Духи + Рассказ

http://pikabu.ru/story/reki_prodolzhenie_4628975

Наступила ночь. Ветра не было. Костер горел ровным, ярким пламенем. Рядом лежала большая куча дров, которой должно было хватить до утра. Саша решил эту ночь не спать, и огонь поддерживать всю ночь. Не нравилось ему это место, очень не нравилось.

Он сидел в желтом круге костра, курил. Рядом лежал Юра, вроде заснул. Да и Сашу упрямо клонило в сон. Видимо сработала защитная реакция организма - переполненный событиями за день мозг, требовал отдыха и покоя. Он пил обжигающий, заваренный до густой черноты чай. Слушал ночь, пытаясь уловить малейший подозрительный звук. Сон одолевал его. Опустевшая кружка выпала из рук, он расслабленно повалился набок. Глаза закрылись. Он погрузился в сон. Но сон его был страшным. Словно детская, страшная сказка.

Вокруг дикий, угрюмый лес, над головой не реальное, словно нарисованное темными красками небо. Застывшая река, и вода в реке, полная крови. Друзья все вместе стоят на плоту, и Гена вместе с ними. Он улыбается, но улыбка его больше похожа на оскал демона. Белые, безжизненные зрачки смотрят на Сашу.

- Как же так? - Говорит его оскалившийся рот. - Почему я? Почему вы не спасли меня? Я же просил, давайте повернем назад, я же говорил что это плохое место! Гиблое место! Я знал, что случиться что-то ужасное. А ТЕПЕРЬ Я МЕРТВ!

По щекам потекли слезы. У Саши разрывалось сердце от страдания.

- Что я скажу матери!?

Гена закрыл лицо руками, и безутешно, по-детски зарыдал.

- Прости... - прошептал Саша.

- Я... я, я не знаю...- рыдания Гены тем временем приобретали зловещий оттенок, с отголосками то ли рычания, то ли подвывания.

- Прости, Гена. - Сказал Юра.

- Я не могу, я не могу вас отпустить. ВАМ ПРИДЕТЬСЯ ОСТАТЬСЯ СО МНОЙ!

Он отнял руки от лица, и сердце остановилось от страха: перед ними стояло чудовище, отдаленно напоминающее Гену. Белые рыбьи зрачки выкатились из орбит. Кожа на лице сморщилась и лопнула от гниения. Существо раскрыло рот, обнажая сгнившие зубы, и изо рта выползла гадюка, злобно шипя.

- Помогите мне! - захрипело существо, протягивая кисть, с перепонками между пальцев. - МНЕ БОЛЬНО!

Плот остановился.

Небо погасло. Темнота.

Тихий шепот и смех...

В землянке едва тлеет небольшая железная печурка. На столе оплывший огарок свечи. Снаружи бушует вьюга.

Саша склонился над тетрадью. Он ведет дневник. Нужно успеть записать все, что здесь случилось, может кому-то, когда-нибудь удастся прочитать эти записи.

То, что им не выжить, это стало ясно давно. Что-то ужасное твориться вокруг. Что-то чужое пытается проникнуть вовнутрь. Пару раз в дверь стучали. Вежливо, но уверенно. Кто-то, или что-то просится войти. Это существо замерзло, устало и проголодалось. Несколько раз, Саша слышал голос практиканта за дверью, жалобный, зовущий, и в то же время зловещий.

- Уходи. Тебя нет, ты утонул! - Шепчет Саша, торопливо записывая в тетрадь неровным, дрожащим почерком, периодически облизывая огрызок "химического" карандаша.

- Пусть даже если ты вылез из проруби на реке, где мы берем воду, это не значит, что ты должен приходить сюда. Уходи!

Он закашлялся. Сухой кашель раздирал грудь. По ногам потянуло холодом.

- Нужно поддерживать тепло, иначе мы замерзнем. Но что будет, если кончатся дрова!? Только бы дотянуть до утра! Эй! - Саша обратился к напарнику, последнему, оставшемуся в живых. Тот лежал в лихорадке на нарах. - Подкинь дров, становится холодно!

Тот в ответ промычал что-то невнятное и тихо засмеялся.

- Это конец, он сошел с ума. Я остался один, - разговаривал сам с собой Саша, - в одной землянке с сумасшедшим... а может лучше открыть дверь и впустить того, кто так проситься войти и покончить с этим раз и навсегда?

Саша сделал последнюю запись, будущим потомкам, тем, кто найдет эти тетради. Отложил практически полностью исписанный карандаш. Встал из-за стола. Он принял решение. Покачиваясь от голода и усталости, подошел к печке. Открыл дверцу, и принялся закидывать в нее последние дрова.

- Сейчас, нужно больше огня. Ведь ты совсем замерз. - Шептал он посиневшими губами.

Очередной приступ кашля сотряс его тело. Грудь пронзила острая боль - легкие совсем простужены и болят.

Существо за дверью блаженно заскулило, предвкушая тепло и сытый ужин. Наконец то, часы?... годы?... столетия?... ожидания кончились!

- Сейчас, сейчас, потерпи немного...

Саша услышал за дверью голос Гены:

- Друг, пусти меня. Я не могу дождаться, когда мы встретимся. Я так голоден... я соскучился по тебе, открой же скорей дверь и я заключу тебя в свои объятия. Мы ведь друзья? Мы обнимемся с тобой навсегда!

Саша подошел к двери.

- Гена, это ты?

- Да друг, это я! Скорее же открой мне! Здесь так холодно, так страшно и одиноко... Я расскажу тебе столько интересного..., долгими зимними вечерами, мы будем сидеть у печи и разговаривать... я расскажу тебе сказку, если только... - говоривший осекся.

- Что?

- Это не важно, друг, скорее же, открывай. Я очень замерз.

Геолог протянул руку к двери....

- НЕТ! - теперь Саша лежал на нарах. Лицо горело от жара. Он видел как бородатый, пожилой мужчина, стоит у входной двери и хочет ее открыть.

- Не делай этого!

- Но там мой друг! Там все мои друзья! Их много... они пришли проведать меня.

- Если ты откроешь, у нас не останется шанса!

- А разве у нас был шанс? Мы были обречены. Мы прошли ворота... это билет в одну сторону,... обратного выхода нет, и какая разница сейчас или чуть позже? Нет ничего хуже, чем ждать...бояться малейшего шороха, вздрагивать от каждого звука и ждать,... зная, что приговор неизбежен!

С последними словами он распахнул дверь, и в землянку ворвалась вьюга, а вместе с ней, что то еще...

- НЕТ! - крик утонул в реве (или рыке) пурги...

9. Призрак в ночи

Кто-то сильно тряс его за плечо.

- Сашка, проснись, проснись! Ты слышишь, да проснись же ты!

Он открыл глаза. Увидел перед собой Юру.

- Где я? Что случилось?

- Тихо. Слушай. - Юра перешел на шепот.

Саша помотал головой, что бы прогнать остатки сна. Прислушался.

Сначала он услышал низкий, утробный, булькающий звук (Саше он напомнил фильм "Собака Баскервилей", про Шерлока Холмса, там, на болотах раздавался такой же, от которого волосы становились дыбом). Затем от реки донесся крик:

- ПО-МО-ГИ-ТЕ!

Саша вскочил. Сердце бешено колотилось в груди.

- СПА-СИ-ТЕ! - донесся еще один крик, полный боли и отчаяния.

- Это Генка, он жив!

Саша выхватил из костра горящую головешку.

- Ему нужна помощь!

- А может это ловушка? - Юра взял Сашу за локоть и рука его дрожала.

- СА-ША! Ю-Р-А! - голос прозвучал совсем рядом.

- К черту, он жив! Он выплыл! Возможно он ранен!

Саша бросился к берегу.

- Гена, где ты! Мы здесь!

Юра с фонарем кинулся следом за ним.

- Я ЗДЕСЬ, МНЕ БОЛЬНО! - теперь голос звучал совсем в другой стороне - ниже по реке.

Саша бросился вдоль реки. Юра едва успевал за ним.

- Генка, ты где! Г-Е-Н-А!!!

Луч света от фонарика плясал на воде, метался по берегу, выхватывая деревья стоящие неприступной стеной.

- Я ЗДЕСЬ! - теперь голос зазвучал в противоположной стороне.

Друзья как очумелые метались за голосом - призраком по берегу. Фонарь почти сел (видимо батарейки намокли). Головешка едва тлела. Они с трудом различали друг друга.

- Г-е-н-а, а-у! Отзовись!

- ПОМОГИ МНЕ! - теперь голос донесся с противоположного берега.

Следом раздался тот самый утробный, низкий звук, переходящий в протяжный вой. Саша ринулся в воду, вошел по колено. Юра кинулся следом за, схватил его за куртку.

- Это ловушка, Саня! Помнишь, в тетради геолога: "берегись голосов, зовущих в ночи"? ЕМУ надо, что бы ты зашел в воду! - Голос Юры дрожал от страха. - Гена утонул, а то, что нас дурачит, я уверен, это не Гена, даже голос не похож. - Зашептал он.

Саша сжал кулаки.

- Ты лжешь! Он жив, он выплыл! Мы должны помочь ему!

Юра отрицательно покачал головой. Саша едва сдерживал себя, он хотел ударить друга в лицо.

- Гена, где ты! Гена!

В ответ они услышали все тот же мерзкий звук, а затем плеск воды. Что-то плыло к ним. Может это была большая рыба, а может нечто иное, что пахнет плесенью и речным илом. Это нечто плыло к ним, загребая воду посиневшими ладонями, с перепонками между пальцев.

Саша сделал шаг назад. Всплески раздавались совсем близко. Друзья попятились к потухающему костру. Саша взял в руки ружье. Юра подкинул дров. Снова по реке прокатился полу - крик, полу - вой.

Друзья не сомкнув больше глаз, просидели у костра до утра. Периодически они слышали странные, иногда страшные звуки, которые пугали их до полусмерти.

По мере того, как отступала ночь, с реки на берег наползал густой туман, обволакивая сыростью. Вскоре туман заполнил все вокруг. Видимость ограничилась до расстояния вытянутой руки.

В костре прогорели последние дрова. А что бы искать новые, в этой мгле, нечего было и думать.

Друзья дрожали от сырости, ожидая, когда взойдет солнце.

Спустя некоторое время, Юра уловил посторонний звук, не вызванный шумом реки - это был хруст гальки. Кто-то двигался по берегу, достаточно тяжелый, что бы отбросить надежду, что это кокой ни будь мелкий зверек. Саша тоже услышал этот звук. Взял наизготовку ружье.

Хруст гальки стал отчетливее и к нему присоединился еще один - навроде тяжелого, хриплого дыхания, с едва слышимым присвистом, словно из простуженных легких.

- Саня, что это? - прошептал перепуганный Юра.

Тот отрицательно покачал головой. Он не мог сказать что это, но это ЧТО-ТО было большим! Явно больше человека!

А когда в тумане мелькнула пошатывающаяся, аморфная фигура, друзьям она показалась огромной, словно грузовик.

Саша вскочил на ноги. Юра продолжал сидеть на траве, от страха у него отказали конечности.

Фигура, которую они увидели, растворилась в тумане, но была где-то поблизости. Саша слышал тяжелое дыхание, правда теперь с другой стороны, с противоположной от реки. Существо обходило их по кругу, видимо выискивая лучшую сторону для нападения.

