Терпила. Часть два.
Ладно, хватит предысторий, давайте же начну саму историю. Итак, с переходом в пятый класс всё изменилось. Я стал хорошо учиться, вернее, мою учёбу стали ценить учителя, у меня были товарищи, да и вообще, было хорошо. Более того, я даже выглядел неплохо. Старшеклассницам я казался милым. Но у нас в классе как-то было так, что если узнают о том, что тебе кто-то нравится, то это вызовет только смех и мне этого очень не хотелось. Поэтому, когда мне понравилась одна девочка из моего класса, я ей не смог этого сказать. Я стеснялся.
Было время, когда было хорошо. Потом оно кончилось. Старшеклассники стали меня дразнить. У меня были довольно длинные волосы — если растянуть лежащую на лбу чёлку, я вполне мог её пожевать. То же самое с волосами на затылке. Наверное, именно за этот «милый» вид они стали называть меня педиком и всё такое. Более того, стали так называть меня и ребята из параллельных классов. Сначала я пытался как-то отвечать, но затем пришёл к выводу, что лучше всего игнорировать их. И я это делал. Но, как оказалось, я не игнорировал их, а просто не показывал своей реакции. Мне на самом деле было очень больно от таких слов. К счастью, хотя бы мои одноклассники меня не дразнили.
В то время я стал сближаться с другими моими одноклассниками. Раньше состав моей компании был вполне «однороден». Это были Паша и Семён. С Пашей мы как-то сильно поссорились. Это было очень глупо, на пустом месте мы очень сильно разосрались. Впрочем, со временем мы снова стали товарищами. Но была у меня в классе и другая компания. Ребята в ней были «крутые». Нет, они не курили, не пили, не ругались матом. Ну вообще, ругались, но не в этом их крутость была) Я даже и не знаю, что с ними такого было. В общем, потихоньку стал я водиться с ними. Состояла она из Жени, Пети и Гриши.
Год пронёсся быстро. У меня было только две четвёрки: по истории и по физкультуре. Физическим развитием я, как уже писал, никогда не отличался. На последний учебный день наша учительнца по английскому — она осталась та же — ушла, оставив нас в классе одних. И я подрался с одним парнем, с Лёшей. Этот парень — вот уж кто настоящий терпила. У него было постоянно много перхоти. Как-то в началке мы договорились и все начали его обсирать. Типа, он ябеда и всё такое. И в пятом классе мы тоже его унижали. И вообще, мы с ним раньше не были дружны.
Вообще, конец пятого класса ознаменовался для меня сильной влюблённостью. Нет, не в ту, о которой я написал в начале, та-то осталась далеко в прошлом для меня. Прошло много лет, но такого я больше никогда не испытывал. Ни с одной девушкой, как бы у нас ни была сильна взаимная любовь, я не испытал такого. Это пламя влюблённости просто полыхало во мне, сводя меня с ума и заставляя делать идиотские поступки. Например, я подрался с семиклассниками. Потом они меня скрутили и посадили к себе в класс. Я крепко пересрал, но они потом меня выпустили. И с Лёшей я подрался по той же причине. Правда, это пламя «любви» просто пожгло мои нервы, так как у меня едва хватило сил, чтобы только признаться ей в любви. К тому же, я был очень стеснительный. Откуда мне было знать, что знакомиться с девочками нужно не так?)
Так вот, возвращаясь к моей «драке» с Лёшей, я просто бил его ногой, а он не отбивался — просто поставил ноги так, чтобы я бил по ним, а не по чему-то ещё. Потом я снял с ноги кроссовку и начал бить его ей. И ударил по голове. Я испугался, потому что в этот момент Лёша, считавшийся психом, в порыве буйства способном на всё, встал и я начал убегать. В конце он меня поймал и дал мне сильную пощёчину. На этом всё кончилось.
Затем мы с классом пошли в парк. Там я был в компании Жени, Пети и Гриши был уже как свой. Лёша ушёл. Мы пошли погулять, а один из товарищей с моей «старой» компании, Паша, пошёл за нами. Мы от него уходили и уходили. Почему-то это было смешно. Затем мы вернулись на место, где сидели остальные. Через немного времени пришёл Паша. Он был в слезах, подошёл ко мне, взял меня за шиворот и начал бить по голове кулаком. Уверен, со стороны это выглядело очень по-идиотски. Когда его оторвали от меня, взрослые принялись его успокаивать, а мы с «новой» компанией пошли на площадку. Там мы немного поговорили на тему поведения Паши. Оно ведь и вправду было очень глупое! Впрочем, вина в этом была наша. Ну да неважно.
