"Три топора" - это повод)) 777 лет - именно столько исполнилось вчера с даты Ледового побоища. По этому случаю - АВТОРСКАЯ и сугубо обсуждаемая версия сражения. К удивлению своему, обнаружил, что первый вариант этого разбора кто-то уже переливал на Пикабу года 4 назад, но новый текст существенно исправлен.

777 лет назад, 5 апреля 1242 года, произошла одна из знаменитых битв русской истории — Ледовое побоище между войсками князя Александра Невского и Ливонского ордена. Но до сих пор нет убедительного объяснения: как Невскому удалось спровоцировать рыцарей на атаку клином, при которой им явно грозило окружение? Ответ, возможно, заключается в том, что русский полководец сумел поставить себе на службу условия местности и саму природу.

Рассказ о битве начнем с довольно жаркого предмета спора историков — численности обеих армий. Оценки расходятся полярно: если русские летописи сообщают о 400 павших рыцарях, 50 пленных и бесчисленном множестве погибшей пехоты, то в хрониках самого ордена говорится, что на одного немецкого воина приходилось чуть ли не 50-60 русских. Это явное «поэтическое преувеличение» в обратную сторону, чтобы оправдать разгромное поражение.

Знаменитый кадр из фильма Сергея Эйзенштейна «Александр Невский» (1938 г.)

Чтобы не зацикливаться на долгом анализе, возьмем цифры, которые отличаются от принятых в отечественной историографии, но кажутся наиболее реальными, если исходить из мобилизационных, как сказали бы в наше время, возможностей Александра Невского и Ливонского ордена (иногда пишут — Тевтонского, и это не ошибка, он являлся своего рода «головной конторой» для ливонцев), а также из хода сражения и потерь в нем. Это порядка 4-5 тысяч воинов, в большинстве своем пеших, у Александра и примерно 2-2,5 тысячи — у ливонцев. Скорее всего, самих «орденских братьев» действительно было немного, но никак не 20-25 человек, как, например, считает вслед за западными хронистами Лев Гумилев. С другой стороны, с каждым «братом» шли в бой еще и «полубратья» - оруженосцы и другие слуги, конные и пешие, а русские летописцы могли не разбираться в подобных тонкостях. Исходя из всего этого, получаем, что орден имел порядка 100-150 рыцарей, плюс конные оруженосцы (обычно по одному на рыцаря, но число могло варьироваться), остальное войско составляли пешие кнехты и союзники - «чудь». Так русские летописи называют финно-угорские племена эстов, отсюда, собственно, и название озера — Чудское.

По поводу численности войск нужно сделать еще одну оговорку: в Средневековье профессиональный рыцарь вполне мог разобраться с отрядом из 10-20 пеших ополченцев, да и более серьезно обученных воинов — тоже. На равных с ливонскими «братьями» и их конными оруженосцами могла биться только княжеская дружина самого Невского. Сколько было дружинников? Об этом мы можем судить по Невской битве 1240 года, где русская армия, которую правильнее было бы назвать небольшим отрядом, включала всего тысячу человек. Причем к Александру присоединились ижоряне, так что его собственная дружина вряд ли насчитывала больше 400-500 бойцов. Таким образом, если брать качественное соотношение войск, преимущество Александра на Чудском озере было довольно шатким и могло легко растаять под ударами рыцарей на поле боя.

Традиционная схема сражения хорошо известна. Александр Невский поставил в Срединный полк воинов ополчения, а на флангах разместил профессиональных бойцов. Когда рыцари пробили Срединный полк своей «кабаньей головой» (рыцарский клин, внутри которого шла пехота), они застряли в стоявших позади обозах. Тем временем лучшие бойцы навалились на них с флангов, а дружина самого Александра — с тыла. Ливонцам удалось частично вырваться из окружения, но на льду озера тяжелые доспехи сыграли с ними злую шутку — значительная часть войска утонула.

Схема Ледового побоища.

Всё, на первый взгляд, логично... Кроме одного. Главная тайна битвы: каким образом Невскому удалось добиться того, чтобы рыцари использовали именно такое построение, подвергая себя явной угрозе окружения?

Чтобы понять это, рассмотрим события, начиная с предыстории. Владимиро-суздальский князь Александр Невский, призванный на помощь Новгороду, выбил ливонцев из новгородских и псковских земель. Чтобы предотвратить угрозу дальнейших нашествий, нужно было нанести «рыцарям креста» окончательное поражение. Стратегической задачей Невского стало выманивание ливонцев на решающую битву, и Чудское озеро в зимнее время прекрасно подходило для этой цели. Как можно убедиться по карте, оно разделяло тогдашние владения Пскова и собственно ордена. Ждать, пока Невский сам двинется на территорию врага, для рыцарей было бессмысленно: у Александра — численное превосходство, он может переправить крупные отряды в нескольких местах, а организовать оборону по всему берегу (озеро подо льдом — один сплошной «брод») у ливонцев не хватит сил. Выбора у рыцарей не оставалось — чтобы защитить свои земли, им пришлось атаковать первыми.

Карта походов шведов и ливонцев на русские земли. Обратите внимание на пограничное положение Чудского озера.

Но это не снимает ключевого вопроса: зачем рыцари в Ледовом побоище полезли на строй русской пехоты своей «кабаньей головой», или «свиньей», как прозвали этот строй русские летописцы? Ответ надо искать в условиях местности, которым почему-то уделяется мало внимания при разборе сражения. А именно они и сыграли ключевую роль.

