В России и Великобритании отметили уже первую годовщину «дела Скрипалей» – попытки отравления экс-полковника ГРУ Сергея Скрипаля и его дочери Юлии неким нервно-паралитическим веществом «Новичок», распыленным на улицах городка Солсбери.
Накануне годовщины посольство России в Великобритании опубликовало доклад «Вопросы без ответов», в котором дипломаты подвергли критике и сомнениям официальные выводы Скотленд-Ярда, а также выразили соболезнования по поводу смерти британки Дон Стерджес, «ставшей невинной жертвой политических игр».
Что ж, вопросов действительно много: обстоятельства произошедшего так до конца и не установлены. К примеру, дипломаты недоумевают, почему «нервно-паралитический агент» все именуют российским, хотя в своих интервью Гэри Эйткенхед, генеральный директор лаборатории Porton Down, расположенной в Солсбери, не отрицал, что производил «Новичок» на своём предприятии.
Ещё несколько цитат из доклада.
«По словам Вила Мирзаянова и Владимира Углева, нервный агент, предположительно используемый в Солсбери, очень нестабилен и быстро разрушается при контакте с водой. Это согласуется с советом, данным Общественным здравоохранением Англии жителям Солсбери, стирать свою одежду в стиральной машине с использованием обычного моющего средства и стирать личные вещи с помощью очищающих или детских салфеток. Однако другие британские чиновники утверждали, что агент может оставаться стабильным и сильным в течение очень долгого времени, и поэтому для дезактивации должны использоваться агрессивные едкие химические вещества.
Непоследовательный подход к дезактивации не включал в себя никаких известных усилий по дезактивации районной больницы Солсбери по сравнению с полным закрытием ряда общественных мест (дом Сергея Скрипаля, ресторан Zizzi и проч.).
Никогда не было объяснено, как Скрипали могли потерять сознание одновременно через несколько часов после контакта с нервным агентом, несмотря на то что они были людьми разного возраста, пола и телосложения.
Никогда не было объяснено, почему ни один человек, оказывающий первую помощь и дополнительную медицинскую помощь Скрипалям, никогда не показывал каких-либо признаков или симптомов отравления нервным агентом. Не были предприняты и какие-либо особые меры предосторожности к этому человеку».
Кстати, власти Великобритании почему-то скрывали, что первой, кто будто бы обнаружил Скрипалей на лавочке и оказал им первую помощь, была полковник Элисон Маккорт, начальник медсестринского управления армии Британии. «Не было попыток объяснить, почему это необычное совпадение держалось в секрете в течение предыдущих десяти месяцев», – отметили дипломаты.
Другие странности: следствие не предприняло никаких попыток выяснить, что делали Сергей и Юлия Скрипали в течение 4 часов, когда их мобильные телефоны оказались синхронно выключены на столь продолжительное время (а следовательно, пропала и возможность отследить их маршрут на основе GPS-отслеживания телефонов). Не были опубликованы и полные записи перемещений главных подозреваемых – Петрова и Боширова – по городу, в то время как представленные видеозаписи однозначно свидетельствуют, что Петров и Боширов никогда не подходили к дому Скрипалей. И следовательно, никак не могли нанести «нервно-паралитический агент» на ручку входной двери.
«Примечательно, что они утверждали, что во время своего 120-минутного пребывания они сидели в парке, пили кофе в кафе и, самое главное, посещали собор. Все это произошло бы точно в тот период времени, когда, по словам полиции, они доставляли нервный агент к двери г-на Скрипаля. Трудно понять, почему проверка их утверждения и информирование общественности должны представлять проблему».
Вопросов, словом, много, но на главный их них – кому выгодно? – дал ответ сам ныне уже бывший министр иностранных дел Британии Борис Джонсон.
Ещё в бытность мэром Лондона в 2013 году Борис Джонсон опубликовал в The Telegraph эссе, в котором он «вскрыл» нечестные, по его мнению, приёмы, используемые Евросоюзом в спорах с Лондоном: «Предположим, Вы уступаете в споре. Все факты против вас, и, чем больше окружающие погружаются в суть происходящего, тем хуже это для вас и для вашего дела. Лучшее, что вы можете сделать в данных обстоятельствах, – применить трюк, который бывалый мастер описал бы как «швырнуть на стол дохлого кота». Все потому, что у дохлого кота на обеденном столе есть один очевидный эффект. И это вовсе не возмущение или отвращение, которые почувствуют окружающие. Это и так понятно, но к делу отношения не имеет. Ключевой момент в том, что все они будут кричать: «Боже, на столе же дохлый кот!» Другими словами, они заговорят о мёртвой кошке – о том, о чём вам хочется, чтобы они говорили, и забудут осуждение того, что приносит вам столько проблем…».
Согласитесь, аналогия напрашивается сама собой: именно неудачные переговоры по Брекзиту, стоившие Джонсону политической карьеры, были и остаются причиной головной боли правительства Терезы Мэй (от этих переговоров она всеми силами и пыталась отвести внимание британских СМИ и налогоплательщиков). Дальнейшее можно представить: контрразведка приносит доклад об активности русских шпионов в Солсбери вокруг лаборатории Porton Down (возможно, по «делу «Белых касок» в Сирии), и в голове премьер-министра рождается нехитрая комбинация, напоминающая детективный роман. Скрипали исчезают, а на стол прессы швыряется «дохлый кот». Почему бы и нет?
Можно вспомнить, как яростно британская разведка отрицала наличие у англичан «шпионского камня», из-за которого разгорелся дипломатический скандал в начале 2006 года. Но пройдёт шесть лет, и бывший руководитель канцелярии британского премьера признается, что этот «досадный» эпизод был истинной правдой, а не измышлениями российской пропаганды.
https://s-t-o-l.com/gosudarstvo-i-chelovek/shpili-vili/
