Наша сопартийка, Анна Айги, уже в процессе оспаривания решений суда, за ставшее резонансным, административное дело. И теперь, когда можно вздохнуть полной грудью, на волне позитивных новостей, Анна дала нам интервью:
За что тебя задержали и при каких обстоятельствах?
Меня задержали, когда я вышла 30-го января из своего дома, и шла на остановку, чтобы погулять. Меня остановили двое: один был сотрудник в форме, он представился, второй, без формы, снимал меня на камеру, представляться отказался, сказал "я корреспондент". (Потом, когда мы уже приехали в ОП-1, он вёл себя с другими сотрудниками так, будто является старшим по званию). Меня остановили и сказали: "Анна Геннадиевна? Пройдемте, нужно проехать", и сказали, что нужно подписать какие-то документы в связи митингами. Я ответила, что если они хотят что-то подписать, то мы можем пройти ко мне в подъезд, например. И что я занята и намерена идти дальше, меня ждут. Мне пригрозили (?), что при неповиновении применят физическую силу, и мне пришлось пройти. Меня посадили в обычную машину, не служебную, которая стояла практически под моими окнами.
Толком мне не объясняли, за что меня задерживают, и не предупреждали, что это задержание. Сначала я подписывала разные протоколы о задержании, предупреждение о 31 числе. Зачем-то они достали скриншот, где я стою с плакатом 29 августа на площади республики, и я не поняла ещё, в чем дело.
Я им сказала, что 31-го и так не собираюсь идти на митинг, и что буду в районе вокзала с подругой. Они сказали: "Конечно, можешь гулять 31-го где угодно, главное на площадь у Мира Луксора не ходи".
Как потом оказалось, меня задержали именно за тот скриншот, обвинение по 20.2 часть 2 (после суда изменили на часть 5). Я провела в ИВС около двух суток.
В оп 1 меня привезли в 15:07 30 января. Домой я вернулась примерно в 18 часов 1 февраля.
Каковы были условия содержания?
Условия были неожиданно плохими. Хотя я и не ожидала задержания вообще.
Сначала меня закрыли в камеру в оп2. Это как раз там, где меня заставляли снимать лифчик при досмотре. Как я потом узнала, многих других задержанных не раздевали так тщательно, как меня. Помимо лифчика меня просили поочерёдно приспустить колготки, потом снять носки и показать обе стопы.
В целом там было относительно неплохо. Мне в целостности отдали передачку от мамы. Но когда утром кончилась вода, мне сказали пить из-под крана. У воды был очень сильный привкус металла.
Ночью выдали полный комплект: матрац, подушку, покрывало, простыню, одеяло. Я сказала, что мне нужно пить таблетки по часам (7 утра и 7 вечера), и сотрудники старались за этим следить.
Я сидела в одиночной камере, и мне не было известно, сколько ещё меня будут держать. Предполагала, что до конца митинга, который должен был быть 31 января. Меня разбудили 31-го примерно в 6:30 утра и велели собираться, не объясняя, куда именно. Я спросила об этом у сотрудника полиции, который меня сопровождал при поездке, но он сказал, что сам не знает. По пути он пытался разговорить меня насчёт плаката 29 августа и спрашивал, что не так с Лукашенко.
Когда меня привезли в ОП-4, мои пальцы отсканировали на предмет совпадения по базе, провели бутоскопию (сняли отпечаток подошвы обуви). Потом меня провели в зону, где расположены камеры, и стало все ясно. Мои вещи очень дотошно осматривали, женщины-сотрудницы свободной не было, и меня поверхностно осмотрел мужчина, попросил показать карманы, шею, резинку колгот, которая была на талии. Здесь я увидела Дениса Радченко и Олега Святкина, которых знаю по Штабу Навального и которых тоже задержали заранее, как и меня. Ещё были задержаны Роман Раймов и Сергей Кан.
