Родилась 14 ноября 1907 года — шведская писательница, автор ряда всемирно известных книг для детей, в том числе трилогии о Малыше и Карлсоне и трилогии про Пеппи Длинныйчулок. На русском языке её книги стали известны и очень популярны благодаря переводу Лилианны Лунгиной.
Автор своим постом пробудил детское воспоминание. Пожалуйста, помогите отыскать кусочек моего детства — книгу, которая до сих пор живёт яркими образами в памяти. Где‑то в начале 90‑х я читала одну детскую книжку. Сейчас я помню несколько иллюстраций, и очень хотелось бы снова увидеть всех их😊
Что отчётливо помню:
книга была вертикальная, размером примерно с А4;
мягкий переплёт;
около 30 страниц (навскидку);
на каждом развороте — огромная, детальная картинка и текст о профессии или деятельности;
иллюстрации: цвета сочные, пропорции реальные, без искажений;
точно были развороты с аэропортом (кажется пассажирские Ту рядом со зданием аэропорта) и электростанцией (трубы-градирни, оборудование).
Что, к сожалению, не помню:
ни названия;
ни автора;
ни издательства.
Точно не эти книги:
❌Маури Куннас «Ночные истории, или Пока все спят»;
❌А. Дорохов «У кого ночью день».
Формат примерно такой же, как у книги на фото в этом посте, поэтому предполагаю, что они примерно из одного времени.
Может, у вас была такая? Или вы помните похожую книгу из 80‑х? Буду безмерно благодарна за любую подсказку: название, автора, издательство или даже просто воспоминание о похожей книжке. Даже самая маленькая деталь может стать ключом к поиску! Заранее спасибо всем, кто отзовётся
Иллюстрации Льва Токмакова к "Пеппи Длинныйчулок" в предыдущей главе вызвали большой спор - нужно ли детям такое искусство?
Люди, которым такие иллюстрации не нравятся, писали примерно следующее:
"Что касается высокодуховных рисунков Токмакова и прочих — они в каком-то смысле ещё хуже. Иллюстраторы самовыражались за счёт детей, которым эти каракули в лучшем случае непонятны. Тут же всё просто, иллюстрация в детской книжка обязана помочь ребёнку связать текст и реальность. Вот эти четыре линии и три кляксы на на обложке и есть Пеппи, про которую ребёнок читает. Хорошо помогли ребёнку, спасибо.
Понятно, что большого вреда от таких картинок нет — ребёнок их просто проигнорирует как визуальный мусор, но хвалить тут совершенно нечего".
Честно скажу, когда я был маленький, я рассуждал примерно так же.
Ну, не столь радикально, конечно - все-таки любые иллюстрации лучше, чем отсутствие иллюстраций. Даже "каляки-маляки". Иллюстрация - это бонус к тексту. Их можно было порассматривать - хотя бы ради интереса. Бонуса, конечно, может и не быть, но с бонусом лучше, чем без.
Но в целом я, как любой нормальный ребенок, разумеется, хотел бы, чтобы во всех книжках были иллюстрации Сутеева. Или Мигунова. А еще лучше - Владимирского. Который "Волшебник Изумрудного города". Вот это действительно - крутые иллюстрации.
А эти каляки-маляки - фигня! Иллюстрации должны быть 1) похожими и 2) красивыми. А эти художники, как этот Токмаков, сами, небось, рисовать не умеют, вот и рисуют в стиле "палка-палка-огуречик".
В свое оправдание могу сказать, что мне было примерно восемь-девять лет.
И я не понимал многих вещей, которые я уже понимаю сейчас, будучи взрослым и поработав, в том числе, в издательствах.
Во-первых, я не понимал, что иллюстрация - это не свободное творчество. Это не так, чтобы художник что захотел - то и нарисовал.
Самовыражаться художник будет у себя дома, в мастерской. А иллюстрации - это всегда заказ. Думаю, вам уже не надо объяснять, насколько противный народ эти заказчики? Заказчик - во все времена и при всех режимах - ставит условия. Иногда - весьма жесткие.
Для книжки про Пеппи явно был заказ был на иллюстрации для офсетной печати, а это уже накладывает на художника жесткие ограничения по цвету и графике. Советский офсет - это значит, что бумага будет самая дешевая, практически газетная - поэтому иллюстрации должны быть в один, максимум в два, как "Пеппи", цвета. И рисовать придется без мелких деталей - они на такой бумаге расплывутся нахрен.
