Когда начинаешь заниматься чем-то, что выходит за рамки всеобщих принципов и взглядов на жизнь, замечаешь просто море недовольных и недоумевающих взглядов в свой адрес. Особенно если ты живёшь в деревне, где на большинство нормальных вещей навешено куча стереотипов. Казалось, молодой парень,который закончил институт, новоиспеченный Инженер-энергетик, получив опыт работы и стаж должен пойти работать по специальности в электросети или вроде того. Но нет. После увольнения с очередной работы,где я был электриком с "ОГРОМНОЙ" зарплатой в 12 000 рублей. Я взял в руки топор и стал продавать мясо на рынке.
Добрая половина моей родни уже тогда охренела от происходящего. Но потом было ещё интересней, когда я завел свиней: "не выгодно", "в говне хочешь всю жизнь возиться", "в институте учился,чтобы хвосты свиньям крутить", "работу нужно нормальную искать".
Какой из этого вывод: да, я не работаю по профессии, вместо нормального графика с 8 до 5 , я занят в основном с раннего утра до поздней ночи. Всегда есть,что делать. Но я сам себе начальник и мой доход зависит от того,насколько хорошо я буду впахивать. И самое главное это то, что я занимаюсь любимым делом и получаю огромное удовольствие, когда вижу положительный результат, а неудачи только дают стимул двигаться дальше.
Делай то,что в кайф!

Сегодня пауза, Афродита уехала за город к своим друзьям, с которыми позже обещала познакомить. Александр не совсем понимает эту затею, он считает, что ему совсем не обязательно знать её друзей и вообще её окружение. Но если ей так надо, то, пожалуй, он стерпит. А сейчас, оставшись один, он немного отдохнёт от их любовного наваждения.

А отдыхает он просто. Помимо собаки и работы есть у него ещё одно небольшое увлечение. Фильмы. Особенно старые, где играют уже совсем немолодые актеры. Сегодня он включит старого доброго Фредди Крюгера. Этот бомж в полосатом свитере всегда вызывал у него лишь теплые эмоции, да и как можно не любить этого парня? Всегда пошутит, повеселит. Порежет шумных американских подростков, которые вечно думают, что они круче всех. А ещё он, в отличие от того же Джейсона, делает это крайне разнообразно. Своего рода он такой же мясник, только работает более увлеченно.

Хотя некоторая недостоверность в фильме Александру очень не нравилась. Например, он смастерил подобную перчатку на работе и как ни пытался наносить столь мощные порезы, у него ничего не получалось. Слишком маленькая масса у этих ножей. Гнутся. А вот оружие Джеймса Вудсона куда как уместнее. Мачете более подходит для таких вещей: крепкое, тяжелое, мощное. Оно проще вонзается, лучше режет, в общем, мачете более практичен. А все эти маленькие ножички больше подходят дамам, решившим поиграть в защиту от убийцы.

Вставив кассету, Александр растянулся в кресле. Любимая часть первая, там Фредди ещё не совсем раздобрел от обильных встреч с подростками и работает куда как серьёзней, не отвлекаясь на длинные скучные монологи.

Но это так, естественно, он посмотрит и остальные. Уж слишком долго не расслаблялся он в свойственной ему манере перед видеопроигрывателем. Первая, вторая, третья, четвертая серии пойдут не спеша, размеренно сменяя одна другую.

Свет. Слишком яркий солнечный свет бьет по глазам. Для благоприятного просмотра необходимо задернуть шторы. Александр встаёт и подходит к балкону. Свет всё так же агрессивен, он слепит и не дает расслабиться. Но теперь, теперь ему всё равно и, выйдя на балкон, он считает, что даже с этим странным исполнителем солнечной воли сможет найти взаимопонимание и общий язык. Ведь она любит его. Да, она любит гулять именно под солнечным светом, как самая настоящая богиня Афродита, которая даёт смертному новое понимание мира.