Итак, Александр Невский заставляет ливонцев принять битву. Под ними — лед Чудского озера. А на дворе... апрель! Что должна делать тяжеловооруженная конница для того, чтобы у нее были хоть какие-то шансы на успех?

Правильный ответ: любой ценой и как можно быстрее пробиваться на твердый берег, иначе все войско провалится под тонкий лед. Отсюда и «кабанья голова»: тактическая задача ливонцев заключалась в том, чтобы быстро разбить строй русской пехоты, выскочить на берег, перестроиться и там уже задать войску Александра хорошую трёпку.

Но мудрый Невский, предвидя такой оборот дела, заранее приготовил ливонцам ловушку. Этой ловушкой стали обозы, которые он поставил позади Срединного полка. В том же месте начиналась естественная преграда — большие прибрежные валуны. При таких раскладах не очень-то перестроишься. Пока рыцари и их союзники, прорвав фронт Срединного полка, пытались создать подобие правильного строя, получая к тому же контрудары от настырных ополченцев, Александр Невский окружил их армию и точно направленными ударами загнал её обратно на лед. Заметьте: ливонцы прорвались из окружения только в сторону озера, остальные направления, очевидно, специально были наглухо перекрыты. Дальнейшее известно: враги русского князя нашли свою смерть в полыньях. Погибло порядка 400 ливонцев — вероятно, цифра объединяет и конных, и пеших - а также «бесщисла», как сообщают летописцы, их союзников-эстов. По меркам средневековых битв это весомые потери.

Александр Невский. С картины Павла Корина.

Ледовое побоище — не просто большой «мешок», каких в истории не так уж мало. Это пример блестящего использования полководцем условий местности и климата, а также великолепного умения предугадывать действия противника. Среди древнерусских князей Александр Невский в этом, пожалуй, не знает себе равных.

Это интересно! Талант оборачивать себе на пользу не только собственную силу и слабости врага, но и саму природу, часто отличает выдающихся военачальников от просто хороших. Один из классических примеров - бросок фельдмаршала Александра Суворова через Альпы в 1799 году: русский полководец нередко вел армию такими тропами, которые считались «непроходимыми», и по этой причине предугадать его действия было невозможно. Его противник, французский генерал Массена (будущий маршал Франции), впоследствии говорил, что «отдал бы все свои победы за Альпийский поход Суворова».

Войска Александра Суворова в Альпах в 1799 году.

Продолжаем тему римского триумвирата;) Юлия Цезаря как-то принято считать скорее умелым самопиарщиком, чем сильным полководцем (и надо признать, кой-какие основания для этого имеются), но как минимум за одну битву он заслуживает наивысшей оценки.

Решающая битва гражданской войны в Риме между двумя полководцами — Юлием Цезарем и Гнеем Помпеем «Великим» - стала для обоих испытанием их военного искусства. Сразу несколько тактических новинок в сражении при Фарсале (со стороны и победителей, и проигравших) заслуживают внимания, но исход дела решила оригинальная ловушка для вражеской кавалерии, которую придумал Цезарь. Он намеренно построил центр войска так, чтобы часть легионеров задержала конницу, прорвавшуюся во фланг.

После гибели Марка Лициния Красса от рук парфян «триумвират» из трех самых могущественных людей Рима (Цезарь, Помпей, Красс) распался, и оставшаяся парочка начала борьбу за власть между собой. В 52 году до н.э. Юлий Цезарь в качестве проконсула окончательно приводит к покорности Галлию, в результате этой кампании его репутация в Римской республике ощутимо выросла. Уже через год между двумя экс-триумвирами начинается открытый конфликт. Помпей с помощью римского сената добился того, что Цезарь должен был освободить должность проконсула. Для Цезаря это было равносильно политическому самоубийству: галльские земли приносили ему солидный доход, благодаря которому Юлий приобрёл себе в Риме множество сторонников. Впрочем, Цезарю с помощью хитроумных политических интриг удалось спровоцировать Помпея первым начать военное столкновение. После нескольких стычек «Великий», которого всё тот же сенат объявил теперь вне закона, был вынужден покинуть Италию и искать поддержки у своих восточных легионов.

Основные военные действия между партиями вождей развернулись на севере Греции. В бою при Диррахии Цезарь потерпел незначительное поражение и решил отходить в Фессалию, где стояли его резервные легионы. Но Помпей настиг соперника, и 6 июня 48 г. до н.э. у Фарсала бывшие соратники сошлись в решающем сражении.

Гней Помпей (слева) и Юлий Цезарь. Древнеримские скульптуры.

Впоследствии Цезарь в своих мемуарах утверждал, что силы Помпея значительно превосходили его собственные: 45 тыс. пехоты против 22 тыс., и 7 тыс. конницы против тысячи. Однако к этим трудам можно (и нужно) относиться скептически: «Записки о гражданской войне», как и другие литературные сочинения Цезаря, сильно похожи, говоря современным языком, на удачный самопиар. Немецкий военный историк Ганс Дельбрюк приводит собственный анализ численности войск: примерно по 30 тыс. пехотинцев с обеих сторон, три тысячи конников у Помпея и две — у Цезаря. Эти цифры можно принять с одной оговоркой: римский легат Гай Азиний Поллион, непосредственный свидетель битвы, пишет в своих воспоминаниях о том, что у Цезаря была всего лишь тысяча всадников. Впрочем, Поллион был сторонником победителя, и не исключено, что он тоже умышленно занизил численность цезарианской кавалерии. Так или иначе, пешие силы были примерно равны, в коннице Помпей имел преимущество.

