Кваздапил. История одной любви
(продолжение):
Меня не ждали, и на Хаде были только халат и смущение. Я залюбовался. Она застенчиво опустила взор. Я тоже. Мой приход не требовал объяснений. Мы оба всё понимали. Жалко, что оба понимали ВСЁ. Я зря пришел. Мне, конечно, рады, но лучше бы я не приходил.
Хадя рискнула нарушить затянувшееся молчание.
– Проводил?
– Ага.
Мы стояли, лица глядели в пол, где, преломляясь, видели друг друга. Собственно, перенеси меня на другой край света – я буду продолжать видеть ее.
– Без приключений? – сделала Хадя еще одну попытку вывести беседу в безопасное русло.
– Ага.
То, что лежало на душе, выплескивать не стоило. Зато оно читалось на лице. Хадя вздохнула.
– Чай будешь?
– Ага.
На губах собеседницы заиграла улыбка:
– Ты сегодня просто гений красноречия.
– Ага.
Мы прошли на кухню.
Девушка хозяйственно суетилась, я млел, глядя на нее со стула. Полное ощущение, что я дома. Уходить не хотелось. А зачем уходить? Я вызвал к жизни всю храбрость, что нашлась в загашниках организма.
– Не возражаешь, если сегодня останусь здесь? На кухне, – быстро добавил я, когда лицо Хади стало меняться, будто ее в клетку к живой гадюке помещают.
В этот момент мой телефон ожил. Едва высветилось имя звонившей, я засунул мобильник поглубже, чтоб не видеть, не слышать и, не знаю, не нюхать его. Чтоб вообще. Меня нет. Я в параллельном мире, откуда не хочу возвращаться в тот, где обитает звонившая.
Не прошло минуты, как в кармане тренькнуло – пришло сообщение. Я не реагировал, и Хадя не выдержала:
– Что такое?
– Не хочу смотреть. Мне хорошо, а это, что бы там ни было, все испортит.
– А вдруг что-то важное? А если с Машенькой? Или с родителями?
Пришлось достать, глаза пробежали текст.
– Как и думал, ерунда. Привет из прошлой жизни.
– Ответь.
– Не хочу.
Хадя некоторое время с удивлением разглядывала меня, затем заволновалась:
– Что от тебя хотят?
– Приглашают в гости, – признался я, чтоб закрыть тему. – А мне эта компания не интересна. Мне больше нигде не интересно.
Зря сказал. Серьезно раздалось:
– Ты должен пойти.
– Не хочу.
– Пойдешь.
– Если б хотел хоть чуточку, я бы ответил и согласился. Мне хочется быть здесь, с тобой.
Лицо девушки окаменело.
– Нет. Иди. Так надо. Это мое условие, если хочешь, чтобы между нами все осталось так же хорошо.
На правах мужчины я мог настоять и никуда не идти, Хадя бы поняла. Но настроение уже ухнуло в бездну и, если ничего не предпринять, скоро достигнет дна. Девушка замкнулась, отдалилась, стала непроницаемой для слов и чувств. Какое теперь приятное времяпровождение? К тому же я мужчина, а она женщина, и мы одни в квартире, эти факты давили до невозможности вдохнуть. Сбить напряжение теперь можно единственным способом – уйти.
– Я пошел.
– Иди.
Идти не хотелось до боли, но если останусь, будет хуже.
– Меня пригласила Настя.
– Отлично. – Хадя бровью не повела. – Развеешься.
– А если не хочу?
Напряжение достигло предела. Хадя отвернулась, руки обхватили себя за плечи. Маленький колючий ежик.
– Лучше иди. Всем будет лучше.
Всем?! Что ж, раз всем, то всем. Как скажешь, дорогая. Удачи, госпожа Снежная Королева. Точнее, Ледяная Принцесса.
– Тогда я пошел.
– Иди же.
Она шмыгнула в ванную, дверь закрылась, потекла вода.