Юные тела била дрожь, и эта дрожь не была вызвана сыростью тумана, а тем, что находилось в нем.

- Юрка, возьми какое ни будь оружие... возле костра был топор.

Юра пошарил вокруг себя рукой, пока не наткнулся на деревянную ручку топора. С трудом поднялся на ноги. Прижался спиной к Саше.

Совсем рядом из тумана снова вынырнула зловещая тень. Теперь она была еще больше. Саша непроизвольно закричал. Следом за ним и Юра. Тень нырнула в туман.

- Блядь, что это за херня!? - выругался Юра, и голос его был тверд. Крик придал им мужества.

- Тихо Юра, ОНО рядом, слышишь, обходит.

Саша вцепился в цевье ружья, так что костяшки побелели. Палец на спусковом крючке занемел. Он даже начал побаиваться, что в нужный момент не сможет нажать на курок.

Прошло, наверное, не больше минуты (хотя испуганным подросткам, это время показалось часом), странные звуки стихли. Хруст гальки тоже не раздавался.

- Ушло? - вопросительно прошептал Юра.

- Не знаю, но...

Саша не договорил фразу, неожиданно из тумана вынырнула огромная тень, заслонившая собой весь мир. Саша увидел розовую пасть, ощеренную громадными, желтыми клыками. Почувствовал смрадное дыхание монстра, дико закричал и нажал на курок. Выстрела не последовало, лишь сухой щелчок.

"Всё-таки патроны намокли", - почти равнодушно подумал он.

Что-то мелькнуло возле его головы, и врезалось в морду зверя. Тот дико заревел, метнулся в туман.

В этот момент Саша нажал на второй курок, практически не целясь, без надежды на выстрел, и был оглушен необычно громким хлопком в этой плотной, воздушной среде. В ответ раздался еще один рык, но уже едва слышимый - чудовище удалялось.

- Саня, что это было? - хрипел Юра.

- Не знаю, похоже, медведь.

- Размером с дом!?

- Кто знает, какие в этих краях водятся медведи.

- Медведи великаны и людоеды?

- Слушай, если он вернется, нам кранты! Нужно перезарядить ружье, но я не доверяю патронам, хорошо, если один из двух выстрелит, а если нет? Времени на перезарядку у нас уже не останется. - Саша судорожно принялся рыться в рюкзаке.

- Смотри, туман вроде рассеивается. Хорошо, что я догадался метнуть в него топором, иначе он отгрыз бы тебе голову.

- Это точно...

10. Зловещая вода

Туман рассеялся, но не полностью - противоположный берег угадывался с трудом. Солнца тоже не было видно. Друзья решили больше не откладывать и покинуть опасное место. Тем более они снова слышали хруст веток шаги в ближайших зарослях молодняка и чувствовали на себе пристальный, злобный взгляд.

Затянув веревки, связывающие плот, а так же укрепив его дополнительными скобами, путники снова отдались во власть реке.

Течение было тихое, вялое, словно после безумного переката река отдыхала, набиралась сил. А за первым поворотом вообще разлилась огромным озером.

Вокруг была вода.

Везде вода.

Берега не было видно из-за тумана, так что о размерах водоема приходилось только догадываться.

Первое время плот еще продвигался по инерции и увлекаемый все слабеющим течением, а затем и вовсе остановился. Так, словно они сели на мель, хотя трех метровые шесты не доставали дна.

- Саша, а если река заканчивается вот этим озером?

Саша промолчал, пытаясь разглядеть очертания берега. Он не хотел ни о чем думать.

Гребли поломанными веслами, что бы хоть немного ускорить продвижение. Шум реки давно стих, на них опустилась зловещая тишина. Но тишина была не полная, в этой тишине отчетливо было слышно, как плещется вода между намокшими бревнами. А в эти всплески прорываются другие звуки - бульканье воды, так словно рядом плыл водолаз. Несколько раз Саша слышал (и он мог в этом поклясться!) вкрадчивый шепот, и даже смех, и этот голос был голосом Гены. Словно он играл с ними, насмехался, издевался.

Не покидало предчувствие присутствия кого-то чужого, зловещего. Так продолжалось довольно долго. Через пару часов руки устали работать веслами, и друзья легли на бревна, полностью отдавшись во власть течения и злого рока. Плыли, не видя берегов, наугад, словно летучий голландец в тумане.

- Если выберемся живыми из этого проклятого места, больше в тайгу ни ногой. - Юра закрывает глаза, видит свой дом, свою семью.

- Ты думаешь, многим удалось выбраться отсюда?

- Я не знаю, но кто-то же ведь выбрался. Я не раз слышал рассказы о подобных местах. Значит, кто-то здесь побывал!

- И что рассказывают?

- О всякого рода аномалиях, призраках, странных существах...

- Да, если мы выберемся, нам тоже будет что рассказать,... хотя я не хотел бы об этом вспоминать.

Вдруг над водой пронесся мощный гул, словно самолет пролетел очень низко. От этого гула заложило уши, и волосы на голове стали дыбом. Друзья вскочили на ноги, пытаясь определить источник и природу звука. И неожиданно плот резко дернулся. Рывок настолько был сильным, что ребята не удержались на ногах и полетели в воду, по разные стороны от плота.

"Только не в воду!" - мелькнула мысль у Саши, и он погрузился с головой в холодную жидкость. Отчаянно заработал руками и ногами, но никак не мог выбраться на поверхность - вода стала вязкой, словно смола. Словно кто-то пытался схватить его за ноги и утянуть на дно.

После отчаянной борьбы с водой, наконец, долгожданный глоток воздуха. Саша вынырнул чуть позади плота, который уже почти растворился в тумане. Чуть в стороне, но гораздо ближе к плоту, барахтался Юра, словно боролся с кем то. Он то показывался на поверхности, то вновь скрывался под водой. Сопротивляясь неведомой силе, Юра слабел, он уже едва держался на плаву. Отчаянным усилием он рванулся в перед, и слабеющими руками вцепился в мокрые бревна. С трудом вскарабкался на плот.

"Молодец!" - порадовался Саша за друга.

Но тут же в голове мелькнула другая мысль: нечто отпустило Юру, и теперь ОН стал отличной мишенью!

Страх придал силы. Саша энергично заработал конечностями. Плот приближался, вот он совсем близко. Руки коснулись шершавой древесины, Саша подтянулся к плоту, пытаясь вскарабкаться на него и тут что-то неведомое, сильное схватило его за щиколотку и дернуло в низ. Он погрузился в воду с головой, но пальцев, держащих бревно, не разжал. Что-то упрямо тянуло его вниз, на дно. Саша задыхался, ему не хватало кислорода. Прилагая все силы, он рванулся на поверхность, но тот, кто держал его снизу, был гораздо сильнее. Не в силах сдерживаться, он закричал. Вода хлынула в легкие. Теряя сознание, затуманенным взором, он увидел нечто страшное: обезображенное лицо, объеденное рыбами, с оскаленными зубами, растрепанные волосы, покрытые тиной...

И это лицо напоминало Гену.

11. Снова вместе.

Изо рта полилась вода. Он закашлялся. Грудь пронзила острая боль. Саша открыл глаза, и в первую секунду ему показалось, что над ним склонился Гена. Он моргнул, и видение прошло, он увидел Юру, что-то кричавшего ему в лицо. Спустя секунду, в заложенные уши ворвался его крик:

- Саня, очнись, Саня!!!

- Не ори. - Прошептал он посиневшими губами.

- Санек, ты живой, слава богу! Я уже думал все, кранты, остался я один! Еле тебя вытащил...

- Что это было?

- Не знаю, Саня, ты что-нибудь видел?

- Мне показалось... - Саша снова закашлялся. - Не знаю, скорее всего, мне показалось.... я чуть не захлебнулся. Мы еще на плоту?

- Да, но вон, кажется, показался берег. Нужно причалить, развести костер, обогреться.

- Кружка горячего чая сейчас не помешает,... а лучше всего стакан водки. - Он попытался улыбнуться, но улыбка скорее напоминала гримасу.

К обеду туман рассеялся, но окружающая обстановка не стала веселее. Хмурое, бессолнечное небо.

Друзья обсушились у костра, и согрелись обжигающим чаем. Поели скудными остатками продуктов. Провианта оставалось совсем мало (основная часть утонула или пришла в негодность при крушении), а вся живность, которую можно было бы подстрелить на обед, словно вымерла. Да и ружье теперь с намокшими патронами было не надежно, как палка, которая хоть и стреляет, но раз в год.

Усталым путникам ничего не оставалось другого, как плыть дальше, в надежде, что до вечера им удастся вырваться из этого места.

Третий час друзья плыли с довольно приличной скоростью. Озеро осталось позади. Река увлекала их в перед, петляя меж заросших лесом сопок, давая шанс на спасение.

Проплывая мимо небольшой лесной опушки, Саша даже не поверил своим глазам (сочтя все это за очередную галлюцинацию), когда увидел в центре поляны стоящего человека, обращенного лицом к реке. Саша посмотрел на Юру, устремившего свой взгляд вперед. Юра посмотрел на друга, и краем глаза заметил фигуру.

- Юра, ты тоже это видишь? - осторожно спросил Саша.

- Да это же Генка! - Прошептал пораженный Юра. - Гена!!! Гена!!! - Закричал он как сумасшедший.

- Гена, это мы, Гена, ты живой! - подключился к нему Саша.

Плот проплывал мимо. Гена стоял не шелохнувшись, словно каменный. Друзья похватали шесты, и принялись заворачивать к берегу. Наконец срезы бревен уткнулся в глинистый берег чуть ниже опушки. Ребята помчались к другу.

С разбега наскочили на него, принялись обнимать. Что-то кричали радостно в лицо. Гена почти не реагировал на проявления их радости. Саша посмотрел в его пустые глаза.

- Гена, ты чего? Ты не ранен? - он принялся осматривать товарища со всех сторон. На левой руке была большая ссадина, на голове шишка и синяк под глазом, разорванная рубашка и штанина, в целом он был цел, но явно не в себе.

- Гена, что с тобой? У тебя что-то болит? - спросил Юра.

Тот лишь отрицательно покачал головой.

- Хух, ну он хоть слышит нас... ничего, пройдет... такое пережить!

- Дружище, ты как выплыл, где провел эту ночь? - Саша обнял его за плечи, он не скрывал своей радости, что все обошлось. Гена выплыл, а то, что немного странный, это все поправимо.

Гена молчал.

- Саша, до вечера осталось пара часов, думаю, нужно устраиваться на ночлег. Нужно отдохнуть. Я эту ночь не выспался, ужас! Да и Генка, ты видишь... Место подходящее. Сейчас заготовим дров, поставим палатку. Накормим Гену, уверен, он голоден. Посмотри на него, как чумной. Глядишь отойдет, разговориться.

- Да, да, ты прав...

Спустя час, на поляне выросла приличная куча дров. К сожалению, погода стала портиться. Поднялся вечер. По небу шли низкие, тяжелые тучи. Потянуло сыростью. Разбили палатку под огромным кедром. В случае дождя, он послужит защитой.

Все это время Гена сидел практически не подвижно, равнодушно наблюдая опустевшим взглядом за работой друзей.