Оставив Фредди в видеомагнитофоне, Александр смотрит на голубое небо. В этот день, когда все празднуют пасху, он также чувствует общее настроение, у него твердое ощущение того, что всё будет хорошо, и он уже никогда не будет один. Вдох. Теплый воздух разогревает организм. Приятный, мягкий, ароматный, такой, какой был раньше только по ночам, особенно в дождь. С неба он опускает взгляд чуть ниже, на горизонт. Далёкий, богатый деревьями и полями, он уже не кажется таким уж отстранённым. Всё как-то идеализируется, все становится чуть красивее. А затем чуть ниже, чуть ниже горизонта он видит её, свою Афродиту, которая медленно идёт к своему подъезду. Она идеальна! Идеальна, даже когда обнимается с другим мужчиной…

Шум, шум падающего камня, он стоит в ушах, он молотит по ним. Александр знает, что это. Он сталкивался с этим, он чувствовал всё, как повторение своей печальной детской истории, когда давным-давно, вот так же, он видел свою прекрасную школьную подругу, бросившую его, славного парня Сергея, который тоже возник из прошлого во всём своём великолепии. И, что особенно интересно, он тоже был брюнетом.

Александр отчетливо помнил, что как только школьная подруга увидела брюнета, она сразу переменилась в лице. Саша, её звали Саша, она сразу перестала быть независимым изящным существом, она сразу стала рабой собственных желаний, неизменно ведущих её к нему.

«Прости, я не могу, я слишком переменчивая». И прочее, прочее, прочее. И хотя внутри при этом все рушилось, Александр невольно попытался тогда улыбнуться, показать, что не сожалеет, всё хорошо. Тогда у него это не получилось. Сейчас он постарается вновь. Он подошёл к зеркалу и попытался оттянуть рукой губы, но, увы, этого не получилось, его мертвое лицо не хотело подыгрывать ему.

Вдох, выдох. Чувства начинали понемногу успокаиваться, сейчас его память слишком резко набрала обороты возвращения. А это не всегда хорошо, очень уж сильно он переживал по этому поводу тогда, когда над ним смеялся весь класс, и небольшая шалость первой красавицы едва не сломала его школьную жизнь.

Свет, он нестерпимо ярок. Слишком докучливый, он пролезает в окно, стремясь показать ему всю правду, от которой уже рябит в глазах. Он изменился, он стал совершенно другим. Александр смотрит в зеркало и видит в нём себя. Как резко он изменился, как быстро вернулся в первоначальную форму. Джонни подходит к его руке и лижет её. Он чувствует, что хозяину стало нехорошо. Он в очередной раз доказывает свою верность.

При мысли о верности Александр замечает, что лицо всё-таки преобразилось улыбкой. Всё же не зря он отходил столько лет от печального школьного урока, он сумел подготовить свой организм к новому удару. Он чувствует это, чувствует, как наливается силой его дух. Силой тяжелой, сминающей всё на своем пути, но в то же время холодной. Его улыбка ненависти обжигает не жаром, а холодом. Самостоятельно, без помощи рук, она начинает свою дивную жизнь.

Когда она позвонила, он был готов к этому. Её нежный бархатный голос скользил так, что казалось всё абсолютно нормальным и никому не стоит ничему удивляться. Что она просто выполняет своё обещание о приглашении его к друзьям. К прекрасным, умным людям, которые переполняют этот мир. Казалось бы, всё хорошо.

Что ж, он не ударит в грязь лицом, слишком долго он сносил эти визгливые разговоры. Он придет к ним, он будет смотреть в эти издевающиеся лица и улыбаться им в ответ. Он покажет, что может держать удар, пусть даже он нанесен исподтишка.

Идя знакомиться, он одел старый темно-полосатый свитер, потертые джинсы и серую кепку, в которой пару раз выезжал с псом за город. Он решил, что так будет лучше всего, он предстанет перед ним в своём полном великолепии, неизменной форме, с которой он не расставался все последние годы.

* *

Улыбка, жест и приветливое «здрасти». Кажется, так надо входить в эту мутную воду умного сообщества. Александр улыбается, ему действительно хорошо. Обескураженность этих людей понятна, они не думали, что он придёт именно так, в старом поношенном тряпье. Но именно так он лучше всего может выдержать её объяснение. Он знает, именно сегодня, именно из-за его вида, она быстрее скажет ему те самые слова, которые он уже слышал от Саши. И это хорошо.

Но пока ещё рано. Пока он знакомится с коллективом, в котором обязательно оказываются очкарик, крепыш спортсмен, брюнет и две девочки, очень похожие друг на друга. Поочерёдно пожимая всем руки, Александр останавливается на каждом, получше разглядывая лица. Он не против знакомства и это важно это донести.

