- Учитель! - Гоудань без стука вошел в комнату и остановился на пороге. Зинг Ян Би занимался начертанием, а каждый ученик с самого первого дня знал, что в этом доме позволяется многое — разбивать горшки, чтобы понять, как далеко разлетаются осколки, кричать и драться, переодеваться в мужские и женские одежды, врать… Но ни в коем случае нельзя прерывать занятия уважаемого учителя по начертанию.
Хотя это не было начертанием в прямом смысле слова. Зинг Ян Би не тратил свою Ки, не создавал сложных массивов и не множил амулеты. Он выводил линии печатей на бумаге тушью. И хотя в таких рисунках не было никакой практической пользы, ведь такие печати были всего лишь изображением, а не магией, учитель считал, что подобное занятие помогает ему сосредоточиться и обдумать сложные вопросы.
С детства Гоудань привык видеть, как старик легким движением отбрасывает назад длинные края рукава, заливает в специальную кисть тушь, на секунду замирает над листом, а потом, не отрывая кисти от бумаги, одним бесконечно длинным движением вырисовывает извилистые линии печати. Какие-то рисунки ему не нравились, и он рвал их на мелкие кусочки, аккуратно складывая их возле себя, какие-то получали одобрительный кивок, а отдельные экземпляры даже удостаивались чести быть вставленными в рамку из расщепленных стволов бамбука и повешенными на стену.
За месяцы отсутствия Гоуданя на стенах добавился лишь один рисунок: печать на нем была вырисована столько четко, ровно и выпукло, будто ее вырезали и наклеили сверху. Значения этой печати юный сыскарь не знал, хотя базовые печати за время обучения выучил. Зинг Ян Би любил иногда ткнуть длинным ногтем в один из рисунков и спросить значение печати.
Старик наконец приподнял кисть, критически осмотрел рисунок, затем поднял глаза на Гоуданя:
- Хе.
- Учитель! - Гоудань склонился в приветствии. Послышался звук разрываемой бумаги, значит, эта печать не прошла отбор.
- Вижу, ты не преуспел в своем первом задании.
- Учитель, - терпеливо повторил Гоудань, не поднимая головы.
- Но и не проиграл. Мальчик умер?
У Хе дернулась бровь, он и не думал, что учитель запомнит суть задания.
- Нет, учитель, он уехал сюда, в Киньян.
- Ты понял, почему заказчик ищет его? Проходи, расскажи старику все, да поподробней.
Гоудань выпрямился и недоверчиво посмотрел на Зинг Ян Би:
- Но я не могу! Вы же сами говорили, что нельзя никому открывать секреты клиента, только…
- Ты все еще мой ученик! - прервал его старик. - А значит, обязан передо мной отчитываться!
- Учитель… Уважаемый Зинг Ян Би. Я вынужден завершить свое обучение досрочно, без вашего позволения, если вы позволите этому недостойному такую дерзость, - щеки Хе пылали огнем, он раньше бы и не подумал перечить учителю, но ведь это было его дело. Его первое дело. Если Гоудань сейчас расскажет все учителю, таким образом, он откажется от дела и передаст его в руки Зинг Ян Би. И снова станет учеником.
- Ты уверен? - теперь в голосе явно слышались угрожающие нотки. - Я же выкину тебя без рекомендаций и таблички о твоей пригодности к работе сыскаря. Кем ты будешь? Что будешь делать? Искать потерявшиеся амулеты? Заниматься кражей посуды? Всю жизнь работать в нижних районах за копейки?
- Простите, уважаемый Зинг Ян Би, непочтительность и грубость вашего недостойного ученика, но я не могу поступить иначе, - глаза Гоуданя заволокло влагой, он кусал себе губы, чтобы не разрыдаться в голос, но не отступал. «Учитель, что же ты делаешь? Ты был со мной одиннадцать лет, научил меня всему, что я знаю, ты всегда был тверд и справедлив. Так зачем ты отнимаешь мое первое дело?» - думал Хе, - «Может, это просто проверка? Сейчас он похлопает меня по плечу и скажет, что я прошел испытание, и теперь он может выдать мне табличку и назвать новое имя?».
