Оригинал статьи на английском находится здесь

https://www.craigmurray.org.uk/archives/2019/10/assange-in-c...

Автор: Крейг Мюррей, политилог и дипломат, бывший посол Великобритании

Автор перевода мне не известен.

----

Я был глубоко потрясен, став свидетелем вчерашних событий в Вестминстерском суде. Все решения были вынесены без оглядки на аргументы и возражения адвокатов Ассанжа, а судья едва делала вид, что слушает.

Прежде, чем перейти к описанию вопиющей несправедливости, я должен отметить состояние Джулиана. Я был сильно шокирован тем, как мой друг похудел, как поредели его волосы, а также признаками его преждевременного и значительно ускорившегося старения. У него появилась выраженная хромота, которую я раньше никогда не видел. Со времени ареста он похудел более чем на 15 кг.

Но даже его внешность была не такой шокирующей, как ухудшение его умственных способностей. Когда его попросили назвать свое имя и дату рождения, было заметно, как он несколько секунд пытался вспомнить и то, и другое. В конце судебного заседания он сделал важное заявление, я еще расскажу об этом, а пока отмечу, что бросалось в глаза, как сложно было Джулиану сосредоточиться, сформулировать и выразить свои мысли.

До вчерашнего дня я всегда скептически относился к тем, кто утверждал, что обращение с Джулианом дошло до пыток, - даже к Нильсу Мельцеру, Специальному докладчику ООН по пыткам, - и скептически относился к тем, кто предполагал, что он может подвергаться медикации, влияющей на его умственное состояние. Но, имея опыт посещения узбекских судов с участием жертв жестоких пыток, а также работы с выжившими из Сьерра-Леоне и других стран, я могу сказать вам, что вчерашний день полностью изменил мое мнение. Джулиан продемонстрировал все симптомы человека, подвергшегося пыткам, мигающего, будучи выведенным наконец-то на свет, дезориентированного, потерянного и изо всех сил пытающегося проявить свободу собственной воли вопреки внушенной ему беспомощности.

Я был еще более скептически настроен по отношению к тем, кто утверждал (как, например, высокопоставленный член команды адвокатов Ассанжа, общавшийся со мной в воскресенье вечером), что они беспокоятся о том, что Джулиан может не дожить до конца слушаний об экстрадиции. Теперь я не просто верю в это, эта мысль преследует меня. Вчера все в суде видели, как на наших глазах власть готова замучить до смерти одного из величайших журналистов и самых важных диссидентов нашего времени. Видеть, что моего друга - самого красноречивого человека, самого деятельного мыслителя, которого я когда-либо знал, привели в настолько надломленное и бессвязное состояние, было невыносимо. И тем не менее представители власти, в частности черствая судья Ванесса Барайцер, не только спокойно смотрели на это, но и рьяно стремились принять участие в травле. Судья даже сказала ему, что, если Джулиан не понимает, что происходит на слушании, его адвокаты смогут объяснить, что случилось, позднее. Вопрос о том, почему человек, который, исходя даже из предъявляемых ему обвинений, считается исключительно умным и компетентным, был превращен в лицо, не способное следить за ходом судебного разбирательства, не вызвал у нее ни малейшего беспокойства.

Джулиану предъявляют совершенно конкретное обвинение – публикация, в сговоре с Челси Мэннинг, «Иракского Досье», «Дневника Афганской войны» и донесений Государственного департамента. Обвинение не имеет ничего общего со Швецией, не имеет никакого отношения к сексу и выборам в США в 2016 году. Это простой факт, который мейнстримные СМИ, судя по всему, не способны понять.

Целью вчерашнего слушания было определить график слушаний по делу об экстрадиции. Ключевые моменты: защита Джулиана просила больше времени для подготовки доказательств и утверждала, что обвинения по политическим статьям были специально исключены из договора об экстрадиции. Поэтому, по словам защиты, должно быть проведено предварительное слушание, дабы определить, можно ли вообще применять к делу Ассанжа договор об экстрадиции.

Причины, приведенные защитой Ассанжа для получения дополнительного времени на подготовку, были одновременно вескими и ошеломляющими. Адвокаты Джулиана имели очень ограниченный доступ к своему клиенту в тюрьме, им не разрешали вручать ему какие-либо документы по этому делу вплоть до прошлой недели. Ему также только недавно предоставили ограниченный доступ к компьютеру, а все принадлежавшие ему и имевшие отношение к делу записи и материалы были изъяты в посольстве Эквадора правительством США. Ассанж не имел доступа к своим записям, чтобы подготовиться к защите.

Кроме того, защита утверждала, что общается с испанскими судами по очень важному и напрямую связанному судебному делу в Мадриде, которое может предоставить жизненно важные доказательства. Судебное дело касается участия ЦРУ в шпионаже за Джулианом в посольстве Эквадора при помощи испанской компании UC Global, заключившей контракт на обеспечение безопасности в этом здании. Крайне важно, что эти действия включали запись разговоров между Ассанжем и его адвокатами, обсуждающими его защиту от экстрадиции, которая готовилась в США с 2010 года. В нормальной ситуации одного этого факта должно быть достаточно для прекращения дела об экстрадиции. В частности, в воскресенье я узнал, что испанские материалы, подготовленные ЦРУ и теперь представленные в суде, включают в себя видео в высоком разрешении, где я обсуждаю с Джулианом различные вопросы.