Пока Саша заканчивал с палаткой (окапывал ее по периметру канавой, для стока вода), Юра принялся колдовать над костром. Вот небольшое пламя вспыхнуло в центре кучки сухих дров, принялось разгораться. Гена, едва увидел огонь, запаниковал. Отодвинулся дальше. Чем сильнее разгорался костер, тем дальше отодвигался, пока, в конце концов, не оказался почти возле реки. Сел на поваленное дерево.

- Гена, ты чего там сел, иди греться! - позвал его Юра.

В ответ он отрицательно закрутил головой.

Юра подошел к нему.

- Ты чего? Пошли к костру, я сейчас тебе горячего чаю сделаю. - Он взял друга за руку, увлекая за собой.

Гена энергично, даже резко, выдернул ладонь, оставаясь сидеть на месте.

Юра озабоченно посмотрел на него.

- Ну ладно, я сюда тебе принесу, если не хочешь...

Он вернулся к костру, прилаживая чайник над огнем. Подошел Саша.

- Управился? - спросил его Юра.

- Да. А чего Генка сидит там?

-Слушай, он совсем странный, не хочет подходить к костру. Я звал его, он ни в какую.

- Хм?

- Ото, не нравиться мне все это. Помнишь, он рассказывал про обряд шамана, который лечил утопленницу?

- Помню.

- Может и Генкой овладел Дух Воды, как той девушкой? - прошептал Юра.

Друзья украдкой посмотрели на странного товарища.

Приготовили ужин. По поводу радости, что нашелся Гена, достали из неприкосновенного запаса две банки тушенки и банку сгущенного молока. Сварили перловую кашу с тушенкой. Саша набрал полный котелок и понес другу. От каши не отказался, но ел вяло, с неохотой. Глотал с трудом, словно каждый кусок доставлял ему неприятные ощущения. Юра принес кружку горячего чая.

- Гена, ну как ты? Слушай, ты все молчишь, молчишь...

Гена поднял от котелка на него глаза, посмотрел в упор.

От этого взгляда Юре вдруг стало неловко (страшно!). Он отвел глаза.

- Бери чай. - Протянул кружку.

Саша взял кружку, поставил рядом с бревном.

- Пусть поест.

Гена уже съел пол котелка, как вдруг лицо его перекосилось, покраснело. Он выронил котелок. Упал на колени. По телу пробежала дрожь. Друзья бросились к нему на помощь.

- Что с тобой!?

Гена задергался в судорожных позывах, широко раскрывая рот.

На мгновение Саше показалось, что вот сейчас воплотиться его ночной кошмар, и изо рта Гены выползет змея...

Гену тошнило только что съеденной кашей. Его просто выворачивало наизнанку. Он судорожно глотал воздух, между позывами рвоты.

- Принеси воды! - крикнул Саша.

Юра метнулся к костру. Принес кружку воды. Опорожнив желудок, Гена слегка успокоился. Саша взял его за плечо, поднес кружку к губам. Ударяясь зубами о край алюминиевой кружки (его трясло), Гена сделал пару глотков. Устало сел на землю, облокачиваясь спиной о дерево. Тяжело вздохнул.

Юра отвел Сашу в сторону.

- Что с ним? - начал он в полголоса. - Это последствия утопления?

- Я не знаю. Может у него повреждены какие-то внутренние органы?

- Этого еще не хватало. Это плохо?

- Хорошего мало. Ему нужно срочно в больницу.

- Да, только мы от ближайшей больницы каких-то несколько сотен гребанных километров. А если он умрет? - перешел на шепот Юра. - И мы ничем не сможем ему помочь.

- Будем надеяться на лучшее. Я не хочу об этом даже думать,... я так обрадовался, что мы его нашли.

- Я тоже.

- Пошли к нему.

Они подошли к сидящему другу.

- Гена, темнеет, пошли к костру. Смотри, ты весь трусишься, тебе нужно согреться.

Гена отрицательно покачал головой. Небо прорезала огромная молния, и следом за ней хлынул дождь.

Не дождь - ливень. Стало темно, словно ночью. Друзья бросились спасать костер.

Они бросали в огонь дрова. Но через пару минут сухие дрова намокли, а непогода разбушевалась не на шутку. Лило как из ведра. В считанные минуты одежда промокла до нитки. Да и битву за огонь они практически проиграли.

- Саня, посмотри на Гену.

Гена стоял посреди поляны, раскинув руки в стороны, подняв лицо вверх, к дождю. И он улыбался.

http://pikabu.ru/story/reki_prodolzhenie_4628967

7. Пропавшая экспедиция

Луч фонаря осветил довольно просторное помещение, вытянутое в длину. Стены и потолок были затянуты бревнами, сквозь щели которых проросли корни деревьев, и просыпалась земля. По обеим сторонам располагались нары. В дальнем конце небольшой стол.

- Как можно жить в таком склепе? - Юра поежился.

- Лучшее жилище для северных районов: летом прохладно, зимой тепло.

Саша, освещая фонарем пространство, прошел по земляному полу к столу.

- Парни, глядите, здесь какие то записи.

На столе лежали разбросанные, полусгнившие тетради.

Саша взял одну из них в руки.

- "Дневник начальника геологоразведочной партии Березина Н.П. 1932 год". Нифига себе, шестьдесят лет назад! - Саша открыл тетрадь. Почерк был ровный, аккуратный, но от времени чернила выцвели, кое где были повреждены водой.

- "Я, начальник геологоразведочной партии, Березин Николай Павлович. Мне поручено исследование правого притока Лены, Каргадона и ее бассейна. Экспедиция насчитывает 10 человек, включая меня, шестеро рабочих, два геолога и студента практиканта.

15 мая, на лошадях, мы вышли в полном составе из Усть - Ильимска. Наш путь лежал на Черкан, (правый приток Каргадона) в село Чемдальск. Когда подошли к Черкану, оказалось, что через него уже нельзя переправляться - огромные полыньи. Пришлось пробивать новую дорогу - через перевал из долины Черкана в долину Китайки. В долине Китайки - поплутали: снег, хмарь, кругом ничего не видно.

В Чемдальск мы прибыли в начале июня, где пополнили запасы продовольствия. Купили три лодки. Дальше наш путь лежал по воде."

- Тут идет подробное описание маршрута.

- Слышь, мужики, я что то припоминаю, - Гена почесал затылок, - мне мать рассказывала о пропавшей экспедиции.

- В тридцатые годы, ее еще в планах не было.

- Ей рассказывала ее мать, моя бабка. Их стойбище тогда стояло в устье Черкана, и они останавливались у них.

Саша полистал страницы.

- Да, тут что-то есть о стойбище тунгусов. Вот

"12 июня вышли к Каргадону. В устье Черкана и Каргадона стоит стойбище тунгусов. Дикий, но приветливый народ. Я объявил два дня выходных. Людям надо отдохнуть и набраться сил для дальнейшего путешествия. Мне удалось уговорить двух тунгусов присоединиться к нашей экспедиции в качестве проводников".

- А откуда она знает, что экспедиция пропала, ведь они поплыли дальше?

- Через год проплывала еще одна партия, они шли маршрутом первой. В конечный пункт назначения, партия так и не прибыла. Ее следы затерялись в бескрайних просторах Сибири. Правда к зиме вернулся один из двух проводников, которые ушли с экспедицией. Но он не смог ничего рассказать, так как был едва жив, и видимо тронулся умом. Нес всякую околесицу, а весной умер. После войны, когда мать уже родилась, в начале 50-х, проходила еще одна экспедиция, они тоже расспрашивали о пропавшей партии. Их так и не нашли.

- Вот это да! Мы отыскали пропавшую экспедицию. Вот это открытие! Мы станем знаменитыми!

- Да, если сами выберемся отсюда. Саня, пошли наружу, я чувствую себя неуютно в этом склепе.

Саша собрал все тетради и двинулся к выходу.

Плот отчалил от берега, и заскользил по водной глади. Течение заметно усилилось. Гена и Юра шестами управляли плотом, не давая на поворотах ему сесть на мель. Саша листал тетрадь геолога.

- Что там еще интересного в дневнике?

- Пока ничего, лишь подробное описание маршрута. Всякие профессиональные термины: рекогносцировка, магнитометры, нивелир. Минералы - хрен выговоришь, язык сломаешь.

- Что и все?

- Да тут почти вся тетрадь об этом! Ага, вот кажется интереснее пошло:

"Пятый день плывем в неизвестном направлении. Нас затянуло в сплошной полу-дождь, полу-туман. Вода сверху и снизу. Сухари и спички отсырели. Мука превратилась в белое месиво, практически не пригодное для употребления в пищу...

Кончается август, а мы едва прошли половину маршрута, к тому же заблудились. Как такое случилось, сам не понимаю. Видимо, виновата устаревшая карта, изобилующая белыми пятнами. Рабочие волнуются, выражают недовольство...

Лес тянется дикий, угрюмый, не проходимый. Пожалуй, еще ни одна нога человека не ступала в эти края...

Тунгусы рассказывают какие-то небылицы, о Духах Тайги, о Хозяине Леса... надо будет на досуге записать эти истории в тетрадь...

По ночам случаются заморозки, мы мерзнем в палатках..."

Саша листал дальше.

- Вот еще:

"30 августа. Случилось несчастье! На перекате перевернулась лодка. Погибли двое рабочих и практикант! Тела нам так и не удалось найти. Видимо унесло течением, или затянуло в один из многочисленных омутов, под коряги... даже нечего похоронить... на берегу поставили памятную табличку..."

- Интересно, читай еще.

- Что там у нас впереди?

- Пока нормально, река глубокая, течение приличное. За час проходим по восемь - десять километров.

- Это хорошо, главное, чтобы перекатов не было. Правда погода портиться, того гляди и снег пойдет!

- Читай дальше.

- "5 сентября. Река обмелела, лодки не проходят. Сняли вещи. Движемся посуху. Из-за многочисленных притоков и обрывистых скал отдалились от реки. Продираемся сквозь непроходимые заросли...

Один из рабочих, неудачно поскользнувшись на массивном бревне, упал, острыми сучьями вспорол живот и сломал ногу. Оказали первую помощь. Я достал из загашника флягу со спиртом. Налил полную кружку. Всю ночь рабочий метался в жару и бреду, на утро умер. Похоронили на небольшом возвышении, у таежного родника. Рабочие открыто выражают недовольство. Пришлось отдать им на откуп оставшийся спирт, помянуть своего товарища, и устроить два дня выходных...

На следующий день, один из рабочих, видимо с перепоя, сообщил, что видел погибшего. Тот, якобы, вышел из-за дерева. Лицо посиневшее, глаза пустые, мертвые. Покойник поманил его рукой к себе. Рабочий было двинулся, но вовремя опомнился и убежал. Тунгусы проводники сказали, что это "шибко худо". Это хозяин тайги приходил в образе умершего, и что скоро он всех заберет к себе.

10 сентября. Ушли тунгусы. В неизвестном направлении. Мы пытались их искать, звали, но безрезультатно. Один из геологов, похоже, тоже поддался панике. Говорит, что слышит голоса, зовущие его по ночам. Что якобы он отчетливо слышал голос практиканта и еще..."

- Тут дальше не прочитать. Вода размыла две страницы. Ничего не понятно. - Саша перевернул пару страниц.