Разумеется, любой художник предпочел бы работать на полноцветную печать на мелованной бумаге, под которую делались иллюстрации Владимирского. Но, пардон, наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями. Заткнись, и рисуй на что подписался.
На мой личный взгляд, Токмаков условия заказчика отработал очень хорошо. Кстати, любой профессионал вам скажет сразу, что у художника, отрисовавшего "Пеппи" - академическое образование (Токмаков закончил "Строгановку"). Это очень видно - по композиции, по сочетанию цветов - по всему.
И, самое главное - они передают дух книги, такие же хулиганские.
Но вернемся ко мне, маленькому.
Когда мне было лет десять, я сделал одно из самых важных открытий в своей жизни.
Я сам, без помощи взрослых, своим собственным умом понял - что МОЖНО РИСОВАТЬ ХОРОШО, НЕ РИСУЯ ПОХОЖЕ. Нарушая рамки реальности.
Как сейчас помню, меня осенило на книжке Юрия Коваля "Пять похищенных монахов", конкретно — вот на этом рисунке. Та же самая байда, кстати - офсетная печать, бумага - дерьмо и в две краски.
Скажите, пожалуйста, вам понятно, о чем думает в данный момент пес Матрос? А Вася Куролесов? А капитан Болдырев?
Нарисовано вроде бы тяп-ляп, посмотрите хотя бы на штаны Васи. Но это не тяп-ляп. Совершенно точно - не тяп-ляп.
Здесь подлинных эмоций больше, чем на многих "гладеньких" иллюстрациях. Все три персонажа на рисунке — абсолютно живые, причем характер каждого дан буквально несколькими штрихами. Это очень высокий профессионализм.
Кстати, рисовать в классическом смысле этого слова Калиновский, как и Токмаков, умел прекрасно. У него было очень хорошее профессиональное образование, сначала — Московская средняя художественная школа, в этот интернат для одаренных детей махачкалинского школьника Гену Калиновского пригласили после победы на конкурсе рисунков в газету «Пионерская правда» с работой «Гибель Нибелунгов». А после школы он блестяще закончил отделение книжной графики Суриковского художественного института.
Между прочим, в молодости Калиновский много лет работал штатным художником журнала "Физкультура и спорт". Где, сами понимаете, у него были все возможности отточить "классику" и знание анатомии.
Но тем не менее - вот.
Да что Калиновский?
Практически все "криворукие" художники моего детства умели рисовать нормально. Причем умели профессионально. Самоучки без образования типа Генриха Валька, были тогда редчайшим исключением. К книгам для детей допускали только людей с профильным образованием, причем у большинства было даже не училище, а "вышка".
Нелюбители "каляк-маляк" наверняка скажут - вот и пусть бы рисовали нормально! Детям рисуй нормально, а всякое творческое самовыражение - иди, вон, к себе в мастерскую, там хоть черта лысого рисуй и продавай потом дуракам, которые эту мазню купят.
А я вам так скажу - в нашей истории был период, в сталинские годы, когда и власти думали точно так же. И поэтому в детской иллюстрации разрешался только беспримесный реализм.
Почти все "криворукие" (а также не "криворукие") художники моего детства в молодости рисовали, как говорится, "нормально".
Был, например, такой художник - Федор Лемкуль. Рисовал он обычно вот так, это его иллюстрации к "Дяде Степе".
А это - журнал "Пионер", № 2 за 1951 год. На второй странице - иллюстрация Федора Лемкуля к стихотворению Инны Кульской "Суворовец".
Абсолютно академический рисунок. Вот другие его иллюстрации из этого же номера.
Сразу видно, что в сталинские годы в Московском государственном полиграфическом техникуме (а именно его закончил Лемкуль) учили на совесть. Руку ставили.
Вот это - рисунки того самого Леонида Владимирского, который был для меня, маленького, эталоном хорошего детского художника.
Но во время торжества концепции "иллюстративного реализма" он рисовал совсем по-другому. Вот вам иллюстрация Владимирского на обложке журнала "Знание-сила" № 12 за 1953 год.
А вот - его иллюстрация к фантастической повести Обручева "Земля Санникова", М.: Географгиз, 1955 г.
Генриха Валька мы помним примерно по вот таким детским иллюстрациям.
Или вот - обложка к "Баранкину". "Незнайку на Луне" даже вспоминать не буду - кто не помнит картинки в "Незнайке на Луне"?