Меня закрыли отдельно в общую камеру, камеры было три, парни сидели по 3-5 человек, насколько мне известно. Я сидела одна. Камера, это вообще вот так: серые стены, дощатый пол, дверь в клеточку из очень толстого прочного пластика. Все время в камере горит свет, маленькое окошко с рассеянным светом, по которому только и можно понять, какое время суток, нет вообще ничего: ни книг, ни людей, просто пустота и ты один. Нет часов. Нет воды. Чтобы попить или сходить в туалет, нужно стучать в дверь и ждать, что подойдёт сотрудник. Сотрудники могли не подходить по несколько минут, говорить "я занят, я работаю" или "зачем тебе опять в туалет?" Кстати, вода тут тоже была из-под крана. Когда я только приехала я наполнила ей бутылку, и так продолжалось и дальше, когда вода из передачки заканчивалась.
Туалет - отдельная песня. Он был холодный - прямо над унитазом была открыта форточка, ночью в неё летел снег. Унитаз был грязный, весь в чем-то похожем на кровавую рвоту. Не было туалетной бумаги - вместо неё старые бланки. Кран шатался. Мусорки были переполнены. Ночью в туалете запрещали включать свет.
Из-за того, что не было часов и сотрудники не всегда реагировали на стук, было почти невозможно пить таблетки по часам, как мне было прописано. Таблетки я пила, как придётся, например могла получить к ним доступ только в 7:30.
Хотя я видела у них на столах листы, где было написано "завтрак, обед, ужин" и плюсы напротив, ужина просто не дали, хотя были задержанные 31-го числа, которые около 8 часов сидели в каком-то актовом зале оп4 под открытыми форточками и без еды. Девушка, которая сидела со мной, была очень голодна. На завтрак нам дали почему-то борщ и кусок хлеба, и все. До 31 я сидела одна в камерах. Той ночью мне и соседке не выдали одеял. Я укрывалась свитером, а она была одета не так тепло и очень мерзла.
Она сказала, что их задержали "до суда", но не сказали, где он и во сколько. Я была вообще не в курсе о том, что и меня утром повезут в суд. Меня просто никто не предупредил. Утром нас всех сковали попарно наручниками и повезли в суд. Кстати, девушку задержали просто за то, что она шла мимо митинга со своим парнем в фотоцентр.
Ещё в оп 4 мне выдали передачку от мамы: бутылку воды и один питьевой йогурт. Я не почувствовала подвоха, потому что в сообщении, которое успела написать, просила принести именно питье. В какой-то момент, когда я пыталась спросить время и напомнить сотруднику, что мне нужно будет выпить таблетку в 7 вечера, он протянул мне один "сникерс" и сказал мол "возьми". 31 вечером он так же дал мне йогурт со словами "возьми, а то испортится". Я думала, что это акт добра от него. Сам о себе он потом говорил, что он "хороший мальчик", ведь ему скоро на пенсию. Когда после этого он не давал мне попить воды и я возмущалась по этому поводу, он сказал, что и так идёт на уступки и вообще много для нас делает, даёт еду.
Но после того, как я "вышла на свободу", поговорила с Вадимом и мамой, я узнала, что на самом деле передачка для меня состояла из трех бутылок воды, трех бутылок йогурта и 3 "сникерсов". То есть сотрудник выдавал мою же еду и ещё потом припоминал это и ожидал благодарности. До сих пор не понимаю, почему мне не отдали все три бутылки воды: скорее всего у сотрудников была вода, при мне они переговаривались о том, как будут пить чай.
Как проходил суд?
В суде нас освободили от наручников и даже через некоторое время, наконец, отдали на руки паспорта. В суд вызывали по очереди. В суде мне дали ознакомиться с материалами дела, приличная такая часть была не обо мне, а о Семёне Кочкине, на что указал мой защитник, Владислав Аркадьев. Суд вынес приговор, переформировав часть со 2 на 5, штраф в размере 10 000. Сейчас готовлюсь вместе с другими подавать апелляцию по этому делу. 10-го февраля у меня суд за 23 января.
Считаешь ли себя виновной?
Виновной я себя не считаю и в суде не признаю. 31 статья Конституции РФ гласит: "Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование." Статья 15 гласит: "Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации."
Я считаю, что я и остальные поступали по высшему закону - по
конституции. Это было мирное собрание.