- Вод здесь еще можно кое-что разобрать:

"28 сентября. Запасы пищи на исходе. Мы измождены и опустошенны. По непонятным причинам умер еще один рабочий. Срывается первый снег. Вышли к берегу неизвестной реки. Можно сколотить плот и попытаться плыть дальше, но река скоро станет. Решаем зимовать здесь...

10 октября. Давно не делал записи. Был занять обустройством зимовья. Вырыли землянку (в палатках нам не перезимовать). Заготавливаем дрова и провиант. Река стала, но снега еще нет".

Друзья переглянулись.

- Похоже, эта землянка и стала их последним прибежищем. - Произнес Юра.

- Что же с ними случилось, там еще есть записи?

- Да, еще кое-что можно разобрать. Почерк сильно изменился, видимо от истощения. Вот, последняя дата:

" 8 ноября. Нас осталось четыре человека... все больны и простужены... по ночам происходят странные вещи..." ,

- Здесь ничего не разобрать, вода размыла все буквы.

Он перевернул страницу.

- "Нас двое... мы сходим с ума... ветер или вой...в печи едва тлеет огонь.. холод... мой напарник смотрит на меня безумными глазами, он на грани помешательства...кто то ходит по ночам..."

- Тут полный бред. Набор фраз. Видимо крыша окончательно поехала.

- Читай, читай! - воскликнул Юра.

"Мамочка, забери меня отсюда, я буду послушным мальчиком... мамочка, не бей меня!... мне больно!... какие у тебя большие зубы... ты хочешь меня съесть? Кто-то стучится в дверь... ко мне пришли гост... мои мертвые гости... нужно их впустить..."

- Дальше записи обрывается.

Саша пролистал тетрадь до конца. На последней странице он обнаружил еще одну короткую запись, прочитав которую, он побледнел.

А тут еще в черном небе сверкнула огромная, зигзагообразная молния, разрезавшая небо пополам и грянул оглушительный гром, от которого друзья вздрогнули. Вместе с молнией, с неба хлынул ливень. Словно громом разорвало небесную твердь. Саша поспешно засунул тетради в рюкзак.

- Саня, что будем делать? - перекрикивая шум дождя, прокричал Гена.

Саша осмотрел неприступные берега, тянущиеся вдоль реки.

- Пока плывем, все равно причалить негде, берега крутые.

Вода в реке быстро поднималась. С подмытых обрывистых берегов в воду то и дело падали огромные деревья. Прилагая не дюжие усилия, приходилось маневрировать между полузатонувших стволов.

Через час, дождь начал стихать, но резко похолодало. Промокшие до нитки путешественники дрожали от холода.

- Надо выбрать место, и причалить к берегу. Развести костер, обсушиться. - Цокая зубами, промычал Гена.

- Большой костер, это то, что сейчас нужно. - Согласился Юра.

Саша молчал.

И тут повалил снег. Огромными хлопьями он ложился на плот, на головы, на лес.

- Ну да, этого еще не хватало. - Пробормотал Юра.

Снег, в считанные минуты покрыл все вокруг былым покрывалом. Он был таким густым, что с трудом угадывались берега. Они плыли наугад, в снежную пелену, в неизвестность.

- Это конец. - Проговорил до этого молчавший Саша.

- Что ты сказал, Санек?

- Все, нам конец, это чертово место! Отсюда нет выхода! Мы прошли ворота. Перекат был этими воротами! - Прорвало Гену.

- Гена, ты чего? - испугался Юра.

- Мы все умрем!

- Слушай, не пугай нас, и так страшно.

- Знаете, что я прочитал на последней странице, в дневнике? - сказал вдруг Саша.

Испуганные друзья молчали.

- Вот:

"Вам, будущие потомки, пишу эти строки, если вы их читаете, к сожалению, должен сообщить, что вам крупно не повезло! Вы попали в это гиблое место, как и мы, и вам, отсюда не выбраться! Хотя, впрочем, может быть судьба к вам будет более благосклонна. Не теряйте ни минуты, бегите прочь, иначе придет ночь, а ночью выходят ОНИ... Опасайтесь реки, но она единственное ваше спасение, потому что в лесу еще опаснее..."

Саша замолчал, даже не заметив, что снег прекратился, так же неожиданно, как и начался. Друзья молчали.

- Смотрите! - Воскликнул Гена, указывая рукой на небольшую сопку, мимо которой они проплывали. Склоны сопки густо заросли лесом, вершина же была совершенно голая. И вот на этой заснеженной вершине, они заметили одинокую фигуру человека, машущего рукой. На этом расстоянии невозможно было различить ни лица, ни одежды незнакомца. Лишь расплывчатая, аморфная фигура, обреченно машущая им. Даже не подзывающая, а как бы прощающаяся.

Навсегда.

Друзья словно загипнотизированные засмотрелись на эту призрачную фигуру, и не заметил, как река круто покатилась в низ. Плот втянуло в затяжной перекат. То тут, то там из воды торчали черные камни. Вода с шумом разбивалась о них.

- Держись! - прокричал Юра, перекрикивая рев воды.

Плот завертело, словно в гигантской стиральной машине. Как щепку швыряло из одного водоворота в другой. Гена грудью навалился на рулевое весло, отчаянно пытаясь управлять судном. Черные, мокрые камни летели прямо на путников, но в последний момент стремительный поток, огибающий их, и усилия Гены, позволяли избежать столкновения. Преодолев очередной валун, плот швыряло в яму, набегающая волна окатывала друзей с головой. От стремительного падения, захватывало дух, как в воздушной яме. Юра и Саша, мокрые, до последней нитки, держались за привязанные вещи. Гена вцепился в рулевое весло, которое не давало ему упасть. Лица их были устремлены вперед, в надежде увидеть конец этого кошмара. Но вместо этого, поперек реки встала каменная гряда, почти полностью перегораживающая реку, оставляя ей лишь узкий проход, с левой стороны. Такой узкий, что вода врывалась в него с бешенным ревом, пытаясь прорваться в этом каменном жерле.

- Гена, смотри!

- Я не вырулю, слишком круто!

Саша рванулся на помощь другу, но плот нырнул в очередной водоворот, его едва не выбросило потоком воды. Он судорожно вцепился в лямку рюкзака, захлебнулся водой, которая попала ему в ноздри и в рот. Когда волна схлынула, первое что он увидел, скалу, мчащуюся на них со скоростью курьерского поезда, на фоне скалы Гену, вцепившегося в руль, и понял - что плот развернуло на сто восемьдесят градусов. Услышал крик Гены - "Помоги!". И понял, что единственное, что он успеет сделать до неминуемого столкновения, это покрепче вцепиться в рюкзак и скользкие бревна плота. Что он и сделал.

Первый удар на себя приняло весло, которое сломалось словно спичка. Затем сам плот врезался в скалу. Саша услышал треск. Бревна затрещали, едва не рассыпавшись на отдельные единицы. Потеряв опору, Гену по инерции бросило на скалы. Спустя секунду, его голова мелькнула в водовороте, вызванном завихрениями воды, разбивающейся о камни.

- Юра, Генка в воде!

Но что они могли сделать? Река несла их вдоль каменной стены, к узкому проходу, в котором вода словно взбесилась. Голова Гены мелькала впереди, то скрываясь под водой, то снова выныривая. Гена не мог сопротивляться этому водовороту. Он приближался к расщелине в скале, куда устремлялась вода, и Саша даже не хотел думать, что с ним будит в этом аду! Что с ними будет в этом аду!

Он с ужасом наблюдал, как поток, заворачивающий в эту горловину, с силой швырнул Гену на соседнюю скалу, и тело друга скрылось под водой. Саша не успел закричать, потому что их втянуло в этот кошмар. Плот завертело, ударяя о нависшие скалы. Побелевшими пальцами друзья вцепились в скользкие бревна. Их несло и несло в низ. Затуманенным взором, Саша различал, как впереди скалы отступают, освобождают реку, которая разливалась широким, спокойным плесом...

8. Крушение.

А потом были несколько часов метания по берегу в поисках друга. Несколько ужасных часов, полных надежды. Но, в конце концов, мокрые, выжатые, уничтоженные, раздавленные, опустошенные, испуганные Саша и Юра сидели на берегу, смотрели на спокойную воду широкого плеса, на плот, изрядно потрепанный, но уцелевший, лежащий на берегу, но ничего не видели и не соображали. Произошедшее не укладывалось в юных головах. Увлекательное путешествие закончилось. Жестокая реальность обухом ударило по голове, да так что потемнело в глазах. Теперь они не походили на взрослых, отважных мужчин. На берегу сидели два испуганных подростка, на глазах, которых погиб их друг (наверняка погиб, хотя надежда, хоть и слабая еще оставалась).

Саша хотел закурить, но из кармана достал намокшую пачку, в которой сигареты превратились в табачную кашу. Пачка выпала из рук.

На лес и реку надвигались сумерки. Первым очнулся Юра.

- Давай разведем огонь. Нужно обсушиться. Да и ночь скоро.

Саша молча кивнул, они встали и принялись собирать дрова. Из рюкзака, в завязанном целлофановом пакете достали сухие спички. Развели костер. Попытались поесть, но кусок не лез в рот. Застревал в горле. Похлебали крепкого чаю.

- Слушай, а как же человек? - Юра жадно курил (на радость, в пакете оказалась сухая пачка папирос).

- Какой человек!? Я не уверен, что мы видели его. Слишком он был не реальным, словно призрак...

- Что нам делать? Как быть дальше? Как мы вернемся домой, как посмотрим в глаза матери Гены? - голос Юры дрожал, едва не срываясь на плачь.

- Я не знаю! НЕ ЗНАЮ!!! Я не уверен, удастся ли нам выбраться отсюда! Может мы следующие, после Гены. Утонем, или погибнем от голода в этом чертовом месте!

- Только бы дождаться утра, мы уплывем отсюда. Помнишь: "Река наше единственное спасение"?

- Юра, мне страшно! Мне страшно как никогда не было в жизни!

- Мне тоже...

начало http://pikabu.ru/story/reki_4628955

5. Тревожная ночь

В наступивших сумерках ярко вспыхнул костер, треплемый поднявшимся ветром. Ужин прошел в молчании - каждый думал о своем.

После, закурили по папиросе и пустили по кругу бутылку вина, взятую для торжественного окончания путешествия. Но было решено, что сейчас очень подходящий случай немного расслабиться.

Ночь опустилась на тайгу. На небе сквозь тучи не проглядывало ни одной звезды. Резкие порывы ветра налетали на огонь, и он забивался в агонии. Огромные кедры раскачивались с таинственным скрипом. Где-то рядом, едва слышно, на перекате ворчала река. Вино туманило мозг. Саша усмехнулся:

- Чего пригорюнились, братцы? Расскажите лучше анекдот что-ли.

- Чего-то не до веселья.

- Завтра вы будете вспоминать об этом, как о забавном приключении. А мне даже нравиться: могила, шаман, ворота - в этом есть какая-то тайна. - Саша перешел на свистящий шепот. - Будет хоть о чем вспомнить.

- Такое ощущение, что завтра никогда не настанет. - Лицо Гены блестело в свете костра. Языки пламени отражались в его черных глаза. - Словно эта ночь навсегда!

