Афганская небывальщина. 3. Цирюльник Хаким
(Афганистан. На валуне – Гафур, бача с поста Хасана из Калашахов. Гафур гордо называл себя "аскером" - воином. На этом валуне цирюльник Хаким раскладывал свои парикмахерские принадлежности. С голым торсом разведчик-переводчик со станции радиоперехвата (4 рота баграмского разведбата) Мирзо Мирзоалиев. За ними – канцелярия 6 мср 180 мсп, построенная Хасаном. Чуть дальше виднеется первый пост).
Почти сразу же, после торжественного открытия на нашей заставе банно-кухонно-столового «комплекса» и праздничного обеда, устроенного по такому случаю, мои бойцы приступили к «полевым испытаниям» бани - к помывке, стирке и приведению себя в порядок.
А потому, неподалеку от бани, они организовали импровизированную парикмахерскую, в которой с помощью ножниц и расчески стали делать друг другу модную и очень стильную стрижку «полубокс». Возможно, делать её правильно у моих ребят получалось не всегда. Но особого выбора у нас не было - для тех, кто не любил полубокс, оставалось лишь щеголять стриженными наголо.
О длинных волосах речи не шло. Длинные волосы были явным признаком «звезд на погонах». А значит, были «красной тряпкой» для духовских снайперов. Лишний раз подставляться не хотелось. И потому я регулярно оказывался среди тех, на ком наши доморощенные парикмахеры оттачивали свое мастерство.
Стоит отметить, что пока я валялся в баграмском инфекционном госпитале с тифом, то успел отрастить основательную шевелюру. От неё нужно было срочно избавляться. Да, и ротный наш только что вернувшийся из госпиталя после гепатита зарос основательно.
Видимо, по случаю новоселья, замполит нашей роты старший лейтенант Сергей Земцов решил сделать нам маленький подарок. Он перекинулся парой слов с ротным, получил от него согласие и крикнул наблюдателю первого поста, чтобы тот сделал четыре выстрела.
Четыре выстрела в небо были сигналом для Хасана, командира поста самообороны кишлака Калашахи, что ему нужно срочно прибыть к нам на заставу. На нашей заставе Хасан был частым гостем. А пару лет назад, когда ему довелось прятаться у нас от духов, в благодарность за «хлеб» и приют, он в одиночку построил на заставе из камней небольшую постройку - примерно два на четыре с половиной метра. В которой жил это время. А когда Хасан смог вернуться к себе кишлак, постройку эту мы переоборудовали под канцелярию роты. И в лучшие времена в ней размещались командир роты, его заместитель и командир заставы.
Примерно через полчаса Хасан поднялся на заставу. Перекинулся парой слов с замполитом и тут же ушёл обратно. А еще через час на заставу поднялся старик-афганец. Совершенно седой, в выцветших шальварах (шароварах) и рубашке. Поверх длинной, до колен, рубашки была надета жилетка со множеством карманов. В руках у старика был маленький сверток, который он нёс словно бесценное сокровище.
Замполит сказал, что это местный цирюльник. Зовут его Хаким. И он настоящий мастер своего дела. На наши традиционные «четурасти, хубасти, бахайрасти?» («Как жизнь? Как дела? Как здоровье?»), старик лишь кивнул в знак приветствия. И сразу же начал разворачивать свой сверток на небольшом валуне, что лежал перед входом в канцелярию. Возможно, старик был немым? Или не знал ни слова не только на фарси, но и по-русски, чтобы вести с нами длинные разговоры.
Тем временем афганец разложил на валуне все свои богатства - старенькие, но очень острые ножницы, опасную бритву и небольшой оселок (точильный камень). Из кармана жилетки достал большой платок и положил его рядом. Мы вынесли раскладной стул из канцелярии. И на него торжественно уселся наш ротный - Володя Стародумов. А наш гость приступил к своей работе.