Шестой класс всё для меня изменил. У меня начался период, в который подростки обычно слушают Арию, за что всех подростков-слушателей этой группы все убеждают, что «это возрастное». Самое забавное, что эту самую Арию я как раз перестал слушать на это время. Я переключился на реп, попсу. Мне стыдно вспоминать, что я слушал, кем я был. Но ведь это мне сейчас и нужно сделать.
Через пару недель после начала учебного года, Женя — он был «сердечником» той компании — позвал меня с ними пойти прогуляться в местный ТРЦ. Я с радостью согласился, и в следующую же субботу они и я — хотя уже, скорее, мы — пошли в ТРЦ. Мы поели в предприятии быстрого питания и пошли погулять — опять же, в парк. Стоит отметить, что это было особое место для той компании. Именно там мы чаще всего гуляли. Он был очень недалеко от школы, так что можно было просто пойти туда после школы. И вообще, это было какое-то особое место для нас. Мы часто приходили туда после ТРЦ, качались на качелях, разговаривая о чём-то своём…
Когда мы пришли в парк, Гриша нас покинул. Остались Женя с Петей и я. Мы разговаривали, потом они начали обсуждать Гришу. Я был поражён. Ведь только что мы все вместе гуляли, нам было весело, а сейчас эта пара стала дружно говорить, какой Гриша плохой. И я не знаю, правы ли они были, говоря о его недостатках и вообще правда ли это было. Чуть после, мы разошлись.
Вскоре наши прогулки стали обычным делом. Мы потихоньку стали становиться ближе. А я стал замещать им Гришу. Он с нами почти не гулял. Женя говорил, что это потому что у него нет денег.
Физкультура у нас была с ребятами из класса старше. Она была первым уроком. Как-то раз я пришёл и с Женей мы ходили, разговаривали, ждали начала урока. Потом начался урок и начали играть в футбол. Нас разделили на две команды. Делили, конечно, старшеклассники, которые относились ко мне грубо и унизительно. Меня взяли в посленюю очередь. Я стоял перед воротами, был защитником. В течение всей игры я ничего не сделал. Я просто стоял на месте. Почему? Может, потому что всё действие с мячом шло в другой части поля. А когда переходило к нам, я не успевал среагировать. В результате, после игры они меня просто смешали с грязью. Может, если бы мы не проиграли, они бы не так были злы. Даже Лёша подыздевнулся надо мной. Типа, он хоть что-то полезное делал. И Женя мне не помог, хоть и был уважаем среди них. Впрочем, его можно понять. Ведь они были правы. Но с тех пор их отношение ко мне было просто ужасное. И отголоски этого преследовали меня до тех пор, пока я не покинул ту школу после девятого класса.
Но в целом всё было не так плохо… Да нет. Всё было плохо. Помимо этого, я стал очень прыщавый. Ребята, а именно моя «компания», стала меня дразнить по этому поводу. Это, вообще, их черта. Они не трогают тех, кто к ним не относится. Это ведь и вправду имеет смысл. Но… Дело в том, что иногда их «шутки» и «подколы» становились уже откровенным издевательством. Даже с Лёшей они так не делали. Иногда я на них огорчался. Я уходил от них, а потом ещё больше огорчался сам на себя из-за того, что не мог без них и возвращался. Я стал зависим от них.
Меня ещё очень сильно огорчало, что мои шутки часто оставались непонятыми. Когда я иногда добавлял к какому-то объяснению что-то типа «А ты-то не знал этого!», они, особенно Женя, очень бесились от этого. Я специально говорил это таким идиотским голосом, чтобы показать, что это шутка, а они всё равно воспринимали это всерьёз. Или подшучивал над тем, что старше их на месяц. Но их это как будто так сильно задевало. Создавалось впечатление, что шутить мог только Женя.
Но что было самым отвратительным в них, так это то, что иногда, когда мы были вдвоём — я и Женя, он начинал обсуждать со мной Петю. Например, рассказывал, что он нищеброд. Да и вообще, были у него такие больные места, как знания и достаток. Кто-то богаче его — мажор, беднее — нищеброд, умнее — «много умничает», глупее — «идиот». И самое заметное в том, что я был «много умничающим мажором». Но был я им только когда мы были все втроём, потому что когда мы были вдвоём, плохими могли быть кто угодно, кроме нас двоих. Впрочем, иногда бывало и наоборот: я и Женя обсирали Петю. Лично. Конечно, ему тоже было неприятно. Позже, я узнал, что когда эти двое гуляли без меня, они так же миленько обсуждали меня.
