Сомбра: Театр Машин
Дело #15: Смертельный танец
На лезвии отпечатался след зубов, оставленный в прощальном поцелуе. Поцелуе, имя которому было Смерть.
#1, #2, #3, #4, #5, #6, #7, #8, #9, #10, #11, #12, #13, #14
Сомбра поднялась, по белой коже стекли алые капли. Рваное движение ладонью размазало их по подбородку. Виктория выстрелила. Муза отступила ровно настолько, чтобы уйти от ранения, но ни сантиметром дальше. Зай вскинул пистолет. В стандартном магазине насчитывалось шесть патронов. Четыре из них Виктория истратила; значит, если считать с другими охотниками, у них есть четырнадцать. Восьмому разрешение на огнестрельное оружие еще не выдали. Сверху пальнула Викки, пуля прошила манеж. Муза даже не шевельнулась. Против сомбры огнестрел, по сути, был бесполезен, разве что замедлить.
— Ее сестры! — Зай взвел курок. — Цельтесь в них!
Восьмой заблокировал удар алебардой. Кожа на ладонях танцовщицы, встретившись с лезвием, полопалась, покрылась трещинами и расползлась в стороны. Вместо вен и костей под ней проступили механические сочленения, увитые проводами и трубками. Зрелище настолько нетипичное, что Зай точно бы пропустил атаку двинувшейся на него танцовщицы, раненной в руку, если бы Виктория точным попаданием не сломала ей и здоровый локтевой сустав.
— Не зевай.
Два выстрела Заю потребовалось, чтобы перебить шейные трубки. Еще один, чтобы вызвать излияние черной крови, затопившей сценический костюм. Танцовщица осела на колени и завалилась на бок, дернувшись напоследок. Из-под ее шлема поплыла чернота. С одной покончено, осталось еще три и сомбра.
Викки спрыгнула вниз. Так она не промажет, но придется защищать и ее, чего Заю не хотелось. На его плечах уже лежала ответственность за напарника, а тут еще и хрупкая девушка. Викки недавно переступила полугодичный порог в должности. Она не должна была повторить судьбу многих, погибших в первый же год службы. Потому что ее лицо Зай запомнил.
Восьмой натужно крякнул и повалился на пол, держа алебарду горизонтально. Зубы-иглы бульдожьей хваткой вгрызлись в древко, ставшее последней преградой. На напарника капнула смоляная слюна.
Зай выстрелил в висок. Танцовщица на миг потеряла равновесие, покачнувшись. Беспорядочно пальнула два раза Викки, скорее, чтобы переключить на себя внимание. Отчасти ее план удался: две танцовщицы, размеренно кружась, двинулись к ней. Однако Муза не спустила алого взгляда с охотников. Качнув бедрами, она подошла к мечу, оставленному в центре манежа. Плавно вытащив его, она принялась с любопытством рассматривать лезвие. Ее будто совсем не волновало, что кругом идет бой, и это играло охотникам на руку.
Прыжком Зай сблизился с валявшимся в пыли и опилках Восьмым. Дуло пистолета уперлось в соединения шлема танцовщицы. Бах! Отдача сильно вжала плечо. Танцовщица отвалилась влево, ее челюсти заскрежетали, брызнув маслом и кровью. Зай протянул руку Восьмому, тот схватился за нее, как за спасательный круг.
— Держись.
Новые выстрелы заставили напарника шустро вскочить на ноги: Викки прижалась к бортику, и защищаясь, выпустила две пули. Первая угодила в живот танцовщицы, оставив неглубокую брешь. Вторая добралась до спинного мозга, вцепившись в механические позвонки. Платье почернело, танцовщица упала. Однако это был не конец. Другая танцовщица ударила Викки удлинившейся рукой по колену. Раздался отчетливый хруст. С криком Викки истратила последний патрон, затормозив танцовщицу попаданием в грудь. Одновременно с ней выстрелил Зай, повредив шлем. Танцовщица нелепо вскинула руки и затихла. Викки, тяжело дыша и охая, ухватилась за борт манежа, держа израненную ногу на весу. У колена расползлось отчетливое темное пятно.