Гней решил своеобразно использовать мощь своей кавалерии. Все источники сходятся в том, что конница помпеянцев (в основном — молодые аристократы из Македонии, Фракии, Каппадокии и других провинций) почти в полном составе сосредоточилась на левом фланге. Помпей решился на такой риск, учитывая тот факт, что его правое крыло прикрывал ручей в глубокой долине. Не самая удобная местность для ответной атаки конников Цезаря, к тому же уступавших числом. Забегая вперед, правый фланг помпеянцев действительно оставался неприступным вплоть до того момента, как исход битвы решился окончательно. А вот на левом крыле, которое возглавил один из лучших военачальников Помпея, Лабиен, развернулись основные события — правда, вовсе не в том ключе, в каком рассчитывал «Великий».

Римская вспомогательная кавалерия. Современная иллюстрация.

Также Гней Помпей придумал еще один остроумный прием, который мог бы склонить чашу весов в его пользу. Он рассчитывал начать сражение с атаки конницы на левом фланге и полагал, что в ответ Цезарь двинет вперед пехоту. Своим легионерам Помпей приказал оставаться на месте: цезарианцы должны были добежать до позиций врага уставшими и потерявшими строй. Но в бою эта хитрость не сработала: воины Цезаря ее разгадали и попросту остановились на полпути — перевели дух, выправили строй и спокойно двинулись дальше.

Юлий Цезарь внимательно наблюдал за передвижениями противника и заметил большие массы конников на левом крыле Помпея. Всей конницы Юлия, состоявшей из галльских и германских всадников, не хватило бы, чтобы предотвратить прорыв. Можно было, например, воспользоваться хитростью Ганнибала в битве при Заме и попробовать увести кавалерию противника с поля боя заманным отступлением. Но Цезарю было известно, что флангом помпеянцев командует Лабиен — опытный полководец, который вряд ли купится на такую уловку. И Юлий придумал свой собственный оригинальный контрприём.

Еще со времен первых легионов пехота римлян традиционно строилась в три линии. После реформ Гая Мария вооружение всех легионеров было унифицировано, но принцип построения остался. Цезарь решил ограничиться двумя линиями пехоты, рассчитывая на стойкость и выучку своих легионеров. Шесть когорт (3 тысячи человек) он поставил под углом в 90 градусов к своему правому флангу — туда, куда должен был обрушиться удар конницы Помпея (из остатков третьей линии полководец сформировал резерв). При этом когорты получили нетривиальный приказ: целиться дротиками-пилумами исключительно в лица конников! В кавалерии Помпея служили в основном молодые аристократы, и хитрец Цезарь точно рассчитал их психологию: они были готовы к красивой героической смерти, но им вовсе не улыбалась перспектива вернуться к любимым дамам изуродованными на всю жизнь!

Битва при Фарсале. Схема сражения.

Битва началась, и пока в центре рубились пешие легионы, на левом фланге Помпея (соответственно, на правом — Цезаря) произошло следующее. Конница Цезаря не приняла боя и отступила. Лабиен не стал её преследовать, развернул кавалеристов для удара во фланг цезарианцам и... Столкнулся с тремя тысячами пехотинцев, стоявших с его всадниками лицом к лицу. Завязалась новая схватка, и пилумы, летящие в лица, привели кавалеристов в замешательство.

Пользуясь удобным моментом, галльско-германская конница Цезаря вернулась в битву и ударила Лабиену в тыл. Всадники помпеянцев попали в «мешок» и были разбиты. Дальнейшее для Цезаря стало уже делом техники. Его правое крыло, которому больше ничто не угрожало, выдвинулось вперёд и, в свою очередь, обрушилось на Помпея с фланга, а галлы и германцы прошлись по тылам врага, разметав легковооруженную пехоту и стрелков. В этот же момент на помощь центру пришел пеший резерв Цезаря.

Столкновение пеших легионов в битве при Фарсале. Современная иллюстрация.

К ночи остатки легионов Помпея сдались на милость победителей. Убитыми помпеянцы потеряли около 6 тысяч человек. Потери Цезаря современные историки оценивают примерно в тысячу бойцов (сам он в мемуарах пишет лишь о двухстах). А Гней Помпей, прославленный полководец, бежал с поля боя, бросив свои легионы: в этот раз политик в нём взял верх над воином. Впрочем, вскоре Гней был убит в Египте — власти этой страны не решились ссориться с могущественным Римом и его новым правителем — Цезарем. Сам же Юлий получил титул диктатора на 10 лет, и с этого момента Римская республика фактически превратилась в империю.

Это интересно! Похожую военную хитрость применил русский князь Дмитрий Донской в знаменитой Куликовской битве 1380 года. Когда монголо-татарская конница прорвала фронт полка левой руки русских, на ее пути встала тяжелая пехота литвинов. А пока шла рубка, в тыл монголам подоспела кавалерия Засадного полка.

Атака русского Засадного полка в Куликовской битве. С картины художника Павла Попова.

Немало копий сломано было в комментах про окружения, в связи с чем решил подобрать еще одну битву, связанную с этой темой. Таковая нашлась в раннем Средневековье - наслаждайтесь, критикуйте))

Можно ли выиграть сражение, когда армия серьезно уступает врагу в численности и уже окружена? Такое чудо тактики продемонстрировал в 955 году в битве на реке Лех (другое название — битва при Аугсбурге) немецкий король Оттон I. Небольшое войско его рыцарей было зажато в клещи кочевниками-венграми. Но, благодаря промедлению противника и полководческому таланту Оттона, немцы превратили почти проигранное сражение в победу.