Но Зинг Ян Би молчал. Пауза затянулась. Гоудань осмелился взглянуть на учителя, нет, на бывшего учителя. Старик уже сидел за столом и заливал в кисть тушь, затем привычно откинул рукава, вдохнул и опустил кисть на бумагу. Он даже не взглянул на Хе.
Сыскарь еще раз поклонился и тихо вышел из комнаты. Что теперь делать, он не знал. У него не было в столице своего дома, не было родных, из знакомых — только бывшие ученики Зинг Ян Би, но просить у них помощи было сверх его сил. Он и так дольше всех пробыл в учениках, и признаваться в том, что учитель выгнал его без рекомендаций, он не хотел. Одиннадцать лет! Почти половина его жизни. Мытье полов и посуды, вытирание пыли в библиотеке, путаные задачки, книги, много книг, уроки, тренировки, лекции от других мастеров… И все зря.
Гоудань вытер щеки и направился к выходу из сыхэюаня. По крайней мере, у него есть дело, и его он должен закончить любой ценой. Ведь это его единственный шанс остаться сыскарем. А потом остановился, развернулся и прошел в восточный дом. Согласно традициям, в нем должен проживать наследник главы дома, но так как Зинг Ян Би не был женат, все ученики проходили сложный путь переездов из холодных комнат заднего домика вплоть до большого и светлого дома главного ученика, и в последний месяц перед отъездом его занимал сам Гоудань.
В конце концов, Зинг Ян Би не выгнал его из дома, не отказался от него, как от ученика, он всего лишь пригрозил этим, после чего вернулся к обычным занятиям, а значит, формально Хе Гоудань может и дальше жить здесь, пользоваться табличкой с именем Зинг Ян Би и проводить расследование от его имени. Только лучше избегать лишних встреч с ним, на всякий случай.
Вещи Гоуданя лежали на своих местах, даже впопыхах разлитая по столу тушь благополучно засохла блестящим пятном в форме зонтика.
- Младшие ученики совсем разболтались, - мрачно сказал Гоудань, вышел из дома, схватил первого же попавшегося мальчишку, одного из недавно принятых учеников, и заставил его заняться уборкой в комнате, сам же разложил привезенные вещи, перебрал записи, которые вел во время розыска, переоделся в свежую одежду, повязал ярко-оранжевый пояс, посмотрел на себя в зеркало и печально покачал головой. Хоть прыщики успели сойти, но двухдневный полет на драконе под палящими лучами солнца не прошел даром. Кожа обветрилась, обгорела и сливалась цветом с парадными воротами сыхэюаня, словно Гоудань не сыскарь, сутками просиживающий за книгами, а обычный крестьянин с дальней фермы. Но сейчас уже ничего не поделаешь, надо работать с тем, что есть.
Гоудань еще раз поправил пояс и направился к южным воротам Киньяна. Там внимательные стражники проверяли у всех входящих таблички, объясняли, как проехать в то или иное место. Гоудань во время одного из ученических заданий выяснил продолжительность смены, количество стражников в каждой смене, и, самое главное, имена двоих офицеров, которые отвечают за охрану этих ворот.
- Уважаемый Чу Тао, - Гоудань начал кланяться и улыбаться еще за десять шагов, помня, что этот офицер любил подобострастное отношение и лесть. - Рад видеть вас в добром здравии и в хорошем настроении. Несмотря на ваш тяжкий труд по сохранности этого неблагодарного города, вы ухитряетесь выглядеть свежо даже в столь жаркий час.
Чу Тао, мужчина лет пятидесяти с гладко выбритым лицом и резкими глубокими морщинами по уголкам рта, слегка сдвинул брови, пытаясь вспомнить, что это за нарядно одетый юноша с лицом крестьянина.
- Вы, наверное, меня не помните, оно и понятно, - Хе Гоудань чувствовал, как его щеки начинает сводить от широкой улыбки, - вы же каждый день встречаетесь с множеством важных господ, зачем вам запоминать столь мелкого человека. Я — Хе Гоудань, прошу прощения за столь резкие слова, маменька выбрала для меня не самое благозвучное имя, ученик многоуважаемого Зинг Ян Би, - с этими словами сыскарь протянул табличку, где подтверждалось его ученичество.
- Та-ак, - хмуро протянул Чу Тао, повертев табличку в руках, - и чем я могу быть полезен твоему учителю?