Он, действительно, оказался большим мастером. Я никак не ожидал, что ножницы в руках старика будут двигаться так легко, ловко и умело. На наших глазах шевелюра ротного стала превращаться в аккуратную и красивую стрижку.
Но когда Хаким взял в руки бритву и начал аккуратно подравнивать «виски» у ротного, мне разом стало как-то неуютно. Кто знает, что на уме у этого афганца? Я неотрывно смотрел на бритву в руках афганца, и с каждым мгновением мне становилось все менее и менее комфортно.
Чуть в стороне стояли замкомроты Олег Артюхов и замполит Сергей Земцов. Они обсуждали какие-то служебные вопросы. Совершенно не обращая внимания на работу Хакима. На исходящую от него опасность. И ни у кого из нас не было оружия. Глупая какая-то складывалась ситуация: афганец с опасной бритвой в руках и совершенно безоружные шурави.
Когда Хаким начал подравнивать стрижку ротного на затылке, встав за его спиной, я не выдержал и ушел в канцелярию. Уже через мгновение я вернулся обратно. На моем плече болтался мой родной АКС-74. Патрон был дослан в патронник, автомат снят с предохранителя. И ствол автомата совершенно ненавязчиво смотрел в сторону нашего гостя. Едва ли кто обратил внимание на мою отлучку. И на её цель. А старик даже и не взглянул в мою сторону. Полностью сосредоточившись на своей работе.
Очень скоро он закончил свою работу и жестом пригласил Олега Артюхова занять место ротного. Володя Стародумов тем временем пошёл в нашу «землянку», посмотреть в зеркало на результаты работы Хакима. Судя по довольной улыбке ротного, с которой он вернулся из канцелярии, работа старика ему явно понравилась.
Мне же, почему-то, совершенно не понравилось, что ротный вышел из канцелярии без оружия. Как-то не спокойно было у меня на душе. Ох, как неспокойно! Я встал чуть в стороне и сбоку от афганца, пытаясь контролировать каждое его движение. Наивно пытаясь угадать, о чем он сейчас думает? Что планирует делать? И не посещают ли его стариковскую голову глупые мысли - стать мучеником за веру и попасть в рай за убийство парочки неверных?
Рой этих тревожных мыслей крутился у меня в голове. И при этом я прекрасно понимал, что, если Хаким надумает совершить какую-нибудь глупость, я ничем не смогу ему помешать. Достаточно будет ему сделать лишь короткое движение своей опасной бритвой по шее Олега и ага...
Да, разумеется, я немедленно выпущу из своего автомата в Хакима длинную, длинную очередь. И, конечно же, не промахнусь. Но этим я все-равно уже не верну обратно нашего славного замкомроты. Мы даже остановить такое кровотечение не сможем. И уж тем более, не успеем вызвать вертушки или довести Олега живым до баграмского медсанбата.
И еще одна мысль не давала мне покоя. Чем ближе к завершению была стрижка Олега, тем скорее должен был наступить тот ужасный момент, когда я должен буду занять его место. По сути, место смертника.
Обреченно я смотрел по сторонам, надеясь найти спасение. Ротный подошел к замполиту. И они о чем-то мило беседовали. На Хакима они не обращали ни малейшего внимания. Часовой на первом послу лениво посматривал по сторонам. И совершенно не смотрел в нашу сторону. А Хаким уже взял в руки свою бритву, в несколько коротких движений подравнял виски и стрижку на затылке у Олега. А затем смахнул остриженные волосы своим платком. И сделал полшага назад. Всем своим видом показывая, что он закончил свою работу. И ждет следующего клиента.
Следующим клиентом должен был быть я. Увы, спасения не было!
Неожиданно за моей спиной раздалось какое-то шуршание. Я немедленно обернулся назад. Передо мною стоял младший сержант Сергей Багрий, и держал в руках несколько банок с рыбными консервами.
- Товарищ лейтенант, замполит сказал принести консервы. Куда их положить?
Взглядом я показал на валун.
- Положи сюда. И подержи мой автомат.