Во мне долго боролись разные чувства. Хотелось многое сказать, но как? От меня спрятались, меня игнорировали. Поняв, что пока не уйду, Хадя не выйдет, я прекратил колебаться, и мой уход сопроводил громкий хлопок, едва не обрушивший вешалку в прихожей.
Сообщение гласило: «Если свободен, позвони. На этот раз никаких подстав, все серьезно».
После совместного купания гормоны перли из ушей, и с этим нужно было что-то делать. К златокудрой пышке меня тянуло как на буксире, организм требовал, душа устала сопротивляться. Хадя дала отставку, с ней ничего не светило, зачем же упускать шанс на маленькое удовольствие? Особенно если учесть, что оно не такое уж маленькое.
«А Хадя бы так не поступила», – уколола совесть.
«А я не Хадя, у меня другое воспитание», – веско отбрил за всего меня отдельно взятый инстинкт.
«Потому Хадя тебя и выгнала», – вздохнула душа.
Далась мне эта Хадя, сколько можно думать о той, кому я не нужен? Мне это ясно показали. Отправимся же туда, где меня ждут по-настоящему.
Однако выглядеть собачкой, которая, виляя хвостиком, побежала за поманившей косточкой, не хотелось. Когда набранный номер ответил первыми гудками, в голове уже сложилась достаточно уверенная фраза, которую я выдал с апломбом:
– Привет. Получил сообщение. В принципе я сегодня свободен, все зависит от предложения. Если заинтересует, можешь на меня рассчитывать.
– Кваздик, прости, что тогда так вышло. – Раскаяние выглядело искренним. Это ничего не значило, все девчонки – актрисы от природы. – Сестра Гаруна очень просила, я помогла.
– Проехали, все нормально.
– Случайно не знаешь, когда Гарун вернется?
Я напрягся. Кроме сокомнатников в последнее время ни с кем общаться не приходилось, а они тему исчезновения Гаруна не поднимали. Просто не знали о случившемся, поскольку дела до него не было. Значит, девчонки тоже не в курсе.
– Разве он куда-то уехал? – закинул я удочку.
– И это спрашивает его друг?
– Друг или не друг, а меня в известность не поставили, – сообщил я версию, которой теперь буду придерживаться. – Гарун смылся по-английски, не попрощавшись. К сентябрю по-любому должен вернуться, с учебой не шутят.
– Он исчез вместе с сестрами, квартира закрыта, телефон и все аккаунты молчат. Говорят, это связано с Султаном, после его гибели все как тараканы по норам расползлись, никого в городе не видно, как вымерли. Ни в клубах, ни кафе не появляются, даже качалки и спортзалы пустуют, где такое видано?
Собеседница странно распалилась, я попытался успокоить:
– Давай подождем до сентября. Все выяснится. Или общие знаковые расскажут нам, что случилось.
Настин тон вернулся в привычные рамки:
– Тогда к делу. В одно приятное место сходить хочется, но там условие – дамы приходят исключительно с кавалерами. Я вспомнила о тебе. Составишь компанию на вечер? О мероприятии не могу рассказать заранее, но уверяю, тебе понравится.
Ведь не сомневается, поганка, что соглашусь, спрашивает для проформы.
– Почему именно я?
– Ты надежный.
И Мадина так говорила. Вроде комплимент, а на деле – словно синоним лоха и подкаблучника. С ненадежными с удовольствием развлекаются, а к надежным бегут с проблемами. С другой стороны, как еще оказаться рядом с представительницами параллельной вселенной такому как я?
Если мой козырь – надежность, пойдем с него.
– Что еще требуется от кандидата в кавалеры, кроме надежности?
– Моя уверенность, что партнер таков, каков есть, а не прикидывается, и что потом не будет болтать. – Настя помолчала. – Между прочим, за то, что я сейчас разговариваю именно с тобой, скажи спасибо Гаруну. Тебе он доверяет больше, чем себе, как-то сказал: «Я могу сорваться, передумать или ляпнуть что-нибудь сгоряча, а Кваздапил – никогда. Кремень». Я хорошо знаю Гаруна, и выбрала тебя потому, что выбрал он.