- Дело в том, что недавно я сильно провинился перед учителем и теперь очень хочу загладить свою вину, но многоуважаемый Зинг Ян Би отказывается меня принять. Я знаю, что он очень ждет письма из провинции, которое передали с караваном «Золотого неба», и что этот караван должен пройти через ваши ворота. Так вот, если бы вы не сочли за труд и послали в дом Зинг Ян Би мальчишку с вестью о прибытии каравана, то буквально спасли бы меня. Конечно, ваше время и хлопоты должны быть достойным образом вознаграждены, и помимо моей вечной благодарности я хочу передать вам это, - и Гоудань протянул небольшой кристалл на 15 единиц.
Хе знал, что Чу Тао выполняет подобные поручения, пока они не противоречат правилам военной службы, но также знал и то, что без красивой истории и должной порции самоуничижения офицер может разозлиться и отказать, так почему бы не порадовать хорошего человека?
Чу Тао важно качнул головой и сказал лишь:
- Золотое Небо. Дом Зинг Ян Би.
Сыскарь еще раз поблагодарил офицера, а после пошел пообщаться с рядовыми солдатами, которые не были заняты. Чу Тао то ли вспомнит о поручении, то ли нет, поэтому лучше было подстраховаться.
В последующие дни Гоудань то и дело захаживал к южным воротам в неизменном ярко-оранжевом поясе, с шуточками и каким-нибудь угощением, так что уже через неделю стражники на воротах начинали улыбаться, едва завидев оранжевое пятно. И сыскарь уже не сомневался в том, что его небольшое поручение будет выполнено.
Некоторое время Хе обдумывал вариант вербовки агентов в доме Джин Фу, но все же отбросил его, как бессмысленный. Зачем тратить уйму времени и усилий на какую-нибудь служанку, если после прибытия каравана мальчишка получит деньги, расчет и окажется один на улицах незнакомого города? К тому же «Золотое небо» славилось своей хорошей охраной и повышенной подозрительностью, и Хе не хотел бы испортить с этим торговым домом отношения из-за столь мелкого эпизода.
Но пока караван с мальчишкой не добрался до города, Гоудань собирался выполнить несколько мелких заданий. Зинг Ян Би может выкинуть его в любой момент, забрав табличку, поэтому необходимо было хоть как-то подкопить денег, организовать запасное жилье и найти свою клиентуру.
Без заверенной в префектуре таблички на звание сыскаря Хе не мог рассчитывать на хоть сколько-то интересные или денежные дела, а также он не мог обратиться к учителю за заданием, поэтому он решил запустить слух о себе. Начал он с уже прикормленных стражников у южных ворот, затем обошел знакомых, в основном, бывших учеников Зинг Ян Би, сказал, что в процессе выполнения большого дела, но пока там возникла пауза на месяц, поэтому он ищет дополнительную практику.
Каждый из учеников нашел свое место. Например, один занимался только делами, имеющими отношение к гильдии мясников, зато там он знал все и всех, при возникновении спора гильдеец сразу вызывал своего сыскаря, и тот в течение дня находил причины проблемы и предлагал способы решения. Может, это и не было сыскным делом в чистом виде, но умение мыслить, замечать мелочи и сопоставлять данные,полученные в процессе обучения у Зинг Ян Би, высоко ценились и приносили пользу даже во время такой работы.
Второй ушел на службу в Императорский Университет и помогал расследовать многочисленные мелкие проступки студентов: от кражи до избиений младшекурсников. Это было удобно и университету, который мог сохранять неприглядные вещи в секрете, и сыскарю, за пару месяцев познакомившемуся со всеми студентами и преподавателями.
А вот Линг-эр Гоуданя удивила. Видимо, она все же смогла найти злополучную цикаду, заодно обаяв старушку-заказчицу, и та дала ей рекомендации в дом знатного человека. Каждый сыскарь понимает, что одно дело — работать на гильдию или организацию, и совершенно другое — на конкретного человека. Даже если не учитывать, что это безумно скучно, такая работа ставит сыскаря в зависимое положение. Теперь жизнь Линг-эр лежит не в ее руках. Ей придется выполнять капризы этого мужчины, обвинять не виновных, а тех, на кого укажет его рука, по сути на нее ложится ответственность за решения ее хозяина, ее будут ненавидеть, ее будут бояться. И помочь Гоуданю Линг-эр тоже не захотела, лишь вздернула нос и сделала вид, что не узнает его.