А в сороковые молодой фронтовой художник Генрих Оскарович Вальк рисовал вполне традиционно.
Я думаю, все уже поняли - к чему я веду.
Да, это все прекрасно, никаких кривых рож, профессиональные люди рисуют детям качественные рисунки - но детям скучно.
Потому, что все рисунки получаются ОДИНАКОВЫЕ.
Невозможно угадать - какую картинку нарисовал Владимирский, какую - Лемкуль, а какую Вальк. Ранние иллюстрации Ивана Семенова невероятно похожи на ранние иллюстрации Валерия Алфеевского - потому что в стране был принят именно такой стиль иллюстрирования для детей. Все рисовали под этот стиль, все. Вот семеновская "Веселая семейка" 1949 года.
Внутри - вот такие иллюстрации.
И только потом - когда концепцию "безальтернативного реализма" сменила политика "пусть расцветают сто цветов" - проявился неповторимый семеновский стиль.
Открою маленькую тайну - наблюдать одинаковые картинки в книгах скучно было не только детям.
Художникам было невероятно тоскливо их рисовать. Потому что формула любого творчество чрезвычайно проста - это мой взгляд на мир.
Мой, понимаете? Искусство - это мир, пропущенный через мои глаза, голову и руки, как свет через призму. И только мне решать, что должно быть на выходе.
Именно поэтому любой художник, научившись академическому рисунку, начинает искать свой стиль. И в течении жизни он может меняться, иногда - до неузнаваемости.
Ранний Владимир Сутеев тусил с авангардистами и был намеренно "криворук". Для примера покажу пару его иллюстраций к пьесе-шаржу Г. Лорцева "Загвоздил" из журнала "Пионер" № 2 за 1926 год.
Но это 20-е. Когда начали закручивать гайки в сторону "обязательного академизма", художник ушел из детской иллюстрации в мультипликацию. И только после войны, в 50-е, уйдя из мультипликации, Сутеев вернулся в детскую иллюстрацию - и вернулся с совершенно новым стилем.
Практически мгновенно снискав славу одного из лучших детских иллюстраторов страны.
От унифицированного реализма отказались в конце 50-х - и детская иллюстрация мгновенно расцвела десятками уникальных мастеров.
Да, иллюстрации Калиновского, Токмакова, Пивоварова, Митурича не так легки для понимания, как иллюстрации Сутеева. Но не было бы этих "криворуких" - не было бы и Владимирского с Мигуновым.
Потому что тогдашние власти упрямо тащили "просветительскую" функцию, реализуя идею, которая сегодня вызывает только смех. Они действительно верили, что народные массы не только можно, но и нужно образовывать. Развивать у него художественный вкус.
Именно поэтому по телевизору транслировали классическую музыку, хотя Брежнев с Сусловым тоже наверняка догадывались о том, что Пугачева с Леонтьевым сто пудов соберут у экранов гораздо большую аудиторию.
Именно поэтому в детскую иллюстрацию намеренно пускали художников, работающих в самых разных стилях - единственным критерием были талант и профессионализм. В итоге советские иллюстрации, по сути, были кратким пособием по стилям и направлениям мирового искусства. И дети - по крайней мере, многие из них - догадывались, что мир, пропущенный через разные головы, может оказаться на бумаге очень разным.
Но это же и есть самое интересное.
Да, разумеется, любое благое желание можно довести до абсурда.
Именно это и произошло, когда в детскую иллюстрацию ломанулись "пересидеть и подработать" советские представители "современного искусства".
Да, некоторые из них, вроде Булатова и Васильева, честно (и даже великолепно) работали для детей.
Но большинство - откровенно халтурило.
Приведу один пример, чтобы было понятно. Вот эту работу раннего Лемкуля из того же "Пионера" я обычно показываю, когда рассказываю про авторский стиль.
Это вторая страница стихотворения "Капитан".
Рисунки абсолютно академические, но и абсолютно безликие. К примеру, этот корабль мог нарисовать любой художник с классическим образованием.
А вот другой лемкулевский корабль, но уже более поздний, из иллюстраций к "Почте" Маршака.
Оба нарисованы профессионально, но позднего Лемкуля уже ни с кем не перепутаешь.
А вот теперь акцентируемся на другом - оба рисунка нарисованы профессионально. Пропорции на втором нарушены, но это, как в анекдоте, "не баг, а фича", это стиль.