- Пацаны, прекращайте пугать меня. - Юра нервно усмехнулся. - Я и так весь на взводе, от малейшего скрипа готов умереть на месте!

Где то невдалеке заухал филин. В дальнем распадке, вторя ветру, прокатился волчий вой.

Друзья замерли, уставившись друг на друга. Юра пододвинул поближе ружье, лежащее на траве, положил на колени. Саша замер с бутылкой вина, поднесенной к губам.

- Дерьмо все это, - сказал он, сделав хороший глоток из бутылки, - не верю я во всю эту чушь: привидения, загробную жизнь, переселение душ. Есть только то, что ты видишь, остальное все воображение.

- Мать мне как то рассказывала об этом, - Гена взял бутылку из рук Саши, - о шаманах, о ритуалах... Она помнила с детства, когда они еще жили в стойбище. Шаманы могут покидать наш мир, и бывать в мире духов, а затем возвращаться. Но не всегда получается вернуться обратно, духи могут не отпустить. Есть такие обряды, особо опасные, требующие глубокого погружения в потусторонний мир.

- Что за обряды?

- Например, обряд Очищения. Только сильные шаманы могут проводить такой обряд. Мать рассказывала, у них в стойбище, одна молодая женщина чуть не утонула в реке. Ее удалось спасти, но когда она очнулась, то была... ну... не в себе.

- Как это?

- Она словно превратилась в камень. Сидела как статуя, ее глаза были пустые и безжизненные. И еще она стала бояться огня. Если в чуме зажигали очаг, она зарывалась в шкуры, закрывала уши руками, ревела, словно зверь, билась в конвульсиях...

- С ума сошла, наверное.

- Шаман, которого старики привели в стойбище, из Медвежьего Распадка сказал, что ею овладел Дух Реки. Что нужно проводить обряд Очищения, Дух Огня может помочь ей, иначе она скоро умрет.

- И что дальше?

- С наступлением ночи шаман начал ритуал. Все встали в круг. Девушке завязали глаза, и поставили в центре. Рядом горел большой костер. Шаман ходил вокруг него. В руках у него была глубокая чашка, с водой из реки, набранной от туда, куда светила луна. Он что-то шептал в чашку. Колдовал. Брызгал на огонь. Огонь сердился. Дух Огня и Дух Воды не любят друг друга. После брызгал на девушку. От этого ее начало бить в припадке. Двое молодых мужчин едва держали ее за руки.

Так продолжалось снова и снова, до глубокой ночи. Шаман вошел в экстаз, или как говорила мама "он проник в страну духов". Его голос ревел, словно рык раненого медведя. Он засовывал руки в костер..., мать говорит, что видела, как на его ладонях горел огонь, не причиняя ему вреда. Этим волшебным огнем он гладил голову девушки. Плескал водой, снова гладил.

Мужчины с трудом сдерживали ее. И вдруг с неба хлынул дождь, хотя ничего не предвещало ненастья. Дождь начал заливать костер. Шаман взревел так, что некоторые упали в обморок от страха, а затем рухнул на землю. Скрипя зубами, он катался по траве, по кострищу... Его одежда вспыхнула. Самые отважные бросились на помощь... Его с трудом удерживали впятером. Сквозь зубы шаман прорычал чтобы не дали погаснуть огню. Люди бросились спасть костер. Но дождь лил словно из ведра. Костер затухал. Шаман захрипел, на губах выступила пена. Когда дождь все же загасил костер, шаман был мертв.

- А девушка? - после некоторого молчания поинтересовался Юра.

- Девушка выжила. Она долго болела, но когда выздоровела, стала абсолютно нормальной. Дух Воды оставил ее.

- А что стало с шаманом?

- Его похоронили со всеми почестями. В похоронах принимал участие шаман из другого стойбища. Он и сказал, что Духи не отпустили его. Он рискнул, и совершил очень опасный ритуал, не имея опыта, и поэтому Духи взяли его себе как плату. Его душа переселилась в филина, и теперь он сторож Земли Духов. - Гена отпил из бутылки и передал ее Юре.

В это время, на ветку, прямо над их головами сел огромный филин. Его глаза хищно блестели в свете костра. Юра замер с бутылкой в руке. Медленно поставил ее на землю. Руки вцепились в ружье.

- Не вздумай... - прошептал Гена.

Филин смотрел прямо на них, не отрывая своих огромных глаз. Словно гипнотизировал. Друзья сидели не шелохнувшись. Им показалось, что прошла целая вечность. Вдруг филин громко "угукнул", сорвался с ветки, и расправив огромные крылья, спланировал над головами друзей. Упругая струя воздуха обдала лица. Ребята вздрогнули. Саша закрутил головой.

- Где он, где!?

- Кажется улетел...

Филин, словно призрак - появился и исчез, лишь качающаяся ветка напоминала о его недавнем присутствии.

Юра облегченно вздохнул:

- Это было действительно страшно: Генка рассказывает о шамане, что они после смерти превращаются в филинов, и тут бах - на ветку садиться такая махина! Я чуть в штаны не наделал!

- Ты хотел в него стрелять?

- Да нет, просто инстинктивно пододвинул ружье поближе.

- Филинов нельзя убивать, это большой грех и большая беда.

Саша взял бутылку и допил остатки вина.

- Честно говоря, я и сам сдрейфил. Как все удивительно совпало.

Он порылся в кармане и достал демоническую фигурку, взятую с могилы. Повертел в руках, рассматривая со всех сторон.

- Интересно, это что за персонаж такой, Гена, ты не знаешь, это образ какого духа, Леса что ли?

- Не знаю, возможно.

- Да, злобный старичок. Похож на этого, как его... лешего. - Юра прикурил от тлеющей ветки из костра.

- А ты откуда знаешь?

- Сказки в детстве читал.

- Ты зря это взял, очень плохая примета, брать с могилы.

Саша молчал.

- Вот что я вам скажу, братцы, бояться нужно живых, а не мертвых!

- Люди бояться неизвестного, необъяснимого, а в мире ой как много вещей, которые ну никак не объяснишь с рациональной точки зрения.

- Тяжело мне одному, с вами двоими спорить. Давайте лучше ложиться спать, время к полуночи. Завтра предстоит трудный день...

Ночью ветер усилился. Ужасный треск и шум разбудили Сашу. Он выбрался из палатки. Угли догоревшего костра тлели в стороне. Желтая луна висела над стонущей тайгой. Частые облака, гонимые ветром, набегали на нее и тогда их рваные контуры четко вырисовывались в ее неоновом, мертвенно-бледном свете.

Со стороны леса мелькнула неопознанная тень. Саша повернул голову и уловил движение между деревьями.

- Кто здесь? - голос его дрожал. Ему было страшно.

Из леса, на поляну, освещенную луной, вышел человек, в странном одеянии. Саша никогда не видел шаманов, но вдруг отчетливо понял - это он.

- Кто вы? - спросил он, хотя и так понял кто перед ним.

- Вам нужно уходить отсюда. - Заговорил человек грубым, потусторонним голосом, со специфическим акцентом. - Поворачивай назад, паря.

- Кто вы? - снова спросил Саша.

- Я Хранитель Ворот. Ты должен повернуть, держи путь на Восток паря.

- Но почему?

- За перекатом, - он указал пальцем в сторону реки - страх и ужас! Земли по ту сторону полны зла. Карабех, Дух Леса хозяин этих мест, не любит не прошеных гостей. А глубокие омуты таят в себе ужас вод, то, что выходит по ночам, хрипя простуженными легкими. Они не дадут вам пройти. Поворачивай назад!

Шаман протянул свою костлявую руку, руку мертвеца.

- И отдай то, что не принадлежит тебе.

Саша понял, о чем он говорит. Он достал фигурку странного старика и положил ее на ладонь шамана. Тот поднес ее к губам и дохнул на фигурку могильным холодом. Саша отчетливо почувствовал этот холод, как сегодня вечером, рядом с могилой шамана.

- Он идет!

Саша вдруг услышал страшный треск, увидел, как закачались деревья, пригибаясь к земле, и это был не ветер!

Шаман развел руки в стороны, прикрыв глаза, стал что-то бормотать на непонятном языке. А за его спиной творилось что-то не вероятное, огромные кедры ломались словно спички, из земли взметались толстые корни - выворотни. Змеились, словно живые. Ужасный рев потряс землю.

Шаман открыл глаза, и Саша отшатнулся - его зрачки пылали красным огнем, словно два камня граната.

- Поворачивай назад! - заревел он - Назад! Ворота закрыты!

Перед глазами все завертелось. Земля уходила из под ног. Фигура шамана вдруг мгновенно трансформировалась в филина, и тот, взмахнув гигантскими крыльями, закрывшими все небо, улетел.

Саша покачнулся, и вдруг все кончилось: утих ветер, земля перестала дрожать, деревья замерли, устремив свои кроны в черное небо.

Он облегченно вздохнул, но тут его шею обхватили, чьи то скользкие, сильные руки, с перепонками между пальцев, ужасно пахнущие илом, тиной и плесенью. Саша закричал...

6. Мертвые берега

Юра и Гена смотрели на его мокрое, испуганное лицо друга.

- Ты кричал.

- Кошмар?

Саша все еще чувствовал на шее склизкое прикосновение неведомого существа. Он молча кивнул.

- Мне тоже фигня снилась, - Юра чиркнул спичкой, закурил - филины с человеческим лицом, шаманы, ритуалы. Гена понарассказывал всякие гадости... сам, небось, дрых, как убитый.

- Мне снилась мать. - Тихо обронил Гена.

- И что она тебе сказала: Гена, будь осторожен, не ходи туда? - Юра заговорил дрожащим, возвышенным голосом.

- Нет, она смотрела на меня и плакала.

- Ладно, хватит, я сыт по горло демонами, шаманами, духами. Давайте выбираться отсюда, через пару часов мы выйдем к реке, и тогда вы забудете про свои страхи!

- Может повернем? - робко спросил Гена.

- Нам целый день придется плыть против течения до развилки, на которой мы свернули. Если не больше. Сворачиваемся и вперед!

Их встретило хмурое, пасмурное утро. Шквальные порывы ветра едва не сбивали с ног. По небу шли огромные, черные тучи. Срывался дождь.

Друзья больше двух часов бились над перекатом. Встречный ветер в лицо затруднял продвижение. Наконец когда плот закачался на глубокой воде, они в изнеможении повалились на мокрые бревна. По кругу пошла пачка "Беломора".

- Саня, у тебя зажигалка, дай прикурить.

Саша полез в карман и вдруг замер, устремив свой взгляд на друзей.

- Что случилось, Санек? Потерял зажигалку?

Он поднялся на ноги, перепрыгнул на берег и побрел в сторону зимника.

- Ты куда?

Он подошел к могиле шамана. Заглянул в углубление ниши: там, как ни в чем не бывало, посредине стояла фигурка странного старика, словно он ее и не брал вчера. Противные мурашки, то ли от ветра, то ли от страха побежали по спине.

"Это дело рук Гены!" - мелькнула спасительная мысль.

Но что-то ему подсказывало, все не так просто.

"Нужно убираться из этого места!".

Саша запрыгнул на плот.

- Поехали отсюда!

- Ты куда бегал, что придавило?