На душе у меня как-то сразу полегчало. Пришло моё спасение!
Сергей молча положил консервы, взял в руки мой автомат и отошёл немного в сторону, чтобы не мешать разговору ротного и со своими заместителями.
Мне показалось, что мой ангел-хранитель отошел довольно далековато. И, видимо, не слишком хорошо понял, для чего я попросил его подержать мой автомат? Но объяснять это было уже поздно.
Я сел на стул с видом приговоренного к казни на электрическом стуле. И приготовился к смерти. Изображать из себя пофигиста, которому ничего не страшно, у меня явно не получалось. В отличие от ротного и его заместителя Олега Артюхова. А потому я просто попытался отвлечь себя разными глупыми мыслями.
И первая мысль оказалась не просто самой глупой, но и самой страшной.
- А с чего это замполит назвал Хакима цирюльником? - Неожиданно вспомнил я. И тут же судорожно стал пытаться вспомнить, что значит это слово?
В голову лезли странные мысли о банщиках, которые были одновременно парикмахерами и брадобреями, массажистами и хирургами. Но главное их занятие заключалось в кровопусканиях путем надреза подкожных вен. А, так же, в лечении огнестрельных ранений, перевязывании ран, извлечении пуль и осколков...
От мыслей этих мне явно не полегчало. Скорее даже, стало совсем как-то не по себе. Ведь не случайно замполит назвал Хакима цирюльником. Ох, не случайно. Что же он хотел этим сказать? О чем пытался нас всех предупредить?
Мне кажется, еще бы чуть-чуть, и я потерял сознание от страха. Когда Хаким взял в руки свою смертоносную бритву, мой страх плавно переродился в панический ужас. Руки мои рефлекторно стали искать по сторонам мой автомат. А голова все никак не могла подсказать им, что мой автомат сейчас находится метрах в пяти от меня. У Серёжи Багрия. Единственное, под курткой в гранатном подсумке у меня лежали две гранаты Ф-1. Но успею ли я до них дотянуться? Нет, ничем они мне не помогут.
К счастью, все в это мире когда-то заканчивается. Хаким сделал несколько аккуратных движений своей бритвой. Смахнул остатки моих волос платком. А затем отошел от меня чуть в сторону. Всем своим видом показывая, что и моя стрижка окончена.
Наверное, я должен был подняться. Но сил встать со стула у меня почему-то не было.
К Хакиму подошел замполит, протянул ему банки с рыбными консервами. И поблагодарил от всех нас за хорошую работу.
Из последних сил я тоже произнес:
- Ташакор, мохтарам (Спасибо, уважаемый)!
На лице Хакима промелькнула чуть заметная улыбка. Похоже, ему было приятно, что его работу оценили. Но он постарался не показать этого. Старик молча кивнул в ответ. Тщательно завернул свои инструменты в тряпицу. И убрал во внутренний карман жилетки. Из другого кармана достал небольшую холщовую авоську. Аккуратно сложил в нее консервные банки.
Но даже на наше: «Хода хафез» (до свиданья), он не сказал ни слова. А лишь повернулся и не спеша начал спуск по склону в сторону своего родного кишлака.
А я долго смотрел на его прямую спину и постепенно приходил в себя от пережитого.
Позднее я буду частенько встречать его в Калашахах. Иногда, с моим другом и наставником Шафи, мы будем заходить к нему в гости. Рядом с домом Хакима росла его небольшая чайная плантация. И он будет частенько угощать нас удивительно ароматным и вкусным чаем.
И будет рассказывать, что для заваривания чая он использует листья, которые распустились только сегодня утром. Которые видели восход солнца, впитали его лучи, его силу. Но не видели его захода. А значит, не знали, что такое смерть.
Потому что только такие листья дают здоровье, силу и молодость. Только такой чай можно предлагать друзьям.
Хаким оказался не местным. Он был последним представителем некогда большого туркменского рода, который в начале тридцатых годов бежал из Средней Азии в Афганистан.