А вот посмотрите на рисунки к стихотворению "Твои защитники" в журнале "Веселые картинки", сделанные в 80-х.
Это советский, а ныне американский художник, будущий классик актуального искусства, один из создателей московского концептуализма Илья Иосифович Кабаков. Да, да, тот самый, чьи работы «Жук» ($5,8 млн, 2008) и «Номер люкс» ($4,1 млн, 2006) являются самыми дорогими из когда-либо проданных произведений современного российского искусства.
Это, дети, называется "халтура".
Просто, извините, всратые рисунки, сделанные левой ногой "на отвяжись" чисто за-ради денег. Ну нарисовалась у Кабакова ракета малость кривой - ну не заставлять же уважаемого человека перерисовывать? Дошкольникам сойдет!
В итоге насаждаемое разнообразие стилей переродилось в кормушку для своих, халтуру и вседозволенность.
В рогатых слонов с павлиньими перьями в заднице, как на обложке "Веселых картинок" № 12 за 1989 года.
Автор работы - художник Евгений Ревяков, который буквально через пару лет, как и большинство пригретых журналом "современных художников", бросит книжную и журнальную графику и побежит выставляться и продаваться - пока на Западе мода на все советское.
К чему я это все рассказываю?
К тому, что если тебе что-то не нравится - это не значит, что все вокруг дураки. Может, ты просто что-то недопонял.
К тому, что разнообразие всегда лучше разнообразия. Поздние "Веселые картинки" были плохими не потому, что слонов с перьями рисовали, а потому, что кроме слонов и им подобных, там больше ничего уже и не было.
К тому, что истина всегда где-то посередине. И к ней надо идти осторожно, внимательно балансируя.
Чтобы не свалиться ни в академическую скучную неразличимость, ни в современную халтурную яркую всратость.
Сейчас, кстати, опять все идет к унификации, как при Сталине - современным иллюстраторам издатели конкретно так выкручивают руки, заставляя рисовать попушистее и поутипусечнее - потому что книжки с ми-ми-ми-картинками хорошо продаются.
Но это, впрочем, уже совсем другая история.
_______________________________________
Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame
Моя группа в Телеграмм - https://t.me/cartoon_history
Вы меня конечно простите. Мне не хотелось бы задеть ваши ностальгирующие струны души, но это не искуство, это всратые рисунки с последней страницы областной газеты. И стиль этих иллистраций, у меня конкретно, ничего кроме отврашения во первых и ложного представления из детства, что "взрослым лучше знать, как красиво" у меня не было. И вот я взрослый и это до сих пор кринжовые всратые рисунки. Я б понял если б вы Хайкина например с его иллюстрциями для Цветной книги Маршака или мир и человек, или Профессора Фортрана, да и в коментах вам уже массу действително хороших работ накидали. Эти книги уводили за собой, их хотелось читать, хотелось узнать про что они рассказывают. Но вот это, с Пеппи, это простите говно.
Когда-нибудь о 60–80-х годах XX века историки культуры будут рассказывать как о золотом веке отечественной детской иллюстрации, восхищаясь – насколько много было блестящих мастеров, как нереально высоко стояла планка.
Меня долго занимал вопрос – откуда взялось это великое поколение?
Почему они однажды пришли — все сразу, причем не один, не два, не десять даже – а целая плеяда мастеров в самом честном смысле этого слова.
И каждый – уникален и неповторим.
Спутать Калиновского с Иткиным, Сергея Алимова с Никой Гольц, Скобелева и Елисеева с Булатовым и Васильевым, или Чижикова с Владимирским не получится и у самого эстетически отсталого дикаря.
Они были - разными.
Очень разными.
И поэтому каждый ребенок быстро понимал, что взгляд художника уникален, что искусство - это умение показать мир по-своему, а не так, как нравится большинству.
Сегодня картинки в детских книжках все чаще - одинаковые. Да, они яркие, милые и пушистые. Но одинаковые. Потому что издатель понимает - "ми-ми-ми" точно продастся. Авторский стиль - не факт.
А тогда все было разным. Взять, к примеру, рисунки Льва Токмакова.
Сегодня они могут нравиться или не нравиться, но когда я был маленьким, у меня была книжка.
Книжку написала великая, как я сейчас понимаю, сказочница Астрид Линдгрен, перевела ее замечательный переводчик Лилиана Лунгина, а называлась она «Пеппи Длинныйчулок» — именно так, в два слова.