В проходах замелькали любопытствующие артисты. Когда они поймут, что происходит, их охватит паника. Это усложнит работу. К тому же, Викки теперь не могла сражаться. Зай откинул ставший бесполезным пистолет и обвел взглядом манеж: от четырех трупов растеклись пятна чернильной крови. Люди-механизмы изломались в неестественных позах. Под их белой кожей, натянутой на жесткие остовы, скрывались металлические тела. Муза не удостоила их и взглядом.
— «Брюнетка», — сказала она.
Сомбра неспешно подняла меч и указала на Викторию острием. Они стояли друг напротив друга, красивая женщина и ужасная тварь в маске, их взгляды пересекались, и было ясно, что из схватки живым выйдет только один. Виктория усмехнулась, подбоченившись. На запястье бряцнули многочисленные браслеты, когда ладонь прошлась по строчке юбки.
— Живо, — Зай протянул руку в сторону, не глядя.
— Что? — Восьмой понял не сразу.
— Алебарду.
У ног Викки лежали две танцовщицы, но она не сводила обеспокоенно-восхищенного взгляда с наставницы. У нее тоже не осталось патронов, а Викки в ближнем бою не была сильна, да и сейчас не смогла бы драться в любом случае. Удивительно, как у нее вышло пережить полгода, не иначе как Виктория постаралась.
— Защищай Викки.
Алебарда в ладони ощущалась тяжело. С древковым оружием приходилось просчитывать каждый шаг и атаку. Заю больше нравились мечи, они были легче и маневреннее.
Провернув алебарду на запястье, привыкнув к ее весу, Зай остановился на расстоянии от Виктории и сомбры. Они образовали почти равносторонний треугольник. В теории, у двоих преимущество перед одним, поэтому охотятся всегда в парах. Только с сомброй никогда нельзя сказать наверняка, как все выйдет.
— Она хочет, чтобы ты ушел.
Зай криво ухмыльнулся. Эта сомбра много о себе возомнила, если считала, что может приказывать представителям Аркуса. Она просто не знакома с Викторией, а та одна из лучших. Вскоре это бренное тело отправят на препарацию, и тогда охотники как следует отдохнут в баре за стаканом виски. Может, не только за одним и не только в баре.
— Вот уж нет.
Воздух колыхнулся, последний патрон Виктория истратила в попытке вышибить сомбре мозги. Естественно, безуспешно. Муза пригнулась, выпустив меч: его перехватил удлинившийся хвост. Виктория рванула юбку по шву, на бедре образовался внушительный вырез — Зай бы присвистнул, да ситуация не располагала — обнажились ножны. С щелчком активировалась гибкая плеть, хлестнув по манежу подобно кнуту для погона скота.
Хвост Музы взвился, обогнув рукоять меча. Острие кинулось в атаку, будто пущенный из пушки снаряд. Зай сиганул вправо. Виктория ушла влево, хвост безошибочно последовал за ней. Виктория набросила плеть на кулак и, стоило мечу оказаться в непосредственной близости, накинула на него петлю, поймав оружие в силки. Меч дернулся, заставив ее напрячься. Каблуки глубоко вонзились в опилки.
— Руби! — закричала Викки.
Прикусив губу, она порывалась вернуться в сражение, но Восьмой, на удивление послушный указу, удерживал ее на месте, крепко обхватив за плечи.
Зай пригнулся, опустил алебарду острием вниз и побежал на сомбру. Лезвие коснулось манежа, со скрипом разогнав опилочную насыпь. Для маневра было лишь пару секунд. Очутившись рядом, Зай широко махнул — алебарда невероятно долго описала полукруг. Чтобы достать хвост, не хватило совсем чуть, тот отхлынул с хлопком. Виктория выпустила плеть, когда ее потянуло следом. Зай провернулся на пятке и поднял локоть, боясь задеть ее. От нагрузки металлическое ребро отозвалось болью, обжегшей изнутри. В глазах на миг потемнело. Плеть упала к ногам сомбры неспокойными кругами. Муза наступила на нее, а потом подняла. Зай сцепил зубы и рванул в новую атаку. Думать о боли было некогда.
