ШИЕС. СВОИ И ЧУЖИЕ
Я помню, как Игорь Орлов вступил в должность губернатора. Семь лет назад, в феврале 2012-го, присутствовал на его инаугурации. Помню, как, положив руку на Конституцию, он принес присягу. Начиналась она словами: «Торжественно клянусь добросовестно исполнять обязанности губернатора Архангельской области, защищать интересы населения Архангельской области». Дальше еще было про соблюдение законов, указов президента и служение народу.
Помнит ли он сам об этой клятве? А если помнит, понимает ли, что для защиты интересов населения нужно эти интересы хотя бы узнать? Прислушаться к ним? А не вести себя как удельный князь, распоряжающийся жизнью подданных по собственному разумению. «Ну их нафиг, эти цифры. Я знаю, что я делаю, и знаю, что я прав». Это слова диктатора, но не народного представителя.
Первоочередная задача губернатора — защита интересов жителей своего региона, а не Москвы и московского бизнеса. Россия является федеративной республикой с широкой автономией субъектов. Если руководство одного субъекта хочет решить свои проблемы за счет другого — что ж, это можно понять. Но когда губернатор вместо того, чтобы препятствовать такой эксплуатации, начинает поддерживать ее, когда помогает чужим бороться против своих, когда ставит интересы других регионов выше интересов собственных избирателей — это воспринимается как предательство.
Я намеренно использую слова «свои» и «чужие». Возможно, Игорь Орлов усмотрел бы в этом проявления сепаратизма, которые он так не любит. Я тоже не сторонник сепаратизма. И знаю, что он возникает тогда, когда центр начинает жить за счет периферии, когда баланс интересов оказывается перекошен, когда население страны делится на тех, кто «право имеет», и прочих — «шелупонь». Среди жителей Архангельской области больше всех для роста антимосковских настроений сделал именно нынешний губернатор. Его желание угодить центру привело к тому, что рейтинги не только местной, но и федеральной власти обрушились здесь на самое дно.
Орлов часто повторяет: мы же не просто так строим мусорный полигон, Москва за это платит! Но, может, стоит сначала спросить у жителей области, готовы ли они взять эти деньги? Им тычут мусором в лицо: нате, жрите, мы вам за это дадим два миллиарда! Но поморы не согласны. Губернатор пытается убедить всех, что это честная сделка, бизнес есть бизнес. Но сделка не заключается под дулом пистолета. Если тебя заставляют взять деньги, несмотря на отказ — это не договор, а насилие.
И дело не в размере суммы. Я не буду сейчас говорить про чувство собственного достоинства, которое не позволяет многим складировать у себя дома соседский мусор, даже если сосед за это платит. В конце концов, Архангельская область и сегодня не является образцом чистоты. Но ведь есть вполне осязаемая, физическая сторона вопроса. Деньги уйдут на неотложные нужды, а мусор останется. Он будет лежать здесь годами, десятилетиями, и нет гарантии, что не начнет гнить, отравляя почву и воду. Инициаторы мусорного проекта рассказывают про современные технологии, но если все так надежно и продуманно, почему стройка идет с нарушениями закона, без изысканий, без проекта, без экологической экспертизы? Граждане не желают верить пустым обещаниям и стать подопытными кроликами. Вот ведь глупые! Вам же предлагают миллиарды, неужели вы не согласны в обмен на это рискнуть здоровьем? Ах, не согласны? Ну так мы заставим вас согласиться!
Люди, которые очень любят красиво рассуждать о стратегических государственных интересах, на деле демонстрируют горизонт планирования на уровне ребенка. Главное, поскорее построить свалку, получить деньги, а что там будет через двадцать, тридцать или пятьдесят лет, разберутся будущие поколения. Или не разберутся, но это уже их проблемы. Временщикам они не интересны.
Тот день, когда губернатор Архангельской области, по меткому выражению Андрея Колесникова из «Ведомостей», совершил каминг-аут, то есть родил мем про «шелупонь», стал важной точкой в истории антимусорного противостояния. Пересмотрите еще раз это видео. В голосе губернатора слышна не только злость, но и обида. Обида на то, что оскорбляют в соцсетях, что не считают за своего, что вновь и вновь вспоминают его украинско-калининградскую биографию. Сегодня очевидно: своим для жителей Поморья Игорь Орлов уже не станет.
«Свой» — это не происхождение, не место жительства, не прописка. «Свой» — это общий дух и общие цели. «Свой» губернатор не пытался бы устроить в сердце дома крупнейший в Европе мусорный могильник. «Свой» не принес бы в Архангельск темные московские традиции, когда полиция задерживает людей за то, что они гуляют на центральной площади. При «своем» губернаторе суды не штамповали бы дела на политических активистов, а цепные СМИ и пресс-службы не выливали бы такой поток бурлящего вранья. Никогда еще Русский Север не знал этой грязи. Теперь узнал. Первые поезда с отходами уже прибыли, и это отходы ментальные.
Архангельская область считается слегка «замороженным» регионом. Но она же остается и одним из самых свободомыслящих субъектов России. Об этом нечасто вспоминают, но на каждых выборах результат правящей партии здесь оказывается среди самых низких в стране, и дело не только в экономических условиях: ведь есть регионы, которые живут хуже, но при этом голосуют «как надо». Что тому причиной — вопрос к социологам. Вероятно, дело в менталитете, в коллективной «концепции Я», в которую прочно интегрированы представления об особом поморском духе, свободе, об отсутствии крепостного права в традиционном понимании данного термина. Московский состав с мусором со всего размаху врезался в эту стену — и забуксовал.
Главная ценность, за которую борются участники протестного движения — это не чистая природная среда, а именно свобода. Независимость. До недавнего времени очень немногих в регионе волновали проблемы свалок, загрязнения воды и воздуха. Но покушение на свободу, на право самим распоряжаться своей землей, своей жизнью, попытка провернуть сделку за спиной граждан и заткнуть тех, кто не согласен с таким подходом — это вызвало яростный протест.
Весь дискурс антимусорной борьбы проникнут отсылками к Великой Отечественной войне. «Позорный полк» — как противоположность «Бессмертному полку». Красные знамена. Песни. «Вставай, страна огромная». Все чаще в речах активистов звучит фраза: «Это наш Сталинград. Мы не отступим». И уже слышны воспоминания о партизанах, пускающих под откос поезда.
Задето что-то очень личное. Что-то, от чего не отмахнуться, не откупиться. Попытки подавить этот протест силой — все равно что попытки тушить бензином огонь.
На здании железнодорожной станции Шиес висит табличка на русском и английском языках. Shies. Правильнее было бы написать Shyes. Shies — это глагол, означающий «робеет», «уклоняется». Не самое подходящее название, потому что Шиес — это не символ робости или страха.
Это символ смелости и борьбы.
P. S. Скриншот ниже — с сайта ГТРК «Поморье» (https://www.pomorie.ru/2018/08/22/5b7d40c712f17b31ca13c332.h...). Напоминание о том, как пытались скрыть строительство. «Говорили даже о возможном размещении на станции Шиес полигона ТБО для мусора из Московской области. Все это не более, чем домыслы, уверяют в правительстве региона». При этом, как видно из документов РЖД, маршрут с отходами был утвержден уже тогда.
Автор: Михаил Прынков
