Салют, дорогие друзья! Любите психологию? Разбираетесь в ней? Тогда у меня есть немного пищи для вашего размышления...
В 1971 году был снят научно-популярный фильм «Я и другие». Фильм целиком и полностью посвящён социальной психологии и состоял из серии экспериментов над детьми и студентами, а в 2010 году этот фильм был переснят. Переснят довольно прямолинейно, «в лоб», те же самые эксперименты, но с современными людьми. Однако, один эксперимент, который называется «Тир», переснимать не стали. (Само видео расположено в конце поста.) Стоит только его посмотреть, и мы все сразу поймём, что подобный эксперимент над современными школьниками ставить нельзя, иначе они будут выглядеть слишком бледно, по сравнению со своими предшественниками.
Особенно хорошо, чётко и контрастно видна разница между поколениями в автобиографическом романе Николая Островского «Как закалялась сталь». Мне больше всего нравится глава, посвящённая строительству узкоколейной железной дороги в лесу. В этом эпизоде разница между современным человеком и человеком той эпохи настолько выпукла и очевидна, что она просто бросается в глаза. Просто прочтите небольшие отрывки из этого романа и представьте себя на месте этих людей. Что бы вы почувствовали? Как бы вы себя повели? О чём бы вы думали?
Итак, осенью 1921 года в стране ещё идёт гражданская война. Люди ещё ненавидят друг друга. Многочисленные, хорошо вооружённые банды действуют по всей стране. Экономика находится в страшном упадке. Голод и разруха. А над городом Киев нависает ещё одна страшная угроза. Имя ей - холод. Заготовка дров произведена вдалеке от станции, лошадей нет.
«…Повторяю, и через месяц мы не сможем дать более четырёхсот кубометров дров. Ну, а задание на сто восемьдесят тысяч кубометров – это… - лысый подбирал слово, – утопия!...»
Но сами-то дрова были. Заготовка была произведена вовремя. Необходимо было придумать, как до них добраться.
«…Вот станция Боярка, в шести верстах – лесозаготовка. Здесь сложено в штабель двести тысяч кубометров дров. Восемь месяцев работала трудармия, затрачена уйма труда, а в результате – предательство, дорога и город без дров. Для этого требуется не менее пяти тысяч подвод… Есть ещё один выход, товарищи: построить в три месяца узкоколейку от станции до лесоразработок… Для этого нужно триста пятьдесят рабочих и два инженера… Бросим туда комсомольцев?...Задача очень трудная, но, если рассказать ребятам, что это спасёт город и дорогу, они сделают…»
Несколько сотен молодых людей были отправлены в лес, на строительство. Теперь нужно сказать пару слов о тех условиях труда в которых оказались строители дороги.
«Недалеко от станции угрюмо взгорбился каменный остов здания… Вместо окон и дверей – дыры…Сквозь дыры ободранной крыши видны рёбра стропил… Нетронутым остался лишь бетонный пол… Отборным матом крыли люди распроклятый дождь и болото. Тесными рядами ложились они на бетонный, слегка запорошенный соломой пол. Люди старались согреть друг друга. Одежда парила, но не просыхала. А сквозь мешки на оконных рамах сочилась на пол вода…Утром пили чай…и уходили к насыпи. В обед ели убийственную в своём однообразии постную чечевицу, полтора фунта чёрного, как антрацит, хлеба. Это было всё, что мог дать город… Строительный отряд с озлобленным упорством переносил лишения. Насыпь с каждым днём углублялась в лес…»
На примере главного героя мы можем увидеть с какими бытовыми сложностями сталкивались эти измученные люди.
«…А дождь всё лил. Корчагин с трудом вытянул из липкой глины ногу и по острому холоду в ступне понял, что гнилая подошва сапога совсем отвалилась… голая ступня ступала в режуще-холодную глиняную кашу…Одарка глазом знатока оценила его сапог…Вскоре она вернулась с глубокой старой галошей и куском холста…Павел с молчаливой благодарностью смотрел на сторожиху…»
В середине декабря главный герой выглядел совсем жутко.
«…Старый пиджачок Окунева не грел его, а в калошу набивался снег. Он не раз терял её в сугробах. Сапог же на другой ноге грозил совсем развалиться. От спанья на полу на шее вздулись два огромных карбункула. Вместо шарфа Токарев дал ему полотенце…»
Немудрено что в таких условиях началось дезертирство. Люди не справлялись. Новых людей на станцию не присылали, поэтому было решено, что члены партии и комсомольцы останутся на стройке на неопределённый срок.
« - А беспартийные уезжают?
- Да, - отрубил Панкратов.
К столу протиснулся парень в коротком городском пальто. Летучей мышью кувыркнулся над столом маленький билет, ударился в грудь Панкратова и, отскочив на стол, стал ребром… Тот, кто бросил билет, пригнув голову пробирался к выходу. Его пропускали, сторонясь, как от зачумлённого. Панкратов смял пальцами билет и сунул его в огонёк коптилки…»
Поскольку дело нужно было сделать любой ценой, чтобы спасти город, а прорваться через бюрократию было невероятно сложно, то строители шли на откровенную уголовщину.
«… он со своей бригадой силой задержал трамваи…высадив пассажиров, он нагрузил платформы рельсами для узкоколейки. Привезли девятнадцать площадок к вокзалу. Трамвайщики помогали вовсю…Панкратов, Окунев и ещё несколько товарищей приехали на станцию Мотовиловку и сняли с пустых строений оконные рамы и двери. При погрузке всего этого в рабочий поезд их попытался арестовать станционный чекист. Они его обезоружили и, лишь когда тронулся поезд, вернули ему револьвер без патронов…»
Зима уже вступала в свои права. Город стал экономить топливо. Больницы и школы стали отапливать через день.
«…Сегодня губком вынес решение: стройку…закончить не позднее 1 января 1922 года…Токарев ответил: «Если не передохнем, то выполним»…»
В довершении ко всему, в районе стройки действовала банда Орлика. И вскоре, на стройку начались нападения.
«…Залп разметал тишину тёмной ночи…Залп сорвал людей с пола, поставил их на ноги, но, когда залетали по комнатам жуткие сверчки, страх повалил людей обратно на пол… Дубава прижался к полу, вытянув по направлению к двери руку с револьвером. Корчагин сидел на корточках, нервно ощупывая пальцами патронные гнёзда в барабане нагана…Токарев ранен в грудь, навылет… Зарублен насмерть Франц Клавичек… Одиннадцать человек получили огнестрельные ранения…»
В довершении всего - тиф. Который сбил главного героя с ног и не позволил ему завершить начатое.
«…Заветные дрова уже близки. Но…каждый день тиф вырывал десятки нужных рук…Брюшной тиф…подобрался и к Павлу… Не спасли его и тёплая куртка и валенки…надетые уже на обмороженные ноги. При каждом шаге что-то больно кололо в груди, знобко постукивали зубы, мутило в глазах…Он сделал ещё несколько шагов и потерял равновесие. Приятным холодком прижёг снег горячую щёку…»
Современному человеку, подчас, невозможно понять мотивацию этих людей. Нельзя разобраться что ими двигало и на что они опирались. Коллективизм надёжно вытравлен из нашего сознания. И подобная история воспринимается многими, как какая-то абсурдная сказка. Что же в нас изменилось?
Видео эксперимента)))
Все свои тексты я выкладываю в свою группу в ВК -
https://vk.com/samposebemalchik
