Хочешь – вот тебе царский, весь такой в фальшивой позолоте и осыпающейся мишуре, а не хочешь – предложат мачистский-премачисткий, черный весь из себя пречерный, с лезвием, истертым о вражеские глотки. Если подмигнуть, достанут армейский, с 6-значным клеймом на лезвии: «Настоящий гуркх носил, слушай; тысячу врагов зарезал, а другой тысяче сослуживцев-арабов обрезание сделал!».

Короче, кинжалы есть для всех, почти даром (ну, не считать же деньгами 7-20 долларов – как сторгуешься) и никто не уйдет обиженным.

А, между прочим, ножик этот – штука весьма достопримечательная. Он, вроде, наследник по прямой знаменитых кописов Александра Македонского. Сам Македонец в Гималаи не забирался – Памиром прошел, но такие мечи индийские кузнецы у интервентов подглядели, а исполнение – переняли. Есть, правда, версия, что кукри вообще из Египта пришел: там мечами-серпами народ косили еще при самых ранних царствах и чуть ли не в додинастический период.

Но это – преданья, то бишь, вранье старины глубокой. В музеях, однако, точно есть экземпляры таких ножей, которым по 700 с гаком лет: они словно по тем же лекалам кованы и по тем же выкройкам скроены, что и нынешние кукри – в форме «соколиного крыла».

Тут небольшое отступление. Гималайским горцам присуща исключительная духовная леность. Боюсь обидеть кого, но индуизм с буддизмом – это религии, кредо которых, если излагать совсем коротко, таково: «Ой, да отстаньте вы от меня, дайте полежать!». Лежать полагается до полного растворения в окружающей реальности. А паче того, растворившись, из вещного мира лучше совсем улизнуть в мир духовный: там точно никто о тебя не споткнется, подзатыльников не надает и к работе не приставит. Собственно, таков же символ веры всего миллиарда индийцев, сотен миллионов бангладешцев и пакистанцев: ну, и непальцев, конечно же, тоже.

Грех их корить: от трудов праведных не наживешь хором каменных; но у нас на этот счет еще можно питать иллюзии, а у них сотнями поколений проверено – точно, не наживешь. Лишний раз и шевелиться незачем. Лень вообще двигатель прогресса, а здесь, хотя прогресс сугубо духовен, он тоже пришпоривается леностью. Вот знаменитые молитвенные флажки в Гималаях – это что? Тряпочки, исписанные мантрами: ветер ее шевельнул – молитва сама собой прочиталась.

С молельными барабанами при монастырях то же самое. Идешь, вращаешь: сколько раз обернул – столько раз молитвенно всколыхнул вселенную. В общем, священное имя или слово не обязательно произносить: шевельнул только объект-носитель – и произвел душеспасительную работу.

Кукри весь сконструирован из элементов, которые суть принадлежность индуистких богов. Вдоль обуха – канавка, которая зовется «Меч Шивы». Кольца на рукояти – уровни мироздания. Лезвие – это часть Солнца и Луны одновременно. Уступ-порожек у рукояти – трезубец Шивы. Он еще, порожек этот, также есть символическое представление «следа коровы богини Кали» - ну, это, по правде говоря, просто обуянным надобно быть жаждой убийства, чтобы в скучном стальном уголке увидеть все помянутое: отпечаток копыта, да не обычной коровы, а именно принадлежащей Владычице Смерти Кали.

Кстати говоря, коровам след их собственного копыта на каждом кукри все одно без пользы. В большинстве клипов о применении знаменитых непальских ножей головы рубят именно им, этим копытным беднягам: я прежде думал, что сугубая гималайская грусть в их глазах – это от горной бескормицы, но нет, похоже, что-то в местном воздухе разлито, какое-то особое ощущение трагической коровьей безнадеги. Дивное дело, но повсеместный индуизм-буддизм не мешает непальцам смахивать кукри коровьи головы, одним взмахом – и напрочь: желающие поглядеть на это могут обратиться к видео, вставленному выше, но не советую – зрелище жутковатое. Как непальцы по этой части уторговываются с богами или с кармическими силами – не знаю. Управляются как-то. Иудеи вокруг оброненного кошелька в субботу обустроят себя пятницу; непальцы и в святой корове найдут святотатственное, но не вредящее съедобности.

Кукри вооружены здесь все. Похожую ситуацию с оружием я встречал только в Йемене: там у каждого – кинжал-джамбия да сверх того пара «калашей». На таком фоне непальцы выглядят почти пацифистами. Используют они нож-меч не для истребления людей – по крайней мере, после окончания в 2006-м гражданской войны. Бредешь так мирно Гималаями, ромашку себе жуешь, картуз на затылок сдвинул, чтоб пейзажами любоваться – вдруг на обочине пара мужичков с кукри. Сидят, коровьи мослы крошат: не для еды, кажется, а в целях медитации. Мяса на костях все одно нет, так хоть помолятся: взмах – моление, тюк – благоустроительное колебание вселенной.

Знаменитее прочих пользователей кукри – гуркхи, про которых у меня тоже было вот ТУТ: https://zen.yandex.ru/media/navuh0d0n0s0r/nepalskie-gurkhi-a...