Трудно поверить, но тысячу с небольшим лет назад ныне тихая Венгрия наводила ужас на всю Европу. Происхождение венгров, или, как они сами себя называют, мадьяр, довольно необычно: их дальними предками были земледельческие финно-угорские племена, жившие к востоку от Уральских гор. По каким-то причинам венгры переселились в степи и стали вести кочевой образ жизни. В первом тысячелетии нашей эры они облюбовали Причерноморье, но к концу IX века были выбиты оттуда печенегами и ушли в Западную Европу, где обосновались на землях Паннонии.

Новая родина стала отличным плацдармом для набегов на соседние государства. От мадьяр в разное время пострадали жители нынешних Франции, Италии, Голландии, Чехии, но больше всего доставалось немцам. Причина проста: Германия переживала период феодальной раздробленности, мелкие княжества не могли воевать против сильной и сплоченной мадьярской армии, которая почти целиком состояла из кавалерии (конные лучники и легкая ударная конница) и быстро перемещалась на большие расстояния. Так, в 907 году венгры, внезапно напав на земли Баварии, наголову разбили войско маркграфа Луитпольда. Почти все баварцы были перебиты, их предводитель тоже не избежал этой участи.

Мадьярский конный лучник. Современная реконструкция.

Однако разгром имел и положительные последствия: немцы всерьез задумались над тем, как отвести общую для всех угрозу. Королевская власть в Германии номинально еще существовала, оставалось найти правителя, который объединил бы силы страны. Первые шаги на этом пути сделал король Генрих I (годы правления: 919 — 936). Он собрал под свой скипетр часть разрозненных земель и выстроил на границе сеть небольших крепостей. В них жили так называемые военные поселенцы — люди из беднейших слоев населения Германии и инородцы, которых обязывали по первому приказу взяться за оружие и организовать оборону. Служба королю давала жилье, воинское снаряжение, значительные налоговые льготы, так что от желающих стать военными поселенцами не было отбоя. Политику Генриха продолжил его сын Оттон I. Именно он оказался тем человеком, который решил «венгерскую проблему».

Основные направления походов венгерских войск в X веке.

Мелкие набеги на немецкие земли мадьяры совершали регулярно, но действительно масштабное нашествие началось в 955 году. Собрав войско численностью до 50 тысяч человек, вождь венгров Булкчу вторгся в многострадальную Баварию и осадил Аугсбург. Герцог Баварии Генрих, кстати, родной младший брат Оттона, обратился к королю за помощью. Собрав все силы, которые можно было собрать за несколько дней, Оттон поспешил к Аугсбургу.

Войско Оттона заметно уступало венграм в численности, но, можно сказать, превосходило в качестве. Под знаменами короля шли восемь сильных рыцарских отрядов, в каждом из которых было не меньше тысячи человек: три отряда баварцев, два — швабов, франконцы, чехи и королевская гвардия (3 тысячи воинов). Рыцарская конница в Средневековье была «королевой битв», кроме того, можно отметить еще один любопытный момент: бойцы Оттона были «тертыми калачами» в сражениях, благодаря… той самой феодальной раздробленности в стране и бесконечным стычкам князей.

Конный рыцарь армии Оттона I. Современная иллюстрация.

Узнав о подходе Оттона, мадьяры оставили небольшой заслон у Аугсбурга, а основные силы Булкчу выдвинулись навстречу рыцарям. Противники сошлись 10 августа на берегах реки Лех (отсюда двойное название сражения в исторические источниках: битва на Лехе или битва при Аугсбурге). Рыцарская конница заняла оборону. Оттон считал, что в сражении с мобильной армией кочевников важно в первую очередь не позволить им прорвать строй — в этом случае мадьяры раздробили бы отряды короля и разбили их поодиночке. Поэтому воины Оттона стояли плотным строем на небольшом участке, но такой ход имел очевидную слабость: позиции немцев было слишком легко обойти. На этот случай тылы королевского войска охранял тысячный отряд чехов.

Вождь венгров Булкчу, вероятно, тоже видел недостатки немецкой позиции. Судя по всему, он предвидел, что Оттон оставит сильный резерв для защиты тылов. Но возможность атаковать немцев одновременно с фронта и с тыла все равно представлялась весьма заманчивой. Для обходного маневра Булкчу выделил большой отряд легкой кавалерии, численность которого (если судить по тому, что венгры успели натворить в тылах германской армии) можно оценить в 5-10 тысяч человек.

Начало сражения, казалось, шло по мадьярскому плану. В центре позиции венгры успешно форсировали реку Лех, а на правом фланге Оттона они потеснили отряды швабов. Пока немцы были заняты отражением фронтальной атаки, легкая конница венгров благополучно обошла правый фланг противника, вышла глубоко в тыл и обрушилась на чехов. Тысячный отряд чешских рыцарей был разбит, многие пленены, но небольшой части бойцов все же удалось добраться до короля и предупредить его о нападении.

Битва рыцарей с легкой конницей венгров.

А тем временем план венгерского вождя дал первую трещину. У кочевого войска имелись преимущества в виде мобильности и сплоченности, но при этом у армии венгров был и серьезный недостаток: главной целью похода каждый кочевник считал личное обогащение. Разогнав чехов, венгры бросились грабить обозы, решив, что с нападением на остальные силы немцев можно и подождать: куда они теперь денутся из кольца? Но вышло так, что именно эта заминка предопределила исход битвы. В какой-то степени можно считать, что мадьяр погубила жадность, но не стоит недооценивать способности немецкого короля, который сумел блестяще сориентироваться в ситуации.