Доказательства для испанского суда также включают в себя данные о планах ЦРУ по похищению Ассанжа, что многое говорит об отношении властей США к соблюдению законности в отношении него и обращению, которое может его ожидать в Соединенных Штатах. Защита Джулиана объяснила, что в Испании сейчас идет судебный процесс, и его доказательства будут чрезвычайно важны, но к моменту слушания об экстрадиции испанский суд может еще не закончиться, и, таким образом, доказательства не будут полностью подтверждены и их не удастся предоставить в рамках текущего графика слушаний по экстрадиции Ассанжа.

Представитель обвинения, Джеймс Льюис, заявил, что правительство выступает против любых переносов сроков в пользу подготовки Ассанжа к защите, и категорически против отдельного рассмотрения вопроса о том, является ли его дело случаем обвинения за политические преступления, исключенным из договора об экстрадиции. Барайцер выслушала Льюиса и немедленно заявила, что дата слушания по вопросу о выдаче, 25 февраля, изменена не будет. Она согласилась только на изменение дат предоставления доказательств и взяла десятиминутный перерыв, чтобы обвинение и защита согласовали эти шаги.

То, что произошло дальше, было очень показательно. На суде присутствовали пять представителей правительства США (первоначально три, но еще двое прибыли в ходе слушаний), они разместились за столами позади адвокатов. Представители обвинения немедленно сгрудились с представителями США, а затем вышли с ними из зала заседания, чтобы решить, как ответить на запрос по изменению дат.

После перерыва защита заявила, что, по их профессиональному мнению, они не смогут должным образом подготовиться, если датой слушания останется 25 февраля, но тем не менее, в соответствии с указаниями судьи Барайцер, наметили предполагаемый график предоставления доказательств. В ответ на это, младший помощник Льюиса поспешил к задним рядам, чтобы снова проконсультироваться с американцами, а сам Льюис сообщил судье, что «ждет указаний от сидящих сзади». Важно отметить, что, когда он это сказал, консультация велась не с Генеральной прокуратурой Великобритании, а с представителями посольства США. Льюис получил инструкции от американцев и согласился с тем, что защите будет дано 2 месяца для подготовки доказательств (при том, что защита просила минимум три), но дата слушания в феврале останется прежней. Барайцер вынесла решение, согласившись со всем, что сказал Льюис.

После этого стало неясно, зачем мы сидим и наблюдаем весь этот фарс. Правительство США диктовало инструкции Льюису, он передавал эти инструкции судье Барайцер, после чего она повторяла их в качестве своего судебного решения. Шоу можно было сделать короче, если бы правительство США просто заняло место судьи и вело процесс. Невозможно было смотреть на это и полагать, что мы наблюдаем подлинный судебный процесс, или что судья Барайцер уделяет хотя бы малейшее внимание аргументам защиты. Выражение ее лица в тех немногих случаях, когда она смотрела на защиту, варьировалось от презрения до скуки и сарказма. Когда она смотрела на Льюиса, ее взгляд становился внимательным, открытым и теплым.

Экстрадиция явно форсируется в соответствии с графиком, продиктованным Вашингтоном. Помимо желания упредить испанский суд, способный предоставить доказательства деятельности ЦРУ по саботажу защиты, что делает дату 25 февраля столь важной для США? Буду рад любым предположениям.

Барайцер отклонила ходатайство защиты о проведении отдельного предварительного слушания для рассмотрения вопроса о том, применим ли вообще договор об экстрадиции, не удосужившись даже объяснить причину (возможно, она не запомнила должным образом то, с чем ей велел согласиться Льюис).

С первого взгляда ясно, что Ассанж обвиняется в самом что ни на есть политическом преступлении – а в чем же еще? Это не описано ни в одном из перечисленных исключений. Есть все основания задуматься над тем, исключено ли это обвинение договором об экстрадиции, и сделать это стоит до начала длительного и очень дорогостоящего процесса рассмотрения всех доказательств. Но судья Барайцер просто отмахнулась от этого аргумента.

На случай, если у кого-то оставались сомнения относительно происходившего, Льюис встал и предположил, что защите не стоит позволять тратить время суда на рассмотрение множества доводов. Все аргументы для слушания, сказал Льюис, должны быть представлены в письменном виде заранее, и «гильотина должна применяться» (его точные слова) ко всем аргументам и свидетельским показаниям в суде, выходящим, например, за рамки пяти часов для защиты. Защита сообщила, что им потребуется больше, чем запланированные пять дней, чтобы представить все материалы. Льюис возразил, что все слушания должны быть закончены через два дня. Барайцер сказала, что сейчас не совсем подходящий момент, чтобы принимать решение по данному вопросу, и она рассмотрит его, когда получит материалы от защиты.