- Что-то ты бледный, словно привидение увидел.

- Вроде того. Отчаливаем! - он толкнул плот, и его подхватило течение.

Сначала река была широкой, более ста метров. Течение быстрое, к тому же ветер переменился и дул теперь в спину.

Ближе к обеду, берега начали подступать к плоту с обеих сторон. Незаметно, незримо, словно хищник, подкрадывающийся к добыче. Течение замедлилось, шест не доставал дна. По обоим берегам тянулся густой, дремучий лес. Под пасмурным, бессолнечным небом он выглядел устрашающе: огромные, вековые кедры, с пушистыми ветками, спускающимися до самой земли, покрытые паутиной и густым мхом. Непроходимые буреломы и завалы, гниющие на болотистой почве. И не одной живой души, ни одной птицы.

Мертвый лес.

Берега сужались. Река стала шириной не более десяти метров. На поворотах плот едва проходил в ее русле. Поваленные буреломом деревья наклонялись прямо над водой. Вывороченные корни, гигантскими спрутами висели на обрывистых берегах, подмытых течением. Корни покрывала высохшая тина, длинной бородой свисала в низ.

Друзья плыли молча, насторожено рассматривая земли, куда привела их река.

- Черт, не нравиться мне все это, - пробормотал Гена.

Погода ухудшалась. Низко шли тяжелые, налитые словно свинцом, тучи, едва не задевая верхушек деревьев. Плот, с тремя перепуганными путниками, плыл в сумерках, меж диких, угрюмых берегов. Колючие, мохнатые ветви, покрытые липкой паутиной, задевали головы и плечи. Паутина лезла в глаза и рот. Гигантские стволы деревьев в некоторых местах лежали, перекинувшись с берега на берег. Приходилось буквально ложиться на плот, что бы проплыть через эти природные мосты, ощетинившиеся острыми сучьями. Дикий лес по крутым, берегам высился непреступной стеной. Нужно было задрать голову, что бы увидеть покосившееся небо, с зигзагами молний в черных завихрениях.

- Братцы, куда мы плывем? - в страхе прошептал Юра. - В какие дебри нас занесла нелегкая?

Саша молчал, настороженно оглядываясь по сторонам.

- Нужно было вернуться. - Едва слышно проговорил Гена.

Спустя некоторое время, когда уже казалось что дальше не проплыть, берега немного отодвинулись. Словно хищник, выпускающий свою добычу, но лишь на время, что бы поиграть.

Сделав большой полукруг, река разлилась большим плесом с пологими берегами, и небольшой поляной у воды. На поляне угадывались остатки старого стойбища. Сгнившие остовы, с остатками выгоревшего брезента, говорили о том, что некогда здесь были люди. Возможно очень давно, но все же были!

Юра облегчено вздохнул.

- Ну вот, здесь бывали люди. Мы не первые.

- Да, были, лет сто назад. - Гена недобро усмехнулся.

Плот уткнулся в гальку. Друзья сошли на берег.

Судя по остовам, некогда здесь стояло три палатки. Покосившиеся трубы, в сквозных прорехах, осыпались слоями ржавчины. Старое кострище, в центре поляны, обложенное камнем, давно заросло.

Немного в стороне от палаток, друзья обнаружили вырытую землянку. Сорванная дверь валялась в стороне, вход зарос и осыпался. Саша принес с плота фонарь.

- Ну что, посмотрим? - чуть наклонившись, он ступил прохладную мглу.

Эти реки текут в никуда

Текут, никуда не впадая.

Эти реки текут в никуда

Текут, никуда не впадая.

(Наутилус Помпилиус).

-- В путь

Реки - большие и малые, бурные и спокойные огромной паутиной опоясывают они землю, десятки тысяч лет неся свои воды в моря и океаны, пробивая себе дорогу среди скал, лесов, равнин, пустынь и ледников.

В распадке бьёт родник, крохотный ручеёк бойко бежит в низ, по дороге вбирая в себя десятки таких же крохотных голубых жилок и вот по долине гомонит уже ручей. Он несётся дальше, вбирая в себя силу льдов, снегов, подземных источников и наш ручеек, становясь сначала ручьём, потом норовливой речкой превращается в полноводную реку, с петлями, рукавами, затонами, меандрами, плесами.

Ночь. Возле реки ночью всегда прохладно и сыро. Воды не видно, но отчётливо слышится её бесконечный говор, ощущается влажное дыхание реки.

Но вот темнота редеет, над заснеженными гольцами появляется первый луч солнца, отражается в кристально чистой воде. С реки на берег ползёт рваный туман, валуны становятся влажными и скользкими. Но летнее Солнце поднимается быстро, туман растворяется, рвется на клочья, исчезает. Тайга вспыхивает сотнями красок, кристаллами солнечного света блестит вода. Просыпаются птицы, заводят свою трель.

Слышится хруст веток, разговор. Из леса выходят трое парней с массивными рюкзаками на спине. У одного в руке двуствольное, охотничье ружьё. Ноги ребят, обутые в резиновые кеды, скользят на ещё не обсохших валунах. Путники по берегу направляются к небольшому затону расположенному, ниже по течению, за поворотом небольшой таежной речки.

Новенький плот из сухих, ошкуренных брёвен, связанных капроновой верёвкой и сбитый для надёжности скобами, неуклюже лежит на берегу, одним углом касаясь воды.

Тяжелый рюкзак падает возле самого плота, звякнув железным карабином о речную гальку. Усталые путники валяться на просторный плот. По кругу идёт пачка "беломора", друзья курят. Пока наши путешественники отдыхают, мы познакомимся с ними поближе: рослого, худощавого парня с пушком первых пробивающихся усов, владельца охотничьей двустволки зовут Саша. Второго - низкого, но коренастого с монголо-видными чертами лица, острыми скулами, смуглой кожей и разрезом глаз типичным для коренных жителей Сибири зовут Гена. И наконец, третий белобрысый, курносый паренёк, с лицом, усыпанном веснушками - Юра.

Всем троим по шестнадцать лет, их объединяет крепкая дружба с первого класса и одно общее дело. А дело у них зародилось ещё зимой: оканчивая выпускной класс, друзья обдумывали, как они отметят окончание школы. Вот тогда и созрел грандиозный план рискованного путешествия по диким местам, по таёжным рекам на плоту. Перед вступлением во взрослую жизнь они решили подвергнуть себя испытанию - серьёзному, опасному испытанию.

Подготовка к путешествию началась ещё ранней весной: в десяти километрах от посёлка, в котором они жили, на берегу небольшой таёжной речушки Чуня друзья соорудили плот. Тщательно выбирали материал для плота. Огромные, сухие брёвна ошкуривались, отпиливались определённой длины, связывались верёвкой и сбивались металлическими скобами. Плот получился довольно большим, с таким расчётом, чтобы он свободно выдерживал троих человек и груз. Первые пробные заплывы в затоне показали, что он отлично справляется со своей задачей, правда в плане маневренности оказалось не совсем то, что хотелось - плот оказался громоздким и не поворотливым, но друзья решили, что в струе он будет более послушным.

Запаслись провиантом, боеприпасами. Саша через отца раздобыл у геофизиков подробную карту местности. По карте изучили предстоящий маршрут: вниз по Чуне до Каргадона и дальше до самой Лены. Конечный пункт назначения поселок Глухое, который стоял в устье Каргадона. Оттуда попутным транспортом домой. Общая длина маршрута по предварительным расчетам равнялась тремстам километрам и была рассчитана на восемь - десять дней, плюс-минус два дня на обратный маршрут.

В июле друзья сдали экзамены, получили дипломы и вот настал долгожданный день...

Лето в тот год выдалось знойное, дождей не было уже больше трёх недель, последний лёд в распадках растаял, и реки стремительно мелели.

Отгоняя дымом тучи комаров, путники отдыхали.

- Вода сильно упала. - Гена выпустил струю дыма.

-- Да, я вижу. - Саша сплюнул крошку табака.

По берегу тянулась бесконечная полоса отложений ила и прочего лесного мусора свидетельствовавшая о падении уровня воды.

- Нужно торопиться.

-- А перекусить? - заволновался Юра.

-- Времени на завтрак нет, перекусим всухомятку в дороге, а в полдень пообедаем. Гена доставай снасти! - Скомандовал Саша.

Гена бросил окурок в воду, взбежал на крутой берег и скрылся в кустах.

Через минуту вниз полетели: два длинных шеста, два весла, пила, топор и закопченный котелок.

Равномерно распределили на плоту груз, предварительно упаковав все в целлофановые пакеты, увязали. Спустили плот на воду. Наудачу скрестили пальцы и отчалили от берега. Юра и Саша, упираясь шестами в дно, выводили плот из затона, Гена манипулировал рулевым веслом, на корме. Вот уже стремнина подхватило плот, и он заскользил в низ, увлекаемый течением.

-- Ну всё, поехали!

-- Первые испытания

Плот несло мимо живописных берегов: левый берег, километра три тянулся неприступной, отвесной скалой, с торчащими в змеистых щелях чахлыми, кривыми сосенками. Правый - раскинулся широкой равниной, густо поросшей смешанным лесом. То и дело с заболоченных участков поймы речки, срывались стаи диких уток, вспугнутые непрошеными гостями. Саша хотел, было подстрелить парочку на обед, но решили не терять драгоценное время, благо продуктами запаслись с головой.

Через пару часов спокойного плавания, впереди стал нарастать шум переката и за очередным поворотом плот уткнулся в камни, едва покрытые водой.

- Всё, приплыли!- Саша прыгнул в воду, которая доходила ему до колен. - Ух! Холодно! - Крикнул он, двигаясь вдоль переката, отыскивая наиболее глубокое место.

- Заворачивай сюда!- прокричал он с противоположной стороны, - здесь почти по пояс!

Скинув одежду, друзья попрыгали в холодную воду. Гена и Саша навалились на плот сзади, пытаясь на скользких валунах нащупать точку опоры. Юра засунул длинный шест под нос плота.

-- Так мужики, на раз, два, - я приподнимаю передок, на три вы толкаете вперёд!

-- Добро, давай, мы готовы!

-- И раз, два, три! И раз, два, три! Раз, два, три!

Плот со скрипом продвигался вперёд. Босые ноги скользили на холодных камнях, ребята то и дело плюхались в воду, обжигая разгоряченное тело речной водой. Ругаясь и фыркая, посиневшие от холода, выбегали на берег греться, под щедрыми лучами летнего солнца. Затем снова рвались в бой! Спустя час, плот, наконец, закачался на глубокой воде. Мокрые с ног до головы, с посиневшими губами, друзья блаженно растянулись на шершавых брёвнах, обсыхая под палящим солнцем.

- Первые трудности. - Переводя дух, сказал Гена.

- Толи ещё будет!- вздохнул Юра.

- Ничего, километров через двадцать Чуня впадает в Каргадон, настоящую полноводную реку, будет, где разгуляться. Думаю, к обеду будем на Каргадоне, там, в устье и сделаем привал на обед.

Планы разительно отличаются от реальности: в устье Каргадона, путники оказались к шести часам дня, оставив позади ещё два переката, а также остатки сил и бодрости. Плот уткнулся носом в берег, как раз на слиянии двух рек.

- Всё, привал, нужно подкрепиться, - скомандовал Саша, - иначе к концу дня, мы ляжем костьми на этом плоту.

