Бенойские будни «Черных беретов».Ч.1.
Часам к десяти не по-зимнему жаркое солнце окончательно растопило туман. Земля, вдоволь вкусившая ночью затяжного ливнепролития, начала с маревой дрожью выдыхать влагу обратно, к бездонным небесам.
Подсыхало. Вместо грязевой размазни все явственнее очерчивались наезженные колеи со слепками «бэтээровских» протекторов. В терновнике, осоловевшие от тепла, перекликались пичуги. Ни дать ни взять – благодать вселенская!..
Как будто не было войны и людям все это приснилось.
Ан, нет. У «Волчьих ворот», входа в Аргунское ущелье, по-прежнему многоголосо «материлась» канонада.
Неожиданно из Сержень-Юрта выползла боевая машина пехоты с десантом на броне и взяла курс на североморцев.
– К нам гости, – негромко констатировал оставшийся за ротного командир первого десантно-штурмового взвода старший лейтенант Виталий Сушко. – Кто бы это и чего им здесь понадобилось?..
Гостями оказались саратовские собровцы. «Обрадовали»: в Шали (рукой подать от Сержень-Юрта) отловили «чеха». Он признался, что в селении скрывается полтора десятка бандитов. Командование СОБРа готовит ночную операцию по их захвату. Попросили «добро» в случае необходимости уйти на поселок с морпеховских позиций.
– Без проблем, – не раздумывая, заверил Виталий.
– Тогда не прощаюсь! – махнул рукой собровец. И БМП, крутнувшись «волчком», рванула обратно.
– Когда же все это закончится? – ни к кому конкретно не обращаясь, вздохнул взводный. – Вернемся с войны, ей-богу… сразу женюсь…
«Зло должно быть наказуемо!»
Проводив собратьев по оружию, мы вошли в «штабную» палатку. Молча закурили. Сушко, вперившись взглядом в ее дальний угол, сосредоточенно выпустил несколько дымовых колец и будто в продолжение начатого разговора приглушенно сказал:
– …и ведь все же прошли гады. И где-то неподалеку от нас. А что делать? Если рота держит «линию фронта» на рубеже километров пяти? Взвода – как «островки» в ненавидящем нас море… И помнишь, о чем вчера говорили? В лоб не лезут, втихую продираются – по ложбинам, кустам, как мыши…
– Кишка, видать, тонка в лоб-то? – спросил я Виталия.
– Не скажи, брат… Погани этой в Чечне еще достаточно. А бандит – он везде бандит. И тактика у него соответствующая: все больше норовит из-за угла, в спину ударить. Кончать с ними надо… Я ведь родился и вырос на Северном Кавказе – в Ставрополье, город Зеленокумск, рядом с Буденновском. И после всего, что случилось в нем, такое у меня неимоверное желание… Не скажу, отомстить. Но люди, если еще можно их, бандитов, людьми называть, совершили такое и безнаказанно ушли?! Я считаю – это неправильно. Зло должно быть наказуемо. Иначе, сам понимаешь, безнаказанность ведет к вседозволенности.
Что в итоге мы и получили: Первомайское, Грозный 96-го. Ведь им же, по большому счету, все сошло с рук! А за три последних года они вообще обнаглели вконец. Поэтому просто необходимо дать понять бандитам, что для здоровья жуть как опасна излишняя самоуверенность. Да и Россия должна быть единым государством, а не лоскутным одеялом, расползающимся во все стороны.
– С таким настроением и ехали в Чечню морские пехотинцы?
– Честно говоря, в Спутнике за суетой сборов как-то не до философии было. Все понимали: есть приказ, который нужно выполнить. А вот позже, в Дагестане, из разговоров офицеров и прапорщиков ДШБ, особенно тех, кто уже прошел первую «чеченскую» кампанию, почерпнул для себя: «черные береты» выполнят все боевые задачи. Главное…
Виталий замолчал, тщательно растер окурок о стенку импровизированной пепельницы, а затем пристально посмотрел мне в глаза:
– Главное, чтобы нас не предали. Когда здесь погибнут парни, а потом, не расправившись до конца со всей бандитской мразью, внезапно, как это уже было четыре года назад, выведут войска, и все – бои, потери, кровь – окажется зря… А на Кавказ летели с одним намерением: если бить, то бить до конца. Сам знаешь, у нас на войне «золотой середины», как у политиков в Москве, нет и быть не может. Морпех сказал – морпех сделал…
За этой фразой не словесные «авансы», а конкретные боевые дела.