Книгу я обожал и зачитал просто в труху. Причем обожал не только из-за текста – в книге были совершенно роскошные цветные картинки с уведомлением: «Рисовал Лев Токмаков».
И я, еще не умея читать, рассматривал их столько, что со стороны, наверное, напоминал зависший компьютер.
Прошло очень много лет, книжку ветер перемен давным-давно унес куда-то вслед за детством.
Пришлось ее несколько лет назад покупать у букинистов заново — уже своим детям. Как же я был поражен, когда увидел, что иллюстрации-то были не цветные, а черно-белые, просто с добавлением оранжевой краски.
Теперь-то я знаю об этой работе Токмакова гораздо больше себя девятилетнего. Знаю, что Токмаков, прочитав, был по-настоящему очарован этой сказочной раскованностью автора и поэтому решил, что и иллюстрировать надо так же – не техникой, а чувством, на кураже, на импровизации.
Поэтому рисовал не как обычно, с карандашными набросками, а сразу набело, рапидографом прямо на бумаге.
Знаю, что покупатель виллы «Курица» в книжке – на самом деле большой друг Льва Алексеевича писатель Юрий Казаков, который в то время просто замучил всех рассказами о своем желании купить дачу в Тарусе, вот художник и не удержался от дружеской подначки. Знаю, что бархотки на шеях респектабельных дам уже на готовой иллюстрации пририсовала Ариадна Эфрон, дочь Марины Цветаевой.
Все знаю. Но до сих пор не понимаю – как?
Как он сделал так, что в памяти третьеклассника из маленького южного городка трехцветные рисунки остались цветными?
Откуда вообще взялась эта "новая волна" иллюстраторов в 50-60-е?
Почему это поколение умело своими рисунками не просто заинтересовать нас, маленьких, но и объяснить своими работами иногда не самые простые вещи?
Я долго донимал этим вопросом знакомых художников, пока один из этого поколения, Анатолий Елисеев, надолго задумавшись, не ответил: «Знаете, наверное, все-таки дело в том, что мы – дети войны. Мы… ну, в общем, мы рано много чего увидели и хлебнули - от недоедания и перешитой после взрослых одежды до дворовых драк в приблатненной в 40-е Москве. Поэтому, наверное, и стараемся всю жизнь сделать мир ярче, лучше... Волшебнее».
Вот почему я совершенно не удивился, когда в одном из интервью Льва Токмакова прочитал в ответ на традиционный вопрос о необходимости детскому художнику оставаться ребенком:
«Хотя иногда говорят, что детство у всех одинаковое, наверное, не следует забывать, что мое детство пришлось на предвоенные и военные годы. У нашего поколения к традиционным детским интересам добавлялась более высокая, чем в другие времена, ответственность».
Наверное, поэтому же многие из этого поколения искренне дружили друг с другом всю жизнь - что не очень часто встречается у творческих людей. Как мне признавалась Ника Гольц: "Когда мне нужно нарисовать какую-нибудь французскую средневековую прялку, я иногда, пользуясь привилегиями "единственной девочки", звоню Толе Иткину. Толя знает все, Толя нарисует и пришлет".
Сегодня это поколение художников практически ушло, остались самые стойкие - 95-летний Анатолий Елисеев, 94-летний Анатолий Иткин, 92-летний Эрик Булатов...
Старенькие уже все.
Как на этом фото: художники детской книги Анатолий Елисеев (слева), ушедший в позапрошлом году Николай Устинов и Анатолий Иткин (справа) в Российской государственной детской библиотеке.
Дай бог им здоровья - что тут еще скажешь?
А ушедшие...
В последнем поэтическом сборнике Льва Алексеевича Токмакова «Глаза бессонниц» заглавное стихотворение начинается такими строчками:
Уезжают люди на троллейбусах —
Остается номер телефона.
Улетают люди самолетами —
Остается их почтовый адрес.
Человечество может спать спокойно:
Память упакована в бумажку.
Память об ушедших детских иллюстраторах действительно "упакована в бумажку" - в картинки на бумажных листах. Спрятана под картонными обложками книг.
И нет, наверное, лучше места для хранения.
_______________________________________
Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame
Моя группа в Телеграмм - https://t.me/cartoon_history
Представляю вам одну из обложек к книге "Пеппи Длинныйчулок".