Где-то через неделю после приезда один из стражников подозвал Гоуданя и сказал, что слышал про старушку, у которой украли ее свадебный амулет и которая ищет сыскаря подешевле. Хе мысленно поморщился, но спросил, где проживает эта досточтимая женщина.
Она жила в крошечном доме, расположенным на западной стороне одного из окраинных сыхэюаней. Если Зинг Ян Би мог себе позволить выкупить сыхэюань полностью под свои нужды, и в основных трех домах на его территории было по несколько комнат, то здесь все обстояло иначе. Небольшие домики почти прижимались друг к другу потертыми боками, внутренний дворик был столь мал, что там едва-едва выживало небольшое кривоватое деревце. Но местные жители явно гордились тем, что сумели отгородиться от улицы забором с настоящими воротами дамэнь, выкрашенными в красный цвет, над которыми висел охранный амулет.
Старушка вышла из домика, оценивающе посмотрела на гостя, к этому времени краснота с лица Хе уже почти сошла, и он выглядел, как обычный городской мужчина. Только с оранжевым поясом.
- Слушаю вас, молодой человек.
Гоудань сдержанно поклонился, его лицо было серьезно и даже немного сумрачно:
- Прошу прощения за беспокойство, я слышал, вам требуются услуги сыскаря. Я — ученик знаменитого Зинг Ян Би, готов помочь вам за небольшую плату.
- Что-то ты староват для ученика? - прищурилась старушка.
«Да поглотит тебя Дно Пропасти, старая карга» - подумал Хе, а вслух лишь сказал:
- Я обучаюсь вот уже одиннадцать лет и смею полагать, что познал все секреты мас…
- Одиннадцать лет? Парень, да ты, видать, глуп, как пробка! Мне и не нужно ничего искать, нашла уже все.
- Прошу прощения за беспокойство, - Хе снова поклонился, а внутри себя проклинал и стражника, и придирчивую бабульку за зря потраченное время. Впрочем, сыскарь отметил, что не стоит говорить про сроки обучения, а также нужно демонстрировать больше высокомерия и меньше раболепия, так как в этом районе люди привыкли подчиняться любому, кто готов приказывать...
Спустя несколько неудачных попыток Гоудань все же нашел второе дело и благополучно решил его, заработав несколько монет и запустив-таки слухи о себе, как о неплохом сыскаре. Но до вершины было еще так далеко.
Когда Гоудань сидел на пороге своего дома и пересчитывал заработанные за последние дни монеты, к нему подбежал один из младших учеников:
- Уважаемый, вам просили передать вот это, - и протянул клочок бумаги.
Хе дрожащими руками развернул его и прочел долгожданное «Караван прибывает». Сыскарь метнулся в дом, схватил сигнальный амулет, небольшой кристалл для Чу Тао и побежал к южным воротам. Офицер все же не забыл о данном обещании!
Против обыкновения на воротах было пусто. Хе непонимающе посмотрел по сторонам. Никаких признаков каравана не было, а ведь обычно каждый караван встречает множество людей: родные и близкие тех, кто ушел, торговцы, любопытные, информаторы от других торговых домов…
- Хе, друг мой, - Чу Тао лично вышел встретить Гоуданя, за эти недели он успел подружиться с юным щедрым сыскарем. - Не думал, что ты примчишься так быстро. Караван придет примерно через час, последний патруль не так давно обогнал его, вот я и решил сообщить тебе заранее.
- Уважаемый Чу Тао, этот недостойный ученик бесконечно благодарен вам за незаслуженную внимательность. Позвольте вручить вам небольшой подарок, который не передает и крошечную толику моей признательности, - Гоудань протянул коробочку с кристаллом. Офицер довольно покивал, похлопал Хе по плечу и отошел к воротам.
Время тянулось так медленно, что Хе уже подумывал пойти навстречу каравану. Но потом все же к воротам подъехал мощный бородатый мужчина на уставшем лупоглазе, за его спиной торчал вымпел с символом «Золотого неба». Он протянул несколько табличек стражникам, Хе со своего места увидел, как вытянулось лицо Чу Тао. А потом потянулись повозки.
