Что ж такое, были же люди как люди, и вдруг – все сразу стали кретины. Парадокс.

Из фильма Алексея Балабанова «Брат-2»

– Подсолнечное масло здесь вот при чем, - вдруг заговорил Бездомный, очевидно, решив объявить незванному собеседнику войну, - вам не приходилось, гражданин, бывать когда-нибудь в лечебнице для душевнобольных?

Но иностранец ничуть не обиделся и превесело рассмеялся.

- Бывал, бывал и не раз! - вскричал он, смеясь, но не сводя несмеющегося глаза с поэта, - где я только не бывал! Жаль только, что я не удосужился спросить у профессора, что такое шизофрения. Так что вы уж сами узнайте это у него, Иван Николаевич!

М.Булгаков «Мастер и Маргарита»

Вы замечаете, что дебилов вокруг нас стало гораздо больше? Нет, натурально, стоит выйти на улицу, пойти в магазин, проехать в общественном транспорте, поговорить соседом или просто включить телевизор, как ты внезапно оказываешься в мире, где тебя окружают дебилы. Не спорьте со мной, вот совсем недавно, всамоделишный случай вышел – пошел я выгуливать свою младшую дочь во двор. Времена поменялись, это раньше с пяти-шести лет нас отпускали родители во двор до поры пока не стемнеет и лишь потом кричали в форточку:

– Андрейка, Танюшка, Анютка… домой!

Совсем не боялись наши родителей различного рода упырей – сексуальных маньяков, педофилов, наркоманов, алкоголиков, владельцев бойцовских собак без намордника, мигрантов, их кровожадных отпрысков и прочих сотрудников ювенальной полиции. А сейчас времена изменились – улица и двор – джунгли, где нас подстерегают различные опасности. Стало быть, детишек надо оберегать, мало их и дороги они, детишки-то…

Сопровождаю ребенка – сижу на лавочке, наблюдая за детской беготней, по совершенно фантастическому детскому городку с горками, качелями, песочницами, теремами и прочими лазалками между конструкциями. Весь этот шедевр возведен на мягкой пористой площадке, что позволяет минимизировать детские травмы. И теперь уже не встретишь ребенка с зелеными коленками, маскирующих корочки болячек, от антисептика с таким же названием. Дети сходятся мгновенно. Две минуты и совершенно незнакомые маленькие люди объединяются для своих детских игр. Вот бы взрослым так! Но, как писал сам Эрих Мария: «А что на свете безнадежнее многоопытности, старости и холодного рассудка?».

Я, присматривающий, не один, все дети с сопровождающими. Молодые мамашки, особенно те, кто с колясками, имеющие второго ребенка, знают друг друга и быстро создают клубы по интересам. Мужики в основном по одиночке. На лавочку ко мне подсаживается дядя, старше меня всего лет на пять. Он делает несколько замечаний своей подопечной девочке, которая играет с моей дочерью.

Знакомимся, он приглядывает за своей внучкой. Несколько ничего не значащих фраз о том, что раньше было лучше – это обозначает уже старческое брюзжание. Разговор плавно перетекает о профессии и нынешней деятельности. Тут все ясно – он отработал чиновником в каком-то пароходстве, я – инженер. После сетований о ценах на недвижимость и в магазинах, малозначительный разговор сворачивает на увлечения. У меня это – охота, а у знакомца – дача. Меня родители настолько перенапрягли в детстве грядочной трудотерапией, что до сих пор я имею аллергию на овощеводство. Нет, картошку я сажу, и пару соток грядок могу перекопать за раз, и полив сделал через насос. Но про урожай мне лично интересно только по результатам запаса в погребе и морозильнике: сколько тонн у нас картошки, других овощей, зерна, сколько банок грибов, солений и сколько килограмм мяса и сала припасено на зиму, а про дачу неинтересно. Дяде неинтересна моя охота.

– Я не могу животных убивать. Не приемлю это и не понимаю тех, кто это делает. Я один раз видел, как кролика резали. Он так верещал, что я убежал, не мог этого слышать! – заявляет мне, с осуждением, новознакомец.

«Во как! Кролика, небось потом сожрал, а видеть не может», – проносится у меня в голове мысль, но дяде я ее не озвучиваю. Знакомство наше мимолётно, а с незнакомыми людьми я не спорю.

Разговор дядя сворачивает на политику. Если люди начинают говорить о политике, значит беда с мужским гормоном-тестостероном. Обратите внимание, молодежь политикой увлечена значительно реже – ей есть чем заняться. Дед делает свой относительно позитивный анализ текущей внешней, международной и внутренней обстановки, в свете последних инициатив Президента и Думы, а затем спрашивает меня:

– А Вы считаете, как у нас обстоят дела?

– Я думаю, что наше государство в его нынешнем виде показало себя несостоявшимся. На лицо все признаки: отсутствие международных союзников, постоянное снижение доли в мировом валовом продукте, нарастающее технологическое отставание, бегство капитала и людей из страны… А, внутри страны падение уровня жизни, неконтролируемая миграция, которая уже визуально приводит к этнической замене населения… – не очень охотно возражаю, потому что спорить о политике с незнакомым человеком бесполезно.

– Вы во многом не правы! – пытается спорить со мной дед. – Но успехи есть, например, наша гиперзвуковая ракета Кинжал! Препятствий много, очень сильно мешает бюрократия, которая сформировалась еще с девяностых годов!

Мне не интересно, но тут сосед по лавочке продолжает:

– Во внешней политике все хорошо, все правильно, надо действовать еще жестче. А во внутренней политике кое-что можно было и исправить. Вот если бы я был президентом…

Я с заинтересованностью смотрю на него – случай тяжелее, чем я думал.

– Я бы был очень жесток! – заканчивает свою мысль сосед по лавочке.

Я с трудом сдерживаю смех – передо мной классический пример безобидного дебила, мечтателя. Еще пару минут назад он не мог присутствовать при забое кролика, а сейчас уже, виртуально, очень жестокий президент!

– Всего доброго Вам! Доча, домой! – прерываю наше знакомство я.

Хочется сказать другое, например, как на пресс-конференции наш министр иностранных дел: «Дебилы, глядь…», но я креплюсь.