Мона Лиза
Мужчина, одетый как старушка, выпрыгнул из инвалидного кресла и попытался разбить пуленепробиваемое стекло Моны Лизы. Затем продолжил размазывать торт по стеклу и бросал розы повсюду, все до того, как их схватила охрана.
Мужчина, одетый как старушка, выпрыгнул из инвалидного кресла и попытался разбить пуленепробиваемое стекло Моны Лизы. Затем продолжил размазывать торт по стеклу и бросал розы повсюду, все до того, как их схватила охрана.
Источник телеграм канал "Плохой Шофёр" - https://t.me/BadShofer/27598
ФСБ задержала Илью Фарбера, подозреваемого в поджогах военкоматов в Удмуртии.
В качестве мотива поджога он указал, что "хотел узнать, на что способен" и добавил, что "восхищен работой правоохранительных органов".
Илья Фарбер - московский художник и бывший директор дома культуры тверской деревни Мошенка, в 2013 его осудили за злоупотребления должностными полномочиями и получение взятки.
Эко-активист, под видом пожилой дамы в инвалидной коляске и парике, в Лувре измазал куском торта «Мона Лизу» Леонардо. Полотно спасло защитное стекло
Мужчина призвал художников думать о Земле, которой грозит уничтожение.
...
Это очередной абсолютно дурацкий поступок... Очередная акция ради акции...
Попытка уничтожить произведение искусства, побудит других людей, в особенности художников больше думать о Земле?...
На парижском кладбище Пер-Лашез на нескольких десятках могил и даже семейных склепов обнаружились наклеечки — на светлом фоне, обрамленном желто-синим рантом, красовались слова: "Если бы я был жив/была жива, я бы поддержал/поддержала Зеленского". В число мертвых (и давно), составивших "команду болельщиков" украинского президента, вошли, к примеру, Эдит Пиаф, маршал Наполеона Мишель Ней, Фредерик Шопен, Жан-Батист Мольер, Элоиза (та, которую любил Абеляр) и даже Джим Моррисон (фронтмен Doors).
Ответственность за проведение политического митинга на некрополе среди усопших взяла на себя, как было сказано в их же собственном заявлении, "группа украинцев разных гендеров и различных религиозных убеждений, которых объединяет политический активизм".
В мире постмодерна, озабоченном разрушением всех или почти всех культурных и исторических табу, практически единственная территория, еще сопротивляющаяся нашествию прогрессистов (или неоварваров, все зависит от точки зрения и наличия или отсутствия соответствующей оптики), — это кладбище. И вообще, отношение к усопшим. И чем культурные корни глубже, чем более раскидиста крона, которую эти корни питают, тем сложнее разрушить существующие запреты. В их числе, разумеется, и осквернение могил.
В действующем во Франции Уголовном кодексе, согласно статье 225-17, подобное действие (неважно как, кем и с какой целью совершенное, об этом говорится прямо) наказывается тюремным заключением сроком на один год и 15 тысячами евро штрафа.
Кроме как возмущения (и то не сказать, что особо сильного) в твиттере, никакой официальной реакции поведение тех, кто в сторонники Украины записывает мертвых, не вызвало. А государство, столь показательно суровое, если речь идет, например, об обеспеченных белых гетеросексуальных мужчинах или о не менее обеспеченных белых гетеросексуальных женщинах, если и когда представители этих социальных групп нет-нет да сказанут нечто неполиткорректное, в этом отдельном случае пока предпочло промолчать.
Почему была избрана подобная позиция, рассуждать можно и долго, и упорно, но суть одна: в табели о рангах нынешних нравоучителей Украина всегда права. Она находится над любыми законами. Как писаными, так и подразумевающимися.
Россия, как и те государства, что ей предшествовали (как империя, так и республиканский Советский Союз), разумеется, всегда и во всем виноваты.
И тут осквернение праха и максимальное желание "дерусификации" из течения становятся уже бурным потоком.
Тема осквернения праха, как и желание заделаться этими новыми осквернителями, чтобы наконец-то почувствовать себя над законом (такая вот смердяковщина нового тысячелетия), на самом деле, вовсю уже не просто звучит. Она лезет во все дыры и напевает во все уши.
И не только на аллеях знаменитого парижского некрополя, но и, например, в биографиях разнообразных известных личностей.
Из политики, культуры, литературы — неважно. Это не имеет сейчас уже никакого значения.
Главное — избавиться от самого упоминания России, пусть и самым
https://ria.ru/20220528/ukrainizatsiya-1791268836.html
Шел вечером с метро домой. Дошел до перекрестка, там стоит клумба с тюльпанами, а над клумбой женщина преклонных лет. Она скрупулезно выбирала и срывала самые красивые цветы. Не сомневаюсь, они бы замечательно смотрелись на ее письменном столе в гостиной. Но сколько бы они стояли там? День? Два? А могли бы еще с месяц радовать людей, проходивших этот перекресток.
На перекрестке был красный. Я знал что эта дама поступает неправильно, нагло обворовывая жителей близлежащих домов. Мне было, что сказать, я был готов с ней спорить, ссылаясь на какую-нибудь административку за хулиганство.
Загорелся зеленый. Я пошел дальше по дороге домой.
Теперь каждый раз, когда я иду к метро, а там в вуз, я вижу клумбу, на которой только и остались пара дряхлых, завядших цветов.
Больше никогда не промолчу, никогда.