Обгоревший дочерна фургон, из прорех которого виднелись разбитые коробки. Усталые вилороги, с трудом тянущие доверху нагруженные повозки. Две повозки были полностью заняты ранеными людьми. И еще было три траурные повозки с высокими бортами, затянутые сверху белой тканью с символом смерти. Гоудань прикинул, что в каждую из них можно уложить не меньше двадцати трупов. Что же случилось с караваном? Сколько человек там было изначально, если сейчас Гоудань насчитал не меньше ста человек в охране?
Но мальчишек среди них он не заметил.
Согласно правилам люди могут въезжать в столицу только с открытыми лицами, и даже самых знатных вельмож обязуют выходить из паланкина. Единственное объяснение, которое мог придумать сейчас Гоудань, — мальчики сейчас лежали под белой тканью. И тогда дело провалено.
По спине Гоуданя пробежал холодок. Неужели это все? Конец?
Юноша настолько погрузился в свои мысли, что не замечал скорбных криков и плача, доносившихся со всех сторон. Потихоньку к воротам подтягивались родственники, искали лица своих мужей, сыновей, братьев, а когда не находили их среди живых, подходили к траурным повозкам, дотрагивались до покрывала и рыдали в голос. Кто-то осмеливался напрямую спросить у охранников, но те лишь отводили глаза и продолжали двигаться, раздвигая толпу.
Хе пошел вслед за караваном, влившись сопровождающую его в толпу, и размышлял, должен ли он послать сигнал прямо сейчас или лучше дождаться списка погибших, который будет оглашен через какое-то время.
По мере продвижения людей за караваном становилось все больше, слезы и рыдания терялись за пересудами. Гоудань встряхнулся и прислушался, но быстро понял, что пока никому ничего неизвестно. Он услышал про гигантского дракона, рухнувшего с небес на землю и поглотившего половину людей из каравана. Он услышал про реку, вышедшую из берегов и унесшую с собой все перевозимое оружие, мол, так речной хранитель предостерегает людей от войн и сражений. Он услышал про великого мага, столь старого и могущественного, что никто не может вспомнить его имя, который направил свой гнев против фургона торговца и сжег его дотла.
Тут Хе сообразил, что и самого Джин Фу, что лично должен был вести этот караван, он тоже не видел. Неужели…
Чем ближе подъезжал караван к сыхэюаню Джин Фу, тем медленнее он двигался. Часть повозок с товаром уже отделилась и направилась в сторону складов, но раненых и умерших продолжали везти в дом владельца каравана. Именно там согласно спискам будет выдаваться оплата за каждый день работы, туда будет приглашен лекарь для раненых. И там будут выдаваться тела их семьям вместе с деньгами, что успел заработать умерший перед своей гибелью,хотя последнее не в традициях караванщиков, обычно мертвых оставляют на месте, и их родным приходится верить на слово торговцам.
Гоудань ни разу не слышал, чтобы торговцы кого-либо обманули насчет дня смерти.
Парадные ворота Дамэнь, в четыре раза шире ворот сыхэюаня той старушки, что выгнала Гоуданя, распахнулись, и из глубины просторного внутреннего двора, утопающего в роскошной зелени, выступил пожилой мужчина с гладко обритой головой в белых одеждах, вместе с ним плавно ступала круглолицая женщина в траурных одеждах. А рядом, отступив на шаг, шли…
Гоудань от неожиданности остановился и сразу схлопотал несколько чувствительных ударов в спину от людей сзади.
Сыскарь наизусть выучил все словесные описания того мальчишки от каждого, кто хоть раз его видел. Рост — сто семьдесят шесть сантиметров, худой, темные волосы, ушные раковины немного больше, чем полагается, коричневые глаза, выражение их обычно либо любопытствующее, либо отстраненное, нос с легкой горбинкой, сами черты лица еще округлые, детские, брови густые, широкие, идут по прямой, без изгиба.
И сейчас именно этот человек шел по правую руку от Джин Фу, в светлом длинном, до пят, одеянии с белой траурной повязкой на лбу. Семерка. Шико. Юсо Шен.
А рядом с женщиной, держа ее за руку, шел второй мальчик, белобрысый, со светлыми, почти невидимыми бровями, голубыми глазами и нахальной улыбкой. Байсо.
Как? Гоудань был настолько ошарашен их видом, что забыл, где находится. После очередного тычка в спину он опомнился, ушел за спины других людей и попытался сообразить, как такое могло произойти.