Муза парировала удар на меч. Ее хвост делал всю работу, ей требовалось только отступать, раз за разом отражая броски. Она не пыталась напасть или ранить, лишь защищалась, но при этом накручивала плеть на руку, пока не закрепила ее в три оборота на запястье. Зай попытался достать ее снова — она порхнула в воздух и без труда перепрыгнула через его голову. Алебарда оставила на бедре сомбры длинную полосу. Муза не обратила внимания, она была занята Викторией.
— Нет!
Возглас Викки стих за ладонью Восьмого. Шею Виктории обвила плеть, потащив за собой. Виктория успела просунуть под сплетения пальцы и теперь оттягивала плеть от горла, чтобы не задохнуться. Сомбра вновь подпрыгнула, уцепилась хвостом за стойку, а оттуда вместе с добычей добралась до второго этажа. Оконное стекло разлетелось вдребезги. В мгновение ока обе фигуры скрылись в темноте, а после наружу вывалился рабочий, с грохотом рухнув на скамьи.
— Проверь его! Не дай пострадать другим! Это приказ!
Зай взбежал по лестнице. Краем глаза он с ужасом отметил среди артистов знакомое печальное лицо, обрамленное каштановыми волосами. Прибавив скорости, Зай добрался до комнаты осветителя, с ноги проломив дверь. Внутри его ждал перевернутый стол, рассыпанные в беспорядке инструменты и книги, а также вскрытые бидоны с вытекшим маслом. Рядом с ними стояла одинокая лампа. Стоит уронить ее — комната вспыхнет как свечка. Виктория, задыхаясь, из последних сил держалась в петле, уцепившись за нее побелевшими пальцами. Ее ноги не доставали до пола.
— Отпусти ее.
Хвост подался ровно настолько, чтобы Виктория смогла встать на цыпочки и получить глоток свежего воздуха. Она жадно втянула воздух и захрипела. Ее очки съехали набок и болтались на одной дужке, прическа безнадежно растрепалась.
— Не… Не надо… — сипло выдавила она. — У… Уходи…
Виктория оставалась собой до последнего, и это вызывало уважение. Именно за это ее любили и боялись, именно потому она обладала такой властью и подчиняла себе других. Зай с трудом подавил порыв напасть прямо сейчас, слишком рискованно.
— Она спрашивала, ты не ответил. Она выбрала сама.
Потрескивающий голос повис в пространстве, будто надвигающаяся буря. Сомбра потянула назад, и Виктория закашлялась, вынужденная бороться за жизнь. Если немного подождать, возможно, прибудет подкрепление. С другой стороны, любое неосторожное движение могло навредить. Зай ненавидел подобные ситуации, он слишком часто в них оказывался и слишком многих из-за них потерял.
— О ком ты все время говоришь?
За спиной раздались шаги. Спустя секунду в проем ввалился Восьмой, тяжко дыша и оглядываясь по сторонам. Воспользовавшись шумом, Виктория саданула носком по лампе, и та отлетела в стену, разбившись. Выскользнувшее из-под стекла пламя взобралось по маслу, окрасив комнату в ало-желтые цвета.
Зай кинулся на сомбру, от резкого движения бок словно разорвало пулей. Удар алебарды получился слабым. Лезвие полоснуло по маске, раскроив ее на две части. Испачканные в черном и красном, они опали осенними листьями. Зай вновь замахнулся, но тут же застыл. Замерла и Муза. Блики огня высветили знакомые черты и полные грусти глаза. Зай ее узнал. Рука дрогнула, выпустив оружие.
— Что ты делаешь? — Виктория, держась за горло, с ужасом и злостью уставилась на картину, поражающую воображение: охотник и сомбра стояли друг напротив друга и не двигались, а кругом разгорался рыже-палевый ад. — Убей ее!
