ВСТРЕЧАЯ ГОД СВИНЬИ
Сидел я за столом с теми, кто встречал Год свиньи, слушал их нелепые тосты и выпивал. Не за то, что, в общем-то, нормально: за пожелания здоровья, кучи денег в Новом году, за счастье. Не за обычные человеческие желания быть всегда здоровым, богатым и счастливым. Но я выпивал за то, чтобы мои желания совпадали с моими потребностями. То, что нужно человеку, гораздо более важно, чем то, что ему хочется. Наше обычное человеческое – это нечто несовершенное, временное, плотское, губительное. Недюжинное здоровье подвигает нас к излишествам и грехам, большие деньги – к алчности и скупости. Святая любовь, которая даёт гармонию души с окружающим миром, в тостах всегда подменяется настоящей, читай взаимной, любовью между мужчиной и женщиной. Желание взаимности в любви – эгоистично. Истинная любовь не требует ничего взамен. Она, чаще всего безответна и приносит только страдания.
А потом были танцы. И девять из десяти человек считали меня скучным и не умеющим веселиться. А десятым человеком был ребёнок, которому тоже не хотелось танцевать, и которому я завидовал, потому что никто не вопрошал его об уважении и не понуждал к выпивке.
Новый год ещё не дошагал до соседней Польши, как я уж в объятиях Морфея обретал покой и забвение. Последней мыслью, которая ещё будоражила моё ослабевающее сознание, была вот эта: «Свиньи не те, у кого нос пятачком да хвост крючком. Свиньи те, кто благостно чавкает да хрюкает у своих корыт, полных не благословенной пищи, а сочного и сытного корма».