Чтобы лучше понять это, попробуем представить себя на месте Оттона. В тылах паника, там хозяйничает враг, его точная численность неизвестна, и в целом сведений об оперативной обстановке очень мало — беглецам из чешского отряда явно было не до того, чтобы подсчитывать соотношение сил. В центре мадьяры теснят немцев. С минуты на минуту от противника стоит ожидать решительной атаки. Что делать? Замыкать круговую оборону? Идти на прорыв и уводить войска — но в каком направлении? Или попробовать, пока не поздно, нанести упреждающий удар, но — куда?

Из всех возможных вариантов Оттон с истинно немецкой точностью выбрал самый верный. Если мадьяры, ударив во фронт, потеснили сильные отряды рыцарей, значит, главные силы врага по-прежнему здесь, перед королем. А это в свою очередь означает, что в тылу мадьяр не так уж и много. Венгры медлят с решительным наступлением — не потому ли, что ждут, когда их «группа прорыва» ударит немцам в спину? В любом случае, это на руку Оттону. И король приказывает продолжать обороняться по фронту, а в тыл направляет отряд отборной франконской конницы под командованием герцога Конрада Лотарингского, чтобы разбить венгров, увлекшихся грабежом обозов.

Битва на реке Лех. Схема сражения.

Конрад (что интересно, в недалеком прошлом — мятежник, политический противник Оттона) справился с задачей на «отлично». Вид легкой кавалерии, улепетывающей из тыла немцев, заставил дрогнуть остальные мадьярские войска, к тому же внезапно начался дождь, который намочил луки венгров и лишил их армию «огневой поддержки». Главные силы Оттона, которых поддержали вернувшиеся на передовую франконцы, пошли в контратаку и сломили сопротивление мадьяр. Король приказал преследовать отступающих, многие знатные венгры, в том силе Булкчу, были захвачены в плен.

Всех пленных немцы казнили, что не слишком отвечало представлениям о рыцарской чести, зато позволило навсегда покончить с нашествиями мадьяр. После сражения на реке Лех набеги на Европу прекратились, Венгрия постепенно стала обычным небольшим феодальным государством. А вот для Оттона I эта победа оказалась началом восхождения. Король и полководец объединил Германию, покорил Италию, и в 962 году получил от папы римского титул императора Священной Римской империи.

Портрет Оттона I в средневековой «Хронике саксов и тюрингов» (XVI век).

Это интересно! Немецкий философ XIX века Георг Гегель писал: «История повторяется дважды: первый раз — как трагедия, а второй — как фарс». 999 лет спустя противостояние немцев и венгров развивалось почти по такому же сценарию, но… на футбольном поле. На чемпионате мира 1954 года венгры, которые считались главными фаворитами, на групповом этапе разнесли сборную ФРГ в пух и прах — 8:3. Однако в финале немцы, усвоив урок, в тяжелом матче взяли реванш со счетом 3:2 (причем сначала уступали 0:2). После этой неудачи венгры больше никогда не числились среди сильнейших футбольных команд мира.

Сборная ФРГ празднует титул чемпионов мира-1954. Любопытно, что и после этой победы немцев «венгерское нашествие» (на футбольных полях) закончилось.

Больше римлян, хороших и разных)) К тому же как раз обещал опубликовать про "фронтальную" победу над фалангой. Не путать сражение с битвой при Херонее между греческими и македонскими войсками.

Первую в истории профессиональную армию создал римский консул Гай Марий в конце II века до н.э. По иронии судьбы, плодами этой «революции» Мария воспользовался его главный политический противник в Риме — Луций Сулла. Битва при Херонее (86 г. до н.э.) с войсками полководца Архелая, который полагался на классическое греко-македонское сочетание фаланги и тяжелой конницы, закончилась полной победой римлян. Железная дисциплина легионов нового образца, полевые укрепления, борьба за главные высоты на местности — все эти тактические изыски Суллы не оставили Архелаю шансов и определили развитие военного искусства на столетия вперед.

В чем заключалась военная реформа Гая Мария, датированная примерно 107 г. до н.э.? Изначально римские легионы формировались, исходя из имущественного положения бойцов. Например, отряды легковооруженных застрельщиков-велитов состояли из самых бедных граждан, которые не могли позволить себе купить качественное оружие и доспехи. Воины призывались в армию по необходимости, после сражения большинство отрядов распускалось. Пока Риму нужно было защищать собственные земли, у войска не было проблем с мотивацией. Но в дальних завоевательных походах боеспособность армии заметно падала, служба становилась легионерам в тягость. Появились даже, говоря современным сленгом, «косари», старавшиеся под всяческими предлогами избежать воинской повинности.

Гай Марий. Древнеримская скульптура.

Во время консульства Мария на северных границах Римской республики возникла новая угроза — германские племена. Борьба Рима с ними будет долгой (и отметится еще одним крупным сражением, о котором пойдет речь в нашем цикле), пока же стоит упомянуть о том, что Марий столкнулся с проблемой нехватки рекрутов для армии. Консул ответил на это важнейшим нововведением — отменой имущественного ценза: проще говоря, теперь в армию принимались все желающие из числа римских граждан. В легионы хлынули бедняки, для которых службы была хорошим способом сделать карьеру. Снаряжение легионер отныне приобретал в счёт собственного жалования. Позднее доступ в легионы разрешили инородцам, причём, становясь римским воином, человек становился полноправным гражданином Рима.

