Известно, что оба ребенка рождены ею в период нахождения ее в розыске, но это только начало. Оба ребенка рождены вне какой-либо помощи медиков и услуг роддома. Оба ребенка - нигде не зарегистрированы, то есть государство о них не в курсе. Сама же она нигде не работала.

Ее объяснения случившемуся тоже мало поддаются осмыслению. Но она их дает. В 2016 году она жила вместе с бабушкой, а когда попала в больницу, то ее забыли вовремя поздравить с днем рождения. Обида на родителей и толкнула на исчезновение, а документов она с собой не имела. Причем, конечно, читала новости и наблюдала за розыском. Первый год она жила у какой-то подруги во Всеволожске, а потом перебралась в Сестрорецк, где познакомилась с мужчиной и осела в его квартире. Если о подруге полицейским еще предстоит выяснить подробности, то ее сожителя долго искать не надо. Как мы сообщили, его также застали дома.
Ранее в ее поисках, кроме полиции, участвовали волонтеры отряда "Лиза Алерт". В середине 2010-х полицейские уже знали, что такое биллинг. Планшет Вики нашли под Москвой, добровольцы констатировали журналистам: "Ценное время для поисков упущено".
Как сообщил наш собеседник в СК, "она не видит ничего необычного в своих действиях, уверена, что месть родителям была обоснована, и возвращаться к ним не собирается".
Виктория родом из поселка Шугозеро в Тихвинском районе. К бабушке перебралась после того, как в квартире с матерью, отчимом и младшим братом оставаться расхотелось. В период накала ее исчезновения журналисты опрашивали близких, одноклассников. Изучали даже маршрут, которым Виктория бежала из больницы.
"Некоторые говорили, что вообще под гипнозом", - говорил один из ровесников в сюжете передачи "Жди меня". Существовала гипотеза, что побег был кем-то организован.
Очевидно, что вскоре СК Петербурга официально не только подтвердит эту информацию, но также и прокомментирует результаты проверки по ее детям.
https://m.47news.ru/articles/270785/

Данные о пропавших собираются с мобильного устройства, включая данные GPS, Wi-Fi, и от активной базовой станции, к которой подключено устройство в момент запроса информации, — это позволяет предоставлять максимально точные геоданные о местонахождении человека в режиме реального времени. Точность данных составляет от 50 до 150 метров в зависимости от модели мобильного устройства пропавшего и от застройки местности.

Пруф.

Все эти листовки =дети которые до сих пор не найдены. Вглядитесь в эти лица:

За каждой листовокой стоит своя история и своя трагедия, которые мы чтим ежегодно, а началось всё с История Лизы Фомкиной.

Люди в мире делятся на две категории.

У одних когда-то пропадали дети. У других нет (тем не менее, наверное, каждый родитель по крайней мере раз в жизни пережил ужас от того, что ребёнок не вернулся вовремя домой или исчез из поля зрения, хотя только что был рядом).

Те, кто никогда по-настоящему не терял детей, в свою очередь, также делятся на две группы. У одних это никогда не случится, и в их жизни, конечно, будет много разного, в том числе тяжёлого, но они не увидят фотографию своего ребёнка на ориентировке. Вторая группа гораздо меньше, и с ними это произойдёт.

Почти никто не верит, что это может случиться в его семье. Допускает, знает, наслышан – и не верит. И всё-таки однажды это с кем-то происходит – в обычный день, в обычном городе, во время самых обычных занятий, и происходит быстро, незаметно, легко. Это как столкновение со стеной, как удар по лицу, который выбрасывает тебя из обычной жизни. Только что рука твоего ребёнка была у тебя в ладони, и твоим пальцам ещё тепло, ещё звенит в ушах его смех и звучат шаги. И вдруг – пустота. Тишина. Темнота.
Каждый год, по данным МВД, пропадает от 33 000 до 43 000 несовершеннолетних.
Это значит, что каждый день в полицию поступает от 90 до 117 заявлений на поиск пропавших детей. И эти дети тоже делятся на две категории. В первой из них, большой, – те, кого быстро и благополучно найдут. Вторая маленькая – ежедневно 2-3 ребёнка пропадают надолго, на месяцы, на годы, навсегда. Немного с точки зрения статистики, но это 2-3 живых, чьих-то любимых, родных ребёнка.

То, что для обычных людей – как удар по лицу, для #ЛизаАлерт – ежедневная работа. Мы ищем. Даже когда кажется, что искать негде, незачем, поздно. Мы ищем, потому что знаем: «пропал» — это не значит «нет», это значит «где-то есть».

Мы, добровольцы «ЛизаАлерт», как и все, делимся на две категории: у одних из нас когда-то кто-то пропал, у кого-то — нет. И объединяет нас то, что мы видели слишком много таких столкновений с горем, и то, что мы не можем пройти мимо, потому что, в отличие от всех, мы очень хорошо понимаем: однажды это может быть твой ребёнок, сосед, ученик, дочь подруги.

Мы не можем сделать так, чтобы дети не пропадали. В самом технологичном, нашпигованном камерами и чипами мире всегда будут школьники, сбежавшие с уроков, пятилетки, умчавшиеся вдаль на самокате, чересчур самостоятельные исследователи местности, простодушные дети, слишком доверяющие взрослым, и бегунки, хлопнувшие дверью и ушедшие неизвестно куда.
Но мы можем сделать так, чтобы они нашлись.
Мы можем. Вы можете. Я могу.

Просто не отводите взгляд. Если видите одинокого ребёнка – спросите. Если чувствуете, что что-то не так – действуйте. Если видите ориентировку – всмотритесь, перепостите. Если знаете, что рядом поиск ребёнка – помогите. Иногда одного простого действия достаточно, чтобы какую-то семью в последний момент миновала беда, чтобы удар прошёл по касательной, не выбил их из нормальной жизни, не забросил в темноту и пустоту.

25 мая – День пропавших детей. Пусть он всегда будет для вас днём, когда мы призываем вас не проходить мимо чужого горя, и пусть он никогда не станет днём, напоминающим о беде.

…Есть ещё одна важная классификация людей: те, кто могут пройти мимо пропавшего ребёнка и его семьи, и те, кто нет.

В какой из них вы?

Этот день мы не празднуем, но чтим его. Памятные знаки устанавливаются чтобы такого больше не повторилось. Единственная просьба - не проходить мимо

Без рейтинга