Люди, читавшие книгу, без особых проблем назовут и эпизод, который иллюстрирует этот рисунок художника Михаила Бычкова.
Это Пеппи собирается на ярмарку:
— Ну как я вам нравлюсь? Хороша, да?
Да, с этим Томми и Анника не могли не согласиться. Пеппи подвела брови углем и намазала красной краской ногти и губы. На ней было платье до пят, с большим вырезом на спине, в котором виднелся красный лифчик. Из-под платья торчали ее огромные черные туфли, но и они выглядели празднично: Пеппи приделала к ним зеленые помпоны — Пеппи носила эти помпоны в особо торжественных случаях.
— Я считаю, что, когда идешь на ярмарку, надо выглядеть как настоящая дама, — заявила она и пошла по дорожке, подражая, насколько ей это удавалось в ее огромных туфлях, походке городских модниц. Она придерживала край волочившейся юбки и каждую минуту произносила не своим голосом, явно подражая кому-то:
— Очаровательна! Просто очаровательна!
Внимание, вопрос - какую ошибку допустил художник?
Те, кто знают - молодцы!
Тем, кто нет - рассказываю.
В комментариях к предыдущей главе мои почтенные читатели обсуждали реплику одного из них - хорошего писателя Александра Рудазова:
И вообще, если уж переводить "правильно", девочку должны звать Пиппи Лонгстрюм, а не индейской кличкой Длинный Чулок. Это в тексте нигде не обыгрывается, шуток на этом никаких не завязано. Автора книги же зовут Астрид Линдгрен, а не Астрид Липовая Ветвь.
Обсуждение было довольно бурным.
- Да там и про чулки-то практически не говорится! - горячился кто-то. - Пару раз упоминается, что у нее один черный, а второй - коричневый и все!
- Да там много про чулки! - спорила с ним продвинутая дама. - И подвязки она периодически поправляет! И лифчик несколько раз упоминается!
На слове "лифчик" до меня, наконец, дошло! Потому что лифчик на обложке действительно совсем не тот!
На обложке бюстгальтер- который 9-летней девочке нафиг не нужен. По крайней мере - в 1945 году, когда до акселерации оставалась пара-тройка тысячелетий.
Пеппи носила не бюстгальтер, а лифчик.
Я понимаю, что у вас перед глазами уже встает Виктор Сухоруков в роли старшего брата со своей знаменитой репликой.
А вы послушайте отрывок из детского рассказа "Трудный вечер" писателя Артюхова, написанного в 1956 году.
«… Узелки пришлось распутывать при помощи ногтей и зубов… но как снять лифчик, когда пуговицы сзади? Алёша попробовал дотянутся рукой и расстегнуть верхнюю пуговицу, потом нижнюю… Ничего не выходило. Тогда он попытался просто сдёрнуть лифчик через голову. Сначала всё пошло хорошо, лифчик, слегка потрескивая, сползал со спины и груди, перешёл на плечи… и вдруг застрял около шеи, плотно привязав к голове оба Алёшиных локтя.
Нет, Алеша не трансвестит и не играл женскую роль в школьном спектакле.
Прошу любить и жаловать - лифчик детский! Предмет юнисекс, по есть носимый как мальчиками, так и девочками. Вот фото из фондов Государственного исторического музея, 1950-е годы.
Дело в том, что раньше дети носили чулки - и мальчики, и девочки, и Пеппи их тоже носила.
Чулки имеют дурную тенденцию сползать, и болтаться на щиколотках - как у Пеппи на этом рисунке М. Бычкова.
Возникает вопрос - что делать? Использовать пояс, как это делают современные дамы? Но у маленьких детей и пояс с тем же успехом сползет туда же. И тоже - довольно быстро.
Поэтому использовали лифчики - нечто вроде топика на пуговицах, от которого вниз спускались полоски, к которым и цеплялись чулки (а также трусики, шортики, юбочки и т.п). Так-то точно ничего не сползет!
Как писали еще до революции в профильных журналах для родителей: «Лифики для детей должны … не стеснять движений ребёнка и служить поддержкой для нижнего белья. Фасонов этих лификов много. Мы рекомендуем фасон с широкими плечиками и пуговицами по всей талье... На боковые пуговки пристёгиваются панталоны, верхние юбочки и т.п. … Для мальчиков удобен также лифик с резинками внизу, на которых держаться панталоны»
Выглядело это примерно вот так, как на рисунке Н. Жукова из книжки "Давайте познакомимся", где изображены брат и сестра в лифчиках.