Фактически это была первая в истории профессиональная армия: легионер всю жизнь проводил в военных лагерях и походах, получая за службу деньги, а в качестве гражданского лица мог рассчитывать лишь на то, что при выходе на «пенсию» военачальник подарит ему земельный надел. Легко представить, как сильно отличалась это войско от прежнего в плане военной подготовки и дисциплины: солдаты постоянно тренировались бок-о-бок, все маневры были отработаны до автоматизма.

Тренировка римских легионеров в военном лагере. Современная иллюстрация.

Изменилась и внутренняя структура легиона. Деление на гастатов, принципов и триариев при новой системе потеряло смысл. Оружие и доспехи легионеров были унифицированы: короткий меч, длинный дротик-пилум, кольчужный или, позже, латный панцирь, большой прямоугольный щит. Впрочем, среди археологических находок можно обнаружить свидетельства того, что легионеры (по крайней мере, офицеры) имели копья для борьбы с конницей и кинжалы на случай, если рукопашная схватка станет слишком плотной. Вместо относительно небольших манипул (до 160 человек) легион теперь делился на когорты по 500 воинов в каждой. Их численность со временем выросла до 600, а потом и до 800 человек. Но для удобства в управлении войском когорта состояла из более мелких воинских единиц — центурий, по шесть в каждой когорте. Не будет большим преувеличением сказать, что понятия «когорта» и «центурия» близки к современным «батальон» и «рота» соответственно. Так что известный персонаж романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» центурион Марк Крысобой — не кто иной, как ротный командир.

Доспех центуриона.

Из прочих нововведений Гая Мария нужно особо выделить два. Первое — изменение конструкции дротика-пилума. Пилум состоял из двух частей — древка и металлического наконечника, которые скреплялись друг с другом железными заклепками. Марий заменил заклепки на деревянный гвоздь, который легко ломался. Теперь, если пилум вонзался в щит противника, древко сгибалось и втыкалось в землю, мешая передвижению. Как показала практика, это стало особенно полезным против плотного строя фаланги.

Второе новшество — появление у каждого легиона собственного символа - «орла». Римские орлы были предшественниками нынешних знамён и выполняли по сути те же функции. Утрата орла считалась для легиона самым большим позором.

Можно отметить, что легион стал более мощным и сплоченным подразделением, но теперь ему не хватало универсальности. Из него полностью исключили застрельщиков, лучников, кавалерию и копьеносцев. Чтобы восполнить этот пробел, были созданы вспомогательные части из представителей других народов. Они назывались «ауксилиями» и тоже делились на когорты, но в состав легионов не входили и на поле боя действовали самостоятельно.

Сам Гай Марий успел воспользоваться результатами своих реформ, победив в 101 г. до н.э. армию германцев при Верцеллах. Но более показательным сражением, которое продемонстрировало возможности новых легионов, стала битва при Херонее летом 86 г. до н.э., где римлянами командовал извечный политический противник Гая Мария — Луций Сулла.

Луций Корнелий Сулла. Римская скульптура.

Врагами римлян выступили войска Понтийского царства. Это довольно необычное государственное образование возникло вскоре после походов Александра Македонского. Понтийцы переняли многое из македонской тактики, в том числе — знаменитые фаланги сариссофоров при поддержке тяжелой конницы. При этом правящая династия происходила от персидского рода Ахеменидов, разгромленного Александром!

В начале I века до н.э. политическая ситуация для Понта была весьма благоприятной. Царь Митридат VI подчинил себе большую часть территории Малой Азии и Каппадокии. Следующим этапом завоеваний Митридат видел покорение Греции, которая к тому времени превратилась в римскую провинцию. Армии Суллы и понтийского военачальника Архелая встретились у небольшого местечка Херонея. Кстати, название «Херонея» к тому времени уже получило известность: именно отсюда, с победы Филиппа II Македонского над коалицией греческих городов в 338 г. до н.э., началось триумфальное шествие по миру македонских фаланг. Символично, что здесь же оно и закончилось.

Херонея на карте Древней Греции (выделена кружком).

Численность римских войск в сражении оценивается современными историками в 30-40 тыс. человек, понтийских — от 90 до 110 тысяч. Правда, фалангитов в понтийской армии было не так уж много (около 15 тыс.), зато Архелай располагал большим количеством тяжелой каппадокийской кавалерии.

К сожалению, в описании битвы в двух основных источниках - у Плутарха и Аппиана (римские историки I-II веков нашей эры) — столько разночтений, что выстроить схему сражения, которая отвечала бы мнению обоих авторов, почти невозможно. Неизвестно, например, в точности, как построилась перед битвой римская армия. Нет единства даже в том, какая из сторон атаковала первой! Тем не менее, Аппиан и Плутарх сходятся в нескольких моментах, связанных с битвой при Херонее. Именно они интересны с тактической точки зрения.

1.) Перед битвой римляне — впервые в истории крупных сражений — возвели полевые укрепления: рвы, прикрывавшие пехоту, и частокол, который защищал лучников. Правда, Плутарх утверждает, что Сулла сделал это в воспитательных целях: легионеры были напуганы размерами армии противника, и римский военачальник решил применить «трудотерапию». Через три дня легионам настолько надоело рыться в земле, что страх перед врагом притупился, и солдаты дружно потребовали вести их в бой. Как бы то ни было, Сулла сказал новое слово в военном деле.