(СПОЙЛЕР: Судья Барайцер поступит именно так, как сказал Льюис)

В довершение всего Барайцер сообщила, что февральское слушание будет проходить не в сравнительно открытом и доступном Вестминстерском суде, где мы находились в этот раз, а в здании суда Белмарш - мрачном учреждении повышенной безопасности, используемом для предварительных слушаний по делам террористов, которых содержат в тюрьме строгого режима, где сейчас находится и Ассанж. В этом суде всего шесть мест для публики даже в самом большом из залов, и цель очевидно в том, чтобы избежать общественного контроля и убедиться, что Барайцер больше не должна будет публично демонстрировать свое судопроизводство, как получилось на этот раз. Я, вероятно, не смогу попасть на основное слушание в Белмарш.

Очевидно, властям не понравились сотни людей, которые пришли поддержать Джулиана. Они надеются, что гораздо меньше людей явится в гораздо менее доступный Белмарш. Я совершенно уверен (напомню, что я долго был дипломатом), что еще двое американских представителей, которые прибыли посреди судебного разбирательства, были вооруженными сотрудниками службы безопасности, вызванными из-за тревоги по поводу количества протестующих вокруг здания суда, в котором присутствовали высокопоставленные чиновники США. Переезд в Белмарш может быть американской инициативой.

Защита Ассанжа категорически возражала против переезда в Белмарш, в частности, на том основании, что там нет конференц-залов, где адвокаты могут проконсультироваться со своим клиентом, что критически важно в свете того, что у них очень ограниченный доступ к нему в тюрьме. Барайцер бесцеремонно отклонила возражение с весьма отчетливой ухмылкой.

В конце судья Барайцер повернулась к Джулиану и приказала ему встать, после чего спросила, понял ли он происходящее в суде. Он ответил отрицательно, сказал, что не может думать, и вообще продемонстрировал все признаки дезориентации. Затем он, казалось, собрал свои силы, немного выпрямился и сказал:

«Я не понимаю, где здесь беспристрастность. У этой сверхдержавы было 10 лет, чтобы подготовиться к суду, а я даже не могу получить доступ к своим записям. Там,

где я нахожусь, очень трудно что-либо сделать. Эти люди имеют неограниченные ресурсы.»

Видимо, на этом его силы иссякли, потому что голос его упал, а речь становилась все более путанной и непоследовательной. Он говорил о том, что разоблачители и журналисты называются врагами народа, а затем о том, что у его детей похитили образцы ДНК, и что его встречи с психологом подслушиваются. Я вовсе не утверждаю, что Джулиан ошибается по этим вопросам, но он не смог их правильно сформулировать и внятно донести. Он был сам не свой и явно очень болен, на его состояние было ужасно и невыносимо смотреть. Барайцер, однако, не проявила ни сочувствия, ни малейшего беспокойства. Она резко заметила, что, если он не может понять, что произошло, его адвокаты смогут ему все объяснить, и свалила из зала суда.

Все это произвело чудовищно угнетающее впечатление. Было совершенно очевидно, что ни о каком справедливом судебном процессе речи не шло. Это была откровенная демонстрация силы государства, а судопроизводство открыто диктовалось американцами. Джулиан находился в камере за пуленепробиваемым стеклом, а я и еще около тридцати людей, которые втиснулись внутрь, оказались в другой камере также из пуленепробиваемого стекла. Я не знаю, смог ли он разглядеть меня или других своих друзей в суде, и был ли он в состоянии кого-нибудь узнать. Если и был, он никак это не проявил.

В Белмарш его держат в полной изоляции 23 часа в сутки. Ему разрешено 45 минут разминки. Если его куда-то ведут, то освобождают от людей коридоры, прежде чем он пройдет по ним, и запирают все двери камер, чтобы убедиться, что он не контактирует с другими заключенными вне короткого и строго контролируемого периода разминки. Нет никакого оправдания тому, что этот бесчеловечный режим, применяемый к крупным террористам, используется по отношению к журналисту, находящемуся в предварительном заключении.

Я годами наблюдал и выражал протест по поводу все более авторитарного стиля правления Великобритании, но то, что настолько грубые нарушения права могут проводиться так неприкрыто, все равно меня шокирует. Кампания по демонизации и расчеловечеванию Джулиана, основанная на лжи правительства и СМИ, привела к ситуации, когда его можно медленно убивать на глазах общественности и судить за публикацию правды о неправомерных действиях правительства, в то время как «либеральное» общество будет молча на это взирать.

Если Джулиан не будет освобожден в ближайшее время, он будет уничтожен.

Если государству это позволено, кто следующий?

https://www.craigmurray.org.uk/archives/2019/10/assange-in-c...

-----

Вот таки дела, ребята :-(

Еще раз ссылка на оригинал https://www.craigmurray.org.uk/archives/2019/10/assange-in-c...

*** У Крейга отличный блог, где каждый может оставить комментарий (на английском ес-но).