Сегодня въехал в город определенно тот самый караван, что уезжал из Цай Хонг Ши. Да, потрепанный, да, с большими потерями, но тот же самый. В конце концов, немного караванов Золотого неба приходит с той стороны, так как слишком длинный и опасный переход после последнего города отпугивает большинство торговцев. Обычно все стараются пройти другим путем, оставив Цай Хонг Ши в стороне.
Вряд ли в фургоне Джин Фу перевозил летающего дракона, значит… в какой-то момент он оставил караван и уехал вперед с несколькими своими людьми, но почему он прихватил с собой именно этих мальчишек.
Хорошо, Байсо он взял в ученики и не мог оставить его. Гоудань помнил свое удивление, когда услышал о том, как мальчишку-беспризорника позвал к себе представитель одного из крупнейших торговых домов, впрочем, судя по рассказам очевидцев, Байсо неплохо показал себя во время отбора.
Но зачем он взял второго, Семерку?
Сыскарь готов был поставить свой передний зуб на заклад, что в охране каравана любой мог победить неопытного юнца при помощи одной лишь руки. Неужели Байсо настоял? Но даже если так оно и было, это никак не объясняло тот факт, что сейчас оба пацана стояли на местах, которые обычно занимают наследники главы семейства. Если их приняли в торговый дом, то шансов забрать Семерку у мэра Цай Хонг Ши не так много.
Впрочем, Гоудань и не собирался участвовать в этом сражении. Его задача заключалась в поиске мальчишки, он ее выполнил.
Хе вытащил сигнальный амулет и послал тройной импульс. Теперь ему нужно лишь не упустить мальчишку из вида и передать его местоположение тому, кто прилетит.
Разбитый и потерянный, Гоудань приплелся в сыхэюань Зинг Ян Би. Он хотел еще раз перебрать свои записи по делу, перечитать показания свидетелей, чтобы понять, что он упустил. Как, во имя гнилого Дна Пропасти, нищий необученный мальчишка с талантом в семь единиц смог всего за несколько месяцев войти в дом «Золотое Небо»? Уж не второй ли это Фа Вейшенг, гений из страны Божественной Черепахи, которого всерьез называли армией из одного человека? Но у того был невероятный талант и лучшие учителя с самого рождения, а также связи его отца, удачно втершегося в доверие к императорскому дворцу. А у Семерки что? Ни родственников, ни возможностей. Единственная его удача — это попадание в руки того невероятного человека из Черного района, Мастера.
У Гоуданя до сих пор мурашки по спине бегали при одном лишь воспоминании о том маге. Казалось, что он глубок, как Пропасть, силен, как дракон, и мудр, как Зинг Ян Би. Появление Мастера Гоудань ощущал даже спиной, по резко меняющемуся настроению. Удивительно, как тот маг не разгадал его нелепую маскировку. Или разгадал, но не стал подавать вида.
Что Мастер сумел сделать с Семеркой за три месяца? Почему выслал его с первым же попавшимся караваном из города? Знал ли он о поисках, затеянных мэром? И неужели тот мальчишка и правда… донор Ки?
Сама мысль об этом казалась столь нелепой, что Гоудань все время откладывал ее на задний двор своего разума. Просто чтобы не сойти с ума и не начать верить в детские сказки. Учитель всегда говорил, что у любого необычного случая есть нормальное объяснение, нужно лишь его найти. Но он также говорил, что нельзя отвергать невероятное лишь потому, что оно невероятное, но все данные указывают именно на него.
- Гоудань, ты нашел мальчика.
Хе вздрогнул и осмотрелся. Он незаметно для себя дошел до сыхэюаня Зинг Ян Би, где его уже поджидал учитель.
- Да, учитель, - по привычке юноша склонился и назвал его учителем, забыв, что во время последнего разговора сам отказался от такого титулования, отказался от ученичества.
- Он в Золотом Небе? - старик сидел на легком плетеном стуле в тени любимого вишневого дерева и небрежно обмахивал себя большим веером.