2.) Правый фланг, который возглавил сам Сулла, сосредоточил свои усилия на том, чтобы занять скалистую вершину Фурий. Выкурить римлян с этой небольшой горы понтийцы так и не смогли, при этом легионеры Суллы постоянно угрожали тылу врага. Опять-таки, удивляет мышление полководца, намного опередившего свое время. Полевые укрепления, борьба за господствующие «точки» на местности — это приемы, которые стали широко применяться в военном деле... примерно с XVIII века нашей эры!

3.) Римляне практически без потерь отбили атаку серпоносных колесниц. Некогда грозное оружие к I в. до н.э. устарело настолько, что вызывало скорее смех, чем страх. Плутарх пишет, что римские солдаты в насмешку аплодировали колесницам, словно действо происходило не на поле боя, а в цирке.

4.) Фаланга македонского образца была побеждена во фронтальном столкновении. Римские легионеры обрушили на нее град пилумов и горящих снарядов из метательных машин, прорвали строй сариссофоров и разгромили их. После Херонеи фаланга постепенно уходит в прошлое. Даже сам понтийский царь Митридат впоследствии пытался переучить свое войско по образцу римских когорт — впрочем, без особого успеха.

Современная реконструкция тяжёлой кавалерии Древнего Востока. Примерно так выглядела каппадокийская конница — главная ударная сила Понта.

5.) Слабость римской конницы снова едва не сыграла роковую роль. Мощная каппадокийская кавалерия Понта попыталась окружить римлян, по-видимому, ей удалось обойти один из флангов противника (скорее всего — левый, так как за правым присматривал Сулла с вершины Фурий). Но именно здесь стала видна разница между старыми и новыми легионами. То, что в битве при Каннах обернулось для римлян паникой и поражением, при Херонее оказалось всего лишь неприятным, но не более того, фрагментом сражения. Легионы хладнокровно отразили атаку (вот где пригодились рвы и частоколы!) и перешли в контрнаступление. Оно оказалось решающим: фланги армии Архелая посыпались, фаланга была разбита. Жалкие остатки войска — чуть больше 10 тысяч человек — укрылись в укрепленном лагере.

Потери римлян в сражении неизвестны. Сами они хвастливо утверждали, что погибло всего полтора десятка легионеров, но это для битвы такого масштаба — цифра из разряда ненаучной фантастики. В том же году римляне одержали еще одну победу при Орхомене и окончательно сорвали планы понтийского завоевания Греции.

Это интересно! В битве при Херонее есть аналогии, по меньшей мере, с двумя более поздними сражениями. Полевые укрепления Суллы заставляют вспомнить Полтавскую битву (1709 г.) и редуты Петра I, надолго задержавшие шведов на пути к русскому лагерю. А эпизод с вершиной Фурий напоминает Аустерлиц (1805 г.), где Наполеон Бонапарт, заняв Праценские высоты, разбил союзные войска австрийцев и русских.

Эпизод битвы при Аустерлице. С картины художника Франсуа Жерара.

Признаю: про эту битву уже сто раз писано-переписано, но обойти ее в "тактической хронологии" никак нельзя. Спорный вопрос - по построению центра карфагенян, здесь привожу версию, которая мне кажется наиболее реальной.

В знаменитом сражении при Каннах (2 августа 216 г. до н.э.) карфагенский военачальник Ганнибал Барка изумил весь тогдашний цивилизованный мир. Полководец сумел окружить и почти полностью уничтожить римскую армию, которая численно почти вдвое превосходила карфагенян, а вооружением и выучкой, как минимум, не уступала. Сражение стало примером того, насколько гибельным может стать полное окружение даже для сильного войска. Победа была достигнута благодаря хитрым манипуляциям Ганнибала с центром своего построения, который карфагеняне, вопреки всем неписаным правилам войны, не усилили, а наоборот, намеренно ослабили.

Канны — небольшой городок на юго-востоке Италии. В ходе Второй Пунической войны (римляне называли карфагенян «пунами») Ганнибал оказался в самом сердце вражеской территории после марш-броска через Альпы и знаменитых побед при Треббии и у Тразименского озера. По сути, Канны были последним шансом Рима переломить ход военных действий на Аппенинах в свою пользу. И римляне не пожалели сил: почти все оставшиеся у них боеспособные части оказались на поле боя. Правда, после двух крупных поражений от Ганнибала в римских войсках было немало новобранцев, что отчасти сыграло в сражении роковую роль. Тем не менее, силы римлян были весьма внушительны: около 85-87 тысяч воинов. Единственная слабость этого войска заключалась в кавалерии — всего 5-6 тысяч конников.

Ганнибал располагал гораздо меньшими силами. В его распоряжении находилось около 40 тысяч пеших воинов, многие из них по своему вооружению уступали тяжелой пехоте римлян. В первую очередь это касается его союзников-галлов, которые отличались храбростью, но отнюдь не дисциплиной, и довольно презрительно относились к доспехам. Некоторые историки в число «ненадежных» войск Ганнибала включают и иберийскую (т.е. испанскую) пехоту, но такой вывод кажется сомнительным. Испанцы были искусны в пешем бою, именно у них римские легионы когда-то позаимствовали форму короткого меча-гладиуса. Мощной силой была и фаланга ливийских ветеранов-наемников. Но в целом перевес в пехоте был однозначно на стороне римлян, зато карфагеняне располагали тяжелой конницей тех же галлов, плюс очень подвижной легкой нумидийской кавалерией. Всего конница Ганнибала насчитывала порядка 8 тысяч воинов.