Про них говорят, что кривой нож, принятый от Александра Македонского, им – как часть тела. Управляются они с этим органом лучше даже, чем с головой: гуркхи знамениты тем, что, как викинги, в бою впадают в неконтролируемое озверение. Хороши эти бойцы именно в штыковой атаке и в рукопашном бою. Там они прежде свои кукри и применяли: англичане, в армии которых гуркхи служат, инорасовый и чужекровный солдатский материал расходуют обычно не скупясь. Однако ДРОНы и всякая дистанционно управляемая человекоубийственная хрень по нынешним временам обходится дешевле пенсиона семейству павшего, потому гуркхи теперь упражняются во владении кукри все больше на учениях да на парадах.

В общем, этот древний нож практически лишился своей мистической функции – превращать убийство в молитву. С другой стороны, плотницкое дело или мясницкое там – они тоже для молельных нужд вполне себе годится. Так что доведется еще поработать «Трезубцу Шивы» и «следу коровы богини Кали».

Кстати, вот тут у меня много всякого о достопримечательном из путешествий: https://zen.yandex.ru/media/navuh0d0n0s0r

Но в любой стране, где был, ищу первым делом нумизматов: накупить у них туземных денежек—да подревнее, да поредкостнее, да из драгметаллов, если получится. Я такой не один и хворающим тем же могу сказать: в Непале купить древнюю монету именно для того, чтобы нажиться, является невероятной глупостью. Может сперва показаться, что это не так.

Древние монеты доступны в Непале и в количестве, и в качестве. Во-первых, мужик средь монетного развала сидит прямо на приступке одного из храмов Дурбар-сквер, в центре столицы—то есть, там куда приезжий, хочет-не хочет, обязательно наведается. Есть у нумизматического мужика всё, чего только можно захотеть в Непале по монетной части. Появилась здесь цивилизованная государственная жизнь полторы тысячи лет тому назад—и начиная с тогдашних полуторатысячелетних медяков у этого торговца есть любой связанный с монетным обращением объект, какой только можно себе вообразить.

В средние века тут начали пихать один другого локтями и границами индуистские царьки: то одно княжество сообща затюкают до почти полного исчезновения, то вдруг оно с союзниками перейдет в наступление и от других оставит только клок—кастрюлю поставить некуда, пяткой не топнуть. Ну, и все эти мимолетные державы имели свой монетный чекан.

Черт его знает, какие тайны написаны тибетскими кракозябрами по дрянной меди: легенду не прочесть, имя великого царя—потрясателя вселенной и да живет он вечно!—не узнать.

Сам Катманду лежит в горах, на высоте в 2 километра: места бедные, с драгоценными металлами туго—не пресыщенная сокровищами Индия, где золото чеканили любые царьки. В общем, проще всего найти здесь медь. Если аборигенное, тибетское серебро—то лишь последних 2 веков, когда во всем мире сильвер к голде серьезно так подешевел. Из золотишка—только вот это: и если даже у дурбарского мужика больше нет ничего—значит, в природе нет; ведь он, насколько можно судить, единственный непальский нумизмат.

Кроме площади Дурбар, наборы монет продаются в каждом киоске. По правде говоря, с коллекционной точки зрения, это сугубый мусор. Металлические кружки обычно наклеены на картон, фактически, испорчены—это раз; во вторых, это монеты из обращения—то есть, заурядные и тысячами пальцев щупанные. Короче говоря, эти нгултрумы все в потертостях и клей с них ничем не содрать.

Еще одна проблема: на непальских монетах номиналы и даты начали чеканить арабской цифирью только при короле Махендре, полвека тому назад. В соседнем Бутане—и того позже. Представьте: купили вы монету и вам даже повезло—серебряную. По всем приметам, лет 100 ей или даже полтораста. И как определять это сокровище? Ну, найти в интернете таблицу непальских (тибетских) чисел можно. Но у них же, чертей гималайских, и летосчисление собственное! Надо определить короля-монетария, узнать дату начала его правления и приплюсовать к ней найденную цифру: чесслово, проще самостоятельно ацтекскую письменность дешифровать. С монетами Бутана аналогичная беда.

Но самое трагическое для искателя лотерейного выигрыша в игре с антиквариатом—на монетную тибетчину спрос невелик. Каталожные цены не говорят ровным счетом ни о чем. Аукционные проходы «ибея» с реальной жизнью в подлунном мире не пересекаются никак. А если ваш подлунный мир—это Евразийское экономическое сообщество, то, блин, ибей достоверен настолько же, насколько достоверны хрущевские прогнозы о построении коммунизма к 80-му году. Но ведь нумизмат не инвестирует, правда? Он не доходов ждет, а душевного покоя и тихой радости? А на это никаких денег не жалко.

И еще. Непал—он рядом с Китаем, а Китай—главная фабрика планеты по производству древностей, которые ничем не хуже настоящих. Ничем, кроме того, что они липовые. В нумизматике ханьцы, кажется, только древнегреческие монеты делают хуже древних греков. А, скажем, талеры и пражские гроши уже получаются получше, чем у когдатошних немцев и пражан. Азиатские монеты китайцы подделывают все. Есть надежный тест: уроните что-нибудь и если за уроненным нагнуться не лень—значит, китайцы это уже подделывают. В общем, привезенные из Непала монеты могут оказаться урожденными в Шанхае, едва после чекана остывшими.

Короче, купленные в Гималаях древности лучше специалистам не показывайте и продать не пытайтесь: перебирайте, ласкайте, шепчите им «моя прелесть», но из рук не выпускайте, иначе станут прахом и пылью. Тем более, что надежда есть: Непал, и Тибет вообще, еще недавно банков не знали и все сокровища хранились в звонкой монете. Может, как раз вам и удалось зачерпнуть из осыпей, что сошли с денежных, тусклого блеска гор?