Подтекст: выбрала тебя, а хотела – его. Все стало на места. Добро пожаловать в жестокий реальный мир, господин дешевый заменитель, как пишут на товаре, «аналогичный натуральному».
Вспомнилось, как Гарун на танцах сватал Настю Султану, потому что у самого «на стороне роскошный вариант наклевывается». А она запала на него. Прочих ухажеров, которыми гремела еще полгода назад, как ведро болтами, след простыл. Бывает же.
– Объясняю ситуацию. – Собеседница перешла к сути дела. – Имеется абонемент на посещение некоего закрытого заведения, он действует до конца месяца, то есть последняя возможность уходит.
На словах все прекрасно, но есть одно но. Лучше сразу отказаться, чем потом выглядеть идиотом, когда дама приходит с одним, а крутит с другими.
– Уверена, что хочешь пойти туда со мной вдвоем? – спросил я в лоб, и сердце почему-то оказалось в пятках в ожидании ответа.
– Не вдвоем, еще будет Снежка с общаги.
Снежана Исакова, именуемая исключительно Снежкой, тоже была сокурсницей. На вечеринке у Гаруна, мелкая и активная, девушка изо всех сил старалась влиться в когорту королев потока, но не получалось: чего-то от природы не хватало, а в чем-то переигрывала. Харизматичные парни, к которым она липла, ею пользовались, но всерьез не воспринимали. Прочих Снежка сама в грош не ставила, ей отвечали тем же. Не лучшая компания. А я, выходит, типа паровоза, входной билет мужского рода. Срочно понадобившаяся вещь, удобная и безобидная. Попользуются и снова задвинут пылиться на полку. Вот же чертовщина: все понимаю, а отказаться воли не хватает. В конце концов: а кто не вещь?! Разве я пришел к Насте, воспринимая ее по-другому? Бартер, однако. И весьма неплохой, если подумать: в обмен на одну никому не нужную вещь дают уже две.
Уточним свою роль:
– То есть я нужен как сопровождающий для двух дам?
– Можешь дослушать, а вопросы задать потом? Говорю же: дам пускают исключительно с кавалерами, поэтому нам нужен еще парень: спокойный, уравновешенный и умный, чтоб все понять и в необычных обстоятельствах поступать адекватно. В общем, такой, как ты – надежный и чтоб умел держать язык за зубами.
Снова комплимент в мой адрес. Столько времени делался вид, что ничего не было, а теперь – оказывается, я молодец и пример для подражания.
– Разве Снежка не может сама кого-то пригласить? Желающих полно.
– Ее выбору я не доверяю, потом хлопот не оберешься.
– Тогда зачем ее вообще с собой брать, если одни проблемы?
Настя вздохнула:
– Пойми, когда мы собирались, компания была укомплектованной, а в последний момент остались без кавалеров.
Дошло: мероприятие организовал Гарун до роковых выстрелов. Отсюда начало разговора с вопросов о нем, и компания Снежки, которая постоянно крутилась в кругу Гаруновых земляков.
Я подумал, чем могу помочь в решении новой проблемы.
– У меня здесь только сокурсники, из тех, кто не разъехался. Филька, Артур, Игорь, Тимоха и Валька. Впрочем, Валька пока отсутствует.
– Только не Филипка, он со мной рядом смотрится как сынок.
– Важны внешность или внутренние качества? Определитесь, сударыня. С хорошей внешностью вам кого-то найти – только в телефоне порыться. Почему их не пригласили?
– Соображаешь. – Настя помолчала. – Из перечисленных Артура не надо, он зануда.
– Я бы поспорил. Ты его не знаешь.
Сам недавно открыл.
– И не хочу знать, – отрезала собеседница. – Игорь с Тимом нормальные, одного из них можно, если под твою ответственность. Валька вообще прелесть, не был бы таким забитым… Плохо, что сокурсники, но лучше, чем непонятно кто. К тому же все иногородние, это безумный плюс. Зови, и заезжайте за нами. Мой адрес не забыл?