Мальчики носили лифчики лет до семи - после этого будущему мужчине торжественно выдавали брюки на смену коротким штанишкам - и от чулок отныне он был избавлен.
Девочкам было сложнее. Когда они входили в разум, некоторые прогрессивные родители могли избавить их от лифчика, перешив пуговки для чулочных подвязок на трусы - как вот на этой иллюстрации к "Маше-растеряше" художника Генриха Валька.
Но все эти изыскания потеряли смысл в 1960-е, когда для взрослых и детей изобрели колготки.
Да, да, те самые, советские трикотажные, детсадовские, с растянутыми коленями и попой.
И миллионы - я не утрирую - миллионы мам выдохнули и благодарно перекрестились.
Слава тебе господи, не надо больше всю эту сбрую на ребенка ежедневно навьючивать!
Но Пеппи в 1945-м до этого было еще очень и очень далеко.
Поэтому - лифчик!
Подвязки!
Ну и - длинные чулки.
Фамилия обязывает.
_______________________________________
Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame
Моя группа в Телеграмм - https://t.me/cartoon_history
Из комментариев ко вчерашней статье:
Александр Рудазов: И вообще, если уж переводить "правильно", девочку должны звать Пиппи Лонгстрюм, а не индейской кличкой Длинный Чулок. Это в тексте нигде не обыгрывается, шуток на этом никаких не завязано. Автора книги же зовут Астрид Линдгрен, а не Астрид Липовая Ветвь.
Во всем мире главным и самым популярным произведением Астрид Линдгрен считается "Пеппи Длинныйчулок", и только на просторах бывшего СССР - "Карлсон, который живет на крыше".
Почему?
Импринтинг, сэр. Именно Карлсончик был первым, именно с этой книги началось знакомство советских детей с творчеством шведской сказочницы. А первая любовь не ржавеет.
В 1955 году начинающая переводчица Лилианна Лунгина, просматривая новинки шведской литературы, случайно обратила внимание на повесть "Lillebror och Karlsson på taket".
Прочитала, пришла в восторг, и подала в издательство заявку на перевод, напирая в "сопроводиловке" на то, что такого талантливого автора явно ждет блестящее будущее.
Линдгрен к тому времени была уже очень известна, но в СССР, как мы видим, о ней не знали даже профессионалы.
Всего лишь через два года после публикации на родине, в 1957 году в СССР в издательстве "Детская литература" выходит книжка "Малыш и Карлсон, который живет на крыше" - и мужик с пропеллером навсегда становится Намба Ван.
Что касается Пеппи, то с ней советские дети познакомились только через двадцать лет после первого издания сказки, в 1965 году.
К тому же Пеппи не стала ни второй, ни даже третьей. Кроме "Карлсона", к тому времени на русский язык уже были переведены дилогия про знаменитого сыщика Калле Блюмквиста (Н. Городинская-Валлениус, 1959 год)
и "Расмус-бродяга" (Е. Милехина, О. Шаркова 1963 год).
Обычно говорят, что первым отечественным иллюстратором "Пеппи" был Лев Токмаков, но это не совсем верно.
Первая публикация повести (точнее - глав из повести) была в журнале "Пионер", в номере 7 за тот же 1965 год. И в журнале рыжую владелицу виллы "Курица" нарисовал известный иллюстратор и карикатурист Евгений Алимпиевич Ведерников.
Если честно - там было всего две главы, про поход в школу и про укрощение полицейских, которые почему-то шастали по Швеции в форме английских "бобби".
Наверное, поэтому эту публикацию мало кто запомнил, и Пеппи для большинства советских детей всегда была такой, как ее изобразил в первом книжном издании Лев Токмаков.
И именно с этими иллюстрациями книга обычно и переиздавалась в советские годы.
Исключением стал разве что сборник произведений Астрид Линдгрен, переведенных Лунгиной, проиллюстрированный известным мультипликатором Эдуардом Назаровым, автором великого фильма "Жил-был пес".
Пеппи там выглядела примерно вот так.
На экране в СССР обладательница чемодана с деньгами впервые появилась в 1974 году, в дебютном детском фильме Леонида Нечаева "Приключения в городе, которого нет".