«Нам приказали: «Нужна высота!»
В начале декабря прошлого года командование Объединенной группировки федеральных войск поставило задачу десантно-штурмовому батальону подполковника Анатолия Белезеко: совершить переход через Андийский хребет и войти в селение Ведено с юго-востока.
Колонна «черных беретов» вышла из Ботлиха. Направление – граница Дагестана с Чечней. Об этом марше морские пехотинцы до сих пор вспоминают крепким словом. Узкие горные серпантины, крутые подъемы, спуски. Каждый поворот «бэтээры», техника сама по себе не маленькая, преодолевали в три-четыре приема.
Слева – отвесная скала, уходящая ввысь, справа – пропасть, из которой разит могильным холодом. А на броне – десант, парни, жизнь которых всецело зависит от мастерства водителей.
Один неверный поворот руля, не вовремя включенная передача или резкое ускорение – и машина свалится в «преисподнюю», на россыпи жаждущих крови камней.
Но за время совершения многокилометрового марша морские пехотинцы не потеряли ни одной единицы боевой техники. Поломки? Да, были. Так, машина матроса Александра Кудряшова получила серьезное повреждение. Устранить такую неисправность даже в обычных условиях – проблема. А здесь еще сообщение от разведчиков: противник рядом. В любой момент обездвиженная, морпеховская колонна могла стать мишенью для боевиков. Но Александр быстро отремонтировал поврежденный агрегат, и «черные береты» продолжили путь.
В район сосредоточения десантно-штурмовой батальон прибыл точно в назначенное время. Все военные водители ДШБ – матросы Александр Кудряшов, Владимир Петроченко, Михаил Лужин, Максим Букреев, Алексей Тиличенко, Юрий Апасов, Юрий Антонов и другие – были представлены к государственным наградам.
На войне мало легких дорог. С окончанием марша пришел конец и ранее проторенным серпантинам. Под ноги морпехам выстилались теперь лишь вековые тропы, обледенелые, заскорузлые, зачастую не обозначенные на карте. А если даже и прочерченные едва видимым пунктиром, то уже давно стертые с лика гор камнепадами.
Шли пешком, по-суворовски. Сколько было под силу взять боеприпасов, продовольствия, волокли на себе. На каждом – килограммов по тридцать-сорок. Да еще оружие, бронежилеты, каски. А кругом непролазные кручи. Жуткий холод. Разреженный горный воздух, от которого кружилась голова, в кашле рвало грудь, носом шла кровь, от напряжения тисками давило в висках.
Спали в снегу. А иногда уходили прямо в ночь, туман, когда в горах вообще не видно ни зги. Первой десантно-штурмовой роте капитана Сергея Шашина приказали взять гору, на которой окопались «духи». Днем с соседней вершины морские пехотинцы наблюдали их. Бандиты даже открыли по «черным беретам» огонь. На что морпехи не замедлили показать и свои «зубы».
Разведка четко доложила: у врага – зенитные установки. Так как их гора одним склоном упиралась в селение, была какая-никакая дорога. Морские пехотинцы могли противопоставить только крупнокалиберный пулемет «Утес», который тащила на себе ишак Машка, да переносную, на матросских спинах, руках, установку ПТУР (противотанковых управляемых ракет).
Подъем в гору достаточно крутой. На вершине – бандиты, врывшиеся в землю. «Черным беретам» же карабкаться вверх открыто. Трудно надеяться, что в такой передряге можно, образно говоря, выйти сухим из воды. Но как там, в песне у Высоцкого: «Расклад перед боем не наш, но мы будем играть!» Будем! Поэтому в три часа по полуночи и прозвучала для 1-й ДШР короткая команда: «Вперед!»
В ту ночь «первая» расстояние в полтора километра преодолевала в течение двух часов. Шли цепочкой, почти держась друг за друга. Земли не видно. Очередной шаг – как в бездну, в неизвестность. Морпехи под «прессом» снаряжения оступались, падали, скатывались на метр-два вниз. Но ни один из «черных беретов» не проронил ни звука. В сознании каждого, иступленном от тяжести подъема, цепко угнездилась мысль: непроизвольный восклик, громкий шум – и роту обнаружат. Тогда всем хана.......