– Можно хотя бы пару слов про место, куда пойдем?
– Заведение называется «Мурад».
– Никогда не слышал.
– Еще бы. – В трубке колокольчиком прозвенел смех. – Знают единицы, пускают только своих.
– Разве я свой?
– Успокойся, даже я не совсем своя, но внутри бывала не раз, и членская карточка на руках. Она не именная, гости клуба не любят себя афишировать, но по номеру хозяева выяснят всю подноготную. Посторонний без рекомендации внутрь не попадет. Как клуб это заведение работает всего раз в месяц, в остальное время то ли ресторан, то ли еще что. Членство нужно оплачивать ежегодно. Владелец карты под свою ответственность может провести оговоренное заранее число гостей, которые на входе подписывают кровью договор о неразглашении.
Упавшая пауза сказала многое, Настя рассмеялась:
– Не парься, это не серьезно. Игры для взрослых.
– Во сколько эти игры обойдутся по деньгам? Мы все же кавалеры, а не альфонсы.
– Минимальную денежку с собой на всякий случай захватите, но по мероприятию, как сказала, посещение двумя парами входит в абонемент. Чуть главное не забыла: нужно быть в костюмах при галстуках.
– С такого начинать надо. Могут быть проблемы.
– На то вы и мужчины, чтоб их решать. Короче, ждем, поторопитесь.
Пока ноги спешно вышагивали в сторону квартиры-общежития, пальцы набирали Игоря:
– Ты дома? Настроение для приключений имеется?
Игорь расстроено выдохнул:
– Как раз выхожу, тоже решил навестить своих. Предупредил бы ты заранее…
– Кто из наших на месте?
– Валька еще у родителей, Артур на работе, Филька с Тимохой на компьютерах во что-то режутся.
– Наш татуированный друг не навеселе?
– Незаметно.
Миг размышления разложил все по полочкам: девичьи запросы не соответствовали моим предпочтениям. Если прошлое приключение Тимоху чему-то научило – шанс на реабилитацию давать пока рано. Мне больше нравилась компания тихого беспроблемного Филиппа.
– Не в службу, а в дружбу, скажи Фильке, что если готов на авантюры, пусть все бросает и собирается. Форма одежды – костюм и галстук, шикарная подружка и незабываемые впечатления – с меня. Денег взять, сколько есть, просто чтоб были, хотя пригодиться не должны.
– Сволочь. А меня родители уже выехали встречать на вокзал, хотя я еще здесь и теперь весь в сомнениях.
– Семья превыше всего. Счастливо отдохнуть.
– Сам такой.
Глава 13
Такси, водитель которого не дружил с русским языком, зато без навигатора знал город, доставило нас к подъезду. У тротуара металась Снежка в ветровке поверх красивого платья, она бросилась к подрулившей машине, улыбка до ушей и полные штаны энтузиазма сообщили, что нам рады. Затем из двери подъезда вышла Настя, тоже как на обложку. Лица раскрашены, укладка волос сообщила о часах протирания парикмахерского кресла местом поиска приключений, чьи труды, наконец, увенчались успехом. Женская пара смотрелась так, как выглядели бы мы с Филькой – одна чуть полнее, одна чуть мельче, и обе расфуфырены до невозможности. Однако, Филипп в последний момент отказался ехать – то ли денег не было от слова совсем, то ли настрой подкачал. Еще допускаю, что другой сокомнатник как-то воздействовал, узнав о намечающемся. В результате вопреки моему желанию в напарники навязался Тимоха. Тимофей Черных, для старых приятелей он был Тимохой, не сумев, как когда-то и я, избавиться от не нравящегося «звучащего по-деревенски» имени. Девушкам и новым знакомым он представлялся кратко и по-иностранному красиво – Тим. В костюме, частично позаимствованном у Игоря (ни у кого из нас не было полного комплекта, все приходилось дозанимать у друзей), патлатый стройняга напоминал молодого и сутулого Мика Джаггера из «Роллинг Стоунз».