Друзья, прихватив рюкзак с провизией, сошли на берег. Соорудили костёр.

Спустя полчаса, на огне закипал чайник, а в котелке варился суп из концентратов, распространяя по берегу аппетитный запах.

Друзья плотно поели, запили всё это ароматным чаем. Блаженно закурили. Повалившись на спину, выпускали в небо сизый дым.

- Ну что, здесь устроимся на первую ночевку? - поинтересовался Гена.

-Думаю нужно плыть, - Саша посмотрел на электронные часы, на запястье,- время ещё есть, до девяти часов, а за пару часов можно пройти с десяток километров, а то и больше.

- Да, если не будет перекатов. - Добавил Юра.

- Ох, ещё один перекат я сегодня не осилю! - Застонал Гена.

- Хорошо, давайте так: плывем до первого переката, даже если он будет за соседней излучиной и становимся на ночлег.

- Ну что ж, так можно. - Согласились друзья.

И вот они снова на плоту. Плывут мимо скал, плесов, затонов, мимо дикой, первозданной природы. Десятки больших и малых ручьёв вливаются в Каргадон, который с каждым километром, становиться полноводнее и шире. Прохладный, речной воздух, настоянный на терпком аромате хвои, проникая в молодые лёгкие, кружит голову, словно хмельное вино, насыщает кровь адреналином.

Путешественникам повезло: за два с половиной часа им не повстречался ни один перекат, правда, пересекли огромный плес, на котором пришлось поработать веслами, потому что шест не доставал до дна, а течение едва ощущалось. Плес разливался огромным озером, раскинувшимся между двумя сопками, густо поросшими лесом. Вечернее Солнце клонилось к закату, отражаясь в голубой воде, играя сотнями зайчиков в легкой ряби волн.

На ночлег стали в устье небольшого, безымянного ручья, впадающего в Каргадон, с кристально чистой и холодной как лед водой. Дружными усилиями плот вытянули на берег, что бы он обсох за ночь.

В считанные минуты на берегу выросла зеленая палатка, задымил костерок. Зашипело жарящее сало с колбасой, распространяя по берегу аппетитный запах. Заворчал чайник, брызгая кипятком.

Друзья блаженно растянулись на речной гальке, дымя папиросами, отдыхая от утомительного маршрута, наблюдая заходящее Солнце. В двух шагах шумела сибирская река, катя свои холодные воды на север, золотистый свет лился на дремучие спины перевалов, глубокие впадины непроходимых распадков, заснеженные вершины гольцов.

Друзья так утомились за день, что с трудом ворочали челюстями, пережевывая свой поздний ужин. Даже крепкий чай не смог их взбодрить. Забравшись в палатку, тут же провалились в крепкий, блаженный сон.

-- Обманчивый проток

Когда Саша открыл глаза, то понял, что в палатке он один. Восходящее Солнце припекало спину сквозь брезентовую крышу. Откинув полог, выбрался наружу. Прохладный, утренний ветер с реки обдал свежестью заспанное лицо. Саша осмотрелся: на вчерашнем месте весело потрескивал дровами костер. Над котелком колдовал Юра. Невдалеке рыбачил Гена, взмахивая длинным удилищем. Забрасывая удочку, он двигался вслед за поплавком вниз по течению реки, отдаляясь все дальше и дальше. Июньское утро разгоралось всеми красками дикой природы. Запах костра, лесной хвои и реки, щекотал ноздри.

Саша направился к костру:

- Вы давно встали? - Саша подошел к костру.

- Нет, не очень. С полчаса где-то.

- Чего не разбудили?

- Я проснулся, Генки уже не было, ты же знаешь, он рыбак еще тот... Выбрался из палатки, только светало..., разжег костер, чайку вскипятить, а тут наш рыбак принес трех хариусов и мы решили на завтрак сварганить ушицы. Понюхай, какой аромат? - Он зачерпнул ложкой немного варева из котелка. - Попробуй на соль.

Подув на янтарную жидкость, Саша отхлебнул причмокивая.

- У-у-у, хороша ушица! На соль, на перец нормально, сыпни петрушки и укропа, и можно завтракать. Зови Генку.

Юра пронзительно свистнул. Гена, увлекшийся рыбалкой и практически уже скрывшийся за излучиной реки, обернулся.

- Е-г-е-й, бросай рыбачить, айда хавать! - Замахал руками Юра.

Гена кивнул. Саша, зайдя по колено в реку, энергично умылся, фыркая и отдуваясь выскочил на берег, резво кинулся к палатке за полотенцем.

Позавтракали ароматной ухой. Свернули палатку, залили костер. Столкнули плот на воду, погрузились и отправились в путь. Но едва обогнули небольшую голую сопку, как плот уткнулся в перекат.

- Ну вот, начинается все снова... - пробормотал Юра.

- У меня после вчерашнего все мышцы ноют. - Вздохнул Гена.

- У меня тоже, но не поворачивать же обратно? - Саша скинув кроссовки и стянув джинсы прыгнул в воду и едва не был сбит с ног мощным напором воды. - Ого, течение! - вскрикнул он, хватаясь руками за мокрые бревна плота. - Это вам не Чуня, осторожно, ато унесет!

- Да уж не Чуня, а перекаты один хрен... - недовольно пробормотал Юра.

Все повторилось снова: поиск наиболее глубокого места, расчистка прохода от коряг и валунов, проталкивание плота. От ледяной воды сводило руки и ноги, посиневшие губы едва выкрикивали команды:

- Раз, два взяли! Еще навалились! Еще разок!

По окончании, посиневшие от холода, друзья повалились на берег, согреваясь на Солнце.

Плыли снова. Река уводила все дальше и дальше на север. Иногда русло разделялось на два рукава, огибая сопки и острова. Часто бывало очень трудно выбрать основной фарватер, чтобы не сесть на мель, или не заплыть в тупиковый, высохший рукав "старицу".

Река делала огромные петли, огибая перевалы и сопки, кружила, словно в танце, поворачивая то на юг, то на восток, то на запад - навстречу Солнцу. Мимо проплывали живописные берега, первозданная природа, дремучие леса, просторные поляны и опушки.

Гена попробовал рыбачить прямо с плота, но безрезультатно: рыба ушла в прохладную глубину. В небольшом затоне наткнулись на стаю непуганых уток. Саша, вскинув свою двустволку, подстрелил парочку на обед. Сидя на плоту, наскоро оппатрал тушки, бросая серые перья в прозрачную воду.

То и дело сверялись с картой, отмечали пройденный маршрут, пытались выбирать оптимальный путь чтобы не блуждать по многочисленным протокам, но карта была настолько старая что не соответствовала действительности: там где раньше было основное русло теперь обмелевшая протока или вовсе высился остров. Из года в год, река, перенося тысячи тон ила с островов, стоящих на пути течения, вымывала себе новое русло, взамен намывая новые острова. Старое русло мелело, забивалось песком и илом, превращалось в старицу - обмелевшую протоку, а иной раз и вовсе в тупиковый отросток - аппендицит.

Ближе к обеду проплыли старый, покосившийся зимник, приютившийся на крутом берегу подмываемый рекой, готовый вот - вот рухнуть с обрыва в воду.

На обед причалили к небольшому островку, поросшему зарослями малины и голубики. Бивак устроили в тени раскидистой березы. К обеду приготовили суп из утки, а вторую изжарили на углях. На сладкое - чай со сгущенкой.

Сытный обед и часовой отдых восстановил утраченные силы.

И снова путь, снова река, тайга вокруг, палящее Солнце над головой, и назойливые комары над ухом.

Спустя несколько часов, Юра заметил, что уровень воды в реке поднялся. Он поделился этим наблюдением с друзьями.

- Наверное, в верховьях реки идут сильные дожди. - Предположил Гена.

- С одной стороны это конечно хорошо, что вода поднимается, перекаты проскочим наскоро, - задумался Саша, - но вот лишь - бы непогода нас не настигла.

- Да, ты прав, уж лучше пусть жара, чем мокнуть под дождем,- согласился Юра.

Очередной перекат прошли относительно легко, не покидая плот, а лишь только упираясь шестами в дно реки, направляя его в стремнину.

Река кружила их между сопок и перевалов, поворачивая к Солнцу то лицом, то спиной. Небо было чистое, без единого облака. Бездонное, голубое небо, с огненно красным диском, палящим в вышине. Правда поднялся небольшой ветерок, который разогнал комаров, и освежил уставших путешественников.

На очередном перекате плот пришлось нянчить руками, несмотря на поднимающийся уровень воды.

К шести часам вечера, когда руки, ноги и спины ныли от тяжелой работы, а на ладонях лопались кровавые мозоли от шеста, река, сделав широкую петлю, вдруг разлилась на два рукава. Один из них был широким, видимо основным руслом, но начинался он бурным перекатом. Второй же рукав был поуже, но гораздо полноводнее. Отходил куда-то в сторону, на Юго-Запад, и скрывался в густых дебрях непроходимой тайги.

Плот уткнулся в песчаный берег на развилке двух рукавов.

- Штурман, куда теперь? - поинтересовался Юра, обращаясь к Саше, стоящему с развернутой картой.

- Мне кажется основное русло вон там. - Махнул в сторону переката Гена.

- Согласен, но там перекат, если ты не заметил. А у меня эти перекаты вот где! - он провел ребром ладони по горлу.

- Этого рукава здесь нет. - Подал голос Саша, рассматривая карту.

- Да на этой карте и половины нет, того, что мы прошли! Я уверен - этот рукав соединяется ниже по течению с основным руслом! - Юра нервничал, ему очень не хотелось лезть в ледяную воду.

- Хорошо, если мы повернем в это русло, а там дальше окажется тоже перекат, или даже два?

- Ну не знаю, - Юра махнул рукой, - решайте сами!

- Гена, что ты думаешь?

Гена прищурил и без того свои узкие глаза.

- Ты капитан, тебе решать. - Ему тоже не хотелось ворочать скользкие, холодные валуны.

- Ясно, решение должен принимать я. - Он пристально посмотрел на друзей.

Гена и Юра пожали плечами, отводя глаза.

- Ладно, поворачиваем в протоку, понадеемся на наш русский "авось".

Ребята оживились.

- Это правильное решение...

Протока уводила их все дальше и дальше от основного русла, шум которой постепенно стихал. Течение было слабое, меланхоличное - приходилось помогать веслами.

Проплыли больше двух часов. Перекатов не было, но и река не спешила воссоединится с непослушной дочерью. Им казалось, что вот, сейчас за очередным поворотом они услышать шум воды и появиться Каргадон. Но рукав петляя, уводил куда-то в глушь. Поворачивать назад не хотелось. Плыть против течения больше десяти километров была не очень радостная перспектива.

- Может это русло не соединяется с рекой? - высказал мысль Саша.

- Это противоречит всем законам природы и физики. Куда-то же эти воды текут?

- Куда-то да, но вот куда?

Близился вечер. Огромное, огненное солнце клонилось к закату.

- Нужно выбирать место для ночлега. - Робко сказал Гена.

- Да где тут причалишь, смотри берега какие, обрывистые, не подступишься. Плывем дальше, может за тем, поворотом найдем, что ни будь подходящее. - Голос Саши выдавал раздражение.