Фильм представлял собой "солянку сборную", рассказывающую о приключениях героев самых разных книг, от сервантеского "Дон Кихота" и фонвизинского "Недоросля" до катаевского "Белеет парус одинокий" и популярного тогда, но давно забытого сегодня "Димки-невидимки" В. Коростылёва и М. Львовского.
Пеппи Длинныйчулок в этом фильме сыграла 11-летняя минчанка Татьяна Прусакова.
Яркая девочка, занимавшаяся балетом, обратила на себя внимание и после выхода ленты на экраны ее приглашали в другие кинопроекты, но, похоже, профессия актрисы ей совсем не понравилась. Так или иначе, но в кино девочка больше не снималась.
А через десять лет, в 1984 году, появилась и полноценная экранизация - телевизионный двухсерийный художественный фильм "Пеппи Длинныйчулок". Фильм сняла совсем не чуждая сказкам Линдгрен режиссер Маргарита Микаэлян (поставившая в Театре сатиры знаменитый спектакль о Карлсоне со Спартаком Мишулиным в главной роли), а на роль Пеппи взяли 12-летнюю московскую школьницу Светлану Ступак.
Увы, несмотря на целое созвездие популярных актеров, модный тогда жанр мюзикла и песни Владимира Дашкевича на стихи Юлия Кима, событием фильм не стал, и прошел по голубым экранам достаточно незаметно.
А еще через десятилетие и привычный классический перевод Лунгиной исчез из продажи - в начале 90-х одно российское издательство сумело добиться у правообладателей в Швеции эксклюзивных прав на издание в России только своего перевода, сделанного Людмилой Брауде.
Брауде там переименовала Пеппи в Пиппи (как позже "домомучительницу" в "домокозлючку") и в предисловии рассказывала, почти не скрывая свое торжество:
“Дорогие дети, вас вновь ожидает встреча с героиней замечательной книжки Астрид Линдгрен! Только эту героиню с 1993 года, когда книжка о ней в новом переводе появилась в издательстве “Карелия”, зовут Пиппи. Зовут так, как назвала ее сама писательница и как называют ее шведские дети. Так будете называть ее и вы.
Только не забудьте поставить ударение на первом слоге: “Пиппи”. Вот так!"
Спору нет, в оригинале рыжее стихийное бедствие зовут Pippi Långstrump, но есть еще и такие вещи, как благозвучие при локализации.
Именно поэтому в переводе на русский говардовский Калл-завоеватель стал Кулл-завоеватель, а темный эльф был переименован в Дзирта вместо оригинального Дрисста у Роберта Сальваторе.
Слава богу, период эксклюзива завершился, и сегодня можно купить и Пеппи, и Пиппи.
Так что все закончилось хорошо.
Остался только вопрос, с которого все началось - почему же все-таки у нас Карлсон на порядок популярнее Пеппи? Импринтинг импринтингом, но ведь во всем мире все наоборот.
Мне кажется, кроме приоритета Карлсона и "запаздывания" Пеппи, свою роль сыграло качество перевода.
Перевод первой сказки Линдгрен у Лунгиной неплох - но не более того. Он не очень удался. Если ее перевод "Карлсона" обогатил русский язык огромным количество крылатых фраз типа "пустяки, дело житейское" или "спокойствие, только спокойствие", а из ее перевода "Эмиля" я по крайней мере запомнил "кепарик" и "ружарик", то из Пеппи в голове не удержалось ничего, хотя книгу в детстве я очень любил.
Кроме того, есть еще один фактор успеха, главный, и о нем я в этой серии книг уже рассказывал. На мой взгляд, у нас часто иностранные сказочные герои настоящую популярность получают только после того, как их "одомашнят". То есть когда появляется наша, отечественная версия - формально сделанная "по мотивам", но на самом деле довольно самостоятельная и - главное условие - очень талантливая.
Именно они заставляют любить героев по-настоящему. Это могут быть мультфильмы, вроде отечественного Винни-Пуха, который изрядно отличается и от английского, и уж тем более от американского медвежонка, или художественные фильмы, вроде нечаевской "Красной шапочки" или "Мэри Поппинс" Леонида Квинихидзе.
Карлсону очень повезло, его "локализовали" просто блестяще. А для Пеппи своего Бориса Степанцева так и не нашлось.
По крайней мере - пока.
Подождем. Сказки, на наше счастье, живут очень долго.
_______________________________________
Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame
Моя группа в Телеграмм - https://t.me/cartoon_history