– Все-таки, чего мы при параде? – спросил Тимоха, в очередной раз поправляя галстук.
– Сказал же – ничего не знаю, обещают нечто необычное. Тихо. Привет, девчонки! Присаживайтесь.
Миниатюрная Снежка уже обежала машину по кругу, брови взлетели, заметив меня на правом сиденье.
– А где тачка? – Казалось, она готова заплакать – Надеялись, что отвезешь.
– Какая тачка? – Я тупо хлопнул глазами.
Откуда узнали?!
– Одногруппница видела тебя за рулем, – пояснила Настя. – Скрываешь?
– Это э-э… родственник дал покататься.
Тимоха глянул на меня с удивлением:
– Ты на колесах – и молчал?
– Я же говорила. – Настя мотнула на меня золотыми кудрями. – Кремень.
В то же время взор остался скучающим, лицо – до зевоты равнодушным. Кажется, в качестве напарника я ее не вдохновлял. С другой стороны, чувствовалось, что Насте все равно с кем, хоть с чертом лысым, лишь бы попасть туда, куда собиралась. Зато Снежке мое общество импонировало. Парочка заинтересованных взглядов, задержавшихся чуть дольше положенного, сообщили это со всей серьезностью. А еще несколько дней назад в упор меня не замечала. Как быстро все меняется.
Девушки зажали Тимоху посередине заднего дивана, дверцы захлопнулись. Я сидел впереди, чувствуя себя главным, но немного завидуя приятелю. Намного более худой, он предоставлял аппетитным соседкам больше пространства, чем мог бы я, но сиденья второго ряда в малолитражке комфортны максимум для нетребовательных двоих. Сейчас сокомнатник нежился, утонув в стиснувшей мякоти, для него приключения уже начались.
– Поехали, – скомандовала Настя, – я покажу.
Место прибытия оказалось странным. Я расплатился, все вышли, глупо озираясь на ряды машин и колючую проволоку поверх обычной рабицы. Просто стоянка около завода. Вокруг высятся глухие стены цехов, дальше тоже фабричная зона. Стало примерно понятно, где находимся – на окраине, куда перенесли из центра большинство производств. По телевизору показывали, что сейчас в моде стиль заброшенных заводов, внутри не только клубы размещают, даже люди селятся, почему нашему заведению не пойти в ногу с модой?
Настя повела нас к фургончику без номеров, что одиноко высился среди легковушек. Дверца легко открылась, в закрытом кузове нас ждали трое – два мужчины и женщина, все в черных очках и форме охранного агентства с неизвестным логотипом.
– Пожалуйста, сумочки, все электронные устройства в выключенном виде, включая телефоны, и оружие – в камеру хранения.
В аэропорту осмотр менее дотошный. Сначала по каждому прошлись металлоискателем, затем чужие руки ощупали с головы до ног: мужские – парней, женские – девушек. Камерой хранения назвали стеллаж из ящиков с кодовыми замками. Мой оказался с номером двадцать девять, у Тимохи – тридцать один. У девушек, как успел заметить, номера оказались следующие за нами, строго четные. Никаких ключей или номерков, как в театре, здесь не выдавали, пришлось просто запомнить цифры со шкафчиков. Затем нас вновь выдворили на улицу.
– Ничего не понимаю. – Тимоха покрутил головой. – Куда теперь?
– Никуда. Подождите минуту. Посмотрите налево, это за нами.
Настя указала на тонированный джип, выруливавший к нам между машинами. Как оказалось, затонирован он в обе стороны, причем наглухо. Водителя от двух пассажирских рядов отделяло стекло, оно тоже блестело чернотой, в которую ничего не видно.
– Чтоб не знали, где расположено заведение, – пояснила Настя.
Для нее происходившее не было сюрпризом, и она наслаждалась нашей растерянностью.