Позднее я узнал, что имя старика было не Хаким. Хаким - мудрый, мудрец на фарси. Это было просто прозвище. Но старику было столько лет, что окружающие давно уже забыли его настоящее имя. Да, и сам он, похоже, уже его не помнил.
В отличие от многих афганцев, Хаким никогда не был воином. Но он был грамотным, умел читать. Неплохо говорил по-русски. И очень много знал. Он часто с улыбкой вспоминал нашу первую встречу и относился ко мне, как к сыну или внуку. Очень любил читать книги древнекитайских мудрецов. И частенько повторял мне слова Сунь-цзы: «Война - это путь обмана. Поэтому, если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, что не можешь; заманивай его выгодой; если он силен, уклоняйся от него; вызвав в нем гнев, приведи его в состояние расстройства; приняв смиренный вид, вызывай в нем самомнение; если его силы свежи, утоми его; если они дружны, разъедини».
Но еще чаще повторял слова Вэй Ляо-цзы: «Оружие - это орудие бедствия, борьба противна добродетели. Поэтому в бой вступают только тогда, когда это неизбежно».
И почему-то он очень хотел, чтобы я уцелел на этой войне.
Такой вот обычный цирюльник жил в кишлаке Калашахи более тридцати лет назад. Афганец, которого при первой нашей встрече я принял за врага. Но который оказался настоящим другом.
Я часто вспоминаю Хакима. Его неспешные разговоры. И его житейскую мудрость. Вспоминаю, что в первые месяцы моего командования заставой мне хватило сообразительности лишь на то, чтобы договориться с местными старейшинами о прекращении минирования дороги между нашей и 9-й сторожевой заставой (и когда душманы выходили минировать дорогу, ночью Хасан, командир местного поста самообороны, сигнализировал нам на заставу лампой или фонариком из бойницы своей крепости об их «подарке»).
А вот заместитель командира роты Олег Артюхов и замполит роты Сергей Земцов проявили настоящую мудрость и дальнозоркость, налаживая контакты и добрососедские отношения с местными жителями. По мере возможности, помогая и налаживая диалог с ними. Благодаря этому обстреливать наши заставы стали гораздо реже, а у нас в рационе появился виноград. И, пусть не часто, но и свежие овощи.
И, именно благодаря этому, когда при обстреле заставы реактивными снарядами был разрушен наш тандыр, договориться с местными гончарами об изготовлении нового тандыра, для меня уже не составило большого труда - https://vk.com/@alexandrkartsev-tandyry-i-gilzy
А еще я часто вспоминаю о том, как здорово, что в то время не воровали, как сейчас. Ни у нашего ротного, ни у старшины роты никогда не возникало желания решать свои проблемы за счет «солдатского котла». И для налаживания сотрудничества с местными жителями и помощи местному посту самообороны мы использовали свой офицерский дополнительный паек. Или оставшиеся с прошлого месяца продукты, которые не пользовались особым спросом у наших бойцов. И делали это во благо всей роты, а не ради чьих-то шкурных интересов.
Эта история стала для меня хорошим уроком, что не стоит судить о людях по их одёжке. Что воевать нужно с врагом, а с соседями лучше дружить. И думать нужно не только о себе, но в первую очередь о тех, кто находится с тобой рядом.
Александр Карцев, http://kartsev.eu
Предыдущий рассказ - Афганская небывальщина. 2. Праздник на заставе
На фото: неизвестная афганская собака; замполит роты старший лейтенант Земцов Сергей Викторович (в кепи); командир 6 мср 180 мсп старший лейтенант Володя Стародумов (в повседневной форме); заместитель командира 6 мср старший лейтенант Артюхов Олег Владимирович (в шапке) и командир 2 мсв 6 мср лейтенант Карцев Александр Иванович (без головного убора) на командном пункте 2 мсб (кишлак Чауни, под Баграмом, осень 1986 года).