Зай хотел, но не мог пошевелиться. Руки и ноги сковали невидимые кандалы, дар речи пропал. Он видел только овальное лицо, такое похожее и чужое одновременно: белесые ресницы и алые глаза, раньше черные; золотые волосы, когда-то бывшие светлыми локонами. Этого не могло быть, и все-таки она стояла прямо перед ним — не живая, но почти не мертвая. Единственная наставница. Райви. Сомбра.
Мимо уха пронеслось лезвие алебарды. Виктория схватила ее и попыталась проткнуть Музе грудь. Меч с легкостью отбил удар, провернулся в воздухе и отсек напавшей голову. Брызнула кровь. Отрубленная голова ухнула в огонь, очки слетели с носа, их стекла раздробились.
— «Тебе следовало уйти», — сказала она.
Сомбра коснулась щеки Зая, на коже расцвел багровый отпечаток. Мгновение — гибкие ноги оттолкнулись от пола. Муза упорхнула в окно, оставив после себя лишь кровь и набирающий силу пожар.
— Почему?
Восьмой вцепился в Зая, с трудом его развернув. Зай взглянул на него отстраненно, как если бы только сейчас заметил чужое присутствие.
— Черт, почему?! — вскричал напарник и отчаянно затряс его.
Огонь подобрался к берцам, еще немного и перекинется на одежду. Зай равнодушно шагнул вперед, не до конца уверенный, что нужно уходить. Он больше ни в чем не был уверен и более ничего не знал, мир перевернулся с ног на голову. Вся правда и истина, которыми Зай жил последние семь лет, в одночасье исчезли, растворились в пучине бесконечной лжи. Больше не существовало черного и белого, хорошего и плохого, все смешалось и перестало играть роль. Заторможенно Зай присел на корточки рядом с обезглавленным трупом.
— Мы должны забрать ее…
Собственный голос облил ледяным спокойствием. Восьмой вновь подхватил Зая за грудки, заставив подняться.
— Уходить!
По щекам напарника текли слезы. Они чертили дорожки на грязи, успевшей скопиться за короткое время — комната заполнилась дымом. Восьмой взвалил руку Зая на плечи и потащил его вместе с алебардой и мечом наперевес.
— Почему, черт возьми… — лепетал он на ходу, — почему…
Он рыдал, ругался, но продолжал вести Зая по лестнице. Стенания Восьмого пробивались сквозь плотную пелену, завесившую сознание. Они приводили в чувство, давая вспомнить о реальности.
— Заткнись, — сплюнул Зай, прислонившись к бортику манежа. — Просто заткнись.
Сработала система пожаротушения, сверху полилась вода, которой, впрочем, все равно не хватало. Циркачи засуетились, вооружившись ведрами, кто-то раздобыл шланг. Вскоре прибыл наряд кукол. Благодаря им спасти удалось многое, однако второй этаж сгорел дотла.
Неспособных работать выгнали на улицу под колючий снег. Охотники в составе из трех человек повалились на него без сил. Мертвенно-бледная Викки безэмоционально и будто в трансе распорола штанину, обнаружив открытый перелом. Восьмой затянул на ее ноге ремень, перекрыв кровоток, и, шмыгая носом, вызвал Аркус. Мимо на носилках пронесли Принца.
Все это время Зай сидел, безразлично смотря перед собой. Когда появился механик, взявшийся за рану Викки, Зай поднял подбородок, принявшись ловить снежинки на опаленное лицо. Холодно не было. Было пусто и одиноко, как никогда раньше. Последний раз он чувствовал себя таким растерянным, когда потерял Райви. Даже смерти подопечных пусть вызывали ужас, но не подобные страдания, с ними ничто не могло сравниться.
— Почему…
Слова сорвались морозным облаком с губ, повторив вопрос напарника и не найдя ответа. Вместо него рядом валялся меч, который Зай так и не решился деактивировать. На лезвии отпечатался след зубов, оставленный в прощальном поцелуе. Поцелуе, имя которому было Смерть.