Очкарик. Щуплый мальчик с немного впалыми глазами. Зачем-то побрил себе голову и теперь блестит отполированной лысиной. Как говорится, не с такой фактурой лысым быть. Но идею всё же тащит и к общему маразму добавляет висящий на шее шарф, хотя в помещении тепло. Шарф вязанный. Хороший, правда, фиолетовый. При рукопожатии хрупкие пальцы немного хрустнули, получилось не специально, но громко.

Спортсмен. Отлично сложенный, накачанный, в глазах тупость почище той, которую Александр всегда изобличал в себе. Зато много уверенности, что немного сближает, и доброты. Но это всё далеко, спортсмен явно зависит от чужих мыслей. Это легко читается в нём. Странно, после боли, которую Александр испытал, он стал так явственно читать образы людей. Видимо, боль подарила ему новую волну сил, которых ранее у него не было.

Брюнет. Фальшивое очарование и такая же фальшивая улыбка. Но зато он намного изворотливее в словах и так картинно выражает свои мысли, что Александра едва не тошнит от этой манеры разговора. Но он держится, потому что он должен быть галантным и вежливым с этими людьми.

Вечер наступает, как обычно, не спеша, так, как и должен. Александр смотрит в окно, там за стеклом есть тепло, к которому ему очень хочется прикоснуться. Погода щедро одарила несколькими днями плюса, и он очень хочет этим воспользоваться. Но пока рано, он видит, что Афродита уже готова с ним поговорить.

Она садится рядом и практически по губам он читает, что их взаимоотношения – глупость, ошибка. Она была одинока, поэтому он был нужен, что это всё странный и никому не нужный балаган. Печаль… Печалью веет с её губ, мертвые слова жалости, едва родившиеся, тут же умирают у неё на губах, а глаза уничтожают желанием быстрее распрощаться. Он хочет справиться с болью, оседлать её и привязать к стойлу души. Но не получается… Как огненно-рыжий конь, как жар-птица, боль освещает всю его душу, разжигая своим огнём великое пламя, в котором сгорают остатки мягкой цветущей зелени его покоя.

Она милостива, она смеётся, она хочет видеть в себе доброту. Ангела, который крыльями сбивает пламя ею же посеянного огня. Но не получается, слишком сложно тушить этот дикий всепоглощающий огонь. Попрощавшись со всеми, он уходит. Вечер зовёт его, он мягок и немного прохладен, он такой, как и всегда. Она так и не призналась в том, что не любит его.

* * *

Прошло несколько дней. Несколько дней упорного тяжелого труда, после которого можно и отдохнуть. Александр отложил нож в сторону. Сейчас ему больше всего хотелось чего-нибудь выпить, но, увы, в холодильнике было пусто. Он ещё раз посмотрел на голое женское тело. Ровный разрез на шее, мягкие мышцы и очень умные глаза, в которых он совсем недавно читал фальшь. Теперь оно мертво, оно уже ничего не сможет ему сказать о его странной, странной любви.

А за окном шёл дождь, как и в прошлый раз, он был моросящий. Не обильный, как он любил, а именно моросящий. Совсем не похожий на тот, при котором он познакомился с Афродитой. Задумчиво потрогав свой нос, Александр вытащил козявку и, обтерев её о джинсы, принялся за работу. Ему предстояло закончить всё не более чем за час.

Он взял пилу. Красивое, изящное, но теперь такое же мертвое, как и целый ряд свиных туш. Мышцы поддавались легко, но с костями пришлось немного провозиться, переведя на это немало сил. Попивая чай, Александр с удовлетворением отметил, что импульсивность, с которой он работает, эмоции, которые он научился извлекать из собственной души, увеличивают не только производительность, но ярко подмечают новые нюансы его работы. Так, вместо запланированного часа, он потратил всего лишь тридцать минут. Хотя освежевать пришлось как минимум шестьдесят килограммов свежего мяса.

С брюнетом он решил покончить после. Устало повесив фартук на стенку, он сел напротив неё. Её тело было куда нежнее, чем когда они лежали рядом. Мягче и красивей. Наблюдая за капающей кровью, он почувствовал, как боль снова сковала его, как снова придавила к земле.

Александр вытер пот со лба и снова вспомнил, как встретил её ночью, когда решил зарезать. Когда она, испуганно прижавшись к стенке, пытаясь все исправить. Когда сказала, что это был не её парень, а просто друг. Какая глупая попытка соврать. Нет, его уже не провести этим. Он уже не тот маленький мальчик, над которым можно смеяться.