На этот раз сильный пол попросили влезть на поднятый третий ряд сидений, где колени упирались в подбородок. Девушки с комфортом сели в среднем ряду. Пока дверца не закрылась, приятель судорожно вглядывался в окружающий ландшафт, если так можно назвать стены цехов, заборы и ряды машин. Настя заметила.
– Место можете не запоминать, оно каждый раз разное. Мы едем в известное многим заведение, о расположении которого не знает ни один из посетителей. В конце нас так же развезут по домам.
Тимоха задумчиво пошевелил бровями:
– Чтоб узнать место встречи, нужно с кем-то связаться, кому-то позвонить или зайти сайт. Выходит, у тебя есть координаты устроителей?
– Ни у кого нет. Ни один посетитель не знает, как позвонить в клуб. Можно строить всякие догадки, но лучше эту тему не обсуждать даже со знакомыми. Меньше знаешь, крепче спишь.
– Не верю, – не сдавался Тимоха. – Получается, если пропустишь одно мероприятие, то не узнаешь, куда прийти для следующего?
Мы со Снежкой молчали, но ответ интересовал обоих. В зачерненные окна не посмотришь, вперед тоже, едем, как в подводной лодке, только шум города снаружи пробивается, и ощущение быстрого движения не дает расслабиться. Единственное развлечение – разговоры. Возможно, их слушают с места водителя, но тайн Настя не выдаст, это понятно.
– На карточке есть зашифрованный электронный адрес, куда написать, – пояснила она. – Для каждой карточки своя почта.
– Зашифрованная, говоришь? – Приятель лихорадочно раздумывал, как взломать конспирологию устроителей. – Поскольку мы здесь, значит, ты знаешь пароль от шифра?
– Конечно, – кивнула Настя. – Шифр для каждой карточки свой, а если я выдам его, то случайно утону в речке, упаду с крыши, делая сэлфи, или покончу с собой, поссорившись с парнем. Уважительных причин моего исчезновения может быть тьма. Кстати, первая мысль, когда узнаешь, как работает система – нанять друзей, чтоб проследили за забравшей нас машиной. Делать этого категорически не рекомендуется, это забота и о нас, и о тех друзьях.
Тимоха покрутил шеей, которая чувствовала себя неуютно в воротничке и удавке. Голова склонилась ко мне, он прошептал:
– Если б нас не девки пригласили, подумал бы, что едем в какой-то бордель. Теперь даже не знаю, что думать. – Задумчиво сведенные брови вдруг разъехались, лоб радостно разгладился, и к Насте унесся тихий вопрос: – Подпольное казино?
– Лучше.
Судя по грохоту и усилившемуся эхом звуку движения, мы въехали в тоннель или внутрь некоего здания. Скорее, в здание, в тоннелях нет таких резких поворотов и перепадов уровня. Ворота остались далеко, машина несколько раз поменяла направление, все ориентиры исчезли. Возможно, это подземная стоянка торгового центра или административно-офисного центра.
Железный монстр остановился, нас выпустили. Да, нечто вроде подземной стоянки или заброшенного цеха, из которого вывезли оборудование: пустые бетонные коридоры, окон нет, свет исключительно электрический. В такое место чужой случайно не попадет, потому узнать не сможет.
Умно сделали: вместо своей стоянки – чужая, каждый раз разная, чтоб посторонние не идентифицировали гостей по номерам автомобилей. Каждый остается инкогнито даже для тех, с кем окажется рядом. Только по лицам и узнаешь, с кем отдыхал, а если вращаешься в разных кругах – вообще никогда никого не узнаешь.
Настя внезапно обернулась, отчего мы, двинувшиеся следом, едва не врезались в нее.
– Парни, два слова. Давайте договоримся: произошедшее здесь – здесь и останется. Это кусочек вашей сказки, куда не каждого пускают. Вам повезло. И еще больше повезет, если никто и никогда не проговорится, что посещал нечто подобное. Это место только для своих, и любой болтающий языком станет чужим. На входе с вас возьмут подписку, но я заранее предупреждаю. Если не готовы, откажитесь сейчас.