За очередным изгибом, берега вдруг расступились и река разлился в широкий перекат.

- Все, приплыли. - Гена сердито сплюнул.

- Логическое завершение трудного дня. Хоть место для ночлега подходящее.- Юра попытался улыбнуться.

- Смотрите, там даже какое-то строение есть.- Гена показал рукой в сторону берега, ниже переката.

- Выгружаем вещи, вытаскиваем плот, и пошли, посмотрим, пока еще не совсем стемнело.

4. Старая могила

Сооружение оказалось очень старым, полуразвалившимся зимником. Прогнившая, двухскатная крыша провалилась во внутрь. Деревянная дверь, из тонких, распиленных по полам бревен валялась на земле. Сквозь нее прорастала трава и побеги Иван-Чая.

Саша заглянул вовнутрь: на него пахнуло гниющим деревом и плесенью. Свет заходящего солнца, с трудом пробивался сквозь закопченное стекло небольшого окошка, расположенного напротив двери. Когда глаза привыкли к полумраку, можно было разглядеть убогую обстановку жилища: в левом углу громоздилась куча камня из реки, видимо то, что некогда было печью. По центру стоял деревянный стол, на котором в беспорядке была разбросана кухонная утварь. У стены располагались длинные нары. На земляном полу, Саша заметил остатки одежды, практически превратившейся в прах.

- Да уж, интересная находка. - Саша услышал голос Юры за спиной, он заглядывал в дверной проем.

- Саня, Юра идите сюда! - услышали они голос Гены, где-то за избушкой, - я кое-что нашел поинтереснее!

То, что нашел Гена, оказалось могилой: заросший, продолговатый холм венчался деревянной колодой, с глубокой нишей посередине, ниже которой проступала надпись, вырезанная или скорее выжженная в дереве. Верхушку колоды венчал огромный бубен. Кожа на нем давно сгнила, и висела скрученными струпьями.

- Вот это да! - Саша присел на корточки.

В углублении он заметил фигурки животных вырезанных из гладко отполированного дерева, почерневшего и потрескавшегося от времени, размером чуть больше спичечного коробка. Это были странные животные-мутанты, видимо из древних сказок и сказаний коренных народов, населявших эти края. Одна из них представляла собой голову оленя, с большими ветвистыми рогами, посаженую та туловище медведя, с разведенными в сторону массивными лапами. Другая - мутация птицы, с распахнутыми крыльями и головой хищной рыбы, пасть которой усеяна многочисленными острыми зубами, а сзади, вместо хвоста - змея, изогнувшаяся для прыжка. Еще одна фигурка - волк-оборотень, в момент превращения, когда звериное лицо, еще не утратило человеческих черт, а туловище - наполовину волчье, наполовину человеческое скорчилось в страшных муках трансформации. В центре композиции стала фигура раза в три больше, и представляла собой старика. Злобное лицо, с длинным крючковатым носом, изрезанное глубокими морщинами. На голове развевающиеся в разные стороны густые, длинные волосы, больше похожие на колючие кусты шиповника. Вместо рук - стволы деревьев, поднятые вверх и переходящие в разветвленные ветви, вместо пальцев. Туловище, покрытое чешуей, было посажено на массивные корни изогнувшиеся кольцами.

Эта фигура сильнее всего вызывала отвращение и ужас! Что то было в этом нечеловеческом лице устрашающего, злобного. В глубоких глазницах вставлены красные камешки, злобно поблескивающие в свете заходящего солнца. Эти глаза, еще больше придавали лицу злобное, хищное, демоническое выражение.

- Интересно... - Саша протянул ладонь к фигуркам.

- Не делай этого! - Гена схватил его за руку.

Саша посмотрел на него, и увидел в его глазах страх.

- Гена, ты чего?

- Это плохая примета, брать что-то с могилы. Тем более с могилы шамана. Мать говорила, все, что принадлежит мертвым, должно оставаться с ними. Всегда.

- Вот вы уже коренные жители забубенные! Верите во всякую дребедень. Гена, на дворе двадцатый век! Люди летают в космос, изобрели компьютер! Прикинь...

Гена отрицательно покачал головой.

- Не надо злить духов.

- Да брось ты. - Саша отдернул руку, и взял в ладонь старика. - Ого, тяжелая! - покачал он на ладони фигурку.

- Это, наверное, из-за камней. - Юра потрогал пальцем камешки, поблескивающие в глазницах.

- Как думаешь, драгоценные?

- Ты знаешь, я не специалист, но камни очень похожи на гранат. Надо отцу показать, он же у меня геолог, должен знать.

- Вы что, собираетесь взять это с собой!? - Гена был явно напуган, и не пытался этого скрывать.

- Конечно, ты что, такой трофей. Будит память о путешествии. Перестань дрожать от страха, лучше прочти, что там написано. Вроде по вашему.

Гена присел на корточки.

- Я плохо читаю на этом языке. Так, знаю пару слов от матери... - он присел на корточки.

- Попробуй.

- Ну, это ясно, здесь похоронен великий шаман Амикан Тангер. Год не указан, но могиле этой лет сто, не меньше.

- Вот это да, здорово! Что там еще написано?

- Так, так, что то говориться о воротах, злых духах, опасности... - Гена водил пальцем по надписи. - Это предостережение!

- А конкретно?

- Да, вот -

"Будь осторожен

По ту сторону переката

Страх сожмет твое горло.

Берегись голосов зовущих в ночи.

Торопись, а лучше поверни обратно".

Юра поежился, словно от могилы повеяло ледяным холодом:

- Ух, меня аж в дрожь бросило! Ничего себе мы выбрали место для ночевки.

Гена выпрямился в полный рост.

- Нужно уходить отсюда. Это плохое место. Я это чувствую.

- Куда уходить, через пару минут сядет солнце? Пошли к плоту, пора ужинать и спать. Завтра продолжим путь. - Саша двинулся по берегу.

Друзья стояли не шелохнувшись.

Он посмотрел на них; заходящее солнце, на фоне полуразвалившегося зимника, могила шамана, застывшие, перепуганные фигуры над заросшим холмом - все это создавало не реальную, сюрреалистичную картину. Словно они попали в другое измерение, в другое время...

Саша поежился. Ему вдруг стало не уютно. Он почувствовал холод, обжегший его тело. Может это всего лишь наступающий вечер и близость ночи давали знать о себе? Но было такое впечатление, что холод исходил от старой, заросшей могилы...

Первобытный страх перед неизведанным и потусторонним вползал в юную душу. Саша встряхнул головой, словно сбрасывая наваждение и попытался взять себя в руки.

- Ну что, сдрейфили!? Посмотрите, девочки сейчас уписаться от страха! Да все это чушь! Пошли к плоту, сейчас бахнем по сто грамм для храбрости, и все ЧУДЕСА и прочая дребедень нам по боку!

- Да, Гена, другого выхода у нас все равно нет. Сейчас стемнеет, а плыть, тем более бродить по тайге ночью... - Юра покачал головой.

Гена вздохнул.

- Пацаны, мне очень страшно. Я не скрываю этого. Я воспитывался на этом. Я веру в загробную жизнь, в духов.

Саша обнял его за плечи, увлекая за собой.

- И мне страшно. А кому не страшно? Но мы же в месте, мы же не бросим друг друга. Чтобы не случилось. Вместе мы сила...

Хочу поведать вам небольшой расссказ про то, как я поехал с дедом в его лесной домик.

Начнем с пути в этот домик. Находится он в 130 километрах от города. 80 из них, "благо" преодолеваются по убитому, но асфальту, а далее, учитывая, что у деда уазик старше меня, поездка превращается в настоящий трэш... Поясню. Лесной домик находится реально в лесу, в 20 км от ближайшей деревни, кругом ни души, поэтому дороги, как таковой, туда нет, только тракторы добираются туда, чтобы отвозить крестьян на сенокос. И, как вы догадались, дед плевать хотел на все трудности... Плевал он, а тяжелый уаз вытаскивали из трёх болот мы с братом. Ну, да не это было самым страшным в тот день...

Приехали мы уже ближе к вечеру. Домик деда располагался на краю большой поляны, кругом лес. Как только мы распаковались, нехитро подкрепились, погнал нас дед бруснику собирать. Первое, что насторожило нас с братом - это был непонятный гул, который давил на уши. Причем слышали его только мы, дед же попросил не приставать к нему со слуховыми галлюцинациями. И кругом, в радиусе 20 км не было ни одной линии электропередач. Так и не поняв что это за хрень, мы сослались на особые вибрации леса, которые могли быть причинами гула. Потом мы заметили заброшенный домик в другом конце широкой поляны посреди леса. И мы явно слышали оттуда чьи-то голоса. Жуть прошлась по нашим спинам ледяным кнутом, и мы поторопились подальше от этого нечистого места. Но и на этом наши страхи не закончились.

Шли мы и шли, искали ягоды, довольно-таки далеко ушли от того заброшенного дома, и мы понемногу успокоились, да и дед всегда был на виду. Но в один момент, за пару часов до заката, дед исчез. Мы не придали этому особого значения, зная, что он всегда нас найдет. Улучив момент, посидели, покурили, и тут до наших юных носов донесся отвратительный запах говна. Оглянулись и увидели нечто, что заставило нас вспомнить всех святых и защитников детей... Это было свежее, дымящееся медвежье говно. Это означало, что это грозное животное находилось совсем рядом. И мы на его территории. Грабим его ягодные угодья. Кирпичей мы наложили больше, чем Эверест. Со всех ног побежали. К счастью, мы встретили деда. Тот сказал, что возвращаться на базу уже поздно, поэтому мы пойдем к сенокосщикам, которые были, благо неподалеку. Нас трясло как припадочных, но даже эта смертельно опасная ситуация не могла так напугать, как то, что произошло с нами ночью.

Почти затемно дед привел нас на сенокосную базу. Там нас тепло встретили, накормили накормили (боже, у них был самый вкусный самодельный хлеб, горячий, своим теплом он даже почти успокоил нашу шатающуюся психику) и отправили нас с братом в крайний домик спать, сами же с дедом остались травить байки под водочку. Домик представлял собой грубый сруб с печуркой, нарами и окнами с целлофаном вместо стекла. И я заметил подозрительное пятно на потолке, подумал, что крыша протекает. Но усталось может легко поборость нужду в комфорте, и мы буквально упали на нары. Как только мы легли, подул сильный ветер, и целлофан в окне начал сильно хлопать. К тому же нам начали чудиться разные шорохи и даже шёпот... Всю ночь мы не сомкнули глаз, боясь издать хоть малейший звук и спуститься с нар. Утром работяги тихо спросили как нам спалось. Оказывается, в этом домике год назад застрелился один парнишка, и то пятно на потолке - это след от его мозгов. То-то нам показалось подозрительным, что они теснятся по шесть человек в маленьких домиках, при наличии одного пустого.

С тех страшных пор мы ни разу не соглашались ехать с дедом в его чертов лес. Не знаю что с этим местом, но там явно что-то не так. Никогда не верил во всякую чушь с духами, но, видимо это и чуть не погубило нас, если верить некоторым моментам из нашей местной религии. Этих страхов нам хватило на всю жизнь, и мы теперь каждый раз "знакомимся" с местными духами на незнакомом месте. Мало ли.