Снился длинный сон-роман в стиле Джойса под названием "Вознесение" , я был там и рассказчиком и главным и посторонним героем и одновременно этот самый роман читал. История разворачивается в течение часа в московском метро на станции "Октябрьская". В утренний час-пик там образуется дикая пробка перед эскалатором, который ведет на такую же Октябрьскую только кольцевую. В толпе, а почти все люди из этой толпы имеют характеристики и мотивы, я долго и подробно рассказываю про всех, про обстоятельства их жизни и т.д. В толпе действует какой то юркий старик, то есть я, такой синтез Паниковского и героя Баширова из "Дома под звездным небом". Он хаотично мечется по пространству пробки у одних слезно просит пройти, других просто толкает по всей пробке вспыхивают конфликты, старик продолжает носиться от платформы до эскалатора попутно он начинает сообщать всем и каждому какие то стыдные подробности их жизни, давит на чувство ответственности. Никто не успевает разобраться откуда он это знает, старик исчезает, чтобы появиться в другой части толпы. Наконец он заходит на эскалатор, а взрывающаяся толпа внизу начинает массовую драку, старику на эскалаторе тесно и он визжит уже абсолютно сакральную похабщину про каждого. Наконец толпа зажимает старика на эскалаторе и давит его, наверх эскалатор выносит уже окровавленные ошметки деда, а вверху эскалатора его ждут ангелы в форме метро, которые бережно пакуют дедушку в полиэтилен, а он спокойно улыбается и на белом, белом лице ни капельки крови. Читаю я этот 800-страничный роман в доме Престарелых и когда я говорю: "конец", старичок из аудитории моих чтений качает головой и говорит: "Покормлю-ка я сомика", - и отправляется к пустому аквариуму.

Приснился неснятый гдр-овский фильм Smert. Moskau. 1941 год немцы наступают. Истерично верещит Фриц Дитц играющий Гитлера, ослом кричит Геббельс, по удивительно ровным полям движутся квадратиш-практиш-гут танки, ломая несоветские пряничные колхозы. Партизаны уходя на задания из аккуратных землянок в три наката пристегивают бороды. Причем в лесу у партизан всегда зима. Москва близко, внезапно коммунист Фрац Вальдер в московском депо рассказывает как победить немца. Железнодорожники ставят несколько паровозов друг на друга разгоняют локомотив до высокой скорости, резко тормозят и верхние паровозы валятся на технику и живую силу врага. Причем снято очень ярко и бесшумно, когда взрывается танк раздается только звук лопнувшего мыльного пузыря. Такой вид боевых действий они называют "инсульт". Под дождем немцы понуро отступают, по пятам их преследуют многоэтажные составы то на этом, то на том участке фронта обрушивая многотонную смерть.

Приснился сон про Елизарова. Так как в каждом своем произведении он эксплуатирует совстальгию (ностальгию по советскому) Елизар с ужасом осознает, что его личные воспоминания размываются и уже не столь точны, детали теряются, он начинает принимать всякие ноотропилы с глицинами, но они действуют только на настоящее. Елизаров начинает бесконечные встречи со стариками и страшно разочаровывается, воспоминания не синхронизируются. Он уже не сдерживается и лупит старух если те по его мнению неправильно называют цвета своих советских пальто и бот "прощай молодость". Постепенно он понимает, что единственным веществом, которое будет увеличивать точность воспоминаний станет страх. Он начинает пытать старость и сверстников, а потом и убивать их, выбивая из них детали советского, квартира его превращается в филиал музея СССР заполненный сломанными луноходами, солдатиками и пожелтевшими настольными играми... Уфф, дальше я проснулся.
последнее, что у Миши вышло крупного это "Земля" прекрасная, смешная, веселая и очень тяжелая книга, ну как земля. Когда-нибудь я о ней напишу.

Приснилось, что живу в каком-то гипер лирикоцентричном обществе. Ну почти как Город Пушкин у Горчева, только все всерьез. Общество опирается на модели и патерны из разных стихов великих поэтов. В остальном все как у нас. В этом сне я работаю в составе группы розыска неизвестных стихов великих поэтов. Благодаря поиску новых стихов общество движется вперед. Причем половина группы знает, что новые стихи не ищутся, а создаются и корректируют общество в угоду власти, а другая половина подозревает это, хотя мы честно продолжаем шерстить библиотеки и архивы (почему то на вокзалах). Дело происходит в момент анонса неизвестного стихотворения великого поэта. По радио и ТВ звучит только первая строчка "Искрилось Сало на ресницах"...

Такой сон. Начало 80-х писателя-фронтовика без одной ноги и с деревянным протезом похищает некая таинственная организация писателей-деревенщиков. Инвалида отвозят в глухую сибирскую деревню и прикапывают его протез на грядке. На грядку ходят старухи и проливают ее всякими снадобьями, что-то шепчут. Писатель поначалу активно сопротивляется(как в кинговской Мизери), пытается бежать, но постепенно воля его угасает, да и протез пускает корни причем не только в землю но и в культю. Писатель начинает галюционировать и одновременно весь свой бред выплескивает на бумагу, записи редактируют уже в Москве и издают в издательстве "Московский Рабочий". После того, как на грядке приносят в жертву участкового, вокруг проросшего писателя начинается строительство храма. Вереницы литераторов из Москвы и со всего СССР приезжают к старцу. Уже конец 80-х, уже можно...

Снился сон. Недалекое будущее или мудрое настоящее, где-то глубоко в океане открыты странные полипы, которые "питаясь" психической активностью окружающих живых существ строят удивительные по сложности и прочности структуры. Пока полипы довольствовались нервными импульсами примитивных глобуководных существ их структуры были небольшими и не очень сложными.

Но встреча с человеком продемонстрировала взрывной рост конструкций по всем показателям. Оказалось, что полипы прекрасно чувствуют себя на поверхности и это навсегда изменило принципы стройки.

Архитекторы очерчивали контуры будущих строений, а внутрь этих периметров загоняли гастарбайтеров. Гастарбайтеров усаживали в мягкие кресла, включали огромные экраны со спортом и порно, завозили гашиш и другие драги и строительство начиналось. Не секрет, что под конец строительства, человек превращался в идиота брызгающего слюнями в состоянии крайнего нервного и физического истощения. Полипы выпивали их без остатка . Однако поток строителей не ослабевал, все надеялись вовремя соскочить с кресла, но мало кому удавалось. После завершения строительства гастеров выносили, структуры с полипами месяца два стояли в карантине пока существа не подыхали с голода, а постройку можно было отделывать и заселять.