Ганнибал Барка (247-183 гг. до н.э.), знаменитый полководец Карфагена.

Римский консул Варрон, который командовал армией в день битвы (в Римской республике войско возглавляли два консула, поочередно сменявшие друг друга) совершил поистине роковую ошибку, не придав вражеской кавалерии большого значения. В самом деле, что там какие-то 8 тысяч (пусть и «лошадных») против 80-ти? Варрон, судя по построению, намеревался в полной мере использовать превосходство своей пехоты. Глубина строя в римских манипулах доходила до 16 рядов, расстояния между ними были сведены к минимуму, что должно было обеспечить мощнейший таранный удар. Кавалерии Варрон поручил прикрывать фланги и тыл.

Ганнибал, в отличие от своего противника, действовал не так прямолинейно. Он понимал, что римляне постараются извлечь максимум из своего превосходства в пехоте, и поэтому сделал ставку на разгром конных флангов Варрона. Большую часть своей кавалерии Ганнибал разместил на левом фланге — ему нужен был гарантированный прорыв вражеского строя хотя бы в одном месте. Пехотное построение карфагенян было совсем причудливым: казалось, их военачальник задался целью нарушить все мыслимые правила боя! Вместо того, чтобы отправить наименее надежные отряды галлов в резерв, Ганнибал поставил их в первые ряды, прямо под таранный удар римлян. Сзади галлов прикрывали иберы, но все равно центр позиции карфагенян казался невероятно слабым. А вот ливийские наемники, которые подходили для отражения удара римского «тарана», разместились, наоборот, на флангах строя пехоты.

По одной из версий, Ганнибал построил пехоту полумесяцем, выпуклая часть которого была обращена к римскому войску. Немецкий исследователь Ганс Дельбрюк считает (я склонен согласиться с его мнением), что подобный ход был бы слишком рискованным. Выдвинутый вперед строй карфагенской пехоты мог распасться под ударом римлян, и ливийские наемники Ганнибала не успели бы прийти на помощь более слабым частям. Скорее всего, речь идет о неком передовом отряде, задачей которого было втянуть римлян в сражение, а в целом пехотный строй карфагенян стоял более-менее ровной линией.

Битва при Каннах. Схема сражения.

В чем же заключался план Ганнибала? Конечно, он знал, что его центру не устоять против римлян. Под ударами римских манипул галлы неизбежно начнут отступление. Чтобы оно не превратилось в паническое бегство, и весь замысел сражения не пошел прахом, Ганнибал как раз и решил отправить в поддержку галлам иберийские отряды. Ливийцы же должны были вступить в бой, когда центр карфагенского построения прогнется под ударами римской пехоты. Проверенная в боях фаланга африканцев будет работать своеобразными «клещами», которые сдавят римлян с двух сторон. А если в этот момент с тыла подоспеет конница...

Именно так и случилось на поле битвы. Пока римские легионы сминали галльскую пехоту, левый фланг конницы Ганнибала быстро опрокинул слабую кавалерию противника и вышел ему в тыл. Для начала конники поспешили на помощь своим «коллегам» на правом крыле, в результате и там конница римлян была разбита. А затем наступил переломный момент: на помощь отчаянно державшемуся центру карфагенян пришла ливийская фаланга, а конница ударила по римским легионам с тыла. За короткое время вся огромная масса пехотинцев Варрона оказалась в кольце.

Атака карфагенской конницы при Каннах. Современная иллюстрация.

И в этот критический момент сказалось наличие в войсках Рима большого числа новобранцев. Вместо того, чтобы нанести решительный удар в одном направлении и попробовать вырваться из «мешка», молодые легионеры растерялись и начали беспорядочно отбиваться от наседавших со всех сторон врагов. Масла в огонь подлила гибель второго консула — Луция Эмилия. Паника в рядах римлян быстро нарастала, битва всё больше напоминала избиение. Итог 12-часовой (!) бойни был ужасен: по оценкам римских историков, на поле боя полегли от 50 до 70 тысяч легионеров, то есть, по сути, вся армия. Прорваться из окружения и спастись удалось немногим, в их числе оказался тот самый консул Варрон, допустивший фатальную ошибку при построении войска.

Казалось, такое поражение станет концом молодой Римской республики, защищать которую теперь было практически некому. Но Ганнибал не решился (а может быть, не посчитал нужным) штурмовать Рим. Возможно, он опасался, что потери при штурме мощного укрепленного города окажутся такими, что дальше воевать в Италии будет не с кем. Ганнибал предпочел закрепиться на территории врага, но его стратегический замысел, в отличие от тактического, оказался неудачным. Римляне сумели оправиться от катастрофы при Каннах и подготовить непобедимому полководцу достойного противника, который, подобно самому Ганнибалу, превзошел карфагенян не силой, а хитростью. Об этом — в следующем посте.

Это интересно! Искусство окружения противника достигло наивысшего пика намного позже Ганнибала — во время Второй мировой войны. В качестве одного из самых грандиозных «мешков» можно вспомнить Сталинградскую битву 1942 года. В наши же дни любой армейский батальон должен уметь занимать круговую оборону и вести бой в окружении. Можно сказать, что Ганнибал со своей оригинальной схемой предвосхитил тактические построения на две с лишним тысячи лет вперед.

Капитуляция фельдмаршала Паулюса — главнокомандующего 6-й немецкой полевой армии, окружённой под Сталинградом. Документальное фото.