- Да, учитель, но как… - Гоудань осекся и задумался. Учитель знал лишь то, что было написано в свитке, а именно, что нужно найти мальчика в городе Цай Хонг Ши для его мэра. Дальше он увидел возвращение Гоуданя, причем с неоконченным, но и не проваленным, заданием раньше всех разумных сроков, с учетом дороги туда и обратно. Гоудань сам сказал, что цель направляется в столицу, но не сказал, что прибыла. Узнать, какие караваны должны проехать через тот город за это время, несложно, нужно лишь попасть в дорожную службу, что с репутацией Зинг Ян Би ничего не стоило. Дальше учитель следил за Хе при помощи одного из младших учеников, понял, что он ждет чего-то. А сразу после прибытия каравана Золотого Неба Хе вернулся домой, сжимая сигнальный амулет. Значит, мальчик должен был прибыть с этим караваном, но что-то пошло не так. Цепочка довольно проста и логична.
- Он - один из тех мальчиков, которых принял в семью Джин Фу?
Гоудань снова ошеломленно посмотрел на учителя. Как? Во имя всех обитателей Дна, это просто невероятно!
Зинг Ян Би неторопливо поднялся и, продолжая обмахиваться, сказал:
-Гоудань, мальчик мой, ты всегда уделял много внимания мелким деталям. Это отличное качество для сыскаря, который не планирует подняться выше расследований кражи нескольких монет, - тут Хе покраснел, ведь его первое дело в столице заключалось именно в этом, - но для человека, который хочет стать лучшим сыскарем страны, этого не достаточно.
Щеки юноши полыхнули красным сильнее. Он никогда никому не говорил о своей мечте превзойти учителя, слишком уж детской и нелепой она казалась.
- Твоя главная ошибка в этом деле — низкая осведомленность о делах Золотого неба. Как только ты понял, что судьба мальчика сплелась с более сильной судьбой, ты должен был уделить торговому дому больше внимания.
- Но он обычный охранник! Временный наемник, которого взяли лишь на один переход между городами. Как я мог подумать, что он сумеет войти в семью? - воскликнул Хе и сразу же пожалел об этом. Учитель говорил не о предположениях, учитель говорил о знаниях. Неважно, вошел бы Семерка в торговый дом или нет, в любом случае Гоудань должен быть отслеживать новости про Золотое Небо.
Старик кивнул и продолжил:
- Если ты хоть ненадолго оторвал бы свой взгляд от земли и посмотрел по сторонам, то узнал бы, что глава Золотого Неба полгода назад объявил о выборе того, кто унаследует торговый дом. Ты бы узнал, что Джин Фу уехал в длительную поездку с целью поиска преемника, так как это обязательное условие для выбора. Ты бы задумался, зачем он взял никому неизвестных детей из забытого провинциального города с собой и в качестве кого. Ты бы услышал разговоры о том, что на его караван было совершено нападение недалеко от столицы, и Джин Фу бросил товары и людей ради того, чтобы доставить двоих детей в столицу. Ты бы знал о приеме в его доме, где он неофициально назвал одного из мальчиков своим наследником, а второго — приемным сыном.
Я не знаю, кто из двоих — твоя цель и почему его ищут, но на твоем месте я бы серьезно присмотрелся к этому мальчику. Если он сумеет уцелеть во время войны в Золотом Небе и решить вопрос с твоими нанимателями, его ждет интересная жизнь и непростая судьба. Ты ведь понял, зачем он нужен правителю Радужного города?
Гоудань кивнул, не будучи уверенным в своем знании полностью. Учитель за несколько минут смял его расследование и выбросил в компостную яму вместе с самоуважением.
-Теперь, Гоудань, скажи, в чем заключалась твоя главная ошибка, - учитель опустил веер и пристально посмотрел на юношу, которого раньше хотел объявить своим личным учеником.
- Учитель, я слишком рано посчитал дело оконченным. Слишком много думал о себе и мало о работе. Из-за собственной легкомысленности я усложнил клиентам задачу. Я все еще недостоин быть сыскарем.
-Но тебе повезло. По городу ходят странные слухи про Джин Фу и его ученика. Возможно, у твоего клиента и не было бы раньше шанса достать мальчика из-под крыла Золотого неба, так что пока удача не оставила тебя. Мой ученик, я дарую тебе имя Жоу, помощник, и разрешаю оставаться в этом доме до тех пор, пока сам император не назовет новое имя.
Хе Жоу опустился на колени, сложил ладони перед собой и коснулся лбом пола.