Было время, когда было хорошо. Потом оно кончилось. Старшеклассники стали меня дразнить. У меня были довольно длинные волосы — если растянуть лежащую на лбу чёлку, я вполне мог её пожевать. То же самое с волосами на затылке. Наверное, именно за этот «милый» вид они стали называть меня педиком и всё такое. Более того, стали так называть меня и ребята из параллельных классов. Сначала я пытался как-то отвечать, но затем пришёл к выводу, что лучше всего игнорировать их. И я это делал. Но, как оказалось, я не игнорировал их, а просто не показывал своей реакции. Мне на самом деле было очень больно от таких слов. К счастью, хотя бы мои одноклассники меня не дразнили.
В то время я стал сближаться с другими моими одноклассниками. Раньше состав моей компании был вполне «однороден». Это были Паша и Семён. С Пашей мы как-то сильно поссорились. Это было очень глупо, на пустом месте мы очень сильно разосрались. Впрочем, со временем мы снова стали товарищами. Но была у меня в классе и другая компания. Ребята в ней были «крутые». Нет, они не курили, не пили, не ругались матом. Ну вообще, ругались, но не в этом их крутость была) Я даже и не знаю, что с ними такого было. В общем, потихоньку стал я водиться с ними. Состояла она из Жени, Пети и Гриши.
Год пронёсся быстро. У меня было только две четвёрки: по истории и по физкультуре. Физическим развитием я, как уже писал, никогда не отличался. На последний учебный день наша учительнца по английскому — она осталась та же — ушла, оставив нас в классе одних. И я подрался с одним парнем, с Лёшей. Этот парень — вот уж кто настоящий терпила. У него было постоянно много перхоти. Как-то в началке мы договорились и все начали его обсирать. Типа, он ябеда и всё такое. И в пятом классе мы тоже его унижали. И вообще, мы с ним раньше не были дружны.
Вообще, конец пятого класса ознаменовался для меня сильной влюблённостью. Нет, не в ту, о которой я написал в начале, та-то осталась далеко в прошлом для меня. Прошло много лет, но такого я больше никогда не испытывал. Ни с одной девушкой, как бы у нас ни была сильна взаимная любовь, я не испытал такого. Это пламя влюблённости просто полыхало во мне, сводя меня с ума и заставляя делать идиотские поступки. Например, я подрался с семиклассниками. Потом они меня скрутили и посадили к себе в класс. Я крепко пересрал, но они потом меня выпустили. И с Лёшей я подрался по той же причине. Правда, это пламя «любви» просто пожгло мои нервы, так как у меня едва хватило сил, чтобы только признаться ей в любви. К тому же, я был очень стеснительный. Откуда мне было знать, что знакомиться с девочками нужно не так?)
Так вот, возвращаясь к моей «драке» с Лёшей, я просто бил его ногой, а он не отбивался — просто поставил ноги так, чтобы я бил по ним, а не по чему-то ещё. Потом я снял с ноги кроссовку и начал бить его ей. И ударил по голове. Я испугался, потому что в этот момент Лёша, считавшийся психом, в порыве буйства способном на всё, встал и я начал убегать. В конце он меня поймал и дал мне сильную пощёчину. На этом всё кончилось.
Затем мы с классом пошли в парк. Там я был в компании Жени, Пети и Гриши был уже как свой. Лёша ушёл. Мы пошли погулять, а один из товарищей с моей «старой» компании, Паша, пошёл за нами. Мы от него уходили и уходили. Почему-то это было смешно. Затем мы вернулись на место, где сидели остальные. Через немного времени пришёл Паша. Он был в слезах, подошёл ко мне, взял меня за шиворот и начал бить по голове кулаком. Уверен, со стороны это выглядело очень по-идиотски. Когда его оторвали от меня, взрослые принялись его успокаивать, а мы с «новой» компанией пошли на площадку. Там мы немного поговорили на тему поведения Паши. Оно ведь и вправду было очень глупое! Впрочем, вина в этом была наша. Ну да неважно.
Шестой класс всё для меня изменил. У меня начался период, в который подростки обычно слушают Арию, за что всех подростков-слушателей этой группы все убеждают, что «это возрастное». Самое забавное, что эту самую Арию я как раз перестал слушать на это время. Я переключился на реп, попсу. Мне стыдно вспоминать, что я слушал, кем я был. Но ведь это мне сейчас и нужно сделать.