– Еще чего, – буркнул Тимоха.
Я согласно склонил голову.
Джип уехал, а златокудрый проводник повел компанию к двери с глазком. Рядом ни вывески, ничего, только кнопка звонка сбоку и три перекрестных камеры наблюдения – сверху и по бокам. Это только то, что на виду, а серьезные конторы обычно перестраховываются многократно. Настя набрала код или пароль, а затем проговорила что-то в аналог домофона, который настолько слился с дверью, что сразу не заметить. Дверь отворилась. Небольшой темный коридор закончился ступеньками вниз, где встретила суровая, но обходительная охрана. Карточка и ее владелица прошли проверку на соответствие, лица охранников расслабились. Впрочем, это не значит, что они потеряли бдительность. Затем нас еще раз проверили на незаконные в данном месте и опасные для него предметы. Подпись кровью оказалась не шуткой. За уколом в палец одноразовой иголкой каждому новичку последовало выдавливание капельки, и мощный отпечаток скрепил скромненькое требование о неразглашении. Никаких имен и подписей, только отпечаток. Сюда попадают только знакомые знакомых, значит, найти любого при желании не проблема, и если клуб закрытый, то и методы, которыми борются с нарушителями, тоже должны быть закрытыми. Допускаю, что это просто игры для взрослых, как заранее сообщила Настя. Но она же напугала, какие ужасы могут ждать нарушителей. Мы с приятелем переглянулись, желание играть на чужой площадке в собственные игры в глазах обоих отсутствовало напрочь. Что бы ни произошло внутри, мы унесем это в могилу. А насколько нескоро это произойдет – зависит теперь исключительно от нашего поведения.
Далее охрана отправила нас в раздевалки, они здесь оказались раздельными. В комнате для мужчин можно было оставить лишнее и привести в порядок оставшееся. Верхняя одежда у нас отсутствовала, поэтому мы стали надраивать туфли, от которых тоже категорически отвыкли.
– Тоже не знаешь, что ждет за дверью? – шепнул Тимоха.
– Знаю.
– И молчал?!
– За дверью – сюрприз.
Приятель, едва успевший обрадоваться, помрачнел и показал кулак.
На выходе из раздевалки те же охранники вручили нам маски на тесемках – из черного бархата с прорезями для глаз. Надетые они скрыли основную часть лица.
– До момента ухода снимать запрещено.
Мы кивнули.
Ожидание дам прошло в разглядывании коридорчика, по одну сторону которого чередовались несколько мужских и женских туалетов, по другую стращали надписями «Не входить! Только для персонала!» двери служебных помещений.
Появившиеся дамы поразили. Исчезли не только куртки, но и нарядные платья, их сменили шелковые халатики в восточном стиле – по колено, яркие, в огромных нарисованных цветах. Талии перетягивали пояски из той же материи. Туфли на каблуках уступили место легким тапкам-вьетнамкам на босу ногу. Лица скрывали маски под стать нашим, только они были цветные, в тон халатам, как и пояса. Пышущее нетерпением солнышко, что завело нас в этот затерянный мир, окутывал алый фон, по которому рассыпались неизвестные мне белые цветы, а еще более нетерпеливое создание, беспокойно рыскающее взглядом по сторонам, скрылось под синим покровом в россыпях красного.
Когда Настя оказалась рядом, я чуть отставил локоть, но девушка замедлила шаг, и меня подхватила прохладная рука Снежки. В лицо впился взгляд из узких прорезей, напоминавших восточные глаза:
– Не возражаешь?
Хотелось ответить: обычно сначала спрашивают, а потом делают. Возражать поздно, златовласой обаяшке, с которой связывали незабываемые воспоминания, уже составил пару Тимоха.
– Конечно, нет. – Мои губы растянулись в улыбке досады.
Я надеялся на другой расклад. Ладно, этот тоже хорош по сравнению с ничего.
Дверь в неизвестность распахнулась.
(Продолжение следует)