, как сделать так, чтоб я не играл в отсутствие родителей. И придумала.

Каждый раз, возвращаясь домой, мама первым делом щупала заднюю стенку монитора. Следует заметить, что кинескопные мониторы остывают очень долго. И если монитор работал хотя бы час назад, его задняя стенка была тёплой.

Это было легко. Я просто стал выключать компьютер более, чем за час. Но однажды не выдержал временной интервал и спалился.

Тогда мама придумала, что похлеще. Она стала забирать шнур. Шнур питания от монитора. Я, конечно, очень расстроился. Однако, не зря же меня воспитывало столько технарей. В общем, както раз, придя домой со школы, я подобрал соответствующий провод. Это был провод питания от радиолы «Вега». Вся его прелесть была в разъёме. Разъём всего-навсего нужно было аккуратно разобрать и изъять из него контакты. Контакты легко надевались на концы питания в разъёме монитора. Для гарантированной изоляции оголённых контактов, на контакт заземления я цеплял обычную пластмассовую прищепку. Всё собиралось идеально. При этом провод от «Веги» в любой момент можно было запросто вернуть в исходное.

И я продолжал играть, не забывая, впрочем, о временных рамках.

Один раз только я снова заигрался и мама снова уловила чуть более высокую температуру задней стенки монитора. Я тогда делал круглые глаза и клялся, что на мониторе спал кот. А между тем, кот спал только на телевизоре. Но мне поверили. Или сделали вид.

Моему однокласснику повезло меньше. У него мамка конфисковывала мышь. Изготовить мышь из подручных средств ни мне, ни ему не представлялось возможным. Поэтому он украл из родительской заначки денег и купил вторую, секретную мышь. Но это уже другая история.

* * *

Во времена, когда мобильных телефонов не было даже у зажиточных граждан, большое значение играло наличие городского телефона в квартире. Страшно подумать, но когда во всём цивилизованном мире вовсю развивался Интернет, в провинциальных городах России телефон дома был далеко не у каждого. Нормальным делом было сходить позвонить по телефону к соседям.

Городской телефон был крайне важен. Большого труда стоило провести телефон в квартиру. Настолько сложно, что я прекрасно помню спаренные телефоны. Это когда на одном номере было два абонента. И если разговаривал один, линия была занята и второй ждал. Напомню, на дворе стоял конец двадцатого века. Зато стоимость телефона была чисто символической. Не считая, конечно, межгорода.

С другой стороны, люди были гораздо ответственнее. Я мог спокойно договориться с товарищем о встрече на три недели вперёд и больше не иметь с ним контактов до этой самой встречи. И я при этом был абсолютно уверен, что он придёт. Потому что договорились. Впрочем, я что-то отвлёкся.

У нас городской телефон был. Но до нас решительно было невозможно дозвониться. Каждый день, придя домой после школы и сделав свои дела, сестра садилась за телефон и занимала его намертво.

Папа всегда ругался на неё за это. А я подхватывал. Это же такой повод уколоть любимую сестрицу!

Любимым аргументом папы и, конечно, моим была фраза, что телефон — средство связи, а не развлечение. И так повелось, что если мне надо было срочно позвонить, я заявлял об этом ей и она, скрипя зубами, нехотя завершала разговор, давая мне возможность решить свои дела.

Однажды сестру познакомили с мальчиком Славой. Они очень подолгу разговаривали по телефону. И мне всегда было интересно, чего же такого они там обсуждают (конечно же меня, а кого же ЕЩЁ?!).

Так получилось, что рядом с компьютерным столом находилась параллельная телефонная розетка. Она не была занята ввиду отсутствия необходимости. А ещё у нас валялся старый дисковый телефонный аппарат. И ещё у нас были советские наушники для радиоточки. Говоря «у нас», я подразумеваю «у меня». Всё это находилось в моём хозяйстве.

В общем, решил я сделать прослушку. Да так, чтоб незаметно.

Просто подключить телефон и слушать было слишком палевным занятием. Во-первых, это пришлось бы постоянно держать трубку у уха. Во-вторых, старый аппарат непременно давал бы в эфир трески и шорохи, нарушая качество связи и демаскируя присутствие несанкционированного слушателя.

Поэтому для начала я разобрал телефон и отсоединил трубку. Потом я подключил вместо трубки провода от наушников. Советская унификация сделала своё дело: в трубке телефона и наушниках были идентичные динамики. После я собрал всё, как было. Если не вникать, со стороны выглядело, как телефон, который стоит на тумбе у стола и рядом валяются наушники.

Попутно я немного усовершенствовал и основную розетку для телефона. Установил под своим столом обычный электрический выключатель, который в положении «Выкл.» прерывал цепь телефонной линии, отрубая, собственно, в квартире всю связь.

Как это выглядело. Звонил телефон. Я ждал, пока сестра снимет трубку (долго ждать не приходилось). Когда сестра начинала разговор по телефону, который находился в коридоре, она закрывала дверь в мою комнату, каждый раз заглядывая и убеждаясь, что я не занимаюсь ничем противозаконным. Я, дождавшись, пока дверь закроется, снимал трубку со своего телефона и надевал наушники. Мой телефон был замаскирован и она его не видела.

Как оказалось, сестра разговаривала со своим Славой обо всякой малоинтересной ерунде. Она разговаривала очень подолгу. Она соблюдала конспирацию: говорила очень тихо, прикрыв трубку рукой и иногда заглядывая, чтобы убедиться, что я не подслушиваю. А я в это время, как правило, играл на компьютере, сидя в наушниках. Когда в наушниках раздавалось: «Это, подожди сек», а в мониторе отражалась открывающаяся дверь, я начинал кивать головой, типа в такт музыке. На самом деле, я слушал всё, что говорит сестра.

Если честно, слушать там было абсолютно нечего. В основном, говорила она километровыми монологами, пересказывая события дня. Слава лишь изредка поддакивал. Я начинал скучать. И чтобы придать ситуации немного динамичности, я воспользовался своим любимым приёмом: «Мне нужно позвонить! Заканчивай трепаться!» Это было, конечно, враньём. Никому мне звонить не надо было.

В наушниках на секунду затихло, потом Слава спросил: «Это кто?» А сестра ответила: «Брат. Такое убожество!»

Я чуть не поперхнулся слюнями. Ах, убожество? Ну, получай!

Спокойным движением я опустил руку под стол и клацнул выключателем. В наушниках наступила тишина. А из коридора ещё несколько минут слышался монолог, разобрать который мне было не под силу. Через какое-то время я услышал из коридора: «Алло! Алло!» Затем трубка легла на аппарат. Я клацнул выключателем обратно. Телефон загудел. Сестра сообщила, что я могу совершить свой такой необходимый звонок. Я пошёл звонить кому-то из своих товарищей почти наугад. Потом ситуация с телефоном повторялась. Когда мне надоедало, что сестра долго треплется по телефону, я просто выключал его.

Так продолжалось не менее двух дней. Меня распирала гордость за изобретение. А сгубило всё моё тщеславное желание поделиться с кем-нибудь своими достижениями. Не в силах бороться с ним, я рассказал о конструкции деду. Тот не одобрил и заставил рассказать отцу в контексте, что если тот разрешит, тогда и слушай.

Папа, конечно, не разрешил и мгновенно заставил разобрать схему. Но и не ругался. За изобретение ставлю «пять», а по предмету - «неуд». Приём...