Через пару недель после начала учебного года, Женя — он был «сердечником» той компании — позвал меня с ними пойти прогуляться в местный ТРЦ. Я с радостью согласился, и в следующую же субботу они и я — хотя уже, скорее, мы — пошли в ТРЦ. Мы поели в предприятии быстрого питания и пошли погулять — опять же, в парк. Стоит отметить, что это было особое место для той компании. Именно там мы чаще всего гуляли. Он был очень недалеко от школы, так что можно было просто пойти туда после школы. И вообще, это было какое-то особое место для нас. Мы часто приходили туда после ТРЦ, качались на качелях, разговаривая о чём-то своём…
Когда мы пришли в парк, Гриша нас покинул. Остались Женя с Петей и я. Мы разговаривали, потом они начали обсуждать Гришу. Я был поражён. Ведь только что мы все вместе гуляли, нам было весело, а сейчас эта пара стала дружно говорить, какой Гриша плохой. И я не знаю, правы ли они были, говоря о его недостатках и вообще правда ли это было. Чуть после, мы разошлись.
Вскоре наши прогулки стали обычным делом. Мы потихоньку стали становиться ближе. А я стал замещать им Гришу. Он с нами почти не гулял. Женя говорил, что это потому что у него нет денег.
Физкультура у нас была с ребятами из класса старше. Она была первым уроком. Как-то раз я пришёл и с Женей мы ходили, разговаривали, ждали начала урока. Потом начался урок и начали играть в футбол. Нас разделили на две команды. Делили, конечно, старшеклассники, которые относились ко мне грубо и унизительно. Меня взяли в посленюю очередь. Я стоял перед воротами, был защитником. В течение всей игры я ничего не сделал. Я просто стоял на месте. Почему? Может, потому что всё действие с мячом шло в другой части поля. А когда переходило к нам, я не успевал среагировать. В результате, после игры они меня просто смешали с грязью. Может, если бы мы не проиграли, они бы не так были злы. Даже Лёша подыздевнулся надо мной. Типа, он хоть что-то полезное делал. И Женя мне не помог, хоть и был уважаем среди них. Впрочем, его можно понять. Ведь они были правы. Но с тех пор их отношение ко мне было просто ужасное. И отголоски этого преследовали меня до тех пор, пока я не покинул ту школу после девятого класса.
Но в целом всё было не так плохо… Да нет. Всё было плохо. Помимо этого, я стал очень прыщавый. Ребята, а именно моя «компания», стала меня дразнить по этому поводу. Это, вообще, их черта. Они не трогают тех, кто к ним не относится. Это ведь и вправду имеет смысл. Но… Дело в том, что иногда их «шутки» и «подколы» становились уже откровенным издевательством. Даже с Лёшей они так не делали. Иногда я на них огорчался. Я уходил от них, а потом ещё больше огорчался сам на себя из-за того, что не мог без них и возвращался. Я стал зависим от них.
Меня ещё очень сильно огорчало, что мои шутки часто оставались непонятыми. Когда я иногда добавлял к какому-то объяснению что-то типа «А ты-то не знал этого!», они, особенно Женя, очень бесились от этого. Я специально говорил это таким идиотским голосом, чтобы показать, что это шутка, а они всё равно воспринимали это всерьёз. Или подшучивал над тем, что старше их на месяц. Но их это как будто так сильно задевало. Создавалось впечатление, что шутить мог только Женя.
Но что было самым отвратительным в них, так это то, что иногда, когда мы были вдвоём — я и Женя, он начинал обсуждать со мной Петю. Например, рассказывал, что он нищеброд. Да и вообще, были у него такие больные места, как знания и достаток. Кто-то богаче его — мажор, беднее — нищеброд, умнее — «много умничает», глупее — «идиот». И самое заметное в том, что я был «много умничающим мажором». Но был я им только когда мы были все втроём, потому что когда мы были вдвоём, плохими могли быть кто угодно, кроме нас двоих. Впрочем, иногда бывало и наоборот: я и Женя обсирали Петю. Лично. Конечно, ему тоже было неприятно. Позже, я узнал, что когда эти двое гуляли без меня, они так же миленько обсуждали меня.
Знаете ли ли вы, как посадить самолет, написать историю, сделать игру и скрафтить косплей?
Пикабушники знают и даже рассказывают, как. Бонусом к знаниям идут всякие приятные мелочи: ачивка, командная борьба, неиллюзорный шанс выиграть что-то приятное.